– Вы богиня? – торговец с трудом выдавил из себя вопрос.
– Ага. Богиня, – Дарлин с удовольствием куснула фрукт белоснежными зубками. Ароматный сок закапал её блестящее розовое платье.
– Ну вот, опять, – богиня попыталась смахнуть капли с платья, но получилось размазанное пятно. – Меня Дарлин зовут, кстати.
– А я Никто, – Он едва мог говорить от шока. Богинь ему раньше встречать не приходилось.
– Я знаю, кто ты, и как твоё настоящее имя. Знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама, - Дарлин мелодично рассмеялась и махнула рукой. – Мне всё равно, что ты прячешься под капюшоном. Каждый выживает, как может. От тебя мне сейчас нужна одна услуга.
Богиня снова махнула рукой, и вместо яблока в ней появился небольшой шар из чёрного стекла.
– Я знаю, что ты недавно видела принца Эндориана ди Лэгэнд. Нужно встретиться с ним опять и передать ему эту сферу. Она поможет ему справиться с Тьмой. За услугу я расскажу тайну из твоего прошлого, которая мучает тебя всю жизнь.
– Но… – Никто попытался возразить, и Дарлин его тут же перебила.
– Богиням не отказывают, дружочек. Богини могут сильно гневаться и убивать.
– Я хотел только сказать, что моя кобыла уже стара и скачет не так быстро. Мы будем тащиться слишком долго, – пропищал торговец испугано.
– Ой, это ерунда, – Дарлин встала с травы, оправила на себе платье. – Я вас сейчас переброшу через складку в пространстве к границе Ортагельса. Принц будет там проезжать. Ты только передай ему сферу, да не разбей её.
Никто хотел ещё что-то спросить, но Дарлин уже взмахнула руками. Яркая вспышка ослепила торговца. Когда он проморгался, то понял, что находится в другом месте. Перед ним раскинулась дорога с глубокими колеями, позади – перелесок и заросли терновника. Кибитка и впряженная в неё кляча были как раз в самой гуще колючих кустов. Лошадь недовольно ржала. У своих ног Никто нашёл кувшин с молоком, надкусанный хлеб и два зелёных яблока.
– Никому нельзя верить, – вздохнул он обиженно. – Великая богиня! А всё же одно яблоко у меня спёрла…
***
… До восточной границы королевства добрались почти к вечеру. Всю дорогу я не давал Монстрологии спать, заставляя учить меня определять имена по внешности и характеру. Это было очень интересно, но сложно и непонятно, словно я пытался разобраться в языке птиц и зверей. Чтобы разгадать имя, сначала надо долго присматриваться к человеку, к его внешности и повадкам, ассоциировать, как сказал Монти, его с разными звуками.
Мы проезжали мимо какой-то деревни. Жители тут на окраине были любопытные и простые. Близко старались не подходить, видимо, боялись драконихи, но выглядывали из-за плетней и выбегали на дорогу позади нас.
Монти выискивал кого-нибудь из них взглядом и заставлял меня произносить звуки, на которые был бы похож этот человек. Со стороны это выглядело так, словно глухонемой заика пытается петь песни. Было очень смешно. Старик Монти веселился от души. Потом к нашей забаве присоединился и Киро, догнавший нас на своём осле. Стало ещё веселее.
Деревенские жители слышали наш смех, понимали, что мы не опасны, и стали подходить ближе. Некоторые шустрые хозяйки предлагали купить у них молоко, творог, лепёшки или медовое пиво. Мы не отказывались, и вскоре Киро уже плохо играл с нами в игру. Рот его был забит, и имена жителей он определял только как: «Ням-ням» или «Умну-мну».
Где-то на окраине деревни из большого каменного дома к нам на дорогу вышел кряжистый мужик с солидной седой бородой, одетый в нарядную красную рубаху с вышивкой и в синие штаны. Это был староста. С низким поклоном он зазывал нас в свой дом отдохнуть и отужинать. Я представил, как мы сидим у него в трапезной, а в окна заглядывают, толкаясь, все жители деревни, и вежливо отказался.
