- Благодарим, пан Превец. Доброго дня.
Охотники черными тенями выметнулись за дверь. Хозяин некоторое время глядел им вслед. Хотелось выйти за ними, сесть на коня и умчаться, как в буйной юности, за холмы. Туда, где висит жемчужная дымка над озером Вельке, где над лесом трубит охотничий рожок, и звук плывет, растворяясь в небесной сини…
Наверху что-то звонко хрустнуло, загремело. Рыдания сменились громкой бранью.
Пан Превец вздохнул. Следовало немедленно угомонить дочь. И к тётке её, определенно.
Аромат пряных трав вился над столом. Солнце лениво скользило по опустевшим полкам, высвечивая оставшиеся дорожки пыли. Тут стояли книги – и пыльная полоса тянулась строгой линией. Тут – бутыльки со снадобьями, вот и следы от них – округлые, как бублик.
Туман, булькая, выползал из кадушки – того и гляди, зальет весь пол, потом не соберешь. Грозовые тучи громыхали, никак не желали влезать в торбу – тесно им, мол, неудобно.
- Заигралась ты, Дрёма. Бежать тебе пора! - Ветер посвистывал, котом крутился, под ноги бросаясь. Звонкие ленты – «кони ветра» – ему наскучили. – Бегут сюда ловцы лютые, глаза у них мертвые, души черные. Поймают, в короб посадят, не видать больше света звезд тебе.
Шелестит листом лютиков море, вместо пола проросло. Ползет по стенам сон-трава, пурпурным венчиком кивает.
- По болоту, по улице, по проулочку, возле дома, во дворе, по терему, по избе, по сеням, по лавкам, по веревкам, по ниточкам, по паутинке – беги, Дрёма, промеж людей скройся. Из страхов их и снов себе одежду сшей.
Прячет следы земляничное поле, тонкий аромат ягод лесных бусами вокруг шеи обернул. Теплом нежным земля делится, солнцем разогретая, гудящие ноги росой вечерней омыла.
- Беги, Дрёма, беги…
-…ты слышишь, Войтек? Кого ловим сегодня?
Сидр почти выдохся, кислой водицей обжег нёбо. Бессонная ночь в дороге сделала свое дело – мысли растекались киселем. Ловец сморгнул, тряхнул головой. Чопорная Поола, зеленый огонь в алтарной чаше, истеричная панни Превец, дай Светлый ее отцу терпения… Сон отступал – нехотя, ворчливо.
- Зеленый огонь – духи леса или болот. Проверим беседку и окрестности. Расспросите сплетниц местных – наверняка про жениха расскажут.
Тройки Гильдия собирала последний год из рук вон плохо. Дел-то – найти ловца и дать ему двух охотников с опытом нужным. Только вместо охотников – простых, лесом закаленных – косяком пошли бароны к магистру, сыновей младших отдавать. Вот и выходило, что ловец и за себя, и за двух охотников-недоучек работать должен. Кто ж даст детей знати учить как положено, чтобы знание в голове оседало.
Впрочем, на этот раз ему повезло. Духи зеленые – мирные, людям вреда не причиняют. Странно даже, что огонь священный цвет сменил.
Войтек прикрыл глаза. От трактирной вони в сон клонило нестерпимо.
- В какой стороне озеро Рось, подскажи, любезный?
Уж лучше он первым следы проверит, чем эти два олуха все затопчут. Развеется, опять же.
Скука-скука-скука смертная.
Люди-люди-люди глупые.
И душа все больше в камень обращается.
- СТОЙ!
Неладное первым заподозрил Фрэнк - когда после возвращения от родителей не смог отыскать заветный поворот к дому у реки. Вскладчину купленному на кровно заработанные, между прочим!
Навигатор сходил с ума, заводя то в прикрытый снегом овраг, то в поле.
Там, куда предлагал свернуть бумажный автомобильный атлас, не было видно ни реки, ни дома - сплошная ровная снежная гладь.
Проехать по памяти тоже не вышло - снегопады укрыли все вокруг тяжелым покровом.
Как будто никакой автомойки со странным названием “Белая лошадь” никогда и не было.
Фрэнк промаялся почти неделю - до тех пор, пока на пороге его квартиры не появился морской демон.
Очень злой и очень замерзший морской демон.
