Глава 11. О причинах и следствиях
Из всего многообразия новых впечатлений от переезда на Север меня, как ни странно, особенно порадовала кухня. Конечно, риск набрать несколько лишних килограммов при таком рационе весьма велик, но…
- Мэдда Дэго, вы переходите все допустимые границы. Я настоятельно рекомендую вам отозвать последний приказ.
В конце концов, мама всегда говорила, что мужчина – не волк, на кости бросаться не станет. Мол, кушай, Лераи, поправляйся. А мама сознательно плохого не посоветует, разве что в порыве слепой родительской любви проскользнет что-то…избыточное.
- Представители общин сегодня будут жаловаться Князю. Патриархи в бешенстве. Вы же понимаете, что на данный момент финансовые поступления Академия зависят на шестьдесят процентов от них. Мы окажемся в затруднительном положении…
Я осторожно подула на содержимое своей ложки. На Севере блюда подаются горячими. Почти кипящими – все равно, пока донесут до стола, еда успеет слегка остыть. А еще здесь едят очень много мяса. Мяса и рыбы, причем желательно в какой-нибудь густой жирной подливе. Или с кашей – обязательно на мясном бульоне, крепко посоленной и заправленной топленым жиром.
- Институт шаперонства складывался веками. Своими капризами вы ставите на кон судьбы сотен молодых людей! Такое самоуправство может привести к полному отказу общин от этой формы социальной поддержки! Вы осознаете, сколько людей попадет под удар? Для многих семей договор шаперона – единственная возможность обеспечить детям хоть какое-то будущее!
Напитки здесь делают особенные – выпьешь стакан такого и можно уже не обедать. Сливки, топленое молоко, взбитое яйцо, мед и ягодный взвар. Я сделала крошечный глоток и расплылась в блаженной улыбке. Немного приторно, однако вкусно – не оторваться. Молоко, кстати, северяне умудряются добавлять повсюду, даже в супы!
- Вы чужая здесь, мэдда Дэго, уж простите за прямоту. Вам следует прислушиваться к мнению тех, кто прожил на Севере всю свою жизнь и лучше вас разбирается в тонкостях жизненного порядка княжества. Так что сейчас вы заканчиваете обед, мы звоним Князю и говорим, что все происходящее – не более, чем случайность. Кто-то кого-то неверно понял. И так далее.
- Оставьте, Волтур, мэдда ректор уже все решила. Разве вы не видите?
Волтур – это юрист АСКи, которого мне «забыли» представить сразу. Именно он наплел местному обществу, что будущий ректор – мужчина. Склизкий комок маринованных водорослей упал нервно ерзающему юристу на штанину. Неловко как получилось. Я уверена, это случайность. С кем не бывает? Со мной вот постоянно…
- При всем уважении, юноша, тяжесть последствий от женского сумасбродства падет на всю Академию. – Участь, постигшую отглаженные по последней моде брюки, нельзя назвать завидной. Правда, сей напыщенный субъект еще не заметил, что произошло с такой важной деталью его гардероба. Он продолжал, важно раздувая щеки, просвещать «молодежь» в лице меня и моих спутников. - Подумаешь, мальчики заигрались. Возраст такой, положение семей, опять же. Многое позволено, на многое глаза закрывали. Немудрено, что в отрыве от родителей они учинили такое…непотребство. Но это не повод их исключать! И тем более отдавать под суд!
Жаль, овощей тут маловато, что меня сильно печалит. Даже с учетом поставок из Центра Империи купить овощи в той же Истре проблематично. Стоят дорого, качество оставляет желать лучшего, а расходятся по рукам моментально. С другой стороны, тут есть водоросли – оказалось, на вкус они гораздо приятнее, чем я думала. Особенно с местной рыбой, чье мясо белое, как свежевыпавший снег, и такое нежное, если тушить его в сливочном соусе с чесноком и травами…
- Мэдда Дэго, присоединитесь к нам, пожалуйста.
