Косси рассказывал, что организуются даже специальные набеги, целью которых является только кража девушек и девочек, не грабеж и не убийства. С одной такой женщиной мне разрешили поговорить наедине. Я рассчитывала на свои познания в психологии, чтобы понять, если она будет лгать, но на всякий случай еще спрятала Эктора за занавеской.
- Как тебя зовут?
- Лорди.
Молодая женщина, наверное, чуть за двадцать. Симпатичная, хрупкая. Глаза большие карие, волосы русые, кожа белая. Четверо детей.
- Красивое имя.
- Это значит "лунная".
- Это местное имя?
- Да. В детстве меня звали Пенья.
- А ты давно здесь?
- Много лет. - женщина закатила глаза. - Двенадцать.
- Ого. Это много. Как ты попала сюда?
- Да как все. - она тихо рассмеялась, не горько. - Прилетели горцы, цап, и всё.
- Тебя украли, когда ты была еще ребенком. Тяжело пришлось?
Лорди опустила глаза, принялась мять в пальцах длинную юбку.
- Сначала да, скучала по родителям, плакала, всё чужое, но дети быстро к новому привыкают.
- Как тебе жилось? Тебя угнетали, обижали? Заставляли делать что-то против воли?
- Нет. Ничего такого. - женщина ответила, твердо посмотрев на меня. - Это всё пугайки, ну, то есть, неправда, про горцев. В этом плане.
- Не совсем поняла.
- Я хотела сказать, что разное другое про горцев - правда, что говорят. Что они суровые, грозные, у них жестокие обычаи. Например, с мальчиками обращаются довольно жестко, воспитывая воинов. Зато девочек любят и балуют. Конечно, есть обязанности и их нужно выполнять. Вот я, например, хранительница семейного очага, должна следить за домом, воспитывать детей.
- У тебя их четверо.
- Да, три мальчика и девочка. - женщина радостно улыбнулась. - Но если я сильно устала или заболела, муж по дому всю работу сам сделает, это не зазорно. Он очень хороший, любит меня, заботится о семье. Вы не думайте, никто не заставлял меня рожать столько детей, я сама всегда хотела большую семью.
- Но замуж ведь ты не хотела, когда тебя украли.
Лорди терпеливо вздохнула.
- У меня не так много времени, скоро нужно мужа и дочку кормить, быстро это всё не рассказать, попробую. Когда меня украли, сначала я жила с другими девочками в хижине с двумя женщинами. Одна местная, вторая так же краденая. Они нас учили что и как, обычаи, поведение, язык. Потом меня познакомили с будущим мужем, юношей старше меня на пять лет. Мне объяснили, что я стану его женой, такая судьба. Мы много времени проводили вместе, дружили, свободно гуляли везде, но, если что-то происходило, например, я упала - разбила колено, его ругали, меня никогда. Он нес ответственность за меня, я привыкла, что он всегда рядом. Когда мне исполнилось пятнадцать, нас поженили. Это была веселая свадьба. Ну, потом время понеслось, родились двое сыновей, затем еще один и не так давно еще дочка. Муж меня на руках носит, гордится, подарки часто дарит. Называет драгоценным цветком. Я не уверена, что была бы так же счастлива, останься я в родном селе.
Ну допустим. Не может быть, что все женщины здесь такие счастливые.
- Ты бежать не пробовала?
Она улыбнулась.
- Нет, не успела. Глава села привел меня как-то раз высоко, на край скалы, видно далеко, красиво. Показал рукой в сторону "вот в той стороне твой прежний дом, если хочешь - иди". Очень далеко. По горам, по скалам идти, конечно, я и думать перестала. Не видно было даже села моего, очень далеко.
- С детьми познакомишь?
- С младшенькой, конечно.
- А сыновья где?
- Так они в...ээ...в гостях, в другом селе, у родственников.
Хотелось бы и на мужа посмотреть, а больше на их общение, по нему стало бы сразу понятно, врет она или нет, но и ребенок может показать своим видом и поведением какая атмосфера в семье.
Девочке два года, мелкая, шумная и активная. Не боится никого и ничего. Нормальный жизнерадостный ребенок. В хижине уютно и чисто, хорошо пахнет. Под потолком сушатся травы.
