Странно, но, для меня она была теперь не тяжелее пушинки. Падали вниз мелкие доски и строительный сор. Притаившиеся между ними тихони с визгом летели вниз и шлепались, кому куда повезет. Некоторым совсем не везло, и они исчезали в гулком подвальном провале, из которого «вопила» сейчас, ярко-оранжевой нитью о помощи моя несчастная домовиха. Оставалось лишь дернуть свободной рукой за свой конец и…
- А-а-ай!!! – неожиданно больно, да вообще неожиданно, шлепнулась я на подкосившихся ногах прямо с высокого борта, а сверху кто-то сильно активный, составил мне компанию.
Сахарница, резво пропрыгав несколько ярдов, замерла на боку в примятой траве, а секундой позже, прямо над моим затылком просвистело лезвие меча, вмиг прекратив сумасшедшие скачки. И, лишь теперь, под грохот рухнувших останков многострадальной гостиницы, я, наконец, вскинула глаза.
- Стася! – окровавленная, но горящая азартом морда кота, ткнулась мне в нос и проорала. – Извини, это я тебя – сцепились с хобьей силой! Коллега, благодарю! А что ж ты Грундильду то опять бросила?! – и унесся в направлении отлетевшей пленницы.
А меня в это время грубо подхватили поперек и буквально кинули на ноги:
- Анастэйс, ты как?
«Я, как?», - обвела я безумным взглядом все поле схватки. Тихони, явно, пришли в себя и сейчас, как я ранее и «накаркала», атакуя со всех сторон, зубами рвали реванш. Воин духа, орудуя мечом и кинжалом, держал подступы к колодцу, а Нилда, уже с драным в лапшу подолом, сбоку от него мастерски свистела по серым пригнувшимся мордам своим водяным хлыстом… Как же много я еще не знаю о скучной жизни русалок. И как долго я упражнялась с полетами недвижимости?.. Вот, именно этот вопрос и вывел меня окончательно из ступора:
- Ветран, у меня еще немного осталось - на один подвал. Кого?
Ответ подоспел сам собой, и, воин духа, подхватив его, с зажатой в пасти душкой сахарницы, всучил мне:
- Зигмунда и очень быстро! – потом стремительно развернулся и, уже отбивая атаки тварей, прокричал. – Анастэйс, я же сказал – быстро!
Кот в моих руках извивался угрем, ожесточенно колотя посудиной по костяшкам пальцев. А я, перехватив его по сильнее, растерянно обернулась к русалке. Девушка, будто почуяла мой взгляд - на мгновение замерла, и вновь петлей завернула в воздухе хлыст:
- Уходите! Я его сама - своей стежкой!
Я еще хотела выкрикнуть им обоим, что это неправильно, все неправильно. А как правильно, я и сама сейчас не знаю. Но, уже на пороге тускло светящейся подвальной арки, Ветран обернулся ко мне и, сделав рывок, ускорил принятие решения…
И я опять приземлилась прямиком на живот… и несчастная Груша снова шустро запрыгала в своей ненавистной темнице. Только теперь – по, любимым до каждой трещинки доскам.
- Да как ты вообще! Да я тебя… сама тебя пришибу! Пихнул меня прямо в спину… А сам… сам… - вдруг, дошел до меня весь ужас происходящих сейчас, совсем не близко отсюда событий… - Я сейчас, - резко подхватилась я с пола и бросилась в сторону очага.
Огонь в нем давно затух и лишь пожухлые угольки грустно подмигивали мне остатками прежнего жара. Да, это – дело двух минут… Только вот, бересту… и чтобы она не скакала в руках…И последнюю каплю из своего, пустого резерва туда, в родную стихию. Чтобы минутами позже взять из нее уже сторицей. Но, как же томительны эти минуты, когда сейчас, за далеким изгибом реки идет схватка двух неравных сил, которая может закончиться в любой момент, захлебнуться серой ненасытной волной. Но, об этом лучше не думать…
- Стася… Стася! Грундильду то выпусти, - отшатнулся от меня, попавшийся на дороге умник.
- Конечно, как только чуток зачерпну, - обогнув кота, понеслась я в сторону кухонного угла. – Я хочу сделать факел, - бросила ему, не оборачиваясь.
