Клауд тихо рассмеялся.
– Перестаньте. Мои дети ужасны. Я сам с трудом их выношу. Поверьте, будучи людьми, они были куда приятнее. А пока мне остается только терпеть и контролировать каждый их шаг. Еще каких-то полвека, и вы их не узнаете.
Агата бросила на господина Шер взгляд, полный удивления. Ей казалось, он будет до последнего выгораживать своих отпрысков.
– Да, они ужасны. – Продолжил Клауд. – Но ни один из них по натуре не убийца. В отличии, например, от вашего напарника. Или даже меня.
Агата не изменила позы и выражения лица.
– Не подумайте лишнего, Агата. Я совсем не горжусь своим прошлым. Я был создан вампиром в ужасное время, и стал свидетелем смерти родителя по крови почти сразу после обращения. Этот город, пусть и в его новом виде, очень важен для меня. Здешняя земля навевает воспоминания. Как теплые, так и леденящие душу.
– Неужели вы успели застать зуккарийскую империю? – Подбирая слова, медленно спросила Агата.
Зуккарийцы ненавидели вампиров.
Это не отличало их от остального человечества, но именно благодаря Зуккар и ее армии нежити вампиры были почти полностью истреблены и теперь редко встречались.
– Да, на самом ее закате. Вы же знаете, что послужило главной причиной нетерпимости зуккарийцев к таким, как я?
Агате очень не нравилось поднимать подобную тему с господином Шер. Но нападения нежити были тесно связаны с особыми датами и зуккарийскими обрядами, и все они произошли в городе под управлением вампира, который успел попасть под притеснение империи.
Было ли это совпадением, или же одно стало причиной другого?
У Агаты снова закружилась голова, и ей пришлось сосредоточиться, прежде чем ответить.
– Главная причина нетерпимости?... Знаю, но в общих чертах. У Зуккарии всегда был номинальный правитель, обычный человек, но по факту ей управляли личи из главенствующего религиозного культа. С их точки зрения смерть – высшее благословение и необходимая дань, которую равно или поздно должны все заплатить. Вампиры же получают вечную жизнь не благодаря смерти, как сами личи, а избегая ее. По сути зуккарийцы считали, что само ваше существование оскорбляет их верховную богиню. – Девушка откашлялась. – Прошу прощения, если вас задели мои слова.
– Вы абсолютно правы в своих суждениях, и здесь не за что извиняться. – Мрачно сказал Клауд, и его темные глаза стали походить на два холодных антрацита. – В любом случае, мои дети не столкнулись с жестокостью. Их инстинкты требуют лишь крови, а не человеческих жизней. Я хочу, чтобы вы помнили об этом.
– А что на счет вас? – Прямо спросила Агата. – Вы назвали себя убийцей. Что же вы вынесли с тех темных времен?
Клауд мягко улыбнулся, теряя грозный вид.
– Прошло несколько столетий, Агата. А это немалый срок. Я давно успокоил свои страсти. Пожалуй, единственное, что осталось неизменным, – я до сих пор не люблю рыжих.
Девушка моргнула.
Она не понимала, о чем говорил вампир, и при чем тут времена его молодости. Но ей показалось, или она уже слышала от Клауда эти слова?
– Думаю, мне стоит пояснить. – Усмехнулся господин Шер. – Дело в том, что этот мерзкий цвет волос был присущ всем коренным зуккарийцам. Сейчас, конечно, и на землях бывшей империи, и в Мольхар давно смешалось несколько народов. То тут, то там можно встретить рыжеволосых людей, и вряд ли все они знают свои корни. Но я до сих пор предвзят, и уже не смогу ничего с этим поделать. Представьте, дошло до того, что я не нанимаю рыжих в прислугу...
Агата сглотнула.
– Подождите. Неужели и Себастьян...
Клауд вежливо приподнял бровь.
– Да. Происхождение Себастьяна определенно связано с Зуккарией. Уверяю вас, он просто вылитый зуккариец. А вы не знали?
