Почему же нельзя получить все сразу? Родители наверняка уже разыскивают ее, беспокоятся! А она в это время теряет рассудок в объятиях мужчины, который никогда не сможет ей принадлежать…
Выпутавшись из плена его рук, она отошла на несколько шагов.
– Ты должна знать, что я не оставлю попыток завоевать тебя, – он вздохнул, не отводя от нее взгляда. Потемневшие синие глаза завораживали, призывали нырнуть в их омут с головой. – Я мог бы позволить Оливии растрепать об увиденном каждому встречному, и у тебя не осталось бы иного выбора, как выйти за меня. Но принуждать не в моих правилах.
– Это бы не помогло, – она невесело усмехнулась. – Когда я вернусь домой, моя репутация, приобретенная здесь, там никого волновать не будет.
Не сказав в ответ ни слова, он приблизился к ней и, приподняв ее подбородок пальцами, на мгновение прижался к ее губам своими и вышел, оставив ее в одиночестве.
Виола упала на кровать. С каждым днем держаться и сопротивляться влечению становилось все тяжелее. Но только в любовных романах люди из разных времен могут жить вместе счастливо. В их же случае, останься она, в сердце будет жить пустота и печаль о тех, кого она потеряет. Не говоря уже о разных ценностях, взглядах. Они просто не уживутся, когда схлынет первая страсть!
Так и застала ее зашедшая в комнату Берта.
– Проснулась? – весело защебетала, раздвигая шторы и пропуская в спальню солнечный свет. – Прибыли сестра милорда с мужем, с утра пораньше удивив всех! Но я слышала, что миссис первым делом побежала в свою спальню, то есть теперь твою, – она улыбнулась, наблюдая, как Виола, отказавшись от помощи, натягивает платье. – Вы познакомились?
– О да! – простонала, вспоминая, каким эпичным выдалось знакомство.
К счастью, Берта не стала больше ничего выспрашивать. И Виола понадеялась, что никто из слуг и гостей дома не видел выходящего из ее комнаты виконта.
За завтраком царила напряженная атмосфера. Обычно надменные Лидия и Мелани молчали, неохотно ковыряясь в своих тарелках. Лишь Оливия о чем-то весело рассказывала, то и дело переглядываясь с мужем, мистером Итаном Торнтоном. Со слов все той же несмолкающей Оливии Виола знала, что ее муж был промышленником, мечтающим построить паровоз по конструкции инженера Джорджа Стефенсона.
– Вы можете себе представить огромную машину, способную за короткое время перевезти вас из одного конца страны в другой? – ее глаза возбужденно блестели.
– Полно, Лив, – добродушно усмехнулся Итан. – Неизвестно, когда еще все это будет. И не думаю, что присутствующим здесь так уж интересная подобная тема.
Наблюдая за ними, Виола не смогла сдержать улыбку. В их шутливой перепалке прослеживались глубокие чувства и привязанность. Невольно она ощутила, как сердце болезненно кольнуло. Зависть. Оттого, что ей вряд ли доведется испытать подобное счастье.
– Деймону точно интересно, – отмахнулась Оливия. – Виола, вам известно, что мой брат тоже сделал вложение в компанию мужа? Мы обязаны ему многим. Не многие верят, что то, чем занимается компания Торнтона, принесет плоды. Но Деймон не усомнился.
– Прекрати меня расхваливать, – притворно нахмурился виконт, улыбнувшись сестре. По крайней мере, трое в столовой понимали, какие цели преследовали ее хвалебные речи.
– Ну хорошо, – согласилась женщина. – Тогда поговорим о сегодняшнем приеме?
Бал, действительно, должен был состояться этим вечером, о чем Виола почти умудрилась забыть. Но даже разговоры о предстоящем торжестве не смогли развеселить необычно молчаливых женщин семьи Уайт. На все расспросы Эндрю и Оливии они отговаривались волнением и отсутствием настроения. Однако полные злобы взгляды, которые Мелани бросала на виконта, заставили Виолу усомниться в их словах. Какая кошка пробежала между ними? Возможно, Мелани узнала, что Деймон провел ночь с ней, Виолой? Но, что бы там ни случилось, это не ее дело.
