– Я и правда прекрасно знаю, в результате чего становятся личами. Возможно, теоретически в этом вопросе я разбираюсь даже лучше вас. И пусть ритуал не разглашается в своих деталях, общий смысл не представляет из себя секрета. Так же не секрет, что личи поглощают души, чтобы поддерживать подобие жизни в своих мертвых телах. Но, если вас это беспокоит, рацион Себастьяна сейчас более приемлем.
– Агата, вы не замечаете или не хотите замечать главной сути? Вампир может по прихоти обратить человека, а чтобы стать оборотнем – достаточно простого невезение. Но личами не становятся случайно. Они выбирают свой путь добровольно и во имя эгоистичных побуждений. Неужели вы не думали об этом?
Некромантка молчала. Среди ежедневных забот и рутины легко забывалось, кем являлся напарник Агаты, но она, конечно же, определенно думала об этом.
Слова священника попали в цель. Но отец Измаил по-своему истолковал ее молчание.
– Ах, я понимаю. Вам привычна нежить, а внешняя маскировка личей, которой они скрывают свои истлевшие останки, обыкновенно приятна на вид. Но...
– Вы ошибаетесь, отец Измаил, – девушка позволила себе слабую улыбку.
– И в чем же? Дайте-ка угадаю. Неужели именно этот ваш лич некогда стал жертвой непреодолимых обстоятельств? Очень глупо верить рассказам нежити, Агата.
– Я понятия не имею, когда и при каких обстоятельствах Себастьян стал тем, кем стал. Но с недавнего времени Себастьян строго говоря не нежить. А его человеческий облик – не маскировка.
– Не понимаю вас...
– А вам не нужно понимать, – за их спинами послышался вкрадчивый голос. – Моя напарница вечно болтает какие-то дикие глупости. Ну, если ей удобнее думать, что я не тлетворная нежить, пусть будет так.
Себастьян появился из темноты и недовольно сверкнул глазами в сторону Агаты. Та прикусила язык. Святой отец действительно вывел ее из равновесия, раз она так легко начала рассказывать чужие секреты бывшему карателю.
Не то чтобы Себастьян сам не дразнил священника еще в молельном зале, но в тот раз напарник Агаты видимо не планировал сохранять отче жизнь.
– А что касается моих грехов, не вам, святой отец, судить их. Если так подумать, ищи я духовника, вы бы оказались в конце списка потенциальных кандидатов...
Лицо отца Измаила вытянулось.
Каким бы извергом в прошлом не был Себастьян, и что бы не таила теперь его улыбка, почему-то Агате стало легче, когда он прервал их разговор со священником.
Пока они продвигались к выходу через катакомбы, Агата меланхолично думала, что отец Измаил и правда не увидел всей сути ее напарника.
Священник сам назвал его личом, и девушка лишь продолжила эту мысль, не уточняя.
Но должно быть минуло уже несколько столетий с тех пор как существо, ныне известное как Себастьян, вышло за рамки силы того, кого можно было бы назвать простым личом.
Агата сделала глоток из небольшой фарфоровой чашки.
Она не разбиралась в сортах чая, и не отличила бы элитные листья от тех, что продают на развес в дешевой лавке.
Но этот чай неуловимо выделялся. Был это более плотный и глубокий вкус, или же секрет заключалось в особенном аромате, Агата не знала. В любом случае, чай ей нравился.
Определенно, Клауд Шер с пристрастием относился ко всему, что подавалось в его доме. Особенно к напиткам. Это было объяснимо, – твердая человеческая пища вампирами не усваивалась, но они по-прежнему могли принимать алкоголь или другую жидкость.
Так зачем отказывать себе в лучшем, имея на это средства?
Сам хозяин сидел напротив в роскошном кресле. Чашка перед ним оставалась нетронута, а сам он выглядел иначе, чем в прошлую их встречу.
