Новый молниеносный поворот безобразного тела – и Себастьян неожиданно поскользнулся на влажной чешуе. Он слетел вниз, по инерции покатился по земле и, лишь зацепившись лезвием косы за рытвину, сумел остановиться.
Тень на долю мгновения замерла. Ее черные глаза-пустоты сфокусировались на потерявшем равновесие противнике. Вся слепая ярость твари вмиг обратилась в леденящую душу целеустремленность.
Монстр совершил молниеносный бросок, не оставляющий пространства для маневра.
Себастьян успел подставить костяное древко косы, скрестив его с предплечьем – против обрушившейся лавины твердого сплава мрака.
Древко треснуло с оглушительным звуком. Себастьяна отшвырнуло на камни выше по склону. Он врезался в них спиной, – с силой, которая мгновенно бы убила простого человека.
Тень, переместившись со неуловимой скоростью, уже была над ним. Она занесла чудовищную лапу.
Агата вскрикнула от ужаса и вскочила на ноги.
Время замедлилось – хотя это и была лишь иллюзия восприятия некромантки. Она четко видела, как черные когти пронзают живот Себастьяна, пригвождая его к месту и почти рассекая надвое.
Алые брызги полетели на камни. Воздух с хрипом вышел из легких напарника Агаты.
Необъятная пасть, усеянная кинжальными клыками, медленно разверзлась для решающего укуса, который должен был размолоть череп некроманта.
Больше не помня себя, Агата отдернула рукав.
Заклинание прогремело в воздухе прежде, чем она окончательно осознала то, что именно собралась сделать. Голосу девушки, как жуткое эхо, завторил всепроникающий сверхъестественный шепот.
Запястье обожгло как каленым железом. Что-то внутри натянулось и треснуло – распуская один из узоров незримого плетения. Агата, откинув голову, изогнулась от пронизывающей боли, и с ее губ сорвался дикий крик.
Мир перед глазами задрожал и поддернулся предательской дымкой. Некромантка, не сумев удержать уплывающую реальность, соскользнула во тьму.
Господин Шер как-то особенно нервно комкал кружевной манжет, пристально рассматривая неожиданных гостей. В глазах обычно хладнокровной Анны, замершей статуей возле названного отца, плескалась сложная эмоция, которую можно было определить как любопытство.
Агата прекрасно понимала состояние вампиров.
И Себастьян, и отец Измаил выглядели так, словно побывали не иначе, как в Бездне, где сразились со всеми обитающими там демонами. Некроманта и священника покрывала засохшая кровь, а их одежду оставалось только что выбросить или сжечь – даже легко узнаваемый плащ напарника Агаты превратился в неопределенные кожаные лоскуты.
Впрочем, это не мешало им обоим держаться с самым непосредственным видом: напарник Агаты ухмылялся в своей привычной манере, а священник застыл с подчеркнуто отстраненным и даже надменным выражением лица – какое и следовало ожидать от служителя Седьмицы в обители греховных созданий ночи.
Будто этого было мало, Себастьян опустил с плеча на пол тяжелый сверток длиной в человеческий рост и плавным движением руки развеял заклинание иллюзии.
Клауд сузил глаза, когда увидел Ванессу, неподвижно растянувшуюся на дорогом ковре его гостиной.
– Ваша коллега из ордена, полагаю. Та, что приехала не так давно. – Дав себе паузу на осмысление происходящего, медленно проговорил господин Шер. В его голосе появились колкие ироничные нотки. – Кажется, здесь закралась какая-то ошибка. Ей нужен лекарь, а не вампиры. Не представляю, чем могу тут помочь. Мы можем, разве что, милосердно закончить ее страдания. Но наш договор с людьми, конечно же, полностью исключает такую возможность.
Отец Измаил одарил Клауда испепеляющим взглядом. Бывшему карателю было сложно оценить юмор господина Шер.
Агата же не могла не заметить, что вампир лукавил. Ей было известно, что добровольно отданная кровь ему подобных способна залечивать раны смертных. Благодаря этому трюку вампиры избавлялись от следа укуса на телах еще живых жертвах.