Занятые слуги сновали по поместью, подготавливая все к предстоящему приему. После обеда, чтобы никому не мешать, Виола поднялась в свою комнату. И к своему удивлению обнаружила там висящее на манекене необычайно красивое платье. Легкое, воздушное, из нежно-розового атласа, оно словно искрилось и переливалось в солнечных лучах. И, проведя рукой по приятной наощупь ткани, девушка невольно представила, как цвет будет играть в свете люстр и канделябров в бальном зале. Неужели Деймон заказал наряд специально для нее?
– Невероятная красота, правда? – она и не услышала, как зашла Оливия. Женщина, придерживая рукой ноющую поясницу, по-хозяйски упала в кресло. И блаженно вздохнула, устраиваясь поудобнее. ¬– Непередаваемое ощущение. При чужих приходится держать лицо, а это так угнетает. Особенно чопорная миссис Уайт… ¬– Оливия поморщилась и заговорщицки подмигнула, – всегда меня пугала. А Мелани под стать матери, высокомерная, напыщенная… О, прости! Мой язык иногда выбалтывает мысли прежде, чем я успеваю их обдумать. Но мне показалось, ты с ними тоже не особо ладишь?
– Вы правы, миссис Торнтон, – Виола улыбнулась, кивая. Простота и добродушие сестры виконта подкупали и располагали к себе. А в ее лице угадывалось едва уловимое сходство с братом. Те же чуть резковатые черты, четко очерченный рот, разве что глаза темно-карие. Волосы, такие же черные, были собраны в затейливую прическу.
– Просто Оливия, прошу тебя! Терпеть не могу всю эту формальность.
– Хорошо, Оливия, – переключиться труда не составило. Женщина была едва ли на два-три года старше нее.
– Деймон упомянул, что ты из России? Каково это – путешествовать в одиночестве? Наверняка очень захватывающе?
Виола пожала плечами. Для ее времени это было обычным делом. Но как объяснить все женщине до периода эмансипации?
– Невероятно захватывающе, – наконец ответила, решив ограничиться малым.
Они еще некоторое время болтали о пустяках, в том числе о предстоящем бале, пока Оливия не затронула тему, которой Виола пыталась избежать.
– По поводу моего брата, – до этого веселый голос вдруг стал серьезным, тихим. – Ты собираешься принять его предложение?
– Он успел рассказать тебе? – Виола заметно стушевалась.
– Нет, – заверила ее Оливия. – Мой брат просто до невозможности скрытен. Из него и лишней подробности клещами не вытянуть! Но я и сама умею судить о том, что вижу. А сегодня я увидела Деймона таким, каким не видела уже очень и очень давно. Не могу припомнить, когда он последний раз так искренне улыбался. Кажется, он, действительно, влюблен в тебя. По-настоящему. Да, у моего брата были женщины, не буду скрывать. Но ни к одной из них он не испытывал и толики романтических чувств. А ты… рядом с тобой он обнажил душу.
– Даже если и так, это ничего не изменит. Мы из разных миров.
– Пусть так, но для Деймон не имеет значение ни твоя страна, ни твое происхождение. Он ни словом не попрекнул меня, когда я решила выйти замуж за выходца из среднего класса, – не сдавалась женщина. – Мы с ним достаточно натерпелись от родителей, и он считал себя не вправе лишать меня счастья. Я могу рассказать тебе о том, о чем ты никогда не узнаешь от него. Но сумеешь ли ты сохранить все втайне?
– Я умею хранить секреты, – с готовностью ответила Виола. Неужели Оливия раскроет ей правду? Расскажет, что виконт на самом деле является неуловимым Ястребом?
– Наши родители не были примером любви и заботы. Мать интересовалась исключительно собой и многочисленными любовниками, уж прости мою прямолинейность. Отец же задался целью вырастить идеального наследника, под стать себе. Безжалостного, не знающего ни страха, ни поражений, – голос ее на мгновение дрогнул, но она продолжила: – Он пытался добиться от него совершенство во всем. Учеба, спорт, умение вести себя в обществе. Меня же он почти не замечал, поручив заботам няни и матери. Но я понимала, что его безразличие было благом. Ибо за малые прегрешения он жестоко наказывал. Деймон с детства научился сносить побои, не проливая ни слезинки. За проявление слабости отец мог избить его гораздо сильнее. Как-то я зашла к нему, когда мистер Карген с женой обрабатывали его раны. Боже правый! После этого я не могла спать несколько ночей!
