– Томас, – негромко сказал господин Шер.
В спокойном тоне не было намека на недовольство или угрозу, но молодой вампир разом растерял весь свой запал.
Его нарочитая поза дрогнула. Томас сжал губы и низко склонил голову.
– Прошу прощения, отец, – с едва заметным промедлением почтительно сказал он.
Когда вампир выпрямился, только блеск глубоких зеленых глаз выдавал, что в нем по-прежнему кипели эмоции.
Его светловолосая сестра Анна удовлетворенно улыбнулась.
– Ты вывел из себя отца еще до начала трапезы, Томас. – С неожиданно леденящим душу презрением произнесла она. – Это твой новый рекорд. Хоть в чем-то ты...
Клауд бросил на нее мимолетный взгляд, и Анна замолчала с видом, словно и не собиралась ничего больше говорить.
Если Томас тяготел к театральности, то девушка казалась его полной противоположностью.
С кожей, бледной даже для вампира, и очень светлыми волосами, она походила на альбиноску, а может и была ею еще в смертной жизни. Блеклые бескровные губы терялись на алебастровом лице, и необычные алые глаза горели единственными яркими пятнами. Чем больше Агата наблюдала за ними, тем явственнее замечала, что вампирша смотрела даже не с холодом или чувством собственного достоинства, как могло показаться поначалу, а с пугающей нечеловеческой отчужденностью.
Если бы некромантка не знала, кто именно за этим столом самый старый и могущественный вампир, она бы, исходя из своих предубеждений, посчитала бы таковой Анну.
– Теперь, когда все желающие обменялись любезностями, хочу представить вам Агату Вайзовски, – проговорил Клауд с приятной улыбкой. – Она – некромант из ордена святой Франциски. Пока полиция топчется на месте, Агата должна разобраться в причинах нападений нежити и найти ее хозяина. Напоминаю, расследование ордена крайне важно для нас. Оно не только вернет спокойствие в Рэймон, но и поможет доказать нашу непричастность к этим диким мерзостям.
– Понимаю. Орден настолько не уверен в нас, твоих детях, что сначала решил присмотреться к нам поближе, – равнодушно сказала Анна и подперла подбородок тонкой рукой. – Агата Вайзовски, вы же сейчас здесь именно за этим?.. Определить, кто из нас троих самый ненормальный... Прошу прощения. Я хотела сказать... ммм, неуравновешенный.
Прямота вампирши обескураживала. Агата заставила себя вежливо улыбнуться и уже собиралась ответить, когда заговорил последний из детей Клауда. Кажется, методом исключения его звали Эндрю.
– Анна, ну зачем ты так груба с нашей прекрасной гостьей?
Он выглядел на несколько лет старше Томаса и Анны, и был обращен приблизительно в возрасте самой Агаты.
– Такая чудесная красавица просто не может думать о нас ничего дурного, верно? – Эндрю обворожительно тряхнул золотыми локонами, странно контрастирующие с его мужественным лицом.
Улыбка Агаты стала более натянутой, а затем исчезла.
– Не стоит, – помедлив, ответила некромантка. – Анна по-своему права.
Томас закатил глаза и нервно рассмеялся.
– Ну, конечно. А разве могло быть иначе? Даже для ордена несвятой Франциски мы те еще чудовища.
Агата старалась не смотреть на господина Шер.
Она постепенно начинала подозревать, что происходило с человеком в первые годы, а то и десятилетия после обращения в вампира. Вряд ли Клауд был настолько неосторожен, что принял под свое крыло истеричного и не сдержанного юношу, ожесточенную девицу и... сладкоголосого ловеласа?
Агата пока не была до конца уверена на счет особенностей Эндрю.
В любом случае трансформация в вампира вероятно серьезно влияла на личность. Она усиливала самые яркие черты характера, раздувая их вплоть до карикатур на самих себя.
Пусть господин Шер и казался на удивление нормальным в сравнении со своими отпрысками, вряд ли он был таковым, когда только ступил на свой путь кровавого порождения ночи.
