Он выглядел совершенно озадаченным, но с матерью спорить не стал.
Мартина вырвалась от меня и выскочила на улицу, когда Джек открыл дверь, заходя в дом.
Я только вздохнула ей вслед. Моя любимица всё меньше и меньше проводила время дома, и я знала из-за кого.
– Не смей ловить мою кошку! – накинулась я на Сэма.
– Почему? На ней не написано: «Собственность Николетт Волкер», – прихрамывая вокруг стола, раскладывал он тарелки.
– И в самом деле, Сэм, если малышка просит не трогать Мартину, так будь другом – не трогай, – вступился за меня Джек, воткнув в вазочку на столе букетик полевых цветов.
– Малышка не понимает, что с ее кошкой ничего не случится.
– Не называй меня малышкой!
– А Джеку, значит, можно?
Что за скверный тип этот Сэм? Сжала я кулаки, едва дым из ушей не повалил.
– Еда готова? – вышел из подвала мистер Стайлер, сел за стол, и на этом наш спор закончился.
– Ты не обращай на Сэма внимания, – после ужина протирая чистую тарелку полотенцем, пока я мыла грязные, сказала Эмма. – Он задиристый с детства. Как поведешься на его провокацию, считай – спокойная жизнь кончилась.
– Ну что ему моя кошка? Вечно он к ней лезет.
– Любит он кошек, и на обед, и на ужин, что с него возьмешь?
Я чуть чашку не разбила. Вспомнилось, что Стайлеры в доме мистера Роуни жгли кошку, не затем ли, чтобы ею позавтракать?
Эмма расставляла чистые тарелки в шкафу, не проявляя ни малейшей озабоченности.
Может, для нее вполне естественно, что ее сын питается кошками?
С этого момента я стала пристально наблюдать за Сэмом. Не раз он пытался задобрить Мартину какой-нибудь вкуснятиной… кусочком курочки или ветчиной за обедом или ужином. Булочки, которые он предпочитал есть по утрам, кошку не очень интересовали. И не раз я выхватывала Мартину у Сэма из-под носа, когда он пытался ее сцапать.
– Я выцарапаю тебе глаза! – прижав кошку к себе, выставила я руку, как хищник лапу.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, малышка, – подмигнул мне Сэм.
Знает, что меня это жутко бесит, и специально так называет.
Если бы не Эмма, давно бы выгнала этого наглеца из дома. Вот же повезло, что у нее такой сын!
Вечером, сидя у воды на бревне, глядя, как на бурной поверхности Белой реки колеблются солнечные блики, я услышала шорох.
Мартина настороженно осмотрелась и вышла из кустов, села рядом, нервно вылизывая лапку. Чудо, а не кошка – в белых носочках и с белыми же усами. Как такую можно слопать?
А меня?
Что ж, приходилось признаться хотя бы кошке, что:
– Либо нас съедят, либо выгонят из дома.
Третьего не дано.
Мартина изловчилась и поймала жука, прижав его лапой к земле. Он жужжал и жужжал, пытаясь выбраться.
Хотя нет… почему только два варианта? Мы еще поборемся за свою жизнь!
А жук всё жужжал и жужжал. Пока не вырвался и не улетел на свободу.
Следующий день мы провели с Эммой на грядках. Она увлекалась огородничеством, и сразу же приметила, что у меня на овощных полях брани не всё благополучно.
– Тут у тебя завелся жук, надо опрыскать… А здесь подвязать, – говорила она, прохаживаясь по огородику.
Когда бабушка могла, она ухаживала за зеленью. Мне никогда не давалась эта наука. Хотя я старалась.
– Хорошо бы посеять базилик. Сэм его очень любит.
– А я не люблю. – Тем более сеять для Сэма…
– А здесь у тебя что?
– Горох.
– Так нужно ему приладить дощечки, чтобы он взбирался наверх. Я Джека попрошу. Где у тебя садовый инвентарь?
Я показала дощатое строение два на два шага с оконцем наверху, открыла навесной замок. Внутри кладовки лежал скрученный шланг для полива, лейка, вёдра, лопаты и другие нужные в огородническом деле вещи. Эмма критически оглядела наличие инструментов и осталась довольна.
