- Я готов вам рассказать всё, господа. Но мне хотелось бы дождаться приезда полисмена, а именно, констебля Титуса Лорка, за которым я отправил не так давно кэбмена.
- Разве Вы отправили кэбмена не за доктором?
- Да. Но вторым пунктом было полицейское управление на Скотти-стрит. Я надеюсь, что Титус Лорк окажется на месте в это время и прибудет сюда по моей просьбе. Мы с ним давние знакомцы, и при прочих обстоятельствах, я уверен, он захочет поприсутствовать при раскрытии этой, гммм…, преинтересной истории! Как, господа, вы не против немного поскучать в неведении? Только вот… юную леди нужно отнести наверх, в её спальню, и закрыть на замок так, как я вам и говорил. А, желательно, ещё её спеленать, как это делают с умалишёнными в Бедламе или младенцами. Мисс Эмилия, Вы сможете это сделать? Поверьте, это только лишь в целях безопасности Вашей сестры. Чтобы она не поранила себя и других!
- Да, конечно.
- Мы отнесём её! – вызвались Иверет и Терренс.
Когда троица Барнетов и жених Эмилии покинули столовую, загрузив куколку на спину худощавому Иверету, по комнате пронёсся будто бы сквозняк, опрокинув и разбив высокий фужер из Венедианского стекла перед успевшим присесть Эдоардо.
- Я помню… Не время ещё! – прошептал он еле слышно.
Все молчали. Даже служанка с гэллийским именем Жанетта перестала всхлипывать и сидела тихо, опустив голову. Её тонкая шейка слегка вздрагивала. Лицо её покраснело, носик припух, но Эдоардо отметил, что девушка очень мила, giovane donna.
И тут исталиец понял, что не только он один замечает приятную внешность личной горничной куколки. Джон Барнет, стоя рядом с девушкой, нет-нет, да и поглядывал в её сторону с откровенно мужским интересом, который Эдоардо никогда бы ни с чем не перепутал. А юноша, оказывается, шалун! Связь с горничной, это же так significa sporco!
И тут Эдоардо почувствовал на себе взгляд. Старый «соль» смотрел на настройщика и усмехался, будто бы понимая, почему Эдоардо морщится, поджимая губы! Ему, исталийскому аристократу чёрт знает в каком поколении, было всегда неприятно наблюдать за тем, как хозяева зачастую склоняют молодых девушек из прислуги к внебрачным связям, пользуясь их зависимым положением, приманивая деньгами и подарками. Девушки не могли отказать таким mascalzonе, боясь лишиться работы и репутации. Если в Исталии более-менее спокойно относились к бастардам, частенько признавая их, хотя, не ставя вровень с законными детьми, то тут, в Анклии, в туманном Рондоне, внебрачные дети почти всегда были изгоями, а их матери становились презренными женщинами, путь которых лежал теперь либо в содержанки, либо в бордель.
Поэтому Эдоардо был разочарован, страшно разочарован молодым «соль». Пускай он не был классическим красавцем, но произвёл на исталийца приятное впечатление своей честностью, открытостью и добротой. Разочаровываться было неприятно. Давно Эдоардо такого не испытывал.
- Да, молодой человек, как Вас там… Я Вас прекрасно понимаю! Несмотря на то, что Вы – истальяшка, гмм…, видно, что человек не простой. Из старой ромульской знати, предполагаю. Поэтому явный misalliance, о котором мечтает эта смазливая простушка, нам, Барнетам тоже противен. Но мой дорогой племянничек Джон, - старый «соль» просто выплюнул эти слова, - не думает о чести семьи и о нашей репутации! Связался со смазливой простолюдинкой, да ещё из Гэллии…
- Дядя, прекратите немедленно! – молодой «соль» просто сорвался с места и подлетел к старшему родственнику. – Жаннета – моя невеста! Мы уже обручились, и вам всем придётся привыкнуть к этой мысли! А после свадьбы, которая состоится после положенного траура, мы уплывём в Новый Свет. А там, по большому счёту, всем плевать, кто ты, и сколько рыцарей было среди твоих предков!
Эдоардо вздохнул с облегчением. Нет, он всё же не ошибся! Молодой «соль» его не разочаровал.
