– Ваше высочество, – натужно позвал Киро, – сделайте что-нибудь, я не могу держать эту жабу, она склизкая и тяжёлая… и царапается.
– Сейчас-сейчас, – я полез непослушными пальцами за пояс, где был спрятан мешочек с боевыми парализующими шариками, – держи его прямо, не мотай!
Каким-то чудом мне удалось достать один шарик, похожий на обычный серый камешек круглой формы. Я сжал его крепко в ладони, чтобы активировать, прицелился и бросил. У меня всегда очень точно получалось метать ножи, но… камни – это, наверное, не моё. Нет, я не промахнулся. Я попал точно, но… не совсем туда, куда надо.
Шарик отскочил от лба лошади и улетел в траву. Кобыла повалилась на бок. Хорошо ещё, что не на Киро, а в другую сторону.
– Ай-яй, – закричал шут, едва удерживая вампира, – скорее, господин! Эта тварь вцепилась когтями мне в руку!
Я выудил второй шарик, сжал, прицелился поточнее и метнул. Всё было бы замечательно, если бы шут не двигался в этот момент. Время на секунду замедлилось. Я чётко видел, как оружие боевых магов летит прямо в раскрытую пасть вампира, но потом вдруг оно меняет траекторию и врезается в подбородок Киро… Это не я криворукий, это всё дар-проклятье Везучего Неудачника.
Мой бедный слуга выпустил из рук нечисть и, как срубленное деревце, рухнул на землю. Мерзкая тварь шмякнулась у ног шута. Она хрипела, хватала ртом воздух и пыталась что-то сказать.
Я не стал слушать. И последний шарик доставать не стал. Я развернулся и помчался к воротам постоялого двора. Надо забежать в дом, закрыться там и поискать какое-нибудь оружие. Это очень разумное решение.
Я проскочил через деревянную арку, оставил позади глиняного великана и застывшую, как изваяние, дракониху. Вот и ворота… Ещё немного… Да, что ж это такое?! За что же мне так не везёт-то?!
Я уже готов был ворваться во двор, как навстречу мне из ворот выскочила дочка хозяев. Она выбежала, махая мне руками, подавая какие-то знаки. Я едва не врезался в неё.
– Никса! – заорал я ей в самое ухо, хватая за руку и пытаясь развернуть. – В дом! Скорее прячься в дом!
Эта дурёха только пучила глаза, открывала беззвучно рот и стояла столбом. Мне хватило сил развернуть её в обратную сторону и подтолкнуть вперёд. Наконец-то до неё дошло – надо бежать в дом. Может, она поняла, что случилось нечто страшное, а может, увидела моё обезумевшее лицо и решила спрятаться от сумасшедшего за прочными стенами. В тот момент важным было лишь то, что мы побежали…
Успели сделать пару шагов, как послышался хриплый крик вампира. Что-то со свистом рассекло воздух, ударило по ногам, и нас швырнуло на каменные плиты возле ворот. Я больно стукнулся копчиком, ободрал ладонь, но всё же нашел в себе силы приподняться и увидеть, что произошло. А произошло, надо признать, нечто скверное: моя дракониха, зачарованная вампиром, сбила нас с ног хвостом, а теперь угрожающе скалила морду, нависая прямо над моей головой.
Всё – это конец! Я отпихнул от себя девчонку.
– Ползи… ползи в дом, Никса!
Видимо, от страха она резко поумнела потому, что не стала медлить, а живенько так припустила на четвереньках к воротам. А я приготовился умирать. Никто мне теперь на поможет. С драконихой я точно не справлюсь, разве что глиняная статуя на неё упадёт… Глиняный великан… Найвен!!!
– Никса! – завопил я, срывая голос. – Ползи обратно! Я нашёл твоего брата!
Девушка уже добралась до ворот, но остановилась и обернулась, вопросительно глядя на меня. Ох, только бы она не переместила взгляд в сторону вампира, а то он и её сознанием завладеет.