Волосы господина Шер были небрежно распущены, хотя и смотрелись так, словно побывали в руках парикмахера, стремящегося добиться именно этого эффекта. Вампир был одет проще, если не сказать по-домашнему – хотя это по-прежнему был наряд из дорогой ткани, его цвета были приглушены и не выделялись узорами и кружевами.
Но даже без вычурного лоска Клауд оставался нечеловечески прекрасен.
Агата незаметно вздохнула. Не то чтобы ее сильно волновала собственная внешность, но было что-то несправедливое в том, что даже в рассвет своей женской красоты она выглядела неказисто на фоне этого мужчины.
Будто ненамеренного напоминания о скором увядании от отца Измаила было мало.
– Признаюсь, ваш визит застал меня врасплох, – медленно проговорил господин Шер, проведя рукой по гладким волосам. – Раз в неделю я позволяю себе отдохнуть от дел и провожу время со своей семьей. Обычно в такие дни я никого не принимаю. Но я сделал исключение для вас и вашего необычного напарника. Кстати, куда он делся? Кажется, его больше нет в моем замке. Неужели он и правда покинул вас прямо через окно, до смерти напугав мою служанку?
Агата кивнула. Почему-то ей было неловко.
– Никаких приличий, – удрученно покачал головой Клауд. – Такие простые вещи, как пользоваться дверью, делают нас ближе к обычным людям. Было бы вам приятно, появись я из тумана? Не говоря уже о том, как бы выглядело со стороны, если бы я без весомого повода имел привычку обращаться в летучих мышей. Мои деловые партнеры давно бы разбежались, будь я столь не аккуратен.
– Вы предусмотрительны, – улыбнулась Агата.
Она никогда не задумывалась о подобном, хотя с ее точки зрения эти проблемы бессмертных не стоили и выеденного яйца.
– Так чем я обязан вашему визиту? Неужели вы успели продвинуться в деле? Давайте ближе к сути, я опаздываю на семейный ужин.
Агата позволила себе отпить еще немного чаю, прежде чем ответить.
Она мысленно выругалась на Себастьяна, ведь именно он вынудил ее прийти сейчас сюда.
Несколько часов назад они попрощались с отцом Измаилом, выйдя наружу за пределами Рэймона. Полчаса ушло на возвращение в город, и еще некоторое время – чтобы переодеться и привести себя в порядок. Агата планировала перекусить, а после отправится на кладбище, но Себастьян впервые отказался идти в кафе.
– Я был ранен и теперь слишком голоден, чтобы восстановиться после нескольких невнятных блюд, – сказал он. – Думаю, куда лучше мне поможет свежее мясо.
Пока Агата холодела, размышляя, чье именно мясо могло бы понадобится Себастьяну, он высказал желание поохотиться на дичь за городом. Зная его аппетиты, и что любые объемы пищи мгновенно сгорали в его особенном теле, некромантка надеялась, что в местных лесах не водились редкие исчезающие звери.
– Не знаю, как долго придется провозиться, а этот город слишком непредсказуем, чтобы снова рисковать своей собственной жизнью, оставляя тебя совсем одну. Не думал, что скажу такое, но мне было бы спокойнее, будь ты на это время под присмотром нашего нового кровавого друга... Он основательный, семейный человек. То есть не человек... Да и разве нам не нужно было познакомиться с его детьми?
Меньше всего Агата хотела так скоро встречаться с Клаудом, не имея конкретных зацепок. Да и касательно его отпрысков она пока не была готова к этой беседе.
Разве не стоило вызвать их по одному и подробно допросить, заранее продумав все вопросы?
Но теперь приходилось мило улыбаться вампиру.
– Не хотела бы быть навязчивой, но мне нужно кое о чем вас попросить. – Она вдруг мучительно покраснела. – Кажется... вы упомянули семейный ужин?
Когда Клауд Шер понял, к чему ведет Агата, выражение его лица стало натянутым.