Не удивительно, что ему приходилось постоянно держать молодых в узде.
– Из меня не лучший оценщик уравновешенности, особенно вампиров, – продолжила Агата. – И эта встреча вряд ли докажет, что вы и правда контролируете свои инстинкты и не желаете людям зла. Как и обратное. Если, конечно, кто-то из вас не броситься на меня, чтобы отведать свежей крови...
Эндрю приподнял бровь, Томас обескуражено покачал головой, а Анна осталась безучастна.
– Но кое-что можно узнать наверняка. Как известно, у всех вампиров рано или поздно проявляется природный дар, способность к одному определенному виду магии, и только к нему. Конечно, вас нельзя назвать магами в полном смысле этого слова, – то, как вы используете магию, носит скорее интуитивный характер, а возможности в большинстве случаев ограничены в своем проявлении всего одним примечательным трюком. – Агата вздохнула, поймав себя на менторском тоне преподавателя. – Но, по понятным причинам, я сниму свои подозрения с того, чей дар не связан с управлением мертвыми.
– Замечательно! – Саркастично воскликнул Томас. – У меня нет никакой магической способности, я еще слишком молод! И что же, я так и останусь висеть в вашем списке подозреваемых, госпожа Вайзовски?
Молодой вампир откинулся на столе.
– А что на счет вас? – Агата повернулась к Анне.
Из всех троих она казалась самой подходящей кандидатурой на роль изощренного убийцы. Агата легко бы представила эту вампиршу, пристально следящей за тем, как нежить складывает тела на ступенях храма Седьмицы. Или подвешивающей еще живую жертву на обелиск.
– Со мной все очень просто. Я покажу, – на губах Анны появилось подобие слабой улыбки. – Как раз уже бы пора подать еду.
Последнюю фразу вампирши Агата легко бы сочла за угрозу, но никто за столом не показал беспокойства, и некромантка подавила острую тревогу.
Она с настороженным интересом наблюдала, как Анна встала и подняла руки.
В одном из дальних углов зала, скрытых глубокой темнотой, что-то тихо звякнуло. Бледная вампирша перебрала тонкими пальцами в воздухе и повела ладонью.
Раздался скрип как от открывшейся дверцы. Несколько мгновений ожидания, и в освещенное пространство медленно влетела большая бутыль. На ее боку белела этикетка, вроде тех, что клеили на флаконах с лекарствами. Увлекаемый невидимым течением сосуд наклонялся из стороны в сторону, и под зеленоватым стеклом мерно перекатывалась темная густая жидкость.
– Слуги редко спускаются сюда, – сказала Анна. – Поэтому именно я подаю нам кровь.
Ее пальцы немного сдвинулись, и бутыль с щелчком открылась.
Она проплыла еще полметра, и под немигающим взглядом вампирши из узкого горлышка полилась красная жидкость.
– Благодарю, сестра, – коротко улыбнулся Эндрю и безмятежно пригубил бокал.
– Естественно, мы питаемся только кровью, которую нам поставляет городская больница, – подчеркнула Анна, взглянув на Агату. – К сожалению, мы не знали заранее о вашем визите, иначе бы предупредили кухню, чтобы вам приготовили ужин. Но могу предложить вам вина.
Она ненадолго задумалась, сместила ладонь, и вскоре в круге света появилась еще одна бутылка и чистый бокал.
Агата молча наблюдала, как Анна силой мысли ловко разливала кровь членам своей семьи, а ей – красное вино.
Некромантка смутно представляла все разнообразие возможных способностей, пробуждающихся в вампирах, но было очевидно, – дочери Клауда очень повезло. Телекинез был редкой способностью даже среди человеческих магов, а его универсальности можно было только позавидовать. Пусть фокус с подачей крови выглядел разве что занимательно, но чем старше будет становиться вампирша, тем более устрашающим станет и ее особенный дар.
Очень неприятно, когда кто-то в состоянии обрушить на твою голову дом или вызвать лавину в заснеженных горах.
Но это были заботы не ближайших лет. И даже не поколения Агаты.