– Вот он! – кричал я и показывал в сторону глиняной статуи. – Грязный Великан – это твой брат Найвен! Его заколдовали!
Никса переводила взгляд с меня на гору глины и обратно. Конечно, она не могла поверить моим словам. И тут, раскрытая пасть драконихи всё же опустилась на меня. Я рассмотрел все её острые зубы с застрявшими между ними травинками, насладился неприятным запахом и… откатился в сторону. Глаза у Мутаны небольшие, расположены по бокам головы. Она не способна одновременно есть и смотреть на пищу. Может что-то одно делать. Обычно она сначала наклоняет голову на бок, чтобы рассмотреть еду, примеривается, а потом аккуратно берёт её зубами. Этим я и воспользовался. Мне удалось откатиться, а Мутана ткнулась мордой в плиты.
И тут я услышал визг! У меня едва не заложило уши. Даже дракониха замерла на месте. Я воспользовался моментом, стал отползать подальше и увидел… увидел, как визжит Никса!
Она всё так же сидела на земле, прислонившись к воротам, и тряслась. Глаза были выпучены, рот открыт, и вопль, вырывающийся из него, звучал на одной ноте громко и протяжно, на зависть любой банши. Как это может быть? Ведь она же немая!
Я тут же вспомнил, как Талла рассказывала, что у дочери душевная травма, и она может снова заговорить, если сильно испугается. Со стороны ворот было не видно, как я ускользнул от зубов Мутаны. Наверное, девушка решила, что дракониха меня сожрала.
И тут я увидел ещё одно чудо. Глиняная скульптура, словно разбуженная криком, зашевелилась и сделала один шаг.
– Никса, погляди – он двигается! – закричал я. – Это твой брат Найвен!
Ох, зря отвлёкся и смотрел в другую сторону. Мутана подошла слишком близко, и мне не удалось увернуться от её зубов. Рефлекс, конечно, сработал, и я дёрнулся в сторону, но зубы ящера успели вцепиться в рукав куртки, прихватив и мою кожу. Как же больно! Её туша загородила весь обзор, но мне теперь было всё равно. Мутана деловито придавила меня передней лапой, чтобы не сбежал, её челюсти отпустили рукав, переместились чуть выше и стали смыкаться по обеим сторонам от моей головы. Ещё секунда – и…
…Я точно помнил, что у моей зверюги никогда не было крыльев, но сейчас, так и не закончив трапезу, она куда-то взлетела. Оторвалась от земли и понеслась по воздуху легко и быстро… Нет, теперь я увидел, что она не сама полетела. Это глиняный Найвен схватил беднягу за хвост и отшвырнул в сторону. Ну и силища!
Бедная моя Мутана. Даже в воздухе она продолжала щёлкать зубами по приказу вампира. Её бреющий полёт обещал быть продолжительным, но бревенчатый забот немилосердно прервал его. Ограждение покачнулось, но выдержало, а моя ящера упала возле него без движений. Я был уверен, что она скоро очнётся. Что ей какой-то забор? Её голова не раз бодала деревья и покрупнее.
Я перевёл взгляд на Найвена. Мне показалось, что он немного преобразился. Фигура его стала не такой расплывчатой. Сейчас он гораздо больше походил на человека. Никса вскочила на ноги, подбежала к брату и попыталась обнять руками. Но руки у неё были не такие длинные, чтобы обхватить массивное тело, поэтому девушка просто прижалась к глиняному боку и заплакала, повторяя его имя. Он аккуратно дотронулся до её головы, видимо хотел погладить, но только перепачкал все волосы.
И тут Никса увидела вампира… Тело её вытянулось в струну, глаза застыли. Отлепившись от брата, она повернулась в мою сторону, вытянула руки и пошла вперёд.
– Убейте его! – донёсся до меня хриплый голос вампира.