- Мистер Барнет, - Эдоардо тоже поднялся со своего места, обращаясь к молодому Джону Барнету, который стал достойным того, чтобы Эдоардо его запомнил по имени, - Ваше желание весьма достойно. Но Вы забываете о том, что Ваша невеста сейчас едва не отравила нас всех.
- Жанетта, скажи то, что ты сейчас рассказала мне…
- Да, конечно… Мисс Лидия насыпала порошок на край супницы так, чтобы я наложила рагу с этого края только мистеру Терренсу. Она сказала… она сказала… - у девушки опять начали прорываться глухие рыдания, - что это – снотворное! И что мистер Терренс уснёт, а она проберётся к нему в комнату и заберёт там кое-что…
Жанетта закрыла лицо руками и зарыдала опять.
- И мы поверим этой… Этой? – сказал тут старый «соль».
- А почему мы не должны ей верить?
- Да они могли сговориться с Джоном и перетравить нас всех, чтобы получить всё наследство от моего покойного брата!
- Или же юная мисс Барнет могла сговориться с кем-то и проделать то же самое… Пока не приедет полиция, я бы поостерегся на Вашем месте разбрасываться такими обвинениями.
Джон Барнет посмотрел с благодарностью на Эдоардо.
- Вы – не на моём месте, и, надеюсь, никогда там не будете!
- Я тоже на это надеюсь…
Дискуссия была завершена, и мужчины разошлись по разным сторонам комнаты. И тут раздался громкий стук с улицы.
- Полиция, откройте!
Все трое, не сговариваясь, поспешили в холл, стараясь держаться друг от друга на расстоянии. Только молодой «соль», остановившись, слегка придержал дверь перед Эдоардо.
- Благодарю, - сдержанно сказал исталиец в ответ на это. На что услышал ответ:
- И я Вас за Жанетту, - тихо сказал молодой Барнет.
- Пока не за что. Степень её вины должны определить в полиции.
- Всё равно, - поджал губы «соль», а Эдоардо, выходя, бросил взгляд на Жанетту. Та сидела на своём месте, уставившись в пол.
Теперь Эдоардо схватился за тяжёлую чугунную литую дверную ручку.
- Я надеюсь, мисс, Вы будете благоразумны, пока мы встречаем полицию?
Горничная, не глядя на Эдоардо, кивнула.
И тот поспешил за Барнетами по тёмному коридору, чувствуя холодное призрачное присутствие за своей спиной. Но сделав первый шаг в холл, он перестал его чувствовать, и облегчённо выдохнул.
Здесь уже стояла королева, обхватив себя одной рукой и тихо отвечая на вопросы кого-то в форменной куртке и фуражке. Он был скрыт стоявшими к нему мужчинами. Два простых полисмена, вытянувшись в струнку, стояли по обеим сторонам от двери. Это были два дюжих молодца, физически крепких и готовых скрутить любого bandito.
- Я не знаю, - говорила в этот момент королева, - почему моя сестра набросилась на господина Сильвестри. Нам пришлось спеленать её и отнести в комнату.
- С ней кто-нибудь остался? – спросил знакомый, хрипловатый от частых простуд, голос.
- Нет, мой жених, мистер Сейд, повёл доктора к миссис Беркс. Её горничная Жанетта сейчас находится в столовой. Она накрывала нам обед, когда всё произошло…
Королева, хотя и была бледна, но рассказывала о произошедшем очень спокойно.
- Мы можем пройти в столовую? Там же служанка Вашей сестры? Мы можем её опросить?
- Да-да, конечно! Прошу, - и королева указала рукой в сторону стоящего недалеко от коридора, ведущего в столовую, Эдоардо. Барнеты расступились, и перед настройщиком предстал невысокий, коренастый, в форменной куртке и высоких сапогах, с неизменным клетчатым шарфом, обмотанным в три кольца вокруг шеи, известный в узких кругах преступного мира Рондона, констебль Титус Лорк, прозванный уличными мальчишками «мистер Свит» за хриплый голос и вежливые речи.
