Открытия, которые спасли и до сих пор спасают жизни многим, кто обречен был бы уйти из этого мира. И отпрыск этого рода – вдруг бьется на дуэли с планируемым смертельным исходом и учится на механизации. Чудные дела творятся в АСКе…
- Ну а вы, юная мэдда? – меня охватил азарт, сравнимый с охотничьим. Не могла же девица, привлекшая внимание ТАКИХ юношей, оказаться обычной?
- Мэдда Марика Киран, - потупив глазки, назвалась причина несостоявшегося смертоубийства.
Ромель язвительно фыркнул.
- Полным именем, мэдда. Ректор так или иначе его узнает, не забывайтесь.
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, - выдавила из себя девчонка и попыталась спрятаться за своего горе-защитника.
Хотелось присвистнуть, выругаться и стукнуть кулаком по столу, да только подобное поведение в исполнении ректора воспримут…неверно. Двойная фамилия – ребенок рожден вне брака, но признан отцом. И каким отцом! Фельдсонн – первое по значимости лицо общины Механизаторов. Интересная комбинация получается…
- Молодые люди, назовите причину, из-за которой вы решили друг друга убить? Да-да, мэд Нюберг, именно убить – к моему приходу вы уже перешли границы поединка «до первой крови».
- Мы… Мне бы… Мне бы не хотелось об этом говорить, - наконец, выдавил из себя отрок лекарского рода и опустил глаза. Что характерно, его «друг» в этот момент презрительно усмехался.
- Эрик? – я обратилась к наиболее достоверному источнику информации.
Хранитель порядка всея Академии еле заметно поморщился. Похоже, приятного в этой истории мало. Действительность превзошла все мои ожидания. В который раз за это утро.
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, вам знакома эта вещь? – в широкой ладони Эрика блеснул стеклянный флакон размером с мизинец. Безобидная, в общем-то, вещица, какая найдется у каждой девушки – под туалетную воду, например. Правда, у этого внутри плескалось нечто странное, чернильное с золотистыми искрами.
Одного взгляда на резко побледневшую девушку хватило, чтобы понять – вещь ей не просто знакома, она прекрасно представляет, что именно в этом флаконе хранится. Эрик на мгновение прижал сложенные горстью пальцы ко лбу, после чего вздохнул. Происходящее ему точно не нравилось.
- Молодые люди, по одному подойдите к окну. Ромель, готов?
- Что происходит? Объяснитесь! – Потребовал Корхонен-младший. Рука студента машинально опустилась на ремень, где обычно крепится шпага – и отдернулась. Предусмотрительный «безопасник» оружие изъял еще за пределами моего кабинета.
- Без антидота жить вам, юноша, осталось от силы семь минут. Сначала лечение, потом объяснения, - самым вежливым тоном, на который был способен, обратился к дуэлянту Ромель. Мэд Нюберг, стоявший к окну ближе всех, заинтересованно разглядывал в налившуюся угольно-багровым цветом каплю на кончике иглы, которую мой телохранитель держал в руке.
После упоминания антидота процесс сдвинулся. Оба студента получили порцию лекарства и, действуя по инструкции Эрика, тут же присели на диванчик. Ромель успокоенно выдохнул и вернулся на свое излюбленное место – за мое правое плечо. Я же, поддерживая внешнее спокойствие, жаждала объяснений. Что это было – финал какой-то давней истории? Или начало новой? Опять интересы патриархов переместились на мою территорию?
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, прошу вас. – Эрик сноровисто защелкнул браслеты-ограничители на тонких запястьях девчонки. Та, ошалев от происходящего, не сопротивлялась. – Следуйте за мной. Ваши родственники уже приглашены в Академию.
За откровенно мучившимися от дурноты студентами чуть позже зашли специально вызванные лекари. Коротко переговорили с Ромелем, уложили на носилки бледных до синевы юношей и удалились. Все это время я сидела в своем кресле за столом, чинно ожидая каких-либо комментариев, но так и не дождалась. В кабинете минут на десять воцарились тишина и покой.
