Глава 1. Стремительный полёт
Затягивая ремешок на левой перчатке, Александра злилась, нервно кусала нижнюю губу и сурово хмурила брови. От этого нормальное положение ремней, удерживающих перчатку на месте и не дающих ей слететь, никак не могло стать оптимальным, что раздражало девушку ещё больше.
Какие черти, скажите на милость, принесли этого ублюдка именно сейчас на трек? — она сверкнула разъярённым взглядом в сторону высокого молодого человека в гоночном костюме и с остервенением в очередной раз дёрнула крепление. — Он нарочно это делает, что ли? — Вымучив наконец застёжку, Саша всё с такой же злостью принялась проверять шнурки на ботинках.
— Сань, ты чего такая хмурая? — спросил невысокий мужчина, закончивший проверку колёс её машины.
— Всё в порядке, пап, — отозвалась девушка, тем не менее не переставая следить за действиями своего главного соперника на треке, который как раз занимал место за рулём и пристёгивался ремнями безопасности.
Сколько Александра себя помнила, он всегда крутился возле неё, нервировал своими частыми победами и тем, что выставлял её полной дурой перед всеми подряд. Его высмеивание способностей Саши как гонщицы доводило её до белого каления, заставляя до головокружения и ломоты во всём теле отрабатывать свою технику, свои водительские умения. И так на протяжении уже почти восьми лет. Что обиднее всего, Саша знала: он делает это специально, ведь с другими гонщиками и гонщицами он вёл себя вполне нормально, если не сказать невероятно приветливо.
Когда девушке было четырнадцать лет, этот невыносимый мальчишка прямо из-под носа вырвал у неё победу за кубок в юношеском первенстве. С этого всё и началось. Задев её до глубины души, сделав стартовый выстрел к их взаимной ненависти и извечному соперничеству. Ладно бы он просто тогда выиграл, став первым, так нет же: он подошёл к ней поиздеваться, унизил её перед друзьями и близкими, высмеяв веснушки, на то время почти полностью усеивающие её лицо, шею и плечи. Но и на этом он не остановился, посмеявшись над машиной, на которой она стартовала в тот день, представив её всем как "ржавое корыто, на котором стыдно не то что в гонках участвовать — на котором в огород стрёмно поехать". В ту ночь она не спала — рыдала в подушку, с яростью колотила кулаками по постели и проклинала трек, гонки, свою машину, его и себя под конец. Она ненавидела себя и раньше, и стремительная езда стала для неё своеобразной отдушиной, успокаивающей её, дарящей чувство полёта, чувство единения с миром. И вот случилось так, что теперь она боялась выйти на трек, чтобы не встретить его и вновь не подвергнуть себя унижениям.
Много времени Александре потребовалось, чтобы вернуть себе уверенность; в те дни она упрямо избегала больших соревнований, стараясь отточить свои умения до идеала, в надежде заткнуть потом этого самоуверенного паренька за пояс. Роман Федосеев стал костью в горле, камнем преткновения в любой беседе. Девушка и сама не заметила, как воспылала к нему жгучей ненавистью, не желая видеть в нём "отличного малого", каким его считали практически все девчонки и каждый второй парень. Её ничто не волновало, кроме победы, но радовали даже не столько победы в юниорских гонках, сколько победы лично над ним. Будь то скоростные соревнования на звание "Русской ракеты" либо простые тренировки на треке.
Кстати, девушка никогда не понимала, зачем этот мерзкий человек таскается тренироваться именно на тот трек, на котором тренировалась она. Разве что с целью лишний раз повыводить её из себя, снова попробовать размазать её уверенность в себе о стенку. С годами Саша научилась противостоять его нападкам. Даже стала язвить в ответ, придумывая различные колкости, которые могли бы его задеть, и очень веселилась, когда они достигали своей цели.