Дальше мы ехали мимо каких-то полей и лугов. Пару раз навстречу попадались крестьянские телеги. Дорога завернула, огибая рощу, а сразу за ней виднелась сторожевая пограничная башня и низкое длинное строение казармы. Тут уже можно было различить шум реки Бурлянки и ещё человеческий гомон. Так обычно галдят на ярмарке. Чем ближе мы подъезжали, тем отчётливее слышались голоса. Стало видно, что через дорогу от казармы стоят шесть гружённых телег, а возле них несколько палаток из серой ткани.
Я вспомнил, что матушка недавно рассказывала о беженцах из Ортагельса. Когда у них в замке появилось чудовище, жители испугались, и многие стали срочно перебираться в соседние королевства от греха подальше. Видимо, эти люди, стоящие у телег и палаток, и есть – беженцы.
Едва мы приблизились, как к нам подбежал капитан пограничной стражи. На вид это был бравый вояка: такой весь из себя собранный и целеустремлённый, на голове лёгкий шлем, одет в фиолетовую форму с блестящими нашивками, на ногах – высокие сапоги. Он остановился на безопасном расстоянии от драконихи, вытянулся в струнку и чётко доложил:
– Ваше высочество, капитан восточного погранпоста Кракс к вашим услугам! С утра нам доставлено донесение голубиной почтой о том, что вы должны прибыть сюда к вечеру. Я приготовил свою комнату в казарме, чтобы вы смогли отдохнуть и выспаться. Если не хотите в казарме, можно установить для вас шатёр.
– А что это за люди с телегами? Беженцы? – спросил я.
– Да, они из Ортагельса. Её Высочество королева Таяна приказала принимать и размещать их временно в ближайшие деревни. В последние три дня прибыло сорок два человека. Девятнадцать мы уже поселили в деревне. Остальные беженцы пока ночуют в палатках, но пять человек – стариков и больных – я разместил пока в казарме, отгородил для них угол.
Волевое загорелое лицо Кракса светилось гордостью за проделанную работу. Мне захотелось похвалить его.
– Капитан, выношу вам благодарность за отличное выполнение приказа. Буду ходатайствовать перед королевой о повышении вас в звании…
Кракс сдержал радостную улыбку, но его светлые глаза заблестели ярче.
Я хотел уже было направить Мутану в сторону казармы, но заметил невдалеке несколько солдат, собравшихся в группу. Мне не понравилось, как они переговариваются в пол голоса, разглядывая нас, усмехаются. Наверняка, уже прослышали про моё позорное выступление на ярмарке.
…– Однако, капитан, мне не хотелось бы оставаться тут на ночь и отвлекать вас от службы, – продолжил я незаконченную фразу. – Государственные интересы требуют, чтобы я как можно скорее попал в замок Ортагельс.
– Очень жаль, ваше высочество, – Кракс действительно выглядел расстроенным. – Вы ведь всё равно не успеете доехать до замка засветло, а ночью в Ортагельсе очень небезопасно. Могу ли я порекомендовать вам хороший постоялый двор? Он находится в трёх часах пути отсюда, на перекрёстке дорог. Вы его точно не пропустите. Называется он – «Ивен и сын». Там, по крайней мере, на вас не нападут и не ограбят…
Я поблагодарил капитана за информацию, и мы поехали дальше.
– Я знаю, почему вам не захотелось оставаться тут, – с умным видом изрёк Киро. – Думаете, все уже прослышали, как вы выступали утром с трибуны и всё там порушили? Уверяю, что никто вас не осуждает и не смеётся.
– Ничего такого я не думаю, – соврал я. – Просто решил увезти тебя подальше от людей, чтоб они не напугались, и в Ортагельс надо поскорее добраться…
Мы подъехали к мосту, перекинутому через Бурлянку и остановились. Мост был необычным. Это достопримечательность нашего королевства. Работа искусного дубовика – лесного духа. Обитают эти духи в огромных старых дубах и могут управлять своими деревьями, как им вздумается: заставляют двигать ветками, корнями, расти вверх или вширь.