- Все-таки, спалишь там все? – с завистью выдохнул кот.
Я посмотрела на него – морда и бок в крови, ухо порвано, а глаза… В них ни капли страха, одна лишь тоска на то, что знает, подлец – назад, уже без него:
- Обязательно спалю, - зло ощерилась в ответ и дернула на себя ящик стола. – А потом и Ветрана пришибу.
- Его-то за что? – вот теперь кот точно струхнул.
- Его?.. За то, что люблю.
- Я тебя ненавижу, грубый, упертый мужлан! – хрипло прогнулись под моим прыжком доски крышки… И, как меня вообще на них занесло?
- Ого! – с уважением кинула Нилда, целясь по взметнувшейся прямо с колодца твари… А где ОН?!
- Ветран!
Мужчина даже не обернулся. Он, раскидывая, где оружием, где просто ногами тихонь, планомерно продирался сквозь зубастые всполохи в сторону дальнего сарая. Туда, где в плотном кольце из отборных бойцов застыл сейчас мозг этой сошедшей с ума армии. Все верно. Значит, и мне туда же. Только, сначала…
Когда силы твои истекают, у тебя, как у мага есть один лишь шанс – выхватить их у родного источника. Именно выхватить, а не просить. Потому что на просьбы тогда, как правило, времени нет. И, наклонив, стиснутый в левой руке факел, другой я зачерпнула из него полную ладонь огня. Пальцы в ответ потеплели и первый сформировавшийся сгусток, всего лишь на ярд опередив воина духа, ворвался в ряды врага. Тихони всполошено завизжали, врассыпную унося на своих спинах пламя, мужчина, на миг замерев, оценил:
- Анастэйс, я тебя тоже… обожаю! Но, какого ахирантеса ты здесь делаешь?!
- А я еще и не начинала! – во всю глотку захохотала я, медленно поднимаясь в воздух.
Эх, чтобы сказала мама, увидев теперь свою «мыльную фею», зависшую над самым пеклом и мечущую повсюду смерть. Да я и сама от себя, ошалела, но, не знала, как поступить иначе. Да и, вправду сказать, не хотела этого знать. Потому что прямо подо мной сейчас бился на смерть мой самый родной человек, а, немного поодаль, уже схватилась за рваную шею русалка, тоже ценой собственной жизни, продлевающая наши.
Мы замахнулись с ним одновременно: воин духа, вскинувший руку с мечом и я – своим пылающим сгустком, но, в последний момент извернулась и запустила им по летящей к Нилде твари. Русалка благодарно кивнула, оседая к стенке колодца. Крысиный король в последний раз в своей жизни протяжно взвыл… и все, вдруг, затихло… Мир вокруг вздрогнул, опомнившись, и стыдливо рассыпался, разбежался жалкими серыми ошметками по сторонам…
- Ты как? – приземлиться пока получилось неуклюже. Зато, прямо перед ним.
Воин духа стоял, тяжело дыша, и хмуро глядел на свой меч, прошивший насквозь толстое тельце вождя:
- Нормально. Все хорошо, - криво улыбнулся, не отводя от оружия взгляда.
Да, откуда ж хорошо? Разве об этом кричали сейчас его прокусы на ногах и кровь, капающая с пальцев левой руки? И обрубленная наискосок голова твари, насмерть вцепившаяся в ботинок? Но, жить будет… пока будет. Потому что у меня сейчас есть более важные дела. Русалка. Круто размахнувшись, закинула я догорающий факел на гостиничные развалины и поскакала через трупы тихонь к колодцу.
Нилда сидела, отрешенно глядя на занимающийся уже пожар, и на мое появление лишь скривилась в привычной своей ухмылке. А, пусть, кривится, лишь бы…
- Руку от шеи убери - я гляну.
- Зачем? – тихо спросила она. – Мне бы воды сейчас.
- Ага, - мотнув головой, подорвалась я с колен.