Главное, что как бы мастерски Анна не манипулировала предметами, ей не удалось бы воссоздать правдоподобное управление мертвыми, вздумай она играть с ними как с марионетками даже на будущем пике силы. Некромантка помнила нападение возле башни. Это была настоящая нежить со всеми соответствующими повадками и легко считываемый аурой смерти.
Анна производила пугающее впечатление. Но, к разочарованию Агаты, не была тем, кого она искала.
– Очень полезный дар, – вслух сказала некромантка. – К тому же, вы отлично им владеете.
– Спасибо за комплимент.
Анна подняла свой бокал и с наслаждением втянула воздух. Ее ноздри едва заметно раздулись, и она выпила кровь залпом.
– Итак... Эндрю? Остались только вы.
Вечно молодой мужчина улыбнулся. Если от Клауда легко можно было потерять голову из-за его внешности, то Эндрю, кажется, привлекал чем-то еще.
Нет, он определенно тоже был красив. Агата подумала, что напоминал ей типаж героя женских романов, – насколько она могла об этом судить, не прочитав ни одного из них. В нем было много мужественности, и в то же время в его манерах и мимики сквозило нечто влекущее, приглашающее на близкий разговор, который обыкновенно ведут полушепотом в интимной обстановке.
– Я бы с радостью продемонстрировал вам свои способности, Агата. Но боюсь, это будет неуместно, – медленно проговорил Эндрю, не отрывая от некромантки глаз.
– Прошу прощения? – Агата с недоумением посмотрела на Клауда, и к ее удивлению, тот кивнул.
– Эндрю может... манипулировать сознанием того, кого касается, – нехотя сказал он. – Это отличается от обычного вампирского очарования. Длится недолго, но крайне неприятно. Поверьте, вам не понравится, когда к вам влезут в голову и лишают самоконтроля.
Агата невольно провела по волосам, где в вороной копне виднелась седая прядь. Вряд ли небольшая ментальная атака сравнится с теми часами ада, которые ей пришлось пережить примерно два года назад.
– И все же, мне придется настоять. При всем уважении, господин Шер, но я представляю орден. Я не могу верить одним словам.
Клауд некоторое время медлил, прежде чем ответить.
– На ваш страх и риск, Агата. Я вас предупреждал.
Эндрю, казалось, только обрадовался возможности попрактиковаться. Он с готовностью подозвал Агату ближе, и ей пришлось встать и обойти стол.
Пока она шла, Анна меланхолично допивала второй бокал крови, не замечая ничего вокруг, а Томас кинул на некромантку сочувственный взгляд. Агата подняла бровь, но опасения вампиров по-прежнему казались ей безосновательны.
Только когда Эндрю поднялся со стула и протянул ей руку, девушка ощутила инстинктивное желание отпрянуть. Она несколько мгновений смотрела на его ладонь, словно ожидая увидеть змею, и со вздохом дотронулась до нее кончиками пальцев.
– Я уже говорил вам, что вы очаровательны? – Шепнул Эндрю.
Он неожиданно галантно наклонился и коснулся тыльной стороны ее ладони губами.
Агата неловко улыбнулась, борясь с желанием выдернуть руку.
– Спасибо, но лучше бы вам уже перестать говорить все эти идиотские глупости, – сказала она. – На бесконечный поток однотипных комплиментов может клюнуть разве что безмозглая дура.
Агата замерла. Странно. Она определенно собиралась ответить что-то совсем другое. Но что именно она должна была сказать?
Девушка постаралась сконцентрироваться, и немного качнулась. Она ощутила, как Эндрю придержал ее за талию и, кажется, не убрал руку. Но Агаты быстро забыла об этом факте, как о чем-то незначительном.
– О, как обидно такое услышать из ваших уст, – сокрушенно покачал головой Эндрю, хотя его выражение лица ничуть не изменилось. – Но тогда я хотел бы узнать, как бы я мог заинтересовать такую женщину как вы?
Где-то вдалеке кто-то позвал вампира по имени, но тот продолжал стоять, удерживая Агату.