Некромантка покачала головой. Ее взгляд отяжелел.
– Я... мне нужно присесть.
– Вам стало хуже? Может, стоит выпить воды?
Агата опустилась в кресло.
Ее мысли снова путались, но на этот раз Эндрю был не причем.
Себастьян почти ничего не рассказывал о своем прошлом. Агата не знала даже его настоящего имени, – сложное и причудливое, оно было всего единожды произнесено во время ритуала, скрепляющего их договор. В тот момент девушка отчаянно цеплялась за собственную сущность, стараясь сохранить свой разум и душу, пока завершалась печать на ее руке. Ей было не до запоминания чужих имен.
Себастьян прожил долгую жизнь, посвященную обретению небывалого могущества. Он обладал огромным количеством запретных и ныне утерянных знаний, за которые маги современности были готовы убить. Он не стал делиться своими секретами даже под угрозой полного уничтожения, – а потому они были неприкосновенны по договору и не могли быть получены под принуждением.
Но речь шла не о тайной магии.
Агата сжала кулаки, и ее ногти впились в ладони.
Они с Себастьяном два дня кружили по Рэймону, говорили о Зуккарии и ее культах, а проклятый напарник терпеливо выслушивал лекции вместо того, чтобы прямо признаться, что он урожденный зуккариец.
Скажи она полную ерунду про его родину, вряд ли бы Себастьян ее поправил. Не говоря уже о том, сколько бесценных вещей он мог бы рассказать Агате, если бы только захотел.
Но Себастьян не захотел.
Некромантка медленно холодела. С каждой минутой ее все больше пугала складывающаяся картина.
Клауд не знал истинную природу Себастьяна, а потому посчитал его потомком зуккарийцев. Опасным и талантливым некромантом, владеющим магией смерти, но все еще человеком. Иначе бы их встреча не закончилась так гладко, учитывая прошлое вампира.
Когда-то очень давно, в самом начале своего пути, Себастьян стал личом. А значит, как зуккариец, он не мог быть не связан с культом богини смерти. В конце концов, эта секта управляла империей больше трех тысяч лет. Вряд ли напарник Агаты был настолько стар, чтобы не застать ее.
Также Себастьян не мог быть всего лишь рядовым последователем мрачного религиозного течения. Привилегию бессмертия даровали только избранным некромантам культа. Раз Себастьян удостоился этой чести, то был достаточно приближен к его властителям.
Кто знает, насколько высоко он сумел подняться, и что побудило его оставить империю.
Орден больше двух лет назад нашел Себастьяна, по неизвестной причине ослабленного долгим голодом и безразличного ко всему происходящему вокруг, где-то в пустошах на противоположной границе Мольхар. Но у будущего напарника Агаты было в запасе достаточно лет, чтобы добраться куда бы он только захотел. Если кто-то из ордена и связывал Себастьяна с Зуккарией, то Агата не слышала об этом.
Прошлое напарника, может, и не касалось напрямую некромантки, но ровно до того момента как они попали в Рэймон.
Почему он до сих пор молчал? Почему продолжал держать Агату в неведении?
Что, демоны раздери, Себастьян мог задумать, когда столкнулся с остатками наследия своей родной страны?
– ... Агата? Вы меня слышите? Агата!
Девушка вдруг поняла, что Клауд с беспокойством наклонился над ней.
С отстранением она заметила, что от вампира исходил аромат изысканного парфюма. Его изящные пальцы осторожно скользнули к ее лицу, и Агата, окончательно придя в себя, резко вжалась в спинку кресла.
– Со мной все хорошо, – быстро проговорила некромантка, отворачиваясь. – Небольшое головокружение. Только и всего.
Клауд со вздохом выпрямился.
Если ему и была неприятна реакция Агаты, он этого не показал.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-то случилось сразу после того, как Эндрю применил свой неприятный дар. Боюсь, если ваш напарник не планирует возвращаться, я буду вынужден настоять, чтобы вы остались у нас хотя бы до утра.
