На самом деле и впрямь оставалось только надеяться, что бывшую лешачью избушку не занял для зимовки тот же медведь. Потому как Лесорад, по правде говоря, вовсе не был уверен, что после обращения лешего в дерево его чары не утратили силу. Но точно узнать это можно было только на месте.
Бывший леший подробно описал, где искать избушку, и Лесорад, ещё раз посоветовав ему набраться терпения, отправился туда.
Избушка пряталась в сплетении невысоких деревьев и особенно буйно разросшегося здесь хмеля. Его побеги, словно толстенные верёвки, опутывали стволы и ветки, и пробраться между ними даже без наложенных на них чар мало кто сумел бы. Впрочем, приглядевшись, Лесорад заметил за ними что-то вроде малого холмика. Это и была избушка лешего. Видать, со времени превращения хозяина в дерево она так и стояла пустая, однако не похоже было, чтобы хоть как-то пострадала.
Не без труда Лесорад отыскал, с какой стороны у этой избушки вход.
Плети хмеля под его рукой послушно раздвинулись, пропуская Лесного Пастыря. Дверь открылась с трудом, жалобно заскрипела. Внутри, однако, оказалось на удивление сухо, хоть и темно, – окон у избушки не было. Хозяин, скорее всего, для освещения при надобности использовал гнилушки. Да и бывал он здесь не так чтобы часто. По летнему времени леший, почитай, только совсем уж глубокой ночью отдыхал, а спал ли – этого, пожалуй, не сказал бы никто. Всё же леший не человек…
Лесорад не стал зажигать огня. Надобности в том и не было, сжевать хлеб с сыром да пару пирогов можно и в темноте. Потом, скинув башмаки и завернувшись в плащ, он улёгся на лавке. Обдумывать происходящее можно и так, а подумать очень даже было о чём.
Что встреча с лешим близ Верховья простой не окажется, не приходилось и сомневаться. Девки, обращённые в лешачих, попытка руками девки-ведуньи избыть борового лешего… Вот только со здешним хозяином как быть? Тут ведь и не придерёшься, всё вроде по чести. Никто ж его играть-то не заставлял. Сам ввязался. Тут того лешака можно обвинить разве только в том, что за нынешними своими владениями плохо приглядывает. И впрямь ведь лес скудеет да зарастает!
Пока что ясно было одно: на первую встречу с лешим ему лучше идти одному. Верняком ведь разозлится, чего доброго, ещё парней-то перепугает… а без них даже у тех двух девок, кого родня рада бы вернуть, надежды никакой.
Ничего более точного он покуда даже не пытался придумать. Потому как поди знай, чего от того лешего ждать! Как он себя поведёт, на что будет готов согласиться, а с чем придётся, может, даже и повоевать… Особенно когда узнает, что его дочку-ведунью Лесной Пастырь в дерево обратил. Впрочем… кто его знает, как он на самом деле к ней относился! Что помощью её пользовался – это ещё не значит, что и любил её.
Вот в чём у Лесорада сомнений не было, так это что леший откликнется на его зов, даже если и не хочет. Сила Велеса заставит.
Мысли постепенно словно бы замедляли свой бег, становились какими-то вязкими. Чуть заметно усмехнувшись этому, Лесорад удобнее устроился на своём жёстком ложе и через некоторое время заснул.
Когда Лесорад пробудился, в избушке по-прежнему было темно. Однако он точно знал, что там, снаружи, уже утро.
Собирать было, в общем-то, нечего. Плащ да шапка, котомка за плечами. Да посох, всю ночь стоявший в углу близ изголовья. Вот, правда, влезать в не просохшие со вчерашнего дня башмаки было не слишком приятно, да ведь сейчас всё едино опять по сырому весеннему лесу шагать…
Он выбрался на вольный воздух, плотно закрыл за собой дверь. За спиной одеревеневшие плети хмеля снова сдвинулись, пряча избушку.
Спустившись к малому родничку, что журчал в ложбине неподалёку, он умылся, наскоро перекусил, запивая завтрак холодной родниковой водой. Потом вновь, как накануне, перебрался через реку и зашагал к займищу. Возвращаться на поляну к бывшему лешаку сейчас не было надобности.