Виола сидела неподвижно, слушая тихий мелодичный голос. Она хотела что-то сказать, но не могла. Горло перехватило от жалости и сострадания к маленькому испуганному мальчику.
– Но Дей не сломался, не стал таким же, каким хотел видеть его отец. Может, способствовали этому школа и университет, где он учился вдали от пагубного влияния. Или его внутренняя сила. А, когда началась война, он вопреки воле старика, отбыл в армию, чтобы сражаться с Наполеоном. Пока его не было, родители погибли. Их карета перевернулась, – она выдохнула и моргнула, словно отгоняя непрошенные слезы. Но темные глаза оставались сухими. – Я к тому времени уже училась в пансионе. И все тяготы легли на Деймона, которому пришлось срочно вернуться, заняться похоронами и принять титул.
Виола выдохнула, укладывая в голове услышанное. Боль в сердце стала лишь сильнее. Деймон вырос сильным и смелым мужчиной, добрым, способным к состраданию. А ей хотелось обнять мальчика, которым он когда-то был и которому некому было помочь.
– Я рада, что у ваш отец не преуспел в своих планах, – произнесла, нарушив воцарившуюся тишину. – Деймон честный и благородный. А вовсе не холодный и жестокий, хотя так может показаться на первый взгляд, – невольно добавила, вспомнив сцену их знакомства.
Глаза Оливии загорелись любопытством.
– Что же заставило тебя считать иначе?
Виола замялась, не зная, стоит ли рассказывать женщине правду. И все же решила умолчать. Возможно, слухи о похищении пленницы из тюрьмы и причастности к этому Ястреба дошли до нее или ее мужа. Если Деймон обо всем молчит, то и ей не следует болтать лишнего.
– При первой встрече он не был достаточно любезен, – только и сказала она.
Оливия рассмеялась.
– О, Дей бывает холоден и подозрителен, особенно с незнакомцами. Но, разглядев тебя как следует, он увидел в тебе свою родственную душу. Поэтому я надеюсь, что ты примешь его ухаживания, и мы с тобой станем сестрами! Да и утереть нос выскочке Мелани мне всегда мечталось! Они с мамашей давно мечтают с нами породниться, – объяснила она на удивленный взгляд Виолы. – Поверить не могу, что брат позволил им жить у нас.
– Думаю, у него не оставалось выбора, – хмыкнула Виола, вспоминая, каким образом Лидия с семьей поселились в Роуз-Мэнор. – Это произошло из-за меня. Миссис Уайт заявила, что не потерпит непотребства и сплетен в благородном доме.
– Скорее, она не потерпит соперницу для своей дочери в твоем лице! – воскликнула Оливия, улыбаясь. – Но ледышке Мелани не под силу растопить его сердце. Только тебе это удалось. Я знаю, что любить моего брата нелегко. У него на душе непомерный груз прошлого. Сомневаюсь, что он вообще планировал когда-нибудь жениться. Пример нашей семьи не располагает к созданию собственной. Но благодаря тебе он изменил свое мнение и открылся мечтам о лучшей жизни. Если ты примешь его, то никогда не пожалеешь о своем выборе.
И, вдруг протянув руку, она сжала ладонь Виолы на удивление сильными теплыми пальцами.
– Я буду безмерно рада, если ты станешь его женой.
На свете можно ли безгрешного найти?
Нам всем заказаны безгрешные пути.
Мы худо действуем, а Ты нас злом караешь,
Меж нами и Тобой различья нет почти.
Омар Хайям
– Снова ты? – женщина повернулась, чуть поморщившись. Складки белого одеяния всколыхнулись и вновь опали легкими волнами.