– Сожалею, но не думаю, что это возможно. Разве что... Если бы вы оказались некромантом, которого мы ищем, я бы очень вами заинтересовалась, – абсолютно честно ответила Агата. – Только вряд ли бы вам это понравилось.
На лице Эндрю мелькнуло удивление, и он вдруг расхохотался.
От резкого звука у Агаты заломило виски. Она из последних сил оттолкнула излишне развеселившегося вампира, шагнула назад и тут же на кого-то натолкнулась.
Туман в голове не давал сфокусироваться, и некромантка не сразу узнала Клауда.
Его выражение лица не сулило ничего хорошего, но к облегчению Агаты, его гнев был направлен не на нее.
Она слышала, но не понимала ни слова из того, что говорил господин Шер. Эндрю куда-то исчез из периферии ее зрения. Некромантка вслепую оперлась на стол, чувствуя тошноту.
– ... на сегодня закончим. – С трудом разобрала она. – Агата, я провожу вас на воздух.
Клауд подхватил ее под локоть. Девушка, забыв о необходимости попрощаться, безропотно дала повести себя в направлении винтовой лестницы, откуда они пришли.
Этим и закончился ее короткий ужин у крайне сомнительной семьи.
Агата опиралась на широкие перила балкона. Из-за головной боли она вынула пару шпилек из прически, и ветер шевелил длинными прядями ее густых волос.
С северной стороны замок выходил к горному ущелью, но лунный свет лишь смутно очерчивал границы скал. Далеко внизу шумела вода.
– Вам уже лучше?
Ажурные фонарики плыли по воздуху над небольшим столом. Здесь была пара кресел, но Клауд стоял рядом с Агатой. Возможно, он опасался, что ее подведут ноги, – девушка несколько раз сильно споткнулась, пока поднималась из подвала по лестнице.
– Лучше. Но пока я не чувствую себя в полном порядке, – Агата откинула волосы с глаз. – Дар вашего отпрыска развязывает язык, что должно было бы подразумевать незаметность, но с ее побочными эффектами эту способность скорее следует использовать для дезориентации в исключительных случаях... Я бы нашла это даже интересным, но у меня до сих пор дрожат руки. Это стыдно признать, но сейчас я была бы не в состоянии упокоить даже самого жалкого мертвяка.
Клауд наклонил голову вбок, и Агата с опозданием подумала, что последнее откровение было уже лишним.
И правда стыдно. У Себастьяна, воздействуй на него Эндрю, не возникло бы таких проблем.
Но с другой стороны, будь напарник Агаты на ужине, эта встреча точно бы не кончилась ничем хорошим.
Некромантка итак допустила серьезную ошибку, уничтожив реликвию Церкви. Если бы еще случайно погиб кто-то из детей Клауда, орден всерьез бы задумался о целесообразности использования Себастьяна. Все их задания, как и ситуация в Рэймоне, не имели ранга высокой сложности и прежде всего были призваны проверить их пару на пригодность служения ордену. Если Агата не справится, а ущерб превысит пользу...
Нет, девушка не была готова думать об этом.
– Противоречие способности Эндрю является таковым только на первый взгляд. Его дар потенциально многогранен, но мое дитя – слишком неопытно. – Сказал Клауд, отвлекая Агату от ее мрачных мыслей. – Видите ли, Эндрю лишь немногим старше Томаса и совсем недавно раскрыл свой талант. Пока он действует как мясник, которого по ошибке пустили за хирургический стол. Не удивительно, что вам так нехорошо. Вы позволили беспрепятственно проникнуть в ваш разум, а Эндрю не хватило тонкости и мастерства. Он не совсем понимает, как и что делает. К тому же, его поведение было провокационно и просто отвратительно. Мне так жаль, что вам пришлось с этим столкнуться.
– Все хорошо, господин Шер, – Агата повернулась к ущелью. – Я должна была проверить способности ваших отпрысков, и сделала это. Конечно, ваши дети производят... неизгладимое впечатление. Но вы, кажется, справляетесь с ними. Во всяком случае, в Мольхар действует принцип презумпции невиновности, так что...