Несколько лет назад здесь у самой реки обитал один такой злющий дубовик. Никому не давал он перебраться с берега на берег: то ветками людей с моста сталкивал, то корнями за колёса телег цеплялся, то желудями забрасывал. Его и выманить пытались, и дерево поджечь хотели – только разозлили ещё больше. Дух лесной так рассвирепел, что разнёс весь мост в щепки. Тогда к дубовику отправился мой отец. Как уж он его уговорил, успокоил - неизвестно. Только с тех пор появился на этом месте новый мост.
Сейчас мы как раз любовались на это чудо природы. Он был великолепен. И основание, и ажурные перила, похожие на кружево, и высокие узорные арки – всё это было переплетением тонких и длинных корней дерева.
Говорят, что, как только дубовик построил этот мост, король Микаэл его убил. Теперь то я знаю, что отец не истреблял нечисть. Наверное, он сумел «расколдовать» его и забрать в замок. Догадываюсь, что наш придворный мастер Фериз, который создаёт невероятной красоты резную мебель и настенные панели, когда-то был этим дубовиком.
Я улыбнулся своим мыслям, проезжая по ажурному мосту, а Киро стал жаловаться и причитать:
– Ох, не нравится мне всё это. Зачем такую хрупкую конструкцию сделали? Вот сейчас Лютик провалится копытом в это плетение и все тюки уронит в реку.
Мы с Мутаной уже переправились на другой берег, а шут всё ещё с черепашьей скоростью передвигался на своём осле. Я понимал, что Киро просто боится высоты и бурлящей под мостом реки.
– Не смотри вниз! – кричал я ему, хлопая по перилам рукой. – Тут столько обозов проехало, и никто…
Послышался треск, мост стал наклоняться. Лучше бы я со своей невезучестью ничего тут не трогал.
Шут заорал и вжался в тюки, я растерялся, не зная, что делать. Умнее всех нас оказался осёл. Он не стал ждать, когда мост развалится, а понёсся по нему со всей прытью. Я едва успел отскочить в сторону. Он так и скакал вперёд, как ужаленный. Пришлось запрыгивать на Мутану и догонять его.
Угомонился Лютик только спустя пол часа. Я запоздало удивился, что мы проехали пост Ортагельса, а нас никто не остановил. Видимо, даже пограничные войска сбежали с появлением ужасного чудовища. Это настораживало. Похоже, что моё приключение закончится очень плохо. Настроение испортилось. Да ещё и закат пламенел кровавыми оттенками, добавляя в окружающий пейзаж зловещие краски. Мы как раз проезжали небольшой перелесок, заросший кустами терновника. Тени от деревьев падали на дорогу странными бордовыми кляксами, похожими на кровавые подтёки.
Я достал из седельной сумки Монстрологию и потряс её. Монти проснулся и недовольно проворчал:
– Тебе опять нужна нянька?
– Нет, я спросить хотел. Есть ли ещё какие-то способы «расколдовать» демоноидного оборотня, кроме как определять его имя и проводить душещипательные беседы? Что, если он предпочитает сначала убивать человека, а потом уже философствовать над его трупом? Или вдруг он глуховат окажется и не услышит, когда я к нему буду обращаться?
– На счёт глухого монстра – это вряд ли. А вот о том, чтобы он прислушался к твоим словам – этому я тебя научу. Но пока ты ещё слишком плохо определяешь имена.
Монти зевнул, явно намереваясь опять заснуть. Пришлось встряхнуть его снова.
– А если чудовище как-то обездвижить? – не унимался я. – Может быть, удастся связать его? Тогда у меня будет больше времени на беседы с ним.
– Можно усыпить его, – влез в разговор шут, подъезжая ближе. – Я ещё вчера думал о такой возможности и выпросил у Церкулякаса сонный порошок. Стал с вечера собирать вещи в дорогу и оружие… меч ваш взял… хоть он и бесполезен для вас, но принц без дорогого меча на поясе – это как-то не солидно. Потом взял метательные ножи, с которыми у вас хорошо получается управляться, но подумал, что они против огромного монстра… ну, не очень подействуют, и я пошел к Церкулякасу. Он ведь когда-то цвергом был, а цверги славятся своими способностями к зельеварению. Правда, занимался он этим давно, и многие снадобья потеряли свои свойства… Я выпросил сонный порошок и настойку, вызывающую онемение, но её мало совсем. А вот зелье забвения он для меня пожалел, хотя там целая бутыль была.