Я всё ещё сидел на земле, зажимая ладонью порванный рукав и надкушенное предплечье. Сколько раз Церкулякас говорил мне, что в бою очень важно постоянно держать противника в поле зрения и не отвлекаться, чтобы не происходило кругом. Я тогда подсмеивался. Кто же будет крутить головой в разные стороны, если перед тобой угроза смерти. В реальности всё оказалось сложнее. Стоило мне отвернуться от вампира, как его зомби уже обступили меня со всех сторон. Даже если глиняный Найвен сейчас поспешит на помощь, то он не сможет сразу остановить четырёх человек…
Он и не стал спешить, а отошёл в сторону. Ну, конечно, не будет же он швырять куда попало своих родителей и сестру. Вот ведь засада! Я соглашался быть героем только, чтобы расколдовывать ортагельское чудовище, а драться с мирными жителями, которые по чужой воле стали немирными…
Короче, я отбросил все правила этикета и пополз от зомби на четвереньках, времени подниматься на ноги у меня не было. Конечно, это было ошибкой. Меня быстро догнали и повалили на землю. Жить очень хотелось. Задушив в себе великосветские манеры, я с ругательствами, перемежаемыми извинениями, пытался растолкать нападающих. Но лёжа это делать было неудобно, и рук у них было вчетверо больше.
Зветла сразу нацелилась мне на шею и стала душить. Ивен держал меня за ноги, пытаясь переломать их. Добрая Талла вцепилась в запястья и била головой в живот, а милая, скромная Никса зажимала мне рот и нос. Я извивался, как червяк, попавший в лужу, крутил головой и видел, что никто не спешит мне на помощь. Очень скоро я стал задыхаться и почувствовал, что начинаю терять сознание. Так надеялся, что день сегодня будет прекрасным. Перед глазами промелькнуло чистое голубое небо, на котором не было не облачка. Оно стало расплываться, темнеть и гаснуть…
…Изгнан монах был из Храма отныне,
Вызвал он слёзы у мудрой богини.
На четвереньках предатель, как пёс.
Кто ты такой, если всё перенёс?..
… Райтэну был на седьмом небе от счастья. Он прошёл отбор! Он был признан лучшим из монахов этого месяца! Ему выпал шанс стать жрецом и Посвящённым. Сколько лет пришлось ждать этого момента! Сколько молитв он возносил богине Дарлин!
В Предхрамье Райтэну попал в двенадцать лет. Каждый месяц в королевстве Дэльфений выбирали десять мальчиков и отправляли учиться в монастырь. Здесь дети познавали науки, работали по хозяйству. Было очень тяжело: с утра – молитва богине, потом работы в поле, в мастерских или на скотном дворе, далее учёба, а вечером изнуряющие физические тренировки.
Мудрая Дарлин требовала, чтобы монахи развивали и ум, и тело. Многие дети не выдерживали нагрузок, и их отправляли домой. Из десяти мальчиков, в число которых попал и Райтэну, в конце обучения осталось лишь двое: он сам и его друг Шихаг.
Сегодня они учувствовали в отборе на главной городской арене Дэльфения. Это было целое празднество. Каждое первое число месяца зрители заполняли места и смотрели соревнования в честь богини Дарлин. Зрители съезжались со всего Стаземелья. Играла музыка, выступали актёры и танцоры.
Дэльфений находился в тропической зоне у самого моря. Тут всегда было тепло, всегда цвели цветы и зрели фрукты. Среди яркой зелени порхали бабочки и птицы всевозможных расцветок. Конечно, самый большой Храм богини Дарлин – любительницы великолепия – мог находиться только в таком сказочно-прекрасном месте.
После выступления артистов настала самая важная часть праздника – избрание в жрецы Храма. Райтэну участвовал уже в пятый раз. Из всех претендентов зрители выбирали только одного монаха, проигравшие отправлялись обратно в Предхрамье. Они могли потом снова участвовать в соревнованиях, но не раньше, чем через три месяца.