Седмицу спустя Лесорад собрался в дорогу. Не слишком дальнюю – до Верховья. Однако этот поход обещал стать вовсе не простым. Едва ли его появление обрадует лешего. Да и то, что Лесорад задумал, радости лесному хозяину не добавит…
До Верховья он решил добираться пешком, чтобы ещё раз глянуть, что творится во владениях лешего. Не борового – здесь всё было в полном порядке, а того, к которому шёл.
На сей раз не было надобности перебираться через речку по бобровой плотине. Спрямив часть пути через бор, он вышел на дорогу, перешёл через мостик возле селенья Угоричей, ухитрившись остаться незамеченным родичами Крутилы. Миновав речку, вновь углубился в лес. Так можно было заодно и изрядно сократить путь, потому что дорогу прокладывали те, кто проезжал здесь на телегах, а значит, вынуждены были огибать всё, что не удавалось легко преодолеть.
Останавливаться на ночёвку он не стал. Так было, конечно, труднее, зато в Верховье он добрался утром, а не после полудня. Нужно было повидаться с парнями, которые собирались выручать своих невест, убедиться, что они не передумали. Правда, их черёд идти с ним в лес настанет позже… так, во всяком случае, он думал. Однако Радята и Пригода, которых он застал вместе, решительно заявили, что пойдут с ним сразу. Лесорад покачал головой:
– А потом от меня же шарахаться станете…
– Не станем, – заверил Пригода.
А Радята добавил:
– А ежели девки с ним вместе будут, а нас поблизости не случится? После снова их искать?
Лесорад вздохнул:
– Оно верно, да только… Лешак ведь может и не показаться, ежели втроём-то будем. Разве что… Оставлю вас на полянке где-нибудь недалече от опушки, а сам малость подальше пройду. А как понадобитесь, весточку вам отправлю. Вон зайца или ещё какую живность.
– И как мы поймём, что это вестник, а не просто зверь по своим делам бродит? – усмехнулся Пригода.
Ведун взглянул на него и смешливо прищурился:
– Сразу видно – в лесу нечасто бываешь. Какой же дикий зверь близко-то к людям просто так подойдёт? Да и увидите – будет за собой звать.
На том и порешили.
Оба парня прихватили мешочки с наговорными поясами, которые соткали для их невест у одной – мать, у другой – бабка. По пути к опушке Лесорад подробно объяснил, что им надо будет делать.
– Вам для начала их узнать надо. А уж потом…
Понятно, парни волновались: кто ж ведает, вдруг да и облик девок с этим превращением в нежить изменился? Тогда поди узнай их! Оставалось лишь надеяться, что сердце подскажет, удастся найти тех самых… Тут Лесорад ничем не мог им помочь. Что у настоящих лешаков своего человеческого облика, по правде говоря, и нет вовсе, так – морок один, сотканный из обликов всех виденных ими людей, – это он знал. А вот как оно с такими вот обращёнными, сохранили они тот, в котором родились, али тоже забыли о нём, научившись сплетать мороки, – не ответил бы, наверно, никто…
Неподалёку от опушки нашлась небольшая полянка с поваленным деревом, над которым шатром нависали лапы большой ели. Здесь Лесорад и оставил своих спутников ожидать знака от него. Хоть он и не говорил о том, но сам догадывался: разговор с лешаком может получиться весьма бурный, и лучше сторонним людям при нём не быть.
Пройдя в глубь леса ещё на пару перестрелов, он негромко позвал:
– Хозяин! Покажись!
Казалось, леший ждал этого зова, потому что явился почти сразу. В человеческом обличье – видно, решил, что так разговаривать сподручнее. Окинув ведуна взглядом, мрачно бросил:
– Явился-таки! Пошто девку в дерево обратил?
Лесорада его враждебный тон ничуть не удивил. Впрочем, и просить прощения он не собирался, откликнулся твёрдо и не менее мрачно:
– На девку твою батюшка Велес осерчал. Вы с ней такого натворили, что в дерево – это ещё не худшее.