- Травами вы лечитесь?
- Да, это от простуды и сглаза.
- А если что-то серьезное? Раны, болезнь?
- Для такого случая есть л...знахарка. Она немного далеко живет, не здесь.
Лорди показала подарки, которые дарит ей муж, большая шкатулка, полная бус, сережек и браслетов. Золота я не увидела, много камня, металла, дерева и одна серебряная цепочка. Изделие среднего качества, ручная работа. Не так грубо, как я предполагала. Наверняка, краденое.
Через четыре дня с трудом удалось высвободиться из гостеприимной хватки Данглара и мы отправились в путь. Вождь и куча его воинов проводили нас почти до Мазиена. Путь занял пять дней, Косси ворчал, что могли бы быстрее, но Данглар заводил нас то в одно, то в другое живописное место. Я не сопротивлялась, когда еще такое увижу. Да и харчи на всю дорогу нам щедро отмерили. Не знаю почему, но я не чувствовала угрозы от Данглара, доверяла ему.
В Мазиен мы пошли одни, вождь Бруньи только помахал кому-то вдалеке, тепло попрощался и быстро удалился со всеми воинами. Приближаясь, мы рассматривали Мазиен. Крупное селение растеклось по холмам и части горы. Сердцевина огорожена, как делают в городах, по периметру кое-где торчат колья. Наверное, от диких зверей. Из села навстречу выдвинулся кортеж, впереди кто-то на коне, остальные пешие.
- Ребята, что мы знаем про Мазиен? - Я спросила с ненужной внезапной дрожью в голосе.
- Здесь точно есть золотая шахта. - глухо отозвался Косси.
- Не нравится мне здесь. - промямлил Эктор.
У меня тоже появилось нехорошее предчувствие, но я его отмела, часто ошибается. Глубоко вздохнув, заставила себя успокоиться. Этот населенный пункт последний в нашем графике, сердце горного края. Дальше в этот раз не пойдем, скоро домой.
Мужчина во главе процессии, главный, на коне, здесь он оправдан, остановился неподалеку от нашей застывшей группы. Внешность его слегка смутила. Более "луговая", не такой узкоглазый, не достаточно смуглый. Остальные обычные горцы, кроме одной очень странной персоны. От общей массы отделилась фигура, то есть маска, очень большая вытянутая маска, с руками и ногами по бокам. С трудом я догадалась, что это местный шаман. Какая удача увидеть такую редкость. Деревянная маска остроконечной миндалевидной формы, расписанная глазами, ушами и ртами как попало. Волос не видно, руки и ноги сухие, худые, в каких-то обмотках истлевшей и свежей разноцветной ткани. Ноги босы, грязные и, кажется, обуви годами не видели. Это чудо проковыляло к нам, остановилось за несколько шагов, осуществило какие-то пассы руками с бормотанием и уковыляло назад. Спину человечка и то, что пониже, также закрывала маска, но поменьше и без рисунка. Всё происходило в полной тишине, я сдерживалась от смеха, ибо все прочие невероятно серьезны. Пол шамана определить не удалось.
Маска сообщила шепотом вожаку какую-то информацию, сразу после он широко заулыбался и слез с коня. Одежда мужчины - смесь обычной и горской. Я даже подумала, что он просто надел на себя то, что удалось добыть в бою, хотя Мазиен считается мирным местом. Это дикое сочетание шамана, светскости, горцев и спокойной природы резало глаз.
- Приветствую тебя, императрица, на просторах Мазиена. - громко произнес главный хорошо поставленным голосом, широка разведя руки и поклонившись. - Прошу пройти наш ритуал очищения, как самой дорогой гостье, после чего все двери нашего славного края будут пред тобой открыты.
Я посмотрела на Эктора, на Косси, ничего ужасного их лица не выразили, но озабоченность присутствовала.
- Хорошо.
