— Насколько я понимаю, вы не верите в причастность Луческу к преступлениям и предлагаете ловить «на живца»? — немного возмущенно на последних словах выдохнула Гвендолин, понимая, что хочет сделать Дракула. — Вы хоть отдаете себе отчет, что я не…
— Я прекрасно отдаю отчет своим действиям. И, поверьте, в мои планы не входит ваша смерть, — плотоядно усмехнулся князь. — Пока.
— Тогда, что входит в ваши планы? — зло сверкнув глазами, поинтересовалась Гвен. — И что значит «пока»?
— Сейчас не это важно, — сменил тему разговора Влад, не давая возможности своей гостье возмутиться и, отсалютовав Гвен бокалом, в котором было явно не вино, сделал несколько больших глотков.
Гвендолин едва сдерживалась, наблюдая, как по лицу вампира блуждает удовлетворенная и самодовольная улыбка. Слова Дракулы ставили Гвен в тупик. Что он имел в виду, говоря о ее смерти? Как же ей хотелось вытряхнуть из него всю правду, но она прекрасно понимала, что подобная затея априори обречена на провал.
— Полиция арестовала вашего коллегу, так сказать, по горячим следам, — заметил Владислав, в который раз убеждаясь, что сделал верный выбор, остановившись на кандидатуре Гвендолин. Ему импонировал ум девушки и то упорство, с которым она пыталась сопротивляться ему, намереваясь доказать, что от нее в этой жизни тоже что-то зависит. — Говорят, есть свидетели, видевшие как он избавлялся от трупа.
— Все страньше и страньше, как говорила Алиса,*** — тихо сказала Гвен. — Он, конечно, нервный и немного странный, но, чтобы убить… Нет, я тоже не верю, что это он. К тому же в тот день он должен был работать на третьем этаже, в самом конце коридора, он бы просто не успел напасть на меня и вернуться опять в замок. Да и кто-то из ребят должен был бы его обязательно встретить по дороге. Там же был Андор и, кажется, Мюррей, — задумчиво проговорила Гвен.
— Очень интересно, — задумчиво протянул Влад. — Что же вы молчали до сих пор по этому поводу?
— А вы не спрашивали, — сарказм пропитал каждое слово Гвен.
— Сейчас мы с вами по одну сторону баррикад и в ваших же интересах, чтобы убийца был пойман, как можно быстрее. Иначе рискуете стать следующей жертвой. Что-то подсказывает мне, — поставив пустой бокал на стол, проговорил Влад, — что все не так, как кажется на первый взгляд. Все куда прозаичней и, полагаю, хочется вам того или нет, но все крутится именно вокруг вас.
— С чего бы это? Я-то тут каким боком? — возмутилась Гвендолин.
— Подумайте сами, — подбросив несколько поленьев в огонь, сказал Дракула. — Мало того, что все началось именно с вашего приезда, так еще и убивают девушек, похожих на вас. И если мы сможем понять, чем вы не угодили убийце, то выясним и его личность.
— Совпадение, — отрезала Гвен. — Я даже представить не могу, чтобы мной кто-то заинтересовался настолько, — она выделила последнее слово.
— Что-то слишком много совпадений, не находите? — с иронией в голосе спросил Дракула.
— Ну, в жизни всякое бывает. И, кстати, о совпадениях. В первый день, когда мы только приехали в Тырговиште, я вас видела. Я вспомнила вашу машину, припаркованную в переулке возле гостиницы, и этот кошмар, который мне приснился накануне… Сначала я его не поняла, но теперь… — она многозначительно посмотрела в бездонные черные глаза Влада, ища в них ответы на свои вопросы. — Что вы скажите в свое оправдание?
— Даже не буду пытаться. Мои поступки и мои мотивы никого не касаются, — отчеканил Дракула.
— Интересно получается! — не выдержала Гвен. — А вы не думаете, что рядом с вами находятся люди, которые заслуживают того, чтобы знать, что с ними же и происходит? Я не хочу быть безвольной куклой в ваших руках и с этого момента…
— Забываетесь, мисс, — бросил князь, оборвав пылкий монолог своей гостьи на полуслове. — Вы, видимо, до сих пор не осознаете, с кем говорите?!