Перспектива ночевать в вампирском логове абсолютно не привлекала девушку. Особенно после знакомства с тремя отпрысками Клауда.
– Напомню, что я член ордена святой Франциски и вам не о чем... – начала Агата, но вампир не дал ей договорить.
– Именно поэтому вам следует со всей внимательностью отнестись к своему состоянию, – бесстрастно сказал господин Шер. – Вы представляете орден, и если тот сумасшедший некромант решит попасться вам этой ночью... Случись с вами что-то непоправимое, из-за дара Эндрю моя семья окажется в этом виновата. Разве не вы сами сказали, что сейчас не упокоите даже жалкого мертвяка? Не заставляйте меня рисковать своими отношениями с орденом святой Франциски.
Агата прикусила губу и посмотрела в темноту за перилами балкона.
Клауд преувеличивал, риск был частью ее работы. Какая разница, при каких обстоятельствах она не справится, это будет всецело ее виной. Но, кажется, господин Шер и правда желал ей добра.
Себастьян должен был вернуться в замок, но пока был занят охотой, что бы в действительности это не значило. Конечно, Агата могла не ждать его и самостоятельно добраться до гостиницы.
В последнее время с ней так нянчились, что это начинало раздражать.
Вот только теперь, когда Агата осознала, насколько ее напарник с ней не откровенен и сколько еще тайн в себе хранит, подобие доверия, что успело возникнуть между ними, показалось нелепой иллюзией.
Впрочем, разве с Себастьяном могло быть иначе? Пропасть между ними была очевидна. Удивительно лишь то, что Агата порой об этом забывала.
– Ваши опасения мне ясны, – ровным тоном продолжил Клауд, по-своему истолковавший выражение лица девушки. – Но остаток ночи я проведу со своими детьми. Тем более, Эндрю будет наказан за свое поведение, и некоторое время не сможет покинуть подземную часть замка. Уверяю, вас никто не потревожит. Немного здорового сна, и все симптомы вмешательства в ваш разум окончательно пройдут. Мне приказать подготовить комнату?
Агата ненадолго задумалась и затем нехотя кивнула.
После всего, что Агата узнала, и того, о чем только догадывалась, девушка ожидала вновь увидеть какой-то неприятный сон. Наподобие кошмара прошлой ночью.
Но, к облегчению некромантки, ей ничего так и не приснилось.
Отведенная ей комната пришлась бы по вкусу искушенному аристократу. За одну кровать из тэкского дерева коллекционеры антиквариата передрались бы прямо на торгах. Несмотря на солидный возраст мебели и всех окружающих Агату занятных вещиц, за ними бережно ухаживали, сохраняя в идеальном виде.
При жизни родителей девушки, ее семья считалась состоятельной. Вайзовски были одной из малых ветвей старинного и знатного рода, но они не имели средств на роскошь, которую демонстрировал замок господина Шер.
Тем страннее было просыпаться здесь из-за миссии, возложенной на некромантку орденом святой Франциски, где ценили строгость и аскезу.
Размышляя о иронии судьбы, Агата без спешки привела себя в порядок.
Господин Шер не обманул. Все последствия близкого знакомства с даром Эндрю исчезли без следа.
Но кое-что беспокоило Агату. Кроме ее вчерашних открытий.
Себастьян до сих пор не дал о себе знать. Зная его, он бы поднял Агату посреди ночи, не заботясь о приличиях.
За напарника не стоило волноваться, но некромантка подозревала, что он задерживался не из-за одной охоты. Оставалось надеяться, что причина этого не станет очередным секретом Себастьяна.
Было бы чудесно, если бы печать на руке Агаты могла бы запретить ему лгать. Или помогла бы устроить допрос.
«Если бы она была способна на такое, Себастьян ни за что бы не согласился служить ордену. Я начинаю сомневаться, насколько действительно полезно заклинанье печати покорения высшей нежити, разработанное еще моей семьей. Почему мне кажется, что это не я контролирую ситуацию, а Себастьян сам помыкает мной?»