– У Церкулякаса всё просроченное, как и он сам, – гадко захихикал Монти.
– Вот сейчас на тебе и проверим, – обиделся Киро. – Господин секретарь не стал бы давать мне бесполезный порошок. Он его на королеве Таяне, между прочим, пробовал, и всё сработало.
Шут полез в тюк и выудил оттуда жестяную коробочку размером с ладонь.
– Вот, – похвастался он, – тут столько порошка, что на большое чудовище хватит.
– Только не открывай, – предупредил я, – а то любой порыв ветра – и мы тут уснём прямо на дороге, не доехав до постоялого двора.
Едва я произнёс это, как кусты слева от нас зашуршали и зашевелились. Я тут же выхватил кинжал из-за пояса, Мутана нахмурилась и приготовилась обдать нападающих струёй горячего дыхания, Киро приоткрыл крышку жестяной коробки. Ещё я вспомнил, что во внутреннем кармане у меня лежат три магических шарика, способные парализовать врага. Перед выступлением на площади мне их дала баронесса Дрингольда. Я одной рукой стал поспешно шарить в поисках кармана, но было поздно… Кусты раздвинулись, и к нам на дорогу выскочил невысокий человек, одетый в полосатый плащ с капюшоном. Торговец Никто!
– Опять ты?! – вместо приветствия заорал мой оруженосец.
– Ваше высочество, – пытался перекричать его Никто, приближаясь к нам. В руке у торговца был какой-то небольшой шар чёрного цвета, – мне нужно отдать вам это...
– Убери руки! Мы ничего не покупаем у прокажённых! – заверещал Киро.
Но Никто его не слушал. Он встал на цыпочки, протягивая мне шар.
– Возьмите! Это не просто…
Договорить он не успел. Шут открыл до конца крышку жестянки и что было сил дунул на порошок. Струя серой пыли пронеслась мимо меня, задела торговца и улетела в кусты терновника.
– Вот тебе… – выдохнул Киро.
– Но… это же… я должен… – Никто прижал шар к груди и стал заваливаться назад.
Я испытал какое-то беспокойство. Непонятное чувство, словно переживал за лучшего друга. Не соображая, что делаю, я спрыгнул с Мутаны и кинулся к падающему Никто. Успел подхватить его у самой земли, вцепившись в ворот. От рывка капюшон свалился с его головы, и я увидел… девушку. Очень молодую девушку с лицом… Не знаю, как описать его…
Я положил её тело на траву и сам опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть и запечатлеть её образ в памяти. Последние лучи солнца бросали бледно-розовый отсвет на её лицо, делая его удивительным. Оно словно светилось изнутри тёплым светом. Черты такие тонкие и в тоже время мягкие, словно нарисованные полупрозрачными красками: прямой небольшой носик, ямочки на щеках, округлые линии губ. Яркими были только тёмные длинные ресницы и изогнутые брови. А волосы… никогда не видел таких. Они вились крупными волнами и были словно серебро с лёгким отблеском золота. Я подумал, что так прекрасна может быть только фея. И ей совсем не подходило имя Никто. Я бы назвал её как-то нежно и ласково… Этали…
Я стоял, забыв обо всём на свете. Казалось, что прошла вечность, но на самом деле, видимо, всего пара секунд. Из оцепенения меня вывел шум. В терновнике, куда улетело облако сонной пыли, кто-то по лошадиному шумно фыркнул и повалился, ломая кусты.
Из-за спины ко мне подошёл Киро.
– Вот ведь какие наглые торговцы пошли, – бормотал он. – По его вине я весь порошок истратил.
Тут он наконец-то разглядел девушку и взвизгнул:
– Что это?! А где старик-торгаш?
– Не было никакого старика, – вздохнул я. – Это она была тем торговцем.