— Да что вы? И что вы сделаете? — Гвен отчетливо понимала, что играет с огнем, но сдержаться уже не могла. Она вдруг сообразила, что стала обычной разменной монетой, простой пешкой в игре, которую мастерски вел Дракула, и была от этого просто в бешенстве. Гвендолин не привыкла, чтобы кто-то вот так бесцеремонно вторгался в ее жизнь и распоряжался ею, делая из нее послушную марионетку. Упиваясь свой злостью, Гвен напрочь позабыла об инстинкте самосохранения, откровенно провоцируя князя.
Гвендолин даже не поняла, что произошло в следующий момент — все тело как-то враз стало ватным, ноги отказывались держать свою хозяйку, поэтому она от греха подальше снова села в кресло. Упасть к ногам нахально улыбающегося вампира Гвендолин вовсе не желала. По всей вероятности, это была ее последняя здравая мысль, потому как мгновение спустя ее сознание отключилось, вверяя целиком и полностью во власть Дракулы. Сколько продолжалось беспамятство она не знала, так как полностью утратила контроль над собой. Но ощутив резкую боль в руке, Гвен вскрикнула и несколько раз мотнула головой, сбрасывая невидимые оковы. Как же ей хотелось в тот миг, чтобы все, что сейчас происходило, происходило не с ней, но у судьбы, видимо, сегодня было своеобразное чувство юмора.
Гвендолин стояла посреди комнаты, прижатая спиной к груди вампира, его левая рука была на ее шее, готовая в любой момент сдавить горло. Второй он держал ее руку, ладонь которой была залита кровью. Гвен в шоке смотрела на свою правую руку, крепко сжимающую серебряный нож, с лезвия которого стекали алые капли. Вернув нерадивой бунтарке сознание, вампир продолжал удерживать ее волю, заставляя уже осмысленно продолжать резать себе руку.
— Что? Что вы делаете? — только и смогла выдавить Гвен.
— Вот это называется быть безвольной марионеткой в чьих-то руках, — заметил Влад, поднося раненную ладонь Гвендолин к губам и целуя ее, пробуя на вкус кровь.
Сейчас Дракула прекрасно осознавал, как можно порвать шедевр живописи или раздробить молотком прекрасную статую… Хрупкая девушка, застывшая в его стальных объятиях и боявшаяся не то, что пошевелиться, казалось, Гвен вообще забыла, что нужно дышать, сводила его с ума. Ее замешательство стало наградой для вампира — как и ужас, застывший в ее взгляде, который ей так и не удалось скрыть. Ощущение безграничной власти пьянило не хуже дорогого вина. Как же давно он не испытывал ничего подобного.
— Однажды мы все умрем и не имеет значения — как, важно — за что?.. — едва слышно произнес Владислав на ухо Гвен, обжигая ее щеку льдом при каждом слове.
— Что вы имеете в виду? — Гвендолин слегка повернула голову и растерянно посмотрела на Дракулу, пытаясь осмыслить его последние слова.
Только в этот самый момент она наконец-то осознала в полной мере, с кем именно находилась в одной комнате и в чьей власти оказалась. И хуже всего было то, что пришла Гвен в ловушку самостоятельно, невольно поддерживая игру, которую затеял Владислав. Правда, до сих пор она не могла разобраться в том, чего именно добивается князь своими действиями и какая роль в его спектакле отведена именно ей…
Примечания:
* Алукард – анаграмма от «Дракула»
** Modus operandi - латинская фраза, которая переводится как «образ действия» и используется для описания способа совершения преступления.