Вода после проливного дождя, залившего округу по колено, окончательно высохла. И огород предстал в слегка размытом, но выстоявшем в непогоду виде.
– Не возражаешь, если я здесь кое-что посею… на этом клочке? – спросила Эмма. – Полезные травы.
– Пожалуйста. Жаль только, что мои любимые циннии погибли, – заметила я, что стоячая вода повредила корни, и стебельки цветов пожелтели.
– Не переживай, посадим новые, – ободрила Эмма.
В зарослях акации кошка ловила бабочку, и, утомившись, прилегла на солнышке погреть спинку.
В открытое окно со второго этажа помахала бабушка. Она выглядела довольной, с цветком малиновой бегонии на подоконнике.
Впервые с момента заселения Стайлеров я подумала, что всё не так и плохо. Первый взнос арендодателю за землю, предписанный судом, я заплатила с денег, что дала Эмма за первый месяц проживания.
Взяв плату, почувствовала себя не в своей тарелке.
Но ведь я сдаю жильё ради бабушки, чтобы нам с ней не остаться на улице, а вовсе не из меркантильности.
– Я напишу своей знакомой, она работает в больнице, и попрошу прислать коляску для бабушки. Бывают списанные очень даже неплохие. И тогда миссис Волкер сможет гулять на улице. – Эмма держала в руках зелень для салата и смотрела на меня, ожидая ответа.
Лучи закатного солнца освещали ее милую фигуру и пряди светлых волос, выбившихся из хвостика на затылке. Так могла бы выглядеть и моя мама, если бы осталась жива.
Я отвернулась, скрывая непрошеные слезы.
– Было бы хорошо.
– Идем готовить ужин. Сэм, верно, уже проголодался, – позвала Эмма, направляясь к крыльцу.
– Сейчас. – Сорвала розовую космею и, войдя в дом, поставила ее в вазочку на столе.
Мама обожала космеи. И когда я гляжу на этот космический цветок, чувствую, что мама рядом.
– Чего задумалась? – отвлек от созерцания красоты Сэм.
Эмма суетилась на кухне, и было бы неплохо мне ей помочь… если бы еще рядом не слонялся ее сын.
– Не твое дело.
– За что ты меня так не любишь? Я вроде бы тебе ничего плохого не сделал, – Сэм возвел глаза к потолку, словно перебирал в памяти эпизоды наших немногочисленных столкновений.
– Ты бездельник. От того и все твои проблемы.
– Бездельник?
– Джек постоянно чем-нибудь занят, всегда при деле, а ты целыми днями валяешься на диване и ешь – и больше ничего! А Эмма за тобой ухаживает. – Миссис Стайлер сама просила называть ее по имени, и только так.
– Но я же не нарочно, я пострадал, ты же знаешь.
– Конечно. А что ты делал ночью в лесу?
Сэм скосил глаза в сторону – сейчас что-нибудь соврет.
– Ягоды собирал.
– Почему же ночью? За ягодами днем ходят – так лучше видно.
– А это необычные ягоды. Их только по ночам и можно разглядеть.
– Ну да?! Ври больше!
– Честное слово! Отец занимается выведением лекарственной формулы, а я помогаю добывать ингредиенты. Травы всякие, кору…
– И сердце в банке, – не удержалась я и прикусила язык.
Своей смертью я точно не умру.
Сэм приоткрыл рот, выглядя смущенным, а потом ухмыльнулся.
– И сердце… дарят влюбленные девицы.
– Да кому ты нужен! – Краска бросилась в лицо, ни то от гнева, что он снова надо мной издевается, ни то от осознания собственной смелости.
Сэм шагнул ко мне, и я невольно отпрянула, едва не налетев на Эмму с тарелками.
– Ну ладно, хватит! – прикрикнула она на сына. – Не пугай Николетт. Недоставало еще, чтобы она подумала, что ты психопат. А на самом деле… – Эмма взглянула на меня, и я затаила дыхание. – Сэм помогает отцу. Приносит разные необходимые вещи… например, сердце в формалине.
Она нервничала и улыбалась как-то неестественно, словно оправдываясь.
– Сердце в формалине… а зачем? – снова не удержалась, мысленно себя ругая за любопытство, которое и кошку сгубило, но не могла остановиться. Если выяснить всё раз и навсегда, потом и спать будет спокойней.
