Однако стоит отметить смекалку декана, озаботившегося удобством учебного процесса. Пока-то его подопечные добегут до этажа с лабораториями, пока настроятся заново на процесс, пока соберут разбежавшиеся по пути идеи…
- Тридцать два студенческих и три преподавательских, - послушно выдал информацию паренек и поспешил вернуть стене первозданный вид, опять же надавив особым образом на зеленую плиту.
На пятый этаж юноша нас не повел – мол, туда только старшекурсники могут попасть, а у него допуска нет. Так я узнала, что механизаторы переработали и корочки студентов, вшив туда то ли чип, то ли еще какую-то новомодную схему, которая определяла уровень «продвинутости» владельца. Ради интереса я приложила к выделенному красной краской камню свое удостоверение и удовлетворенно хмыкнула. Ректора чудо-дверь была готова пропустить. Другой вопрос – стоило ли ректору идти туда без сопровождения человека, создавшего сию защиту.
Третий этаж мы быстро миновали, справедливо решив, что осмотреть преподавательские кабинеты и столовую успеем позже, когда уладим остальные дела. Второй этаж напоминал стихийно организованный музей – коридор был заполнен невысокими платформами, каждая из которых демонстрировала какой-нибудь механизм. Иногда целый, иногда частично разобранный. Были там и механические птицы, замершие будто в полете, и крупное зверье вроде уже знакомого мне зубра, и миниатюрные модели мобилей. Даже механическая кукла нашлась – с застывшей на лице улыбкой и разобранной грудной клеткой, внутри которой крутились, пощелкивая, шестеренки. Жуткое зрелище. Я знаю южан, которые за совершенно немыслимые суммы покупали себе механических питомцев, отдавая дань моде, запущенной кем-то из детей Императора. Но вот куклы, да еще настолько похожие на человека… Я даже не слышала, что такое бывает.
Увы, в лаборатории – ни пятого, ни первого этажа – я в этот день не попала. Искомый студент Риксонн, «хозяин» обратившегося ко мне шаперона, обнаружился в коридоре. Пока я разглядывала куклу, парень успел пройти вперед, где и был пойман своим господином. Меня и Эрика молодой человек на свою беду не заметил. Последовавшая за этим сцена была крайне показательна, на мой неискушенный взгляд.
- Где тебя носит, исово отродье? Сделал, как было велено? – Лощеный, с прилизанными светлыми волосенками хлыщ презрительно цедил слова, разглядывая сверху вниз того, кого вроде как должен был защищать.
Зольд молча кивнул, хмуро глядя в пол – два крепких студента, вывернув ему руки, заставляли парня стоять на коленях. Риксонн, сплюнув на пол, пнул шаперона в живот.
- Отвечай, как положено, шавка! Мало тебя учили?
Досматривать до конца гадкое представление не было никакого желания. Судя по тому, как вели себя участники действа, повторялся такой спектакль далеко не первый раз. И раз уж Зольд, будучи физически крепче своего «нанимателя», не пытался дать отпор…
- Почему вы не на занятии, мэд Риксонн? – я вышла из тени, предварительно шепнув Эрику, чтобы тот не показывался. – Звонка еще не было.
Признаться, я ожидала любой реакции на свой вопрос. Безразличия, смущения, оправданий, каких-то надменно-вежливых отговорок и оправдания происходящего. Сын известного рода пошел дальше.
- В мешок ее. Потом разберусь. - Бросив на меня мимолетный взгляд, он просто кивнул своим подпевалам и…продолжил пинать склонившего голову Зольда.
Парни, злорадно ухмыляясь, растопырили лапищи и пошли на меня. Я же, совершенно растерявшись, замерла на месте в поисках какого-нибудь разумного объяснения происходящему. Могло ли случиться, что Риксонн с дружками просто не узнал во мне ректора? Да вполне. На идиота все-таки не похож, чтобы нападать открыто. В таком случае, за кого он меня принял? С женщинами какого статуса эти отмороженные позволяют себе так поступать? Приказ явно был отдан не впервые – и загадочный «мешок» для троицы был вполне понятным направлением. «Потом разберусь» - ну надо же, и ни следа сомнений в собственном праве так поступать!