Но вряд ли Клауд был сейчас настроен так просто делиться своей кровью – или кровью любого из своих отпрысков. У гостеприимства старого вампира имелись свои пределы.
– Лекарь у нас уже есть, и вряд ли в Рэймоне найдется кто-то лучше, – Себастьян кивнул в сторону священника. – А вот чего у нас точно нет – так это свободной тюремной камеры, которую я бы мог усовершенствовать, чтобы госпожа Милоу с ее магией теней не сбежала, как только придет в себя. Готов поспорить, после случившегося на благотворительном приеме, вы учли свои ошибки и позаботились о мерах безопасности.
Клауд ошеломленно рассмеялся.
– Конечно, но... Постойте, так вы хотите воспользоваться моей темницей? Чтобы бросить туда женщину из ордена святой Франциски? – Он красноречиво приподнял бровь. – Вижу, вы все очень устали. А от усталости часто мутиться рассудок. Себастьян, я готов протянуть руку помощи вам и Агате – со всем, что касается нападений нежити – но никак не соглашался ввязываться во внутренние дела ордена. Что бы там не произошло между всеми вами, моей семьи это не должно касаться. – Вампир слабо улыбнулся. – Хотя меня и беспокоит, что из-за ваших неуместных разногласий расследование может оказаться под угрозой.
– Господин Шер, послушайте. Эта женщина может что-то знать о нападениях, – Негромко заговорила Агата. – Человек, с которым она приехала, Корн Дерг, признался, что служит главе культа Паучье лилии. Мы думаем, он предал орден. Наша просьба не идет в разрез с вашими интересами как можно скорее разобраться с сектантами в Рэймоне.
Именно версию с предательством она озвучила ранее для отца Измаила, когда они с Себастьяном вводили священника в курс дела. Хотя о реальном положении вещей оставалось только догадываться – и Ванесса наверняка могла бы немало им рассказать.
Клауд некоторое время размышлял над услышанным.
– Судя по тому, что вы собирайтесь удерживать эту госпожа Милоу силой, она была заодно с человеком, который служит культу? – Наконец, спросил он, с новым выражением взглянув на Ванессу
Агата едва не простонала. Все было сложнее, ведь телохранительница профессора первая напала на господина Дерг – но у самой некромантки от этих ребусов уже шла кругом голова.
Однако господин Шер, кажется, посчитал свой вопрос риторическим.
– Что ж, в таком случае, я готов выделить камеру для этой женщины. – Затем вампир перевел взгляд на Агату, которая едва стояла на ногах. – И дам вам возможность перевести дух и отдохнуть.
02.10
Себастьян подхватил Ванессу. Клауд велел Анне проводить священника и некроманта в подземелье и отдал несколько распоряжений прислуге.
Когда напарник Агаты проходил мимо вампира, господин Шер едва заметно вздрогнул и проводил Себастьяна внимательным взглядом.
Служанка принесла сменную одежду, забрала остатки ужина и оставила Агату одну в отведенной ей комнате – той самой, где она когда-то уже провела ночь.
Себастьян до сих пор занимался чарами камеры для госпожи Милоу, а отче следил за тем, чтобы Ванесса не очнулась раньше, чем закончатся все необходимые приготовления. Агата была рада, что ее напарник слишком занят, чтобы переговорить с ней наедине.
Раньше Агата только смутно догадывалась о степени могущества Себастьяна. Но если Корн Дерг был прав в своем смелом утверждении – потенциальная сила некроманта превосходила даже самые смелые предположения девушки. Что-то подсказывало Агате – профессор прекрасно понимал, о чем говорил. Не только потому что в Мольхар вряд ли есть другой смертный, который разбирался бы в высшей нежити лучше него. Возможно, мертвая госпожа Корна Дерг и указала на пустоши, где орден нашел Себастьяна. Что тогда мешало ей каким-то образом выяснить и то, чего он сумел достичь?