Райтэну в этот раз готовился особенно усердно. Он уже не боялся выходить на арену, как было в первый раз. Зрители сразу узнали его. Когда он вышел к публике, многие выкрикивали его имя, девушки махали руками и бросали цветы. Даже сама королева Лиалория встала со своего крытого ложа, отодвинула полупрозрачный занавес и махнула ему рукой. Как же она была прекрасна! Словно цветок на гибком стебле, просвечивающем через тонкую вуаль.
Лиалория была двенадцатой женой престарелого правителя Дэльфения. Сам он уже редко выбирался из дворца, а его молодая супруга посещала каждое празднество. Ходили слухи, что иногда королева приглашала кого-то из монахов для молитв в свои покои.
Надо признать, что каждого участника, выходящего на арену, зрители встречали ликованием и дождём из цветочных лепестков, но Райтэну сегодня подвергся настоящему шквалу криков, аплодисментов и водопаду из цветов. Все монахи были высоки и красивы. Благодаря постоянным тренировкам их тела бугрились мускулами и блестели золотистым отливом от масла дерева чутам. Из одежды на монахах были только набедренные повязки, украшенные разноцветными перьями.
Когда все участники выстроились в центре арены, к ним вышли три главных мудреца королевства. Каждому из монахов они задавали сложные вопросы про устройство мира, про богов и дальние земли. Требовалось не только ответить на эти вопросы, но и заинтересовать рассказом слушателей.
Райтэну получил задание поведать о магических книгах. Он даже слегка расстроился. Волшебных книг в мире было немного, все они охранялись очень тщательно, поэтому известно о них было мало, в основном слухи и легенды. К тому же во время рассказа Райтэну хотел использовать весь арсенал мимики и шарма, показать актёрский талант, восхитить зрительниц красивыми позами своего идеального тела, но книги… что тут изобразишь? Подумав, он решил немного схитрить и озвучить историю не о самих книгах, а о том, как они появились.
– Знаете ли вы, уважаемые зрители, откуда берутся магические предметы? – начал он тихо и таинственно. – Конечно, их создали великие маги. Но из чего?.. Или из кого?.. Из таких же обычных людей, как мы с вами!.. О, нет-нет, не пугайтесь. Колдуны такой силы были только в древности, и вам никогда не придётся испытать те превращения, что случились с несчастными слугами самого ужасного и могущественного волшебника Хэрлина… Как? Вы не слышали эту правдивую историю? Историю про то, что Хэрлин сотворил со своим писарем, его женой и тремя их детьми? О, это было ужасно: служанка убита, её кости в теле мужа и детей. Но писарь сумел отомстить убийце… вы точно хотите узнать, как это произошло?.. Нет, я не должен. Вы не сможете спать ночами…
Райтэну застыл в красивой позе, прикрывая рукой глаза и выдерживая нужную паузу. Зрители кричали и требовали, чтобы он продолжал. Когда их гул достиг предела, монах поднял руку, призывая всех успокоиться.
– Хорошо-хорошо, раз вы настаиваете… Это произошло тысячу лет назад. В чёрном-чёрном королевстве, названия которого не сохранилось, в чёрном-чёрном замке жил король Хэрлин. Он был злым волшебником-некромантом. Его армия состояла из оживших скелетов. Жители боялись своего повелителя, но никто из них не мог покинуть границы королевства.
В чёрном-чёрном замке некромант творил страшное колдовство над людьми. Однажды он проводил в своей лаборатории как раз такие опыты, и ему потребовался писарь, чтобы он записывал результаты экспериментов. Стал маг звать своего слугу, но тот не пришёл на зов хозяина. Разозлившись, колдун отправился сам искать непокорного и нашёл его у кровати умирающей жены в окружении трёх рыдающих детей.
Испугался писарь гнева волшебника, стал умолять простить его за ослушание, объясняя, что хотел провести с умирающей супругой последние минуты её жизни. Но Хэрлин был в ярости. Он убил несчастную женщину, а из костей её мужа и детей сделал четыре волшебные живые книги, обтянутые их же кожей! В каждую книгу он вложил по одной косточке умерщвлённой служанки.