В спокойном тоне не было намека на недовольство или угрозу, но молодой вампир разом растерял весь свой запал.
Его нарочитая поза дрогнула. Томас сжал губы и низко склонил голову.
– Прошу прощения, отец, – с едва заметным промедлением почтительно сказал он.
Когда вампир выпрямился, только блеск глубоких зеленых глаз выдавал, что в нем по-прежнему кипели эмоции.
Его светловолосая сестра Анна удовлетворенно улыбнулась.
– Ты вывел из себя отца еще до начала трапезы, Томас. – С неожиданно леденящим душу презрением произнесла она. – Это твой новый рекорд. Хоть в чем-то ты...
Клауд бросил на нее мимолетный взгляд, и Анна замолчала с видом, словно и не собиралась ничего больше говорить.
Если Томас тяготел к театральности, то девушка казалась его полной противоположностью.
С кожей, бледной даже для вампира, и очень светлыми волосами, она походила на альбиноску, а может и была ею еще в смертной жизни. Блеклые бескровные губы терялись на алебастровом лице, и необычные алые глаза горели единственными яркими пятнами. Чем больше Агата наблюдала за ними, тем явственнее замечала, что вампирша смотрела даже не с холодом или чувством собственного достоинства, как могло показаться поначалу, а с пугающей нечеловеческой отчужденностью.
Если бы некромантка не знала, кто именно за этим столом самый старый и могущественный вампир, она бы, исходя из своих предубеждений, посчитала бы таковой Анну.
– Теперь, когда все желающие обменялись любезностями, хочу представить вам Агату Вайзовски, – проговорил Клауд с приятной улыбкой. – Она – некромант из ордена святой Франциски. Пока полиция топчется на месте, Агата должна разобраться в причинах нападений нежити и найти ее хозяина. Напоминаю, расследование ордена крайне важно для нас. Оно не только вернет спокойствие в Рэймон, но и поможет доказать нашу непричастность к этим диким мерзостям.
– Понимаю. Орден настолько не уверен в нас, твоих детях, что сначала решил присмотреться к нам поближе, – равнодушно сказала Анна и подперла подбородок тонкой рукой. – Агата Вайзовски, вы же сейчас здесь именно за этим?.. Определить, кто из нас троих самый ненормальный... Прошу прощения. Я хотела сказать... ммм, неуравновешенный.
Прямота вампирши обескураживала. Агата заставила себя вежливо улыбнуться и уже собиралась ответить, когда заговорил последний из детей Клауда. Кажется, методом исключения его звали Эндрю.
– Анна, ну зачем ты так груба с нашей прекрасной гостьей?
Он выглядел на несколько лет старше Томаса и Анны, и был обращен приблизительно в возрасте самой Агаты.
– Такая чудесная красавица просто не может думать о нас ничего дурного, верно? – Эндрю обворожительно тряхнул золотыми локонами, странно контрастирующие с его мужественным лицом.
Улыбка Агаты стала более натянутой, а затем исчезла.
– Не стоит, – помедлив, ответила некромантка. – Анна по-своему права.
Томас закатил глаза и нервно рассмеялся.
– Ну, конечно. А разве могло быть иначе? Даже для ордена несвятой Франциски мы те еще чудовища.
Агата старалась не смотреть на господина Шер.
Она постепенно начинала подозревать, что происходило с человеком в первые годы, а то и десятилетия после обращения в вампира. Вряд ли Клауд был настолько неосторожен, что принял под свое крыло истеричного и не сдержанного юношу, ожесточенную девицу и... сладкоголосого ловеласа?
Агата пока не была до конца уверена на счет особенностей Эндрю.
В любом случае трансформация в вампира вероятно серьезно влияла на личность. Она усиливала самые яркие черты характера, раздувая их вплоть до карикатур на самих себя.
Пусть господин Шер и казался на удивление нормальным в сравнении со своими отпрысками, вряд ли он был таковым, когда только ступил на свой путь кровавого порождения ночи.
Не удивительно, что ему приходилось постоянно держать молодых в узде.