– Ага. Богиня, – Дарлин с удовольствием куснула фрукт белоснежными зубками. Ароматный сок закапал её блестящее розовое платье.
– Ну вот, опять, – богиня попыталась смахнуть капли с платья, но получилось размазанное пятно. – Меня Дарлин зовут, кстати.
– А я Никто, – Он едва мог говорить от шока. Богинь ему раньше встречать не приходилось.
– Я знаю, кто ты, и как твоё настоящее имя. Знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама, - Дарлин мелодично рассмеялась и махнула рукой. – Мне всё равно, что ты прячешься под капюшоном. Каждый выживает, как может. От тебя мне сейчас нужна одна услуга.
Богиня снова махнула рукой, и вместо яблока в ней появился небольшой шар из чёрного стекла.
– Я знаю, что ты недавно видела принца Эндориана ди Лэгэнд. Нужно встретиться с ним опять и передать ему эту сферу. Она поможет ему справиться с Тьмой. За услугу я расскажу тайну из твоего прошлого, которая мучает тебя всю жизнь.
– Но… – Никто попытался возразить, и Дарлин его тут же перебила.
– Богиням не отказывают, дружочек. Богини могут сильно гневаться и убивать.
– Я хотел только сказать, что моя кобыла уже стара и скачет не так быстро. Мы будем тащиться слишком долго, – пропищал торговец испугано.
– Ой, это ерунда, – Дарлин встала с травы, оправила на себе платье. – Я вас сейчас переброшу через складку в пространстве к границе Ортагельса. Принц будет там проезжать. Ты только передай ему сферу, да не разбей её.
Никто хотел ещё что-то спросить, но Дарлин уже взмахнула руками. Яркая вспышка ослепила торговца. Когда он проморгался, то понял, что находится в другом месте. Перед ним раскинулась дорога с глубокими колеями, позади – перелесок и заросли терновника. Кибитка и впряженная в неё кляча были как раз в самой гуще колючих кустов. Лошадь недовольно ржала. У своих ног Никто нашёл кувшин с молоком, надкусанный хлеб и два зелёных яблока.
– Никому нельзя верить, – вздохнул он обиженно. – Великая богиня! А всё же одно яблоко у меня спёрла…
***
… До восточной границы королевства добрались почти к вечеру. Всю дорогу я не давал Монстрологии спать, заставляя учить меня определять имена по внешности и характеру. Это было очень интересно, но сложно и непонятно, словно я пытался разобраться в языке птиц и зверей. Чтобы разгадать имя, сначала надо долго присматриваться к человеку, к его внешности и повадкам, ассоциировать, как сказал Монти, его с разными звуками.
Мы проезжали мимо какой-то деревни. Жители тут на окраине были любопытные и простые. Близко старались не подходить, видимо, боялись драконихи, но выглядывали из-за плетней и выбегали на дорогу позади нас.
Монти выискивал кого-нибудь из них взглядом и заставлял меня произносить звуки, на которые был бы похож этот человек. Со стороны это выглядело так, словно глухонемой заика пытается петь песни. Было очень смешно. Старик Монти веселился от души. Потом к нашей забаве присоединился и Киро, догнавший нас на своём осле. Стало ещё веселее.
Деревенские жители слышали наш смех, понимали, что мы не опасны, и стали подходить ближе. Некоторые шустрые хозяйки предлагали купить у них молоко, творог, лепёшки или медовое пиво. Мы не отказывались, и вскоре Киро уже плохо играл с нами в игру. Рот его был забит, и имена жителей он определял только как: «Ням-ням» или «Умну-мну».
Где-то на окраине деревни из большого каменного дома к нам на дорогу вышел кряжистый мужик с солидной седой бородой, одетый в нарядную красную рубаху с вышивкой и в синие штаны. Это был староста. С низким поклоном он зазывал нас в свой дом отдохнуть и отужинать. Я представил, как мы сидим у него в трапезной, а в окна заглядывают, толкаясь, все жители деревни, и вежливо отказался.