Задумавшись, я упустила момент, когда зарвавшиеся от безнаказанности молодчики схватили меня под локти и уверенно потащили к лестнице на первый этаж. К счастью, ступор напал только на меня. Массивная фигура Эрика, вынырнувшая из тени коридора, заставила хулиганов остановиться, а после секундной задержки и вовсе предпринять попытку бегства. Неудачную.
- Разве можно стрелять в студентов? – я отрешенно рассматривала два корчащихся в судорогах тела. Из шеи каждого торчала тонюсенькая игла.
- Это всего лишь парализатор, - так же отрешенно ответил Эрик и убежал вперед. За углом послышался звук удара, чей-то вскрик, приглушенное ворчание – и вот закативший глаза Риксонн присоединяется к своей «свите», а Зольд, держась за стенку, ковыляет в нашу сторону.
- У меня только два вопроса, мэд Зольд. – До меня постепенно, капля за каплей, доходил смысл произошедшего. Руки начали нехорошо подрагивать, рот кривила нелепая усмешка. – Понимал ли ваш наниматель, кто перед ним, и что такое «мешок».
- Поговорим в кабинете декана, - Эрик, здраво оценив мое состояние, кивнул студенту, мол, показывай дорогу. На лестнице между этажами уже слышались тяжелые шаги – похоже, караульные спешили на вызов начальства. Когда только успел, интересно? – Я вас догоню.
На третий этаж поднимались медленно, чуть не цепляясь ногой за ногу. Парень после избиения шел кое-как, меня же с головой накрывало эмоциями - шок прошел, началась реакция. Воображение подкидывало устрашающие картинки моего будущего, не будь рядом охраны. Да, на Юге случается всякое. И замуж отдают по старинке, сговаривая детей еще в колыбели. И браки политические заключают – в основном, среди аристократии, ведь чем больше в роду одаренных, тем выше уважение и грознее статус. И бастардов вместо законных детей признают, если те с даром уродились, и жен, не принесших долгожданного наследника, в Божьи дома ссылают. Но это все – в рамках своего «ближнего» круга.
Наказание за причинение вреда Учителю или Наставнику – вплоть до тюремного заключения и лишения собственности, в зависимости от тяжести последствий для жертвы.
Наказание за причинение вреда женщине, которая является признанным Учителем или Наставником – тюремное заключение без вариантов. В случае, если мэдда или мадда получила травмы – все имущество семьи виновного переходит пострадавшей.
Конечно, бывали случаи, когда женщины сами подстраивали ситуации, чтобы в итоге остаться с более чем щедрым «возмещением ущерба». Однако имперская служба дознания не зря ест свой хлеб. Десяток прогремевших на всю страну судебных процессов над такими особами помог людям осознать, что тайное всегда становится явным. А наказание за клевету на Юге всегда было строгим – лжец получает ровно ту же «долю», что предназначалась его жертве.
Посему поступок Риксонна и его прихвостней меня… поразил? Ошеломил? Не подобрать даже слова, чтобы четко описать испытываемые мной эмоции. Что чувствует человек, когда осознает свою уязвимость перед противником? Страх, чувство беспомощности, злость, надежду, переходящую в отчаяние. Не будь рядом Эрик, что могла бы я противопоставить хулиганам, которые выше меня на голову и шире раза в два? Что вообще может сделать особа женского пола, окажись она в такой ситуации?
Закричать? А выглянет ли хоть кто-то в этом корпусе на крик, раз студенты во время занятий беспрепятственно выясняют отношения?
Убежать? Далеко ли? И долго ли удастся бегать, если занятия проходят в одном корпусе?
Ударить в ответ? Смешно. Хотя при определенной сноровке может сработать. Не зря же Ромель так настаивает на моем обучении. Только много ли студентов в состоянии дать отпор заведомо более сильному противнику?
