Знать бы куда, я бы не медлила. Тем не менее, ноги уже понесли меня в сторону опускающегося солнца. То, что это солнце, я, конечно, сомневалась, ведь оно было странного розового оттенка, и серебрилось на манер блеска для губ. Я сама не особо люблю такие средства макияжа, полностью полагаясь на природную красоту. Не уверена, что шикарную, но вполне нормальную. Никогда не видела смысла разукрашивать себя для кого бы то ни было. Зачем, скажите мне, прятать юную кожу, сияющие от молодости глаза? Вот позже, когда кожа начнёт сморщиваться, глаза потеряют свой блеск, а губы форму, можно начать формировать своё лицо. Если же малевать красками в юном возрасте, можно лишь ускорить процесс старения. И меня никто не уверит, что нынешняя косметика более щадящая и прочее. Глупости, маркетинговый ход косметических компаний, которым не привыкать вешать лапшу на уши населению. В общем, я была ярой противницей макияжа, посему и сейчас не особо переживала за свой внешний вид, морщась только от того, в каком состоянии могут быть мои волосы от подобных приключений. Они у меня всегда с лёгкостью путались, а тут вообще не известно, сколько времени пребывали без верной подруги – расчёски.
Возвращаясь к окружающему пейзажу, могу сказать одно – здесь всё слишком приторное что ли. И эта яркая трава, которую так и хочется положить в рот, чтобы вкусить её сочность, и это странное солнце, покрытое блёстками. Цветы тоже слишком уж ненатуральных расцветок. Где вы видели маки флуоресцентно розового цвета? А слепящие своей синевой васильки, что покачивались на лёгком, едва заметном ветерке? Бесспорно, это очень красиво, но слишком уж необычно и слащаво на мой взгляд. Если бы я не знала, что мир вполне себе реален (щипки были очень болезненными и из сна не выводили), то подумала бы, что это фантазия какой-нибудь маленькой девочки. Если чуть-чуть подождать, то через сочные ярко-голубые небеса протянется радуга, по которой поскачет белоснежный единорог.
Я давно уже не была такой впечатлительной девочкой, да и бабушка всегда разъясняла, что может существовать в реальности, а что нет. Так что, поспешила отмахнуться от подобной мысли и прибавила шагу. Я старалась мыслить рационально флуоресцентных если идти в сторону опускающегося солнца, то можно дольше находиться по его лучами, тогда, как если бы я пошла в противоположную сторону, то пропорционально быстрее оказалась бы поглощена сумерками. Впрочем, от таких красок дня хотелось поскорее скрыться в упоительной серости, чтобы дать глазам отдых. Только, как мне это поможет скрыться от преследователей. То, что похитители кинулись на мои поиски, я была уверена. Им нужен был ребёнок, который проживал сейчас во мне. Да, я его не ощущала совершенно, не видя совершенно никаких изменений в себе. Только в чём-чём, а в уверенности стрекозоидов, что он там есть, я могла быть уверена. А иначе, зачем им я вообще сдалась?
Сколько времени я прошла, собственно и какое расстояние преодолела, я не имела представления, так как в подобных вещах ориентировалась плохо. Только мой бедный желудок уже какое-то время подавал голос, вещая о том, что завтрак и обед явно пропущены. Есть хотелось нестерпимо, да только на горизонте не виднелось ничего похожего на супермаркет или хотя бы домик местного жителя. От жары, а солнышко этого места палило нещадно, пить хотелось ещё сильнее. Хотелось плакать от отчаяния, но я не позволяла себя, стараясь не обращать внимания и на ноющие от усталости мышцы. Да, не спортсменка. Я даже зарядку никогда не делала, хоть каждый раз и пыталась себя заставить, но очень уж хотелось спать.
Сделав ещё несколько коротких шагов, я опустилась на траву в изнеможении. Беглый взгляд вокруг дал понять, что бескрайний луг продолжает простираться, не давая надежды на окончание моего пути. Вот бы хоть деревце одинокое, как в фильмах. Но ничего подобного не было. Я провела ладонью по яркой, сочной траве, и подумала, что хуже ведь не будет, если я попробую надкусить её. Какой-никакой сок в ней есть, так что хотя бы во рту перестанет простираться пустыня. Подумала, сорвала пучок и прикусила тонкие травинки. И чуть не упала в обморок, такая сладость полилась мне в рот, что голова кругом пошла. Раньше мне доводилось есть сурепку, щавель или лилейник, потому я знала, что простенькие и несъедобные на вид растения вполне могут быть вкусными. Но сейчас я была в откровенном шоке – такой вкусной обычная трава в моём мире не была. Тонкого её аромата я передать не могу, но словно прохладный сок с мякотью, с привкусом карамели. Не раздумывая о последствиях, а повинуясь странному инстинкту, я бросилась срывать траву, заталкивая её в рот со скоростью конкурсанта по поеданию гамбургеров.