Смуглая рука Ромеля утянула поднос с заказанным обедом прямо у меня из-под носа. Зря. Я, когда сытая, добрее обычно становлюсь. Но тут уж сами напросились. Я аккуратно промокнула уголки губ салфеткой и обвела взглядом всех сидящих за столом. Начнем, пожалуй.
- Мад Волтур Грегоран, сожалею, но Академия больше не нуждается в ваших услугах. Подойдете к моему секретарю, она ознакомит вас с приказом и передаст ведомость для получения последней зарплаты.
Сухощавый мужчина с глубокими залысинами над лбом молча разевал рот, будто выброшенная на песок рыба. Наконец, он справился с собой.
- Вы…Вы…Вы еще пожалеете. – Дверь кафетерия с грохотом ударилась об косяк. Надо же, какой у нас был неуравновешенный юрист.
- Теперь к вам, уважаемые. – Я обратилась к скалящимся Ромелю и маду Хоросу. – Почему этого хмыря я вижу сегодня впервые, хотя прошло два месяца с моего приезда?
Хорошо, мама не слышит, какими словами я изъясняюсь последние несколько дней.
- Мад Грегоран очень занятой человек, вероятно, он просто не нашел времени посетить вас…нас. – Ромель продолжал озорно улыбаться. Ну-ну.
- Мад Хорос? – Я перевела взгляд на старика-казначея.
- Так хитер он, как маут* на охоте, - пожав плечами, ответил казначей. – Знал, что за ним грешки водятся, вот и не показывался. А может, ждал, пока вас Князь выгонит.
Не дождетесь, как говорит отец в таких случаях. Приглушенно затрещал симанн Ромеля. Наверное, Княжье око интересуется, что у нас происходит. Подумать только, у меня на работе два штатных шпиона. И шпионят они день и ночь…За мной и для меня. По крайней мере, охраняют на совесть.
А ведь не реши я проводить незадачливого студента до кабинета декана, и не узнала бы до сих пор о творящемся под носом. Говорят, на допросе и Риксонн-младший с дружками, и декан Механизации пели, аки пташки. И от песен их хотелось разнести по камешку всю Академию. И их собственные дома. Чтоб неповадно было в будущем.
То, что отпрыски знатных фамилий давным-давно превратили шаперонов в личных служек, для самих северян откровением не стало. Просто общество закрывало на это глаза, лицемерно называя ситуацию нормальной. Мол, дети так взрослеют, учатся себя правильно подавать, отстаивать интересы.
А вот то, что подросшие в атмосфере вседозволенности детки переняли и на свой лад отыграли «взрослую» систему отношений, замешанную на принадлежности к общинам, явилось сюрпризом. Вернее, не сам факт удивляет, а степень жестокости и категоричности, которую подрастающее поколение взяло за основу своего мира. И шапероны, будучи представителями не самых статусных общин Севера, в построенном внутри академии обществе оказались на самом низком уровне.
Дети жестоки, как любят говорить учителя-наставники. Детские игры – суть преувеличенное отражение родительского образа жизни. Вот только взрослые осознают границы, наложенные законом, общественной моралью и здравым смыслом (иные же быстро получают клеймо преступника). А дети…у детей понимания этих рамок нет. Оттого и кажутся взрослым их игры чересчур жестокими.
Золотой молодежи, которая училась на факультете Механизаторов, родители, похоже, вообще никогда про законы и мораль не говорили. При попустительстве декана милые отпрыски патриархов севера быстро установили в корпусе свои порядки, силой подавив всяческое сопротивление. Шаперонов и студентов из других общин здесь с первого курса определяли к «покровителю», который мог делать с ними почти все. Якобы помогая адаптироваться ко взрослой жизни. Покровитель мог лишить своего подопечного еды, мог отобрать его стипендию, мог выгнать из комнаты или безнаказанно отобрать понравившуюся вещь, мог заставить стирать свою одежду, мог избить, унижать, подставлять, «обменять» на кого-то другого.