– О, вы застали меня врасплох. Да, я обещал познакомить вас с членами своей семьи, чтобы вы убедились, что они не имеют никакого отношения к появлению нежити в городе. Но то, о чем вы говорите, не слишком уместно ...
– Простите. Это и правда была не лучшая идея, – тщательно скрывая облегчение, пробормотала некромантка.
– ... С другой стороны, Себастьян очень кстати решил не утруждать нас своей компанией, – с новой интонацией продолжил вампир. – А мне, если говорить прямо, не хотелось бы видеть такого как он рядом со своими отпрысками. Возможно, более подходящего случая у нас больше не будет.
Клауд Шер поднялся с кресла и неожиданно одарил девушку широкой улыбкой.
– Раз так, Агата Вайзовски, прошу за мной.
Некромантка снова вспомнила Себастьяна недобрым словом, не позволяя дрогнуть ни единому мускулу на своем лице.
Приемная господина Шер располагалась на втором этаже северного крыла его замка. Девушка ожидала, что они вернуться в коридор, но вместо этого Клауд распахнул неприметную дверцу между книжными стеллажами и жестом пригласил Агату пройти внутрь.
Она с сомнением покосилась на винтовую лестницу, уходящую вниз в абсолютный мрак.
– Не волнуйтесь. Здесь темно, но я с удовольствием помогу вам спуститься. Идти не слишком долго, а внизу горят свечи. Моей семье нет в них большой необходимости, но, как я и говорил, такие мелочи делают нас ближе к людям.
Агата коснулась виска. Тусклый вечерний свет, проникающий через высокие окна приемной, стал чересчур ярким и заставил Агату сощурится.
– Спасибо. Но было бы странно, не будь у меня в арсенала заклинания, позволяющего видеть в темноте, не так ли?
– Глядя на вас, легко об этом позабыть. – Медленно сказал Клауд, скользнув взглядом по Агате. Она вежливо приподняла бровь, и вампир вкрадчиво добавил. – Вам стоит расценивать мои слова как комплимент.
Любезность Клауда с учетом его потрясающей внешности легко кружила голову. Агата постаралась не принимать сказанное им близко к сердцу, и зачем-то напомнила себе, что господин Шер наверняка купался во внимании прекрасных дам, и у него не могло быть недостатка в любовницах.
Как известно, вампиры ненасытны не только в жажде крови.
«В его коллекции должны быть исключительно редкие красавицы», – вдруг подумала Агата.
Но какого демона она вообще начала задумываться об этом? Не иначе как Клауд переборщил с коварным вампирским обаянием, которое по своей природе призвано туманить разум людям.
«Выйдет нехорошо, если, после того как я сама напросилась на этот дурацкий ужин, я стану его главным блюдом».
Клайд первым пошел вперед, и пока они спускались, воспользовался последней возможностью наедине рассказать о своей семье более подробно.
– Мои отпрыски еще слишком молоды. Они не могут свободно ходить под солнцем, и придерживаются своего расписания. Строго говоря, для них это не ужин, а ранний завтрак, и в это время суток их настроение... своеобразно. Анна самая старшая среди них, и за нее я не волнуюсь, но Эндрю и Томас не так давно ступили на путь ночи. Оно переживают сложный этап и походят на капризных подростков. Агата, у вас был опыт общения с моими сородичами до нашего знакомства? В мире осталось немного старых вампиров, и меня не стоит держать за образец.
– Нет, – призналась девушка, понимая, что честность будет лучшим выбором. – Вампиры в целом не так многочисленны, и существует мало мест, где они могут жить открыто.
Клауд Шер тяжело вздохнул.
– Что ж, тогда прошу с пониманием и терпением отнестись ко всем выходкам моих детей.
Лестница кончилась, и дальнейший путь преграждала железная дверь. Клауду потребовалось время, чтобы открыть ключами все ее замки, и затем они шагнули в просторное подвальное помещение с высокими арочными сводами.
