- Да и мне тоже…
- Уф-ф, еле нашла тебя в такой-то толпе! Чтоб ее, твою мать, с нескончаемыми заказами. Могла бы и сама с нами махнуть, - тетя Гортензия решительно поправила лямку огромного ридикюля… да в него все поддельные комоды войдут. – Варенька до самого подвала провожала. Агаточка, а может ее…
- Ну, уж нет. Это – точно, нет. И вообще, пора нам. Уже давно пора, тетя Гортензия. Пойдемте.
- Куда? – прицельно сузила та глаза в самую гущу.
- Прямо и по служебному коридору! – проорала я на ходу. – Обычными гражданами мы здесь весь ваш «базар» проторчим. Там одних подвод грузовых у ворот с тройку дюжин.
- Так быстрее давай! Ох, Агаточка, ты не представляешь, что это за… мебель…
Зато я другое представляла прекрасно. И заранее настраивалась. Вот только Варвара… Что-то тихая она была сегодня с утра. Я бы сказала, сосредоточенная. И даже если подслушала вчера весь наш с Ником «скандал», неужели так глубоко впечатлилась? «И мы всегда вместе будем». Вот в чем разница между взрослыми и детьми? То, что для нас – слова, пусть, сказанные к месту и во благо, но, просто слова, для них – клятва. Настоящая…
- Это сумасшествие настоящее! Я же вам объясняю? Агаточка?!
- Что?
Нервозный смуглый дозорник перекинул свой взгляд с тетушки на меня. Пора брать себя в руки, агент Вешковская. Хватит витать в лабиринтах:
- Эта дама – со мной в допустимом сопровождении. Мы – в вашу столицу. Остальное оглашать по бетанскому пакту не положено, - и кивнула на бумагу в руках у джингарца. Хорошо хоть «знак языковой» наложить не забыла еще перед входом (внутри таможни магия под запретом).
Дозорник, вновь скосившись к печатям, дернул плечом:
- Проходите, да-а.
Тетя Гортензия громко выдохнула. Я, вернув грамоту, качнулась по коридору на выход… Здравствуй, Джингар, страна-халва.
Хотя сразу за обитой дверью нас встретили все те же ладменские лица, еще недавно маячившие у ворот. Правда, еще с другой их стороны. «Лица» поправляли после досмотра тенты на подводах и, настраиваясь на дорогу, тихо переругивались с женами и между собой. А что вы хотели? Нет, я – ничего. Пока, ничего. А вот тетка моя, пожалуй, ожидала прямо тут обнаружить комоды. Вереницей до самой Тахвалы.
- Сейчас выйдем из пограничной зоны за забор и – в подвал до столицы, - озираясь по сторонам, уточнила я.
- А здесь тогда что?
- Понятия не имею. Но, до Тахвалы еще восемьдесят четыре мили. Или двадцать восемь местных атуров.
- Агаточка, а как же мы туда, если, ну, подвалом-то…
- В конце без ориентира? –скосилась я в сторону. – В таких местах они стандартные. В виде герба страны на столбе в спецместе. Герб Джингара я знаю. Так что… - ага, а вот и другие «сопровождающие» проявились – целых двое моих бывших коллег. Хотя сначала я вычислила одного, еще на таможенном выходе. А теперь и второго, щурящегося на солнце у одной из подвод. Но, должен быть еще кто-то… Я его спиной чую… И кто же он?..
- Уф, упрятала я свой паспорт подальше. Ну, пошли?
- Пойдем-те, - и плавно развернулась по кругу… Да, тысь моя майка. Где?!
- Ёшкина кобелина! Откуда это… - здоровый мужик, громко огласившийся от крайней подводы, вдруг, прихлопнул рот пятерней. И продолжил сквозь пальцы. – А ну… вылазь наружу. Быстро. Это ж надо? Чуть ведь не влип. И из-за кого?
Внутри высокого натянутого тента также тихо раздался хлопок, сильно схожий со стуком тонкой крышки, и на январское солнце из темного нутра выпрыгнуло… дитё… Наше «дитё».
- Да, тысь моя майка. Это что ты здесь делаешь? Как вообще до такого…
- Агата, не ругайся.
- А-а-а!
- Тетя Гортензия, ти-ш-ше.
- Агаточка… Ва-ренька…
- Я же сказала, что мы теперь вместе будем?
- Ты… бес тебя забери, что вытворяешь? Это же – государственная граница?