- Что сейчас произошло? – Я рискнула прервать молчание.
- Ничего особенного, мэдда ректор. – Голос Ромеля прямо-таки сочился ядом. Сам мужчина в этот момент стоял за моей спиной, увлеченно рассматривая книжный шкаф – его отражение я видела в зеркале, висящем на стене напротив моего стола. Наверное, там он обнаружил что-то более интересное, чем беседа со мной.
- Ну а все-таки? О каком антидоте шла речь? И правда ли, что через семь минут в моем кабинете оказались бы два трупа? – Маска спокойствия, поддерживаемая мной в течение всего утреннего спектакля, начала распадаться на части. Нежелание Ромеля отвечать лишь ускоряло этот процесс.
- Трупом больше, трупом меньше, какая вам разница? Вы же и так свою жизнь не бережете. – Телохранитель так и не повернулся, продолжая рассматривать пейзажи.
Выдох. Вдох. Спокойно, Лераи. Я улыбнулась своему отражению. Вместо улыбки получился кривой оскал.
- Ромель, давай по существу. Я хочу понять, что сейчас случилось и чем это грозит Академии в ближайшем будущем. – Когда-то отец говорил мне, что спокойный тон и отсутствие резких движений в течение сложной беседы помогут свести риск «взрыва» к минимуму. Кто же знал, что эти два условия так сложно выполнить!
- Что случилось? Эрик выяснит в деталях. У него и спросите. – С какой-то ленцой в голосе ответил мой защитничек. Впервые я наблюдаю его в таком противоречивом настроении. Даже чувство вины просыпается, только знать бы, в чем провинилась?
- Хорошо. Уточню у Эрика. – Раздражение все-таки прорвалось, сделав фразу более резкой, чем хотелось бы. - Что было во флаконе?
- Яд снежного паука. – Ромель, напротив, вдруг стал подозрительно спокоен, даже равнодушен. На меня смотреть он все еще не желал. Разговор спиной к спине, как это мило, право слово… - Стоит дорого, действие неоднозначно.
Новость о содержимом флакона меня потрясла. Снежные пауки являются то ли рептилиями, то ли амфибиями, притом хищными. Водятся они в избытке на склонах у Черного озера и периодически совершают вылазки в леса Северного края. Снежное кружево, которое так высоко ценится на Юге, по сути – сплетенные из их шерсти гнезда, похожие на гамаки, в которых эти звери спят во время своих «путешествий». И все бы ничего, но… Снежный паук – это мохнатая восьмилапая туша весом со средний мобиль и размером с лошадь. Более того, пауками эти звери только называются, на самом деле с миром насекомых не имея ничего общего. В прямом столкновении у человека практически нет шансов. И тот факт, что милые северные зверушки еще и ядовиты – и находятся охотники, готовые это яд добыть… Поразительно.
- Поясни, пожалуйста, про действие. – Я решила уточнить самый простой из мечущихся в моей голове вопросов.
Меня вместе со стулом резко развернули так, что я уткнулась лоб в лоб в склонившегося телохранителя.
- Поясняю, - прошипел Ромель, с какой-то непонятной яростью глядя мне в глаза. – Для северян яд снежного паука в малых дозах – стимулятор. В больших - наркотик, вызывающий привыкание. В старину его путали с приворотным зельем. Считалось, если смешать яд со своей кровью и поить этой дрянью своего возлюбленного три дня, вечная любовь и верность обеспечена.
- Это…все? – Я нервно сглотнула. Дикие порядки севера меня начинали пугать.
- Не все, мэдда ректор. Для южан яд снежного паука смертельно опасен в любых дозах. Южанка в стенах Академии только одна. Но ей дела нет до собственной безопасности! – последнюю фразу Ромель практически прокричал мне в лицо. – Почему ты побежала в парк одна?! Почему не дождалась?! Один порез, просто горсть снега, смешанного с ядом, брошенная в лицо – и ты мертва!