В некотором отдалении стоял массивный стол. Единственным источником света служили многочисленные свечи в золотистых канделябрах, расставленные между пустых тарелок.
Стол был достаточно длинным, чтобы уместить с десяток гостей, но на раритетных и потерявших прежний шик стульях сидело всего трое молодых людей. Внешне они разительно отличались между собой, и единственной их общей чертой была разве что особенная привлекательность.
Но было бы странно, если бы дети Клауда походили друг на друга или на него самого. Они не были родственниками. В привычном смысле этого слова.
Раз господин Шер называл всех троих своими отпрысками, значит он лично обратил каждого из них, и обладал над молодыми вампирами определенной властью. Она отличалась от той, что позволяла Агате отдавать Себастьяну приказы, – подчинение названному отцу было так же естественно для его детей как их потребность в крови.
Вампиры по многим признакам существенно отличались от нежити, и некромантия воспринимала их как живых, а не мертвых. Но, пусть они и не относились к профилю Агаты, она кое-что знала о сообществах, в которых они живут.
Семья Клауда была невелика, и ее численность искусственно ограничивалось соглашением с людьми. Но иерархия внутри любой вампирской общины подразумевала не одно лишь подчинение своему отцу или матроне, и могла быть бесконечно сложной. Имели значение возраст обращенного, отношение к нему родителя по проклятой крови или личная сила. Эти преимущества, как и ряд других давали некоторым вампирам влияние на остальных собратьев. Их власть, как и власть главы, проистекала из глубинных мистических связей, в паутине которых вязли все вампиры. Даже создавая новые семьи, они продолжали служить своему собственному родителю и более сильным братьям и сестрам.
Это значило, что только кто-то вроде Клауда мог позволить себе оставаться по-настоящему независимым и свободным от чужой воли. А так же то, что никто из его отпрысков даже при большом желании не сможет причинить ей зла, пока этого не захочет сам господин Шер.
Во всяком случае, пока он находился непосредственно рядом. Будь власть Клауда абсолютна, Агате не пришлось бы спускаться сюда, чтобы расспросить троих молодых вампиров.
Но скудная теория была бесполезной, когда удивленные и в равной степени изучающие взгляды обратились к некромантке.
Она напряженно застыла на месте.
Чувство опасности от внимания нечеловеческих существ, выработанное немногими годами практики на кладбище, призывало немедленно развернуться и покинуть подвал замка.
– Агата, ни в коем случае не стесняйтесь, – Клауд улыбнулся, жестом показал ей на один из стульев и занял соседний. – Чувствуйте себя как дома.
Она с промедлением кивнула и молча села, не заставляя господина Шер повторять дважды.
Молодой человек, оказавшийся по правую руку от Агаты, беззастенчиво разглядывал ее фигуру. Его каштановые волосы мягкой волной ниспадали до самых плеч, а кожа выглядела тонкой и обманчиво нежной, как дорогой фарфор. Лицо вампира не было так поразительно красиво, как у Клауда, но несовершенность его черт уравновешивалось общей гармонией, достойной руки мастера изобразительных искусств.
Агата вдруг поймала себя на том, что и сама невежливо долго рассматривает молодого вампира.
Чуть пухлые соблазнительные губы распахнулись.
– Отец, зачем ты привел к нам эту молодую женщину? – Недоуменно спросил вампир. Он говорил об Агате в третьем лице, даже не пытаясь соблюсти иллюзию приличий, и только его мелодичный чарующий голос мешал некромантке нахмуриться. – Неужели ты пригласил ее сюда, потому что решил обратить? Ах, боги свидетели, мне хватает и одной сестры идиотки!
Агата онемела, не имея ни малейшего представления, как следует на это реагировать.
Прекрасная светловолосая девушка, сидящая напротив, презрительно фыркнула.
– Или... – Молодой вампир грациозно всплеснул руками. – Милостивые боги, я окончательно рехнусь, если мне придется называть эту женщину мамой!