Эдоардо знал, что Титус Лорк полицейский до мозга костей. Он может быть вежливым, грубым, настойчивым или гибким, но результат всегда будет одним: тюрьма для воришки и грабителя, каторга или виселица для убийцы. Титус Лорк был нотой «до» первой октавы. Первая нота первой. Честность и самоотдача. Нет, Эдоардо не считал констебля Лорка безгрешным, ибо совсем безгрешных людей не бывает, но если и водились за тем какие-то грешки, то, по мнению Эдоардо, они были слишком незначительны.
- Господин Сильвестри! Добрый вечер!
- Добрый, констебль Лорк! Я рад, что Вы так быстро откликнулись на мою нижайшую просьбу!
- Ну, что Вы, господин Сильвестри. Я просто понял, что если Вы написали мне лично, то случилось что-то из ряда вон. Я прав?
- Да, господин Лорк. Наши любезные хозяева пригласили нас в столовую, давайте туда пройдём! И попросите своих подчинённых, мистер Лорк, остаться пока на своём посту у дверей. Чтобы у преступников не было желания улизнуть, - Эдоардо улыбнулся краешком губ.
- Преступников? Улизнуть? – раздалось со всех сторон, но мужчины уже не слушали никого, а шли в сторону, откуда только что пришёл Эдоардо.
- Дело серьёзное? – тихо спросил у него, идущий чуть сзади, констебль.
- Да, серьёзнее некуда. Два убийства, одно покушение и инцест.
- Гммм… - раздалось со стороны полицмейстера.
Мужчины открыли дверь в столовую, и опять Эдоардо пришлось сощуриться. Такие резкие переходы со света в темноту плохо давались его глазам.
Малышки-горничной на своём месте не оказалось. Эдоардо только открыл рот, чтобы заявить об этом, как открылась дверь для прислуги, и Жанетта вошла внутрь. Она была испугана, руки её теребили передник, но она глазами выискивала кого-то позади исталийца и полисмена. И когда этот кто-то вошёл вслед за ними, на её лице появилось облегчение. «Ми второй, - подумал Эдоардо, глядя на неё, - нежность и чистый минор». Эдоардо немного позавидовал Джону. Вот бы кто-нибудь так же посмотрел на него! Хоть та же королева. И он оглянулся. Но королева вошла тихо и задумчиво оглядела столовую.
- Прошу всех присаживаться, - произнесла она.
Эдоардо заметил, что к остальным членам семьи присоединился и Иверет Сейд, тонкоголосый «фа». Он подумал, что ждать более никого не нужно, можно будет начать писать либретто.
Мужчины расселись. Села и королева, а Жанетте уступил место Джон Барнет. Старый «соль» на это только недовольно поморщился. Остальным же было не до этого. Все смотрели на констебля, присевшего на краю стола и снявшего фуражку. Эдоардо остался стоять, но никто не обратил на это внимание. Все ждали слова от полицейского. В столовой стало тихо. Лишь
- Господин Сильвестри, - обратился тут Титус Лорк к настройщику. – Вы готовы пояснить, к чему была такая спешка? И почему Вы позвали меня на ночь глядя в это прекрасное поместье?
- Да, констебль, - ответил Эдоардо и обвёл взглядом всех присутствующих, словно пытаясь ещё раз ответить себе на вопрос: прав ли он? И, глядя на опухшее от слёз лицо Жанетты, а ещё на королеву, сидящую с прямой спиной, на влюблённого Джона и слабовольного Терренса, он всё решил для себя и готов был к рассказу.
- Настройщик? Нам всё расскажет настройщик? – вдруг заволновался на своём месте старый «соль».
- Да, мистер… э-э-э… - повернулся к говорившему констебль Лорк.
- Барнет! Бенедикт Барнет!
- Очень приятно, мистер Бенедикт Барнет! Я прошу у Вас немного терпения. Я знаком с этим джентльменом, - Титус Лорк указал на Эдоардо, - несколько лет. И я знаю мистера Сильвестри как очень ответственного и честного человека. Пускай он выскажется. А потом настанет моя очередь, - констебль мягко опустил подбородок, давая понять, что пора. Эдакий дирижёр, махнувший своею палочкою! Старый «соль» поёрзал и замолчал.
И Эдоардо заговорил.