Ведро получилось в аккурат, как мое – с той же вмятиной на боку от меткого попадания в… Да нет, Зеня как раз за ту яблоню и сквозанул. А вот воду… Крышка отъехала в сторону, и моя скоро навещенная копия, без лишних церемоний, ухнула в широкий колодезный створ. Вот с возвращением, правда, вышла заминка, но, больше половины драгоценной ноши я, все ж, «донесла». Девушка, наконец, осторожно отлепила от раны руку, а потом запрокинула ведро прямо над своей растрепанной головой.
Да… родная стихия у каждого своя, но, спасает она всегда одинаково… И родная стихия русалки впитывалась сейчас в свою нечистую дочь до последней своей мутной капли. Даже подтеков на камнях не осталось. Я, видя такое дело, вновь опустилась на колени, зачарованно глядя, как страшная рваная рана, прямо на глазах стягивает свои края и исчезает с тонкой девичьей шеи. Нилда отставила в сторону пустое ведро, удовлетворенно провела пальцами по бледной коже и мне улыбнулась:
- Спасибо, магичка.
- Это тебе спасибо, русалка, - чуть качнувшись, приземлился рядом с нами Ветран и, вытянув ноги, с душой откинулся на колодезную стенку… «Уже без оскаленной морды на ботинке», - оценивающе отметила я, медленно поднимая к лицу мужчины глаза. Он встретил мой взгляд своим насмешливым прищуром:
- Может и мне воды, хозяюшка? – тоже, видно, признал знакомое ведро.
- Это обязательно. Но, только, после извинений.
- За что же? – вскинул брови мужчина.
- За грубость, за хамство, за… - решила я ограничиться пока сокращенным списком ветрановых грехов.
- А на ушко можно? – под смешок Нилды уточнил он. – А то я при посторонних стесняюсь.
- Ну, что ж, с шелудивой овцы… - великодушно подставила я ему свое и даже закинула за него прядь. Но, вместо обещанных раскаяний, добилась лишь усугубления – Ветран сгреб меня в охапку и бесцеремонно перетащил к себе на колени. А вот это что-то совсем небывалое, причем, при посторонних:
- Прости меня, любимая, - шепнул, наконец, в самое мое ухо, заставив замереть с блаженным выражением на физиономии. Вот оно, полное отсутствие мыслей в голове. Вот оно, состояние пьянящего взлета… И полыхая лишь желанием усугубить грехи собственные, я обхватила шею Ветрана руками:
- А если еще… искреннее?
- Да, куда уж? – выдохнул он и потянулся к моим губам…
Смех русалки, застывшей сейчас над нами. И сколько же времени прошло?.. А еще мой затылок, прижатый поверх теплой мужской ладони к камням колодца. И его глаза, совсем близко сейчас, без малейшей доли раскаяния в них… Так сколько же…
- Вижу, магичка, ты все ж, решила, зачем он тебе? – поймав мой ошарашенный взгляд, опять залилась Нилда. – Мне пора. Так что передать хозяину?..
А вот мне понадобилась целая вечность, чтобы собрать разлетевшиеся по небу мысли в маломальскую кучку. Ветран уже дипломатично ушел в траву - обтереть свое загаженное тихонями оружие, а я все стояла и сосредоточенно пялилась на пожарище. Гостиничные останки, поначалу дружно полыхнувшие, сейчас больше дымились трухлявым насквозь деревом. Но, думаю, к утру от этого веселого места точно и доски не останется (уж я поспособствую).
- Скажи Бухлюю, - медленно начала я. - Передай ему, что убийцу мы обязательно сыщем, тем более, у меня с ним, как выяснилось, свои личные зарубки. А вообще, если не лень, опиши все в красочных подробностях. Он любит такие рассказы… Да, и еще, - спохватившись, сунула я руку в кармашек. – Возвращаю, он уже сделал свое дело и спасибо еще раз, Нилда… за все.
Русалка, стараясь скрыть смущение, запихнула свой драгоценный гребень за пазуху и, уже в развороте, пристально посмотрела на Ветрана:
- Береги его, магичка. Потому что Дихус из башенника все равно не получится.
- Что? – растерянно открыла я рот, тоже обернувшись к мужской фигуре у бревенчатой стены склада. – Из кого не получится?
- А ты, будто не знала? – скривившись, насмешливо покачала Нилда головой. – Мы ведь с ним - земляки и я сразу признала в нем охотника на нечистых. Так их называют у нас в Бередне. Хотя, - перевела она взгляд на меня. – этот на других не похож… Прощай, магичка.
