День выдался теплым и солнечным. Сочная зелень на аккуратных газонах радовала глаз. Кругом кипела обычная, ничем не примечательная жизнь: малыши и собаки носились по тротуарам, мамочки прогуливались с колясками, машины стояли во дворах. Вот только люди смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Я же пока не встретила ни одного Светлого.
Честно говоря, мне никогда не доводилось жить в районе Темных, тем более с такой спецификой, как некромантия. Я всегда отдавала предпочтение тихим старомодным улочкам Светлых, которые располагались вокруг святилищ, госпиталей, школ искусств.
Как оказалось, разница была не слишком большой.
В принципе, единственной разницей было то, что здесь жили Темные. Все. Такие же домики, фонари, коты, сидящие на крылечках и вылизывающие лапы, мужчины, самостоятельно выгружавшие из багажников пакеты с едой из ближайшего супермаркета.
«Нет, ты серьезно боялась увидеть здесь летающие гробы или полчища умертвий, стригущих газоны?» — посмеялась я над словами мамы.
К сожалению, у этого опасения были реальные корни. Если в школе я училась исключительно Светлой, то вот в университете студенты с различными цветами аур сосуществовали бок о бок. Никогда не забуду, как посреди белого дня из подвала, где проходили занятия для юристов по снятию информации с умершего, полезли зомби…
А я тогда мирно сидела с подружками на зеленой травке и перелистывала конспект по истории. М-да. За все время существования университета еще никто так громко не кричал. А спас меня молодой следователь, пришедший за консультацией к профессору. Я смотрела на его волнистые черные волосы, карие глаза и понимала… все, Элька, приехала.
И чем это все закончилось?
— О, мам, привет! А я освободился! Купи шоколадку!
Я посмотрела на вышагивающего рядом со мной мальчонку с темными кудрями и пронзительными карими глазами. В принципе, не так и плохо все закончилось. Если бы он родился Светлым, я бы сказала — великолепно получилось.
Но аура моего сына была не просто цвета индиго, она была черной — с сине-фиолетовыми вкраплениями, что временами заставляло меня беспокоиться. Ему вечно надо было куда-то бежать и проверять мои хрупкие нервы на прочность.
До сих пор мурашки по коже бегали, стоило вспомнить дохлую крысу, которую он нечаянно «поднял» в три года… Тогда пришлось ставить временный блок на его способности. От души надеюсь, что его отцу в тот миг икалось!
Ладно, проехали. Шоколадку, так шоколадку. Я и сама хотела.
— Как первый день?
— Отлично! Там все некроманты! Мы занимались физподготовкой. Я отжимался, бегал, потом учился бить…
За разговором мы дошли до мини-маркета. Я придирчиво окинула взглядом скудный и жутко дорогой ассортимент. Но деваться было некуда, и я решила прикупить некоторые продукты.
— Как смотришь на макароны с сыром… и… — Я задумалась, разглядывая местные полуфабрикаты. — Могу голень пожарить.
Сын пожал плечами. Мол, голень так голень. Я же искренне порадовалась, что Никита в плане питания не привередливый и ест все, что ему дают, лишь бы побольше. При мыслях о предстоящем ужине, я почувствовала, что кажется, сама проголодалась.
— Мам, там мои одноклассники! Я подожду тебя на улице, — сказал Никита. — Только шоколадку не забудь. С орехами и карамелью!
Я закатила глаза. Как мне дороги эти орехи и карамели! Я пошла в отдел с кондитерскими изделиями, когда заприметила рядом с витриной, где был выставлен кофе, мужчину. Что-то в нем показалось знакомым. Может быть, широкие плечи? Или волнистые черные волосы? Или белесый шрам над правым глазом, из-за которого казалось, что бровь скептически изогнута? Или темно-фиолетовая аура с пульсирующими черными пятнами?.. Чур меня, чур! Померещится же. Но на всякий случай я отвернулась от незнакомца.
Где же эти архавы шоколадки с орехами и карамелью?