Утолив голод, я откинулась на всё ту же траву, глядя в небо, которое словно по желанию художника покрывалось тёмными мазками, приближая вечер. Вставать не хотелось, но проводить ночь на голой земле тоже. С трудом я поднялась на ноги и двинулась за солнцем, что своим изменившимся цветом, ярким пятном висело практически над самой землёй. Но не успела сделать и пары шагов, как над головой раздалось жужжание. Так обычно жужжит рой пчёл. Я вскинула голову, и чуть не закричала – в нескольких метрах надо мной зависло несколько человек (хотя скорее разновидность стрекозоидов, с которыми мне уже довелось пообщаться) с интересом меня рассматривающих. Я против воли тоже пялилась на них. Длинные чёрные усики с мохнатыми кисточками на конце, очень уж забавно торчали прямо из головы надо лбом. За спиной практически незримо махали прозрачные крылья, не были для меня неожиданностью, такой, как например вторая пара рук.
Я хотела было уже закричать и кинуться наутёк, как один из компании, резко спикировав, подхватил меня одними руками, другими закрыл рот. В глазах моих явственно можно было прочесть весь ужас, который я испытывала. Вот надо же, как не везёт – из огня, да в полымя. Но они не на ту напали, я так просто не дамся. Укусив затыкающую рот ладонь, и лягнув типа ногой, я заколотила кулаками по всему, до чего дотягивалась. Стрекозоид, впрочем, это скорее шмелезоид (ему только полосок на животе не хватало, так на него походило это существо), явно не ожидал подобной резвости отпустил меня, отчего я шлёпнулась назад, ушибив спину. К счастью он не успел высоко со мной взлететь, так что и ушиб был скорее обидный, нежели болезненный. Тем не менее, я зашипела аки змея, устремив на очередного похитителя яростный взгляд. Ишь, взяли моду, не спросив разрешения, тырить всё кому не попадя.
Побитый мужчина, а то уж совершенно точно была не женщина, взлетел к своим собратьям, о чём-то с ними переговариваясь. О чём они шепчутся, я не могла услышать из-за гвалта, создаваемого взмахами перепончатых крыльев. Ждать, что они в отношении меня порешают, и какую новую фишку придумают, не хотелось, потому я задком, задком начала двигаться от них. Какое-то время делать это мне получалось без привлечения внимания, а потом было уже наплевать, так как спастись от них стало первостепенной задачей. Оттого-то я и припустила во весь опор, правда, не особо рассчитывая, что удастся где-нибудь укрыться, ведь ничего вокруг не предвещало появления спасительной тени.
Отставшее было жужжание, стало стремительно приближаться. Но я, не желавшая вновь оказаться на операционном столе, или же, как они утверждают, алтаре, посему изо всех сил побежала прочь. В голове билась только одна мысль: «Спрятаться. Хочу спрятаться». И кто-то свыше явно внемлил моим мольбам, так как, будто из-под земли, выросло огромное дерево, у корней которого зияла дыра. Не раздумывая, что делаю, нырнула туда, принявшись уползать на коленях вглубь. Ход явно был вырыт, а не создан природой, но меня это не особо волновало в тот момент, хоть после и заставит пожалеть. Невысокий тоннель уходил под землю не очень круто, но я отлично понимала, что совсем скоро могу оказаться довольно глубоко от поверхности. Земляные стены чуть крошились, осыпаясь суглинистыми кусочками на одежду и голову. Местами торчали корни, извилистыми верёвками вьющиеся вокруг. Я старалась не думать, что в этих импровизированных стенах может водиться какая-либо живность, из тех, что доставляли хлопот моей бабушке, во времена, когда у нас ещё был дачный домик за городом.