Пережить унижение и после сообщить взрослым? Декану, преподавателю, охране, в конце концов!
- Зольд, ты декану говорил, что тебя бьют? – Голос вздрагивал, как перетянутая струна. Паренек посмотрел исподлобья, фыркнул и поплелся дальше. Вот, значит, как. – Почему не сказал? Гордость заела? Или что?
- Всем плевать. Особенно декану.
Ах, плевать. Ну, сейчас и разберемся. Мы как раз добрели до резной двери с позолоченной табличкой. «Декан факультета Механизации». Андрус Вальдерсонн. Калека с механическим протезом вместо рук. Гроза девичьих сердец всея Северного края. Гениальный механик…
…и коллекционер, если судить по убранству кабинета.
- Мэдда ректор? Что вы здесь… - мужчина оторвался от разложенного на столе чертежа, услышав стук входной двери. Явно недоволен «вторжением», но вовремя спохватился. - Чем обязан? Студент Зольд, почему не на лекции?
…стен не видно в святая святых местного декана – одни стеллажи кругом. И полочки заполнены сверху донизу, разве что одна-две под самым потолком пустуют…
- О, я понял. Мад Риксонн, не дождавшись от меня должного ответа, решил зайти через ректора? Вполне логичное действие, однако ж на этот раз старик просчитался.
…на полочке каждой – три секции, перегородками стеклянными оформленные. В каждой секции – куколка маленькая, с палец указательный мой размером. Разные-разные – одни сидят, другие лежат, третьи словно в прыжке замерли…
- Ромель, Эрик, день добрый. Нашествие какое-то. Я чего-то не знаю? Разве это не у мэдды ректора сегодня приемный день? Что? Что?!
…разные-то разные, а всех одно роднит – ключик махонький, на переднюю стенку секции повешенный. Как в старой-старой сказке про Северный ветер, где невесты его, от студеных объятий красавца-шквала погибшие, прекрасными статуями замирали…
- В карцер после парализатора?! Эрик, да вы в своем уме?! Наследник знатного рода, дружки его из того же круга! Ректора снимут – она просто на юг вернется. А нам как здесь оставаться?! Вам? Мне? Академии? Риксонн такой крик поднимет, от АСКи камня на камне не останется!
…но Северный ветер не виноват, что его возлюбленные застывали навечно. Хотелось ему счастья, как у брата Южного, а не моглось. Создали его таким, все живое одним дыханием в лед обращающим. И страдал Ветер, но все ж не терял надежду отыскать ту, чье сердце сумеет согреть их двоих. А мэд Вальдерсонн? Кто ему эти куклы? Зачем ему их столько?
- Издержки Механизации, вам ли не знать! Казна пуста, факультет живет на деньги попечителей! Риксонны, Гаральды и Корндоллы держат всю отрасль в кулаке. Я первым по миру пойду, если с их детками ненаглядными что случится!
…Каждая такая куколка на Юге ценой в неплохой особняк встала бы. Продать половину – и факультету лет на пять хватит, трать – не хочу. Боится мэд Вальдерсонн, как есть боится. Только не за факультет, к сожалению. Чем его, с увечьем жутким справившимся, сумели зацепить толстосумые механизаторы?
- Мэд Вальдерсонн, что такое «мешок»? – Я оторвалась от созерцания кукольного царства. Потом выясню таинственную, без сомнений, историю создания этой коллекции. Сначала – дела.
- Понятия не имею, - и плечиком так непринужденно дернул.
Врет, зараза. Откровенно и нагло врет, прямо в глаза глядя. Почему? Неужели не понимает, что при двух сотрудниках Княжеского ока это бессмысленно? Или…он не в курсе, кем являются Ромель и Эрик? Как эта парочка вообще была представлена персоналу Академии?
- Студент Зольд. Что такое «мешок»? И не смотрите на декана, ничего он вам не сделает. Некогда ему будет. Ближайшие два месяца точно.
- Запугиваете, мэдда ректор? – Механик насмешливо осклабился, вольготно устроившись в своем кресле. – Чем же я буду занят, что не смогу дисциплину на собственном факультете в порядок привести?