Краем взгляда я продолжала посматривать на подозрительную личность. Нет, нет, этого не может быть! Он сейчас должен работать в столице. Кристина говорила же, что он уехал на учебу и собирался остаться там. Когда я ее видела в последний раз? Кажется, десять лет назад… Да за это время можно умереть, воскреснуть, вновь умереть и переродиться!
Я решила дождаться, когда напугавший меня до дрожи в коленях незнакомец уйдет, и только потом пойти на кассу, а потому с головой погрузилась в чтение состава на упаковке печенья. Моно… моно чего? Деглице… Свет всемогущий! Это вообще есть можно? А Ники целую пачку за раз глотает. Надо бы прикрыть эту лавочку. Пусть галеты жует!
Ну пойдешь ты уже или нет?!
Но незнакомец не торопился уходить. Казалось, он тоже поглощен изучением состава банки с кофе. Да что там может быть такого интересного?! Кофе сублимированный. Все!
Наконец, я не выдержала и, отправив в топку разыгравшееся воображение, позволявшее мне в посторонних видеть призраков прошлого, пошла на кассу. Никита там, небось, заждался.
Как ни странно, незнакомец даже бровью не повел, когда я проходила мимо. И я расслабилась, облегченно выдохнув.
Я уже расплачивалась на кассе, когда арх дернул меня поднять глаза, и я с ужасом обнаружила, что незнакомец пристально смотрит на меня. Сердце забилось быстро-быстро, в горле пересохло, по спине пробежал холодок. Нет, нет! Все-таки не померещилось! Так… главное сделать вид, что я его не узнала.
Вежливо улыбнувшись, я отдала деньги продавщице и как можно медленнее направилась на улицу.
— Мам, ну сколько можно? — проворчал сын, отрываясь от бордюра. — Шоколадку не забыла?
Я посмотрела в свои руки. Как же хочется вспомнить букву «…Ять»!
На несколько мгновений прикрыв глаза, чтобы собраться с силами и мужеством, я повернула в сторону магазина, но сделала ровно один шаг, так как уткнулась лицом в широкую грудь, прикрытую белой рубашкой и полами коричневого пиджака.
— Вы забыли, — сказал голос, словно привет из потустороннего мира.
Не было печали, вот и повстречали.
Кай Саланж. Свет всемогущий, зачем?
— Спасибо, — ответила я, все еще надеясь, что он меня не узнает. Все-таки столько времени прошло.
— Эля?
Нет, чудес не бывает, мои надежды не оправдались.
— Какого ты здесь делаешь?
Ух, милое приветствие. Я вот также думала: какого? А параллельно подсчитывала в голове количество денег. Хватит ли мне их на то, чтобы завтра свалить, не требуя возвращения платы за домик? Ведь то, что я отдала наперед, мне никто не вернет.
В принципе, если затянуть поясок да обратиться к родителям, чего я совсем не хотела, вполне можно снять комнатушку неподалеку от центра.
— Я тоже рада тебя видеть, — ответила я и улыбнулась. — Извини, меня ждут.
И я схватила сына за руку и потащила как можно дальше от этого человека.
— Мам, отпусти! Что ты меня как маленького… — сопротивлялся ребенок, но, кажется, я его уже не слушала. — Мама! — наконец он вырвал руку. — Мам, да что случилось? У тебя такое лицо, будто ты привидение увидела или зомби.
Зомби меня трудно напугать, а вот привидение — ближе к истине.
— Родной, мы завтра уезжаем, — проговорила я, открывая дверь дома.
— Куда?
— Я тебе не говорила, не хотела портить сюрприз. Я присмотрела неплохую комнату неподалеку от места, где мы жили раньше. Ты сможешь ходить в прежнюю школу. Там тебе уже все знакомо, друзья…
— Мам, ты же сказала, что мы будем жить здесь! — перебил меня явно разочарованный сын. — И я не хочу в комнату. Здесь целый дом. И в прежнюю школу не хочу! Там преподают только Светлые специализации. У меня ничего не получалось, я был там никому не нужным!
— Никит, мне будет… удобнее работать. И там недалеко от бабушки с дедушкой.
— Почему ты раньше об этом не думала, когда мы коробки сюда перетаскивали? А бабушка с дедушкой обещали приезжать каждую неделю. Мам, что ты скрываешь?