Тем не менее, как бы ни был опасен Себастьян, перед лицом реальной угрозы Агата без лишних раздумий высвободила часть силы напарника. Только теперь, когда угроза миновала, девушка начинала с горечью понимать, что этого и добивался профессор – и именно этого по неизвестной причине желала его хозяйка.
Какая польза от этого Паучьей лилии? Если напарник Агаты нужен культу в полной силе, зачем было Корну Дерг помогать с созданием печати и передавать Себастьяна ордену?
Девушка раздраженно помассировала занывшие виски.
Отчасти ее успокаивало, что Себастьян не вернул свое могущество в полной мере, – за раз Агата сняла только первую из трех ступеней печати. И помня, чего ей это стоило, она сомневалась, что сумеет снять за раз последние ограничения.
Преподнесет ли бывшая Длань Дейшар еще двух противников, превосходящих по опасности даже ту воплощенную тень? Но разве существовало в Рэймоне нечто подобное?.. Нет, это никак не должно было быть возможно.
Некромантка зашла в ванную комнату и плеснула в лицо холодной водой. Она была слишком вымотана, чтобы и дальше продолжать пытать себя всеми этими размышлениями. И все же мысли упрямо, раз за разом, возвращались к тому, что произошло под Рэймоном.
Себастьян стал многократно сильнее – но ровно на треть от запечатанного орденом. У Агаты оставалась прежняя власть над напарником, условия договора действительно ровно до того момента, пока не снято последнее ограничение. Но как бы девушка не относилась к Себастьяну, как бы к нему не прикипела, разве она имела моральное право давать свободу подобному существу?
Агата приняла душ, переоделась в длинную изысканную ночную рубашку, которую оставила служанка, и устало скользнула в постель. Шелковистые простыни приятно холодили кожу.
Но едва голова Агаты коснулась подушки, некромантка услышала музыку – где-то неподалеку неожиданно заиграло пианино.
Мелодия была красивой и печальной. Ее хрупкий, но совершенный рисунок походил на тонкий узор на замёрзшем стекле. Легкое, почти призрачное стаккато сменялось глубокими, бархатными аккордами. Они мягко вибрировали в груди.
Агата лежала, не в силах пошевелиться, полностью захваченная этой красотой.
Музыка то заметно мрачнела, то сменялась светлой грустью, а затем сквозила призрачной надеждой. Почти обещанием – далеким и неуловимо прекрасным. Вместе с этим, казалось, она настойчиво старалась что-то рассказать. О долгом одиночестве и чем-то драгоценном, но утраченном. О превратностях судьбы и поиске смыслов. О тихой, сосредоточенной силе, за которую когда-то пришлось дорого заплатить.
Агата и сама не понимала, почему эта игра на пианино рождает столь определенные, такие четкие образы. Словно мелодия позволяла заглянуть в душу исполнителя, пока тот, перебирая клавиши, извлекал все эти восхитительные звуки.
Музыка мягко обволакивала, проникала в потаённые уголки сознания и незаметно смывала тяжесть прошедшего дня. Мысли о Себастьяне, о Паучьей лилии и печати медленно уплывали прочь, а веки приятно тяжелели.
И на самой грани сна и яви девушке почудилось, как прохладные пальцы на мгновение с необычайной нежностью коснулись ее щеки.
Агата резко села, скидывая наваждение. Она прижала ладонь к лицу и встревоженно всмотрелась в темноту.
Но в комнате никого не было. Свет луны слабо серебрил занавески, ясно очерчивал контуры старинной мебели. А музыка продолжала литься чистым хрустальным потоком, и новые щемящие ноты как-то особенно тревожно ложились на сердце.
Что-то в них заставило девушку откинуть одеяло. Она осторожно ступила босыми ногами на мягкий ковер, чтобы затем приоткрыть дверь своей спальни.
В коридоре музыка звучала отчетливей и громче. Пианино стояло где-то рядом – и Агата ощутила, как ее непреодолимо влечет к нему. Зов был недостаточно сильным, чтобы ему нельзя было противится, но более чем ощутимым, чтобы легко проигнорировать его.