Кто-то пытался бороться, раз за разом попадая в лазарет – «учили» несогласных толпой. Кто-то ломался сразу, не выдержав морального шантажа – практически все шапероны из бедных семей, и от их соответствия статусу зависит благополучие родных. Вот и терпят.
Как вынуждали девушек ложиться в постель к «покровителям» и их друзьям, рассказывать не стану. Этот момент я просто попросила Эрика с Ромелем особенно подчеркнуть во время доклада Княжьему оку. С приложенным списком фамилий тех, кто в подобном был уличен. По законам Севера – гласным и негласным - если жертва подпишет лист обвинения, насильнику проще самому удавиться. За честь своих женщин бельфенрозцы раньше кровавую месть могли объявить всему роду преступника. Насколько мне известно, в отдаленных районах Северного княжества это правило действовало и сейчас.
Упомянутый Риксонном-младшим «мешок» - как раз-таки комната для «воспитания» несогласных. С толстыми стенами, крепким замком и светом, который включается только снаружи. Когда его после допроса вскрыли мастера Княжьего ока, я какое-то время колебалась, стоит ли входить. Стоят ли те тягостные впечатления, которые я получу после этого «визита», моих нервов?
«Мешок» - в том виде, в каком его и обнаружили, с недомытыми потеками крови и других, не менее «приятных» жидкостей на полу, с любовно сложенным в специальном потайном ящичке почти что пыточным инвентарем, с непередаваемым запахом въевшегося в эти стены отчаяния и страха – так вот, в таком «первозданном» виде эту комнатушку посетил весь персонал Академии. И отчет по итогам оперативно проведенного безопасниками расследования – с количеством получивших серьезные травмы, ограбленных, изнасилованных, с позором отчисленных вместо истинных виновников - тоже слушали всем составом, по очереди заходя в мой кабинет группами в пять-шесть человек. Чтобы точно каждый осознал и почувствовал, что творилось в Академии с молчаливого согласия пусть даже не их самих, но их коллег. И к чему это привело. А уж чем грозит теперь даже минимальное подозрение в попытке возобновить порочную иерархию в студенческой среде – ради этого Грегор Хольмквист самолично приехал в АСКу. Так что задуманная мной акция удалась в полной мере – вторая неделя пошла после вскрытия сего «нарыва» на теле доверенного мне заведения, а кругом тишь да гладь. Разве что только главы общин бунтуют. Такие дела.
- Больше желающих высказаться на тему моего решения не будет? – К великому моему сожалению, обед закончился. Судя по активизации симаннов у сидящих за одним со мной столом – не только у сотрудников Академии.
- Мэдда Дэго, приказ несколько… - мад Хорос пришлепнул губами, будто ловя соскальзывающее с языка слово. – Да, несколько революционного характера, однако же ситуация не из ординарных. Потому мы на вашей стороне.
- Вот и отлично. Тогда решайте, кто едет со мной к Князю – и зовите Артура. Пусть заводит свой мобиль.
Хоть и признали в узком кругу правильность принятого мной решения, но с Князем объясниться лучше лично. Больше шансов, что дослушает до конца и поймет тоже. Вряд ли у него было время настолько детально ознакомиться с отчетами, с его-то работой.
В столицу, как ни странно, отправились втроем. Я, мад Хорос и Ромель. И кипа документов в придачу. Артур домчал нас в резиденцию Князя за каких-то сорок минут. Парень оказался не только хорошим водителем, но и талантливым механиком. По личной договоренности со мной и Эриком, в свободное от занятий время он занимал лабораторию на первом этаже корпуса Механизаторов – туда проще было доставить разобранные части его «железного коня». Что уж он там наворотил в своем мобиле, неизвестно. Однако скорость эта махина теперь набирала порядочную.
Аудиенции пришлось дожидаться дольше. Князь смог нас принять только через два часа двадцать пять минут. Все время до этого момента мы просидели в приемной его личного кабинета, куда два вежливых юноши нас проводили после проверки пропусков. Притом проводили какими-то темными коридорами, в обход стандартного маршрута.