— Я ничего не скрываю! Все хорошо! — Я остановилась, переводя дыхание.
— Ты врешь. Тебе не понравился тот человек из магазина?
— С чего ты решил? — начала я выходить из себя.
— Я вижу плохие эмоции, забыла? — сказал сын.
Точно. Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы успокоиться и подавить эмоции.
— Извини, родной, извини, — пробормотала, опускаясь рядом с Никитой. — Да, я забываю…
— Что я Темный? — закончил фразу сын. Он смотрел мне прямо в глаза. Пристально. Подмечая каждый взмах моих ресниц, каждое дрожание мускула на лице.
Как же тяжело с ним становится разговаривать!
Я кивнула.
— Ну извини! — совсем нелюбезно ответил Никита, а затем, поникший, пошел к лестнице на второй этаж.
Провожая его взглядом, я не могла отделаться от чувства вины. У меня сердце разрывалось. Кто-то из нас не прав. И почему-то у меня было стойкой ощущение, что это я.
Кофе. Мне срочно нужен был кофе. Занятия в старших классах скоро меня доконают. Как же не вовремя заболел Айзек. Поскорей бы он уже вернулся с больничного, а я обратно в свой участок. Все-таки работать с детьми гораздо сложнее, чем с преступниками. С этими-то что: отразил нападение, поставил на лоб нужную печать, в крайнем случае – въехал по морде. А с учениками так нельзя. Объяснять им все надо, особенно великовозрастным… мягко, доступно, толково, креативно.
Когда мой предыдущий напарник получил травму и ушел на должность преподавателя в колледж, я, честно говоря, немного позавидовал ему. Сидишь себе в теплой светлой аудитории, по кладбищам не шатаешься. Теперь понимал — лучше пока ночью по могилам побегаю, которые, кстати говоря, с меня никто так и не снял. Надо бы не забыть сегодня их проверить.
Любимого кофе в магазине не оказалось. И я собирался уже просто взять наобум, когда заметил ее…
У витрины со сладостями что-то искала девушка в синих джинсах и с длинными темными кудрями, в сером джемпере с очень широкой горловиной, открывающей одно плечо, на котором виднелась черная лямка майки.
И девушка эта была знакомая, почти родная. Мог ли я ошибиться? Нет. Я хорошо помнил эту ауру морозного цвета с желто-голубыми искрами, как солнечный луч, прыгающий по снегу. Я так и звал ее — Солнечный зайчик.
Что-то дрогнуло в груди от радости из-за того, что спустя столько лет судьба вновь свела нас, и от злости – что это произошло в квартале некромантов. Какого арха она здесь забыла?!
— И я рада тебя видеть! — сказала она, даже не скрывая, что это ложь.
Ее эмоции всегда были такими открытыми, Эля никогда не умела их прятать. Я чуть не рассмеялся. А она уже мчалась от меня, таща за руку какого-то мальчонку.
— Мама! — шипел он.
Я присмотрелся в почти черную ауру будущего некроманта. Брови удивленно приподнялись! Однако! А тогда сказала, что я первый и последний Темный, с которым она имела дело. Щека предательски заныла, припоминая наше расставание.
Ладно, дар мальчишки многое объяснял, но одно мне было по-прежнему непонятно: куда смотрел его отец? Как он мог позволить Элион переехать в этот квартал?!
Я достал из кармана коннектор и набрал номер Миши.
— Да, шеф, — протянул коллега после двух гудков.
— Будь добр, мне срочно нужна информация об Элион… в девичестве Лайт.
— Ищем что-то конкретное или в общих чертах?
— Все, Миша! Все, что найдешь! И как можно быстрее.
Мне понадобилось две чашки кофе, одна чая, три трубочки с вареной сгущенкой, некоторое время и недюжинная сила воли, подкрепленной усилиями разума, чтобы осознать и признать — я и только я была не права.