И девушка, помедлив мгновение, пошла навстречу музыке.
08.10
В просторной зале жарко горел камин. Свет давал он, и еще десяток свечей в роскошных бронзовых канделябрах. Теплое, живое пламя дрожало и колыхалось, откидывая на старинные портреты и потемневшие от времени гобелены беспокойные тени.
Когда Агата приблизилась, пальцы пианиста замерли над клавишами. Тишину нарушало потрескивание поленьев.
– Вы пришли, – утвердительно произнес Клауд.
Трепет от чудесной музыки еще не отпустил сердце Агаты. Искренняя похвала мастерской игре на пианино почти сорвалась с ее губ, но вместо этого девушка нахмурилась.
Каменный пол неприятно холодил босые ступни, возвращая в реальность.
– Господин Шер... И как это понимать?
Ведомая музыкой, наполненной чарами вампира, Агата пришла сюда прямо в чем была – без обуви и в одной ночной рубашке. Как тут не вспомнить легенды о девах, завороженных созданиями ночи ради лакомой крови.
Агате хотелось бы верить, чтобы все совсем не так, как выглядит со стороны, но больше не ждала ничего хорошего от любых сюрпризов. И, стоя в полумраке залы, вполне она допускала, что господин Шер дал волю хищной натуре.
– Прошу прощенье за небольшую дерзость, – улыбнулся Клауд без малейшего намека на сожаление. – Я посчитал, что будет лучше, если именно вы сейчас придете ко мне, а не наоборот. Без приглашения посетить спальню молодой леди в это час было бы не вежливо.
Недостатки логики в словах вампира были очевидны, и Агата усмехнулась. Но стоило ей вспомнить о мимолетном прикосновении, выведшем ее из дремы, и она подавила неуместное веселье.
Это были лишь причуды воображения? Или...
Девушка прямо посмотрела на вампира.
– Что-то случилось? Раз я так срочно вам понадобилась. – Сухо спросила она.
Господин Шер неопределенно повел плечами. Его распущенные волосы, точно жидкий шелк, заиграли блестящими отсветами пламени.
Как и всегда, он был прекрасен – и безупречным цветом кожи, и нарочитой небрежностью домашнего свободного одеяния. Но Агата успела привыкнуть к этой нечеловеческой красоте.
А еще она слишком устала, чтобы быть терпеливой. Видит Седьмица, Кдауд выбрал не лучший момент, чтобы втянуть ее в непонятные игры.
– Если дело, ради которого вы вытащили меня из постели, подождет до утра, то тогда я лучше...
– Я знаю ваш секрет, Агата, – Негромко перебил девушку вампир.
Некромантка замолкла на полуслове.
Неужели Клауд все же почувствовал сущность Себастьяна после того, как тот получил часть былой силы? Даже долгие годы жизни не уменьшили ненависть господина Шер к личам и империи Зуккар.
Это было совсем не вовремя – обрести нового врага, когда выяснилось, что местный культ возглавляет бывшая Длань Дейшар.
– Мой секрет? – Девушка постаралась улыбнуться – Что именно вы имеете в виду?
Господин Шер мягко рассмеялся.
– О, не сомневаюсь, что у вас немало секретов. Но один из них мне хорошо известен, смею вас заверить.
Он поднялся и направился к Агате. Некромантка выдержала его пронзительный взгляд.
– Вы, очевидно, слишком молоды для того, чтобы магия смерти уже начала подтачивать ваше здоровье, но тем не менее... Вы были серьезно отравлены некротикой, Агата. И сейчас вряд ли можете без серьезных последствий применять свой дар.
Агата ощутила, как кровь схлынула с ее лица. Меньше всего она ожидала, что Клауд скажет ей именно это.
– Откуда вы... – растерянно проговорила она.
– Запах вашей крови. – Сощурился господин Шер. – У меня закрались сомнения, еще когда Эндрю укусил вас на благотворительном приеме. После, тет-а-тет, он подтвердил мои догадки. А когда мы проникли в больничный морг, я уже и сам отчетливо это почувствовал.