- Но зачем студентам меня травить? Они были увлечены дуэлью и друг другом! – я в возмущении взмахнула руками, отталкивая обнаглевшего телохранителя. – Абсурд!
- Абсурд, говоришь? – Мужчина сделал шаг назад, повинуясь моему нервному жесту, и как-то очень недобро улыбнулся. Голос его стал вкрадчивым и колючим. – Абсурд, значит. Вспомните, мэдда Дэго, чьи дети были в парке! И каким общинам вы стоите поперек горла!
- Глупости! Виновные были бы слишком очевидны! Патриархи вряд ли станут подставлять своих наследников.
- Эти дети – не наследники, - Ромель пренебрежительно скривился и махнул в сторону двери. – Это – паршивые мауты в здоровой стае. Для патриархов они излишне своевольны, а потому не имеют ценности и вполне могут стать расходным материалом. Откуда бы внебрачной дочери Фельдсонна взять полторы тысячи марок на яд снежного паука? Это годовой доход не самой бедной семьи в Истре! И ради чего девчонке тратить такие деньги? Где бы она их взяла, если ее мать – простая швея?
- Не знаю я! – Разум отказывался осознавать всю глубину ямы, в которую я угодила. - Лучше другое мне поясни – история про два трупа через семь минут была выдумкой?
- Да. Яд снежного паука легко спутать с другим ядом, более распространенным в наших краях.
- Почему они так легко поверили, что именно их хотела отравить эта Марика? Ведь яд нашли в ее вещах.
- Ну, на них она его все-таки использовала. Может, приворожить хотела, да не рассчитала дозу. Или парней перепутала. – Ромель язвительно фыркнул. – Эти двое слишком разумны, чтобы вдруг из-за смазливого личика друг друга дырявить шпагами. К тому же Сандрес и Славий – друзья детства. Нашли бы другой способ решить проблему.
Возразить я не успела – в дверь постучали. Оказалось, прибыл архитектор, щедро выделенный Академии строительной общиной, и желал вот буквально немедленно обсудить с ректором планировку будущего общежития.
- Мы еще не закончили, - предупредила я Ромеля и отправилась решать другие, не менее важные для жизни Академии вопросы. Например, ширину лестничных пролетов и форму окон в аудиториях…
- Уважаемые студенты, прошу занять отведенные вам места. Сейчас преподаватели выдадут вам листы бумаги и задания. У вас будет ровно три часа на решение полученного варианта контрольной. До этого момента покидать стены аудитории нельзя. Ни по каким причинам. По итогам контрольной руководство Академии определит, кто останется в статусе студента, а кто, увы, покинет наши стены.
Мой голос звучал по всему зданию, наполняя каждую аудиторию. Механизаторы решили протестировать свое новое изобретение тут же, и не скажу, что мне оно не понравилось. Усилитель голоса – система каких-то маленьких коробочек, развешанных по углам Академии – работал превосходно, решив одним махом самый сложный организационный момент сегодняшнего дня. Повторный контрольный срез знаний, по итогам которого я хотела очистить АСКу от лоботрясов и совсем уж обнаглевших «золотых» деток, начинался одновременно в шестнадцати аудиториях. По восемь на каждую «касту». Шапероны и обычные ребята отдельно, «хозяева» шаперонов и детки из особого списка, предоставленного Эриком – отдельно. Чтобы избежать неприятностей, решено было сначала собрать студентов в аудиториях, а после объявить о начале контрольной. Другое дело, как выйти со всеми сразу на связь? К счастью, у мэда Вальдерсонна нашелся для меня ответ. И теперь я, сидя в своем кабинете, услышана во всех уголках здания. Прелесть, а не изобретение…
- Спорить с преподавателями, угрожать и устраивать забастовки бесполезно, ваши родители в курсе данного нововведения и полностью с ним согласны. Все варианты проверены на соответствие вашим учебным программам в секретариате Князя и признаны подходящими для проверки знаний. Результаты будут объявлены сегодня же, спустя час после завершения контрольной. Уверена, для вас, дорогие студенты, эти задачки не представляют особой сложности. Удачи вам – и до встречи в гостевом зале через четыре часа.