За мной никто не кинулся. Мне бы задуматься, почему, но я в этот раз не услышала голоса разума, повёдшись на панический страх. С другой стороны, дело может быть и в том, что с такими тонюсенькими крылышками не особо полазаешь по узким проходам. Сердце постепенно унималось, перестав колотиться в горле, сбивая дыхание. Вскоре показался просвет, явно свидетельствовавший о то, что ход ведёт не в нору какого-нибудь хищного животного. Я припустила, практически не заботясь о саднящих коленях, мне чай не приходилось раньше подобным образом передвигаться. Спустя меньше минуты я выкатилась в просторную комнату. Вот, в самом деле, ни в яму, ни в нору с низким потолком, а довольно широкую округлую комнату, в которой, даже с моим немалым ростом можно было встать на ноги, не сгибаясь. Я поднялась, отряхиваясь и внимательно осматриваясь по сторонам. Никого кроме меня здесь не было, что не могло не радовать, в конце концов, встретить ещё какое-нибудь странное существо я была не готова.
Сделав по помещению несколько шагов, поняла, что меня слегка напрягало. Тут совершенно точно не было электричества, равно, как и то, что это место находилось под землёй, не имея окон. Так откуда здесь брался свет? Комнатка непостижимым образом была наполнена тёплым жёлтым светом, который, казалось, исходил от стен, пола и потолка одновременно. Фантастика, одним словом. На всякий случай ещё раз ущипнула себя за руку, впрочем, не надеясь проснуться дома. Попаду ли я туда хоть когда-нибудь? Скорее нет, чем да.
Подавив горестный вздох, принялась более подробно осматриваться. Не то, чтобы мне была интересна обстановка, но это хоть немного должно помочь определиться с кем я могу иметь дело. Ничего особенного в комнате не было, даже хоть какой-нибудь мебели, лишь ещё три таких же небольших входа, как тот, через который вкатилась сюда я. Рассуждая логически, можно понять, что это непростое помещение, а своеобразный холл, где встречают гостей, чтобы потом препроводить в гостиную или столовую. Интересно, а как этот некто отреагирует на гостя, пришедшего без приглашения? Я прошлась по кругу, слегка заглядывая в зияющие чернотой проходы. Вновь ползти на коленях не хотелось, но что-то подсказывало, что иначе куковать мне здесь в одиночестве. Всё бы ничего, я вообще довольно спокойно отношусь к пребыванию наедине с собой, только нет никаких гарантий, что мохнолапые люди с усиками не кинутся на поиски по моим следам.
Какое-то время я размышляла, усевшись посреди комнаты, бросая в сторону ходов короткие взгляды. Итак, что мы имеем? За мной организована погоня Кадимеем. В этом я была уверена, так как ребёнка они со мной совершенно точно не оставят. Я заинтересовала ещё каких-то типов, которым тоже для чего-то понадобилась. И они вполне себе могли тоже попытаться меня достать. Как минимум из-за обиды, которую я нанесла мохнорукому шмелезоиду. Сомневаюсь, что такое выражение существует, но по-другому величать их не могу, ибо не были друг другу представлены. И, как итог, я нахожусь мало того, что в незнакомом мире, так ещё и под землёй в норе, явно созданной не животными. Следовательно, оставаться здесь не менее опасно, потому, как сюда могут прибыть как первая парочка похитителей, так и вторая группа крылатых существ. Может, это даже и есть что-то вроде штаб-квартиры тех внушительных мускулистых мужчин с двумя парами рук.
Неожиданно со стороны одного из лазов, предположительно того, по которому не так давно ползла я сама, раздалось какое-то шебуршение. Интересно, это карма такая? Или я научилась мысли материализовывать? Плохо, если последнее, потому, как не знаю каким образом можно контролировать плохие мысли. Долго раздумывать над ситуацией не стала, бросившись к ближайшему проходу, начав вновь передвигаться ползком. Не хотела туда лезть, но встреча с преследователями, либо с кем-то на них похожим меня не прельщала. Этот земляной коридор был просторнее предыдущего, корней торчало немного, ничего при движении не осыпалось. Единственное неудобство – вновь накрыла кромешная тьма, которая после светлой комнаты оказалась настолько непроглядной, что меня охватила лёгкая дрожь. Моё богатое воображение тут же нарисовало, с чем могу здесь столкнуться. И в каждой ненормальной фантазии меня обязательно сжирало какое-нибудь чудовище, будь то гигантский червь, или плотоядный кролик со светящимися глазами.