– Теперь вы никуда не сможете уйти и будете вечно записывать и запоминать всё, что я вам скажу!!! Аха-ха-ха!!!
– Сейчас-сейчас, – я полез непослушными пальцами за пояс, где был спрятан мешочек с боевыми парализующими шариками, – держи его прямо, не мотай!
Каким-то чудом мне удалось достать один шарик, похожий на обычный серый камешек круглой формы. Я сжал его крепко в ладони, чтобы активировать, прицелился и бросил. У меня всегда очень точно получалось метать ножи, но… камни – это, наверное, не моё. Нет, я не промахнулся. Я попал точно, но… не совсем туда, куда надо.
Шарик отскочил от лба лошади и улетел в траву. Кобыла повалилась на бок. Хорошо ещё, что не на Киро, а в другую сторону.
– Ай-яй, – закричал шут, едва удерживая вампира, – скорее, господин! Эта тварь вцепилась когтями мне в руку!
Я выудил второй шарик, сжал, прицелился поточнее и метнул. Всё было бы замечательно, если бы шут не двигался в этот момент. Время на секунду замедлилось. Я чётко видел, как оружие боевых магов летит прямо в раскрытую пасть вампира, но потом вдруг оно меняет траекторию и врезается в подбородок Киро… Это не я криворукий, это всё дар-проклятье Везучего Неудачника.
Мой бедный слуга выпустил из рук нечисть и, как срубленное деревце, рухнул на землю. Мерзкая тварь шмякнулась у ног шута. Она хрипела, хватала ртом воздух и пыталась что-то сказать.
Я не стал слушать. И последний шарик доставать не стал. Я развернулся и помчался к воротам постоялого двора. Надо забежать в дом, закрыться там и поискать какое-нибудь оружие. Это очень разумное решение.
Я проскочил через деревянную арку, оставил позади глиняного великана и застывшую, как изваяние, дракониху. Вот и ворота… Ещё немного… Да, что ж это такое?! За что же мне так не везёт-то?!
Я уже готов был ворваться во двор, как навстречу мне из ворот выскочила дочка хозяев. Она выбежала, махая мне руками, подавая какие-то знаки. Я едва не врезался в неё.
– Никса! – заорал я ей в самое ухо, хватая за руку и пытаясь развернуть. – В дом! Скорее прячься в дом!
Эта дурёха только пучила глаза, открывала беззвучно рот и стояла столбом. Мне хватило сил развернуть её в обратную сторону и подтолкнуть вперёд. Наконец-то до неё дошло – надо бежать в дом. Может, она поняла, что случилось нечто страшное, а может, увидела моё обезумевшее лицо и решила спрятаться от сумасшедшего за прочными стенами. В тот момент важным было лишь то, что мы побежали…
Успели сделать пару шагов, как послышался хриплый крик вампира. Что-то со свистом рассекло воздух, ударило по ногам, и нас швырнуло на каменные плиты возле ворот. Я больно стукнулся копчиком, ободрал ладонь, но всё же нашел в себе силы приподняться и увидеть, что произошло. А произошло, надо признать, нечто скверное: моя дракониха, зачарованная вампиром, сбила нас с ног хвостом, а теперь угрожающе скалила морду, нависая прямо над моей головой.
Всё – это конец! Я отпихнул от себя девчонку.
– Ползи… ползи в дом, Никса!
Видимо, от страха она резко поумнела потому, что не стала медлить, а живенько так припустила на четвереньках к воротам. А я приготовился умирать. Никто мне теперь на поможет. С драконихой я точно не справлюсь, разве что глиняная статуя на неё упадёт… Глиняный великан… Найвен!!!
– Никса! – завопил я, срывая голос. – Ползи обратно! Я нашёл твоего брата!
Девушка уже добралась до ворот, но остановилась и обернулась, вопросительно глядя на меня. Ох, только бы она не переместила взгляд в сторону вампира, а то он и её сознанием завладеет.
– Вот он! – кричал я и показывал в сторону глиняной статуи. – Грязный Великан – это твой брат Найвен! Его заколдовали!