Некромантка прикрыла лицо ладонью. Кажется, она понемногу начинала понимать, что именно имел в виду Клауд, выражая свое беспокойство.
– Агата, вы не замечаете или не хотите замечать главной сути? Вампир может по прихоти обратить человека, а чтобы стать оборотнем – достаточно простого невезение. Но личами не становятся случайно. Они выбирают свой путь добровольно и во имя эгоистичных побуждений. Неужели вы не думали об этом?
Некромантка молчала. Среди ежедневных забот и рутины легко забывалось, кем являлся напарник Агаты, но она, конечно же, определенно думала об этом.
Слова священника попали в цель. Но отец Измаил по-своему истолковал ее молчание.
– Ах, я понимаю. Вам привычна нежить, а внешняя маскировка личей, которой они скрывают свои истлевшие останки, обыкновенно приятна на вид. Но...
– Вы ошибаетесь, отец Измаил, – девушка позволила себе слабую улыбку.
– И в чем же? Дайте-ка угадаю. Неужели именно этот ваш лич некогда стал жертвой непреодолимых обстоятельств? Очень глупо верить рассказам нежити, Агата.
– Я понятия не имею, когда и при каких обстоятельствах Себастьян стал тем, кем стал. Но с недавнего времени Себастьян строго говоря не нежить. А его человеческий облик – не маскировка.
– Не понимаю вас...
– А вам не нужно понимать, – за их спинами послышался вкрадчивый голос. – Моя напарница вечно болтает какие-то дикие глупости. Ну, если ей удобнее думать, что я не тлетворная нежить, пусть будет так.
Себастьян появился из темноты и недовольно сверкнул глазами в сторону Агаты. Та прикусила язык. Святой отец действительно вывел ее из равновесия, раз она так легко начала рассказывать чужие секреты бывшему карателю.
Не то чтобы Себастьян сам не дразнил священника еще в молельном зале, но в тот раз напарник Агаты видимо не планировал сохранять отче жизнь.
– А что касается моих грехов, не вам, святой отец, судить их. Если так подумать, ищи я духовника, вы бы оказались в конце списка потенциальных кандидатов...
Лицо отца Измаила вытянулось.
Каким бы извергом в прошлом не был Себастьян, и что бы не таила теперь его улыбка, почему-то Агате стало легче, когда он прервал их разговор со священником.
Пока они продвигались к выходу через катакомбы, Агата меланхолично думала, что отец Измаил и правда не увидел всей сути ее напарника.
Священник сам назвал его личом, и девушка лишь продолжила эту мысль, не уточняя.
Но должно быть минуло уже несколько столетий с тех пор как существо, ныне известное как Себастьян, вышло за рамки силы того, кого можно было бы назвать простым личом.
Глава 4. Самая гостеприимная семья в Реймоне
Агата сделала глоток из небольшой фарфоровой чашки.
Она не разбиралась в сортах чая, и не отличила бы элитные листья от тех, что продают на развес в дешевой лавке.
Но этот чай неуловимо выделялся. Был это более плотный и глубокий вкус, или же секрет заключалось в особенном аромате, Агата не знала. В любом случае, чай ей нравился.
Определенно, Клауд Шер с пристрастием относился ко всему, что подавалось в его доме. Особенно к напиткам. Это было объяснимо, – твердая человеческая пища вампирами не усваивалась, но они по-прежнему могли принимать алкоголь или другую жидкость.
Так зачем отказывать себе в лучшем, имея на это средства?
Сам хозяин сидел напротив в роскошном кресле. Чашка перед ним оставалась нетронута, а сам он выглядел иначе, чем в прошлую их встречу.
Волосы господина Шер были небрежно распущены, хотя и смотрелись так, словно побывали в руках парикмахера, стремящегося добиться именно этого эффекта. Вампир был одет проще, если не сказать по-домашнему – хотя это по-прежнему был наряд из дорогой ткани, его цвета были приглушены и не выделялись узорами и кружевами.