- Что за шутки? Вы бы хоть сообщение отправили, что бросили свою затею, и в доме никого нет! - Хаав, потирая красные от мороза руки, ворвался внутрь. Спешно дошел до батареи и выдохнул, только ухватившись за ее горячие края. - Я не смог даже лед на реке вскрыть, пришлось делать крюк через канал! Да надо мной только ленивая килька не посмеялась!
- В том и дело, что… Мы не бросали ничего. Я сам не могу попасть на автомойку уже несколько дней.
- А рыжая наша где? Ее сил бы хватило - или сокола могла бы позвать.
- Ннне….не знаю. Ее телефон не отвечает. Я думал, что, может… - Фрэнк вздохнул, смущенно отвел взгляд. - В общем, я подумал, что она обиделась, что мы ее оставили одну, и бросила этот проект. Он явно убыточный, и зимой там тяжело, и дом этот старый, а она все-таки девушка, ей комфорт нужен…
- Ты ее по своей женщине не равняй. Подругам звонил?
- Нет. Я и не знаю никого из ее подруг, вот с вами только знаком. Мы с ней до открытия автомойки особо не общались. Так, приятельствовали. А вы… вне доступа все были.
- Ладно, разберемся. - Хаав, закатав оттаивающие в тепле брюки, уселся на пол, привалился спиной к батарее. - Слушай, налей чаю горячего, а? Промерз насквозь. Я пока паре девиц наберу, к кому она могла уехать.
Человек фыркнул на бесцеремонность незваного гостя, но, оценив натекшую с его одежды лужу воды, вздохнул и покорно ушел на кухню ставить чайник.
Через час градус тревоги в квартире начал подниматься.
Ни у школьной подруги, ни у одногруппниц, ни у подруг с последнего места работы, ни даже у кузин и кузенов Энн не было.
Никому из них она не писала о своих планах приехать.
С родителями - у Хаава был и их контакт, когда-то сохраненный на всякий случай - девушка на связь тоже не выходила.
Она вообще ни с кем не выходила на связь с начала зимы.
- Какого числа ты видел ее последний раз? - Морской демон, не таясь, отправлял зачарованные послания уже нечеловеческим общим знакомым.
- Так в конце ноября, помнишь, мы тогда все вместе в доме собирались. И вы еще для ее подруги той темноволосой дорогу через лес прокладывали, потому что все замело.
- Выходит, мы оба ее видели последний раз примерно три недели назад. Плохо.
Имена, истории из жизни, города - все, что когда-то делила с русалом связанная долгом жизни, мелькало сейчас в его памяти.
Потому что происходящее было не в ее характере точно.
…А закрыть сейчас долг жизни перед рыжей девчонкой с побережья он, оказывается, не готов. Вернее, он его закроет, если будет нужно - без колебаний. Но даже думать о том, что с ней произошло что-то настолько серьезное - страшно…
В течение нескольких часов в квартирку на берегу канала летели вести со всего света.
“Не слышали.”
“Не видели давным-давно.”
“В нашем городе ее точно нет.”
“Молчит.”
“Писали, на связь не выходит.”
“Вестей от Энн нет с начала зимы.”
- Ты вызывал дорожников? Или спасателей? Сколько ты уж в Шекурске?
- Неделю. Нет, мне в голову не пришло. Я подумал, что она просто бросила все и уехала.
- Ты плохо ее знаешь. Она бы так не поступила.
…Потому что сама ненавидит быть в ожидании новостей - добрых или хороших, но хоть каких-нибудь…
- Заводи машину, попробуем вдвоем пробиться. Надо проверить дом.
Фрэнк со вздохом поплелся на улицу, греть машину. Ему все представлялось гораздо более прозаичным, и повода для тревоги он все еще не видел, однако противное беспокойство пополам с чувством вины уже поселилось где-то под лопаткой и скребло.
Вдруг, и правда, с ней что-то случилось, пока они разъехались заниматься своими делами? Это же был их общий проект, а он… Вот незадача, даже не позвонил ей ни разу, пока был в столице. Настолько ушел в свои дела и заботы - маменьку с невестой знакомил, с друзьями встречался, подарки выбирал.
Нужный съезд с трассы вдвоем отыскать оказалось легче - не зря морской демон завесил весь дом оберегами. Крупицы вложенной силы тусклым маяком подсказывали путь.