– А что? Я успела надоесть тебе, тетушка? – гостья расслабленно развалилась на диване, закинув ноги на подлокотник. Золотой водопад волос спускался до самого пола, но красавицу это, казалось, совсем не волновало.
Хозяйка равнодушно пожала плечами.
– Можно подумать, мой ответ что-то изменит, и ты станешь являться реже. Довольна произведенным переполохом?
– Больший переполох произвела ты своим псевдопредсказанием, – усмехнулась собеседница. – Мне же и делать почти ничего не приходится. Они сами движутся навстречу друг к другу. А та девчонка, которая мнит о себе слишком много… сама того не желая, помогла мне.
В руке у нее вдруг появился, словно соткавшийся из воздуха, серебряный кубок. Приподняв его на мгновение и подмигнув той, кого звала тетушкой, она глотнула искристого напитка, прикрыв глаза от удовольствия.
– Собираешься отомстить девчонке? – спросила хозяйка.
– Конечно. Она посмела оскорбить меня. Ты знаешь меня, я не могу оставить это безнаказанным.
– И еще говоришь что-то про мою жестокость, – темные брови приподнялись, а в глазах блеснули искорки иронии.
– Моя кара не идет ни в какое сравнение с твоей. За нас, тетушка. Пусть победу одержит лучшая, – и она залпом осушила кубок.
Эндрю Уайт ворвался в кабинет виконта и, захлопнув за собой дверь, в несколько шагов преодолел расстояние до стола, за которым сидел его друг.
– Какого черта, Сент-Джеймс? – сходу процедил он, упираясь ладонями в столешницу. – Что за кошка пробежала между тобой и моей семьей? За завтраком они не проронили ни слова, лишь сверлили тебя гневными взглядами.
– Тебе следует спросить у них, – Деймон пожал плечами, не отрывая взгляда от учетной книги.
Эндрю с явным раздражением выдохнул и выпрямился.
– Думаешь, я не пытался? Обе молчат, как будто воды в рот набрали! Мелани только и делает, что плачет, но не говорит ни слова! Поэтому я спрашиваю у тебя, – зеленые глаза сощурились, пытливо вглядываясь в лицо виконта и словно пытаясь найти там ответ. – Что ты ей сделал?
Деймон захлопнул книгу, отодвинув ее на край стола, и задумчиво потер переносицу, на мгновение прикрыв глаза.
– Проклятие, Эндрю, – пробормотал, поднимая растерянный взгляд на лучшего друга. – Я и не знаю, стоит ли тебе говорить об этом. Честно говоря, я вообще не имею представления, как рассказывать о подобном.
– Ну так попытайся! – крикнул его друг, падая в кресло для посетителей и скрещивая руки на груди. – Если ты что-то сделал Мел, то, клянусь, я… – он замолчал, сжимая кулаки
– Вызовешь меня на дуэль? – хмыкнул виконт. – Или заставишь жениться на сестре? Ни того, ни другого я делать не намерен. Успокойся и послушай меня, – сухо приказал, заметив, что Эндрю начал подниматься. Гнев, исказивший его лицо, не оставлял сомнений в том, что он собирается сделать. Но что-то в голосе друга заставило его замереть. – Ударишь меня потом, если все еще будешь желать этого. Господи! Не думал, что окажусь в подобной ситуации… Ночью после ярмарки, когда я зашел в свою спальню, – он вздохнул, собираясь с мыслями, – то застал там Мелани. Она… в общем, была не совсем одета. И ее намерения… были прозрачны и понятны.
– Что?! – Эндрю побелел, сжимая подлокотники кресла с такой силой, что, казалось, темное дерево вот-вот пойдет трещинами. – Хочешь сказать, что моя сестра пыталась тебя соблазнить?
– Именно так, – невозмутимо ответил Деймон. – И, предупреждая твои дальнейшие расспросы: разумеется, я не воспользовался ситуацией и попросил ее уйти.
Уайт некоторое время вглядывался в глаза друга, словно хотел убедиться в правдивости его слов.
– Матерь Божья! – наконец, простонал, расслабляя руки. – Разумеется, зная тебя, ты так и поступил! Но Мел… я ей шею сверну! Я, конечно, знал о ее чувствах к тебе, но, чтобы она решилась на подобное? И матушка! Неужели и она замешана в этом? Черт!