– Дэниел – профессор в университете, как ты знаешь… точнее, на полставки. Лекции не ведет, но занимается практической научной работой. Ищет лекарство.
– От чего?
– От одной необычной болезни.
– А что это за болезнь?
Взгляд Эммы метался из стороны в сторону, будто она не знала, что ответить.
– Слабоумие, – пришел ей на выручку Сэм.
И Эмма облегченно вздохнула.
Нет, это совсем не то, что она должна была сказать, но этот Сэм…
– Это не тебя, случайно, хотят вылечить? Очень похоже! – Я показала ему язык и метнулась на кухню.
Пусть думают, что я им поверила, пусть.
А сердце так громко колотилось в груди, его стук оглушал.
Лежа в постели в темноте, я не могла перестать думать о Стайлерах. Странные они всё же.
Профессор, который бродит по лесу ночами. Или сидит в подвале, где организовал мини-лабораторию. Иногда к нему спускается Сэм и Джек, но я, с тех пор как там обосновался мистер Дэниел, туда ни разу не заглядывала. Однажды торкнулась, но дверь в подвал оказалась запертой. Интересно, что они там прячут?
А Эмма… Бабушка в ней души не чаяла, говорила, она ухаживает за ней лучше всякой сиделки, и уж конечно, мы нигде такую помощницу не найдем, тем более даром. И это тоже настораживало. Кто согласится работать бесплатно? Только тот, кто видит свой интерес не в деньгах, а в чем-то другом. Кому есть что скрывать.
Джек рассказывал, что он плотник-столяр и неплохой автомеханик. И с ним вопросов не возникало, кроме одного: что он делает по ночам со своим отцом в лесу? Может, слухи о них и правдивы… хотя и полная ерунда. Каннибалы… Даже смешно вообразить, что Джек будет заниматься чем-то подобным.
Про Сэма же и думать не хотелось. Хоть Эмма и говорила, что он учился в университете на факультете химии, но потом бросил… верилось с трудом, что такой обалдуй вообще смог поступить. Никак с помощью своего отца, если тот, конечно, на самом деле профессор.
Я ворочалась с боку на бок и не могла заснуть.
Бабушку мы с Эммой уложили давно, она чувствовала себя не очень хорошо и после стакана молока уснула. Возможно, и мне молоко поможет?
Надела мягкие тапочки с кроличьими ушками и спустилась вниз.
Светильник на стене давал неяркий свет, мягко очерчивая ближайшие предметы мебели и камин, на котором стояли фотографии в рамках.
Отметила, что Сэма на диване нет, и налила молока, радуясь, что не столкнулась с этим противным парнем. Может, вышел подышать свежим воздухом?
– …Они близко, я чувствую… – услышала я приглушенный голос.
Это из подвала?
Подошла ближе, и действительно, подвальная дверь оказалась приоткрытой.
– Там топкое болото… идти опасно, да и займет время…
– Нужно подальше зайти…
– А обратно как?
– Я найду тропу, мы проберемся... И если не сейчас, то никогда. Они же тоже чувствуют, что мы идем за ними.
Кто это разговаривает? Дэниел и Джек?
Скрипнула входная дверь, и на пороге появился Сэм. Он держал в руке колбу. Видно, за ней и отлучался – взял в машине, учитывая, сколько лабораторных штучек там хранилось.
Сэм окинул меня взглядом. Я стояла в одной сорочке, длиной до пола, с рюшами… и вообще она походила на платье, но я чувствовала себя будто и вовсе без нее.
Но Сэм оживился при виде совсем другого элемента моего ночного образа.
– Какие чудесные! Пушистые? – зажглись в его глазах озорные искорки.
– Тебя не касается! – засмущалась я кроличьих тапочек больше, чем всего остального.
– Давно здесь стоишь?
– Спустилась налить стакан молока, а тут ты, – отвернулась, заспешив к лестнице, пока он не заподозрил, что я что-то подслушала под дверью в подвал.
Хотя и сама не знала, что это было... о чем шел разговор.
Закрылась у себя в комнате, прислушиваясь – не идет ли Сэм следом.
Всё было тихо.