*** имеется в виду персонаж Льюиса Кэрролла
Ceterum censeo Carthaginem delendam esse... часть 1
День пролетел как-то уж слишком быстро, и полностью поглощенный работой Гэбриэл даже не заметил, что на город снова опустились густые, словно патока, сумерки, заполняя собой все вокруг. Мрак был везде. Казалось, что солнце навеки проиграло извечную битву со своим ночным собратом, ввергнув тем самым землю в беспросветную, вязкую, как смола, тьму. Из ниоткуда вдруг налетел ветер, принесший с собой грозовые тучи, которые хаотично передвигались по темной небесной тверди, сотрясая мир громом и разрывая вселенную пополам яркими вспышками молний.
Настроение человека, мечущегося по кабинету, словно загнанный в ловушку зверь, полностью соответствовало неспокойной стихии, разгулявшейся за окном. Каждый раскат грома эхом отдавался в сознании Ван Хельсинга, заставляя того искать причины непонятной тревоги, что окутывала его душу плотным коконом отчаяния и безысходности, сводя с ума и не давая возможности спокойно заниматься насущными делами. Как назло, кольцо на пальце, некогда принадлежавшее его заклятому врагу, снова жгло руку, будто раскаленный уголь, воскрешая в памяти события давно минувших веков и вынуждая уже в который раз переживать весь ужас тех мрачных дней. И чем больше Гэбриэл старался отвлечься, тем нестерпимей была боль и тем сильнее в его сердце разрастался страх неизвестности, опутывая своей липкой паутиной разум. Ван Хельсинг чувствовал, что что-то пошло не так, но что именно вызывало эти неприятные ощущения, как он ни старался понять не мог, и это выводило обычно спокойного человека из себя.
С первой минуты, когда они прибыли в Тырговиште, его начали терзать дурные предчувствия, лишая сна и заставляя блуждать в ночи, подобно демону, не знающему покоя. Нападение на Гвендолин было лишним подтверждением его далеко нерадостным думам, как и загадочные убийства девушек, потрясшие город в последние несколько дней и погрузившие его жителей в настоящее средневековое безумие, снова расправившее свои суеверные крылья. Если бы охотник на нечисть не был уверен, что стер с лица земли Дракулу, он точно бы подумал, что это дело рук вампира. Хотя эта самая уверенность таяла практически с каждой минутой, словно снежинка на солнце, не оставляя после себя ни одного напоминания о том, что она когда-то была на этом свете. Цепь событий и собственные ощущения заставляли Гэбриэла серьезно задуматься над возможным воскрешением этого исчадия Ада из недр Преисподней. Он уже был свидетелем того, как грозный властитель ночи возвратился на землю, восстав из пепла подобно фениксу. Дьявол явно благоволил к своему отпрыску, давая тому возможность беспрепятственно топтать землю и вершить кровавые дела в его славу. Даже само приглашение на реставрационные работы теперь, в свете последних размышлений мужчины, выглядело весьма странным и подозрительным. Создавалось впечатление, что все было заранее и отлично спланировано и разыгрывалось согласно сценарию, написанному неизвестным кукловодом, который мастерски управлял театром под названием жизнь, принуждая плясать под свою невидимую дудку едва ли не весь город. Как же раньше он этого не заметил? Ответа на этот вопрос у матерого охотника не было. Видимо, он слишком расслабился за последние двести лет, совершенно забыв, что значит быть в постоянном напряжении в окружении могущественных врагов. Хотя на исходе минувшего столетия он стал смутно ощущать нависшую над ним призрачным дамокловым мечом опасность. К тому же Ван Хельсинг начал стареть. Несильно, но все же года стали оставлять свой неизгладимый отпечаток, как в его внешности, так и на самочувствии. С одной стороны, это дало возможность Гэбриэлу спокойно осесть на одном месте и заняться исследованиями, но с другой — подобные метаморфозы вызывали серьезные опасения, что что-то в его мире изменилось. Проклятие крови Дракулы вдруг резко прекратило свое воздействие на организм охотника и последний, как ни пытался выяснить причину, никак не мог найти логичного объяснения происходящему. Конечно, он понимал, что рано или поздно это все-таки случится, но одно совпадение, шедшее за другим, ставили мужчину в тупик, заставляя серьезно задуматься над сложившейся ситуацией.