Выпутавшись из плена его рук, она отошла на несколько шагов.
– Ты должна знать, что я не оставлю попыток завоевать тебя, – он вздохнул, не отводя от нее взгляда. Потемневшие синие глаза завораживали, призывали нырнуть в их омут с головой. – Я мог бы позволить Оливии растрепать об увиденном каждому встречному, и у тебя не осталось бы иного выбора, как выйти за меня. Но принуждать не в моих правилах.
– Это бы не помогло, – она невесело усмехнулась. – Когда я вернусь домой, моя репутация, приобретенная здесь, там никого волновать не будет.
Не сказав в ответ ни слова, он приблизился к ней и, приподняв ее подбородок пальцами, на мгновение прижался к ее губам своими и вышел, оставив ее в одиночестве.
Виола упала на кровать. С каждым днем держаться и сопротивляться влечению становилось все тяжелее. Но только в любовных романах люди из разных времен могут жить вместе счастливо. В их же случае, останься она, в сердце будет жить пустота и печаль о тех, кого она потеряет. Не говоря уже о разных ценностях, взглядах. Они просто не уживутся, когда схлынет первая страсть!
Так и застала ее зашедшая в комнату Берта.
– Проснулась? – весело защебетала, раздвигая шторы и пропуская в спальню солнечный свет. – Прибыли сестра милорда с мужем, с утра пораньше удивив всех! Но я слышала, что миссис первым делом побежала в свою спальню, то есть теперь твою, – она улыбнулась, наблюдая, как Виола, отказавшись от помощи, натягивает платье. – Вы познакомились?
– О да! – простонала, вспоминая, каким эпичным выдалось знакомство.
К счастью, Берта не стала больше ничего выспрашивать. И Виола понадеялась, что никто из слуг и гостей дома не видел выходящего из ее комнаты виконта.
За завтраком царила напряженная атмосфера. Обычно надменные Лидия и Мелани молчали, неохотно ковыряясь в своих тарелках. Лишь Оливия о чем-то весело рассказывала, то и дело переглядываясь с мужем, мистером Итаном Торнтоном. Со слов все той же несмолкающей Оливии Виола знала, что ее муж был промышленником, мечтающим построить паровоз по конструкции инженера Джорджа Стефенсона.
– Вы можете себе представить огромную машину, способную за короткое время перевезти вас из одного конца страны в другой? – ее глаза возбужденно блестели.
– Полно, Лив, – добродушно усмехнулся Итан. – Неизвестно, когда еще все это будет. И не думаю, что присутствующим здесь так уж интересная подобная тема.
Наблюдая за ними, Виола не смогла сдержать улыбку. В их шутливой перепалке прослеживались глубокие чувства и привязанность. Невольно она ощутила, как сердце болезненно кольнуло. Зависть. Оттого, что ей вряд ли доведется испытать подобное счастье.
– Деймону точно интересно, – отмахнулась Оливия. – Виола, вам известно, что мой брат тоже сделал вложение в компанию мужа? Мы обязаны ему многим. Не многие верят, что то, чем занимается компания Торнтона, принесет плоды. Но Деймон не усомнился.
– Прекрати меня расхваливать, – притворно нахмурился виконт, улыбнувшись сестре. По крайней мере, трое в столовой понимали, какие цели преследовали ее хвалебные речи.
– Ну хорошо, – согласилась женщина. – Тогда поговорим о сегодняшнем приеме?
Бал, действительно, должен был состояться этим вечером, о чем Виола почти умудрилась забыть. Но даже разговоры о предстоящем торжестве не смогли развеселить необычно молчаливых женщин семьи Уайт. На все расспросы Эндрю и Оливии они отговаривались волнением и отсутствием настроения. Однако полные злобы взгляды, которые Мелани бросала на виконта, заставили Виолу усомниться в их словах. Какая кошка пробежала между ними? Возможно, Мелани узнала, что Деймон провел ночь с ней, Виолой? Но, что бы там ни случилось, это не ее дело.