– Из меня не лучший оценщик уравновешенности, особенно вампиров, – продолжила Агата. – И эта встреча вряд ли докажет, что вы и правда контролируете свои инстинкты и не желаете людям зла. Как и обратное. Если, конечно, кто-то из вас не броситься на меня, чтобы отведать свежей крови...
Эндрю приподнял бровь, Томас обескуражено покачал головой, а Анна осталась безучастна.
– Но кое-что можно узнать наверняка. Как известно, у всех вампиров рано или поздно проявляется природный дар, способность к одному определенному виду магии, и только к нему. Конечно, вас нельзя назвать магами в полном смысле этого слова, – то, как вы используете магию, носит скорее интуитивный характер, а возможности в большинстве случаев ограничены в своем проявлении всего одним примечательным трюком. – Агата вздохнула, поймав себя на менторском тоне преподавателя. – Но, по понятным причинам, я сниму свои подозрения с того, чей дар не связан с управлением мертвыми.
– Замечательно! – Саркастично воскликнул Томас. – У меня нет никакой магической способности, я еще слишком молод! И что же, я так и останусь висеть в вашем списке подозреваемых, госпожа Вайзовски?
Молодой вампир откинулся на столе.
– А что на счет вас? – Агата повернулась к Анне.
Из всех троих она казалась самой подходящей кандидатурой на роль изощренного убийцы. Агата легко бы представила эту вампиршу, пристально следящей за тем, как нежить складывает тела на ступенях храма Седьмицы. Или подвешивающей еще живую жертву на обелиск.
– Со мной все очень просто. Я покажу, – на губах Анны появилось подобие слабой улыбки. – Как раз уже бы пора подать еду.
Последнюю фразу вампирши Агата легко бы сочла за угрозу, но никто за столом не показал беспокойства, и некромантка подавила острую тревогу.
Она с настороженным интересом наблюдала, как Анна встала и подняла руки.
В одном из дальних углов зала, скрытых глубокой темнотой, что-то тихо звякнуло. Бледная вампирша перебрала тонкими пальцами в воздухе и повела ладонью.
Раздался скрип как от открывшейся дверцы. Несколько мгновений ожидания, и в освещенное пространство медленно влетела большая бутыль. На ее боку белела этикетка, вроде тех, что клеили на флаконах с лекарствами. Увлекаемый невидимым течением сосуд наклонялся из стороны в сторону, и под зеленоватым стеклом мерно перекатывалась темная густая жидкость.
– Слуги редко спускаются сюда, – сказала Анна. – Поэтому именно я подаю нам кровь.
Ее пальцы немного сдвинулись, и бутыль с щелчком открылась.
Она проплыла еще полметра, и под немигающим взглядом вампирши из узкого горлышка полилась красная жидкость.
– Благодарю, сестра, – коротко улыбнулся Эндрю и безмятежно пригубил бокал.
– Естественно, мы питаемся только кровью, которую нам поставляет городская больница, – подчеркнула Анна, взглянув на Агату. – К сожалению, мы не знали заранее о вашем визите, иначе бы предупредили кухню, чтобы вам приготовили ужин. Но могу предложить вам вина.
Она ненадолго задумалась, сместила ладонь, и вскоре в круге света появилась еще одна бутылка и чистый бокал.
Агата молча наблюдала, как Анна силой мысли ловко разливала кровь членам своей семьи, а ей – красное вино.
Некромантка смутно представляла все разнообразие возможных способностей, пробуждающихся в вампирах, но было очевидно, – дочери Клауда очень повезло. Телекинез был редкой способностью даже среди человеческих магов, а его универсальности можно было только позавидовать. Пусть фокус с подачей крови выглядел разве что занимательно, но чем старше будет становиться вампирша, тем более устрашающим станет и ее особенный дар.
Очень неприятно, когда кто-то в состоянии обрушить на твою голову дом или вызвать лавину в заснеженных горах.
Но это были заботы не ближайших лет. И даже не поколения Агаты.