Агата коснулась магической вязи на руке, и послала мысленный сигнал. Как бы далеко Себастьян не находился, он почувствует ее призыв. В нем не содержалось прямого приказа, так как Агата не знала, чем именно он занят, но была заложена настойчивая просьба вернуться как можно скорее.
Девушка вышла в длинный коридор и направилась к широкой лестнице, где с большей вероятностью нашла бы прислугу.
Но в следующем сквозном просторном зале ее уже ждали.
Себастьян сидел за кофейным столиком и со скучающим видом завтракал. Рядом с ним стояло несколько ополовиненных тарелок с закусками, а в руке он держал кусочек прожаренного хлеба с джемом.
– Ты вызывала, а я уже здесь! – Напарник заметил девушку и помахал ей тостом.
– Я думала, ты успел достаточно подкрепиться, – вместо приветствия сдержанно сказала Агата, опускаясь в кресло напротив.
– Ну, я восстановил силы. Но сырое мясо отвратительно на вкус, – хмыкнул Себастьян. – А вот кухарка Клауда знает свою работу.
Он в пару укусов прикончил тост и потянулся к еще одному.
– Прости, но... – Агата замялась. – Почему ты выглядишь так, будто только что украл свою одежду с ближайшей бельевой веревки?
Себастьян фыркнул и попытался поправить перетянутую на нем белоснежную рубашку с невероятным количеством кружев и нелепым жабо. Даже будь она по размеру, с хаотичной короткой прической Себастьяна и его полным отсутствием благородной ухоженности, с тем же успехом можно было бы повязать на дикого драного волка милый бант.
– Этому проклятому педанту не понравилось, что я пачкаю его ковры. Подумаешь, немного грязи и крови. Хотя последняя, по идее, не должна была так уж его возмутить. – Неожиданным тоном опытного ябедника пожаловался Себастьян. – Клауд одолжил эту одежду из собственных запасов, но посмотри, что он мне всучил! К тому же этот доходяга ростом мне по плечи. Клянусь тебе старыми и новыми богами, напыщенный кровосос просто решил поиздеваться надо мной. Вот увидишь, эта идиотская рубашка скоро лопнет по швам, а Клауд радостно выкатит мне кругленький счет. А штаны... Нет, про штаны тебе лучше и вообще ничего не знать.
Агата слегка покраснела.
Иногда Себастьяна невозможно было воспринимать всерьез. И как господин Шер вообще уговорил его переодеться, а не расхаживать в одном белье, пока прислуга чистит одежду?
– Кхм. Неважно. Ты давно вернулся в замок?
– Где-то часа три назад. Клауд убедил тебя не будить. Неудивительно, что он сколотил целое состояние с таким подвешенным языком. Но как тебя вообще угораздило лечь спать в замке семейства вампиров? Молодым девушкам не стоит такого делать, знаешь ли. Если ты понимаешь, о чем я.
Агата мрачно посмотрела на Себастьяна. За последнее время она пересытилась фривольными намеками. Что некоторые члены семейства Клауда, что ее напарник не так уж далеко ушли друг от друга.
Может, Себастьяну стоило прекратить концентрироваться на еде как единственном источнике радости вновь обретенного живого тела, и все-таки дойти до дома удовольствий, чтобы закрыть для себя и этот вопрос?
Агата провела детство в приюте ордена, ничем не отличающегося по строгости морали от монастыря. Ее терпение было велико, но не безгранично.
Но конечно, она не могла сказать такого вслух.
– Тебя слишком долго не было, – вместо этого проговорила Агата. – Где ты пропадал?
– А вот это очень интересная тема, – вдруг оживился Себастьян. – Эта была плодотворная ночь для нашего дела.
– Неужели?
Напарник Агаты улыбнулся.
Он вынул что-то из кармана и положил на чистую салфетку. Некромантка придвинулась ближе, с недоумением разглядывая сломанную золотую брошь. Металлическая лилия потеряла часть своих прекрасных лепестков, но была сделана с высоким мастерством.
– И при чем тут наше дело?