К нам быстро подошел человек, видимо, какой-то управляющий, он бесстрастно начал командовать кому куда идти. Глазом не успела моргнул, как нас всех ловко разделили, и вот я уже стою на берегу небольшого водопада с мелким бассейном где-то на задворках города. Вокруг народ, своих вижу, но они оттеснены подальше, лица озабоченные. Хаим, а именно так назвался староста, громко произнес:
- Это древний священный обычай, омыть тело, душу и разум пред входом в дом горца. Прошу, императрица, показать нам чистоту своих помыслов и силу воли, проявив уважение к нашим традициям.
Этот Хаим - хитрец, теперь я не могу отказаться. В чем подвох? Хочет таким образом сгладить недовольство своего народа моим вторжение? Или это провокация? Или попытка выставить меня в неприглядном свете? С двух сторон подошли девушки, опустив глаза, без улыбок, молча взяли меня за руки и подвели ближе к водопаду. Помогли раздеться, забрав абсолютно всё, даже обувь. Погода сегодня получше, но всё равно не жара. Близость гор дарит стойкую прохладу, почти постоянный ветер. Поджав губы, я выпрямила спину под множеством взглядов, переступая босыми ногами по мелким камушкам. Благодаря тренировкам, долгому походу, когда почти всегда шли пешком, мне не стыдно за свое тело. Нет дряблости, кожа упруга, ноги сильные и руки, тонкая талия, вполне нормальные, на мой взгляд, попа и грудь. Посмотрела на Хаима, маска рядом с ним, он приглашающе указал на льющуюся воду. Лишь вступив в бассейн с берега, по пути к водопаду, я поняла, но уже не повернешь. Вода ледяная. Нет, не так. ЛЕ-ДЯ-НА-Я. Буквально, талая, с гор, со льда. Пальцы ног мгновенно онемели, тело сжало мышцы в ожидании ужаса. Задумалась, нужно ли мочить голову, решила, что да, раз говорилось про разум. Сделав короткий вдох, резко вступила под шумную прозрачную струю. Легкие схватило спазмом, я судорожно задышала мелкими порциями, выпучив глаза. Холодно невероятно. Выскочить в тот же миг я не решилась, сочтут слабой, про себя быстро сосчитала до десяти и вышла из-под воды. Гораздо более теплый воздух укутал одеялом, я старалась выровнять дыхание, не в силах ничего произнести, зубы сжаты. Момент купания показался выпадом из времени, всё вокруг будто замерло и звуки исчезли, а теперь я снова слышу, как шумит вода и плещется у ног, разговоры, ветер. Хаим идет ко мне, те девицы с одеждой в руках, не моей, вдруг откуда-то сбоку выскочила маска и обдала облаком пыли. От неожиданности я резко вдохнула, зажмурилась. Во рту тут же почувствовала сладковатый вкус, и хрустит на зубах. Обалдело открыв глаза, поняла, что лицо в этой пыли, ресницы пушистые, закашлялась. Плеваться неприлично, вдруг это какой-то священный водопад, глотать страшно. Решила умыться, наклонилась зачерпнуть воды, но мои руки перехватили. В этот миг я увидела в воде блестящее желтое пятнышко. Всё отошло на второй план. Те же девицы, ухватив мои руки, продели их в горское платье, надеваемое спереди. Хаим рядом радостно вещал, что обряд завершен, они рады дорогим гостям, а для меня тихо добавил, что ничего страшного в порошке нет, это для здоровья, но я всё смотрела в воду. Оторвав руку от служанки, потянулась вниз и подхватила. Вода увеличивает, и в пальцах я зажала малюсенький неровный кусочек золота, размером с треть моего ногтя на мизинце.
- А, золотой песок, у нас его дети моют. - Пренебрежительно бросил Хаим. - Прошу, скорее в тепло.
Приняли нас хорошо. Откуда-то продуктовое разнообразие, фрукты, сладости. С подарками вышло неудобно. Городок, хоть и мелкий, неожиданно цивилизованный. Раздали то, что было хоть сколько-то уместно. В основном, детям. Женщин гребешками и иголками не удивишь. Единственная вещь, вызвавшая ликование - небольшое ручное зеркало.