- А ее тут и так нет. Было бы что приводить. Что касается вас, мэд Вальдерсонн - Император не любит, когда его приказы игнорируют. Кто знает, раз вас так крепко держит за…кхм…горло община механизаторов, может, вы причастны к срыву всех планов развития Академии Северного края? Общины-то явно против данного начинания.
Эрик и Ромель, переглянувшись, кивнули, после чего «южанин» шагнул к столу и махнул перед лицом декана какой-то карточкой. Мэд Вальдерсонн ощутимо побледнел.
- Демон с вами, Дэго. Задавайте свои вопросы, я отвечу. Студента только уберите. И так уже слишком много услышал.
- Студент останется. Будет живым детектором лжи, - Эрик небрежно подтолкнул притихшего Зольда в сторону небольшого дивана, притулившегося в углу кабинета. –Да, парень? Ты же не хочешь, чтобы тебя снова унижал тот недомерок?
Шаперон, наверное, тысячу раз пожалел, что пришел сегодня в мой кабинет. Однако спорить с Эриком не стал, благоразумно буркнув нечто утвердительное. Руку от живота так и не убрал – видимо, Риксонн-младший не церемонился со своим «подопечным». Следил только, чтобы на открытых местах следов побоев не было. Осторожный, мерзавец.
Допрос в кабинете длился чуть меньше часа. Вальдерсонн кривился, хмурился, матерился – но отвечал, кусочек за кусочком открывая неприглядную картину происходящего за моей спиной. И такой отвратительной она оказалась, что…
- Мэдда Дэго, не дурите, - вкрадчиво нашептывал Ромель, параллельно разминая пальцами мою шею. – Идите к себе, выпейте чаю, того, с ромашкой. Мы с Эриком вернемся – и тогда вместе будем решать. Не горячитесь.
- Я вовсе не…
- У вас на лбу написано, что механика вы готовы уволить, хулиганов с позором отчислить, а оставшихся студентов выпороть. Для профилактики. – Мой охранник явно насмехался.
- Ромель! Последнее уж точно плод вашей фантазии!
- Видите, вас смутило только последнее. – Ромель несильно дернул меня за выбившуюся из прически прядь волос и обошел кресло, встав напротив. - Значит, первые два пункта – точно ваши мысли. Не глупите, Лераи. Идите к себе.
- А вы куда? – Фамильное упрямство проснулось, похоже, в не очень подходящий момент. Но меня категорически не устраивало, что дальнейшие события уйдут из-под моего контроля.
В конце концов, мэд Вальдерсонн – мой сотрудник. Последствия его ошибок коснулись (и еще коснутся, я уверена) всей Академии. На его совести, по причине его бездействия на факультете механизаторов буйным цветом распустились насилие, взяточничество, практически проституция и прочие неприемлемые вещи! И это только то, что видно после часовой беседы. Каких еще неприятных открытий мне ждать? Чего опасаться? Чему искать решение?
- Поверьте, мэдда Дэго, вам не понравится то, как мы будем проверять правдивость его рассказа. – Эрик смотрел…смущенно. – Нет, если вы крови не боитесь…
И мое упрямство сразу испарилось. Даже стало жаль мэда Вальдерсонна. На минуточку. Ромель цыкнул и, закатив глаза, вытолкал меня из кабинета. Через три минуты дверь распахнулась еще раз, выпустив бледного до синевы Зольда, который сжимал правой рукой носовой платок. До нелепости изящно, кончиками пальцев. Не думала, что у моих охранников при себе хранятся бланки кровного договора. Наткнувшись на меня взглядом, парень вздрогнул, сунул платок в карман и, прихрамывая, поспешил в сторону лестниц.
Прозвенел звонок, отмечая конец занятия. В коридор хлынули студенты, наполняя Академию шумом – живым и беззаботным. По крайней мере, на первый взгляд. Всматриваться глубже сейчас мне не хотелось. Издержки механизации - так, кажется, мэд декан назвал происходящее за кулисами внешнего благополучия.