Правда, путь тот оказался изрядно завален снегом.
Идеально чистым, слежавшимся в несколько слоев.
Неезженным.
И значит, никто здесь не ходил довольно.
Ни к дому.
Ни от дома.
- Не пройдем, - человек с сожалением подвел итог попыток пробраться. - Нужны лыжи или снегоход, снег глубокий, машина на брюхо сядет.
- Лыжи… Будут тебе лыжи.
Щелчок когтистых пальцев - и снег завихрился, заискрил, чтобы превратиться в две пары широких полупрозрачных лыж.
- Хрустальные? - Фрэнк потряс головой, избавляясь от навязчивой картинки с каретой-тыквой и мышами-кучерами.
- Ледяные, по спецзаказу, - фыркнул насмешливо Хаав, тоже знакомый с этой сказкой. - Надевай, и пошли.
Дом вынырнул из темноты как-то вдруг, будто до этого был скрыт от чужого взгляда пеленой.
В окнах уютно мерцал неяркий свет от печи. Из дымохода тек, медленно извиваясь, дымок.
- Свет горит - значит, она дома? А чего тогда не отвечает? - Фрэнк с обидой уставился на спутника. Мол, ты ее давно знаешь, ты и отвечай за подружку.
- Не нравится мне это. - Хаав внимательно осматривался вокруг и хмурился все сильнее.
Свет в окне горит, дым идет.
А крыльцо - снегом по колено завалено.
И вокруг дома - ни следа, только сугроб сплошной, нетронутый.
И проталина на реке, специально русалом заговоренная, затянулась. Будто не бывало.
Что случилось за эти три недели? Почему Энн не выходила из дома?
- Вот что, человек. Отойди-ка на пару метров и ничему не удивляйся.
Сказал - и даже оглядываться не стал. Если не дурак - послушает. А коль не станет - внутри колыхнулось раздражение - то и поделом ему.
…Решил, что его деловой партнер сбежала, не оставив никаких вестей - и даже не почесался проверить. Что за… тюфяк.
Впрочем, и он сам не лучше - тоже ведь ни разу не написал, пока был в отъезде. И даже не смотрел, а писала ли ему Энн. Она же не умеет долго молчать и копить что-то в себе…
Сугробы вокруг дома взлетели, будто поднятые бесшумным взрывом - и опали тяжелыми каплями летнего дождя, разбивая и опасно нависшую молочную “шапку” на крыше, и ледяной панцирь, сковавший реку.
Дверь в дом подалась с возмущенным скрипом - старая, рассохшаяся, она совсем не хотела впускать кого-либо.
Внутри пахло сухими травами - и немного дымом от печи.
Стояли, подернувшись кружочками плесени, две чашки с недопитым чаем на столе. Пожелтевший, заветренный сыр, нарезанный кубиками. Сморщенные, потерявшие всякую прелесть ягоды винограда.
Будто сюда зашли когда-то гости - и с тех пор кухней не пользовались, позабыв прибраться и уехав.
- Энн? Ты дома? - Хаав, оглядевшись, постучал по дверному косяку. Жестом попросил человека остаться снаружи. Набрал воздуха побольше, прибавил голосу силы. - Мы пришли! Встречай гостей!
Тишина.
- Может, и правда уехала, а? - Фрэнк не утерпел, сунулся в дом. - Печь-то ей тот рыжий парень заговорил, я видел. Смотри, там все та же поленница лежит - Энн не умеет так дрова складывать. И генератор полный, им не пользовались. И газовый баллон… Что же случилось, а?
- Поставь пока чайник. На столе ничего не трогай - надо будет проверить, нет ли там чего. Я наверх.
Лестница поскрипывала, словно предупреждая хозяйку о вторжении гостей. Хаав старался идти, не скрываясь, всем весом наваливаясь на дощатый пол.
…Раньше она каждый раз извинялась - после того, как с испуга одаряла друга, подкравшегося со спины ради забавы, метким ударом острого локтя…
- Эй, соня! Вставай!
На миг ему стало смешно от увиденной в комнате под крышей картины - вот же, поднял панику, а девчонка просто спит.
Только люди не спят так долго, чтобы пол вокруг успел подернуться слоем пыли.
И лицом к треснувшему зеркалу люди тоже не спят - слишком много запретов связано с этими стеклами.
- Энн? Проснись, подруга, мы пришли! Энн?!