Разместили моих людей достойно. Жена Хаима, местная, радушно принимала, рассказывала, показывала. Сам Хаим, как я и думала, не горец по рождению. Попал в горы еще ребенком, вместе с отцом, военным. Вырос, остался, работал, завел семью, стал старостой Мазиена. Причем по местным законам, получая такой руководящий пост, можно бросить прежнюю семью и жениться снова, что он и сделал. Я не стала расспрашивать, как к этому отнеслась первая жена. Во втором браке Хаим родил двоих сыновей, чем очень гордился.
Выходка с порошком не понравилась Косси, он вообще очень напряжен в последнее время. Говорит, плохое предчувствие. Мелик сконфужен, Эктор в легкой панике, так как весь поход к концу пошел не по плану. Мне всё равно, здесь есть золото и, думаю, немало, а значит поездка не напрасна.
На следующий день отправились на экскурсию по округе. Смотрели пастбище, стадо горных козлов, живописные места и, наконец, добрались до золотоносной шахты. Всё время за нами строго следили, чтобы никуда ни шагу, даже в кустики по нужде под присмотром. По круговой утоптанной тропе спустились к подножью скалы. Задрав голову, я увидела часть подъемного механизма. Рабочих не видно, тишина. Всех удалили, потому что День открытых дверей? Широкий зев пещеры дышал прохладой, маня войти. Хаим пошел вперед.
- Вот, госпожа, всё наше богатство. Шахта старая, выработка малая. Есть еще одно новое место, там только начали.
Я медленно брела по каменному полу, осматриваясь. Потолок и стены обгрызены кирками, довольно просторно. Это в начале. Когда прошли подальше в одно из ответвлений, откуда доносились одинокие удары о камень, стало поуже и темно, я сделала свет. По сторонам у стен навалы породы, по виду, пустой. В углу в темноте движение.
- Эй, ты, иди сюда. - приказал Хаим, махнув рукой.
Щурясь, медленно, подошел мужчина. В набедренной грязной повязке, больше ничего, босой, загорелый до темно-коричневого цвета, лохматый, с бородой, грязный, истощенный, усталый. Он еле волочил по полу кирку, потом она выпала из слабой руки. Худой как сушеная рыбина, кости видны, глаза и щеки впали.
- Покажи, что сегодня нарубил.
Несчастный указал на круглую корзину, прошелестел:
- Там еще со вчера.
Я испытала разочарование, но верить отказывалась. Вышли обратно на свет.
- Как перерабатываете?
- Вон там печь. Разбиваем на мелкие куски, кладем в глиняную миску, потом в жар на три дня. Остужаем, получаем слитки. Их еще плавим и в форму.
- Дальше что?
Хаим заложил пальцы за пояс.
- Украшения делаем. На продажу не хватает, только для себя.
Взял у подошедшего что-то из рук.
- Прошу, госпожа, примите в подарок.
Протянул мне тусклое колечко грубой работы, с завитушкой, без камня. Я взяла эту насмешку, захотелось закричать и выбросить кольцо в кусты. Даже осмотрелась, но резко успокоившись, спросила:
- А кто этот человек?
- Это? Раб.
- Но в Александрии официально нет рабства.
Человек из-за плеча быстро шепнул Хаиму на ухо.
- То есть преступник. Это опасный преступник. Отбывает наказание.
- Давно?
- Ээ...нет.
Я осмотрела большую печь. Не похоже, что место заброшено. Нет пыли, грязи, не выросла трава. Наоборот, вытоптано, а поодаль трава сильно примята, там что-то лежало или стояло. Нет никакого смысла заставлять работать одного человека, такое колечко получишь раз в полгода. И в другие рукава меня не повели. Из рассказов Косси я знала, что горцы часто держат рабов, пленников из набегов.
Отряхнула руки и двинулась в сторону Мазиена.
- Что еще добываете? Железная руда, самоцветы?
- О, нет. - Хаим радостно затрусил рядом. - У нас такого отродясь не было. Южане иногда приносят камни, но откуда у них, я не знаю. Металл покупаем у передних. Ну, они, соответственно, у луговых.
- Хорошо. Мне всё ясно. Пора возвращаться в столицу, дела ждут.