Сварив примирительное какао, я поднялась в комнату сына, где он послушно складывал часть разложенных вещей обратно в коробку. Я едва сдержалась, чтобы не прослезиться. Архов Кай! Как же ты не вовремя вернулся в мою жизнь! Сидел бы в своей столице, изображая героя! За какие провинности — а я надеялась, что это именно провинности, — тебя сюда запихали? Может, бывшая нажаловалась папочке? Ну, неважно. Меня это не касается.
«Так, а теперь надо успокоиться. Подумать о чем-нибудь хорошем. О чем? Об элетопе и моей новой истории, которая ждет, когда же я возьмусь за нее. А потом издательство примет рукопись, и мы с сможем с Никитой поехать… куда? Оставлю право выбора за сыном!» — с этими мыслями я остановилась у двери, чтобы он не видел меня, и робко постучалась.
Сын не ответил. Я повторила попытку.
— Можно мне войти?
Тишина.
— Пожалуйста. Хотя бы кружку поставить. У меня в руке какао. Горячее. Боюсь, что уроню.
— Входи, — послышался голос сына.
Я поставила кружку и присела немного в отдалении.
— Извини, Ник, я погорячилась. Тебе правда здесь нравится?
— Да, здесь все такие же, как и я, — пробормотал сын, продолжая собирать вещи в сумку.
Ну да. А вот мне некомфортно…
— Потому что ты Светлая в квартале Темных, — истолковал по-своему мои эмоции Ник.
Мистер Проницательность. Пусть будет так. Я даже не хочу тебя переубеждать.
— Прости. Конечно, мы никуда не поедем. Я уже заплатила за год.
Никита недоверчиво посмотрел на меня.
— Мам, не смешно… — Пауза. — Ты серьезно? Мы остаемся?
— Да.
— Просто ты уже обещала, а потом…
— На сто процентов, — заверила я сына. В конце концов, проблемы моего прошлого его не касаются. Ну… почти… — Люблю тебя, — сказала, целуя его в макушку.
Со спокойной душой спустилась на первый этаж, готовая погрузиться в домашние дела, но как только решила убрать со стола и помыть посуду, началась дребедень. Первой в дверь постучалась старушка-соседка.
— Ой, милая, как здорово, что вы теперь с нами! — проворковала пожилая нора. — Заходите в любое время дня, вечера и ночи. Всегда буду рада помочь!
Я улыбнулась и кивнула.
Затем пришли другие женщины и мужчины, сопровождаемые женщинами... Вереница гостей была нескончаемой. Все искренне улыбались, предлагали помощь, трепали Никапо волосам.
И когда наступил поздний вечер и раздался стук, я на автомате открыла дверь — на пороге стояла еще одна старушка — полупрозрачная и висящая в воздухе.
— Голубушка, извините, пожалуйста, за беспокойство, но у вас, часом, сахарку не найдется? Мы с подружками собрались чайку попить, а тут такая неприятность — сахар кончился...
С ближайших холмиков мне приветливо помахали еще одна призрачная женщина и уже знакомая пожилая нора. Обе в шляпках, платьях и с чашками, только у призрака она оказалась прозрачная, а у живой старушки — реальная.
— Все хорошо, — махнула я рукой, как ни в чем не бывало и, улыбнувшись, направилась на кухню. Как только коробочка со сладкими кубиками оказалась в руках у старушки — картон стал полупрозрачным, а материальное тело сахара и упаковки пылью осыпалось на пол.
— Ого! Призрак! — заорал сынуля, выбегая в прихожую.
— Никита! — шикнула я, покраснев из-за его выкрика. — Это невежливо!
— Ой, какой славный мальчик! — заворковала старушка, не обратив внимания на мое замечание. — Я правильно понимаю, он Темный, да еще и такой сильный некромант! А вы Светлая?..
— Да, весь в отца.
— Его зомби съел! — доложил сын, вытаскивая коробку с вафлями.
И когда нашел? Я ведь только в обед ее спрятала.
— Ой, милая, примите мои соболезнования, это такое горе для вас.
— Да не очень, если честно... — рассеянно пробормотала я, наблюдая, как Ник отправляет в рот уже третью вафельную трубочку. — В смысле, да! Да, огромное горе. Столько лет прошло, а до сих пор не могу оправиться...