– Ну? И чего же такого мы натворили? – по-прежнему враждебно вопросил леший.
– А по чьей просьбе она борового лешего извести пыталась? Не по твоей ли? – нахмурился Лесорад. – А девок в лесовух не для тебя обращала? Зачем зелье ей отдал?
Леший презрительно скривился:
– Да ну, подумаешь, девки! У людей их полно, парой больше, парой меньше, кому дело-то?
Чувствуя, что начинает закипать, Лесорад произнёс:
– А ничего, что вашему племени дозволено обращать только тех, кого собственные родители прокляли и назад не откупили? Или думал, никто не прознает? Да ещё владения соседа под свою руку забрал, а следить не следишь, скоро вместо леса пуща станет!
По счастью, его не видел никто, кроме лешего. Потому что глаза Лесного Пастыря сейчас горели пронзительной зеленью едва ли не ярче, чем у самого лешака. Увидел бы кто из людей – точно счёл бы его нежитью…
Кажется, лешего наконец проняло. До сих пор он не задумывался, что люди способны сделать, а что нет, так что в превращении девки-ведуньи в дерево не видел ничего особенного. Лешие же это могут – почему бы и людям не уметь? Но сейчас вдруг сообразил, что перед ним не просто человек, даже не просто человеческий чародей, а впрямь Лесной Пастырь, сын самого Велеса. Он как-то сжался и буркнул уже не так враждебно:
– Да ладно… Я ж того… думал, они мне порядок в лесу наводить помогут… Ну, лес-то большой, и впрямь вот не поспеваю везде-то уследить…
– Потому и борового лешего извести хотел – чтобы ещё труднее поспевать было? – враждебно бросил Лесорад.
– Так говорю же – думал, девки помогут… А они… ну… то одно им дай, то другое расскажи… А помощи никакой… Ровно вовсе несмысленные, не знают в лесу ничего…
Лесорад едва не сплюнул:
– Так они, чай, всю жизнь среди людей прожили – откуда им лес-то знать?
– Так а как те, которые проклятые – они ж сразу после обращения сами всё делают, как надо…
– Так они до обращения-то в лесу не год, не два прожить успевают! Понятно, что им и объяснять ничего не нужно.
– Ну так я ж не думал… Я ж того… думал, всё как-нибудь само выйдет… Не ждал, что… это самое…
– Где они? – оборвал его путаные оправдания Лесорад.
Леший совсем сник:
– Так это… ну, осерчал я… да и того… в деревья их обратил…
Лесорад втянул воздух сквозь стиснутые зубы, стараясь сдержать поднимавшуюся волной тёмную ярость. В упор глядя на лешего, он раздельно произнёс:
– Я тебя за такое не в дерево, я тебя в зверя какого обращу да охотникам на рогатины отправлю! Что хочешь делай, но чтобы они здесь были. В обычном своём обличье.
– Да где ж я их сыщу?! – испуганно взглянул на него леший. – Они ж того… по всему лесу…
– Сыщешь, – обманчиво-спокойно, почти небрежно проронил Лесорад. – Сроку тебе – пока солнце половину пути к закату не пройдёт. Ступай! И прятаться даже не думай, всё едино сыщу.
Леший сжал голову руками-лапами, застонал. Однако возражать Лесному Пастырю не насмелился. Шагнул к ближайшему дереву, прислонился к нему и исчез.
Пару мгновений поглядев на место, где он только что был, Лесорад перевёл дыхание. Теперь ему оставалось только ждать. Вот разве что парней нужно было упредить, что лешему требуется прежде собрать обращённых девок вместе, а это, что ни говори, в один миг не сделаешь.
Радята и Пригода, узнав, что своих суженых увидят только ближе к закату, переглянулись. После долгих месяцев, прошедших с исчезновения девок, неполный день ожидания казался вовсе пустяком.
Леший управился с поисками даже быстрее, чем ожидал Лесорад. Что наказания так и так не избежать, он явно понимал, но уж лучше деревом стоять, чем зверем бегать – не то и впрямь охотникам на рогатины или там под стрелу попадёшь! А так – хоть деревом, да живой всё же. Так что всех, кого прошлым летом и осенью обратил в деревья, он отыскал и вернул в прежний облик очень быстро. Видать, на самом деле не так уж далеко друг от друга они и были. А сил для такого обращения лешему нужно было куда меньше, чем человеку.