Быстро собрались и отправились в обратный путь той же дорогой. Хаим и его помощники, слугами назвать язык не поворачивается, слишком дружеские у них отношения, во всем помогал, торопясь выпроводить меня вон.
- Как тебя зовут?
- Лорди.
Молодая женщина, наверное, чуть за двадцать. Симпатичная, хрупкая. Глаза большие карие, волосы русые, кожа белая. Четверо детей.
- Красивое имя.
- Это значит "лунная".
- Это местное имя?
- Да. В детстве меня звали Пенья.
- А ты давно здесь?
- Много лет. - женщина закатила глаза. - Двенадцать.
- Ого. Это много. Как ты попала сюда?
- Да как все. - она тихо рассмеялась, не горько. - Прилетели горцы, цап, и всё.
- Тебя украли, когда ты была еще ребенком. Тяжело пришлось?
Лорди опустила глаза, принялась мять в пальцах длинную юбку.
- Сначала да, скучала по родителям, плакала, всё чужое, но дети быстро к новому привыкают.
- Как тебе жилось? Тебя угнетали, обижали? Заставляли делать что-то против воли?
- Нет. Ничего такого. - женщина ответила, твердо посмотрев на меня. - Это всё пугайки, ну, то есть, неправда, про горцев. В этом плане.
- Не совсем поняла.
- Я хотела сказать, что разное другое про горцев - правда, что говорят. Что они суровые, грозные, у них жестокие обычаи. Например, с мальчиками обращаются довольно жестко, воспитывая воинов. Зато девочек любят и балуют. Конечно, есть обязанности и их нужно выполнять. Вот я, например, хранительница семейного очага, должна следить за домом, воспитывать детей.
- У тебя их четверо.
- Да, три мальчика и девочка. - женщина радостно улыбнулась. - Но если я сильно устала или заболела, муж по дому всю работу сам сделает, это не зазорно. Он очень хороший, любит меня, заботится о семье. Вы не думайте, никто не заставлял меня рожать столько детей, я сама всегда хотела большую семью.
- Но замуж ведь ты не хотела, когда тебя украли.
Лорди терпеливо вздохнула.
- У меня не так много времени, скоро нужно мужа и дочку кормить, быстро это всё не рассказать, попробую. Когда меня украли, сначала я жила с другими девочками в хижине с двумя женщинами. Одна местная, вторая так же краденая. Они нас учили что и как, обычаи, поведение, язык. Потом меня познакомили с будущим мужем, юношей старше меня на пять лет. Мне объяснили, что я стану его женой, такая судьба. Мы много времени проводили вместе, дружили, свободно гуляли везде, но, если что-то происходило, например, я упала - разбила колено, его ругали, меня никогда. Он нес ответственность за меня, я привыкла, что он всегда рядом. Когда мне исполнилось пятнадцать, нас поженили. Это была веселая свадьба. Ну, потом время понеслось, родились двое сыновей, затем еще один и не так давно еще дочка. Муж меня на руках носит, гордится, подарки часто дарит. Называет драгоценным цветком. Я не уверена, что была бы так же счастлива, останься я в родном селе.
Ну допустим. Не может быть, что все женщины здесь такие счастливые.
- Ты бежать не пробовала?
Она улыбнулась.
- Нет, не успела. Глава села привел меня как-то раз высоко, на край скалы, видно далеко, красиво. Показал рукой в сторону "вот в той стороне твой прежний дом, если хочешь - иди". Очень далеко. По горам, по скалам идти, конечно, я и думать перестала. Не видно было даже села моего, очень далеко.
- С детьми познакомишь?
- С младшенькой, конечно.
- А сыновья где?
- Так они в...ээ...в гостях, в другом селе, у родственников.
Хотелось бы и на мужа посмотреть, а больше на их общение, по нему стало бы сразу понятно, врет она или нет, но и ребенок может показать своим видом и поведением какая атмосфера в семье.
Девочке два года, мелкая, шумная и активная. Не боится никого и ничего. Нормальный жизнерадостный ребенок. В хижине уютно и чисто, хорошо пахнет. Под потолком сушатся травы.
- Травами вы лечитесь?
- Да, это от простуды и сглаза.