- А я в телеге в сундук дальний влезла. И, Агата, не ругайся в этом «хобьем месте».
Ох, «влезла» она. «Хобье место» тут. Конечно, с ее-то везением и на самом тенте смогла б… беспрепятственно. В лучах сияющего солнца. И что теперь с ней…
- Агаточка, а как мы теперь? Варенька, ну разве так можно? О-о… Агаточка.
- Тише, тетя Гортензия. Я думаю.
- И что ты… думаешь? – замерли обе дамы разом.
- Да хорошего ничего, - скосилась я на ближнего к нам рыцаря Прокурата. Тот, тоже, видимо, «думал»: кто ж из всех нас предвидел такой поворот?
- Та-ак… Обратно ее нельзя - без опекунских документов со мной назад не пропустят. А они у меня…
- Дома в верхнем ящичке секретера, - скоро встряла «диверсантка».
- Много ты… Обратно – нельзя. Значит, надо в наше посольство. А вы, тетя Гортензия – за документами. Потому что я ее больше без присмотра не…
- Агаточка, а как же…
- О-о, ваши комоды! – я их заранее ненавижу. Одни неприятности от них. – Ладно. Сначала – на базар. Потом – в Куполград.
- Здорово!
- Ротик свой сейчас!
- Ну… Варенька… Агаточка, так чего ж мы стоим-то? Базар ведь?
- Базар, тысь моя майка…
А вот третьего я так и не вычислила. Придется вновь попытаться по ходу.
- Агата, руку мне свою, пожалуйста, дай…
________________________________________________
Сноски:
1 - В переводе с арабского, «Чистый День». Самый главный духовный праздник в Джингаре во время которого праведникам и грешникам воздается справедливо и многократно. Так что и те и другие готовятся к этому дню основательно. В честь него строго запрещается исполнение супружеских обязанностей, курение кальяна и торговля. Зато с 10-го января по всему Джингару разворачивается недельный «базар кабир», «большой базар». О-очень «кабир».
ГЛАВА 9
Вы когда-нибудь пробовали ловить двух мух одновременно? Не тупо бьющихся о стекло с единственной целью: гудеть, а в полете? Неудержимом, полном радости и жажды познаний? Причем, в совершенно разные стороны? Нет?.. И не пробуйте. Такое даже архимагу не по силе. Потому как он сперва вопросит: «А с какого хоба сие?», а потом обязательно плюнет. Потому что умный. А вот я, видимо:
- Варвара, стоять! Варвара!.. О-о, да, тысь моя… – и вновь подорвалась, маневрируя в потоке по длинному базарному ряду. Лишь обернулась на миг. – Тетя Гортензия! Ни дюйма с того места!
И так пару к ряду часов. А ведь еще и думать пыталась. Осмысливать. Однако единственное, что «осмыслила» пока: накинуть на обеих «мух» поисковики и охранки.
- Агата, глянь, какой браслетик красивый!
- Я тебя, Варя, сейчас к себе привяжу… Уф-ф.
- А чем же? – в ответ уточнили совершенно серьезно.
- О, прекрасная госпожа желает что-то купить? Есть наипрочнейшие кожаные шнурки - и мула удержат на себе.
- Сами экспериментировали?
- Что вы сказали, госпожа? – торговец, склонившийся через прилавок, тоже показался мне очень серьезным. Потому и я не стерпела:
- А двоих шнурки ваши удержат?.. Так, чтоб не сорвались, не разбежались?
- Э-э. Да-а.
- Не надо!.. Ты мне руку свою просто снова дай.
- То-то же. Показывай «красивый браслетик». Зря, что ли, сюда принеслась? И сразу назад, пока вторую не потеряли.
А «потеряться», действительно, было где. Даже с поисковиками и охранками. Да и с двумя «сопровождающими», которых я сама уже давно потеряла. И третьего, кстати, не нашла. Хотя, присутствие его ощущала. И, что странно: не привычной липкой навязчивостью, а будто легким пером по щеке. Но, это про «действующих лиц», а что касается «сцены»…
«Базар кабир». Разноцветный крикливый мирок в центре зеленого острова среди ветров и сугробов. Да, Тахвала хороша, но, «базар кабир» - ее ожившее буйное «сердце». С лабиринтами не хуже дворцовых, узкими проходами, где от ковров и платков не видно небес, громкой музыкой и горами из бус и сладостей. И еще место, где я впервые в жизни ощутила себя «дамой». То есть, женщиной в нормальном смысле этого слова. Потому что так с пристрастьем глазеть на гроздья из сумок и сомнамбулой замирать в ароматах духов могут только они… А еще чуть-чуть и на другое потянет… Уф-ф, агент Вешковская, пора брать себя в руки.