- Неделю назад это прекрасное поместье, прозванное «Дубы» и построенное, если я не ошибаюсь, около полу века назад, потеряло своего хозяина, мистера Барнета, нотариуса, эсквайра. Знаете, когда я сегодня попал сюда, то мои мысли были заняты только моей непосредственной работой, моим призванием – настройкой фортепиано. И я не хотел ни близкого знакомства со встретившими меня людьми, - на эти слова королева удивлённо взглянула на Эдоардо, а Иверет Сейд продёрнул шеей, - но обстоятельства упорно складывались так, что общение с полицией я посчитал тем, с чем откладывать уже не стоит. Ибо здесь, в этом доме произошло несколько преступлений. И я сейчас поведаю о них. Все готовы слушать? Ибо я не люблю, когда меня перебивают.
Эдоардо замолчал. Его взгляд ещё раз прошёлся по присутствующим. Бенедикт Барнет зло смотрел на него с правой стороны стола. Королева сидела ближе к двери слева, за ней, прямо на углу, опершись одной рукой о стол, развалился констебль, всем видом показывая свою расслабленность. Но Эдоардо знал уже эту позу мистера Лорка: поза камышового кота перед прыжком на суслика. На против своей невесты, «надеюсь, всё же, бывшей», сидел тонкоголосый «фа», Иверет Сейд, а Джон и Жанетт расположились позади него и старого «соль», почти у окна. Они были единственными, кто смотрел на Эдоардо прямо, а не в стену, пол или потолок.
- Значит, я продолжу. Узнав, что хозяин столь прекрасного дома погиб, упав с лестницы, я по началу не придал этому значения. Старый человек, болезни снедают его, возможна подагра. Отсюда и могли трястись колени, некрепко сжиматься ладонь. Но поближе оглядев дом, я понял, что болезнью здесь и не пахнет. Вернее, есть небольшая дисгармония, но она совсем не связана со старостью.
Эдоардо остановился и призадумался. Как рассказывать о таком? Он не знал. Как вдруг почувствовал взгляд. Злой взгляд. И так на него смотрел тот, от которого он меньше всего этого ожидал. «Знает?!» И Эдоардо понял, что он скажет теперь.
- Большой дом для большой семьи. Четверо детей, два мальчика и две девочки. Это ли не счастье? Но счастьем, понимаю, тут и не пахло. Наследник вырос ленивым и самовлюблённым глупцом, падким на деньги и сомнительные удовольствия, второй сын, как только подрос, выпорхнул из семейного гнезда и отправился на край света, лишь бы не находится в родительском доме, старшая дочь, почему-то, так и не вышла замуж, и ей приходится довольствоваться шестым сыном бедного викария, а с младшей вообще всё плохо: ей придётся своей век коротать в Бедламе! О чём говорит подобное положение дел? А оно говорит о том, что хозяин «Дубов», покойный хозяин, был тиранического склада. Он рано вогнал в гроб свою супругу. Она же умерла при родах? Или от чахотки? Или в следствии частых мигреней? Это, впрочем, неважно. Важно другое: если старшую дочь хозяйка смогла уберечь от своего супруга – тирана и садиста, Вы же, мисс, учились в частной школе для девочек? – Эдоардо посмотрел на королеву, спина которой с каждым произнесённым им словом становилась всё прямее и прямее.
- Да, с шести лет, - синими губами ответила ему уже не «ля» staccato, а «ля» glissando.
- Он тоже… тронул Вас, - совсем тихо спросил Эдоардо.
- Хотел, но мама… Она увидела… И тут же отправила меня к своей тётке… Та была метрессой частной школы для девочек в Нью-Кэмпошире…
- Вашей сестре Лидии так не повезло, как Вам…
- Да, - ответила, кусая губы и пряча глаза, молодая женщина. – Мама умерла к тому времени. Доктор говорил, что от нервов…
- А на самом деле?
- Этот… мерзавец отравил её. Полгода назад он признался мне в этом…
- Так это ты убила моего брата! – вдруг выкрикнул старый «соль». – Бедный Френсис! – Он закатил глаза и сложил руки в молитве. «Тоже Френсис?» – Констебль, что же Вы сидите? Хватайте её! Она отомстила за смерть этой дуры Хэлен!
Королева тут вскочила и заломила руки:
- Не слушайте его, господин Сильвестри, констебль Лорк! Меня в тот день даже дома не было! Мы с… подругой были у неё в гостях!