— Все будет хорошо, — кивнул призрак. — У нас вы точно устроите личную жизнь. Пока вы будете на свидания ходить, мы за мальчиком всей улицей присмотрим.
Честно говоря, мне никогда не доводилось жить в районе Темных, тем более с такой спецификой, как некромантия. Я всегда отдавала предпочтение тихим старомодным улочкам Светлых, которые располагались вокруг святилищ, госпиталей, школ искусств.
Как оказалось, разница была не слишком большой.
В принципе, единственной разницей было то, что здесь жили Темные. Все. Такие же домики, фонари, коты, сидящие на крылечках и вылизывающие лапы, мужчины, самостоятельно выгружавшие из багажников пакеты с едой из ближайшего супермаркета.
«Нет, ты серьезно боялась увидеть здесь летающие гробы или полчища умертвий, стригущих газоны?» — посмеялась я над словами мамы.
К сожалению, у этого опасения были реальные корни. Если в школе я училась исключительно Светлой, то вот в университете студенты с различными цветами аур сосуществовали бок о бок. Никогда не забуду, как посреди белого дня из подвала, где проходили занятия для юристов по снятию информации с умершего, полезли зомби…
А я тогда мирно сидела с подружками на зеленой травке и перелистывала конспект по истории. М-да. За все время существования университета еще никто так громко не кричал. А спас меня молодой следователь, пришедший за консультацией к профессору. Я смотрела на его волнистые черные волосы, карие глаза и понимала… все, Элька, приехала.
И чем это все закончилось?
— О, мам, привет! А я освободился! Купи шоколадку!
Я посмотрела на вышагивающего рядом со мной мальчонку с темными кудрями и пронзительными карими глазами. В принципе, не так и плохо все закончилось. Если бы он родился Светлым, я бы сказала — великолепно получилось.
Но аура моего сына была не просто цвета индиго, она была черной — с сине-фиолетовыми вкраплениями, что временами заставляло меня беспокоиться. Ему вечно надо было куда-то бежать и проверять мои хрупкие нервы на прочность.
До сих пор мурашки по коже бегали, стоило вспомнить дохлую крысу, которую он нечаянно «поднял» в три года… Тогда пришлось ставить временный блок на его способности. От души надеюсь, что его отцу в тот миг икалось!
Ладно, проехали. Шоколадку, так шоколадку. Я и сама хотела.
— Как первый день?
— Отлично! Там все некроманты! Мы занимались физподготовкой. Я отжимался, бегал, потом учился бить…
За разговором мы дошли до мини-маркета. Я придирчиво окинула взглядом скудный и жутко дорогой ассортимент. Но деваться было некуда, и я решила прикупить некоторые продукты.
— Как смотришь на макароны с сыром… и… — Я задумалась, разглядывая местные полуфабрикаты. — Могу голень пожарить.
Сын пожал плечами. Мол, голень так голень. Я же искренне порадовалась, что Никита в плане питания не привередливый и ест все, что ему дают, лишь бы побольше. При мыслях о предстоящем ужине, я почувствовала, что кажется, сама проголодалась.
— Мам, там мои одноклассники! Я подожду тебя на улице, — сказал Никита. — Только шоколадку не забудь. С орехами и карамелью!
Я закатила глаза. Как мне дороги эти орехи и карамели! Я пошла в отдел с кондитерскими изделиями, когда заприметила рядом с витриной, где был выставлен кофе, мужчину. Что-то в нем показалось знакомым. Может быть, широкие плечи? Или волнистые черные волосы? Или белесый шрам над правым глазом, из-за которого казалось, что бровь скептически изогнута? Или темно-фиолетовая аура с пульсирующими черными пятнами?.. Чур меня, чур! Померещится же. Но на всякий случай я отвернулась от незнакомца.
Где же эти архавы шоколадки с орехами и карамелью?
Краем взгляда я продолжала посматривать на подозрительную личность. Нет, нет, этого не может быть! Он сейчас должен работать в столице. Кристина говорила же, что он уехал на учебу и собирался остаться там. Когда я ее видела в последний раз? Кажется, десять лет назад… Да за это время можно умереть, воскреснуть, вновь умереть и переродиться!