- А если что-то серьезное? Раны, болезнь?
- Для такого случая есть л...знахарка. Она немного далеко живет, не здесь.
Лорди показала подарки, которые дарит ей муж, большая шкатулка, полная бус, сережек и браслетов. Золота я не увидела, много камня, металла, дерева и одна серебряная цепочка. Изделие среднего качества, ручная работа. Не так грубо, как я предполагала. Наверняка, краденое.
Через четыре дня с трудом удалось высвободиться из гостеприимной хватки Данглара и мы отправились в путь. Вождь и куча его воинов проводили нас почти до Мазиена. Путь занял пять дней, Косси ворчал, что могли бы быстрее, но Данглар заводил нас то в одно, то в другое живописное место. Я не сопротивлялась, когда еще такое увижу. Да и харчи на всю дорогу нам щедро отмерили. Не знаю почему, но я не чувствовала угрозы от Данглара, доверяла ему.
В Мазиен мы пошли одни, вождь Бруньи только помахал кому-то вдалеке, тепло попрощался и быстро удалился со всеми воинами. Приближаясь, мы рассматривали Мазиен. Крупное селение растеклось по холмам и части горы. Сердцевина огорожена, как делают в городах, по периметру кое-где торчат колья. Наверное, от диких зверей. Из села навстречу выдвинулся кортеж, впереди кто-то на коне, остальные пешие.
- Ребята, что мы знаем про Мазиен? - Я спросила с ненужной внезапной дрожью в голосе.
- Здесь точно есть золотая шахта. - глухо отозвался Косси.
- Не нравится мне здесь. - промямлил Эктор.
У меня тоже появилось нехорошее предчувствие, но я его отмела, часто ошибается. Глубоко вздохнув, заставила себя успокоиться. Этот населенный пункт последний в нашем графике, сердце горного края. Дальше в этот раз не пойдем, скоро домой.
Мужчина во главе процессии, главный, на коне, здесь он оправдан, остановился неподалеку от нашей застывшей группы. Внешность его слегка смутила. Более "луговая", не такой узкоглазый, не достаточно смуглый. Остальные обычные горцы, кроме одной очень странной персоны. От общей массы отделилась фигура, то есть маска, очень большая вытянутая маска, с руками и ногами по бокам. С трудом я догадалась, что это местный шаман. Какая удача увидеть такую редкость. Деревянная маска остроконечной миндалевидной формы, расписанная глазами, ушами и ртами как попало. Волос не видно, руки и ноги сухие, худые, в каких-то обмотках истлевшей и свежей разноцветной ткани. Ноги босы, грязные и, кажется, обуви годами не видели. Это чудо проковыляло к нам, остановилось за несколько шагов, осуществило какие-то пассы руками с бормотанием и уковыляло назад. Спину человечка и то, что пониже, также закрывала маска, но поменьше и без рисунка. Всё происходило в полной тишине, я сдерживалась от смеха, ибо все прочие невероятно серьезны. Пол шамана определить не удалось.
Маска сообщила шепотом вожаку какую-то информацию, сразу после он широко заулыбался и слез с коня. Одежда мужчины - смесь обычной и горской. Я даже подумала, что он просто надел на себя то, что удалось добыть в бою, хотя Мазиен считается мирным местом. Это дикое сочетание шамана, светскости, горцев и спокойной природы резало глаз.
- Приветствую тебя, императрица, на просторах Мазиена. - громко произнес главный хорошо поставленным голосом, широка разведя руки и поклонившись. - Прошу пройти наш ритуал очищения, как самой дорогой гостье, после чего все двери нашего славного края будут пред тобой открыты.
Я посмотрела на Эктора, на Косси, ничего ужасного их лица не выразили, но озабоченность присутствовала.
- Хорошо.
К нам быстро подошел человек, видимо, какой-то управляющий, он бесстрастно начал командовать кому куда идти. Глазом не успела моргнул, как нас всех ловко разделили, и вот я уже стою на берегу небольшого водопада с мелким бассейном где-то на задворках города. Вокруг народ, своих вижу, но они оттеснены подальше, лица озабоченные. Хаим, а именно так назвался староста, громко произнес:
- Это древний священный обычай, омыть тело, душу и разум пред входом в дом горца. Прошу, императрица, показать нам чистоту своих помыслов и силу воли, проявив уважение к нашим традициям.