Занятые слуги сновали по поместью, подготавливая все к предстоящему приему. После обеда, чтобы никому не мешать, Виола поднялась в свою комнату. И к своему удивлению обнаружила там висящее на манекене необычайно красивое платье. Легкое, воздушное, из нежно-розового атласа, оно словно искрилось и переливалось в солнечных лучах. И, проведя рукой по приятной наощупь ткани, девушка невольно представила, как цвет будет играть в свете люстр и канделябров в бальном зале. Неужели Деймон заказал наряд специально для нее?
– Невероятная красота, правда? – она и не услышала, как зашла Оливия. Женщина, придерживая рукой ноющую поясницу, по-хозяйски упала в кресло. И блаженно вздохнула, устраиваясь поудобнее. ¬– Непередаваемое ощущение. При чужих приходится держать лицо, а это так угнетает. Особенно чопорная миссис Уайт… ¬– Оливия поморщилась и заговорщицки подмигнула, – всегда меня пугала. А Мелани под стать матери, высокомерная, напыщенная… О, прости! Мой язык иногда выбалтывает мысли прежде, чем я успеваю их обдумать. Но мне показалось, ты с ними тоже не особо ладишь?
– Вы правы, миссис Торнтон, – Виола улыбнулась, кивая. Простота и добродушие сестры виконта подкупали и располагали к себе. А в ее лице угадывалось едва уловимое сходство с братом. Те же чуть резковатые черты, четко очерченный рот, разве что глаза темно-карие. Волосы, такие же черные, были собраны в затейливую прическу.
– Просто Оливия, прошу тебя! Терпеть не могу всю эту формальность.
– Хорошо, Оливия, – переключиться труда не составило. Женщина была едва ли на два-три года старше нее.
– Деймон упомянул, что ты из России? Каково это – путешествовать в одиночестве? Наверняка очень захватывающе?
Виола пожала плечами. Для ее времени это было обычным делом. Но как объяснить все женщине до периода эмансипации?
– Невероятно захватывающе, – наконец ответила, решив ограничиться малым.
Они еще некоторое время болтали о пустяках, в том числе о предстоящем бале, пока Оливия не затронула тему, которой Виола пыталась избежать.
– По поводу моего брата, – до этого веселый голос вдруг стал серьезным, тихим. – Ты собираешься принять его предложение?
– Он успел рассказать тебе? – Виола заметно стушевалась.
– Нет, – заверила ее Оливия. – Мой брат просто до невозможности скрытен. Из него и лишней подробности клещами не вытянуть! Но я и сама умею судить о том, что вижу. А сегодня я увидела Деймона таким, каким не видела уже очень и очень давно. Не могу припомнить, когда он последний раз так искренне улыбался. Кажется, он, действительно, влюблен в тебя. По-настоящему. Да, у моего брата были женщины, не буду скрывать. Но ни к одной из них он не испытывал и толики романтических чувств. А ты… рядом с тобой он обнажил душу.
– Даже если и так, это ничего не изменит. Мы из разных миров.
– Пусть так, но для Деймон не имеет значение ни твоя страна, ни твое происхождение. Он ни словом не попрекнул меня, когда я решила выйти замуж за выходца из среднего класса, – не сдавалась женщина. – Мы с ним достаточно натерпелись от родителей, и он считал себя не вправе лишать меня счастья. Я могу рассказать тебе о том, о чем ты никогда не узнаешь от него. Но сумеешь ли ты сохранить все втайне?
– Я умею хранить секреты, – с готовностью ответила Виола. Неужели Оливия раскроет ей правду? Расскажет, что виконт на самом деле является неуловимым Ястребом?
– Наши родители не были примером любви и заботы. Мать интересовалась исключительно собой и многочисленными любовниками, уж прости мою прямолинейность. Отец же задался целью вырастить идеального наследника, под стать себе. Безжалостного, не знающего ни страха, ни поражений, – голос ее на мгновение дрогнул, но она продолжила: – Он пытался добиться от него совершенство во всем. Учеба, спорт, умение вести себя в обществе. Меня же он почти не замечал, поручив заботам няни и матери. Но я понимала, что его безразличие было благом. Ибо за малые прегрешения он жестоко наказывал. Деймон с детства научился сносить побои, не проливая ни слезинки. За проявление слабости отец мог избить его гораздо сильнее. Как-то я зашла к нему, когда мистер Карген с женой обрабатывали его раны. Боже правый! После этого я не могла спать несколько ночей!