Тоннель пошёл вниз, углубляясь всё сильнее, и прогоняя надежду на то, что отсюда легко можно будет выбраться на поверхность. Под конец, когда впереди забрезжил свет, спуск стал таким крутым, что я практически скатывалась на коленях, словно на санях. Почему-то в голову закралась мысль, что выползать по такому склону будет ой, как непросто. Как итог, я кубарем выкатилась в светлую комнату, распластавшись на землистом полу, утыкаясь носом в чью-то обувь.
Вот это попала!
В голове роились неприятные мысли, утягивая на дно отчаяния. Нет, конечно, я прекрасно понимала, что в этих подземных тоннелях кто-то живёт для чего-то же они были построены. Но оказаться нос к носу с новым странным существом этого мира всё же оказалась не готова. К чему эта встреча может привести? Ждать ли мне очередного похищения? Или этот некто смилостивится надо мной и поможет выбраться, если не в свой мир, то хотя бы подальше от похитителей.
Носок лакированной туфли нетерпеливо постучал, выказывая нервозность хозяина жилища, в которое я ввалилась без приглашения. Я, зажмурившись, продолжала лежать, в надежде, что сойду за бессознательную тушку. А что? Вдруг этого хвати, чтобы меня оставили в покое.
– Хороший гостинец, однако, – сладко пропел мелодичный женский голос почти над самым ухом. А затем меня начали, – о ужас! – обнюхивать. – Вкусный ужин.
Быть съеденной мне не хотелось быть. От ужаса я подскочила на месте, вытаращив глаза на говорившего, вернее говорившую. Передо мной, ехидно улыбаясь (если подобное вообще применима к ей подобным) стояла мышь. Реально, без фокусов, самая настоящая мышь Быть съеденной мне не хотелось быть. Покрытая короткой серо-бурой шёрсткой, с чёрным носиком, блестящими серыми глазками и лопоухими округлыми ушами на макушке. Опешив, я некультурно открыла рот. Мышь пошевелила усами, и я закричала. Заорала во всё горло, чем заставила поморщиться хозяйку норы, а что ещё это могло быть.
– Да не ори ты, – поморщилась та, прикрывая уши когтистыми лапами.
Орать я перестала, но тут же принялась тереть глаза. Мало ли, проползая по землистым тоннелям надышалась какими-нибудь испарениями, что вызвало у меня галлюцинации. Впрочем, чему удивляться, коли мужиков с крыльями я уже лицезрела, многоруких с усиками существ тоже.
– Чего смотришь? – сложив лапы перед собой, сказала мышь. Она стояла на задних лапах, была обута в красивые лакированные туфельки на низком каблучке, а тело прикрывали серый расклешённый сарафан и белая блуза с кружевным воротничком.
Возвращаясь к окружающему пейзажу, могу сказать одно – здесь всё слишком приторное что ли. И эта яркая трава, которую так и хочется положить в рот, чтобы вкусить её сочность, и это странное солнце, покрытое блёстками. Цветы тоже слишком уж ненатуральных расцветок. Где вы видели маки флуоресцентно розового цвета? А слепящие своей синевой васильки, что покачивались на лёгком, едва заметном ветерке? Бесспорно, это очень красиво, но слишком уж необычно и слащаво на мой взгляд. Если бы я не знала, что мир вполне себе реален (щипки были очень болезненными и из сна не выводили), то подумала бы, что это фантазия какой-нибудь маленькой девочки. Если чуть-чуть подождать, то через сочные ярко-голубые небеса протянется радуга, по которой поскачет белоснежный единорог.
Я давно уже не была такой впечатлительной девочкой, да и бабушка всегда разъясняла, что может существовать в реальности, а что нет. Так что, поспешила отмахнуться от подобной мысли и прибавила шагу. Я старалась мыслить рационально флуоресцентных если идти в сторону опускающегося солнца, то можно дольше находиться по его лучами, тогда, как если бы я пошла в противоположную сторону, то пропорционально быстрее оказалась бы поглощена сумерками. Впрочем, от таких красок дня хотелось поскорее скрыться в упоительной серости, чтобы дать глазам отдых. Только, как мне это поможет скрыться от преследователей. То, что похитители кинулись на мои поиски, я была уверена. Им нужен был ребёнок, который проживал сейчас во мне. Да, я его не ощущала совершенно, не видя совершенно никаких изменений в себе. Только в чём-чём, а в уверенности стрекозоидов, что он там есть, я могла быть уверена. А иначе, зачем им я вообще сдалась?