Никса переводила взгляд с меня на гору глины и обратно. Конечно, она не могла поверить моим словам. И тут, раскрытая пасть драконихи всё же опустилась на меня. Я рассмотрел все её острые зубы с застрявшими между ними травинками, насладился неприятным запахом и… откатился в сторону. Глаза у Мутаны небольшие, расположены по бокам головы. Она не способна одновременно есть и смотреть на пищу. Может что-то одно делать. Обычно она сначала наклоняет голову на бок, чтобы рассмотреть еду, примеривается, а потом аккуратно берёт её зубами. Этим я и воспользовался. Мне удалось откатиться, а Мутана ткнулась мордой в плиты.
И тут я услышал визг! У меня едва не заложило уши. Даже дракониха замерла на месте. Я воспользовался моментом, стал отползать подальше и увидел… увидел, как визжит Никса!
Она всё так же сидела на земле, прислонившись к воротам, и тряслась. Глаза были выпучены, рот открыт, и вопль, вырывающийся из него, звучал на одной ноте громко и протяжно, на зависть любой банши. Как это может быть? Ведь она же немая!
Я тут же вспомнил, как Талла рассказывала, что у дочери душевная травма, и она может снова заговорить, если сильно испугается. Со стороны ворот было не видно, как я ускользнул от зубов Мутаны. Наверное, девушка решила, что дракониха меня сожрала.
И тут я увидел ещё одно чудо. Глиняная скульптура, словно разбуженная криком, зашевелилась и сделала один шаг.
– Никса, погляди – он двигается! – закричал я. – Это твой брат Найвен!
Ох, зря отвлёкся и смотрел в другую сторону. Мутана подошла слишком близко, и мне не удалось увернуться от её зубов. Рефлекс, конечно, сработал, и я дёрнулся в сторону, но зубы ящера успели вцепиться в рукав куртки, прихватив и мою кожу. Как же больно! Её туша загородила весь обзор, но мне теперь было всё равно. Мутана деловито придавила меня передней лапой, чтобы не сбежал, её челюсти отпустили рукав, переместились чуть выше и стали смыкаться по обеим сторонам от моей головы. Ещё секунда – и…
…Я точно помнил, что у моей зверюги никогда не было крыльев, но сейчас, так и не закончив трапезу, она куда-то взлетела. Оторвалась от земли и понеслась по воздуху легко и быстро… Нет, теперь я увидел, что она не сама полетела. Это глиняный Найвен схватил беднягу за хвост и отшвырнул в сторону. Ну и силища!
Бедная моя Мутана. Даже в воздухе она продолжала щёлкать зубами по приказу вампира. Её бреющий полёт обещал быть продолжительным, но бревенчатый забот немилосердно прервал его. Ограждение покачнулось, но выдержало, а моя ящера упала возле него без движений. Я был уверен, что она скоро очнётся. Что ей какой-то забор? Её голова не раз бодала деревья и покрупнее.
Я перевёл взгляд на Найвена. Мне показалось, что он немного преобразился. Фигура его стала не такой расплывчатой. Сейчас он гораздо больше походил на человека. Никса вскочила на ноги, подбежала к брату и попыталась обнять руками. Но руки у неё были не такие длинные, чтобы обхватить массивное тело, поэтому девушка просто прижалась к глиняному боку и заплакала, повторяя его имя. Он аккуратно дотронулся до её головы, видимо хотел погладить, но только перепачкал все волосы.
И тут Никса увидела вампира… Тело её вытянулось в струну, глаза застыли. Отлепившись от брата, она повернулась в мою сторону, вытянула руки и пошла вперёд.
– Убейте его! – донёсся до меня хриплый голос вампира.