Главное, что как бы мастерски Анна не манипулировала предметами, ей не удалось бы воссоздать правдоподобное управление мертвыми, вздумай она играть с ними как с марионетками даже на будущем пике силы. Некромантка помнила нападение возле башни. Это была настоящая нежить со всеми соответствующими повадками и легко считываемый аурой смерти.
Анна производила пугающее впечатление. Но, к разочарованию Агаты, не была тем, кого она искала.
– Очень полезный дар, – вслух сказала некромантка. – К тому же, вы отлично им владеете.
– Спасибо за комплимент.
Анна подняла свой бокал и с наслаждением втянула воздух. Ее ноздри едва заметно раздулись, и она выпила кровь залпом.
– Итак... Эндрю? Остались только вы.
Вечно молодой мужчина улыбнулся. Если от Клауда легко можно было потерять голову из-за его внешности, то Эндрю, кажется, привлекал чем-то еще.
Нет, он определенно тоже был красив. Агата подумала, что напоминал ей типаж героя женских романов, – насколько она могла об этом судить, не прочитав ни одного из них. В нем было много мужественности, и в то же время в его манерах и мимики сквозило нечто влекущее, приглашающее на близкий разговор, который обыкновенно ведут полушепотом в интимной обстановке.
– Я бы с радостью продемонстрировал вам свои способности, Агата. Но боюсь, это будет неуместно, – медленно проговорил Эндрю, не отрывая от некромантки глаз.
– Прошу прощения? – Агата с недоумением посмотрела на Клауда, и к ее удивлению, тот кивнул.
– Эндрю может... манипулировать сознанием того, кого касается, – нехотя сказал он. – Это отличается от обычного вампирского очарования. Длится недолго, но крайне неприятно. Поверьте, вам не понравится, когда к вам влезут в голову и лишают самоконтроля.
Агата невольно провела по волосам, где в вороной копне виднелась седая прядь. Вряд ли небольшая ментальная атака сравнится с теми часами ада, которые ей пришлось пережить примерно два года назад.
– И все же, мне придется настоять. При всем уважении, господин Шер, но я представляю орден. Я не могу верить одним словам.
Клауд некоторое время медлил, прежде чем ответить.
– На ваш страх и риск, Агата. Я вас предупреждал.
Эндрю, казалось, только обрадовался возможности попрактиковаться. Он с готовностью подозвал Агату ближе, и ей пришлось встать и обойти стол.
Пока она шла, Анна меланхолично допивала второй бокал крови, не замечая ничего вокруг, а Томас кинул на некромантку сочувственный взгляд. Агата подняла бровь, но опасения вампиров по-прежнему казались ей безосновательны.
Только когда Эндрю поднялся со стула и протянул ей руку, девушка ощутила инстинктивное желание отпрянуть. Она несколько мгновений смотрела на его ладонь, словно ожидая увидеть змею, и со вздохом дотронулась до нее кончиками пальцев.
– Я уже говорил вам, что вы очаровательны? – Шепнул Эндрю.
Он неожиданно галантно наклонился и коснулся тыльной стороны ее ладони губами.
Агата неловко улыбнулась, борясь с желанием выдернуть руку.
– Спасибо, но лучше бы вам уже перестать говорить все эти идиотские глупости, – сказала она. – На бесконечный поток однотипных комплиментов может клюнуть разве что безмозглая дура.
Агата замерла. Странно. Она определенно собиралась ответить что-то совсем другое. Но что именно она должна была сказать?
Девушка постаралась сконцентрироваться, и немного качнулась. Она ощутила, как Эндрю придержал ее за талию и, кажется, не убрал руку. Но Агаты быстро забыла об этом факте, как о чем-то незначительном.
– О, как обидно такое услышать из ваших уст, – сокрушенно покачал головой Эндрю, хотя его выражение лица ничуть не изменилось. – Но тогда я хотел бы узнать, как бы я мог заинтересовать такую женщину как вы?
Где-то вдалеке кто-то позвал вампира по имени, но тот продолжал стоять, удерживая Агату.