- Да, какое там, «прощай»? - без всякого ехидства усмехнулась и я в ответ. – До свидания…
Я раньше никогда не задумывалась над тем, как живу. Просто принимала окружающий мир, как «гранитную» данность, меняя в нем лишь иногда занавеси да еще, кулинарные пристрастия. Но, события последнего месяца просеяли, вдруг, в моей жизни все лишнее, как шелуху сквозь сито. И оставили на поверхности лишь самое ценное, по-настоящему ценное… Мне и сейчас еще кажется, что тряска эта, с падениями и взлетами до сих пор продолжается…
- … и уже все готово… Хозяйка?..
- Стася. Стася, хобье коромысло! Ветран! Да просыпайтесь же вы! Весь диван заняли.
- Брысь… отсюда, - вяло смахнула я с колен, галопирующего на них кота и открыла глаза.
В противоположном, кухонном окне, сейчас еще не занавешенном, разбавленными в небе чернилами расплывались сумерки. Огонь в очаге жарко ласкал поленья. И их «сводней», судя по приставленной тут же скамеечке, была наша бывшая беспризорница. А еще…
- О-ой, как пахнет то вкусно, чудесные мои, - попыталась я поднять с мужского плеча голову, но шея неожиданно воспротивилась:
- Ветран?..
- Угу… - зевнул он в растопыренную ладошку, обдав густым ароматом мази. Машинально проследив взглядом, не сползла ли с его предплечья повязка, я повторила робкую попытку:
- Ветран, подними с меня свою голову, пожалуйста… и руку тоже… О-ой… Как же все болит…
Лечением Зени занималась собственноручно Груша. Поэтому кот сейчас франтил кокетливым бантом на полосатой спине и отсвечивал от пламени в очаге густо смазанной мордой. Воину духа повезло меньше. Хотя, с его пятью скромными бантиками на ногах он вполне мог бы составить умнику конкуренцию. Да, разве в этом суть (да разве ж он согласится)?..
- Та-ак… Так… Груша, - настраиваясь на нужный лад, спустила я с дивана свои затекшие ноги и глянула на притихшую вмиг домовиху. – Мне кажется, сейчас – самое время тебя успокоить. Помнишь, я говорила про то, что знаю, как обмануть мага?
- Помню, хозяйка, - хлопнула она в ответ ресничками.
- Так вот… А, принеси-ка сюда нашу схронную шкатулку. Справишься сама? Достанешь?
- Достану! - и по тому, как скоро она сквозанула, мне тут же стало ясно: кроха догадалась. А вот мудрецу нашему и воину духа пришлось объяснять:
- Я ее на ночь спрячу, - уверенно кивнула я в ответ на два недоуменных взгляда. – Шкатулка – как раз подходящее место, потому что сделана из металла, который не пропускает наружу магию. А мизинчик пусть так в леднике и лежит. И, если я не ошибаюсь… Если мы с Грушей не ошибаемся, то видимость ее присутствия он создаст вполне, а вот на все остальное силы в нем не хватит… Что?
- А-а… - открыл настороженно свою пасть умник.
- … если, ошибаетесь? – закончил за него Ветран и аккуратно встал с дивана.
- А вот сегодня ночью и проверим, - нагло расплылась я. – Да, не переживайте вы так. Или, у кого-то еще в заначке по самому сокровенному страху осталось?
Оба моих оппонента тут же изобразили на своих физиономиях полное их отсутствие (страхов, конечно).
Через минуту Груша вернулась и со священным трепетом в глазах водрузила спасительную шкатулку на диван.
- А что там у вас? – навис над нами заинтересованный воин духа.
- Там? Сам как думаешь?.. Собственность твоего монастыря, - с придыханием, не меньшим, чем у домовихи, откинула я легкую крышку и развернула платок, потому что…
- Хобья сила! Стася, они что… размножаются?
- Не может этого быть, - категорично отрезал Ветран, почти носом уткнувшись в платок. Я же вопросительно глянула на Грушу (может, и она свое мнение выскажет?.. Нет?) и решила, что пора начинать каяться:
- Дело было так… В общем, вторая бусина мне досталась совершенно случайно от прудового коряжника, как моральная компенсация за попытку моего смертоубийства. Случилось это еще до отца Аполлинария. А где Хоун ее нашел, понятия не имею.
