Когда мы проходили мимо лавки с игрушками, я замерла — ярко-красная птица с желто-оранжевым хвостом покачивалась, подвешенная за нити. Крылья феникса отливали золотом. Черный глаз поблескивал. В нем словно теплилась мечта оказаться в небе.
— Можно? — спросила, прикасаясь кончиками пальцев к воздушному змею. Ёнгхо кивнул. Я представила, как буду бежать, а он будет парить высоко-высоко. — Ты умеешь его запускать?
— Нет.
— И что, никогда не пробовал?
Ёнгхо помотал головой.
— Я тоже. — Вздохнула, прижимая к груди разноцветную птицу. Сама не своя от счастья я подпрыгнула, обняла и поцеловала Ёнгхо.
— Эми, — пробормотал он.
— Спасибо!..
Как вдруг я заметила на противоположной стороне улицы пожилую женщину. Она пристально смотрела то ли на генерала, то ли на меня.
Подул легкий ветерок со стороны гор. Я поежилась не от холода, а от едва уловимого знакомого запаха. Ёнгхо тоже его поймал. Он изменился в лице, прижал меня к себе и стал озираться. Но Хонеши скрылась в переулке.
— Надо уходить, — прорычал оборотень.
Ёнгхо собирался посадить меня на лошадь, но птица помешала.
— Давай ее сюда, — приказал он, но я помотала головой. — Эми, его доставят в гарнизон. — Все будет хорошо.
Вновь подул ветер. Крылья птицы дернулись, а внутри меня пробудилось странное пугающее чувство. Наверное, так ощущают себя загнанные в угол звери, ожидающие неминуемой беды. Но почему? Даже рядом с мечом Ёнгхо такого не было.
Я огляделась — мирный городок, улыбающиеся люди, Хонеши и след простыл.
— Ёнгхо, точно все будет хорошо?
Он кивнул.
— Ты обещаешь?
— Конечно, — сказал мужчина, и уголки его губ дрогнули, пытаясь улыбнуться. — Я не дам тебя в обиду! И птица вернется к тебе, как и платья, и остальные вещи. Ну же, Эми? Что на тебя нашло?
— Сама не знаю.
И я отдала ему змея, который опустился в телегу, наполненную свертками.
Покидая Бэйчанг, я не могла отделаться от тревоги, хотя Ёнгхо прижимал меня к себе крепко, небо на горизонте было безмятежно розовым, ветер приносил пьянящие запахи луговых цветов, а где-то высоко-высоко раздавался клекот орлана.
— Госпожа, откуда все это? — спросила Натихэ. Она складывала платья и задержалась на розовом, рассматривая жемчужины на лифе.
— Ёнгхо, подарил, — ответила, прикасаясь к золотистым крыльям птицы. — Красиво, правда?
— Очень! Вот только мужчины никогда ничего не дарят просто так.
«Он не просто так, а потому что я его невеста», — подумала, откладывая змея на столик. Смогу ли я его запустить? Я уже ни в чем не уверена.
Встреча с Хонеши не шла из головы. Поймает ли ее Ёнгхо? Хоть тетя и была демоном, мне не хотелось, чтобы ей причинили вред. И почему она не ушла из Бэйчанга?!
— Госпожа? С вами все в порядке?
Натихэ имела право знать.
— Кажется, я видела Хонэши в городе.
Девушка вскрикнула и уронила платье.
— Она… Она узнала вас?
Я пожала плечами, и только сейчас заметила корзину с засахаренными фруктами и сверток рядом.
— Что это?
— Господин Гин просил передать вам, — пробормотала Натихэ. Я видела, что она пытается взять себя в руки, но те тряслись и отказывались подчиняться хозяйке.
Я развернула сверток. Внутри оказался шелковый платок, продетый в золотое кольцо с зеленым камешком. Здесь же была записка: «Я подарю тебе свою жизнь, если ты согласишься стать ее частью».
— Ой, как романтично, — прошептала Натихэ, присаживаясь рядом. — Но, госпожа, вы не можете принять кольцо!
— Знаю, — согласилась, представляя, как Ёнгхо поступит с Гином, когда разведает про подарок. Воображение нарисовало медведя, раздирающего несчастного. Хотя нет, генерал не из тех, кто любит мучать. Пожалуй, он просто, без затей и выдумок, отрубит ему голову. М-да… — Надо вернуть. В каком домике он проживает?
— Третий от домика с собачьей конурой.
Что ж, пока Ёнгхо ищет тетю, надо действовать.