- Разве Вы отправили кэбмена не за доктором?
- Да. Но вторым пунктом было полицейское управление на Скотти-стрит. Я надеюсь, что Титус Лорк окажется на месте в это время и прибудет сюда по моей просьбе. Мы с ним давние знакомцы, и при прочих обстоятельствах, я уверен, он захочет поприсутствовать при раскрытии этой, гммм…, преинтересной истории! Как, господа, вы не против немного поскучать в неведении? Только вот… юную леди нужно отнести наверх, в её спальню, и закрыть на замок так, как я вам и говорил. А, желательно, ещё её спеленать, как это делают с умалишёнными в Бедламе или младенцами. Мисс Эмилия, Вы сможете это сделать? Поверьте, это только лишь в целях безопасности Вашей сестры. Чтобы она не поранила себя и других!
- Да, конечно.
- Мы отнесём её! – вызвались Иверет и Терренс.
Когда троица Барнетов и жених Эмилии покинули столовую, загрузив куколку на спину худощавому Иверету, по комнате пронёсся будто бы сквозняк, опрокинув и разбив высокий фужер из Венедианского стекла перед успевшим присесть Эдоардо.
- Я помню… Не время ещё! – прошептал он еле слышно.
Все молчали. Даже служанка с гэллийским именем Жанетта перестала всхлипывать и сидела тихо, опустив голову. Её тонкая шейка слегка вздрагивала. Лицо её покраснело, носик припух, но Эдоардо отметил, что девушка очень мила, giovane donna.
И тут исталиец понял, что не только он один замечает приятную внешность личной горничной куколки. Джон Барнет, стоя рядом с девушкой, нет-нет, да и поглядывал в её сторону с откровенно мужским интересом, который Эдоардо никогда бы ни с чем не перепутал. А юноша, оказывается, шалун! Связь с горничной, это же так significa sporco!
И тут Эдоардо почувствовал на себе взгляд. Старый «соль» смотрел на настройщика и усмехался, будто бы понимая, почему Эдоардо морщится, поджимая губы! Ему, исталийскому аристократу чёрт знает в каком поколении, было всегда неприятно наблюдать за тем, как хозяева зачастую склоняют молодых девушек из прислуги к внебрачным связям, пользуясь их зависимым положением, приманивая деньгами и подарками. Девушки не могли отказать таким mascalzonе, боясь лишиться работы и репутации. Если в Исталии более-менее спокойно относились к бастардам, частенько признавая их, хотя, не ставя вровень с законными детьми, то тут, в Анклии, в туманном Рондоне, внебрачные дети почти всегда были изгоями, а их матери становились презренными женщинами, путь которых лежал теперь либо в содержанки, либо в бордель.
Поэтому Эдоардо был разочарован, страшно разочарован молодым «соль». Пускай он не был классическим красавцем, но произвёл на исталийца приятное впечатление своей честностью, открытостью и добротой. Разочаровываться было неприятно. Давно Эдоардо такого не испытывал.
- Да, молодой человек, как Вас там… Я Вас прекрасно понимаю! Несмотря на то, что Вы – истальяшка, гмм…, видно, что человек не простой. Из старой ромульской знати, предполагаю. Поэтому явный misalliance, о котором мечтает эта смазливая простушка, нам, Барнетам тоже противен. Но мой дорогой племянничек Джон, - старый «соль» просто выплюнул эти слова, - не думает о чести семьи и о нашей репутации! Связался со смазливой простолюдинкой, да ещё из Гэллии…
- Дядя, прекратите немедленно! – молодой «соль» просто сорвался с места и подлетел к старшему родственнику. – Жаннета – моя невеста! Мы уже обручились, и вам всем придётся привыкнуть к этой мысли! А после свадьбы, которая состоится после положенного траура, мы уплывём в Новый Свет. А там, по большому счёту, всем плевать, кто ты, и сколько рыцарей было среди твоих предков!
Эдоардо вздохнул с облегчением. Нет, он всё же не ошибся! Молодой «соль» его не разочаровал.