Я всё ещё сидел на земле, зажимая ладонью порванный рукав и надкушенное предплечье. Сколько раз Церкулякас говорил мне, что в бою очень важно постоянно держать противника в поле зрения и не отвлекаться, чтобы не происходило кругом. Я тогда подсмеивался. Кто же будет крутить головой в разные стороны, если перед тобой угроза смерти. В реальности всё оказалось сложнее. Стоило мне отвернуться от вампира, как его зомби уже обступили меня со всех сторон. Даже если глиняный Найвен сейчас поспешит на помощь, то он не сможет сразу остановить четырёх человек…
Он и не стал спешить, а отошёл в сторону. Ну, конечно, не будет же он швырять куда попало своих родителей и сестру. Вот ведь засада! Я соглашался быть героем только, чтобы расколдовывать ортагельское чудовище, а драться с мирными жителями, которые по чужой воле стали немирными…
Короче, я отбросил все правила этикета и пополз от зомби на четвереньках, времени подниматься на ноги у меня не было. Конечно, это было ошибкой. Меня быстро догнали и повалили на землю. Жить очень хотелось. Задушив в себе великосветские манеры, я с ругательствами, перемежаемыми извинениями, пытался растолкать нападающих. Но лёжа это делать было неудобно, и рук у них было вчетверо больше.
Зветла сразу нацелилась мне на шею и стала душить. Ивен держал меня за ноги, пытаясь переломать их. Добрая Талла вцепилась в запястья и била головой в живот, а милая, скромная Никса зажимала мне рот и нос. Я извивался, как червяк, попавший в лужу, крутил головой и видел, что никто не спешит мне на помощь. Очень скоро я стал задыхаться и почувствовал, что начинаю терять сознание. Так надеялся, что день сегодня будет прекрасным. Перед глазами промелькнуло чистое голубое небо, на котором не было не облачка. Оно стало расплываться, темнеть и гаснуть…
глава 12
…Изгнан монах был из Храма отныне,
Вызвал он слёзы у мудрой богини.
На четвереньках предатель, как пёс.
Кто ты такой, если всё перенёс?..
… Райтэну был на седьмом небе от счастья. Он прошёл отбор! Он был признан лучшим из монахов этого месяца! Ему выпал шанс стать жрецом и Посвящённым. Сколько лет пришлось ждать этого момента! Сколько молитв он возносил богине Дарлин!
В Предхрамье Райтэну попал в двенадцать лет. Каждый месяц в королевстве Дэльфений выбирали десять мальчиков и отправляли учиться в монастырь. Здесь дети познавали науки, работали по хозяйству. Было очень тяжело: с утра – молитва богине, потом работы в поле, в мастерских или на скотном дворе, далее учёба, а вечером изнуряющие физические тренировки.
Мудрая Дарлин требовала, чтобы монахи развивали и ум, и тело. Многие дети не выдерживали нагрузок, и их отправляли домой. Из десяти мальчиков, в число которых попал и Райтэну, в конце обучения осталось лишь двое: он сам и его друг Шихаг.
Сегодня они учувствовали в отборе на главной городской арене Дэльфения. Это было целое празднество. Каждое первое число месяца зрители заполняли места и смотрели соревнования в честь богини Дарлин. Зрители съезжались со всего Стаземелья. Играла музыка, выступали актёры и танцоры.
Дэльфений находился в тропической зоне у самого моря. Тут всегда было тепло, всегда цвели цветы и зрели фрукты. Среди яркой зелени порхали бабочки и птицы всевозможных расцветок. Конечно, самый большой Храм богини Дарлин – любительницы великолепия – мог находиться только в таком сказочно-прекрасном месте.
После выступления артистов настала самая важная часть праздника – избрание в жрецы Храма. Райтэну участвовал уже в пятый раз. Из всех претендентов зрители выбирали только одного монаха, проигравшие отправлялись обратно в Предхрамье. Они могли потом снова участвовать в соревнованиях, но не раньше, чем через три месяца.
Райтэну в этот раз готовился особенно усердно. Он уже не боялся выходить на арену, как было в первый раз. Зрители сразу узнали его. Когда он вышел к публике, многие выкрикивали его имя, девушки махали руками и бросали цветы. Даже сама королева Лиалория встала со своего крытого ложа, отодвинула полупрозрачный занавес и махнула ему рукой. Как же она была прекрасна! Словно цветок на гибком стебле, просвечивающем через тонкую вуаль.