Дальше мы ехали мимо каких-то полей и лугов. Пару раз навстречу попадались крестьянские телеги. Дорога завернула, огибая рощу, а сразу за ней виднелась сторожевая пограничная башня и низкое длинное строение казармы. Тут уже можно было различить шум реки Бурлянки и ещё человеческий гомон. Так обычно галдят на ярмарке. Чем ближе мы подъезжали, тем отчётливее слышались голоса. Стало видно, что через дорогу от казармы стоят шесть гружённых телег, а возле них несколько палаток из серой ткани.
Я вспомнил, что матушка недавно рассказывала о беженцах из Ортагельса. Когда у них в замке появилось чудовище, жители испугались, и многие стали срочно перебираться в соседние королевства от греха подальше. Видимо, эти люди, стоящие у телег и палаток, и есть – беженцы.
Едва мы приблизились, как к нам подбежал капитан пограничной стражи. На вид это был бравый вояка: такой весь из себя собранный и целеустремлённый, на голове лёгкий шлем, одет в фиолетовую форму с блестящими нашивками, на ногах – высокие сапоги. Он остановился на безопасном расстоянии от драконихи, вытянулся в струнку и чётко доложил:
– Ваше высочество, капитан восточного погранпоста Кракс к вашим услугам! С утра нам доставлено донесение голубиной почтой о том, что вы должны прибыть сюда к вечеру. Я приготовил свою комнату в казарме, чтобы вы смогли отдохнуть и выспаться. Если не хотите в казарме, можно установить для вас шатёр.
– А что это за люди с телегами? Беженцы? – спросил я.
– Да, они из Ортагельса. Её Высочество королева Таяна приказала принимать и размещать их временно в ближайшие деревни. В последние три дня прибыло сорок два человека. Девятнадцать мы уже поселили в деревне. Остальные беженцы пока ночуют в палатках, но пять человек – стариков и больных – я разместил пока в казарме, отгородил для них угол.
Волевое загорелое лицо Кракса светилось гордостью за проделанную работу. Мне захотелось похвалить его.
– Капитан, выношу вам благодарность за отличное выполнение приказа. Буду ходатайствовать перед королевой о повышении вас в звании…
Кракс сдержал радостную улыбку, но его светлые глаза заблестели ярче.
Я хотел уже было направить Мутану в сторону казармы, но заметил невдалеке несколько солдат, собравшихся в группу. Мне не понравилось, как они переговариваются в пол голоса, разглядывая нас, усмехаются. Наверняка, уже прослышали про моё позорное выступление на ярмарке.
…– Однако, капитан, мне не хотелось бы оставаться тут на ночь и отвлекать вас от службы, – продолжил я незаконченную фразу. – Государственные интересы требуют, чтобы я как можно скорее попал в замок Ортагельс.
– Очень жаль, ваше высочество, – Кракс действительно выглядел расстроенным. – Вы ведь всё равно не успеете доехать до замка засветло, а ночью в Ортагельсе очень небезопасно. Могу ли я порекомендовать вам хороший постоялый двор? Он находится в трёх часах пути отсюда, на перекрёстке дорог. Вы его точно не пропустите. Называется он – «Ивен и сын». Там, по крайней мере, на вас не нападут и не ограбят…
Я поблагодарил капитана за информацию, и мы поехали дальше.
– Я знаю, почему вам не захотелось оставаться тут, – с умным видом изрёк Киро. – Думаете, все уже прослышали, как вы выступали утром с трибуны и всё там порушили? Уверяю, что никто вас не осуждает и не смеётся.
– Ничего такого я не думаю, – соврал я. – Просто решил увезти тебя подальше от людей, чтоб они не напугались, и в Ортагельс надо поскорее добраться…
Мы подъехали к мосту, перекинутому через Бурлянку и остановились. Мост был необычным. Это достопримечательность нашего королевства. Работа искусного дубовика – лесного духа. Обитают эти духи в огромных старых дубах и могут управлять своими деревьями, как им вздумается: заставляют двигать ветками, корнями, расти вверх или вширь.