- Мистер Барнет, - Эдоардо тоже поднялся со своего места, обращаясь к молодому Джону Барнету, который стал достойным того, чтобы Эдоардо его запомнил по имени, - Ваше желание весьма достойно. Но Вы забываете о том, что Ваша невеста сейчас едва не отравила нас всех.
- Жанетта, скажи то, что ты сейчас рассказала мне…
- Да, конечно… Мисс Лидия насыпала порошок на край супницы так, чтобы я наложила рагу с этого края только мистеру Терренсу. Она сказала… она сказала… - у девушки опять начали прорываться глухие рыдания, - что это – снотворное! И что мистер Терренс уснёт, а она проберётся к нему в комнату и заберёт там кое-что…
Жанетта закрыла лицо руками и зарыдала опять.
- И мы поверим этой… Этой? – сказал тут старый «соль».
- А почему мы не должны ей верить?
- Да они могли сговориться с Джоном и перетравить нас всех, чтобы получить всё наследство от моего покойного брата!
- Или же юная мисс Барнет могла сговориться с кем-то и проделать то же самое… Пока не приедет полиция, я бы поостерегся на Вашем месте разбрасываться такими обвинениями.
Джон Барнет посмотрел с благодарностью на Эдоардо.
- Вы – не на моём месте, и, надеюсь, никогда там не будете!
- Я тоже на это надеюсь…
Дискуссия была завершена, и мужчины разошлись по разным сторонам комнаты. И тут раздался громкий стук с улицы.
- Полиция, откройте!
Все трое, не сговариваясь, поспешили в холл, стараясь держаться друг от друга на расстоянии. Только молодой «соль», остановившись, слегка придержал дверь перед Эдоардо.
- Благодарю, - сдержанно сказал исталиец в ответ на это. На что услышал ответ:
- И я Вас за Жанетту, - тихо сказал молодой Барнет.
- Пока не за что. Степень её вины должны определить в полиции.
- Всё равно, - поджал губы «соль», а Эдоардо, выходя, бросил взгляд на Жанетту. Та сидела на своём месте, уставившись в пол.
Теперь Эдоардо схватился за тяжёлую чугунную литую дверную ручку.
- Я надеюсь, мисс, Вы будете благоразумны, пока мы встречаем полицию?
Горничная, не глядя на Эдоардо, кивнула.
И тот поспешил за Барнетами по тёмному коридору, чувствуя холодное призрачное присутствие за своей спиной. Но сделав первый шаг в холл, он перестал его чувствовать, и облегчённо выдохнул.
Здесь уже стояла королева, обхватив себя одной рукой и тихо отвечая на вопросы кого-то в форменной куртке и фуражке. Он был скрыт стоявшими к нему мужчинами. Два простых полисмена, вытянувшись в струнку, стояли по обеим сторонам от двери. Это были два дюжих молодца, физически крепких и готовых скрутить любого bandito.
- Я не знаю, - говорила в этот момент королева, - почему моя сестра набросилась на господина Сильвестри. Нам пришлось спеленать её и отнести в комнату.
- С ней кто-нибудь остался? – спросил знакомый, хрипловатый от частых простуд, голос.
- Нет, мой жених, мистер Сейд, повёл доктора к миссис Беркс. Её горничная Жанетта сейчас находится в столовой. Она накрывала нам обед, когда всё произошло…
Королева, хотя и была бледна, но рассказывала о произошедшем очень спокойно.
- Мы можем пройти в столовую? Там же служанка Вашей сестры? Мы можем её опросить?
- Да-да, конечно! Прошу, - и королева указала рукой в сторону стоящего недалеко от коридора, ведущего в столовую, Эдоардо. Барнеты расступились, и перед настройщиком предстал невысокий, коренастый, в форменной куртке и высоких сапогах, с неизменным клетчатым шарфом, обмотанным в три кольца вокруг шеи, известный в узких кругах преступного мира Рондона, констебль Титус Лорк, прозванный уличными мальчишками «мистер Свит» за хриплый голос и вежливые речи.
Эдоардо знал, что Титус Лорк полицейский до мозга костей. Он может быть вежливым, грубым, настойчивым или гибким, но результат всегда будет одним: тюрьма для воришки и грабителя, каторга или виселица для убийцы. Титус Лорк был нотой «до» первой октавы. Первая нота первой. Честность и самоотдача. Нет, Эдоардо не считал констебля Лорка безгрешным, ибо совсем безгрешных людей не бывает, но если и водились за тем какие-то грешки, то, по мнению Эдоардо, они были слишком незначительны.