В доброй версии сказки о спящей красавице много сказано о подвигах и усилиях принца - но нет ни слова о том, с чем столкнулась в своих снах зачарованная принцесса.
Если сон добрый - не станет ли в какой-то миг сон для нее более желанным, чем пробуждение?
Если сон тяжелый - не измотает ли душу так, что не останется сил проснуться?
Какой сон видит сейчас Энн? И сколько он уже длится?
- Что делать будем?
На кухне дома у реки вновь было тесно - по зову морского демона примчались и Сокол, и орты. Только уже совсем не весело - не так, как в последнюю их встречу.
- Доставать ее оттуда надо, - хмуро отозвался Сокол.
- Это мы и так понимаем. Как это сделать? - язвительно проворчал со своего места Фрэнк. С момента, как русал нашел Энн, он места себе не находил - вина вгрызалась все сильнее.
- Я пробовал шагнуть за ней в сон, как раньше. Не пускает. - Хаав, побледневший и осунувшийся, сидел, прижавшись боком к печи.
Оставшихся крох его силы не хватило, чтобы ее разбудить - что они только не успели попробовать.
Энн просто спала - будто прилегла на минутку, как была, в джинсах и домашней кофте, и задремала.
Но и долг жизни не тянул, не горел внутри - а значит, девушке пока ничего смертельного не угрожало.
Только надолго ли это?
Скорую не дали вызвать орты - просто напомнили, что это явно не обычная болезнь, а выцарапать девушку потом из больницы никто из них не сможет. Так что хозяйку “Белой лошади” умыли, с ложечки напоили водой с медом, укутали одеялом - и взяли паузу.
- А кто последний к ней приходил, удалось узнать? Тут же явно кто-то был после нас.
- Ведьмину силу чую, - тихо обронил младший из ортов.
- Ведьмину? Это упрощает поиск, да? - Фрэнк с надеждой уставился на русала.
- Да у нее каждая вторая подруга - ведьма, - нервно усмехнулся тот, но взялся заново плести вестников. - Сейчас попробую спросить тех, кого знаю.
Ответ они получили уже ближе к рассвету. Одна из столичных ведьм отозвалась, сказала, что заезжала ненадолго - как раз она привезла и виноград, и сыр. Было это в первые дни декабря.
- Что говорит полезного?
- Что Энн была грустной, но вполне здоровой. И проклятых вещей никаких в доме не было.
- А она не могла сама…ну….проклясть? Ведьмы - они ж…коварные.
- Эта точно не могла, - Хаав покачал головой. Про историю Ирэны и симбирский ковен он все-таки успел узнать, пока собирался на берег к подруге. - Наоборот, защитить бы постаралась.
- Она и постаралась - на доме защита наброшена ведьминская, и отвод глаз для тех, у кого намерения недобрые, - поделился своими наблюдениями второй орт.
- А мы почему дорогу найти не смогли?! - вскинулся с обидой в голосе Фрэнк. - У нас-то намерения были добрые.
- Смотря что видит во сне наша красавица, - последовал ответ. - Такие заговоры реагируют на хозяина места, и если тот чувствует угрозу, то шиш его кто разглядит.
Атмосфера сгущалась. Беспомощность - хуже отравы, разъедает кровь, когда ты не можешь помочь.
- Вы давно знакомы, демон. - Ветер взял слово. - Было ли когда-нибудь с ней такое?
- Я…не знаю. Мы могли не видеться месяцами и даже годами.
…И при редких встречах едва ли успевали обсудить все. Только самое важное - по мнению каждого из них...
- Скверно. Тогда давайте думать иначе. Кто она?
- В ней точно есть кровь полозов - Айхель ей старшая родственница по матери, - отозвались орты хором.
- А по отцу она из потомков кылдысинов, - добавил русал. И пояснил, заметив общее удивление. - Вы не знали, что ли? Это кто-то вроде добрых духов, исполняющих заветные мечты.
- Как золотая рыбка, что ли? - смущенно хохотнул человек.
- Вроде того. Только рыбка могла уплыть от загадывающего желания, а она нет.
- Так это что, я виноват, что она в эту глушь забралась? - вдруг побледнел Фрэнк. - Это же моя мечта была, собственное дело открыть подальше от столицы, чтобы отец не вмешивался, и я сам что-то сделал!