Только ли Механизации коснулась эта грязь?
- Тридцать два студенческих и три преподавательских, - послушно выдал информацию паренек и поспешил вернуть стене первозданный вид, опять же надавив особым образом на зеленую плиту.
На пятый этаж юноша нас не повел – мол, туда только старшекурсники могут попасть, а у него допуска нет. Так я узнала, что механизаторы переработали и корочки студентов, вшив туда то ли чип, то ли еще какую-то новомодную схему, которая определяла уровень «продвинутости» владельца. Ради интереса я приложила к выделенному красной краской камню свое удостоверение и удовлетворенно хмыкнула. Ректора чудо-дверь была готова пропустить. Другой вопрос – стоило ли ректору идти туда без сопровождения человека, создавшего сию защиту.
Третий этаж мы быстро миновали, справедливо решив, что осмотреть преподавательские кабинеты и столовую успеем позже, когда уладим остальные дела. Второй этаж напоминал стихийно организованный музей – коридор был заполнен невысокими платформами, каждая из которых демонстрировала какой-нибудь механизм. Иногда целый, иногда частично разобранный. Были там и механические птицы, замершие будто в полете, и крупное зверье вроде уже знакомого мне зубра, и миниатюрные модели мобилей. Даже механическая кукла нашлась – с застывшей на лице улыбкой и разобранной грудной клеткой, внутри которой крутились, пощелкивая, шестеренки. Жуткое зрелище. Я знаю южан, которые за совершенно немыслимые суммы покупали себе механических питомцев, отдавая дань моде, запущенной кем-то из детей Императора. Но вот куклы, да еще настолько похожие на человека… Я даже не слышала, что такое бывает.
Увы, в лаборатории – ни пятого, ни первого этажа – я в этот день не попала. Искомый студент Риксонн, «хозяин» обратившегося ко мне шаперона, обнаружился в коридоре. Пока я разглядывала куклу, парень успел пройти вперед, где и был пойман своим господином. Меня и Эрика молодой человек на свою беду не заметил. Последовавшая за этим сцена была крайне показательна, на мой неискушенный взгляд.
- Где тебя носит, исово отродье? Сделал, как было велено? – Лощеный, с прилизанными светлыми волосенками хлыщ презрительно цедил слова, разглядывая сверху вниз того, кого вроде как должен был защищать.
Зольд молча кивнул, хмуро глядя в пол – два крепких студента, вывернув ему руки, заставляли парня стоять на коленях. Риксонн, сплюнув на пол, пнул шаперона в живот.
- Отвечай, как положено, шавка! Мало тебя учили?
Досматривать до конца гадкое представление не было никакого желания. Судя по тому, как вели себя участники действа, повторялся такой спектакль далеко не первый раз. И раз уж Зольд, будучи физически крепче своего «нанимателя», не пытался дать отпор…
- Почему вы не на занятии, мэд Риксонн? – я вышла из тени, предварительно шепнув Эрику, чтобы тот не показывался. – Звонка еще не было.
Признаться, я ожидала любой реакции на свой вопрос. Безразличия, смущения, оправданий, каких-то надменно-вежливых отговорок и оправдания происходящего. Сын известного рода пошел дальше.
- В мешок ее. Потом разберусь. - Бросив на меня мимолетный взгляд, он просто кивнул своим подпевалам и…продолжил пинать склонившего голову Зольда.
Парни, злорадно ухмыляясь, растопырили лапищи и пошли на меня. Я же, совершенно растерявшись, замерла на месте в поисках какого-нибудь разумного объяснения происходящему. Могло ли случиться, что Риксонн с дружками просто не узнал во мне ректора? Да вполне. На идиота все-таки не похож, чтобы нападать открыто. В таком случае, за кого он меня принял? С женщинами какого статуса эти отмороженные позволяют себе так поступать? Приказ явно был отдан не впервые – и загадочный «мешок» для троицы был вполне понятным направлением. «Потом разберусь» - ну надо же, и ни следа сомнений в собственном праве так поступать!