Сколько времени я прошла, собственно и какое расстояние преодолела, я не имела представления, так как в подобных вещах ориентировалась плохо. Только мой бедный желудок уже какое-то время подавал голос, вещая о том, что завтрак и обед явно пропущены. Есть хотелось нестерпимо, да только на горизонте не виднелось ничего похожего на супермаркет или хотя бы домик местного жителя. От жары, а солнышко этого места палило нещадно, пить хотелось ещё сильнее. Хотелось плакать от отчаяния, но я не позволяла себя, стараясь не обращать внимания и на ноющие от усталости мышцы. Да, не спортсменка. Я даже зарядку никогда не делала, хоть каждый раз и пыталась себя заставить, но очень уж хотелось спать.
Сделав ещё несколько коротких шагов, я опустилась на траву в изнеможении. Беглый взгляд вокруг дал понять, что бескрайний луг продолжает простираться, не давая надежды на окончание моего пути. Вот бы хоть деревце одинокое, как в фильмах. Но ничего подобного не было. Я провела ладонью по яркой, сочной траве, и подумала, что хуже ведь не будет, если я попробую надкусить её. Какой-никакой сок в ней есть, так что хотя бы во рту перестанет простираться пустыня. Подумала, сорвала пучок и прикусила тонкие травинки. И чуть не упала в обморок, такая сладость полилась мне в рот, что голова кругом пошла. Раньше мне доводилось есть сурепку, щавель или лилейник, потому я знала, что простенькие и несъедобные на вид растения вполне могут быть вкусными. Но сейчас я была в откровенном шоке – такой вкусной обычная трава в моём мире не была. Тонкого её аромата я передать не могу, но словно прохладный сок с мякотью, с привкусом карамели. Не раздумывая о последствиях, а повинуясь странному инстинкту, я бросилась срывать траву, заталкивая её в рот со скоростью конкурсанта по поеданию гамбургеров.
Утолив голод, я откинулась на всё ту же траву, глядя в небо, которое словно по желанию художника покрывалось тёмными мазками, приближая вечер. Вставать не хотелось, но проводить ночь на голой земле тоже. С трудом я поднялась на ноги и двинулась за солнцем, что своим изменившимся цветом, ярким пятном висело практически над самой землёй. Но не успела сделать и пары шагов, как над головой раздалось жужжание. Так обычно жужжит рой пчёл. Я вскинула голову, и чуть не закричала – в нескольких метрах надо мной зависло несколько человек (хотя скорее разновидность стрекозоидов, с которыми мне уже довелось пообщаться) с интересом меня рассматривающих. Я против воли тоже пялилась на них. Длинные чёрные усики с мохнатыми кисточками на конце, очень уж забавно торчали прямо из головы надо лбом. За спиной практически незримо махали прозрачные крылья, не были для меня неожиданностью, такой, как например вторая пара рук.
Я хотела было уже закричать и кинуться наутёк, как один из компании, резко спикировав, подхватил меня одними руками, другими закрыл рот. В глазах моих явственно можно было прочесть весь ужас, который я испытывала. Вот надо же, как не везёт – из огня, да в полымя. Но они не на ту напали, я так просто не дамся. Укусив затыкающую рот ладонь, и лягнув типа ногой, я заколотила кулаками по всему, до чего дотягивалась. Стрекозоид, впрочем, это скорее шмелезоид (ему только полосок на животе не хватало, так на него походило это существо), явно не ожидал подобной резвости отпустил меня, отчего я шлёпнулась назад, ушибив спину. К счастью он не успел высоко со мной взлететь, так что и ушиб был скорее обидный, нежели болезненный. Тем не менее, я зашипела аки змея, устремив на очередного похитителя яростный взгляд. Ишь, взяли моду, не спросив разрешения, тырить всё кому не попадя.