Но даже без вычурного лоска Клауд оставался нечеловечески прекрасен.
Агата незаметно вздохнула. Не то чтобы ее сильно волновала собственная внешность, но было что-то несправедливое в том, что даже в рассвет своей женской красоты она выглядела неказисто на фоне этого мужчины.
Будто ненамеренного напоминания о скором увядании от отца Измаила было мало.
– Признаюсь, ваш визит застал меня врасплох, – медленно проговорил господин Шер, проведя рукой по гладким волосам. – Раз в неделю я позволяю себе отдохнуть от дел и провожу время со своей семьей. Обычно в такие дни я никого не принимаю. Но я сделал исключение для вас и вашего необычного напарника. Кстати, куда он делся? Кажется, его больше нет в моем замке. Неужели он и правда покинул вас прямо через окно, до смерти напугав мою служанку?
Агата кивнула. Почему-то ей было неловко.
– Никаких приличий, – удрученно покачал головой Клауд. – Такие простые вещи, как пользоваться дверью, делают нас ближе к обычным людям. Было бы вам приятно, появись я из тумана? Не говоря уже о том, как бы выглядело со стороны, если бы я без весомого повода имел привычку обращаться в летучих мышей. Мои деловые партнеры давно бы разбежались, будь я столь не аккуратен.
– Вы предусмотрительны, – улыбнулась Агата.
Она никогда не задумывалась о подобном, хотя с ее точки зрения эти проблемы бессмертных не стоили и выеденного яйца.
– Так чем я обязан вашему визиту? Неужели вы успели продвинуться в деле? Давайте ближе к сути, я опаздываю на семейный ужин.
Агата позволила себе отпить еще немного чаю, прежде чем ответить.
Она мысленно выругалась на Себастьяна, ведь именно он вынудил ее прийти сейчас сюда.
Несколько часов назад они попрощались с отцом Измаилом, выйдя наружу за пределами Рэймона. Полчаса ушло на возвращение в город, и еще некоторое время – чтобы переодеться и привести себя в порядок. Агата планировала перекусить, а после отправится на кладбище, но Себастьян впервые отказался идти в кафе.
– Я был ранен и теперь слишком голоден, чтобы восстановиться после нескольких невнятных блюд, – сказал он. – Думаю, куда лучше мне поможет свежее мясо.
Пока Агата холодела, размышляя, чье именно мясо могло бы понадобится Себастьяну, он высказал желание поохотиться на дичь за городом. Зная его аппетиты, и что любые объемы пищи мгновенно сгорали в его особенном теле, некромантка надеялась, что в местных лесах не водились редкие исчезающие звери.
– Не знаю, как долго придется провозиться, а этот город слишком непредсказуем, чтобы снова рисковать своей собственной жизнью, оставляя тебя совсем одну. Не думал, что скажу такое, но мне было бы спокойнее, будь ты на это время под присмотром нашего нового кровавого друга... Он основательный, семейный человек. То есть не человек... Да и разве нам не нужно было познакомиться с его детьми?
Меньше всего Агата хотела так скоро встречаться с Клаудом, не имея конкретных зацепок. Да и касательно его отпрысков она пока не была готова к этой беседе.
Разве не стоило вызвать их по одному и подробно допросить, заранее продумав все вопросы?
Но теперь приходилось мило улыбаться вампиру.
– Не хотела бы быть навязчивой, но мне нужно кое о чем вас попросить. – Она вдруг мучительно покраснела. – Кажется... вы упомянули семейный ужин?
Когда Клауд Шер понял, к чему ведет Агата, выражение его лица стало натянутым.
– О, вы застали меня врасплох. Да, я обещал познакомить вас с членами своей семьи, чтобы вы убедились, что они не имеют никакого отношения к появлению нежити в городе. Но то, о чем вы говорите, не слишком уместно ...