– Сожалею, но не думаю, что это возможно. Разве что... Если бы вы оказались некромантом, которого мы ищем, я бы очень вами заинтересовалась, – абсолютно честно ответила Агата. – Только вряд ли бы вам это понравилось.
На лице Эндрю мелькнуло удивление, и он вдруг расхохотался.
От резкого звука у Агаты заломило виски. Она из последних сил оттолкнула излишне развеселившегося вампира, шагнула назад и тут же на кого-то натолкнулась.
Туман в голове не давал сфокусироваться, и некромантка не сразу узнала Клауда.
Его выражение лица не сулило ничего хорошего, но к облегчению Агаты, его гнев был направлен не на нее.
Она слышала, но не понимала ни слова из того, что говорил господин Шер. Эндрю куда-то исчез из периферии ее зрения. Некромантка вслепую оперлась на стол, чувствуя тошноту.
– ... на сегодня закончим. – С трудом разобрала она. – Агата, я провожу вас на воздух.
Клауд подхватил ее под локоть. Девушка, забыв о необходимости попрощаться, безропотно дала повести себя в направлении винтовой лестницы, откуда они пришли.
Этим и закончился ее короткий ужин у крайне сомнительной семьи.
***
Агата опиралась на широкие перила балкона. Из-за головной боли она вынула пару шпилек из прически, и ветер шевелил длинными прядями ее густых волос.
С северной стороны замок выходил к горному ущелью, но лунный свет лишь смутно очерчивал границы скал. Далеко внизу шумела вода.
– Вам уже лучше?
Ажурные фонарики плыли по воздуху над небольшим столом. Здесь была пара кресел, но Клауд стоял рядом с Агатой. Возможно, он опасался, что ее подведут ноги, – девушка несколько раз сильно споткнулась, пока поднималась из подвала по лестнице.
– Лучше. Но пока я не чувствую себя в полном порядке, – Агата откинула волосы с глаз. – Дар вашего отпрыска развязывает язык, что должно было бы подразумевать незаметность, но с ее побочными эффектами эту способность скорее следует использовать для дезориентации в исключительных случаях... Я бы нашла это даже интересным, но у меня до сих пор дрожат руки. Это стыдно признать, но сейчас я была бы не в состоянии упокоить даже самого жалкого мертвяка.
Клауд наклонил голову вбок, и Агата с опозданием подумала, что последнее откровение было уже лишним.
И правда стыдно. У Себастьяна, воздействуй на него Эндрю, не возникло бы таких проблем.
Но с другой стороны, будь напарник Агаты на ужине, эта встреча точно бы не кончилась ничем хорошим.
Некромантка итак допустила серьезную ошибку, уничтожив реликвию Церкви. Если бы еще случайно погиб кто-то из детей Клауда, орден всерьез бы задумался о целесообразности использования Себастьяна. Все их задания, как и ситуация в Рэймоне, не имели ранга высокой сложности и прежде всего были призваны проверить их пару на пригодность служения ордену. Если Агата не справится, а ущерб превысит пользу...
Нет, девушка не была готова думать об этом.
– Противоречие способности Эндрю является таковым только на первый взгляд. Его дар потенциально многогранен, но мое дитя – слишком неопытно. – Сказал Клауд, отвлекая Агату от ее мрачных мыслей. – Видите ли, Эндрю лишь немногим старше Томаса и совсем недавно раскрыл свой талант. Пока он действует как мясник, которого по ошибке пустили за хирургический стол. Не удивительно, что вам так нехорошо. Вы позволили беспрепятственно проникнуть в ваш разум, а Эндрю не хватило тонкости и мастерства. Он не совсем понимает, как и что делает. К тому же, его поведение было провокационно и просто отвратительно. Мне так жаль, что вам пришлось с этим столкнуться.
– Все хорошо, господин Шер, – Агата повернулась к ущелью. – Я должна была проверить способности ваших отпрысков, и сделала это. Конечно, ваши дети производят... неизгладимое впечатление. Но вы, кажется, справляетесь с ними. Во всяком случае, в Мольхар действует принцип презумпции невиновности, так что...