За кем это мистер Стайлер и Джек собрались? Может, они и правда охотники? И выслеживают добычу. А что, мистер Елоу сорок лет на волков капканы ставит, хотя этих хищников даже садовник Том – самый старый житель Эденвиля – никогда не замечал в наших краях. А уж он-то многое повидал на своем веку.
На следующий день заметила, что мистер Дэниел и Джек куда-то собираются, выносят из дома сумки с вещами, но прикинулась непонимающей, что происходит.
Эмма приготовила для них несколько пакетов с едой.
– Куда-то едете? – спросила, усаживаясь завтракать – блинчики, политые кленовым сиропом, лежали на тарелке аппетитной стопкой и испускали умопомрачительный аромат, как и большая кружка какао.
– Покорять дальние просторы, – сел за стол и Сэм, подцепив блинчик на вилку.
– А ты дома остаешься?
– Да, должен же кто-то за тобой присматривать. – И, поймав осуждающий взгляд матери, добавил: – И за бабушкой. Вдруг понадобится помощь. К тому же моя нога еще не совсем зажила, боюсь, как бы чего не случилось в пути.
– И далеко едут? – осторожно спросила. – Никогда не была дальше Серого леса.
– А что? – Сэм откинулся на спинку стула и хитро прищурился: – За Джека волнуешься?
– Дурак! – встала я, схватив тарелку с порцией своих блинчиков и кружку с какао. – Пойду найду компанию поприличней.
И направилась к бабушке, где целый час жаловалась ей на Сэма. Хотелось излить всю глубину отчаяния и раздражения, которую он вызывал. Под конец она сказала, что я к Сэму очень строга. И не нравится ли он мне, часом, раз я к нему так придираюсь?
– Этот вредина?! – возмущенно подскочила я с кровати, где сидела рядом с бабушкой. – Он недалекий, несносный… Он постоянно меня дразнит!
– Ах вот в чем дело, – тепло улыбнулась она. – А ты не реагируй.
– То есть как?
– Ты взрослая и разумная девушка. Так и веди себя подобающе, покажи, что ты не будешь злиться и скандалить, как бы тебя не донимали.
Бабулин совет пришелся по душе. В конце концов, Сэм просто надо мной издевается, выводя на эмоции. И реагируя на его провокации, я невольно ему подыгрываю.
Прибравшись у бабушки в комнате и полив цветы на окне, я спустилась вниз.
Никого из Стайлеров видно не было. И машина пропала – уехали не попрощавшись? Ладно, мистер Дэниел, но Джек?..
Вымыла посуду, оставленную после завтрака. Где Эмма?
Протерла пыль с мебели в гостиной и обнаружила, что дверь в подвал приоткрыта. Впопыхах забыли закрыть?
В прошлый раз, когда я сунулась в подвал, посмотреть, что за мини-лабораторию организовал там старший Стайлер, дверь оказалась закрыта. Постеснялась спросить, зачем они ее заперли, и куда подевался запасной ключ, который всегда висел над камином на ключнице.
Конечно, это мой дом и я могла бы всем этим поинтересоваться, но когда мы договаривались с мистером Дэниелом о подвале, у меня сложилось впечатление, что он не хочет, чтобы туда кто-нибудь заглядывал без необходимости.
А у меня не было никакой необходимости, кроме как утолить любопытство.
Прислушалась. В подвале царила тишина, и, набравшись смелости, я открыла туда дверь.
Из оконца под самым потолком сочился рассеянный свет, в котором летали пылинки. Вниз вела довольно крутая лестница. Но к ней я привыкла с самого детства, приноровилась спускаться легко и без последствий, благо, что деревянные перила с крепкими балясинами этому способствовали. Старинная лестница, такого дизайна лет тридцать как не делали.
Сошла по каменным ступенькам. В нос ударил запах пыли, старого дерева, чего-то жженого и странного – раньше так в подвале никогда не пахло. Видно, эти ароматы исходили из принесенных Стайлерами колб и пробирок, выставленных рядами на старом стеллаже и большом столе.
Я узнала и стол, снесенный сюда за ненадобностью, и стулья, которые прежде валялись в глубине подвала, составленные один на другой. Теперь же ими пользовались.
На столе, помимо колб с неизвестными разноцветными порошками и жидкостями, возвышался странный агрегат из трубочек и воронок. Это выглядело волшебно и фантастически.