- Господин Сильвестри! Добрый вечер!
- Добрый, констебль Лорк! Я рад, что Вы так быстро откликнулись на мою нижайшую просьбу!
- Ну, что Вы, господин Сильвестри. Я просто понял, что если Вы написали мне лично, то случилось что-то из ряда вон. Я прав?
- Да, господин Лорк. Наши любезные хозяева пригласили нас в столовую, давайте туда пройдём! И попросите своих подчинённых, мистер Лорк, остаться пока на своём посту у дверей. Чтобы у преступников не было желания улизнуть, - Эдоардо улыбнулся краешком губ.
- Преступников? Улизнуть? – раздалось со всех сторон, но мужчины уже не слушали никого, а шли в сторону, откуда только что пришёл Эдоардо.
- Дело серьёзное? – тихо спросил у него, идущий чуть сзади, констебль.
- Да, серьёзнее некуда. Два убийства, одно покушение и инцест.
- Гммм… - раздалось со стороны полицмейстера.
Мужчины открыли дверь в столовую, и опять Эдоардо пришлось сощуриться. Такие резкие переходы со света в темноту плохо давались его глазам.
Малышки-горничной на своём месте не оказалось. Эдоардо только открыл рот, чтобы заявить об этом, как открылась дверь для прислуги, и Жанетта вошла внутрь. Она была испугана, руки её теребили передник, но она глазами выискивала кого-то позади исталийца и полисмена. И когда этот кто-то вошёл вслед за ними, на её лице появилось облегчение. «Ми второй, - подумал Эдоардо, глядя на неё, - нежность и чистый минор». Эдоардо немного позавидовал Джону. Вот бы кто-нибудь так же посмотрел на него! Хоть та же королева. И он оглянулся. Но королева вошла тихо и задумчиво оглядела столовую.
- Прошу всех присаживаться, - произнесла она.
Эдоардо заметил, что к остальным членам семьи присоединился и Иверет Сейд, тонкоголосый «фа». Он подумал, что ждать более никого не нужно, можно будет начать писать либретто.
Мужчины расселись. Села и королева, а Жанетте уступил место Джон Барнет. Старый «соль» на это только недовольно поморщился. Остальным же было не до этого. Все смотрели на констебля, присевшего на краю стола и снявшего фуражку. Эдоардо остался стоять, но никто не обратил на это внимание. Все ждали слова от полицейского. В столовой стало тихо. Лишь
- Господин Сильвестри, - обратился тут Титус Лорк к настройщику. – Вы готовы пояснить, к чему была такая спешка? И почему Вы позвали меня на ночь глядя в это прекрасное поместье?
- Да, констебль, - ответил Эдоардо и обвёл взглядом всех присутствующих, словно пытаясь ещё раз ответить себе на вопрос: прав ли он? И, глядя на опухшее от слёз лицо Жанетты, а ещё на королеву, сидящую с прямой спиной, на влюблённого Джона и слабовольного Терренса, он всё решил для себя и готов был к рассказу.
- Настройщик? Нам всё расскажет настройщик? – вдруг заволновался на своём месте старый «соль».
- Да, мистер… э-э-э… - повернулся к говорившему констебль Лорк.
- Барнет! Бенедикт Барнет!
- Очень приятно, мистер Бенедикт Барнет! Я прошу у Вас немного терпения. Я знаком с этим джентльменом, - Титус Лорк указал на Эдоардо, - несколько лет. И я знаю мистера Сильвестри как очень ответственного и честного человека. Пускай он выскажется. А потом настанет моя очередь, - констебль мягко опустил подбородок, давая понять, что пора. Эдакий дирижёр, махнувший своею палочкою! Старый «соль» поёрзал и замолчал.
И Эдоардо заговорил.