Охотники черными тенями выметнулись за дверь. Хозяин некоторое время глядел им вслед. Хотелось выйти за ними, сесть на коня и умчаться, как в буйной юности, за холмы. Туда, где висит жемчужная дымка над озером Вельке, где над лесом трубит охотничий рожок, и звук плывет, растворяясь в небесной сини…
Наверху что-то звонко хрустнуло, загремело. Рыдания сменились громкой бранью.
Пан Превец вздохнул. Следовало немедленно угомонить дочь. И к тётке её, определенно.
***
Аромат пряных трав вился над столом. Солнце лениво скользило по опустевшим полкам, высвечивая оставшиеся дорожки пыли. Тут стояли книги – и пыльная полоса тянулась строгой линией. Тут – бутыльки со снадобьями, вот и следы от них – округлые, как бублик.
Туман, булькая, выползал из кадушки – того и гляди, зальет весь пол, потом не соберешь. Грозовые тучи громыхали, никак не желали влезать в торбу – тесно им, мол, неудобно.
- Заигралась ты, Дрёма. Бежать тебе пора! - Ветер посвистывал, котом крутился, под ноги бросаясь. Звонкие ленты – «кони ветра» – ему наскучили. – Бегут сюда ловцы лютые, глаза у них мертвые, души черные. Поймают, в короб посадят, не видать больше света звезд тебе.
Шелестит листом лютиков море, вместо пола проросло. Ползет по стенам сон-трава, пурпурным венчиком кивает.
- По болоту, по улице, по проулочку, возле дома, во дворе, по терему, по избе, по сеням, по лавкам, по веревкам, по ниточкам, по паутинке – беги, Дрёма, промеж людей скройся. Из страхов их и снов себе одежду сшей.
Прячет следы земляничное поле, тонкий аромат ягод лесных бусами вокруг шеи обернул. Теплом нежным земля делится, солнцем разогретая, гудящие ноги росой вечерней омыла.
- Беги, Дрёма, беги…
***
-…ты слышишь, Войтек? Кого ловим сегодня?
Сидр почти выдохся, кислой водицей обжег нёбо. Бессонная ночь в дороге сделала свое дело – мысли растекались киселем. Ловец сморгнул, тряхнул головой. Чопорная Поола, зеленый огонь в алтарной чаше, истеричная панни Превец, дай Светлый ее отцу терпения… Сон отступал – нехотя, ворчливо.
- Зеленый огонь – духи леса или болот. Проверим беседку и окрестности. Расспросите сплетниц местных – наверняка про жениха расскажут.
Тройки Гильдия собирала последний год из рук вон плохо. Дел-то – найти ловца и дать ему двух охотников с опытом нужным. Только вместо охотников – простых, лесом закаленных – косяком пошли бароны к магистру, сыновей младших отдавать. Вот и выходило, что ловец и за себя, и за двух охотников-недоучек работать должен. Кто ж даст детей знати учить как положено, чтобы знание в голове оседало.
Впрочем, на этот раз ему повезло. Духи зеленые – мирные, людям вреда не причиняют. Странно даже, что огонь священный цвет сменил.
Войтек прикрыл глаза. От трактирной вони в сон клонило нестерпимо.
- В какой стороне озеро Рось, подскажи, любезный?
Уж лучше он первым следы проверит, чем эти два олуха все затопчут. Развеется, опять же.
Скука-скука-скука смертная.
Люди-люди-люди глупые.
И душа все больше в камень обращается.
- СТОЙ!
Глава 9.
Неладное первым заподозрил Фрэнк - когда после возвращения от родителей не смог отыскать заветный поворот к дому у реки. Вскладчину купленному на кровно заработанные, между прочим!
Навигатор сходил с ума, заводя то в прикрытый снегом овраг, то в поле.
Там, куда предлагал свернуть бумажный автомобильный атлас, не было видно ни реки, ни дома - сплошная ровная снежная гладь.
Проехать по памяти тоже не вышло - снегопады укрыли все вокруг тяжелым покровом.
Как будто никакой автомойки со странным названием “Белая лошадь” никогда и не было.
Фрэнк промаялся почти неделю - до тех пор, пока на пороге его квартиры не появился морской демон.
Очень злой и очень замерзший морской демон.