Этот Хаим - хитрец, теперь я не могу отказаться. В чем подвох? Хочет таким образом сгладить недовольство своего народа моим вторжение? Или это провокация? Или попытка выставить меня в неприглядном свете? С двух сторон подошли девушки, опустив глаза, без улыбок, молча взяли меня за руки и подвели ближе к водопаду. Помогли раздеться, забрав абсолютно всё, даже обувь. Погода сегодня получше, но всё равно не жара. Близость гор дарит стойкую прохладу, почти постоянный ветер. Поджав губы, я выпрямила спину под множеством взглядов, переступая босыми ногами по мелким камушкам. Благодаря тренировкам, долгому походу, когда почти всегда шли пешком, мне не стыдно за свое тело. Нет дряблости, кожа упруга, ноги сильные и руки, тонкая талия, вполне нормальные, на мой взгляд, попа и грудь. Посмотрела на Хаима, маска рядом с ним, он приглашающе указал на льющуюся воду. Лишь вступив в бассейн с берега, по пути к водопаду, я поняла, но уже не повернешь. Вода ледяная. Нет, не так. ЛЕ-ДЯ-НА-Я. Буквально, талая, с гор, со льда. Пальцы ног мгновенно онемели, тело сжало мышцы в ожидании ужаса. Задумалась, нужно ли мочить голову, решила, что да, раз говорилось про разум. Сделав короткий вдох, резко вступила под шумную прозрачную струю. Легкие схватило спазмом, я судорожно задышала мелкими порциями, выпучив глаза. Холодно невероятно. Выскочить в тот же миг я не решилась, сочтут слабой, про себя быстро сосчитала до десяти и вышла из-под воды. Гораздо более теплый воздух укутал одеялом, я старалась выровнять дыхание, не в силах ничего произнести, зубы сжаты. Момент купания показался выпадом из времени, всё вокруг будто замерло и звуки исчезли, а теперь я снова слышу, как шумит вода и плещется у ног, разговоры, ветер. Хаим идет ко мне, те девицы с одеждой в руках, не моей, вдруг откуда-то сбоку выскочила маска и обдала облаком пыли. От неожиданности я резко вдохнула, зажмурилась. Во рту тут же почувствовала сладковатый вкус, и хрустит на зубах. Обалдело открыв глаза, поняла, что лицо в этой пыли, ресницы пушистые, закашлялась. Плеваться неприлично, вдруг это какой-то священный водопад, глотать страшно. Решила умыться, наклонилась зачерпнуть воды, но мои руки перехватили. В этот миг я увидела в воде блестящее желтое пятнышко. Всё отошло на второй план. Те же девицы, ухватив мои руки, продели их в горское платье, надеваемое спереди. Хаим рядом радостно вещал, что обряд завершен, они рады дорогим гостям, а для меня тихо добавил, что ничего страшного в порошке нет, это для здоровья, но я всё смотрела в воду. Оторвав руку от служанки, потянулась вниз и подхватила. Вода увеличивает, и в пальцах я зажала малюсенький неровный кусочек золота, размером с треть моего ногтя на мизинце.
- А, золотой песок, у нас его дети моют. - Пренебрежительно бросил Хаим. - Прошу, скорее в тепло.
Приняли нас хорошо. Откуда-то продуктовое разнообразие, фрукты, сладости. С подарками вышло неудобно. Городок, хоть и мелкий, неожиданно цивилизованный. Раздали то, что было хоть сколько-то уместно. В основном, детям. Женщин гребешками и иголками не удивишь. Единственная вещь, вызвавшая ликование - небольшое ручное зеркало.
Разместили моих людей достойно. Жена Хаима, местная, радушно принимала, рассказывала, показывала. Сам Хаим, как я и думала, не горец по рождению. Попал в горы еще ребенком, вместе с отцом, военным. Вырос, остался, работал, завел семью, стал старостой Мазиена. Причем по местным законам, получая такой руководящий пост, можно бросить прежнюю семью и жениться снова, что он и сделал. Я не стала расспрашивать, как к этому отнеслась первая жена. Во втором браке Хаим родил двоих сыновей, чем очень гордился.