- Неделю назад это прекрасное поместье, прозванное «Дубы» и построенное, если я не ошибаюсь, около полу века назад, потеряло своего хозяина, мистера Барнета, нотариуса, эсквайра. Знаете, когда я сегодня попал сюда, то мои мысли были заняты только моей непосредственной работой, моим призванием – настройкой фортепиано. И я не хотел ни близкого знакомства со встретившими меня людьми, - на эти слова королева удивлённо взглянула на Эдоардо, а Иверет Сейд продёрнул шеей, - но обстоятельства упорно складывались так, что общение с полицией я посчитал тем, с чем откладывать уже не стоит. Ибо здесь, в этом доме произошло несколько преступлений. И я сейчас поведаю о них. Все готовы слушать? Ибо я не люблю, когда меня перебивают.
Эдоардо замолчал. Его взгляд ещё раз прошёлся по присутствующим. Бенедикт Барнет зло смотрел на него с правой стороны стола. Королева сидела ближе к двери слева, за ней, прямо на углу, опершись одной рукой о стол, развалился констебль, всем видом показывая свою расслабленность. Но Эдоардо знал уже эту позу мистера Лорка: поза камышового кота перед прыжком на суслика. На против своей невесты, «надеюсь, всё же, бывшей», сидел тонкоголосый «фа», Иверет Сейд, а Джон и Жанетт расположились позади него и старого «соль», почти у окна. Они были единственными, кто смотрел на Эдоардо прямо, а не в стену, пол или потолок.
- Значит, я продолжу. Узнав, что хозяин столь прекрасного дома погиб, упав с лестницы, я по началу не придал этому значения. Старый человек, болезни снедают его, возможна подагра. Отсюда и могли трястись колени, некрепко сжиматься ладонь. Но поближе оглядев дом, я понял, что болезнью здесь и не пахнет. Вернее, есть небольшая дисгармония, но она совсем не связана со старостью.
Эдоардо остановился и призадумался. Как рассказывать о таком? Он не знал. Как вдруг почувствовал взгляд. Злой взгляд. И так на него смотрел тот, от которого он меньше всего этого ожидал. «Знает?!» И Эдоардо понял, что он скажет теперь.
- Большой дом для большой семьи. Четверо детей, два мальчика и две девочки. Это ли не счастье? Но счастьем, понимаю, тут и не пахло. Наследник вырос ленивым и самовлюблённым глупцом, падким на деньги и сомнительные удовольствия, второй сын, как только подрос, выпорхнул из семейного гнезда и отправился на край света, лишь бы не находится в родительском доме, старшая дочь, почему-то, так и не вышла замуж, и ей приходится довольствоваться шестым сыном бедного викария, а с младшей вообще всё плохо: ей придётся своей век коротать в Бедламе! О чём говорит подобное положение дел? А оно говорит о том, что хозяин «Дубов», покойный хозяин, был тиранического склада. Он рано вогнал в гроб свою супругу. Она же умерла при родах? Или от чахотки? Или в следствии частых мигреней? Это, впрочем, неважно. Важно другое: если старшую дочь хозяйка смогла уберечь от своего супруга – тирана и садиста, Вы же, мисс, учились в частной школе для девочек? – Эдоардо посмотрел на королеву, спина которой с каждым произнесённым им словом становилась всё прямее и прямее.
- Да, с шести лет, - синими губами ответила ему уже не «ля» staccato, а «ля» glissando.
- Он тоже… тронул Вас, - совсем тихо спросил Эдоардо.
- Хотел, но мама… Она увидела… И тут же отправила меня к своей тётке… Та была метрессой частной школы для девочек в Нью-Кэмпошире…
- Вашей сестре Лидии так не повезло, как Вам…
- Да, - ответила, кусая губы и пряча глаза, молодая женщина. – Мама умерла к тому времени. Доктор говорил, что от нервов…
- А на самом деле?
- Этот… мерзавец отравил её. Полгода назад он признался мне в этом…
- Так это ты убила моего брата! – вдруг выкрикнул старый «соль». – Бедный Френсис! – Он закатил глаза и сложил руки в молитве. «Тоже Френсис?» – Констебль, что же Вы сидите? Хватайте её! Она отомстила за смерть этой дуры Хэлен!
Королева тут вскочила и заломила руки:
- Не слушайте его, господин Сильвестри, констебль Лорк! Меня в тот день даже дома не было! Мы с… подругой были у неё в гостях!