На сей раз появился он прямо на той полянке, где в ожидании Лесорад коротал время за разговором с парнями. Девок с ним оказалось аж восемь, да с ними ещё один мужичок – видать, тот самый, который зелья испил вместе с женой. Правда, из девок две оказались настоящими лесовухами, их отпустили восвояси сразу.
Невест своих оба парня признали сразу – те не переменились вовсе, а менять обличье по своему усмотрению, как настоящая лесная нежить, выучиться не успели.
Понятно, обращённые девки их не признали, но об этом Лесорад предупреждал загодя, что те, кто попал под лешачьи чары, ничего из прежней своей жизни не помнит. Эта память просто спит. И теперь нужно было пробудить её.
Подчиняясь знаку Лесного Пастыря, все остальные отошли в сторону. А он, глядя на обеих девок, заговорил вроде бы негромко, однако каждое слово его словно звенело в предвечернем воздухе:
– Властию Матери Макоши и Всеотца Сварога, вернись живое живому, пробудись, вспомни имя своё и род свой!
Парни, помнившие его наставления, одновременно накинули на своих избранниц пояса, завязали. Почти в один голос выдохнули:
– Желана!
– Добряна!
Лесорад смотрел напряжённо, гадая, удастся ли. Хоть хранивший старую книгу Ведорад уверял, что заговоры работают, некоторые сомнения всё же были. Он не знал, откликнутся ли ему, сыну Велеса боги Прави. Правда, тот же Ведорад говорил, что ведуны не волхвы, что одному богу служат, их все боги слышат. Вот разве что Перуна им, может, малость потруднее будет дозваться…
Очень скоро стало ясно, что всё получилось. Обеих девушек ненадолго окутала лёгкая дымка. Когда же рассеялась, они казались пробудившимися от долгого сна, оглядывались с искренним недоумением. Первой опомнилась Желана, порывисто шагнула к Пригоде, обхватила за пояс, пряча лицо у него на груди. А следом и Добряна, не скрывая катившихся по щекам слёз, обняла Радяту.
Леший смотрел на это мрачно, но ни словом не возразил против происходящего. Понимал – против воли Лесного Пастыря его слово не значит ничего. Насупившись, он только спросил:
– А остальные-то что же?
Лесорад усмехнулся:
– Остальным некому пояса соткать, по имени назвать. Хочешь – можешь отсрочить своё наказание, ежели их всем лесным наукам обучить возьмёшься.
На самом деле он ничуть не сомневался, что лешак ответит отказом. И верно, услышав предложение, тот едва не сплюнул:
– Нет уж! Тебе надо – вот сам и учи! Лучше уж деревом стоять, чем с ними…
– Воля твоя, – пожал плечами Лесорад. – Здесь останешься али в иное какое место уйдёшь?
Леший насупился ещё сильнее, буркнул:
– Нет уж, давай где от людей подале…
– Погоди тогда малость.
Обернувшись к счастливым парам, которые всё никак не могли оторваться друг от друга, он посоветовал им отправляться в Верховье, где их давно ждут. Потом окинул взглядом мужичка-лесовика и оставшихся лесовух, позволил пока что идти куда сами захотят, мол, после позовёт. И только после этого вновь взглянул на лешака:
– Ну, теперь идём.
Тот мрачно хмыкнул и вдруг разом растаял. А следом на глазах удивлённых парней и девок исчез и Лесорад.
На самом деле последовать за лешим туда, где он предпочёл остаться деревом, Лесораду было не так уж и сложно. Не зря Дарогост учил его и этому. Уговаривать лешего всё же повременить, обучить тех, кто стал частью леса из-за него же и теперь не мог вернуться к прежней жизни, Лесорад не собирался. Другие наставники сыщутся, он уже знал, где их найти.
Место леший и впрямь выбрал глухое. Сюда даже случайный грибник или охотник едва ли когда забредёт. Больно уж далеко от всякого человеческого жилья. Крохотная полянка на берегу лесного ручейка. Даже не полянка – так, пустое место, как раз для большого дерева хватит.