Задумавшись, я упустила момент, когда зарвавшиеся от безнаказанности молодчики схватили меня под локти и уверенно потащили к лестнице на первый этаж. К счастью, ступор напал только на меня. Массивная фигура Эрика, вынырнувшая из тени коридора, заставила хулиганов остановиться, а после секундной задержки и вовсе предпринять попытку бегства. Неудачную.
- Разве можно стрелять в студентов? – я отрешенно рассматривала два корчащихся в судорогах тела. Из шеи каждого торчала тонюсенькая игла.
- Это всего лишь парализатор, - так же отрешенно ответил Эрик и убежал вперед. За углом послышался звук удара, чей-то вскрик, приглушенное ворчание – и вот закативший глаза Риксонн присоединяется к своей «свите», а Зольд, держась за стенку, ковыляет в нашу сторону.
- У меня только два вопроса, мэд Зольд. – До меня постепенно, капля за каплей, доходил смысл произошедшего. Руки начали нехорошо подрагивать, рот кривила нелепая усмешка. – Понимал ли ваш наниматель, кто перед ним, и что такое «мешок».
- Поговорим в кабинете декана, - Эрик, здраво оценив мое состояние, кивнул студенту, мол, показывай дорогу. На лестнице между этажами уже слышались тяжелые шаги – похоже, караульные спешили на вызов начальства. Когда только успел, интересно? – Я вас догоню.
На третий этаж поднимались медленно, чуть не цепляясь ногой за ногу. Парень после избиения шел кое-как, меня же с головой накрывало эмоциями - шок прошел, началась реакция. Воображение подкидывало устрашающие картинки моего будущего, не будь рядом охраны. Да, на Юге случается всякое. И замуж отдают по старинке, сговаривая детей еще в колыбели. И браки политические заключают – в основном, среди аристократии, ведь чем больше в роду одаренных, тем выше уважение и грознее статус. И бастардов вместо законных детей признают, если те с даром уродились, и жен, не принесших долгожданного наследника, в Божьи дома ссылают. Но это все – в рамках своего «ближнего» круга.
Наказание за причинение вреда Учителю или Наставнику – вплоть до тюремного заключения и лишения собственности, в зависимости от тяжести последствий для жертвы.
Наказание за причинение вреда женщине, которая является признанным Учителем или Наставником – тюремное заключение без вариантов. В случае, если мэдда или мадда получила травмы – все имущество семьи виновного переходит пострадавшей.
Конечно, бывали случаи, когда женщины сами подстраивали ситуации, чтобы в итоге остаться с более чем щедрым «возмещением ущерба». Однако имперская служба дознания не зря ест свой хлеб. Десяток прогремевших на всю страну судебных процессов над такими особами помог людям осознать, что тайное всегда становится явным. А наказание за клевету на Юге всегда было строгим – лжец получает ровно ту же «долю», что предназначалась его жертве.
Посему поступок Риксонна и его прихвостней меня… поразил? Ошеломил? Не подобрать даже слова, чтобы четко описать испытываемые мной эмоции. Что чувствует человек, когда осознает свою уязвимость перед противником? Страх, чувство беспомощности, злость, надежду, переходящую в отчаяние. Не будь рядом Эрик, что могла бы я противопоставить хулиганам, которые выше меня на голову и шире раза в два? Что вообще может сделать особа женского пола, окажись она в такой ситуации?
Закричать? А выглянет ли хоть кто-то в этом корпусе на крик, раз студенты во время занятий беспрепятственно выясняют отношения?
Убежать? Далеко ли? И долго ли удастся бегать, если занятия проходят в одном корпусе?
Ударить в ответ? Смешно. Хотя при определенной сноровке может сработать. Не зря же Ромель так настаивает на моем обучении. Только много ли студентов в состоянии дать отпор заведомо более сильному противнику?
Пережить унижение и после сообщить взрослым? Декану, преподавателю, охране, в конце концов!