— Смотрю, ты сменила своё корыто на нечто более-менее приличное, — вырвал девушку из мыслей насмешливый голос Романа, который вдруг оказался возле неё. Когда это произошло, она не знала, тем более видела, как тот только что сел за руль и намеревался начать тренировку. — Ну, теперь это нечто хоть немного напоминает то, на чём можно ездить. — Он ядовито усмехнулся и подмигнул двум своим друзьям, которые неизменно присутствовали рядом с ним, где бы он ни находился.
Александра выпрямилась и вздёрнула нос кверху, показывая тем самым, что его слова давно не задевают её. Хотя внутри, конечно же, от них сжалась, ведь в глубине души она осталась всё такой же маленькой девчонкой, комплексующей из-за своего внешнего вида, страдающей от своей мальчиковой фигуры, неспособной вызвать интерес у сильной половины, от россыпи ярких веснушек, которые практически невозможно было замазать, а особенно в весеннее время года, например, как сейчас.
— Тебе заняться нечем? — холодно окинув троицу взглядом, сказала сухо девушка. — Или сегодня твой страх трассы превысил лимит, и твои тощие ножонки так затряслись, что педальки нажать не можешь, чтоб газануть?
Парни какое-то время помолчали, явно переваривая полученную информацию, но отреагировать не успели, так как Саша впрыгнула на своё любимое кресло, пристегнула мастерски ремень и, отсалютовав, сорвалась с места. Роман что-то крикнул вслед, но ей уже было всё равно: сейчас существовали только дорога, её кар и скорость, способная принести облегчение, подарить чувство невесомости и нереальности, словно она была не она, словно парила над землёй, пробиваясь сквозь потоки воздуха. Тут можно было забыть обо всех невзгодах, ну, и позлорадствовать, конечно, так как сегодня ей удалось сделать этого заносчивого, несносного и жутко самовлюблённого засранца.
Федосеев же не любил, когда последнее слово оставалось не за ним, особенно в спорах с этой строптивой особой, которая так любила повыпендриваться перед ним и которая периодически вырывала у него победу буквально перед самым носом, а это, надо сказать, задевало не хуже, чем если бы она прилюдно облила его помоями. Каково это — проиграть девчонке, особенно этой глупой малолетке, не имеющей своего стиля езды, посредственности, ни разу не выдвинутой на мировые гонки? Молодой человек быстро надел шлем и поспешил к своей новой машине, сверкающей полировкой, натёртой до блеска. Он не мог дать этой глупой выскочке насладиться победой, и пусть это была лишь тренировка, а не какой-то турнир, в гонках с ней это не имело никакого значения.
Заведя мотор, Роман стремительно сорвался с места, переключая скорости, в желании нагнать нахалку и доказать, что с ним, с мужчиной, ей не соревноваться. Скорость зазвенела в ушах, чувство полёта ускорило пульс, а мысли заставило притупиться, оставив перед собой лишь гладкую поверхность трассы, расчерченную белым, и пролетающие мимо яркие пятна зеленеющих деревьев. Он любил это чувство, ради него можно было пожертвовать многим, как, например, он пожертвовал университетом и продвинутой работой очередного клерка, которую хотел для него отец.
Девушка почти сразу заметила, как вслед за ней рванулся Роман, быстро нагоняя. Но ей вовсе не хотелось уступать ему, она вжала педаль в пол и ускорилась, вылетая за финишную черту, как огненная ракета. Остановившись и стянув с головы шлем, Александра воззрилась на табло, отмечая, что сегодня побила свой собственный рекорд. И, кстати, это оказалось весьма нетрудно, разве что в ушах до сих пор звенело. Почти сразу же, как она покинула свою машину, финишировал и Федосеев, промчавшись на своём ярком авто, словно выставляя то на всеобщее обозрение и хвастаясь.
Глянув на табло, Сашка чуть не запрыгала от радости, всё в ней возликовало: он пришёл вторым, уступив ей две сотых секунды! Это был прорыв, и девушка не смогла удержаться от того, чтобы не показать хмурящемуся парню язык.