– Простите. Это и правда была не лучшая идея, – тщательно скрывая облегчение, пробормотала некромантка.
– ... С другой стороны, Себастьян очень кстати решил не утруждать нас своей компанией, – с новой интонацией продолжил вампир. – А мне, если говорить прямо, не хотелось бы видеть такого как он рядом со своими отпрысками. Возможно, более подходящего случая у нас больше не будет.
Клауд Шер поднялся с кресла и неожиданно одарил девушку широкой улыбкой.
– Раз так, Агата Вайзовски, прошу за мной.
Некромантка снова вспомнила Себастьяна недобрым словом, не позволяя дрогнуть ни единому мускулу на своем лице.
Приемная господина Шер располагалась на втором этаже северного крыла его замка. Девушка ожидала, что они вернуться в коридор, но вместо этого Клауд распахнул неприметную дверцу между книжными стеллажами и жестом пригласил Агату пройти внутрь.
Она с сомнением покосилась на винтовую лестницу, уходящую вниз в абсолютный мрак.
– Не волнуйтесь. Здесь темно, но я с удовольствием помогу вам спуститься. Идти не слишком долго, а внизу горят свечи. Моей семье нет в них большой необходимости, но, как я и говорил, такие мелочи делают нас ближе к людям.
Агата коснулась виска. Тусклый вечерний свет, проникающий через высокие окна приемной, стал чересчур ярким и заставил Агату сощурится.
– Спасибо. Но было бы странно, не будь у меня в арсенала заклинания, позволяющего видеть в темноте, не так ли?
– Глядя на вас, легко об этом позабыть. – Медленно сказал Клауд, скользнув взглядом по Агате. Она вежливо приподняла бровь, и вампир вкрадчиво добавил. – Вам стоит расценивать мои слова как комплимент.
Любезность Клауда с учетом его потрясающей внешности легко кружила голову. Агата постаралась не принимать сказанное им близко к сердцу, и зачем-то напомнила себе, что господин Шер наверняка купался во внимании прекрасных дам, и у него не могло быть недостатка в любовницах.
Как известно, вампиры ненасытны не только в жажде крови.
«В его коллекции должны быть исключительно редкие красавицы», – вдруг подумала Агата.
Но какого демона она вообще начала задумываться об этом? Не иначе как Клауд переборщил с коварным вампирским обаянием, которое по своей природе призвано туманить разум людям.
«Выйдет нехорошо, если, после того как я сама напросилась на этот дурацкий ужин, я стану его главным блюдом».
Клайд первым пошел вперед, и пока они спускались, воспользовался последней возможностью наедине рассказать о своей семье более подробно.
– Мои отпрыски еще слишком молоды. Они не могут свободно ходить под солнцем, и придерживаются своего расписания. Строго говоря, для них это не ужин, а ранний завтрак, и в это время суток их настроение... своеобразно. Анна самая старшая среди них, и за нее я не волнуюсь, но Эндрю и Томас не так давно ступили на путь ночи. Оно переживают сложный этап и походят на капризных подростков. Агата, у вас был опыт общения с моими сородичами до нашего знакомства? В мире осталось немного старых вампиров, и меня не стоит держать за образец.
– Нет, – призналась девушка, понимая, что честность будет лучшим выбором. – Вампиры в целом не так многочисленны, и существует мало мест, где они могут жить открыто.
Клауд Шер тяжело вздохнул.
– Что ж, тогда прошу с пониманием и терпением отнестись ко всем выходкам моих детей.
Лестница кончилась, и дальнейший путь преграждала железная дверь. Клауду потребовалось время, чтобы открыть ключами все ее замки, и затем они шагнули в просторное подвальное помещение с высокими арочными сводами.
В некотором отдалении стоял массивный стол. Единственным источником света служили многочисленные свечи в золотистых канделябрах, расставленные между пустых тарелок.