Тень на долю мгновения замерла. Ее черные глаза-пустоты сфокусировались на потерявшем равновесие противнике. Вся слепая ярость твари вмиг обратилась в леденящую душу целеустремленность.
Монстр совершил молниеносный бросок, не оставляющий пространства для маневра.
Себастьян успел подставить костяное древко косы, скрестив его с предплечьем – против обрушившейся лавины твердого сплава мрака.
Древко треснуло с оглушительным звуком. Себастьяна отшвырнуло на камни выше по склону. Он врезался в них спиной, – с силой, которая мгновенно бы убила простого человека.
Тень, переместившись со неуловимой скоростью, уже была над ним. Она занесла чудовищную лапу.
Агата вскрикнула от ужаса и вскочила на ноги.
Время замедлилось – хотя это и была лишь иллюзия восприятия некромантки. Она четко видела, как черные когти пронзают живот Себастьяна, пригвождая его к месту и почти рассекая надвое.
Алые брызги полетели на камни. Воздух с хрипом вышел из легких напарника Агаты.
Необъятная пасть, усеянная кинжальными клыками, медленно разверзлась для решающего укуса, который должен был размолоть череп некроманта.
Больше не помня себя, Агата отдернула рукав.
Заклинание прогремело в воздухе прежде, чем она окончательно осознала то, что именно собралась сделать. Голосу девушки, как жуткое эхо, завторил всепроникающий сверхъестественный шепот.
Запястье обожгло как каленым железом. Что-то внутри натянулось и треснуло – распуская один из узоров незримого плетения. Агата, откинув голову, изогнулась от пронизывающей боли, и с ее губ сорвался дикий крик.
Мир перед глазами задрожал и поддернулся предательской дымкой. Некромантка, не сумев удержать уплывающую реальность, соскользнула во тьму.
Глава 14. Дегустация вин в Рэймоне
Господин Шер как-то особенно нервно комкал кружевной манжет, пристально рассматривая неожиданных гостей. В глазах обычно хладнокровной Анны, замершей статуей возле названного отца, плескалась сложная эмоция, которую можно было определить как любопытство.
Агата прекрасно понимала состояние вампиров.
И Себастьян, и отец Измаил выглядели так, словно побывали не иначе, как в Бездне, где сразились со всеми обитающими там демонами. Некроманта и священника покрывала засохшая кровь, а их одежду оставалось только что выбросить или сжечь – даже легко узнаваемый плащ напарника Агаты превратился в неопределенные кожаные лоскуты.
Впрочем, это не мешало им обоим держаться с самым непосредственным видом: напарник Агаты ухмылялся в своей привычной манере, а священник застыл с подчеркнуто отстраненным и даже надменным выражением лица – какое и следовало ожидать от служителя Седьмицы в обители греховных созданий ночи.
Будто этого было мало, Себастьян опустил с плеча на пол тяжелый сверток длиной в человеческий рост и плавным движением руки развеял заклинание иллюзии.
Клауд сузил глаза, когда увидел Ванессу, неподвижно растянувшуюся на дорогом ковре его гостиной.
– Ваша коллега из ордена, полагаю. Та, что приехала не так давно. – Дав себе паузу на осмысление происходящего, медленно проговорил господин Шер. В его голосе появились колкие ироничные нотки. – Кажется, здесь закралась какая-то ошибка. Ей нужен лекарь, а не вампиры. Не представляю, чем могу тут помочь. Мы можем, разве что, милосердно закончить ее страдания. Но наш договор с людьми, конечно же, полностью исключает такую возможность.
Отец Измаил одарил Клауда испепеляющим взглядом. Бывшему карателю было сложно оценить юмор господина Шер.
Агата же не могла не заметить, что вампир лукавил. Ей было известно, что добровольно отданная кровь ему подобных способна залечивать раны смертных. Благодаря этому трюку вампиры избавлялись от следа укуса на телах еще живых жертвах.