Бывший леший подробно описал, где искать избушку, и Лесорад, ещё раз посоветовав ему набраться терпения, отправился туда.
Избушка пряталась в сплетении невысоких деревьев и особенно буйно разросшегося здесь хмеля. Его побеги, словно толстенные верёвки, опутывали стволы и ветки, и пробраться между ними даже без наложенных на них чар мало кто сумел бы. Впрочем, приглядевшись, Лесорад заметил за ними что-то вроде малого холмика. Это и была избушка лешего. Видать, со времени превращения хозяина в дерево она так и стояла пустая, однако не похоже было, чтобы хоть как-то пострадала.
Не без труда Лесорад отыскал, с какой стороны у этой избушки вход.
Плети хмеля под его рукой послушно раздвинулись, пропуская Лесного Пастыря. Дверь открылась с трудом, жалобно заскрипела. Внутри, однако, оказалось на удивление сухо, хоть и темно, – окон у избушки не было. Хозяин, скорее всего, для освещения при надобности использовал гнилушки. Да и бывал он здесь не так чтобы часто. По летнему времени леший, почитай, только совсем уж глубокой ночью отдыхал, а спал ли – этого, пожалуй, не сказал бы никто. Всё же леший не человек…
Лесорад не стал зажигать огня. Надобности в том и не было, сжевать хлеб с сыром да пару пирогов можно и в темноте. Потом, скинув башмаки и завернувшись в плащ, он улёгся на лавке. Обдумывать происходящее можно и так, а подумать очень даже было о чём.
Что встреча с лешим близ Верховья простой не окажется, не приходилось и сомневаться. Девки, обращённые в лешачих, попытка руками девки-ведуньи избыть борового лешего… Вот только со здешним хозяином как быть? Тут ведь и не придерёшься, всё вроде по чести. Никто ж его играть-то не заставлял. Сам ввязался. Тут того лешака можно обвинить разве только в том, что за нынешними своими владениями плохо приглядывает. И впрямь ведь лес скудеет да зарастает!
Пока что ясно было одно: на первую встречу с лешим ему лучше идти одному. Верняком ведь разозлится, чего доброго, ещё парней-то перепугает… а без них даже у тех двух девок, кого родня рада бы вернуть, надежды никакой.
Ничего более точного он покуда даже не пытался придумать. Потому как поди знай, чего от того лешего ждать! Как он себя поведёт, на что будет готов согласиться, а с чем придётся, может, даже и повоевать… Особенно когда узнает, что его дочку-ведунью Лесной Пастырь в дерево обратил. Впрочем… кто его знает, как он на самом деле к ней относился! Что помощью её пользовался – это ещё не значит, что и любил её.
Вот в чём у Лесорада сомнений не было, так это что леший откликнется на его зов, даже если и не хочет. Сила Велеса заставит.
Мысли постепенно словно бы замедляли свой бег, становились какими-то вязкими. Чуть заметно усмехнувшись этому, Лесорад удобнее устроился на своём жёстком ложе и через некоторое время заснул.
Когда Лесорад пробудился, в избушке по-прежнему было темно. Однако он точно знал, что там, снаружи, уже утро.
Собирать было, в общем-то, нечего. Плащ да шапка, котомка за плечами. Да посох, всю ночь стоявший в углу близ изголовья. Вот, правда, влезать в не просохшие со вчерашнего дня башмаки было не слишком приятно, да ведь сейчас всё едино опять по сырому весеннему лесу шагать…
Он выбрался на вольный воздух, плотно закрыл за собой дверь. За спиной одеревеневшие плети хмеля снова сдвинулись, пряча избушку.
Спустившись к малому родничку, что журчал в ложбине неподалёку, он умылся, наскоро перекусил, запивая завтрак холодной родниковой водой. Потом вновь, как накануне, перебрался через реку и зашагал к займищу. Возвращаться на поляну к бывшему лешаку сейчас не было надобности.