– Перестаньте. Мои дети ужасны. Я сам с трудом их выношу. Поверьте, будучи людьми, они были куда приятнее. А пока мне остается только терпеть и контролировать каждый их шаг. Еще каких-то полвека, и вы их не узнаете.
Агата бросила на господина Шер взгляд, полный удивления. Ей казалось, он будет до последнего выгораживать своих отпрысков.
– Да, они ужасны. – Продолжил Клауд. – Но ни один из них по натуре не убийца. В отличии, например, от вашего напарника. Или даже меня.
Агата не изменила позы и выражения лица.
– Не подумайте лишнего, Агата. Я совсем не горжусь своим прошлым. Я был создан вампиром в ужасное время, и стал свидетелем смерти родителя по крови почти сразу после обращения. Этот город, пусть и в его новом виде, очень важен для меня. Здешняя земля навевает воспоминания. Как теплые, так и леденящие душу.
– Неужели вы успели застать зуккарийскую империю? – Подбирая слова, медленно спросила Агата.
Зуккарийцы ненавидели вампиров.
Это не отличало их от остального человечества, но именно благодаря Зуккар и ее армии нежити вампиры были почти полностью истреблены и теперь редко встречались.
– Да, на самом ее закате. Вы же знаете, что послужило главной причиной нетерпимости зуккарийцев к таким, как я?
Агате очень не нравилось поднимать подобную тему с господином Шер. Но нападения нежити были тесно связаны с особыми датами и зуккарийскими обрядами, и все они произошли в городе под управлением вампира, который успел попасть под притеснение империи.
Было ли это совпадением, или же одно стало причиной другого?
У Агаты снова закружилась голова, и ей пришлось сосредоточиться, прежде чем ответить.
– Главная причина нетерпимости?... Знаю, но в общих чертах. У Зуккарии всегда был номинальный правитель, обычный человек, но по факту ей управляли личи из главенствующего религиозного культа. С их точки зрения смерть – высшее благословение и необходимая дань, которую равно или поздно должны все заплатить. Вампиры же получают вечную жизнь не благодаря смерти, как сами личи, а избегая ее. По сути зуккарийцы считали, что само ваше существование оскорбляет их верховную богиню. – Девушка откашлялась. – Прошу прощения, если вас задели мои слова.
– Вы абсолютно правы в своих суждениях, и здесь не за что извиняться. – Мрачно сказал Клауд, и его темные глаза стали походить на два холодных антрацита. – В любом случае, мои дети не столкнулись с жестокостью. Их инстинкты требуют лишь крови, а не человеческих жизней. Я хочу, чтобы вы помнили об этом.
– А что на счет вас? – Прямо спросила Агата. – Вы назвали себя убийцей. Что же вы вынесли с тех темных времен?
Клауд мягко улыбнулся, теряя грозный вид.
– Прошло несколько столетий, Агата. А это немалый срок. Я давно успокоил свои страсти. Пожалуй, единственное, что осталось неизменным, – я до сих пор не люблю рыжих.
Девушка моргнула.
Она не понимала, о чем говорил вампир, и при чем тут времена его молодости. Но ей показалось, или она уже слышала от Клауда эти слова?
– Думаю, мне стоит пояснить. – Усмехнулся господин Шер. – Дело в том, что этот мерзкий цвет волос был присущ всем коренным зуккарийцам. Сейчас, конечно, и на землях бывшей империи, и в Мольхар давно смешалось несколько народов. То тут, то там можно встретить рыжеволосых людей, и вряд ли все они знают свои корни. Но я до сих пор предвзят, и уже не смогу ничего с этим поделать. Представьте, дошло до того, что я не нанимаю рыжих в прислугу...
Агата сглотнула.
– Подождите. Неужели и Себастьян...
Клауд вежливо приподнял бровь.
– Да. Происхождение Себастьяна определенно связано с Зуккарией. Уверяю вас, он просто вылитый зуккариец. А вы не знали?
Некромантка покачала головой. Ее взгляд отяжелел.