Но вряд ли Клауд был сейчас настроен так просто делиться своей кровью – или кровью любого из своих отпрысков. У гостеприимства старого вампира имелись свои пределы.
– Лекарь у нас уже есть, и вряд ли в Рэймоне найдется кто-то лучше, – Себастьян кивнул в сторону священника. – А вот чего у нас точно нет – так это свободной тюремной камеры, которую я бы мог усовершенствовать, чтобы госпожа Милоу с ее магией теней не сбежала, как только придет в себя. Готов поспорить, после случившегося на благотворительном приеме, вы учли свои ошибки и позаботились о мерах безопасности.
Клауд ошеломленно рассмеялся.
– Конечно, но... Постойте, так вы хотите воспользоваться моей темницей? Чтобы бросить туда женщину из ордена святой Франциски? – Он красноречиво приподнял бровь. – Вижу, вы все очень устали. А от усталости часто мутиться рассудок. Себастьян, я готов протянуть руку помощи вам и Агате – со всем, что касается нападений нежити – но никак не соглашался ввязываться во внутренние дела ордена. Что бы там не произошло между всеми вами, моей семьи это не должно касаться. – Вампир слабо улыбнулся. – Хотя меня и беспокоит, что из-за ваших неуместных разногласий расследование может оказаться под угрозой.
– Господин Шер, послушайте. Эта женщина может что-то знать о нападениях, – Негромко заговорила Агата. – Человек, с которым она приехала, Корн Дерг, признался, что служит главе культа Паучье лилии. Мы думаем, он предал орден. Наша просьба не идет в разрез с вашими интересами как можно скорее разобраться с сектантами в Рэймоне.
Именно версию с предательством она озвучила ранее для отца Измаила, когда они с Себастьяном вводили священника в курс дела. Хотя о реальном положении вещей оставалось только догадываться – и Ванесса наверняка могла бы немало им рассказать.
Клауд некоторое время размышлял над услышанным.
– Судя по тому, что вы собирайтесь удерживать эту госпожа Милоу силой, она была заодно с человеком, который служит культу? – Наконец, спросил он, с новым выражением взглянув на Ванессу
Агата едва не простонала. Все было сложнее, ведь телохранительница профессора первая напала на господина Дерг – но у самой некромантки от этих ребусов уже шла кругом голова.
Однако господин Шер, кажется, посчитал свой вопрос риторическим.
– Что ж, в таком случае, я готов выделить камеру для этой женщины. – Затем вампир перевел взгляд на Агату, которая едва стояла на ногах. – И дам вам возможность перевести дух и отдохнуть.
02.10
Себастьян подхватил Ванессу. Клауд велел Анне проводить священника и некроманта в подземелье и отдал несколько распоряжений прислуге.
Когда напарник Агаты проходил мимо вампира, господин Шер едва заметно вздрогнул и проводил Себастьяна внимательным взглядом.
***
Служанка принесла сменную одежду, забрала остатки ужина и оставила Агату одну в отведенной ей комнате – той самой, где она когда-то уже провела ночь.
Себастьян до сих пор занимался чарами камеры для госпожи Милоу, а отче следил за тем, чтобы Ванесса не очнулась раньше, чем закончатся все необходимые приготовления. Агата была рада, что ее напарник слишком занят, чтобы переговорить с ней наедине.
Раньше Агата только смутно догадывалась о степени могущества Себастьяна. Но если Корн Дерг был прав в своем смелом утверждении – потенциальная сила некроманта превосходила даже самые смелые предположения девушки. Что-то подсказывало Агате – профессор прекрасно понимал, о чем говорил. Не только потому что в Мольхар вряд ли есть другой смертный, который разбирался бы в высшей нежити лучше него. Возможно, мертвая госпожа Корна Дерг и указала на пустоши, где орден нашел Себастьяна. Что тогда мешало ей каким-то образом выяснить и то, чего он сумел достичь?