Мартина вырвалась от меня и выскочила на улицу, когда Джек открыл дверь, заходя в дом.
Я только вздохнула ей вслед. Моя любимица всё меньше и меньше проводила время дома, и я знала из-за кого.
– Не смей ловить мою кошку! – накинулась я на Сэма.
– Почему? На ней не написано: «Собственность Николетт Волкер», – прихрамывая вокруг стола, раскладывал он тарелки.
– И в самом деле, Сэм, если малышка просит не трогать Мартину, так будь другом – не трогай, – вступился за меня Джек, воткнув в вазочку на столе букетик полевых цветов.
– Малышка не понимает, что с ее кошкой ничего не случится.
– Не называй меня малышкой!
– А Джеку, значит, можно?
Что за скверный тип этот Сэм? Сжала я кулаки, едва дым из ушей не повалил.
– Еда готова? – вышел из подвала мистер Стайлер, сел за стол, и на этом наш спор закончился.
– Ты не обращай на Сэма внимания, – после ужина протирая чистую тарелку полотенцем, пока я мыла грязные, сказала Эмма. – Он задиристый с детства. Как поведешься на его провокацию, считай – спокойная жизнь кончилась.
– Ну что ему моя кошка? Вечно он к ней лезет.
– Любит он кошек, и на обед, и на ужин, что с него возьмешь?
Я чуть чашку не разбила. Вспомнилось, что Стайлеры в доме мистера Роуни жгли кошку, не затем ли, чтобы ею позавтракать?
Эмма расставляла чистые тарелки в шкафу, не проявляя ни малейшей озабоченности.
Может, для нее вполне естественно, что ее сын питается кошками?
С этого момента я стала пристально наблюдать за Сэмом. Не раз он пытался задобрить Мартину какой-нибудь вкуснятиной… кусочком курочки или ветчиной за обедом или ужином. Булочки, которые он предпочитал есть по утрам, кошку не очень интересовали. И не раз я выхватывала Мартину у Сэма из-под носа, когда он пытался ее сцапать.
– Я выцарапаю тебе глаза! – прижав кошку к себе, выставила я руку, как хищник лапу.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, малышка, – подмигнул мне Сэм.
Знает, что меня это жутко бесит, и специально так называет.
Если бы не Эмма, давно бы выгнала этого наглеца из дома. Вот же повезло, что у нее такой сын!
Вечером, сидя у воды на бревне, глядя, как на бурной поверхности Белой реки колеблются солнечные блики, я услышала шорох.
Мартина настороженно осмотрелась и вышла из кустов, села рядом, нервно вылизывая лапку. Чудо, а не кошка – в белых носочках и с белыми же усами. Как такую можно слопать?
А меня?
Что ж, приходилось признаться хотя бы кошке, что:
– Либо нас съедят, либо выгонят из дома.
Третьего не дано.
Мартина изловчилась и поймала жука, прижав его лапой к земле. Он жужжал и жужжал, пытаясь выбраться.
Хотя нет… почему только два варианта? Мы еще поборемся за свою жизнь!
А жук всё жужжал и жужжал. Пока не вырвался и не улетел на свободу.
ГЛАВА 11. Сердце в формалине
Следующий день мы провели с Эммой на грядках. Она увлекалась огородничеством, и сразу же приметила, что у меня на овощных полях брани не всё благополучно.
– Тут у тебя завелся жук, надо опрыскать… А здесь подвязать, – говорила она, прохаживаясь по огородику.
Когда бабушка могла, она ухаживала за зеленью. Мне никогда не давалась эта наука. Хотя я старалась.
– Хорошо бы посеять базилик. Сэм его очень любит.
– А я не люблю. – Тем более сеять для Сэма…
– А здесь у тебя что?
– Горох.
– Так нужно ему приладить дощечки, чтобы он взбирался наверх. Я Джека попрошу. Где у тебя садовый инвентарь?
Я показала дощатое строение два на два шага с оконцем наверху, открыла навесной замок. Внутри кладовки лежал скрученный шланг для полива, лейка, вёдра, лопаты и другие нужные в огородническом деле вещи. Эмма критически оглядела наличие инструментов и осталась довольна.
Вода после проливного дождя, залившего округу по колено, окончательно высохла. И огород предстал в слегка размытом, но выстоявшем в непогоду виде.