– Я... мне нужно присесть.
– Вам стало хуже? Может, стоит выпить воды?
Агата опустилась в кресло.
Ее мысли снова путались, но на этот раз Эндрю был не причем.
Себастьян почти ничего не рассказывал о своем прошлом. Агата не знала даже его настоящего имени, – сложное и причудливое, оно было всего единожды произнесено во время ритуала, скрепляющего их договор. В тот момент девушка отчаянно цеплялась за собственную сущность, стараясь сохранить свой разум и душу, пока завершалась печать на ее руке. Ей было не до запоминания чужих имен.
Себастьян прожил долгую жизнь, посвященную обретению небывалого могущества. Он обладал огромным количеством запретных и ныне утерянных знаний, за которые маги современности были готовы убить. Он не стал делиться своими секретами даже под угрозой полного уничтожения, – а потому они были неприкосновенны по договору и не могли быть получены под принуждением.
Но речь шла не о тайной магии.
Агата сжала кулаки, и ее ногти впились в ладони.
Они с Себастьяном два дня кружили по Рэймону, говорили о Зуккарии и ее культах, а проклятый напарник терпеливо выслушивал лекции вместо того, чтобы прямо признаться, что он урожденный зуккариец.
Скажи она полную ерунду про его родину, вряд ли бы Себастьян ее поправил. Не говоря уже о том, сколько бесценных вещей он мог бы рассказать Агате, если бы только захотел.
Но Себастьян не захотел.
Некромантка медленно холодела. С каждой минутой ее все больше пугала складывающаяся картина.
Клауд не знал истинную природу Себастьяна, а потому посчитал его потомком зуккарийцев. Опасным и талантливым некромантом, владеющим магией смерти, но все еще человеком. Иначе бы их встреча не закончилась так гладко, учитывая прошлое вампира.
Когда-то очень давно, в самом начале своего пути, Себастьян стал личом. А значит, как зуккариец, он не мог быть не связан с культом богини смерти. В конце концов, эта секта управляла империей больше трех тысяч лет. Вряд ли напарник Агаты был настолько стар, чтобы не застать ее.
Также Себастьян не мог быть всего лишь рядовым последователем мрачного религиозного течения. Привилегию бессмертия даровали только избранным некромантам культа. Раз Себастьян удостоился этой чести, то был достаточно приближен к его властителям.
Кто знает, насколько высоко он сумел подняться, и что побудило его оставить империю.
Орден больше двух лет назад нашел Себастьяна, по неизвестной причине ослабленного долгим голодом и безразличного ко всему происходящему вокруг, где-то в пустошах на противоположной границе Мольхар. Но у будущего напарника Агаты было в запасе достаточно лет, чтобы добраться куда бы он только захотел. Если кто-то из ордена и связывал Себастьяна с Зуккарией, то Агата не слышала об этом.
Прошлое напарника, может, и не касалось напрямую некромантки, но ровно до того момента как они попали в Рэймон.
Почему он до сих пор молчал? Почему продолжал держать Агату в неведении?
Что, демоны раздери, Себастьян мог задумать, когда столкнулся с остатками наследия своей родной страны?
– ... Агата? Вы меня слышите? Агата!
Девушка вдруг поняла, что Клауд с беспокойством наклонился над ней.
С отстранением она заметила, что от вампира исходил аромат изысканного парфюма. Его изящные пальцы осторожно скользнули к ее лицу, и Агата, окончательно придя в себя, резко вжалась в спинку кресла.
– Со мной все хорошо, – быстро проговорила некромантка, отворачиваясь. – Небольшое головокружение. Только и всего.
Клауд со вздохом выпрямился.
Если ему и была неприятна реакция Агаты, он этого не показал.
– Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-то случилось сразу после того, как Эндрю применил свой неприятный дар. Боюсь, если ваш напарник не планирует возвращаться, я буду вынужден настоять, чтобы вы остались у нас хотя бы до утра.
Перспектива ночевать в вампирском логове абсолютно не привлекала девушку. Особенно после знакомства с тремя отпрысками Клауда.