Тем не менее, как бы ни был опасен Себастьян, перед лицом реальной угрозы Агата без лишних раздумий высвободила часть силы напарника. Только теперь, когда угроза миновала, девушка начинала с горечью понимать, что этого и добивался профессор – и именно этого по неизвестной причине желала его хозяйка.
Какая польза от этого Паучьей лилии? Если напарник Агаты нужен культу в полной силе, зачем было Корну Дерг помогать с созданием печати и передавать Себастьяна ордену?
Девушка раздраженно помассировала занывшие виски.
Отчасти ее успокаивало, что Себастьян не вернул свое могущество в полной мере, – за раз Агата сняла только первую из трех ступеней печати. И помня, чего ей это стоило, она сомневалась, что сумеет снять за раз последние ограничения.
Преподнесет ли бывшая Длань Дейшар еще двух противников, превосходящих по опасности даже ту воплощенную тень? Но разве существовало в Рэймоне нечто подобное?.. Нет, это никак не должно было быть возможно.
Некромантка зашла в ванную комнату и плеснула в лицо холодной водой. Она была слишком вымотана, чтобы и дальше продолжать пытать себя всеми этими размышлениями. И все же мысли упрямо, раз за разом, возвращались к тому, что произошло под Рэймоном.
Себастьян стал многократно сильнее – но ровно на треть от запечатанного орденом. У Агаты оставалась прежняя власть над напарником, условия договора действительно ровно до того момента, пока не снято последнее ограничение. Но как бы девушка не относилась к Себастьяну, как бы к нему не прикипела, разве она имела моральное право давать свободу подобному существу?
Агата приняла душ, переоделась в длинную изысканную ночную рубашку, которую оставила служанка, и устало скользнула в постель. Шелковистые простыни приятно холодили кожу.
Но едва голова Агаты коснулась подушки, некромантка услышала музыку – где-то неподалеку неожиданно заиграло пианино.
Мелодия была красивой и печальной. Ее хрупкий, но совершенный рисунок походил на тонкий узор на замёрзшем стекле. Легкое, почти призрачное стаккато сменялось глубокими, бархатными аккордами. Они мягко вибрировали в груди.
Агата лежала, не в силах пошевелиться, полностью захваченная этой красотой.
Музыка то заметно мрачнела, то сменялась светлой грустью, а затем сквозила призрачной надеждой. Почти обещанием – далеким и неуловимо прекрасным. Вместе с этим, казалось, она настойчиво старалась что-то рассказать. О долгом одиночестве и чем-то драгоценном, но утраченном. О превратностях судьбы и поиске смыслов. О тихой, сосредоточенной силе, за которую когда-то пришлось дорого заплатить.
Агата и сама не понимала, почему эта игра на пианино рождает столь определенные, такие четкие образы. Словно мелодия позволяла заглянуть в душу исполнителя, пока тот, перебирая клавиши, извлекал все эти восхитительные звуки.
Музыка мягко обволакивала, проникала в потаённые уголки сознания и незаметно смывала тяжесть прошедшего дня. Мысли о Себастьяне, о Паучьей лилии и печати медленно уплывали прочь, а веки приятно тяжелели.
И на самой грани сна и яви девушке почудилось, как прохладные пальцы на мгновение с необычайной нежностью коснулись ее щеки.
Агата резко села, скидывая наваждение. Она прижала ладонь к лицу и встревоженно всмотрелась в темноту.
Но в комнате никого не было. Свет луны слабо серебрил занавески, ясно очерчивал контуры старинной мебели. А музыка продолжала литься чистым хрустальным потоком, и новые щемящие ноты как-то особенно тревожно ложились на сердце.
Что-то в них заставило девушку откинуть одеяло. Она осторожно ступила босыми ногами на мягкий ковер, чтобы затем приоткрыть дверь своей спальни.
В коридоре музыка звучала отчетливей и громче. Пианино стояло где-то рядом – и Агата ощутила, как ее непреодолимо влечет к нему. Зов был недостаточно сильным, чтобы ему нельзя было противится, но более чем ощутимым, чтобы легко проигнорировать его.
И девушка, помедлив мгновение, пошла навстречу музыке.