Глава 2. Шаг наверх.
Закрыв глаза Александра самозабвенно отдавалась понятному лишь ей одной танцу, отгородившись от всего мира и включив громкость в наушниках на полную мощность. Она всегда так себя вела, когда нервничала, и когда не могла спокойно и рационально думать. В такие моменты она врубала разрывающую перепонки рок-музыку и скакала по комнате, выделывая незамысловатые па, больше походившие на разминку в спортзале. Вот и сейчас в этом мире существовали только раскатистые звуки бас-гитары, беспощадный грохот барабанов и мелодичный голос солиста, исполняющего что-то похожее на лирическую песню. Хотя, мама определённо сиронизировала бы по этому поводу, обозвав эту музыку и эту песню, истеричными криками котов в марте, под аккомпанемент отбойного молотка и скрежета когтей по металлу. Александра рассмеялась бы, как всегда, и бросилась бы обнимать мать, уговаривая не быть такой старомодной. Жаль этого не могло уже случиться — мама скончалась чуть больше года назад от язвы желудка, так и не сказав об этой страшной болезни никому из своих близких, решив, что для них это будет благо. Она до последнего улыбалась, поддерживая "мальчиковое" увлечение дочери, пока в один из солнечных дней её жизнь не оборвалась, принеся такое потрясение, что Александра долгое время не могла в это поверить. Девушка замкнулась в себе, погрузилась в безрадостную депрессию, явившую на свет все её комплексы с лихвой и отвернув её ото всех. И лишь скорость и чувство удалённости от мира, когда она мчалась на своей машине по треку, удерживали её от опрометчивых поступков. Лишь яростная борьба во время гонок вернула её в этот мир.
Сегодня должен был прийти ответ на её заявку на участие в "Формуле Русь" — это был бы прорыв для неё. Но до чего же Саша боялась получить отказ, которых было уже бесконечно много. В то время, как она прохлаждалась, злясь на весь мир из-за несправедливости, из-за того, что она была девушкой, которых не признавали в гонках, Роман Федосеев занимал места в тройке лучших. От этого сводило зубы, заставляя себя чувствовать себя ещё более ущербной, чем она была на самом деле. И естественно это всё было приправлено ядом и ехидством с его стороны, когда они после этого встречались на тренировочной трассе. Девушка бесилась и кричала, вызывая лишь смех, от чего заводилась ещё больше. Но сегодня она должна вырвать место на этих соревнованиях, чего бы ей это не стоило. Именно поэтому она не позволяла плохому настрою прокрасться к ней сегодня, выплёскивая всю энергию в танце.
И вот рука отца легла на плечо, заставив вздрогнуть, заставив на миг поддаться испугу. Александра резко обернулась и вгляделась в морщинистое лицо такого родного и дорогого человека, ища ответ на свой вопрос, что застыл на губах, так и не будучи произнесённым. Отец стоял спокойно, тепло улыбаясь, как он это делал, когда приходили плохие новости, чем расстроил девушку до глубины души. Но не успела она нахмуриться, как мужчина порывисто стиснул её в объятиях и на его лице появилась светлая широкая улыбка, сделавшая его похожим на мальчишку.
— Санёк, у нас получилось, — весело воскликнул он. — Ты смогла пробиться! Я поздравляю тебя! Ты молодец. Моя милая девочка, наконец, станет бабочкой.
Александра завизжала и как горная козочка заскакала по комнате, запрыгнув даже на кровать и откинув в сторону ненужные уже наушники. Весь мир сразу заиграл яркими красками, сразу заискрились миллиарды искр, вокруг неё, возвещающих о сбывшейся мечте. Теперь и умереть было не жаль, она наконец добилась своего, наконец стала полноценной гонщицей, доказав свою состоятельность. Оставалось дело за малым — финишировать первой.