Несколько лет назад здесь у самой реки обитал один такой злющий дубовик. Никому не давал он перебраться с берега на берег: то ветками людей с моста сталкивал, то корнями за колёса телег цеплялся, то желудями забрасывал. Его и выманить пытались, и дерево поджечь хотели – только разозлили ещё больше. Дух лесной так рассвирепел, что разнёс весь мост в щепки. Тогда к дубовику отправился мой отец. Как уж он его уговорил, успокоил - неизвестно. Только с тех пор появился на этом месте новый мост.
Сейчас мы как раз любовались на это чудо природы. Он был великолепен. И основание, и ажурные перила, похожие на кружево, и высокие узорные арки – всё это было переплетением тонких и длинных корней дерева.
Говорят, что, как только дубовик построил этот мост, король Микаэл его убил. Теперь то я знаю, что отец не истреблял нечисть. Наверное, он сумел «расколдовать» его и забрать в замок. Догадываюсь, что наш придворный мастер Фериз, который создаёт невероятной красоты резную мебель и настенные панели, когда-то был этим дубовиком.
Я улыбнулся своим мыслям, проезжая по ажурному мосту, а Киро стал жаловаться и причитать:
– Ох, не нравится мне всё это. Зачем такую хрупкую конструкцию сделали? Вот сейчас Лютик провалится копытом в это плетение и все тюки уронит в реку.
Мы с Мутаной уже переправились на другой берег, а шут всё ещё с черепашьей скоростью передвигался на своём осле. Я понимал, что Киро просто боится высоты и бурлящей под мостом реки.
– Не смотри вниз! – кричал я ему, хлопая по перилам рукой. – Тут столько обозов проехало, и никто…
Послышался треск, мост стал наклоняться. Лучше бы я со своей невезучестью ничего тут не трогал.
Шут заорал и вжался в тюки, я растерялся, не зная, что делать. Умнее всех нас оказался осёл. Он не стал ждать, когда мост развалится, а понёсся по нему со всей прытью. Я едва успел отскочить в сторону. Он так и скакал вперёд, как ужаленный. Пришлось запрыгивать на Мутану и догонять его.
Угомонился Лютик только спустя пол часа. Я запоздало удивился, что мы проехали пост Ортагельса, а нас никто не остановил. Видимо, даже пограничные войска сбежали с появлением ужасного чудовища. Это настораживало. Похоже, что моё приключение закончится очень плохо. Настроение испортилось. Да ещё и закат пламенел кровавыми оттенками, добавляя в окружающий пейзаж зловещие краски. Мы как раз проезжали небольшой перелесок, заросший кустами терновника. Тени от деревьев падали на дорогу странными бордовыми кляксами, похожими на кровавые подтёки.
Я достал из седельной сумки Монстрологию и потряс её. Монти проснулся и недовольно проворчал:
– Тебе опять нужна нянька?
– Нет, я спросить хотел. Есть ли ещё какие-то способы «расколдовать» демоноидного оборотня, кроме как определять его имя и проводить душещипательные беседы? Что, если он предпочитает сначала убивать человека, а потом уже философствовать над его трупом? Или вдруг он глуховат окажется и не услышит, когда я к нему буду обращаться?
– На счёт глухого монстра – это вряд ли. А вот о том, чтобы он прислушался к твоим словам – этому я тебя научу. Но пока ты ещё слишком плохо определяешь имена.
Монти зевнул, явно намереваясь опять заснуть. Пришлось встряхнуть его снова.
– А если чудовище как-то обездвижить? – не унимался я. – Может быть, удастся связать его? Тогда у меня будет больше времени на беседы с ним.
– Можно усыпить его, – влез в разговор шут, подъезжая ближе. – Я ещё вчера думал о такой возможности и выпросил у Церкулякаса сонный порошок. Стал с вечера собирать вещи в дорогу и оружие… меч ваш взял… хоть он и бесполезен для вас, но принц без дорогого меча на поясе – это как-то не солидно. Потом взял метательные ножи, с которыми у вас хорошо получается управляться, но подумал, что они против огромного монстра… ну, не очень подействуют, и я пошел к Церкулякасу. Он ведь когда-то цвергом был, а цверги славятся своими способностями к зельеварению. Правда, занимался он этим давно, и многие снадобья потеряли свои свойства… Я выпросил сонный порошок и настойку, вызывающую онемение, но её мало совсем. А вот зелье забвения он для меня пожалел, хотя там целая бутыль была.