08.10
В просторной зале жарко горел камин. Свет давал он, и еще десяток свечей в роскошных бронзовых канделябрах. Теплое, живое пламя дрожало и колыхалось, откидывая на старинные портреты и потемневшие от времени гобелены беспокойные тени.
Когда Агата приблизилась, пальцы пианиста замерли над клавишами. Тишину нарушало потрескивание поленьев.
– Вы пришли, – утвердительно произнес Клауд.
Трепет от чудесной музыки еще не отпустил сердце Агаты. Искренняя похвала мастерской игре на пианино почти сорвалась с ее губ, но вместо этого девушка нахмурилась.
Каменный пол неприятно холодил босые ступни, возвращая в реальность.
– Господин Шер... И как это понимать?
Ведомая музыкой, наполненной чарами вампира, Агата пришла сюда прямо в чем была – без обуви и в одной ночной рубашке. Как тут не вспомнить легенды о девах, завороженных созданиями ночи ради лакомой крови.
Агате хотелось бы верить, чтобы все совсем не так, как выглядит со стороны, но больше не ждала ничего хорошего от любых сюрпризов. И, стоя в полумраке залы, вполне она допускала, что господин Шер дал волю хищной натуре.
– Прошу прощенье за небольшую дерзость, – улыбнулся Клауд без малейшего намека на сожаление. – Я посчитал, что будет лучше, если именно вы сейчас придете ко мне, а не наоборот. Без приглашения посетить спальню молодой леди в это час было бы не вежливо.
Недостатки логики в словах вампира были очевидны, и Агата усмехнулась. Но стоило ей вспомнить о мимолетном прикосновении, выведшем ее из дремы, и она подавила неуместное веселье.
Это были лишь причуды воображения? Или...
Девушка прямо посмотрела на вампира.
– Что-то случилось? Раз я так срочно вам понадобилась. – Сухо спросила она.
Господин Шер неопределенно повел плечами. Его распущенные волосы, точно жидкий шелк, заиграли блестящими отсветами пламени.
Как и всегда, он был прекрасен – и безупречным цветом кожи, и нарочитой небрежностью домашнего свободного одеяния. Но Агата успела привыкнуть к этой нечеловеческой красоте.
А еще она слишком устала, чтобы быть терпеливой. Видит Седьмица, Кдауд выбрал не лучший момент, чтобы втянуть ее в непонятные игры.
– Если дело, ради которого вы вытащили меня из постели, подождет до утра, то тогда я лучше...
– Я знаю ваш секрет, Агата, – Негромко перебил девушку вампир.
Некромантка замолкла на полуслове.
Неужели Клауд все же почувствовал сущность Себастьяна после того, как тот получил часть былой силы? Даже долгие годы жизни не уменьшили ненависть господина Шер к личам и империи Зуккар.
Это было совсем не вовремя – обрести нового врага, когда выяснилось, что местный культ возглавляет бывшая Длань Дейшар.
– Мой секрет? – Девушка постаралась улыбнуться – Что именно вы имеете в виду?
Господин Шер мягко рассмеялся.
– О, не сомневаюсь, что у вас немало секретов. Но один из них мне хорошо известен, смею вас заверить.
Он поднялся и направился к Агате. Некромантка выдержала его пронзительный взгляд.
– Вы, очевидно, слишком молоды для того, чтобы магия смерти уже начала подтачивать ваше здоровье, но тем не менее... Вы были серьезно отравлены некротикой, Агата. И сейчас вряд ли можете без серьезных последствий применять свой дар.
Агата ощутила, как кровь схлынула с ее лица. Меньше всего она ожидала, что Клауд скажет ей именно это.
– Откуда вы... – растерянно проговорила она.
– Запах вашей крови. – Сощурился господин Шер. – У меня закрались сомнения, еще когда Эндрю укусил вас на благотворительном приеме. После, тет-а-тет, он подтвердил мои догадки. А когда мы проникли в больничный морг, я уже и сам отчетливо это почувствовал.