Виола сидела неподвижно, слушая тихий мелодичный голос. Она хотела что-то сказать, но не могла. Горло перехватило от жалости и сострадания к маленькому испуганному мальчику.
– Но Дей не сломался, не стал таким же, каким хотел видеть его отец. Может, способствовали этому школа и университет, где он учился вдали от пагубного влияния. Или его внутренняя сила. А, когда началась война, он вопреки воле старика, отбыл в армию, чтобы сражаться с Наполеоном. Пока его не было, родители погибли. Их карета перевернулась, – она выдохнула и моргнула, словно отгоняя непрошенные слезы. Но темные глаза оставались сухими. – Я к тому времени уже училась в пансионе. И все тяготы легли на Деймона, которому пришлось срочно вернуться, заняться похоронами и принять титул.
Виола выдохнула, укладывая в голове услышанное. Боль в сердце стала лишь сильнее. Деймон вырос сильным и смелым мужчиной, добрым, способным к состраданию. А ей хотелось обнять мальчика, которым он когда-то был и которому некому было помочь.
– Я рада, что у ваш отец не преуспел в своих планах, – произнесла, нарушив воцарившуюся тишину. – Деймон честный и благородный. А вовсе не холодный и жестокий, хотя так может показаться на первый взгляд, – невольно добавила, вспомнив сцену их знакомства.
Глаза Оливии загорелись любопытством.
– Что же заставило тебя считать иначе?
Виола замялась, не зная, стоит ли рассказывать женщине правду. И все же решила умолчать. Возможно, слухи о похищении пленницы из тюрьмы и причастности к этому Ястреба дошли до нее или ее мужа. Если Деймон обо всем молчит, то и ей не следует болтать лишнего.
– При первой встрече он не был достаточно любезен, – только и сказала она.
Оливия рассмеялась.
– О, Дей бывает холоден и подозрителен, особенно с незнакомцами. Но, разглядев тебя как следует, он увидел в тебе свою родственную душу. Поэтому я надеюсь, что ты примешь его ухаживания, и мы с тобой станем сестрами! Да и утереть нос выскочке Мелани мне всегда мечталось! Они с мамашей давно мечтают с нами породниться, – объяснила она на удивленный взгляд Виолы. – Поверить не могу, что брат позволил им жить у нас.
– Думаю, у него не оставалось выбора, – хмыкнула Виола, вспоминая, каким образом Лидия с семьей поселились в Роуз-Мэнор. – Это произошло из-за меня. Миссис Уайт заявила, что не потерпит непотребства и сплетен в благородном доме.
– Скорее, она не потерпит соперницу для своей дочери в твоем лице! – воскликнула Оливия, улыбаясь. – Но ледышке Мелани не под силу растопить его сердце. Только тебе это удалось. Я знаю, что любить моего брата нелегко. У него на душе непомерный груз прошлого. Сомневаюсь, что он вообще планировал когда-нибудь жениться. Пример нашей семьи не располагает к созданию собственной. Но благодаря тебе он изменил свое мнение и открылся мечтам о лучшей жизни. Если ты примешь его, то никогда не пожалеешь о своем выборе.
И, вдруг протянув руку, она сжала ладонь Виолы на удивление сильными теплыми пальцами.
– Я буду безмерно рада, если ты станешь его женой.
Глава 19
На свете можно ли безгрешного найти?
Нам всем заказаны безгрешные пути.
Мы худо действуем, а Ты нас злом караешь,
Меж нами и Тобой различья нет почти.
Омар Хайям
– Снова ты? – женщина повернулась, чуть поморщившись. Складки белого одеяния всколыхнулись и вновь опали легкими волнами.
– А что? Я успела надоесть тебе, тетушка? – гостья расслабленно развалилась на диване, закинув ноги на подлокотник. Золотой водопад волос спускался до самого пола, но красавицу это, казалось, совсем не волновало.