Выходка с порошком не понравилась Косси, он вообще очень напряжен в последнее время. Говорит, плохое предчувствие. Мелик сконфужен, Эктор в легкой панике, так как весь поход к концу пошел не по плану. Мне всё равно, здесь есть золото и, думаю, немало, а значит поездка не напрасна.
На следующий день отправились на экскурсию по округе. Смотрели пастбище, стадо горных козлов, живописные места и, наконец, добрались до золотоносной шахты. Всё время за нами строго следили, чтобы никуда ни шагу, даже в кустики по нужде под присмотром. По круговой утоптанной тропе спустились к подножью скалы. Задрав голову, я увидела часть подъемного механизма. Рабочих не видно, тишина. Всех удалили, потому что День открытых дверей? Широкий зев пещеры дышал прохладой, маня войти. Хаим пошел вперед.
- Вот, госпожа, всё наше богатство. Шахта старая, выработка малая. Есть еще одно новое место, там только начали.
Я медленно брела по каменному полу, осматриваясь. Потолок и стены обгрызены кирками, довольно просторно. Это в начале. Когда прошли подальше в одно из ответвлений, откуда доносились одинокие удары о камень, стало поуже и темно, я сделала свет. По сторонам у стен навалы породы, по виду, пустой. В углу в темноте движение.
- Эй, ты, иди сюда. - приказал Хаим, махнув рукой.
Щурясь, медленно, подошел мужчина. В набедренной грязной повязке, больше ничего, босой, загорелый до темно-коричневого цвета, лохматый, с бородой, грязный, истощенный, усталый. Он еле волочил по полу кирку, потом она выпала из слабой руки. Худой как сушеная рыбина, кости видны, глаза и щеки впали.
- Покажи, что сегодня нарубил.
Несчастный указал на круглую корзину, прошелестел:
- Там еще со вчера.
Я испытала разочарование, но верить отказывалась. Вышли обратно на свет.
- Как перерабатываете?
- Вон там печь. Разбиваем на мелкие куски, кладем в глиняную миску, потом в жар на три дня. Остужаем, получаем слитки. Их еще плавим и в форму.
- Дальше что?
Хаим заложил пальцы за пояс.
- Украшения делаем. На продажу не хватает, только для себя.
Взял у подошедшего что-то из рук.
- Прошу, госпожа, примите в подарок.
Протянул мне тусклое колечко грубой работы, с завитушкой, без камня. Я взяла эту насмешку, захотелось закричать и выбросить кольцо в кусты. Даже осмотрелась, но резко успокоившись, спросила:
- А кто этот человек?
- Это? Раб.
- Но в Александрии официально нет рабства.
Человек из-за плеча быстро шепнул Хаиму на ухо.
- То есть преступник. Это опасный преступник. Отбывает наказание.
- Давно?
- Ээ...нет.
Я осмотрела большую печь. Не похоже, что место заброшено. Нет пыли, грязи, не выросла трава. Наоборот, вытоптано, а поодаль трава сильно примята, там что-то лежало или стояло. Нет никакого смысла заставлять работать одного человека, такое колечко получишь раз в полгода. И в другие рукава меня не повели. Из рассказов Косси я знала, что горцы часто держат рабов, пленников из набегов.
Отряхнула руки и двинулась в сторону Мазиена.
- Что еще добываете? Железная руда, самоцветы?
- О, нет. - Хаим радостно затрусил рядом. - У нас такого отродясь не было. Южане иногда приносят камни, но откуда у них, я не знаю. Металл покупаем у передних. Ну, они, соответственно, у луговых.
- Хорошо. Мне всё ясно. Пора возвращаться в столицу, дела ждут.
Быстро собрались и отправились в обратный путь той же дорогой. Хаим и его помощники, слугами назвать язык не поворачивается, слишком дружеские у них отношения, во всем помогал, торопясь выпроводить меня вон.