Я решила дождаться, когда напугавший меня до дрожи в коленях незнакомец уйдет, и только потом пойти на кассу, а потому с головой погрузилась в чтение состава на упаковке печенья. Моно… моно чего? Деглице… Свет всемогущий! Это вообще есть можно? А Ники целую пачку за раз глотает. Надо бы прикрыть эту лавочку. Пусть галеты жует!
Ну пойдешь ты уже или нет?!
Но незнакомец не торопился уходить. Казалось, он тоже поглощен изучением состава банки с кофе. Да что там может быть такого интересного?! Кофе сублимированный. Все!
Наконец, я не выдержала и, отправив в топку разыгравшееся воображение, позволявшее мне в посторонних видеть призраков прошлого, пошла на кассу. Никита там, небось, заждался.
Как ни странно, незнакомец даже бровью не повел, когда я проходила мимо. И я расслабилась, облегченно выдохнув.
Я уже расплачивалась на кассе, когда арх дернул меня поднять глаза, и я с ужасом обнаружила, что незнакомец пристально смотрит на меня. Сердце забилось быстро-быстро, в горле пересохло, по спине пробежал холодок. Нет, нет! Все-таки не померещилось! Так… главное сделать вид, что я его не узнала.
Вежливо улыбнувшись, я отдала деньги продавщице и как можно медленнее направилась на улицу.
— Мам, ну сколько можно? — проворчал сын, отрываясь от бордюра. — Шоколадку не забыла?
Я посмотрела в свои руки. Как же хочется вспомнить букву «…Ять»!
На несколько мгновений прикрыв глаза, чтобы собраться с силами и мужеством, я повернула в сторону магазина, но сделала ровно один шаг, так как уткнулась лицом в широкую грудь, прикрытую белой рубашкой и полами коричневого пиджака.
— Вы забыли, — сказал голос, словно привет из потустороннего мира.
Не было печали, вот и повстречали.
Кай Саланж. Свет всемогущий, зачем?
— Спасибо, — ответила я, все еще надеясь, что он меня не узнает. Все-таки столько времени прошло.
— Эля?
Нет, чудес не бывает, мои надежды не оправдались.
— Какого ты здесь делаешь?
Ух, милое приветствие. Я вот также думала: какого? А параллельно подсчитывала в голове количество денег. Хватит ли мне их на то, чтобы завтра свалить, не требуя возвращения платы за домик? Ведь то, что я отдала наперед, мне никто не вернет.
В принципе, если затянуть поясок да обратиться к родителям, чего я совсем не хотела, вполне можно снять комнатушку неподалеку от центра.
— Я тоже рада тебя видеть, — ответила я и улыбнулась. — Извини, меня ждут.
И я схватила сына за руку и потащила как можно дальше от этого человека.
— Мам, отпусти! Что ты меня как маленького… — сопротивлялся ребенок, но, кажется, я его уже не слушала. — Мама! — наконец он вырвал руку. — Мам, да что случилось? У тебя такое лицо, будто ты привидение увидела или зомби.
Зомби меня трудно напугать, а вот привидение — ближе к истине.
— Родной, мы завтра уезжаем, — проговорила я, открывая дверь дома.
— Куда?
— Я тебе не говорила, не хотела портить сюрприз. Я присмотрела неплохую комнату неподалеку от места, где мы жили раньше. Ты сможешь ходить в прежнюю школу. Там тебе уже все знакомо, друзья…
— Мам, ты же сказала, что мы будем жить здесь! — перебил меня явно разочарованный сын. — И я не хочу в комнату. Здесь целый дом. И в прежнюю школу не хочу! Там преподают только Светлые специализации. У меня ничего не получалось, я был там никому не нужным!
— Никит, мне будет… удобнее работать. И там недалеко от бабушки с дедушкой.
— Почему ты раньше об этом не думала, когда мы коробки сюда перетаскивали? А бабушка с дедушкой обещали приезжать каждую неделю. Мам, что ты скрываешь?
— Я ничего не скрываю! Все хорошо! — Я остановилась, переводя дыхание.
— Ты врешь. Тебе не понравился тот человек из магазина?