- Что за шутки? Вы бы хоть сообщение отправили, что бросили свою затею, и в доме никого нет! - Хаав, потирая красные от мороза руки, ворвался внутрь. Спешно дошел до батареи и выдохнул, только ухватившись за ее горячие края. - Я не смог даже лед на реке вскрыть, пришлось делать крюк через канал! Да надо мной только ленивая килька не посмеялась!
- В том и дело, что… Мы не бросали ничего. Я сам не могу попасть на автомойку уже несколько дней.
- А рыжая наша где? Ее сил бы хватило - или сокола могла бы позвать.
- Ннне….не знаю. Ее телефон не отвечает. Я думал, что, может… - Фрэнк вздохнул, смущенно отвел взгляд. - В общем, я подумал, что она обиделась, что мы ее оставили одну, и бросила этот проект. Он явно убыточный, и зимой там тяжело, и дом этот старый, а она все-таки девушка, ей комфорт нужен…
- Ты ее по своей женщине не равняй. Подругам звонил?
- Нет. Я и не знаю никого из ее подруг, вот с вами только знаком. Мы с ней до открытия автомойки особо не общались. Так, приятельствовали. А вы… вне доступа все были.
- Ладно, разберемся. - Хаав, закатав оттаивающие в тепле брюки, уселся на пол, привалился спиной к батарее. - Слушай, налей чаю горячего, а? Промерз насквозь. Я пока паре девиц наберу, к кому она могла уехать.
Человек фыркнул на бесцеремонность незваного гостя, но, оценив натекшую с его одежды лужу воды, вздохнул и покорно ушел на кухню ставить чайник.
Через час градус тревоги в квартире начал подниматься.
Ни у школьной подруги, ни у одногруппниц, ни у подруг с последнего места работы, ни даже у кузин и кузенов Энн не было.
Никому из них она не писала о своих планах приехать.
С родителями - у Хаава был и их контакт, когда-то сохраненный на всякий случай - девушка на связь тоже не выходила.
Она вообще ни с кем не выходила на связь с начала зимы.
- Какого числа ты видел ее последний раз? - Морской демон, не таясь, отправлял зачарованные послания уже нечеловеческим общим знакомым.
- Так в конце ноября, помнишь, мы тогда все вместе в доме собирались. И вы еще для ее подруги той темноволосой дорогу через лес прокладывали, потому что все замело.
- Выходит, мы оба ее видели последний раз примерно три недели назад. Плохо.
Имена, истории из жизни, города - все, что когда-то делила с русалом связанная долгом жизни, мелькало сейчас в его памяти.
Потому что происходящее было не в ее характере точно.
…А закрыть сейчас долг жизни перед рыжей девчонкой с побережья он, оказывается, не готов. Вернее, он его закроет, если будет нужно - без колебаний. Но даже думать о том, что с ней произошло что-то настолько серьезное - страшно…
В течение нескольких часов в квартирку на берегу канала летели вести со всего света.
“Не слышали.”
“Не видели давным-давно.”
“В нашем городе ее точно нет.”
“Молчит.”
“Писали, на связь не выходит.”
“Вестей от Энн нет с начала зимы.”
- Ты вызывал дорожников? Или спасателей? Сколько ты уж в Шекурске?
- Неделю. Нет, мне в голову не пришло. Я подумал, что она просто бросила все и уехала.
- Ты плохо ее знаешь. Она бы так не поступила.
…Потому что сама ненавидит быть в ожидании новостей - добрых или хороших, но хоть каких-нибудь…
- Заводи машину, попробуем вдвоем пробиться. Надо проверить дом.
Фрэнк со вздохом поплелся на улицу, греть машину. Ему все представлялось гораздо более прозаичным, и повода для тревоги он все еще не видел, однако противное беспокойство пополам с чувством вины уже поселилось где-то под лопаткой и скребло.
Вдруг, и правда, с ней что-то случилось, пока они разъехались заниматься своими делами? Это же был их общий проект, а он… Вот незадача, даже не позвонил ей ни разу, пока был в столице. Настолько ушел в свои дела и заботы - маменьку с невестой знакомил, с друзьями встречался, подарки выбирал.
Нужный съезд с трассы вдвоем отыскать оказалось легче - не зря морской демон завесил весь дом оберегами. Крупицы вложенной силы тусклым маяком подсказывали путь.
Правда, путь тот оказался изрядно завален снегом.