– Не возражаешь, если я здесь кое-что посею… на этом клочке? – спросила Эмма. – Полезные травы.
– Пожалуйста. Жаль только, что мои любимые циннии погибли, – заметила я, что стоячая вода повредила корни, и стебельки цветов пожелтели.
– Не переживай, посадим новые, – ободрила Эмма.
В зарослях акации кошка ловила бабочку, и, утомившись, прилегла на солнышке погреть спинку.
В открытое окно со второго этажа помахала бабушка. Она выглядела довольной, с цветком малиновой бегонии на подоконнике.
Впервые с момента заселения Стайлеров я подумала, что всё не так и плохо. Первый взнос арендодателю за землю, предписанный судом, я заплатила с денег, что дала Эмма за первый месяц проживания.
Взяв плату, почувствовала себя не в своей тарелке.
Но ведь я сдаю жильё ради бабушки, чтобы нам с ней не остаться на улице, а вовсе не из меркантильности.
– Я напишу своей знакомой, она работает в больнице, и попрошу прислать коляску для бабушки. Бывают списанные очень даже неплохие. И тогда миссис Волкер сможет гулять на улице. – Эмма держала в руках зелень для салата и смотрела на меня, ожидая ответа.
Лучи закатного солнца освещали ее милую фигуру и пряди светлых волос, выбившихся из хвостика на затылке. Так могла бы выглядеть и моя мама, если бы осталась жива.
Я отвернулась, скрывая непрошеные слезы.
– Было бы хорошо.
– Идем готовить ужин. Сэм, верно, уже проголодался, – позвала Эмма, направляясь к крыльцу.
– Сейчас. – Сорвала розовую космею и, войдя в дом, поставила ее в вазочку на столе.
Мама обожала космеи. И когда я гляжу на этот космический цветок, чувствую, что мама рядом.
– Чего задумалась? – отвлек от созерцания красоты Сэм.
Эмма суетилась на кухне, и было бы неплохо мне ей помочь… если бы еще рядом не слонялся ее сын.
– Не твое дело.
– За что ты меня так не любишь? Я вроде бы тебе ничего плохого не сделал, – Сэм возвел глаза к потолку, словно перебирал в памяти эпизоды наших немногочисленных столкновений.
– Ты бездельник. От того и все твои проблемы.
– Бездельник?
– Джек постоянно чем-нибудь занят, всегда при деле, а ты целыми днями валяешься на диване и ешь – и больше ничего! А Эмма за тобой ухаживает. – Миссис Стайлер сама просила называть ее по имени, и только так.
– Но я же не нарочно, я пострадал, ты же знаешь.
– Конечно. А что ты делал ночью в лесу?
Сэм скосил глаза в сторону – сейчас что-нибудь соврет.
– Ягоды собирал.
– Почему же ночью? За ягодами днем ходят – так лучше видно.
– А это необычные ягоды. Их только по ночам и можно разглядеть.
– Ну да?! Ври больше!
– Честное слово! Отец занимается выведением лекарственной формулы, а я помогаю добывать ингредиенты. Травы всякие, кору…
– И сердце в банке, – не удержалась я и прикусила язык.
Своей смертью я точно не умру.
Сэм приоткрыл рот, выглядя смущенным, а потом ухмыльнулся.
– И сердце… дарят влюбленные девицы.
– Да кому ты нужен! – Краска бросилась в лицо, ни то от гнева, что он снова надо мной издевается, ни то от осознания собственной смелости.
Сэм шагнул ко мне, и я невольно отпрянула, едва не налетев на Эмму с тарелками.
– Ну ладно, хватит! – прикрикнула она на сына. – Не пугай Николетт. Недоставало еще, чтобы она подумала, что ты психопат. А на самом деле… – Эмма взглянула на меня, и я затаила дыхание. – Сэм помогает отцу. Приносит разные необходимые вещи… например, сердце в формалине.
Она нервничала и улыбалась как-то неестественно, словно оправдываясь.
– Сердце в формалине… а зачем? – снова не удержалась, мысленно себя ругая за любопытство, которое и кошку сгубило, но не могла остановиться. Если выяснить всё раз и навсегда, потом и спать будет спокойней.