Я нажала кнопку на зеленоватой металлической плитке, украшающей теперь мой стол с правой стороны, выключив тем самым усилитель звука, и откинулась на спинку кресла. Определенно, октябрь выдался непростой. Одна история с дуэлью чего стоит – это при том, что всех деталей произошедшего мне так и не раскрыли. Просто Марика Фельдсонн исчезла из Академии, а юные дуэлянты спустя неделю были выписаны из целительского блока и вернулись к занятиям. Для всех было объявлено, что они перенесли особо сильное отравление, под этим соусом бравые ребята Княжьего ока закрыли какое-то не очень правильное питейное заведение – и все на этом. Эрик давать мне разъяснения отказался, ссылаясь на гриф секретности, Ромель с того злополучного утра в принципе держался со мной прохладно и теперь, стоило мне куда-то пойти, скользил тенью за спиной, в иных случаях предпочитая вовсе не показываться на глаза. Причину такого странного поведения телохранителя Грегор Хольмквист назвал «издержками профессионального опыта», так загадочно ухмыляясь, что вопросов стало еще больше.
Впрочем, мое недовольство дуэльным кодексом не осталось без внимания. Наутро после дуэли ко мне в кабинет поскребся пепельно-бледный и ужасающе серьезный мэд Кирус. Глава студенческого совета счел произошедшее в парке недопустимым, к тому же усмотрел в этом свою вину как «гласа» молодежи. Потому всю ночь просидел над проектом поправок для устава Академии, относящихся к разрешению всяческих конфликтов и споров. Бегло просмотрев предложенный мне черновик, я дала добро на дальнейшую его доработку Ингвару лично и его команде. Ибо, во-первых, эти ребята гораздо лучше меня разбираются в ситуации. Во-вторых, они защищают свои интересы – и своих друзей. В-третьих, мад Хорос, как наблюдатель Имперского совета, также включился в их работу, чтобы итоговый документ соответствовал и нормам принятого везде, в том числе и в Северном Крае, законодательства. Презентовать получившееся творение мэд Кирус собрался на осенней конференции, которая была назначена на середину ноября. Таким решением я догоняла сразу двух зайцев: инициатива не моя, а значит, у патриархов будет меньше претензий ко мне как ректору. И соблюдать новый «кодекс» студенты будут с большим рвением, ибо он придуман ими же – в течение недели Ингвар с командой собирали предложения и идеи со всех курсов АСКи.
Отдельное место в октябрьских приключениях занимали мои баталии с присланным общинами архитектором – очень уж склочный мужик оказался. Князь, недолго думая, на очередном собрании с патриархами показал мой проект будущего студенческого общежития как уже утвержденный вариант. Выходило, что все студенты Академии на время обучения переезжают из родных домов в специально подготовленное для них пространство. Два смежных корпуса – для мальчиков и для девочек. Без вариантов. Без возражений. Без доступа туда родных, кроме отдельно оговоренных дат. С первого сентября следующего года общежитие по плану должно было вместить шестьсот тридцать студентов с учетом обменной программы, сто десять сотрудников, включая преподавателей и лаборантов, а также небольшое количество ездовых и тягловых животных для нужд Академии. Аластар Хольмквист лично контролировал этот вопрос – и лично же отправил подписанный проект в канцелярию Императора с вопросом, когда мы получим обещанные на строительство деньги. После этого шага у патриархов не осталось иного варианта, кроме как согласиться и донести новости до своих родов.
А буквально через два дня на пороге моего кабинета объявился он. Римар Къеберг, известнейший архитектор Северного края, который активно трудился над внешним обликом Дукейта еще до того, как Бельфенроз присоединился к Империи и стал просто еще одним, пусть и слегка обособленным, регионом под рукой Императора.