— С чего ты решил? — начала я выходить из себя.
— Я вижу плохие эмоции, забыла? — сказал сын.
Точно. Я на мгновение прикрыла глаза, чтобы успокоиться и подавить эмоции.
— Извини, родной, извини, — пробормотала, опускаясь рядом с Никитой. — Да, я забываю…
— Что я Темный? — закончил фразу сын. Он смотрел мне прямо в глаза. Пристально. Подмечая каждый взмах моих ресниц, каждое дрожание мускула на лице.
Как же тяжело с ним становится разговаривать!
Я кивнула.
— Ну извини! — совсем нелюбезно ответил Никита, а затем, поникший, пошел к лестнице на второй этаж.
Провожая его взглядом, я не могла отделаться от чувства вины. У меня сердце разрывалось. Кто-то из нас не прав. И почему-то у меня было стойкой ощущение, что это я.
***
Кофе. Мне срочно нужен был кофе. Занятия в старших классах скоро меня доконают. Как же не вовремя заболел Айзек. Поскорей бы он уже вернулся с больничного, а я обратно в свой участок. Все-таки работать с детьми гораздо сложнее, чем с преступниками. С этими-то что: отразил нападение, поставил на лоб нужную печать, в крайнем случае – въехал по морде. А с учениками так нельзя. Объяснять им все надо, особенно великовозрастным… мягко, доступно, толково, креативно.
Когда мой предыдущий напарник получил травму и ушел на должность преподавателя в колледж, я, честно говоря, немного позавидовал ему. Сидишь себе в теплой светлой аудитории, по кладбищам не шатаешься. Теперь понимал — лучше пока ночью по могилам побегаю, которые, кстати говоря, с меня никто так и не снял. Надо бы не забыть сегодня их проверить.
Любимого кофе в магазине не оказалось. И я собирался уже просто взять наобум, когда заметил ее…
У витрины со сладостями что-то искала девушка в синих джинсах и с длинными темными кудрями, в сером джемпере с очень широкой горловиной, открывающей одно плечо, на котором виднелась черная лямка майки.
И девушка эта была знакомая, почти родная. Мог ли я ошибиться? Нет. Я хорошо помнил эту ауру морозного цвета с желто-голубыми искрами, как солнечный луч, прыгающий по снегу. Я так и звал ее — Солнечный зайчик.
Что-то дрогнуло в груди от радости из-за того, что спустя столько лет судьба вновь свела нас, и от злости – что это произошло в квартале некромантов. Какого арха она здесь забыла?!
— И я рада тебя видеть! — сказала она, даже не скрывая, что это ложь.
Ее эмоции всегда были такими открытыми, Эля никогда не умела их прятать. Я чуть не рассмеялся. А она уже мчалась от меня, таща за руку какого-то мальчонку.
— Мама! — шипел он.
Я присмотрелся в почти черную ауру будущего некроманта. Брови удивленно приподнялись! Однако! А тогда сказала, что я первый и последний Темный, с которым она имела дело. Щека предательски заныла, припоминая наше расставание.
Ладно, дар мальчишки многое объяснял, но одно мне было по-прежнему непонятно: куда смотрел его отец? Как он мог позволить Элион переехать в этот квартал?!
Я достал из кармана коннектор и набрал номер Миши.
— Да, шеф, — протянул коллега после двух гудков.
— Будь добр, мне срочно нужна информация об Элион… в девичестве Лайт.
— Ищем что-то конкретное или в общих чертах?
— Все, Миша! Все, что найдешь! И как можно быстрее.
Глава 3
Мне понадобилось две чашки кофе, одна чая, три трубочки с вареной сгущенкой, некоторое время и недюжинная сила воли, подкрепленной усилиями разума, чтобы осознать и признать — я и только я была не права.
Сварив примирительное какао, я поднялась в комнату сына, где он послушно складывал часть разложенных вещей обратно в коробку. Я едва сдержалась, чтобы не прослезиться. Архов Кай! Как же ты не вовремя вернулся в мою жизнь! Сидел бы в своей столице, изображая героя! За какие провинности — а я надеялась, что это именно провинности, — тебя сюда запихали? Может, бывшая нажаловалась папочке? Ну, неважно. Меня это не касается.