— Черт! — в стену полетел стакан воды, который Ван Хельсинг налил себе пару минут назад. — Да что же происходит? — с досадой выдохнул Гэбриэл, устало падая на стул и прикрывая глаза, прислушиваясь к своей интуиции, которая еще ни разу его не подводила.
Не добавлял оптимизма и тот факт, что что-то творилось и с его подопечными, как минимум трое вели себя достаточно необычно. Он сам себе еще никак не мог объяснить, что именно его так беспокоило, чувство зарождалось где-то в глубине души, но никак не хотело уходить, будоража его сознание. Сейчас спокойно проанализировав ситуацию, Гэбриэл отметил некоторые странности в поведении своих коллег, которых раньше за ними не водилось. Например, Петша, вернувшись в родной город, стал совсем уж дерганным и нервным, как будто что-то скрывал или чего-то опасался. Бенджамин почему-то захотел поселиться отдельно ото всех, мотивируя данное желание тем, что хочет закончить писать книгу, поэтому и снял небольшой дом на окраине города, как раз недалеко от реставрируемого замка. А Гвендолин…
— Гвендолин! — Ван Хельсинг практически подпрыгнул на стуле. — Нужно немедленно с ней поговорить и подробно расспросить обо всем, что с ней случилось. И эта машина… — пробубнил себе под нос Ван Хельсинг, пытаясь из обрывков мыслей сложить мозаику происходящего. Он быстро развернулся к выходу и рывком открыл дверь, при этом чуть не сбив с ног Брижит, которая только подняла руку, чтобы постучать.
— Что-то случилось? — с беспокойством поинтересовалась мадемуазель Саваж, заметив лихорадочный блеск в глазах Ван Хельсинга.
— Вы не видели Гвен? Мне нужно срочно с ней кое-что обсудить, — бросил он на ходу.
— Наверное, она в каминном зале, реставрирует фреску, — догоняя своего коллегу, стремительно несущегося по коридору, ответила профессор.
Уже вместе они вошли в огромное помещение, тускло освещенное всего лишь одной лампой.
— И где же она? — застыв посреди комнаты, словно каменное изваяние, и уставившись на портрет Дракулы, поинтересовался Ван Хельсинг. Он не мог оторвать взгляд от глаз на фреске, как не мог отделаться он неприятного ощущения, что они внимательно следят за каждым его движением.
— Хм, странно, — Брижит подошла к рюкзаку, валявшемуся на полу. — Ее вещи здесь, но… Что с вами? — она повернула голову и заметила стоящего посреди комнаты, как соляной столб, коллегу.
— Он, — кивнул Гэбриэл, стряхивая с себя оцепенение.
— Да, поразительно, — с благоговейным трепетом, будто она находилась в древнем храме, произнесла Брижит. — Изображению более пятисот лет, а кажется, что его нарисовали только вчера. Умели же раньше мастера работать, не то, что теперь. Дракула словно живой здесь, — озвучила она мысли бывшего охотника на нечисть, отчего у того поползли мурашки по всему телу.
— Нужно срочно всех найти, — произнес Гэбриэл, выходя из комнаты и ясно понимая, что момент хоть что-то изменить в этой ситуации, безвозвратно упущен. И что ему не остается ничего другого, как изображать марионетку и послушно играть роль, отведенную ему в этом спектакле. Чтобы разобраться в происходящем, шоу должно продолжаться, несмотря ни на что.
— Все оставайтесь на своих местах! — по замку разнесся властный голос, усиленный громкоговорителем. И тут же послышался топот нескольких пар ног, гулко отдающийся от стен многовекового строения.
— Что тут творится? — услышав шум в коридоре, из соседнего помещения выглянул Андор.
— Похоже, это полиция, — заметила Брижит, увидев мужчину в форме, спешащего к ним навстречу.
— Но что им нужно? — вставил Гиозо, выходя из комнаты, в которой все это время работал вместе со своим соотечественником.
— Вот сейчас мы и узнаем, — мрачно подытожил Ван Хельсинг, понимая, что его предчувствия и на этот раз не подвели, точно обозначив момент, когда все перевернулось с ног на голову.