– Напомню, что я член ордена святой Франциски и вам не о чем... – начала Агата, но вампир не дал ей договорить.
– Именно поэтому вам следует со всей внимательностью отнестись к своему состоянию, – бесстрастно сказал господин Шер. – Вы представляете орден, и если тот сумасшедший некромант решит попасться вам этой ночью... Случись с вами что-то непоправимое, из-за дара Эндрю моя семья окажется в этом виновата. Разве не вы сами сказали, что сейчас не упокоите даже жалкого мертвяка? Не заставляйте меня рисковать своими отношениями с орденом святой Франциски.
Агата прикусила губу и посмотрела в темноту за перилами балкона.
Клауд преувеличивал, риск был частью ее работы. Какая разница, при каких обстоятельствах она не справится, это будет всецело ее виной. Но, кажется, господин Шер и правда желал ей добра.
Себастьян должен был вернуться в замок, но пока был занят охотой, что бы в действительности это не значило. Конечно, Агата могла не ждать его и самостоятельно добраться до гостиницы.
В последнее время с ней так нянчились, что это начинало раздражать.
Вот только теперь, когда Агата осознала, насколько ее напарник с ней не откровенен и сколько еще тайн в себе хранит, подобие доверия, что успело возникнуть между ними, показалось нелепой иллюзией.
Впрочем, разве с Себастьяном могло быть иначе? Пропасть между ними была очевидна. Удивительно лишь то, что Агата порой об этом забывала.
– Ваши опасения мне ясны, – ровным тоном продолжил Клауд, по-своему истолковавший выражение лица девушки. – Но остаток ночи я проведу со своими детьми. Тем более, Эндрю будет наказан за свое поведение, и некоторое время не сможет покинуть подземную часть замка. Уверяю, вас никто не потревожит. Немного здорового сна, и все симптомы вмешательства в ваш разум окончательно пройдут. Мне приказать подготовить комнату?
Агата ненадолго задумалась и затем нехотя кивнула.
Глава 5. Лесная прогулка вблизи Рэймона
После всего, что Агата узнала, и того, о чем только догадывалась, девушка ожидала вновь увидеть какой-то неприятный сон. Наподобие кошмара прошлой ночью.
Но, к облегчению некромантки, ей ничего так и не приснилось.
Отведенная ей комната пришлась бы по вкусу искушенному аристократу. За одну кровать из тэкского дерева коллекционеры антиквариата передрались бы прямо на торгах. Несмотря на солидный возраст мебели и всех окружающих Агату занятных вещиц, за ними бережно ухаживали, сохраняя в идеальном виде.
При жизни родителей девушки, ее семья считалась состоятельной. Вайзовски были одной из малых ветвей старинного и знатного рода, но они не имели средств на роскошь, которую демонстрировал замок господина Шер.
Тем страннее было просыпаться здесь из-за миссии, возложенной на некромантку орденом святой Франциски, где ценили строгость и аскезу.
Размышляя о иронии судьбы, Агата без спешки привела себя в порядок.
Господин Шер не обманул. Все последствия близкого знакомства с даром Эндрю исчезли без следа.
Но кое-что беспокоило Агату. Кроме ее вчерашних открытий.
Себастьян до сих пор не дал о себе знать. Зная его, он бы поднял Агату посреди ночи, не заботясь о приличиях.
За напарника не стоило волноваться, но некромантка подозревала, что он задерживался не из-за одной охоты. Оставалось надеяться, что причина этого не станет очередным секретом Себастьяна.
Было бы чудесно, если бы печать на руке Агаты могла бы запретить ему лгать. Или помогла бы устроить допрос.
«Если бы она была способна на такое, Себастьян ни за что бы не согласился служить ордену. Я начинаю сомневаться, насколько действительно полезно заклинанье печати покорения высшей нежити, разработанное еще моей семьей. Почему мне кажется, что это не я контролирую ситуацию, а Себастьян сам помыкает мной?»