«Так, а теперь надо успокоиться. Подумать о чем-нибудь хорошем. О чем? Об элетопе и моей новой истории, которая ждет, когда же я возьмусь за нее. А потом издательство примет рукопись, и мы с сможем с Никитой поехать… куда? Оставлю право выбора за сыном!» — с этими мыслями я остановилась у двери, чтобы он не видел меня, и робко постучалась.
Сын не ответил. Я повторила попытку.
— Можно мне войти?
Тишина.
— Пожалуйста. Хотя бы кружку поставить. У меня в руке какао. Горячее. Боюсь, что уроню.
— Входи, — послышался голос сына.
Я поставила кружку и присела немного в отдалении.
— Извини, Ник, я погорячилась. Тебе правда здесь нравится?
— Да, здесь все такие же, как и я, — пробормотал сын, продолжая собирать вещи в сумку.
Ну да. А вот мне некомфортно…
— Потому что ты Светлая в квартале Темных, — истолковал по-своему мои эмоции Ник.
Мистер Проницательность. Пусть будет так. Я даже не хочу тебя переубеждать.
— Прости. Конечно, мы никуда не поедем. Я уже заплатила за год.
Никита недоверчиво посмотрел на меня.
— Мам, не смешно… — Пауза. — Ты серьезно? Мы остаемся?
— Да.
— Просто ты уже обещала, а потом…
— На сто процентов, — заверила я сына. В конце концов, проблемы моего прошлого его не касаются. Ну… почти… — Люблю тебя, — сказала, целуя его в макушку.
Со спокойной душой спустилась на первый этаж, готовая погрузиться в домашние дела, но как только решила убрать со стола и помыть посуду, началась дребедень. Первой в дверь постучалась старушка-соседка.
— Ой, милая, как здорово, что вы теперь с нами! — проворковала пожилая нора. — Заходите в любое время дня, вечера и ночи. Всегда буду рада помочь!
Я улыбнулась и кивнула.
Затем пришли другие женщины и мужчины, сопровождаемые женщинами... Вереница гостей была нескончаемой. Все искренне улыбались, предлагали помощь, трепали Никапо волосам.
И когда наступил поздний вечер и раздался стук, я на автомате открыла дверь — на пороге стояла еще одна старушка — полупрозрачная и висящая в воздухе.
— Голубушка, извините, пожалуйста, за беспокойство, но у вас, часом, сахарку не найдется? Мы с подружками собрались чайку попить, а тут такая неприятность — сахар кончился...
С ближайших холмиков мне приветливо помахали еще одна призрачная женщина и уже знакомая пожилая нора. Обе в шляпках, платьях и с чашками, только у призрака она оказалась прозрачная, а у живой старушки — реальная.
— Все хорошо, — махнула я рукой, как ни в чем не бывало и, улыбнувшись, направилась на кухню. Как только коробочка со сладкими кубиками оказалась в руках у старушки — картон стал полупрозрачным, а материальное тело сахара и упаковки пылью осыпалось на пол.
— Ого! Призрак! — заорал сынуля, выбегая в прихожую.
— Никита! — шикнула я, покраснев из-за его выкрика. — Это невежливо!
— Ой, какой славный мальчик! — заворковала старушка, не обратив внимания на мое замечание. — Я правильно понимаю, он Темный, да еще и такой сильный некромант! А вы Светлая?..
— Да, весь в отца.
— Его зомби съел! — доложил сын, вытаскивая коробку с вафлями.
И когда нашел? Я ведь только в обед ее спрятала.
— Ой, милая, примите мои соболезнования, это такое горе для вас.
— Да не очень, если честно... — рассеянно пробормотала я, наблюдая, как Ник отправляет в рот уже третью вафельную трубочку. — В смысле, да! Да, огромное горе. Столько лет прошло, а до сих пор не могу оправиться...
— Все будет хорошо, — кивнул призрак. — У нас вы точно устроите личную жизнь. Пока вы будете на свидания ходить, мы за мальчиком всей улицей присмотрим.