- Ну а вы, юная мэдда? – меня охватил азарт, сравнимый с охотничьим. Не могла же девица, привлекшая внимание ТАКИХ юношей, оказаться обычной?
- Мэдда Марика Киран, - потупив глазки, назвалась причина несостоявшегося смертоубийства.
Ромель язвительно фыркнул.
- Полным именем, мэдда. Ректор так или иначе его узнает, не забывайтесь.
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, - выдавила из себя девчонка и попыталась спрятаться за своего горе-защитника.
Хотелось присвистнуть, выругаться и стукнуть кулаком по столу, да только подобное поведение в исполнении ректора воспримут…неверно. Двойная фамилия – ребенок рожден вне брака, но признан отцом. И каким отцом! Фельдсонн – первое по значимости лицо общины Механизаторов. Интересная комбинация получается…
- Молодые люди, назовите причину, из-за которой вы решили друг друга убить? Да-да, мэд Нюберг, именно убить – к моему приходу вы уже перешли границы поединка «до первой крови».
- Мы… Мне бы… Мне бы не хотелось об этом говорить, - наконец, выдавил из себя отрок лекарского рода и опустил глаза. Что характерно, его «друг» в этот момент презрительно усмехался.
- Эрик? – я обратилась к наиболее достоверному источнику информации.
Хранитель порядка всея Академии еле заметно поморщился. Похоже, приятного в этой истории мало. Действительность превзошла все мои ожидания. В который раз за это утро.
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, вам знакома эта вещь? – в широкой ладони Эрика блеснул стеклянный флакон размером с мизинец. Безобидная, в общем-то, вещица, какая найдется у каждой девушки – под туалетную воду, например. Правда, у этого внутри плескалось нечто странное, чернильное с золотистыми искрами.
Одного взгляда на резко побледневшую девушку хватило, чтобы понять – вещь ей не просто знакома, она прекрасно представляет, что именно в этом флаконе хранится. Эрик на мгновение прижал сложенные горстью пальцы ко лбу, после чего вздохнул. Происходящее ему точно не нравилось.
- Молодые люди, по одному подойдите к окну. Ромель, готов?
- Что происходит? Объяснитесь! – Потребовал Корхонен-младший. Рука студента машинально опустилась на ремень, где обычно крепится шпага – и отдернулась. Предусмотрительный «безопасник» оружие изъял еще за пределами моего кабинета.
- Без антидота жить вам, юноша, осталось от силы семь минут. Сначала лечение, потом объяснения, - самым вежливым тоном, на который был способен, обратился к дуэлянту Ромель. Мэд Нюберг, стоявший к окну ближе всех, заинтересованно разглядывал в налившуюся угольно-багровым цветом каплю на кончике иглы, которую мой телохранитель держал в руке.
После упоминания антидота процесс сдвинулся. Оба студента получили порцию лекарства и, действуя по инструкции Эрика, тут же присели на диванчик. Ромель успокоенно выдохнул и вернулся на свое излюбленное место – за мое правое плечо. Я же, поддерживая внешнее спокойствие, жаждала объяснений. Что это было – финал какой-то давней истории? Или начало новой? Опять интересы патриархов переместились на мою территорию?
- Мэдда Марика Киран-Фельдсонн, прошу вас. – Эрик сноровисто защелкнул браслеты-ограничители на тонких запястьях девчонки. Та, ошалев от происходящего, не сопротивлялась. – Следуйте за мной. Ваши родственники уже приглашены в Академию.
За откровенно мучившимися от дурноты студентами чуть позже зашли специально вызванные лекари. Коротко переговорили с Ромелем, уложили на носилки бледных до синевы юношей и удалились. Все это время я сидела в своем кресле за столом, чинно ожидая каких-либо комментариев, но так и не дождалась. В кабинете минут на десять воцарились тишина и покой.