Агата коснулась магической вязи на руке, и послала мысленный сигнал. Как бы далеко Себастьян не находился, он почувствует ее призыв. В нем не содержалось прямого приказа, так как Агата не знала, чем именно он занят, но была заложена настойчивая просьба вернуться как можно скорее.
Девушка вышла в длинный коридор и направилась к широкой лестнице, где с большей вероятностью нашла бы прислугу.
Но в следующем сквозном просторном зале ее уже ждали.
Себастьян сидел за кофейным столиком и со скучающим видом завтракал. Рядом с ним стояло несколько ополовиненных тарелок с закусками, а в руке он держал кусочек прожаренного хлеба с джемом.
– Ты вызывала, а я уже здесь! – Напарник заметил девушку и помахал ей тостом.
– Я думала, ты успел достаточно подкрепиться, – вместо приветствия сдержанно сказала Агата, опускаясь в кресло напротив.
– Ну, я восстановил силы. Но сырое мясо отвратительно на вкус, – хмыкнул Себастьян. – А вот кухарка Клауда знает свою работу.
Он в пару укусов прикончил тост и потянулся к еще одному.
– Прости, но... – Агата замялась. – Почему ты выглядишь так, будто только что украл свою одежду с ближайшей бельевой веревки?
Себастьян фыркнул и попытался поправить перетянутую на нем белоснежную рубашку с невероятным количеством кружев и нелепым жабо. Даже будь она по размеру, с хаотичной короткой прической Себастьяна и его полным отсутствием благородной ухоженности, с тем же успехом можно было бы повязать на дикого драного волка милый бант.
– Этому проклятому педанту не понравилось, что я пачкаю его ковры. Подумаешь, немного грязи и крови. Хотя последняя, по идее, не должна была так уж его возмутить. – Неожиданным тоном опытного ябедника пожаловался Себастьян. – Клауд одолжил эту одежду из собственных запасов, но посмотри, что он мне всучил! К тому же этот доходяга ростом мне по плечи. Клянусь тебе старыми и новыми богами, напыщенный кровосос просто решил поиздеваться надо мной. Вот увидишь, эта идиотская рубашка скоро лопнет по швам, а Клауд радостно выкатит мне кругленький счет. А штаны... Нет, про штаны тебе лучше и вообще ничего не знать.
Агата слегка покраснела.
Иногда Себастьяна невозможно было воспринимать всерьез. И как господин Шер вообще уговорил его переодеться, а не расхаживать в одном белье, пока прислуга чистит одежду?
– Кхм. Неважно. Ты давно вернулся в замок?
– Где-то часа три назад. Клауд убедил тебя не будить. Неудивительно, что он сколотил целое состояние с таким подвешенным языком. Но как тебя вообще угораздило лечь спать в замке семейства вампиров? Молодым девушкам не стоит такого делать, знаешь ли. Если ты понимаешь, о чем я.
Агата мрачно посмотрела на Себастьяна. За последнее время она пересытилась фривольными намеками. Что некоторые члены семейства Клауда, что ее напарник не так уж далеко ушли друг от друга.
Может, Себастьяну стоило прекратить концентрироваться на еде как единственном источнике радости вновь обретенного живого тела, и все-таки дойти до дома удовольствий, чтобы закрыть для себя и этот вопрос?
Агата провела детство в приюте ордена, ничем не отличающегося по строгости морали от монастыря. Ее терпение было велико, но не безгранично.
Но конечно, она не могла сказать такого вслух.
– Тебя слишком долго не было, – вместо этого проговорила Агата. – Где ты пропадал?
– А вот это очень интересная тема, – вдруг оживился Себастьян. – Эта была плодотворная ночь для нашего дела.
– Неужели?
Напарник Агаты улыбнулся.
Он вынул что-то из кармана и положил на чистую салфетку. Некромантка придвинулась ближе, с недоумением разглядывая сломанную золотую брошь. Металлическая лилия потеряла часть своих прекрасных лепестков, но была сделана с высоким мастерством.
– И при чем тут наше дело?