- Зольд, ты декану говорил, что тебя бьют? – Голос вздрагивал, как перетянутая струна. Паренек посмотрел исподлобья, фыркнул и поплелся дальше. Вот, значит, как. – Почему не сказал? Гордость заела? Или что?
- Всем плевать. Особенно декану.
Ах, плевать. Ну, сейчас и разберемся. Мы как раз добрели до резной двери с позолоченной табличкой. «Декан факультета Механизации». Андрус Вальдерсонн. Калека с механическим протезом вместо рук. Гроза девичьих сердец всея Северного края. Гениальный механик…
…и коллекционер, если судить по убранству кабинета.
- Мэдда ректор? Что вы здесь… - мужчина оторвался от разложенного на столе чертежа, услышав стук входной двери. Явно недоволен «вторжением», но вовремя спохватился. - Чем обязан? Студент Зольд, почему не на лекции?
…стен не видно в святая святых местного декана – одни стеллажи кругом. И полочки заполнены сверху донизу, разве что одна-две под самым потолком пустуют…
- О, я понял. Мад Риксонн, не дождавшись от меня должного ответа, решил зайти через ректора? Вполне логичное действие, однако ж на этот раз старик просчитался.
…на полочке каждой – три секции, перегородками стеклянными оформленные. В каждой секции – куколка маленькая, с палец указательный мой размером. Разные-разные – одни сидят, другие лежат, третьи словно в прыжке замерли…
- Ромель, Эрик, день добрый. Нашествие какое-то. Я чего-то не знаю? Разве это не у мэдды ректора сегодня приемный день? Что? Что?!
…разные-то разные, а всех одно роднит – ключик махонький, на переднюю стенку секции повешенный. Как в старой-старой сказке про Северный ветер, где невесты его, от студеных объятий красавца-шквала погибшие, прекрасными статуями замирали…
- В карцер после парализатора?! Эрик, да вы в своем уме?! Наследник знатного рода, дружки его из того же круга! Ректора снимут – она просто на юг вернется. А нам как здесь оставаться?! Вам? Мне? Академии? Риксонн такой крик поднимет, от АСКи камня на камне не останется!
…но Северный ветер не виноват, что его возлюбленные застывали навечно. Хотелось ему счастья, как у брата Южного, а не моглось. Создали его таким, все живое одним дыханием в лед обращающим. И страдал Ветер, но все ж не терял надежду отыскать ту, чье сердце сумеет согреть их двоих. А мэд Вальдерсонн? Кто ему эти куклы? Зачем ему их столько?
- Издержки Механизации, вам ли не знать! Казна пуста, факультет живет на деньги попечителей! Риксонны, Гаральды и Корндоллы держат всю отрасль в кулаке. Я первым по миру пойду, если с их детками ненаглядными что случится!
…Каждая такая куколка на Юге ценой в неплохой особняк встала бы. Продать половину – и факультету лет на пять хватит, трать – не хочу. Боится мэд Вальдерсонн, как есть боится. Только не за факультет, к сожалению. Чем его, с увечьем жутким справившимся, сумели зацепить толстосумые механизаторы?
- Мэд Вальдерсонн, что такое «мешок»? – Я оторвалась от созерцания кукольного царства. Потом выясню таинственную, без сомнений, историю создания этой коллекции. Сначала – дела.
- Понятия не имею, - и плечиком так непринужденно дернул.
Врет, зараза. Откровенно и нагло врет, прямо в глаза глядя. Почему? Неужели не понимает, что при двух сотрудниках Княжеского ока это бессмысленно? Или…он не в курсе, кем являются Ромель и Эрик? Как эта парочка вообще была представлена персоналу Академии?
- Студент Зольд. Что такое «мешок»? И не смотрите на декана, ничего он вам не сделает. Некогда ему будет. Ближайшие два месяца точно.
- Запугиваете, мэдда ректор? – Механик насмешливо осклабился, вольготно устроившись в своем кресле. – Чем же я буду занят, что не смогу дисциплину на собственном факультете в порядок привести?