- Что сейчас произошло? – Я рискнула прервать молчание.
- Ничего особенного, мэдда ректор. – Голос Ромеля прямо-таки сочился ядом. Сам мужчина в этот момент стоял за моей спиной, увлеченно рассматривая книжный шкаф – его отражение я видела в зеркале, висящем на стене напротив моего стола. Наверное, там он обнаружил что-то более интересное, чем беседа со мной.
- Ну а все-таки? О каком антидоте шла речь? И правда ли, что через семь минут в моем кабинете оказались бы два трупа? – Маска спокойствия, поддерживаемая мной в течение всего утреннего спектакля, начала распадаться на части. Нежелание Ромеля отвечать лишь ускоряло этот процесс.
- Трупом больше, трупом меньше, какая вам разница? Вы же и так свою жизнь не бережете. – Телохранитель так и не повернулся, продолжая рассматривать пейзажи.
Выдох. Вдох. Спокойно, Лераи. Я улыбнулась своему отражению. Вместо улыбки получился кривой оскал.
- Ромель, давай по существу. Я хочу понять, что сейчас случилось и чем это грозит Академии в ближайшем будущем. – Когда-то отец говорил мне, что спокойный тон и отсутствие резких движений в течение сложной беседы помогут свести риск «взрыва» к минимуму. Кто же знал, что эти два условия так сложно выполнить!
- Что случилось? Эрик выяснит в деталях. У него и спросите. – С какой-то ленцой в голосе ответил мой защитничек. Впервые я наблюдаю его в таком противоречивом настроении. Даже чувство вины просыпается, только знать бы, в чем провинилась?
- Хорошо. Уточню у Эрика. – Раздражение все-таки прорвалось, сделав фразу более резкой, чем хотелось бы. - Что было во флаконе?
- Яд снежного паука. – Ромель, напротив, вдруг стал подозрительно спокоен, даже равнодушен. На меня смотреть он все еще не желал. Разговор спиной к спине, как это мило, право слово… - Стоит дорого, действие неоднозначно.
Новость о содержимом флакона меня потрясла. Снежные пауки являются то ли рептилиями, то ли амфибиями, притом хищными. Водятся они в избытке на склонах у Черного озера и периодически совершают вылазки в леса Северного края. Снежное кружево, которое так высоко ценится на Юге, по сути – сплетенные из их шерсти гнезда, похожие на гамаки, в которых эти звери спят во время своих «путешествий». И все бы ничего, но… Снежный паук – это мохнатая восьмилапая туша весом со средний мобиль и размером с лошадь. Более того, пауками эти звери только называются, на самом деле с миром насекомых не имея ничего общего. В прямом столкновении у человека практически нет шансов. И тот факт, что милые северные зверушки еще и ядовиты – и находятся охотники, готовые это яд добыть… Поразительно.
- Поясни, пожалуйста, про действие. – Я решила уточнить самый простой из мечущихся в моей голове вопросов.
Меня вместе со стулом резко развернули так, что я уткнулась лоб в лоб в склонившегося телохранителя.
- Поясняю, - прошипел Ромель, с какой-то непонятной яростью глядя мне в глаза. – Для северян яд снежного паука в малых дозах – стимулятор. В больших - наркотик, вызывающий привыкание. В старину его путали с приворотным зельем. Считалось, если смешать яд со своей кровью и поить этой дрянью своего возлюбленного три дня, вечная любовь и верность обеспечена.
- Это…все? – Я нервно сглотнула. Дикие порядки севера меня начинали пугать.
- Не все, мэдда ректор. Для южан яд снежного паука смертельно опасен в любых дозах. Южанка в стенах Академии только одна. Но ей дела нет до собственной безопасности! – последнюю фразу Ромель практически прокричал мне в лицо. – Почему ты побежала в парк одна?! Почему не дождалась?! Один порез, просто горсть снега, смешанного с ядом, брошенная в лицо – и ты мертва!