- Встреча с патриархами затягивается, но мало ли что. – Ромель, улыбаясь, запер дверь приемной на внутренний замок. Сам достал из потайного шкафчика (северяне вообще очень любят тайны) три чашки, воздушное миндальное печенье, коробку с чайными листьями и самонагревающийся чайник. Сам, словно это привычное дело, заварил чай и аккуратно «сервировал» стол. Сам, повернув особым образом дверную ручку, буквально просочился в княжеский кабинет и вскоре вышел оттуда с большой пиалой. Наполнил ее, как и наши чашки, медово-золотистым напитком и унес обратно.
Непростые мне достались «охранники», ох, непростые.
Аластар Хольмквист, открыв своим ключом дверь в приемную, нашему присутствию даже не удивился. Разве что глаза прикрыл и пробормотал что-то неразборчивое. Зашел в кабинет, грузно осел в кресло, одним глотком осушил половину пиалы. И после этого разрешил нам войти. Северный этикет, уникальный и неповторимый. На Юге вот так запросто попасть к Наместнику в рабочий кабинет не может даже жена.
- Мэдда Дэго, признаться, вы – настоящее стихийное бедствие. – Князь был устал, бледен и растрепан. Судя по всему, нападки северной знати его порядком вымотали. – Вы здесь всего два месяца – а я уже в третий раз отстаиваю вашу персону на встречах патриархов. Дикость какая.
- Дикость – это то, что творилось в Академии до моего приезда. – Я замерла в центре кабинета, позади в двух шагах остановился казначей АСКи. Ромель шустро расставлял кресла из приемной около княжеского стола. Что ж, на этот раз беседа будет более неформальной. Это, несомненно, радует. - С попустительства ваших патриархов, кстати. Я всего лишь выполняю условия контракта.
- Контракта, да… - Владетель северного края криво усмехнулся и махнул рукой. – Садитесь, мэдда Дэго. И вы, мад Хорос, присаживайтесь. Рассказывайте, ради чего я уже несколько дней выслушиваю недовольных.
И я рассказала. А мад Хорос показал, разложив на столе Князя причудливую мозаику из календарных планов, статистических расчётов и прочих документов. Идея, тихо тлевшая где-то на задворках сознания, после произошедшего в АСКе вспыхнула ярким пламенем. Двух недель как раз хватило, чтобы все оформить.
- Если вкратце, суть так взволновавшего всех приказа проста. Шапероны и детки их нанимателей с первого октября учатся раздельно. Промежуточный срез пройдет повторно – и также раздельно. При выявлении подмены результатов виновный отчисляется. Либо может перевестись на платное отделение.
- Мне показалось, вы стремились защитить шаперонов, а не унизить их еще больше, мэдда Дэго. – Князь смотрел тяжело и с укором.
Да быть не может! Неужели он не понял? Мад Хорос тихонько хмыкнул, но не стал вмешиваться, предоставив мне право вести беседу и дальше.
- Именно это я и делаю, ваша светлость. Просто более рациональными методами.
- Объяснитесь.
- Во-первых, практика показала – гарантировать то самое «равенство» студентов, прописанное в Уставе, мы не в состоянии. Это невозможно, если учесть, что после учебного дня дети возвращаются в свои семьи. Туда, где по-прежнему действуют привычные схемы поведения. Где шаперон – скорее слуга, чем компаньон. Где наниматель, как и его дети, всесилен и безнаказан. Во-вторых, защитить шаперона от зарвавшегося нанимателя в общем классе довольно сложно. Не все преподаватели рискнут вмешаться, учитывая вашу иерархию общин. Студенты, скорее, поддержат более влиятельного либо, помня о последних событиях, спровоцируют еще более масштабный конфликт. В-третьих, одна из главных задач Академии – выпускать отличных или хотя бы хороших специалистов. Вы удивитесь, насколько высоким окажется процент неудовлетворительных оценок у дворян по сравнению с первичным тестом.