Глава 45
Седмицу спустя Лесорад собрался в дорогу. Не слишком дальнюю – до Верховья. Однако этот поход обещал стать вовсе не простым. Едва ли его появление обрадует лешего. Да и то, что Лесорад задумал, радости лесному хозяину не добавит…
До Верховья он решил добираться пешком, чтобы ещё раз глянуть, что творится во владениях лешего. Не борового – здесь всё было в полном порядке, а того, к которому шёл.
На сей раз не было надобности перебираться через речку по бобровой плотине. Спрямив часть пути через бор, он вышел на дорогу, перешёл через мостик возле селенья Угоричей, ухитрившись остаться незамеченным родичами Крутилы. Миновав речку, вновь углубился в лес. Так можно было заодно и изрядно сократить путь, потому что дорогу прокладывали те, кто проезжал здесь на телегах, а значит, вынуждены были огибать всё, что не удавалось легко преодолеть.
Останавливаться на ночёвку он не стал. Так было, конечно, труднее, зато в Верховье он добрался утром, а не после полудня. Нужно было повидаться с парнями, которые собирались выручать своих невест, убедиться, что они не передумали. Правда, их черёд идти с ним в лес настанет позже… так, во всяком случае, он думал. Однако Радята и Пригода, которых он застал вместе, решительно заявили, что пойдут с ним сразу. Лесорад покачал головой:
– А потом от меня же шарахаться станете…
– Не станем, – заверил Пригода.
А Радята добавил:
– А ежели девки с ним вместе будут, а нас поблизости не случится? После снова их искать?
Лесорад вздохнул:
– Оно верно, да только… Лешак ведь может и не показаться, ежели втроём-то будем. Разве что… Оставлю вас на полянке где-нибудь недалече от опушки, а сам малость подальше пройду. А как понадобитесь, весточку вам отправлю. Вон зайца или ещё какую живность.
– И как мы поймём, что это вестник, а не просто зверь по своим делам бродит? – усмехнулся Пригода.
Ведун взглянул на него и смешливо прищурился:
– Сразу видно – в лесу нечасто бываешь. Какой же дикий зверь близко-то к людям просто так подойдёт? Да и увидите – будет за собой звать.
На том и порешили.
Оба парня прихватили мешочки с наговорными поясами, которые соткали для их невест у одной – мать, у другой – бабка. По пути к опушке Лесорад подробно объяснил, что им надо будет делать.
– Вам для начала их узнать надо. А уж потом…
Понятно, парни волновались: кто ж ведает, вдруг да и облик девок с этим превращением в нежить изменился? Тогда поди узнай их! Оставалось лишь надеяться, что сердце подскажет, удастся найти тех самых… Тут Лесорад ничем не мог им помочь. Что у настоящих лешаков своего человеческого облика, по правде говоря, и нет вовсе, так – морок один, сотканный из обликов всех виденных ими людей, – это он знал. А вот как оно с такими вот обращёнными, сохранили они тот, в котором родились, али тоже забыли о нём, научившись сплетать мороки, – не ответил бы, наверно, никто…
Неподалёку от опушки нашлась небольшая полянка с поваленным деревом, над которым шатром нависали лапы большой ели. Здесь Лесорад и оставил своих спутников ожидать знака от него. Хоть он и не говорил о том, но сам догадывался: разговор с лешаком может получиться весьма бурный, и лучше сторонним людям при нём не быть.
Пройдя в глубь леса ещё на пару перестрелов, он негромко позвал:
– Хозяин! Покажись!
Казалось, леший ждал этого зова, потому что явился почти сразу. В человеческом обличье – видно, решил, что так разговаривать сподручнее. Окинув ведуна взглядом, мрачно бросил:
– Явился-таки! Пошто девку в дерево обратил?
Лесорада его враждебный тон ничуть не удивил. Впрочем, и просить прощения он не собирался, откликнулся твёрдо и не менее мрачно:
– На девку твою батюшка Велес осерчал. Вы с ней такого натворили, что в дерево – это ещё не худшее.
– Ну? И чего же такого мы натворили? – по-прежнему враждебно вопросил леший.