- А ее тут и так нет. Было бы что приводить. Что касается вас, мэд Вальдерсонн - Император не любит, когда его приказы игнорируют. Кто знает, раз вас так крепко держит за…кхм…горло община механизаторов, может, вы причастны к срыву всех планов развития Академии Северного края? Общины-то явно против данного начинания.
Эрик и Ромель, переглянувшись, кивнули, после чего «южанин» шагнул к столу и махнул перед лицом декана какой-то карточкой. Мэд Вальдерсонн ощутимо побледнел.
- Демон с вами, Дэго. Задавайте свои вопросы, я отвечу. Студента только уберите. И так уже слишком много услышал.
- Студент останется. Будет живым детектором лжи, - Эрик небрежно подтолкнул притихшего Зольда в сторону небольшого дивана, притулившегося в углу кабинета. –Да, парень? Ты же не хочешь, чтобы тебя снова унижал тот недомерок?
Шаперон, наверное, тысячу раз пожалел, что пришел сегодня в мой кабинет. Однако спорить с Эриком не стал, благоразумно буркнув нечто утвердительное. Руку от живота так и не убрал – видимо, Риксонн-младший не церемонился со своим «подопечным». Следил только, чтобы на открытых местах следов побоев не было. Осторожный, мерзавец.
Допрос в кабинете длился чуть меньше часа. Вальдерсонн кривился, хмурился, матерился – но отвечал, кусочек за кусочком открывая неприглядную картину происходящего за моей спиной. И такой отвратительной она оказалась, что…
- Мэдда Дэго, не дурите, - вкрадчиво нашептывал Ромель, параллельно разминая пальцами мою шею. – Идите к себе, выпейте чаю, того, с ромашкой. Мы с Эриком вернемся – и тогда вместе будем решать. Не горячитесь.
- Я вовсе не…
- У вас на лбу написано, что механика вы готовы уволить, хулиганов с позором отчислить, а оставшихся студентов выпороть. Для профилактики. – Мой охранник явно насмехался.
- Ромель! Последнее уж точно плод вашей фантазии!
- Видите, вас смутило только последнее. – Ромель несильно дернул меня за выбившуюся из прически прядь волос и обошел кресло, встав напротив. - Значит, первые два пункта – точно ваши мысли. Не глупите, Лераи. Идите к себе.
- А вы куда? – Фамильное упрямство проснулось, похоже, в не очень подходящий момент. Но меня категорически не устраивало, что дальнейшие события уйдут из-под моего контроля.
В конце концов, мэд Вальдерсонн – мой сотрудник. Последствия его ошибок коснулись (и еще коснутся, я уверена) всей Академии. На его совести, по причине его бездействия на факультете механизаторов буйным цветом распустились насилие, взяточничество, практически проституция и прочие неприемлемые вещи! И это только то, что видно после часовой беседы. Каких еще неприятных открытий мне ждать? Чего опасаться? Чему искать решение?
- Поверьте, мэдда Дэго, вам не понравится то, как мы будем проверять правдивость его рассказа. – Эрик смотрел…смущенно. – Нет, если вы крови не боитесь…
И мое упрямство сразу испарилось. Даже стало жаль мэда Вальдерсонна. На минуточку. Ромель цыкнул и, закатив глаза, вытолкал меня из кабинета. Через три минуты дверь распахнулась еще раз, выпустив бледного до синевы Зольда, который сжимал правой рукой носовой платок. До нелепости изящно, кончиками пальцев. Не думала, что у моих охранников при себе хранятся бланки кровного договора. Наткнувшись на меня взглядом, парень вздрогнул, сунул платок в карман и, прихрамывая, поспешил в сторону лестниц.
Прозвенел звонок, отмечая конец занятия. В коридор хлынули студенты, наполняя Академию шумом – живым и беззаботным. По крайней мере, на первый взгляд. Всматриваться глубже сейчас мне не хотелось. Издержки механизации - так, кажется, мэд декан назвал происходящее за кулисами внешнего благополучия.
Только ли Механизации коснулась эта грязь?