Побитый мужчина, а то уж совершенно точно была не женщина, взлетел к своим собратьям, о чём-то с ними переговариваясь. О чём они шепчутся, я не могла услышать из-за гвалта, создаваемого взмахами перепончатых крыльев. Ждать, что они в отношении меня порешают, и какую новую фишку придумают, не хотелось, потому я задком, задком начала двигаться от них. Какое-то время делать это мне получалось без привлечения внимания, а потом было уже наплевать, так как спастись от них стало первостепенной задачей. Оттого-то я и припустила во весь опор, правда, не особо рассчитывая, что удастся где-нибудь укрыться, ведь ничего вокруг не предвещало появления спасительной тени.
Отставшее было жужжание, стало стремительно приближаться. Но я, не желавшая вновь оказаться на операционном столе, или же, как они утверждают, алтаре, посему изо всех сил побежала прочь. В голове билась только одна мысль: «Спрятаться. Хочу спрятаться». И кто-то свыше явно внемлил моим мольбам, так как, будто из-под земли, выросло огромное дерево, у корней которого зияла дыра. Не раздумывая, что делаю, нырнула туда, принявшись уползать на коленях вглубь. Ход явно был вырыт, а не создан природой, но меня это не особо волновало в тот момент, хоть после и заставит пожалеть. Невысокий тоннель уходил под землю не очень круто, но я отлично понимала, что совсем скоро могу оказаться довольно глубоко от поверхности. Земляные стены чуть крошились, осыпаясь суглинистыми кусочками на одежду и голову. Местами торчали корни, извилистыми верёвками вьющиеся вокруг. Я старалась не думать, что в этих импровизированных стенах может водиться какая-либо живность, из тех, что доставляли хлопот моей бабушке, во времена, когда у нас ещё был дачный домик за городом.
За мной никто не кинулся. Мне бы задуматься, почему, но я в этот раз не услышала голоса разума, повёдшись на панический страх. С другой стороны, дело может быть и в том, что с такими тонюсенькими крылышками не особо полазаешь по узким проходам. Сердце постепенно унималось, перестав колотиться в горле, сбивая дыхание. Вскоре показался просвет, явно свидетельствовавший о то, что ход ведёт не в нору какого-нибудь хищного животного. Я припустила, практически не заботясь о саднящих коленях, мне чай не приходилось раньше подобным образом передвигаться. Спустя меньше минуты я выкатилась в просторную комнату. Вот, в самом деле, ни в яму, ни в нору с низким потолком, а довольно широкую округлую комнату, в которой, даже с моим немалым ростом можно было встать на ноги, не сгибаясь. Я поднялась, отряхиваясь и внимательно осматриваясь по сторонам. Никого кроме меня здесь не было, что не могло не радовать, в конце концов, встретить ещё какое-нибудь странное существо я была не готова.
Сделав по помещению несколько шагов, поняла, что меня слегка напрягало. Тут совершенно точно не было электричества, равно, как и то, что это место находилось под землёй, не имея окон. Так откуда здесь брался свет? Комнатка непостижимым образом была наполнена тёплым жёлтым светом, который, казалось, исходил от стен, пола и потолка одновременно. Фантастика, одним словом. На всякий случай ещё раз ущипнула себя за руку, впрочем, не надеясь проснуться дома. Попаду ли я туда хоть когда-нибудь? Скорее нет, чем да.
Подавив горестный вздох, принялась более подробно осматриваться. Не то, чтобы мне была интересна обстановка, но это хоть немного должно помочь определиться с кем я могу иметь дело. Ничего особенного в комнате не было, даже хоть какой-нибудь мебели, лишь ещё три таких же небольших входа, как тот, через который вкатилась сюда я. Рассуждая логически, можно понять, что это непростое помещение, а своеобразный холл, где встречают гостей, чтобы потом препроводить в гостиную или столовую. Интересно, а как этот некто отреагирует на гостя, пришедшего без приглашения? Я прошлась по кругу, слегка заглядывая в зияющие чернотой проходы. Вновь ползти на коленях не хотелось, но что-то подсказывало, что иначе куковать мне здесь в одиночестве. Всё бы ничего, я вообще довольно спокойно отношусь к пребыванию наедине с собой, только нет никаких гарантий, что мохнолапые люди с усиками не кинутся на поиски по моим следам.