– Дэниел – профессор в университете, как ты знаешь… точнее, на полставки. Лекции не ведет, но занимается практической научной работой. Ищет лекарство.
– От чего?
– От одной необычной болезни.
– А что это за болезнь?
Взгляд Эммы метался из стороны в сторону, будто она не знала, что ответить.
– Слабоумие, – пришел ей на выручку Сэм.
И Эмма облегченно вздохнула.
Нет, это совсем не то, что она должна была сказать, но этот Сэм…
– Это не тебя, случайно, хотят вылечить? Очень похоже! – Я показала ему язык и метнулась на кухню.
Пусть думают, что я им поверила, пусть.
А сердце так громко колотилось в груди, его стук оглушал.
ГЛАВА 12. Куда заводит любопытство
Лежа в постели в темноте, я не могла перестать думать о Стайлерах. Странные они всё же.
Профессор, который бродит по лесу ночами. Или сидит в подвале, где организовал мини-лабораторию. Иногда к нему спускается Сэм и Джек, но я, с тех пор как там обосновался мистер Дэниел, туда ни разу не заглядывала. Однажды торкнулась, но дверь в подвал оказалась запертой. Интересно, что они там прячут?
А Эмма… Бабушка в ней души не чаяла, говорила, она ухаживает за ней лучше всякой сиделки, и уж конечно, мы нигде такую помощницу не найдем, тем более даром. И это тоже настораживало. Кто согласится работать бесплатно? Только тот, кто видит свой интерес не в деньгах, а в чем-то другом. Кому есть что скрывать.
Джек рассказывал, что он плотник-столяр и неплохой автомеханик. И с ним вопросов не возникало, кроме одного: что он делает по ночам со своим отцом в лесу? Может, слухи о них и правдивы… хотя и полная ерунда. Каннибалы… Даже смешно вообразить, что Джек будет заниматься чем-то подобным.
Про Сэма же и думать не хотелось. Хоть Эмма и говорила, что он учился в университете на факультете химии, но потом бросил… верилось с трудом, что такой обалдуй вообще смог поступить. Никак с помощью своего отца, если тот, конечно, на самом деле профессор.
Я ворочалась с боку на бок и не могла заснуть.
Бабушку мы с Эммой уложили давно, она чувствовала себя не очень хорошо и после стакана молока уснула. Возможно, и мне молоко поможет?
Надела мягкие тапочки с кроличьими ушками и спустилась вниз.
Светильник на стене давал неяркий свет, мягко очерчивая ближайшие предметы мебели и камин, на котором стояли фотографии в рамках.
Отметила, что Сэма на диване нет, и налила молока, радуясь, что не столкнулась с этим противным парнем. Может, вышел подышать свежим воздухом?
– …Они близко, я чувствую… – услышала я приглушенный голос.
Это из подвала?
Подошла ближе, и действительно, подвальная дверь оказалась приоткрытой.
– Там топкое болото… идти опасно, да и займет время…
– Нужно подальше зайти…
– А обратно как?
– Я найду тропу, мы проберемся... И если не сейчас, то никогда. Они же тоже чувствуют, что мы идем за ними.
Кто это разговаривает? Дэниел и Джек?
Скрипнула входная дверь, и на пороге появился Сэм. Он держал в руке колбу. Видно, за ней и отлучался – взял в машине, учитывая, сколько лабораторных штучек там хранилось.
Сэм окинул меня взглядом. Я стояла в одной сорочке, длиной до пола, с рюшами… и вообще она походила на платье, но я чувствовала себя будто и вовсе без нее.
Но Сэм оживился при виде совсем другого элемента моего ночного образа.
– Какие чудесные! Пушистые? – зажглись в его глазах озорные искорки.
– Тебя не касается! – засмущалась я кроличьих тапочек больше, чем всего остального.
– Давно здесь стоишь?
– Спустилась налить стакан молока, а тут ты, – отвернулась, заспешив к лестнице, пока он не заподозрил, что я что-то подслушала под дверью в подвал.
Хотя и сама не знала, что это было... о чем шел разговор.
Закрылась у себя в комнате, прислушиваясь – не идет ли Сэм следом.
Всё было тихо.