- А-а-ай!!! – неожиданно больно, да вообще неожиданно, шлепнулась я на подкосившихся ногах прямо с высокого борта, а сверху кто-то сильно активный, составил мне компанию.
Сахарница, резво пропрыгав несколько ярдов, замерла на боку в примятой траве, а секундой позже, прямо над моим затылком просвистело лезвие меча, вмиг прекратив сумасшедшие скачки. И, лишь теперь, под грохот рухнувших останков многострадальной гостиницы, я, наконец, вскинула глаза.
- Стася! – окровавленная, но горящая азартом морда кота, ткнулась мне в нос и проорала. – Извини, это я тебя – сцепились с хобьей силой! Коллега, благодарю! А что ж ты Грундильду то опять бросила?! – и унесся в направлении отлетевшей пленницы.
А меня в это время грубо подхватили поперек и буквально кинули на ноги:
- Анастэйс, ты как?
«Я, как?», - обвела я безумным взглядом все поле схватки. Тихони, явно, пришли в себя и сейчас, как я ранее и «накаркала», атакуя со всех сторон, зубами рвали реванш. Воин духа, орудуя мечом и кинжалом, держал подступы к колодцу, а Нилда, уже с драным в лапшу подолом, сбоку от него мастерски свистела по серым пригнувшимся мордам своим водяным хлыстом… Как же много я еще не знаю о скучной жизни русалок. И как долго я упражнялась с полетами недвижимости?.. Вот, именно этот вопрос и вывел меня окончательно из ступора:
- Ветран, у меня еще немного осталось - на один подвал. Кого?
Ответ подоспел сам собой, и, воин духа, подхватив его, с зажатой в пасти душкой сахарницы, всучил мне:
- Зигмунда и очень быстро! – потом стремительно развернулся и, уже отбивая атаки тварей, прокричал. – Анастэйс, я же сказал – быстро!
Кот в моих руках извивался угрем, ожесточенно колотя посудиной по костяшкам пальцев. А я, перехватив его по сильнее, растерянно обернулась к русалке. Девушка, будто почуяла мой взгляд - на мгновение замерла, и вновь петлей завернула в воздухе хлыст:
- Уходите! Я его сама - своей стежкой!
Я еще хотела выкрикнуть им обоим, что это неправильно, все неправильно. А как правильно, я и сама сейчас не знаю. Но, уже на пороге тускло светящейся подвальной арки, Ветран обернулся ко мне и, сделав рывок, ускорил принятие решения…
И я опять приземлилась прямиком на живот… и несчастная Груша снова шустро запрыгала в своей ненавистной темнице. Только теперь – по, любимым до каждой трещинки доскам.
- Да как ты вообще! Да я тебя… сама тебя пришибу! Пихнул меня прямо в спину… А сам… сам… - вдруг, дошел до меня весь ужас происходящих сейчас, совсем не близко отсюда событий… - Я сейчас, - резко подхватилась я с пола и бросилась в сторону очага.
Огонь в нем давно затух и лишь пожухлые угольки грустно подмигивали мне остатками прежнего жара. Да, это – дело двух минут… Только вот, бересту… и чтобы она не скакала в руках…И последнюю каплю из своего, пустого резерва туда, в родную стихию. Чтобы минутами позже взять из нее уже сторицей. Но, как же томительны эти минуты, когда сейчас, за далеким изгибом реки идет схватка двух неравных сил, которая может закончиться в любой момент, захлебнуться серой ненасытной волной. Но, об этом лучше не думать…
- Стася… Стася! Грундильду то выпусти, - отшатнулся от меня, попавшийся на дороге умник.
- Конечно, как только чуток зачерпну, - обогнув кота, понеслась я в сторону кухонного угла. – Я хочу сделать факел, - бросила ему, не оборачиваясь.
- Все-таки, спалишь там все? – с завистью выдохнул кот.