- Ага, а это, видимо, они и есть?
Тетушка моя, не отрывая взгляда от штабелей мебели через проход, сглотнула слюну и кивнула:
- Да-а, Ага-точка.
- Как много их, - сморщив нос, почесала его Варя свободной рукой (вторая-то мной занята).
- Ну, так, чего мы стоим? Не в музее ведь, - и, на мой взгляд: мебель, как мебель. Ну, разве что, раскрашенная в яркие сочные квадраты. Но, может это у меня уже глаз к такой «лепоте» привык? – Тетя Гортензия?
- О-о, да погоди же ты. Мне бы глаза сначала на одном чем-то… сконцентрировать.
А вот этот процесс заинтересовал нас с Варварой обеих. И мы даже перегнулись, чтоб лучше было видно. Как тетя Гортензия, внезапно, отмерла:
- Та-ак! Что меня интересует?.. Придиванный столик, платяной шкаф, два. Потом, диван… жесткий, буфет…
- Мягкий?
- Ой, Варенька… значит, буфет. Еще комод на три ящика… - и так далее в течение минут пяти. Хотя, там еще повторы были (как варианты) и философские отвлечения (на тему красоты вообще и осмерской мебели, в частности). В общем, в ридикюль ее точно все не войдет и, если это, лишь «список», то каким же будет его реализация… - А вы пойдите пока, погуляйте. Все равно ж, ничего в этом… не смыслите.
- Ну, уж нет, - хмыкнула я. – Мы с Варей здесь останемся и будем вашим «голосом совести». Периодически напоминающим о себе.
- Что-что? – рассеянно обернулась к нам тетка. – А, ну, ладно… Мужчина! Можно вас?! Мне консультация нужна! Да-да! – и про «голос совести» в паре ярдов тут же забыли…
Еще пару часов спустя я имела сведения обо всех достоинствах продаваемых в радиусе двадцати ярдов товаров. Просто, вещалось о них очень громко и одним и тем же текстом. А потом и вовсе внимание на этот ор обращать перестала, примостившись на любезно предложенном торговцем сладостями стульчике. Именно это обстоятельство (близкое соседство «вкуснятины») и удерживало до сих пор Варвару. Хотя, она уже откровенно зевала, сидя у меня на коленях с растопыренными «сладкими» пальцами. У тетушки же до сих пор полным ходом шла «консультация»:
- Двадцать третий раз, - вздохнув, изрекло дитё.
- Ага, - прикрыв рот пятерней, поддакнула я. – Хотя они с этим «обреченным» еще один раз до середины ряда дошли.
- То не считается. Надо от начала и до конца, - авторитетно возразила Варвара. – Ой, попить бы чего-нибудь.
- Прошу вас, вода теплая, но, из чистейшего ключа, - опустилась перед нами волосатая рука с наполненной водой пиалой.
- Спасибо, дядя продавец, - тут же облапало ее дитё и принялось жадно глотать. Еще бы, столько лукума до этого стрескать. – Уо-о… Агата? А чего он тебе лыбится, этот продавец?
Вот это да.
- На новые покупки вдохновляет, но, надеюсь, в тебя больше не влезет, - вздохнула я. – А то до чайханы ближайшей не дойдешь.
- Ой, ну, надо же, - строго скосилась Варвара на усача за прилавком. – Еще раз залыбится, и я ему скажу, что у тебя жених есть. Или муж. И пусть не лыбится больше. А до этой… ханы нам с тобой еще…
- Ага, - обхватила я покрепче дитё, – сидеть и сидеть.
И обе вперились взглядом в торчащую возле комодов тетушку:
- «Тетя Гортензия, голос совести слышите?»