За кем это мистер Стайлер и Джек собрались? Может, они и правда охотники? И выслеживают добычу. А что, мистер Елоу сорок лет на волков капканы ставит, хотя этих хищников даже садовник Том – самый старый житель Эденвиля – никогда не замечал в наших краях. А уж он-то многое повидал на своем веку.
На следующий день заметила, что мистер Дэниел и Джек куда-то собираются, выносят из дома сумки с вещами, но прикинулась непонимающей, что происходит.
Эмма приготовила для них несколько пакетов с едой.
– Куда-то едете? – спросила, усаживаясь завтракать – блинчики, политые кленовым сиропом, лежали на тарелке аппетитной стопкой и испускали умопомрачительный аромат, как и большая кружка какао.
– Покорять дальние просторы, – сел за стол и Сэм, подцепив блинчик на вилку.
– А ты дома остаешься?
– Да, должен же кто-то за тобой присматривать. – И, поймав осуждающий взгляд матери, добавил: – И за бабушкой. Вдруг понадобится помощь. К тому же моя нога еще не совсем зажила, боюсь, как бы чего не случилось в пути.
– И далеко едут? – осторожно спросила. – Никогда не была дальше Серого леса.
– А что? – Сэм откинулся на спинку стула и хитро прищурился: – За Джека волнуешься?
– Дурак! – встала я, схватив тарелку с порцией своих блинчиков и кружку с какао. – Пойду найду компанию поприличней.
И направилась к бабушке, где целый час жаловалась ей на Сэма. Хотелось излить всю глубину отчаяния и раздражения, которую он вызывал. Под конец она сказала, что я к Сэму очень строга. И не нравится ли он мне, часом, раз я к нему так придираюсь?
– Этот вредина?! – возмущенно подскочила я с кровати, где сидела рядом с бабушкой. – Он недалекий, несносный… Он постоянно меня дразнит!
– Ах вот в чем дело, – тепло улыбнулась она. – А ты не реагируй.
– То есть как?
– Ты взрослая и разумная девушка. Так и веди себя подобающе, покажи, что ты не будешь злиться и скандалить, как бы тебя не донимали.
Бабулин совет пришелся по душе. В конце концов, Сэм просто надо мной издевается, выводя на эмоции. И реагируя на его провокации, я невольно ему подыгрываю.
Прибравшись у бабушки в комнате и полив цветы на окне, я спустилась вниз.
Никого из Стайлеров видно не было. И машина пропала – уехали не попрощавшись? Ладно, мистер Дэниел, но Джек?..
Вымыла посуду, оставленную после завтрака. Где Эмма?
Протерла пыль с мебели в гостиной и обнаружила, что дверь в подвал приоткрыта. Впопыхах забыли закрыть?
В прошлый раз, когда я сунулась в подвал, посмотреть, что за мини-лабораторию организовал там старший Стайлер, дверь оказалась закрыта. Постеснялась спросить, зачем они ее заперли, и куда подевался запасной ключ, который всегда висел над камином на ключнице.
Конечно, это мой дом и я могла бы всем этим поинтересоваться, но когда мы договаривались с мистером Дэниелом о подвале, у меня сложилось впечатление, что он не хочет, чтобы туда кто-нибудь заглядывал без необходимости.
А у меня не было никакой необходимости, кроме как утолить любопытство.
Прислушалась. В подвале царила тишина, и, набравшись смелости, я открыла туда дверь.
Из оконца под самым потолком сочился рассеянный свет, в котором летали пылинки. Вниз вела довольно крутая лестница. Но к ней я привыкла с самого детства, приноровилась спускаться легко и без последствий, благо, что деревянные перила с крепкими балясинами этому способствовали. Старинная лестница, такого дизайна лет тридцать как не делали.
Сошла по каменным ступенькам. В нос ударил запах пыли, старого дерева, чего-то жженого и странного – раньше так в подвале никогда не пахло. Видно, эти ароматы исходили из принесенных Стайлерами колб и пробирок, выставленных рядами на старом стеллаже и большом столе.
Я узнала и стол, снесенный сюда за ненадобностью, и стулья, которые прежде валялись в глубине подвала, составленные один на другой. Теперь же ими пользовались.
На столе, помимо колб с неизвестными разноцветными порошками и жидкостями, возвышался странный агрегат из трубочек и воронок. Это выглядело волшебно и фантастически.