– У Церкулякаса всё просроченное, как и он сам, – гадко захихикал Монти.
– Вот сейчас на тебе и проверим, – обиделся Киро. – Господин секретарь не стал бы давать мне бесполезный порошок. Он его на королеве Таяне, между прочим, пробовал, и всё сработало.
Шут полез в тюк и выудил оттуда жестяную коробочку размером с ладонь.
– Вот, – похвастался он, – тут столько порошка, что на большое чудовище хватит.
– Только не открывай, – предупредил я, – а то любой порыв ветра – и мы тут уснём прямо на дороге, не доехав до постоялого двора.
Едва я произнёс это, как кусты слева от нас зашуршали и зашевелились. Я тут же выхватил кинжал из-за пояса, Мутана нахмурилась и приготовилась обдать нападающих струёй горячего дыхания, Киро приоткрыл крышку жестяной коробки. Ещё я вспомнил, что во внутреннем кармане у меня лежат три магических шарика, способные парализовать врага. Перед выступлением на площади мне их дала баронесса Дрингольда. Я одной рукой стал поспешно шарить в поисках кармана, но было поздно… Кусты раздвинулись, и к нам на дорогу выскочил невысокий человек, одетый в полосатый плащ с капюшоном. Торговец Никто!
– Опять ты?! – вместо приветствия заорал мой оруженосец.
– Ваше высочество, – пытался перекричать его Никто, приближаясь к нам. В руке у торговца был какой-то небольшой шар чёрного цвета, – мне нужно отдать вам это...
– Убери руки! Мы ничего не покупаем у прокажённых! – заверещал Киро.
Но Никто его не слушал. Он встал на цыпочки, протягивая мне шар.
– Возьмите! Это не просто…
Договорить он не успел. Шут открыл до конца крышку жестянки и что было сил дунул на порошок. Струя серой пыли пронеслась мимо меня, задела торговца и улетела в кусты терновника.
– Вот тебе… – выдохнул Киро.
– Но… это же… я должен… – Никто прижал шар к груди и стал заваливаться назад.
Я испытал какое-то беспокойство. Непонятное чувство, словно переживал за лучшего друга. Не соображая, что делаю, я спрыгнул с Мутаны и кинулся к падающему Никто. Успел подхватить его у самой земли, вцепившись в ворот. От рывка капюшон свалился с его головы, и я увидел… девушку. Очень молодую девушку с лицом… Не знаю, как описать его…
Я положил её тело на траву и сам опустился на колени, чтобы лучше рассмотреть и запечатлеть её образ в памяти. Последние лучи солнца бросали бледно-розовый отсвет на её лицо, делая его удивительным. Оно словно светилось изнутри тёплым светом. Черты такие тонкие и в тоже время мягкие, словно нарисованные полупрозрачными красками: прямой небольшой носик, ямочки на щеках, округлые линии губ. Яркими были только тёмные длинные ресницы и изогнутые брови. А волосы… никогда не видел таких. Они вились крупными волнами и были словно серебро с лёгким отблеском золота. Я подумал, что так прекрасна может быть только фея. И ей совсем не подходило имя Никто. Я бы назвал её как-то нежно и ласково… Этали…
Я стоял, забыв обо всём на свете. Казалось, что прошла вечность, но на самом деле, видимо, всего пара секунд. Из оцепенения меня вывел шум. В терновнике, куда улетело облако сонной пыли, кто-то по лошадиному шумно фыркнул и повалился, ломая кусты.
Из-за спины ко мне подошёл Киро.
– Вот ведь какие наглые торговцы пошли, – бормотал он. – По его вине я весь порошок истратил.
Тут он наконец-то разглядел девушку и взвизгнул:
– Что это?! А где старик-торгаш?
– Не было никакого старика, – вздохнул я. – Это она была тем торговцем.