– А по чьей просьбе она борового лешего извести пыталась? Не по твоей ли? – нахмурился Лесорад. – А девок в лесовух не для тебя обращала? Зачем зелье ей отдал?
Леший презрительно скривился:
– Да ну, подумаешь, девки! У людей их полно, парой больше, парой меньше, кому дело-то?
Чувствуя, что начинает закипать, Лесорад произнёс:
– А ничего, что вашему племени дозволено обращать только тех, кого собственные родители прокляли и назад не откупили? Или думал, никто не прознает? Да ещё владения соседа под свою руку забрал, а следить не следишь, скоро вместо леса пуща станет!
По счастью, его не видел никто, кроме лешего. Потому что глаза Лесного Пастыря сейчас горели пронзительной зеленью едва ли не ярче, чем у самого лешака. Увидел бы кто из людей – точно счёл бы его нежитью…
Кажется, лешего наконец проняло. До сих пор он не задумывался, что люди способны сделать, а что нет, так что в превращении девки-ведуньи в дерево не видел ничего особенного. Лешие же это могут – почему бы и людям не уметь? Но сейчас вдруг сообразил, что перед ним не просто человек, даже не просто человеческий чародей, а впрямь Лесной Пастырь, сын самого Велеса. Он как-то сжался и буркнул уже не так враждебно:
– Да ладно… Я ж того… думал, они мне порядок в лесу наводить помогут… Ну, лес-то большой, и впрямь вот не поспеваю везде-то уследить…
– Потому и борового лешего извести хотел – чтобы ещё труднее поспевать было? – враждебно бросил Лесорад.
– Так говорю же – думал, девки помогут… А они… ну… то одно им дай, то другое расскажи… А помощи никакой… Ровно вовсе несмысленные, не знают в лесу ничего…
Лесорад едва не сплюнул:
– Так они, чай, всю жизнь среди людей прожили – откуда им лес-то знать?
– Так а как те, которые проклятые – они ж сразу после обращения сами всё делают, как надо…
– Так они до обращения-то в лесу не год, не два прожить успевают! Понятно, что им и объяснять ничего не нужно.
– Ну так я ж не думал… Я ж того… думал, всё как-нибудь само выйдет… Не ждал, что… это самое…
– Где они? – оборвал его путаные оправдания Лесорад.
Леший совсем сник:
– Так это… ну, осерчал я… да и того… в деревья их обратил…
Лесорад втянул воздух сквозь стиснутые зубы, стараясь сдержать поднимавшуюся волной тёмную ярость. В упор глядя на лешего, он раздельно произнёс:
– Я тебя за такое не в дерево, я тебя в зверя какого обращу да охотникам на рогатины отправлю! Что хочешь делай, но чтобы они здесь были. В обычном своём обличье.
– Да где ж я их сыщу?! – испуганно взглянул на него леший. – Они ж того… по всему лесу…
– Сыщешь, – обманчиво-спокойно, почти небрежно проронил Лесорад. – Сроку тебе – пока солнце половину пути к закату не пройдёт. Ступай! И прятаться даже не думай, всё едино сыщу.
Леший сжал голову руками-лапами, застонал. Однако возражать Лесному Пастырю не насмелился. Шагнул к ближайшему дереву, прислонился к нему и исчез.
Пару мгновений поглядев на место, где он только что был, Лесорад перевёл дыхание. Теперь ему оставалось только ждать. Вот разве что парней нужно было упредить, что лешему требуется прежде собрать обращённых девок вместе, а это, что ни говори, в один миг не сделаешь.
Радята и Пригода, узнав, что своих суженых увидят только ближе к закату, переглянулись. После долгих месяцев, прошедших с исчезновения девок, неполный день ожидания казался вовсе пустяком.
Леший управился с поисками даже быстрее, чем ожидал Лесорад. Что наказания так и так не избежать, он явно понимал, но уж лучше деревом стоять, чем зверем бегать – не то и впрямь охотникам на рогатины или там под стрелу попадёшь! А так – хоть деревом, да живой всё же. Так что всех, кого прошлым летом и осенью обратил в деревья, он отыскал и вернул в прежний облик очень быстро. Видать, на самом деле не так уж далеко друг от друга они и были. А сил для такого обращения лешему нужно было куда меньше, чем человеку.