Лиалория была двенадцатой женой престарелого правителя Дэльфения. Сам он уже редко выбирался из дворца, а его молодая супруга посещала каждое празднество. Ходили слухи, что иногда королева приглашала кого-то из монахов для молитв в свои покои.
Надо признать, что каждого участника, выходящего на арену, зрители встречали ликованием и дождём из цветочных лепестков, но Райтэну сегодня подвергся настоящему шквалу криков, аплодисментов и водопаду из цветов. Все монахи были высоки и красивы. Благодаря постоянным тренировкам их тела бугрились мускулами и блестели золотистым отливом от масла дерева чутам. Из одежды на монахах были только набедренные повязки, украшенные разноцветными перьями.
Когда все участники выстроились в центре арены, к ним вышли три главных мудреца королевства. Каждому из монахов они задавали сложные вопросы про устройство мира, про богов и дальние земли. Требовалось не только ответить на эти вопросы, но и заинтересовать рассказом слушателей.
Райтэну получил задание поведать о магических книгах. Он даже слегка расстроился. Волшебных книг в мире было немного, все они охранялись очень тщательно, поэтому известно о них было мало, в основном слухи и легенды. К тому же во время рассказа Райтэну хотел использовать весь арсенал мимики и шарма, показать актёрский талант, восхитить зрительниц красивыми позами своего идеального тела, но книги… что тут изобразишь? Подумав, он решил немного схитрить и озвучить историю не о самих книгах, а о том, как они появились.
– Знаете ли вы, уважаемые зрители, откуда берутся магические предметы? – начал он тихо и таинственно. – Конечно, их создали великие маги. Но из чего?.. Или из кого?.. Из таких же обычных людей, как мы с вами!.. О, нет-нет, не пугайтесь. Колдуны такой силы были только в древности, и вам никогда не придётся испытать те превращения, что случились с несчастными слугами самого ужасного и могущественного волшебника Хэрлина… Как? Вы не слышали эту правдивую историю? Историю про то, что Хэрлин сотворил со своим писарем, его женой и тремя их детьми? О, это было ужасно: служанка убита, её кости в теле мужа и детей. Но писарь сумел отомстить убийце… вы точно хотите узнать, как это произошло?.. Нет, я не должен. Вы не сможете спать ночами…
Райтэну застыл в красивой позе, прикрывая рукой глаза и выдерживая нужную паузу. Зрители кричали и требовали, чтобы он продолжал. Когда их гул достиг предела, монах поднял руку, призывая всех успокоиться.
– Хорошо-хорошо, раз вы настаиваете… Это произошло тысячу лет назад. В чёрном-чёрном королевстве, названия которого не сохранилось, в чёрном-чёрном замке жил король Хэрлин. Он был злым волшебником-некромантом. Его армия состояла из оживших скелетов. Жители боялись своего повелителя, но никто из них не мог покинуть границы королевства.
В чёрном-чёрном замке некромант творил страшное колдовство над людьми. Однажды он проводил в своей лаборатории как раз такие опыты, и ему потребовался писарь, чтобы он записывал результаты экспериментов. Стал маг звать своего слугу, но тот не пришёл на зов хозяина. Разозлившись, колдун отправился сам искать непокорного и нашёл его у кровати умирающей жены в окружении трёх рыдающих детей.
Испугался писарь гнева волшебника, стал умолять простить его за ослушание, объясняя, что хотел провести с умирающей супругой последние минуты её жизни. Но Хэрлин был в ярости. Он убил несчастную женщину, а из костей её мужа и детей сделал четыре волшебные живые книги, обтянутые их же кожей! В каждую книгу он вложил по одной косточке умерщвлённой служанки.
– Теперь вы никуда не сможете уйти и будете вечно записывать и запоминать всё, что я вам скажу!!! Аха-ха-ха!!!