- «… чтоб два раза не распаковы… Ага-ага, Агаточка. Еще чуть-чуть. Я уже расплатилась и насчет доставки до Гусельниц выясняю»…
Еще через час мы с Варварой были морально готовы остаться здесь навсегда. На этом складном стульчике у боковой стенки прилавка, благоухания от которого уже давно не ощущали. Да и остальные внешние раздражители… Только слабый ветерок, щекочущий щеку Вариными выбившимися из кос волосами и самой ее тихое посапывание на моем плече. Вот искренне жаль «нашедшихся сопровождающих»: им-то за что страдать в обоих концах прохода? И я эту тетушку с ее «красотой»…
- «Темно и тихо…»
С ее… «красотой»…
- «Темно, тихо и здесь буду».
Что еще за «клиент»? И зашарила глазами по сторонам… Текст вновь повторился с придыханием и паузами. Словно местная, незримая пока нечисть успокаивала саму себя. Я уже с пристрастьем прищурилась и через несколько секунд уловила слабое сизое свечение, идущее из платяного шкафа, выбранного в числе прочих, теткой:
- «Темно… Страховито мне. Хозяин велел… Сижу»
- Тысь… моя майка.
- Агата… ты чего? – вскинула голову сонная Варя.--
- Ничего, мотылек. Посиди пока тут одна. Я ноги разомну, - и, ссадив ее на нагретый стульчик, подорвалась первым делом к тетке. – Вы еще долго?
- А-а? – не закрыв рта, обернулась та. – Не-ет. Договор пишут, второй экземпляр. А то, знаю я их: случись что в доро…
- Тетя Гортензия, последите за Варварой. Вы меня слышите?
- Да-да, Агаточка. А ты куда?
- Прогуляюсь, - и медленно пошла вдоль ряда мебели к светящемуся шкафу.
Нечисть внутри, будто предчувствуя такой поворот, вовсе смолкла. Лишь свечение не «сгребла». А у самых дверных створок, уже с пальцами на ручке я, вдруг, замерла. Интуиция сработала безотказно, опередив лишь на миг осознание того, что там сейчас меня ждет. И уже не таясь, я развернулась к мужчине:
- Портал, - рыцарь без раздумий сорвался в мою сторону. Все последующее уложилось лишь в пару секунд. - Варвара!!!
Дитё удивленно обернулось, взметнув со стула косичками и бах, ее больше там нет. Лишь хвост мощной магии, напоследок взметнувшийся вдоль длинного ряда и отлетевший с его пути наш второй, несущийся к Варе, охранник…
- Да чтоб тебя, сволочь. О-о!.. Варя…
- Действительно, «чтоб тебя», - голос моего начальника был глухим, но теперь вполне узнаваем.
- Агаточка, - а вот тетка моя так и стояла посреди прохода и хлопала глазами. – А где… Варенька? – скосилась на присевшего рядом со мной торговца лукумом. – Я ничего-ничего тут не понимаю.
- А что тут понимать? - отняла я ладошки от лица. – Доигрались.
- Это из-за меня, что ли ее украли?
- Да причем здесь… Я сама виновата. И ты, Глеб, мне сейчас доходчиво объяснишь: как из этой задницы теперь вытаскивать Варю и какого беса весь твой «личинный балаган»?
- Госпожа Вешковская? – рыцарь Прокурата оторвал руку от своего кровоточащего правого плеча. – Госпожа Вешковская, я думаю, опасность еще есть и вам всем лучше прямо сейчас попасть, наконец, в здание нашего посольства.
- Агата, он прав. Вставай. Здесь уже всё. А там… я отвечу на все вопросы. Обещаю.
- Жду не дождусь, Глеб… Тетя Гортензия?
- Что… Агаточка? – вконец растерялась она.
- Это относится и к вам тоже. Базар окончен…
Посольство Ладмении в Джингаре занимало небольшой столичный особняк в два этажа, которым логически обрывалась длинная абрикосовая аллея. И такая «глухая» тишина стояла вокруг, что я ненароком потрясла головой.
- Ох, что же теперь будет?! – а вот тетушка еще и рот громко открыла. Да так, что воробьи шарахнулись из зеленой тени, а Глеб, идущий рядом, нервно вздрогнул:
- На полтона ниже, пожалуйста, Гортензия.
- Что ты мне говоришь?!
- Глеб, отстань от нее, я сама после этого базара глухая, - и тут же решила перейти к «злобе дня». – А ты, разве, нет?
- Агата, потерпи еще немного. Разговор у нас будет длинный, конфиденциальный и требует замены третьего участника, - кивнул он в сторону моей тетки.
Вот, значит, как? Ну что ж, потерпим «еще немного». Немного я могу. И с этими мыслями переступила низкий дипломатический порог.