На сей раз появился он прямо на той полянке, где в ожидании Лесорад коротал время за разговором с парнями. Девок с ним оказалось аж восемь, да с ними ещё один мужичок – видать, тот самый, который зелья испил вместе с женой. Правда, из девок две оказались настоящими лесовухами, их отпустили восвояси сразу.
Невест своих оба парня признали сразу – те не переменились вовсе, а менять обличье по своему усмотрению, как настоящая лесная нежить, выучиться не успели.
Понятно, обращённые девки их не признали, но об этом Лесорад предупреждал загодя, что те, кто попал под лешачьи чары, ничего из прежней своей жизни не помнит. Эта память просто спит. И теперь нужно было пробудить её.
Подчиняясь знаку Лесного Пастыря, все остальные отошли в сторону. А он, глядя на обеих девок, заговорил вроде бы негромко, однако каждое слово его словно звенело в предвечернем воздухе:
– Властию Матери Макоши и Всеотца Сварога, вернись живое живому, пробудись, вспомни имя своё и род свой!
Парни, помнившие его наставления, одновременно накинули на своих избранниц пояса, завязали. Почти в один голос выдохнули:
– Желана!
– Добряна!
Лесорад смотрел напряжённо, гадая, удастся ли. Хоть хранивший старую книгу Ведорад уверял, что заговоры работают, некоторые сомнения всё же были. Он не знал, откликнутся ли ему, сыну Велеса боги Прави. Правда, тот же Ведорад говорил, что ведуны не волхвы, что одному богу служат, их все боги слышат. Вот разве что Перуна им, может, малость потруднее будет дозваться…
Очень скоро стало ясно, что всё получилось. Обеих девушек ненадолго окутала лёгкая дымка. Когда же рассеялась, они казались пробудившимися от долгого сна, оглядывались с искренним недоумением. Первой опомнилась Желана, порывисто шагнула к Пригоде, обхватила за пояс, пряча лицо у него на груди. А следом и Добряна, не скрывая катившихся по щекам слёз, обняла Радяту.
Леший смотрел на это мрачно, но ни словом не возразил против происходящего. Понимал – против воли Лесного Пастыря его слово не значит ничего. Насупившись, он только спросил:
– А остальные-то что же?
Лесорад усмехнулся:
– Остальным некому пояса соткать, по имени назвать. Хочешь – можешь отсрочить своё наказание, ежели их всем лесным наукам обучить возьмёшься.
На самом деле он ничуть не сомневался, что лешак ответит отказом. И верно, услышав предложение, тот едва не сплюнул:
– Нет уж! Тебе надо – вот сам и учи! Лучше уж деревом стоять, чем с ними…
– Воля твоя, – пожал плечами Лесорад. – Здесь останешься али в иное какое место уйдёшь?
Леший насупился ещё сильнее, буркнул:
– Нет уж, давай где от людей подале…
– Погоди тогда малость.
Обернувшись к счастливым парам, которые всё никак не могли оторваться друг от друга, он посоветовал им отправляться в Верховье, где их давно ждут. Потом окинул взглядом мужичка-лесовика и оставшихся лесовух, позволил пока что идти куда сами захотят, мол, после позовёт. И только после этого вновь взглянул на лешака:
– Ну, теперь идём.
Тот мрачно хмыкнул и вдруг разом растаял. А следом на глазах удивлённых парней и девок исчез и Лесорад.
Глава 46
На самом деле последовать за лешим туда, где он предпочёл остаться деревом, Лесораду было не так уж и сложно. Не зря Дарогост учил его и этому. Уговаривать лешего всё же повременить, обучить тех, кто стал частью леса из-за него же и теперь не мог вернуться к прежней жизни, Лесорад не собирался. Другие наставники сыщутся, он уже знал, где их найти.
Место леший и впрямь выбрал глухое. Сюда даже случайный грибник или охотник едва ли когда забредёт. Больно уж далеко от всякого человеческого жилья. Крохотная полянка на берегу лесного ручейка. Даже не полянка – так, пустое место, как раз для большого дерева хватит.