Я посмотрела на него – морда и бок в крови, ухо порвано, а глаза… В них ни капли страха, одна лишь тоска на то, что знает, подлец – назад, уже без него:
- Обязательно спалю, - зло ощерилась в ответ и дернула на себя ящик стола. – А потом и Ветрана пришибу.
- Его-то за что? – вот теперь кот точно струхнул.
- Его?.. За то, что люблю.
- Я тебя ненавижу, грубый, упертый мужлан! – хрипло прогнулись под моим прыжком доски крышки… И, как меня вообще на них занесло?
- Ого! – с уважением кинула Нилда, целясь по взметнувшейся прямо с колодца твари… А где ОН?!
- Ветран!
Мужчина даже не обернулся. Он, раскидывая, где оружием, где просто ногами тихонь, планомерно продирался сквозь зубастые всполохи в сторону дальнего сарая. Туда, где в плотном кольце из отборных бойцов застыл сейчас мозг этой сошедшей с ума армии. Все верно. Значит, и мне туда же. Только, сначала…
Когда силы твои истекают, у тебя, как у мага есть один лишь шанс – выхватить их у родного источника. Именно выхватить, а не просить. Потому что на просьбы тогда, как правило, времени нет. И, наклонив, стиснутый в левой руке факел, другой я зачерпнула из него полную ладонь огня. Пальцы в ответ потеплели и первый сформировавшийся сгусток, всего лишь на ярд опередив воина духа, ворвался в ряды врага. Тихони всполошено завизжали, врассыпную унося на своих спинах пламя, мужчина, на миг замерев, оценил:
- Анастэйс, я тебя тоже… обожаю! Но, какого ахирантеса ты здесь делаешь?!
- А я еще и не начинала! – во всю глотку захохотала я, медленно поднимаясь в воздух.
Эх, чтобы сказала мама, увидев теперь свою «мыльную фею», зависшую над самым пеклом и мечущую повсюду смерть. Да я и сама от себя, ошалела, но, не знала, как поступить иначе. Да и, вправду сказать, не хотела этого знать. Потому что прямо подо мной сейчас бился на смерть мой самый родной человек, а, немного поодаль, уже схватилась за рваную шею русалка, тоже ценой собственной жизни, продлевающая наши.
Мы замахнулись с ним одновременно: воин духа, вскинувший руку с мечом и я – своим пылающим сгустком, но, в последний момент извернулась и запустила им по летящей к Нилде твари. Русалка благодарно кивнула, оседая к стенке колодца. Крысиный король в последний раз в своей жизни протяжно взвыл… и все, вдруг, затихло… Мир вокруг вздрогнул, опомнившись, и стыдливо рассыпался, разбежался жалкими серыми ошметками по сторонам…
- Ты как? – приземлиться пока получилось неуклюже. Зато, прямо перед ним.
Воин духа стоял, тяжело дыша, и хмуро глядел на свой меч, прошивший насквозь толстое тельце вождя:
- Нормально. Все хорошо, - криво улыбнулся, не отводя от оружия взгляда.
Да, откуда ж хорошо? Разве об этом кричали сейчас его прокусы на ногах и кровь, капающая с пальцев левой руки? И обрубленная наискосок голова твари, насмерть вцепившаяся в ботинок? Но, жить будет… пока будет. Потому что у меня сейчас есть более важные дела. Русалка. Круто размахнувшись, закинула я догорающий факел на гостиничные развалины и поскакала через трупы тихонь к колодцу.
Нилда сидела, отрешенно глядя на занимающийся уже пожар, и на мое появление лишь скривилась в привычной своей ухмылке. А, пусть, кривится, лишь бы…
- Руку от шеи убери - я гляну.
- Зачем? – тихо спросила она. – Мне бы воды сейчас.
- Ага, - мотнув головой, подорвалась я с колен.
Ведро получилось в аккурат, как мое – с той же вмятиной на боку от меткого попадания в… Да нет, Зеня как раз за ту яблоню и сквозанул. А вот воду… Крышка отъехала в сторону, и моя скоро навещенная копия, без лишних церемоний, ухнула в широкий колодезный створ. Вот с возвращением, правда, вышла заминка, но, больше половины драгоценной ноши я, все ж, «донесла». Девушка, наконец, осторожно отлепила от раны руку, а потом запрокинула ведро прямо над своей растрепанной головой.