Идеально чистым, слежавшимся в несколько слоев.
Неезженным.
И значит, никто здесь не ходил довольно.
Ни к дому.
Ни от дома.
- Не пройдем, - человек с сожалением подвел итог попыток пробраться. - Нужны лыжи или снегоход, снег глубокий, машина на брюхо сядет.
- Лыжи… Будут тебе лыжи.
Щелчок когтистых пальцев - и снег завихрился, заискрил, чтобы превратиться в две пары широких полупрозрачных лыж.
- Хрустальные? - Фрэнк потряс головой, избавляясь от навязчивой картинки с каретой-тыквой и мышами-кучерами.
- Ледяные, по спецзаказу, - фыркнул насмешливо Хаав, тоже знакомый с этой сказкой. - Надевай, и пошли.
***
Дом вынырнул из темноты как-то вдруг, будто до этого был скрыт от чужого взгляда пеленой.
В окнах уютно мерцал неяркий свет от печи. Из дымохода тек, медленно извиваясь, дымок.
- Свет горит - значит, она дома? А чего тогда не отвечает? - Фрэнк с обидой уставился на спутника. Мол, ты ее давно знаешь, ты и отвечай за подружку.
- Не нравится мне это. - Хаав внимательно осматривался вокруг и хмурился все сильнее.
Свет в окне горит, дым идет.
А крыльцо - снегом по колено завалено.
И вокруг дома - ни следа, только сугроб сплошной, нетронутый.
И проталина на реке, специально русалом заговоренная, затянулась. Будто не бывало.
Что случилось за эти три недели? Почему Энн не выходила из дома?
- Вот что, человек. Отойди-ка на пару метров и ничему не удивляйся.
Сказал - и даже оглядываться не стал. Если не дурак - послушает. А коль не станет - внутри колыхнулось раздражение - то и поделом ему.
…Решил, что его деловой партнер сбежала, не оставив никаких вестей - и даже не почесался проверить. Что за… тюфяк.
Впрочем, и он сам не лучше - тоже ведь ни разу не написал, пока был в отъезде. И даже не смотрел, а писала ли ему Энн. Она же не умеет долго молчать и копить что-то в себе…
Сугробы вокруг дома взлетели, будто поднятые бесшумным взрывом - и опали тяжелыми каплями летнего дождя, разбивая и опасно нависшую молочную “шапку” на крыше, и ледяной панцирь, сковавший реку.
Дверь в дом подалась с возмущенным скрипом - старая, рассохшаяся, она совсем не хотела впускать кого-либо.
Внутри пахло сухими травами - и немного дымом от печи.
Стояли, подернувшись кружочками плесени, две чашки с недопитым чаем на столе. Пожелтевший, заветренный сыр, нарезанный кубиками. Сморщенные, потерявшие всякую прелесть ягоды винограда.
Будто сюда зашли когда-то гости - и с тех пор кухней не пользовались, позабыв прибраться и уехав.
- Энн? Ты дома? - Хаав, оглядевшись, постучал по дверному косяку. Жестом попросил человека остаться снаружи. Набрал воздуха побольше, прибавил голосу силы. - Мы пришли! Встречай гостей!
Тишина.
- Может, и правда уехала, а? - Фрэнк не утерпел, сунулся в дом. - Печь-то ей тот рыжий парень заговорил, я видел. Смотри, там все та же поленница лежит - Энн не умеет так дрова складывать. И генератор полный, им не пользовались. И газовый баллон… Что же случилось, а?
- Поставь пока чайник. На столе ничего не трогай - надо будет проверить, нет ли там чего. Я наверх.
Лестница поскрипывала, словно предупреждая хозяйку о вторжении гостей. Хаав старался идти, не скрываясь, всем весом наваливаясь на дощатый пол.
…Раньше она каждый раз извинялась - после того, как с испуга одаряла друга, подкравшегося со спины ради забавы, метким ударом острого локтя…
- Эй, соня! Вставай!
На миг ему стало смешно от увиденной в комнате под крышей картины - вот же, поднял панику, а девчонка просто спит.
Только люди не спят так долго, чтобы пол вокруг успел подернуться слоем пыли.
И лицом к треснувшему зеркалу люди тоже не спят - слишком много запретов связано с этими стеклами.
- Энн? Проснись, подруга, мы пришли! Энн?!