Хозяйка равнодушно пожала плечами.
– Можно подумать, мой ответ что-то изменит, и ты станешь являться реже. Довольна произведенным переполохом?
– Больший переполох произвела ты своим псевдопредсказанием, – усмехнулась собеседница. – Мне же и делать почти ничего не приходится. Они сами движутся навстречу друг к другу. А та девчонка, которая мнит о себе слишком много… сама того не желая, помогла мне.
В руке у нее вдруг появился, словно соткавшийся из воздуха, серебряный кубок. Приподняв его на мгновение и подмигнув той, кого звала тетушкой, она глотнула искристого напитка, прикрыв глаза от удовольствия.
– Собираешься отомстить девчонке? – спросила хозяйка.
– Конечно. Она посмела оскорбить меня. Ты знаешь меня, я не могу оставить это безнаказанным.
– И еще говоришь что-то про мою жестокость, – темные брови приподнялись, а в глазах блеснули искорки иронии.
– Моя кара не идет ни в какое сравнение с твоей. За нас, тетушка. Пусть победу одержит лучшая, – и она залпом осушила кубок.
Эндрю Уайт ворвался в кабинет виконта и, захлопнув за собой дверь, в несколько шагов преодолел расстояние до стола, за которым сидел его друг.
– Какого черта, Сент-Джеймс? – сходу процедил он, упираясь ладонями в столешницу. – Что за кошка пробежала между тобой и моей семьей? За завтраком они не проронили ни слова, лишь сверлили тебя гневными взглядами.
– Тебе следует спросить у них, – Деймон пожал плечами, не отрывая взгляда от учетной книги.
Эндрю с явным раздражением выдохнул и выпрямился.
– Думаешь, я не пытался? Обе молчат, как будто воды в рот набрали! Мелани только и делает, что плачет, но не говорит ни слова! Поэтому я спрашиваю у тебя, – зеленые глаза сощурились, пытливо вглядываясь в лицо виконта и словно пытаясь найти там ответ. – Что ты ей сделал?
Деймон захлопнул книгу, отодвинув ее на край стола, и задумчиво потер переносицу, на мгновение прикрыв глаза.
– Проклятие, Эндрю, – пробормотал, поднимая растерянный взгляд на лучшего друга. – Я и не знаю, стоит ли тебе говорить об этом. Честно говоря, я вообще не имею представления, как рассказывать о подобном.
– Ну так попытайся! – крикнул его друг, падая в кресло для посетителей и скрещивая руки на груди. – Если ты что-то сделал Мел, то, клянусь, я… – он замолчал, сжимая кулаки
– Вызовешь меня на дуэль? – хмыкнул виконт. – Или заставишь жениться на сестре? Ни того, ни другого я делать не намерен. Успокойся и послушай меня, – сухо приказал, заметив, что Эндрю начал подниматься. Гнев, исказивший его лицо, не оставлял сомнений в том, что он собирается сделать. Но что-то в голосе друга заставило его замереть. – Ударишь меня потом, если все еще будешь желать этого. Господи! Не думал, что окажусь в подобной ситуации… Ночью после ярмарки, когда я зашел в свою спальню, – он вздохнул, собираясь с мыслями, – то застал там Мелани. Она… в общем, была не совсем одета. И ее намерения… были прозрачны и понятны.
– Что?! – Эндрю побелел, сжимая подлокотники кресла с такой силой, что, казалось, темное дерево вот-вот пойдет трещинами. – Хочешь сказать, что моя сестра пыталась тебя соблазнить?
– Именно так, – невозмутимо ответил Деймон. – И, предупреждая твои дальнейшие расспросы: разумеется, я не воспользовался ситуацией и попросил ее уйти.
Уайт некоторое время вглядывался в глаза друга, словно хотел убедиться в правдивости его слов.
– Матерь Божья! – наконец, простонал, расслабляя руки. – Разумеется, зная тебя, ты так и поступил! Но Мел… я ей шею сверну! Я, конечно, знал о ее чувствах к тебе, но, чтобы она решилась на подобное? И матушка! Неужели и она замешана в этом? Черт!