Да… родная стихия у каждого своя, но, спасает она всегда одинаково… И родная стихия русалки впитывалась сейчас в свою нечистую дочь до последней своей мутной капли. Даже подтеков на камнях не осталось. Я, видя такое дело, вновь опустилась на колени, зачарованно глядя, как страшная рваная рана, прямо на глазах стягивает свои края и исчезает с тонкой девичьей шеи. Нилда отставила в сторону пустое ведро, удовлетворенно провела пальцами по бледной коже и мне улыбнулась:
- Спасибо, магичка.
- Это тебе спасибо, русалка, - чуть качнувшись, приземлился рядом с нами Ветран и, вытянув ноги, с душой откинулся на колодезную стенку… «Уже без оскаленной морды на ботинке», - оценивающе отметила я, медленно поднимая к лицу мужчины глаза. Он встретил мой взгляд своим насмешливым прищуром:
- Может и мне воды, хозяюшка? – тоже, видно, признал знакомое ведро.
- Это обязательно. Но, только, после извинений.
- За что же? – вскинул брови мужчина.
- За грубость, за хамство, за… - решила я ограничиться пока сокращенным списком ветрановых грехов.
- А на ушко можно? – под смешок Нилды уточнил он. – А то я при посторонних стесняюсь.
- Ну, что ж, с шелудивой овцы… - великодушно подставила я ему свое и даже закинула за него прядь. Но, вместо обещанных раскаяний, добилась лишь усугубления – Ветран сгреб меня в охапку и бесцеремонно перетащил к себе на колени. А вот это что-то совсем небывалое, причем, при посторонних:
- Прости меня, любимая, - шепнул, наконец, в самое мое ухо, заставив замереть с блаженным выражением на физиономии. Вот оно, полное отсутствие мыслей в голове. Вот оно, состояние пьянящего взлета… И полыхая лишь желанием усугубить грехи собственные, я обхватила шею Ветрана руками:
- А если еще… искреннее?
- Да, куда уж? – выдохнул он и потянулся к моим губам…
Смех русалки, застывшей сейчас над нами. И сколько же времени прошло?.. А еще мой затылок, прижатый поверх теплой мужской ладони к камням колодца. И его глаза, совсем близко сейчас, без малейшей доли раскаяния в них… Так сколько же…
- Вижу, магичка, ты все ж, решила, зачем он тебе? – поймав мой ошарашенный взгляд, опять залилась Нилда. – Мне пора. Так что передать хозяину?..
А вот мне понадобилась целая вечность, чтобы собрать разлетевшиеся по небу мысли в маломальскую кучку. Ветран уже дипломатично ушел в траву - обтереть свое загаженное тихонями оружие, а я все стояла и сосредоточенно пялилась на пожарище. Гостиничные останки, поначалу дружно полыхнувшие, сейчас больше дымились трухлявым насквозь деревом. Но, думаю, к утру от этого веселого места точно и доски не останется (уж я поспособствую).
- Скажи Бухлюю, - медленно начала я. - Передай ему, что убийцу мы обязательно сыщем, тем более, у меня с ним, как выяснилось, свои личные зарубки. А вообще, если не лень, опиши все в красочных подробностях. Он любит такие рассказы… Да, и еще, - спохватившись, сунула я руку в кармашек. – Возвращаю, он уже сделал свое дело и спасибо еще раз, Нилда… за все.
Русалка, стараясь скрыть смущение, запихнула свой драгоценный гребень за пазуху и, уже в развороте, пристально посмотрела на Ветрана:
- Береги его, магичка. Потому что Дихус из башенника все равно не получится.
- Что? – растерянно открыла я рот, тоже обернувшись к мужской фигуре у бревенчатой стены склада. – Из кого не получится?
- А ты, будто не знала? – скривившись, насмешливо покачала Нилда головой. – Мы ведь с ним - земляки и я сразу признала в нем охотника на нечистых. Так их называют у нас в Бередне. Хотя, - перевела она взгляд на меня. – этот на других не похож… Прощай, магичка.