Какое-то время я размышляла, усевшись посреди комнаты, бросая в сторону ходов короткие взгляды. Итак, что мы имеем? За мной организована погоня Кадимеем. В этом я была уверена, так как ребёнка они со мной совершенно точно не оставят. Я заинтересовала ещё каких-то типов, которым тоже для чего-то понадобилась. И они вполне себе могли тоже попытаться меня достать. Как минимум из-за обиды, которую я нанесла мохнорукому шмелезоиду. Сомневаюсь, что такое выражение существует, но по-другому величать их не могу, ибо не были друг другу представлены. И, как итог, я нахожусь мало того, что в незнакомом мире, так ещё и под землёй в норе, явно созданной не животными. Следовательно, оставаться здесь не менее опасно, потому, как сюда могут прибыть как первая парочка похитителей, так и вторая группа крылатых существ. Может, это даже и есть что-то вроде штаб-квартиры тех внушительных мускулистых мужчин с двумя парами рук.
Неожиданно со стороны одного из лазов, предположительно того, по которому не так давно ползла я сама, раздалось какое-то шебуршение. Интересно, это карма такая? Или я научилась мысли материализовывать? Плохо, если последнее, потому, как не знаю каким образом можно контролировать плохие мысли. Долго раздумывать над ситуацией не стала, бросившись к ближайшему проходу, начав вновь передвигаться ползком. Не хотела туда лезть, но встреча с преследователями, либо с кем-то на них похожим меня не прельщала. Этот земляной коридор был просторнее предыдущего, корней торчало немного, ничего при движении не осыпалось. Единственное неудобство – вновь накрыла кромешная тьма, которая после светлой комнаты оказалась настолько непроглядной, что меня охватила лёгкая дрожь. Моё богатое воображение тут же нарисовало, с чем могу здесь столкнуться. И в каждой ненормальной фантазии меня обязательно сжирало какое-нибудь чудовище, будь то гигантский червь, или плотоядный кролик со светящимися глазами.
Тоннель пошёл вниз, углубляясь всё сильнее, и прогоняя надежду на то, что отсюда легко можно будет выбраться на поверхность. Под конец, когда впереди забрезжил свет, спуск стал таким крутым, что я практически скатывалась на коленях, словно на санях. Почему-то в голову закралась мысль, что выползать по такому склону будет ой, как непросто. Как итог, я кубарем выкатилась в светлую комнату, распластавшись на землистом полу, утыкаясь носом в чью-то обувь.
Вот это попала!
В голове роились неприятные мысли, утягивая на дно отчаяния. Нет, конечно, я прекрасно понимала, что в этих подземных тоннелях кто-то живёт для чего-то же они были построены. Но оказаться нос к носу с новым странным существом этого мира всё же оказалась не готова. К чему эта встреча может привести? Ждать ли мне очередного похищения? Или этот некто смилостивится надо мной и поможет выбраться, если не в свой мир, то хотя бы подальше от похитителей.
Носок лакированной туфли нетерпеливо постучал, выказывая нервозность хозяина жилища, в которое я ввалилась без приглашения. Я, зажмурившись, продолжала лежать, в надежде, что сойду за бессознательную тушку. А что? Вдруг этого хвати, чтобы меня оставили в покое.
– Хороший гостинец, однако, – сладко пропел мелодичный женский голос почти над самым ухом. А затем меня начали, – о ужас! – обнюхивать. – Вкусный ужин.
Быть съеденной мне не хотелось быть. От ужаса я подскочила на месте, вытаращив глаза на говорившего, вернее говорившую. Передо мной, ехидно улыбаясь (если подобное вообще применима к ей подобным) стояла мышь. Реально, без фокусов, самая настоящая мышь Быть съеденной мне не хотелось быть. Покрытая короткой серо-бурой шёрсткой, с чёрным носиком, блестящими серыми глазками и лопоухими округлыми ушами на макушке. Опешив, я некультурно открыла рот. Мышь пошевелила усами, и я закричала. Заорала во всё горло, чем заставила поморщиться хозяйку норы, а что ещё это могло быть.
– Да не ори ты, – поморщилась та, прикрывая уши когтистыми лапами.
Орать я перестала, но тут же принялась тереть глаза. Мало ли, проползая по землистым тоннелям надышалась какими-нибудь испарениями, что вызвало у меня галлюцинации. Впрочем, чему удивляться, коли мужиков с крыльями я уже лицезрела, многоруких с усиками существ тоже.
– Чего смотришь? – сложив лапы перед собой, сказала мышь. Она стояла на задних лапах, была обута в красивые лакированные туфельки на низком каблучке, а тело прикрывали серый расклешённый сарафан и белая блуза с кружевным воротничком.