***
В доброй версии сказки о спящей красавице много сказано о подвигах и усилиях принца - но нет ни слова о том, с чем столкнулась в своих снах зачарованная принцесса.
Если сон добрый - не станет ли в какой-то миг сон для нее более желанным, чем пробуждение?
Если сон тяжелый - не измотает ли душу так, что не останется сил проснуться?
Какой сон видит сейчас Энн? И сколько он уже длится?
- Что делать будем?
На кухне дома у реки вновь было тесно - по зову морского демона примчались и Сокол, и орты. Только уже совсем не весело - не так, как в последнюю их встречу.
- Доставать ее оттуда надо, - хмуро отозвался Сокол.
- Это мы и так понимаем. Как это сделать? - язвительно проворчал со своего места Фрэнк. С момента, как русал нашел Энн, он места себе не находил - вина вгрызалась все сильнее.
- Я пробовал шагнуть за ней в сон, как раньше. Не пускает. - Хаав, побледневший и осунувшийся, сидел, прижавшись боком к печи.
Оставшихся крох его силы не хватило, чтобы ее разбудить - что они только не успели попробовать.
Энн просто спала - будто прилегла на минутку, как была, в джинсах и домашней кофте, и задремала.
Но и долг жизни не тянул, не горел внутри - а значит, девушке пока ничего смертельного не угрожало.
Только надолго ли это?
Скорую не дали вызвать орты - просто напомнили, что это явно не обычная болезнь, а выцарапать девушку потом из больницы никто из них не сможет. Так что хозяйку “Белой лошади” умыли, с ложечки напоили водой с медом, укутали одеялом - и взяли паузу.
- А кто последний к ней приходил, удалось узнать? Тут же явно кто-то был после нас.
- Ведьмину силу чую, - тихо обронил младший из ортов.
- Ведьмину? Это упрощает поиск, да? - Фрэнк с надеждой уставился на русала.
- Да у нее каждая вторая подруга - ведьма, - нервно усмехнулся тот, но взялся заново плести вестников. - Сейчас попробую спросить тех, кого знаю.
Ответ они получили уже ближе к рассвету. Одна из столичных ведьм отозвалась, сказала, что заезжала ненадолго - как раз она привезла и виноград, и сыр. Было это в первые дни декабря.
- Что говорит полезного?
- Что Энн была грустной, но вполне здоровой. И проклятых вещей никаких в доме не было.
- А она не могла сама…ну….проклясть? Ведьмы - они ж…коварные.
- Эта точно не могла, - Хаав покачал головой. Про историю Ирэны и симбирский ковен он все-таки успел узнать, пока собирался на берег к подруге. - Наоборот, защитить бы постаралась.
- Она и постаралась - на доме защита наброшена ведьминская, и отвод глаз для тех, у кого намерения недобрые, - поделился своими наблюдениями второй орт.
- А мы почему дорогу найти не смогли?! - вскинулся с обидой в голосе Фрэнк. - У нас-то намерения были добрые.
- Смотря что видит во сне наша красавица, - последовал ответ. - Такие заговоры реагируют на хозяина места, и если тот чувствует угрозу, то шиш его кто разглядит.
Атмосфера сгущалась. Беспомощность - хуже отравы, разъедает кровь, когда ты не можешь помочь.
- Вы давно знакомы, демон. - Ветер взял слово. - Было ли когда-нибудь с ней такое?
- Я…не знаю. Мы могли не видеться месяцами и даже годами.
…И при редких встречах едва ли успевали обсудить все. Только самое важное - по мнению каждого из них...
- Скверно. Тогда давайте думать иначе. Кто она?
- В ней точно есть кровь полозов - Айхель ей старшая родственница по матери, - отозвались орты хором.
- А по отцу она из потомков кылдысинов, - добавил русал. И пояснил, заметив общее удивление. - Вы не знали, что ли? Это кто-то вроде добрых духов, исполняющих заветные мечты.
- Как золотая рыбка, что ли? - смущенно хохотнул человек.
- Вроде того. Только рыбка могла уплыть от загадывающего желания, а она нет.
- Так это что, я виноват, что она в эту глушь забралась? - вдруг побледнел Фрэнк. - Это же моя мечта была, собственное дело открыть подальше от столицы, чтобы отец не вмешивался, и я сам что-то сделал!