Стол был достаточно длинным, чтобы уместить с десяток гостей, но на раритетных и потерявших прежний шик стульях сидело всего трое молодых людей. Внешне они разительно отличались между собой, и единственной их общей чертой была разве что особенная привлекательность.
Но было бы странно, если бы дети Клауда походили друг на друга или на него самого. Они не были родственниками. В привычном смысле этого слова.
Раз господин Шер называл всех троих своими отпрысками, значит он лично обратил каждого из них, и обладал над молодыми вампирами определенной властью. Она отличалась от той, что позволяла Агате отдавать Себастьяну приказы, – подчинение названному отцу было так же естественно для его детей как их потребность в крови.
Вампиры по многим признакам существенно отличались от нежити, и некромантия воспринимала их как живых, а не мертвых. Но, пусть они и не относились к профилю Агаты, она кое-что знала о сообществах, в которых они живут.
Семья Клауда была невелика, и ее численность искусственно ограничивалось соглашением с людьми. Но иерархия внутри любой вампирской общины подразумевала не одно лишь подчинение своему отцу или матроне, и могла быть бесконечно сложной. Имели значение возраст обращенного, отношение к нему родителя по проклятой крови или личная сила. Эти преимущества, как и ряд других давали некоторым вампирам влияние на остальных собратьев. Их власть, как и власть главы, проистекала из глубинных мистических связей, в паутине которых вязли все вампиры. Даже создавая новые семьи, они продолжали служить своему собственному родителю и более сильным братьям и сестрам.
Это значило, что только кто-то вроде Клауда мог позволить себе оставаться по-настоящему независимым и свободным от чужой воли. А так же то, что никто из его отпрысков даже при большом желании не сможет причинить ей зла, пока этого не захочет сам господин Шер.
Во всяком случае, пока он находился непосредственно рядом. Будь власть Клауда абсолютна, Агате не пришлось бы спускаться сюда, чтобы расспросить троих молодых вампиров.
Но скудная теория была бесполезной, когда удивленные и в равной степени изучающие взгляды обратились к некромантке.
Она напряженно застыла на месте.
Чувство опасности от внимания нечеловеческих существ, выработанное немногими годами практики на кладбище, призывало немедленно развернуться и покинуть подвал замка.
– Агата, ни в коем случае не стесняйтесь, – Клауд улыбнулся, жестом показал ей на один из стульев и занял соседний. – Чувствуйте себя как дома.
Она с промедлением кивнула и молча села, не заставляя господина Шер повторять дважды.
Молодой человек, оказавшийся по правую руку от Агаты, беззастенчиво разглядывал ее фигуру. Его каштановые волосы мягкой волной ниспадали до самых плеч, а кожа выглядела тонкой и обманчиво нежной, как дорогой фарфор. Лицо вампира не было так поразительно красиво, как у Клауда, но несовершенность его черт уравновешивалось общей гармонией, достойной руки мастера изобразительных искусств.
Агата вдруг поймала себя на том, что и сама невежливо долго рассматривает молодого вампира.
Чуть пухлые соблазнительные губы распахнулись.
– Отец, зачем ты привел к нам эту молодую женщину? – Недоуменно спросил вампир. Он говорил об Агате в третьем лице, даже не пытаясь соблюсти иллюзию приличий, и только его мелодичный чарующий голос мешал некромантке нахмуриться. – Неужели ты пригласил ее сюда, потому что решил обратить? Ах, боги свидетели, мне хватает и одной сестры идиотки!
Агата онемела, не имея ни малейшего представления, как следует на это реагировать.
Прекрасная светловолосая девушка, сидящая напротив, презрительно фыркнула.
– Или... – Молодой вампир грациозно всплеснул руками. – Милостивые боги, я окончательно рехнусь, если мне придется называть эту женщину мамой!
Некромантка прикрыла лицо ладонью. Кажется, она понемногу начинала понимать, что именно имел в виду Клауд, выражая свое беспокойство.