На следующий день Саша ворвалась на трек, словно маленький ураган, сметая всё на своём пути, и лучезарно улыбаясь всем и каждому. Она и не заметила, как лёгкой походкой прошлась мимо Романа, и даже не заметила, как улыбнулась ему, будто другу. Тот же опешил от такого, замерев со странным взглядом, и провожая её до самой машины, отмечая, что сегодня костюм, почему-то, сидит на ней гораздо лучше чем всегда, что она вся сияет, как до блеска отполированный шлем. Что-то дрогнуло у него в груди, но он лишь отмахнулся, резко отвернувшись и продолжив проверять свою экипировку.
— Что с этой девчонкой? — вырвал из мыслей голос Артура, друга Романа. — Уж не замуж ли собралась?
— С чего ты взял? — вдруг резко сказал Рома, сверкнув не добрым взглядом в его сторону. Почему-то эти слова задели его, вызвав желание поругаться, другими словами попросту накостылять. Но Артур даже не заметил изменений в друге, продолжая следить за Александрой, что словно птичка порхала вокруг кара, излучая всё счастье вселенной.
— Ну, так все девчонки на этом повёрнутые, — отмахнулся молодой человек, почесав бровь, и, наконец, посмотрев на Федосеева. — Их только свадьба может заставить писаться кипятком. — Он пожал плечами и снова воззрился на тоненькую фигурку в громозском гоночном комбинезоне.
— Где ты тут девушку видишь? — хмыкнул Роман, взъерошив чёрные, как смоль волосы. — Это же пацанёнок из соседнего двора. — Молодой человек хохотнул, чем в конце концов обратил на себя внимание девушки. — О какой свадьбе тут может идти речь? Если кто-то сделает такую глупость, я самолично подарю этому недоразумению свою тачку.
— Ромыч, ты жесток, — усмехнулся Артур, хлопнув друга по плечу.
Тот же лишь насмешливо посмотрел в синие глаза Александры, аура которой постепенно меркла, возвращая свою владелицу с небес на землю. Теперь же взгляд её стал тяжёл, а сама небесная синева в них сменилась тёмными грозовыми тучами — он в очередной раз вывел её из себя, заставив думать только о себе. Нравилось ли это ему? Возможно, в какой-то степени да. Но так же это бесило его, раздражая. Неужели она не могла испытывать к нему что-нибудь другое, помимо ненависти, что не угасала в течение уже долгих лет. Да, стоило признать, что он собственными руками периодически подкидывал в это пламя дрова, доводя её до белого каления. Но как он ещё мог всегда держать её в поле зрения? Как мог поддерживать нескончаемый интерес к своей персоне? Рома и сам не понимал, зачем ему это всё нужно было, для чего. Но твёрдо верил, что если будет как-то иначе, то ему самому будет очень плохо от этого. И всё же до чего же его возмущало его существование такой вот несуразной девчонки, что упорно пыталась доказать что-то, идя наперекор представлениям окружающих о женственности.
— Между прочим, — прозвенел почти детский голос Саши, которая в это время умудрилась оказаться возле них, — хочу тебя огорчить... в этот раз тебе не видать первого места на Формуле. — Она сложила руки на груди, и задрала подбородок кверху, пытаясь казаться более основательной.
— Ха... — Федосеев склонился над ней, глядя в лицо с высоты своего роста. — Уж не ты ли меня собираешься с него сдвинуть?
Александра внутренне поёжилась, под этим тяжёлым взглядом, но смогла выдержать его. И почему его угораздило так вымахать, в то время, как её рост был немногим выше полутора метров? Это ведь несправедливо, заставлять окружающих чувствовать себя неуютно только из-за того, что можешь так нагло взирать на них с высока.
— Представь себе, — нагло ответила девушка, и, насмешливо хмыкнув, окинула его уничижающим взглядом. И, чтобы не дать себя обхамить, она быстренько развернулась и поспешила к своей машине, которая могла возвысить её до небес. Вот и сделан главный шаг в её жизни — её первый шаг наверх.