- Но зачем студентам меня травить? Они были увлечены дуэлью и друг другом! – я в возмущении взмахнула руками, отталкивая обнаглевшего телохранителя. – Абсурд!
- Абсурд, говоришь? – Мужчина сделал шаг назад, повинуясь моему нервному жесту, и как-то очень недобро улыбнулся. Голос его стал вкрадчивым и колючим. – Абсурд, значит. Вспомните, мэдда Дэго, чьи дети были в парке! И каким общинам вы стоите поперек горла!
- Глупости! Виновные были бы слишком очевидны! Патриархи вряд ли станут подставлять своих наследников.
- Эти дети – не наследники, - Ромель пренебрежительно скривился и махнул в сторону двери. – Это – паршивые мауты в здоровой стае. Для патриархов они излишне своевольны, а потому не имеют ценности и вполне могут стать расходным материалом. Откуда бы внебрачной дочери Фельдсонна взять полторы тысячи марок на яд снежного паука? Это годовой доход не самой бедной семьи в Истре! И ради чего девчонке тратить такие деньги? Где бы она их взяла, если ее мать – простая швея?
- Не знаю я! – Разум отказывался осознавать всю глубину ямы, в которую я угодила. - Лучше другое мне поясни – история про два трупа через семь минут была выдумкой?
- Да. Яд снежного паука легко спутать с другим ядом, более распространенным в наших краях.
- Почему они так легко поверили, что именно их хотела отравить эта Марика? Ведь яд нашли в ее вещах.
- Ну, на них она его все-таки использовала. Может, приворожить хотела, да не рассчитала дозу. Или парней перепутала. – Ромель язвительно фыркнул. – Эти двое слишком разумны, чтобы вдруг из-за смазливого личика друг друга дырявить шпагами. К тому же Сандрес и Славий – друзья детства. Нашли бы другой способ решить проблему.
Возразить я не успела – в дверь постучали. Оказалось, прибыл архитектор, щедро выделенный Академии строительной общиной, и желал вот буквально немедленно обсудить с ректором планировку будущего общежития.
- Мы еще не закончили, - предупредила я Ромеля и отправилась решать другие, не менее важные для жизни Академии вопросы. Например, ширину лестничных пролетов и форму окон в аудиториях…
Глава 13. Контрольный срез
- Уважаемые студенты, прошу занять отведенные вам места. Сейчас преподаватели выдадут вам листы бумаги и задания. У вас будет ровно три часа на решение полученного варианта контрольной. До этого момента покидать стены аудитории нельзя. Ни по каким причинам. По итогам контрольной руководство Академии определит, кто останется в статусе студента, а кто, увы, покинет наши стены.
Мой голос звучал по всему зданию, наполняя каждую аудиторию. Механизаторы решили протестировать свое новое изобретение тут же, и не скажу, что мне оно не понравилось. Усилитель голоса – система каких-то маленьких коробочек, развешанных по углам Академии – работал превосходно, решив одним махом самый сложный организационный момент сегодняшнего дня. Повторный контрольный срез знаний, по итогам которого я хотела очистить АСКу от лоботрясов и совсем уж обнаглевших «золотых» деток, начинался одновременно в шестнадцати аудиториях. По восемь на каждую «касту». Шапероны и обычные ребята отдельно, «хозяева» шаперонов и детки из особого списка, предоставленного Эриком – отдельно. Чтобы избежать неприятностей, решено было сначала собрать студентов в аудиториях, а после объявить о начале контрольной. Другое дело, как выйти со всеми сразу на связь? К счастью, у мэда Вальдерсонна нашелся для меня ответ. И теперь я, сидя в своем кабинете, услышана во всех уголках здания. Прелесть, а не изобретение…
- Спорить с преподавателями, угрожать и устраивать забастовки бесполезно, ваши родители в курсе данного нововведения и полностью с ним согласны. Все варианты проверены на соответствие вашим учебным программам в секретариате Князя и признаны подходящими для проверки знаний. Результаты будут объявлены сегодня же, спустя час после завершения контрольной. Уверена, для вас, дорогие студенты, эти задачки не представляют особой сложности. Удачи вам – и до встречи в гостевом зале через четыре часа.