- Да, какое там, «прощай»? - без всякого ехидства усмехнулась и я в ответ. – До свидания…
Я раньше никогда не задумывалась над тем, как живу. Просто принимала окружающий мир, как «гранитную» данность, меняя в нем лишь иногда занавеси да еще, кулинарные пристрастия. Но, события последнего месяца просеяли, вдруг, в моей жизни все лишнее, как шелуху сквозь сито. И оставили на поверхности лишь самое ценное, по-настоящему ценное… Мне и сейчас еще кажется, что тряска эта, с падениями и взлетами до сих пор продолжается…
- … и уже все готово… Хозяйка?..
- Стася. Стася, хобье коромысло! Ветран! Да просыпайтесь же вы! Весь диван заняли.
- Брысь… отсюда, - вяло смахнула я с колен, галопирующего на них кота и открыла глаза.
В противоположном, кухонном окне, сейчас еще не занавешенном, разбавленными в небе чернилами расплывались сумерки. Огонь в очаге жарко ласкал поленья. И их «сводней», судя по приставленной тут же скамеечке, была наша бывшая беспризорница. А еще…
- О-ой, как пахнет то вкусно, чудесные мои, - попыталась я поднять с мужского плеча голову, но шея неожиданно воспротивилась:
- Ветран?..
- Угу… - зевнул он в растопыренную ладошку, обдав густым ароматом мази. Машинально проследив взглядом, не сползла ли с его предплечья повязка, я повторила робкую попытку:
- Ветран, подними с меня свою голову, пожалуйста… и руку тоже… О-ой… Как же все болит…
Лечением Зени занималась собственноручно Груша. Поэтому кот сейчас франтил кокетливым бантом на полосатой спине и отсвечивал от пламени в очаге густо смазанной мордой. Воину духа повезло меньше. Хотя, с его пятью скромными бантиками на ногах он вполне мог бы составить умнику конкуренцию. Да, разве в этом суть (да разве ж он согласится)?..
- Та-ак… Так… Груша, - настраиваясь на нужный лад, спустила я с дивана свои затекшие ноги и глянула на притихшую вмиг домовиху. – Мне кажется, сейчас – самое время тебя успокоить. Помнишь, я говорила про то, что знаю, как обмануть мага?
- Помню, хозяйка, - хлопнула она в ответ ресничками.
- Так вот… А, принеси-ка сюда нашу схронную шкатулку. Справишься сама? Достанешь?
- Достану! - и по тому, как скоро она сквозанула, мне тут же стало ясно: кроха догадалась. А вот мудрецу нашему и воину духа пришлось объяснять:
- Я ее на ночь спрячу, - уверенно кивнула я в ответ на два недоуменных взгляда. – Шкатулка – как раз подходящее место, потому что сделана из металла, который не пропускает наружу магию. А мизинчик пусть так в леднике и лежит. И, если я не ошибаюсь… Если мы с Грушей не ошибаемся, то видимость ее присутствия он создаст вполне, а вот на все остальное силы в нем не хватит… Что?
- А-а… - открыл настороженно свою пасть умник.
- … если, ошибаетесь? – закончил за него Ветран и аккуратно встал с дивана.
- А вот сегодня ночью и проверим, - нагло расплылась я. – Да, не переживайте вы так. Или, у кого-то еще в заначке по самому сокровенному страху осталось?
Оба моих оппонента тут же изобразили на своих физиономиях полное их отсутствие (страхов, конечно).
Через минуту Груша вернулась и со священным трепетом в глазах водрузила спасительную шкатулку на диван.
- А что там у вас? – навис над нами заинтересованный воин духа.
- Там? Сам как думаешь?.. Собственность твоего монастыря, - с придыханием, не меньшим, чем у домовихи, откинула я легкую крышку и развернула платок, потому что…
- Хобья сила! Стася, они что… размножаются?
- Не может этого быть, - категорично отрезал Ветран, почти носом уткнувшись в платок. Я же вопросительно глянула на Грушу (может, и она свое мнение выскажет?.. Нет?) и решила, что пора начинать каяться:
- Дело было так… В общем, вторая бусина мне досталась совершенно случайно от прудового коряжника, как моральная компенсация за попытку моего смертоубийства. Случилось это еще до отца Аполлинария. А где Хоун ее нашел, понятия не имею.