Я нажала кнопку на зеленоватой металлической плитке, украшающей теперь мой стол с правой стороны, выключив тем самым усилитель звука, и откинулась на спинку кресла. Определенно, октябрь выдался непростой. Одна история с дуэлью чего стоит – это при том, что всех деталей произошедшего мне так и не раскрыли. Просто Марика Фельдсонн исчезла из Академии, а юные дуэлянты спустя неделю были выписаны из целительского блока и вернулись к занятиям. Для всех было объявлено, что они перенесли особо сильное отравление, под этим соусом бравые ребята Княжьего ока закрыли какое-то не очень правильное питейное заведение – и все на этом. Эрик давать мне разъяснения отказался, ссылаясь на гриф секретности, Ромель с того злополучного утра в принципе держался со мной прохладно и теперь, стоило мне куда-то пойти, скользил тенью за спиной, в иных случаях предпочитая вовсе не показываться на глаза. Причину такого странного поведения телохранителя Грегор Хольмквист назвал «издержками профессионального опыта», так загадочно ухмыляясь, что вопросов стало еще больше.
Впрочем, мое недовольство дуэльным кодексом не осталось без внимания. Наутро после дуэли ко мне в кабинет поскребся пепельно-бледный и ужасающе серьезный мэд Кирус. Глава студенческого совета счел произошедшее в парке недопустимым, к тому же усмотрел в этом свою вину как «гласа» молодежи. Потому всю ночь просидел над проектом поправок для устава Академии, относящихся к разрешению всяческих конфликтов и споров. Бегло просмотрев предложенный мне черновик, я дала добро на дальнейшую его доработку Ингвару лично и его команде. Ибо, во-первых, эти ребята гораздо лучше меня разбираются в ситуации. Во-вторых, они защищают свои интересы – и своих друзей. В-третьих, мад Хорос, как наблюдатель Имперского совета, также включился в их работу, чтобы итоговый документ соответствовал и нормам принятого везде, в том числе и в Северном Крае, законодательства. Презентовать получившееся творение мэд Кирус собрался на осенней конференции, которая была назначена на середину ноября. Таким решением я догоняла сразу двух зайцев: инициатива не моя, а значит, у патриархов будет меньше претензий ко мне как ректору. И соблюдать новый «кодекс» студенты будут с большим рвением, ибо он придуман ими же – в течение недели Ингвар с командой собирали предложения и идеи со всех курсов АСКи.
Отдельное место в октябрьских приключениях занимали мои баталии с присланным общинами архитектором – очень уж склочный мужик оказался. Князь, недолго думая, на очередном собрании с патриархами показал мой проект будущего студенческого общежития как уже утвержденный вариант. Выходило, что все студенты Академии на время обучения переезжают из родных домов в специально подготовленное для них пространство. Два смежных корпуса – для мальчиков и для девочек. Без вариантов. Без возражений. Без доступа туда родных, кроме отдельно оговоренных дат. С первого сентября следующего года общежитие по плану должно было вместить шестьсот тридцать студентов с учетом обменной программы, сто десять сотрудников, включая преподавателей и лаборантов, а также небольшое количество ездовых и тягловых животных для нужд Академии. Аластар Хольмквист лично контролировал этот вопрос – и лично же отправил подписанный проект в канцелярию Императора с вопросом, когда мы получим обещанные на строительство деньги. После этого шага у патриархов не осталось иного варианта, кроме как согласиться и донести новости до своих родов.
А буквально через два дня на пороге моего кабинета объявился он. Римар Къеберг, известнейший архитектор Северного края, который активно трудился над внешним обликом Дукейта еще до того, как Бельфенроз присоединился к Империи и стал просто еще одним, пусть и слегка обособленным, регионом под рукой Императора.