— Натихэ, отвлеки, пожалуйста, караульного.
— Как?
— Не знаю. Это же с ним ты ехала на лошади? Он, кажется, улыбался тебе…
— Госпожа! — возмутилась девушка. — А если другие служанки увидят, что я после заката флиртую с солдатом?! Позора не оберусь.
— Позора не оберемся, если меня увидят с Гином…
…И вот она, краснея, бледнея, подошла к мужчине и протянула ему поднос с бутербродами и кружкой.
— Я подумала, вдруг, вы голодны, — пробормотала Натихэ. — Пойдемте на скамью.
Караульный не заставил себя уговаривать и покорно последовал за девушкой. И когда он отвернулся, я выскочила на улицу, юркнула в тень. Дружок приподнял голову, собираясь зарычать, но я кинула ему солидный ломоть ветчины, и, не теряя ни мгновения, помчалась к Гину.
По счастью он сидел за столом у окна и при свете фонаря что-то писал. Я постучала в стекло.
— Вот, — я протянула мужчине кольцо, едва он выскочил на улицу. — Возьмите. Я не могу принять.
— Эми, — Гин огляделся и приобнял меня, — пойдем прогуляемся и поговорим.
Я же услышала смех солдата, которого веселило смущение Натихэ. Кажется, он стал позволять себе лишнего, но подруга героически терпела, ожидая моего возвращения.
— Уже поздно, — попыталась высвободиться из его рук. — Да и не прилично после заката гулять.
— Разве джинью волнуют приличия?
Небо, спасибо! Какой прекрасный повод поругаться!
— Вы мне теперь всю жизнь будете припоминать прошлое?! Чуть что — сразу джинья?! Как же я смогу доверять вам?
— Эми, извини, — опешил Гин.
— Не приближайтесь ко мне! — И я побежала вдоль стены обратно.
Дружок пронзительно завыл, залаял.
— Закрой пасть, псина! — рявкнул кто-то из соседнего дома. Я услышала, как упал камень, но Дружок не успокоился. Он хрипел, рычал, скалился.
Караульный оставил Натихэ и отправился посмотреть, что происходит. Я же юркнула в проход между домами, куда не доходил свет фонарей.
Дружок продолжал хрипеть. Казалось, он поставил цель либо сорваться с веревки, либо удавиться.
Я притаилась, выжидая удобного момента, когда уловила знакомый запах. Я обернулась. В нескольких шагах от меня в черноте плясали восемь огоньков. Они сплелись в женскую фигуру, поспешившую ко мне. Я же стояла, не в силах шелохнуться от ужаса.
— Эми, — прошептала Хонеши, дотрагиваясь до моего лица. — Девочка моя, неужели это ты?
И тетя обняла меня.
— Тебе надо уходить, — пробормотала, пытаясь справиться с эмоциями — страх появился из неоткуда.
Но Хонеши будто не слышала.
— Я так переживала! Боялась думать, что ты мертва. — Тетя обошла кругом, окидывая меня оценивающим взглядом. — Небо! Где ты нашла такую красивую девушку? Я не слышала про несчастные случаи в нашей окрестности.
— Эми?! — Гин остановился рядом с проходом, глянул растерянно и поспешил к караульному.
— Он меня не увидел?
— Маленькая иллюзия, — улыбнулась тетя.
— Прежде ты ими редко пользовалась вне дома.
— Хм, — усмехнулась Хонеши, позади которой раскрылся веер из черных хвостов.
«Восемь», — насчитала, чувствуя дрожь в коленях. Одному Небу известно, почему я не закричала. Сколько людей… Сколько?! А ведь раньше, будучи только лисой, я не осознавала этого до конца.
— Ты не ответила, а я хочу знать правду.
— Я не знаю, как получилось. Я смотрела на рисунок и, вдруг, стала человеком.
Хонеши прищурилась и скрестила руки на груди. Я видела по ее глазам, что она мне не поверила.
— Какой рисунок?
— На улице увидела. Он мне понравился, — соврала, не желая рассказывать о своих приключениях. — Мне очень захотелось стать похожей на нее.
Крики усилились. Дружок снова взвизгнул, снова заскулил от боли.
— Тетя, здесь не безопасно! Уходи!
— Я без тебя не пойду.
— Натихэ, где твоя госпожа? — послышался голос Гина.
Хонеши пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала. Неужели догадалась о моей причастности к пожару? Дружок вновь пронзительно заскулил. От взгляда тети и от крика, полного боли, мне стало не по себе.
— Тетя, уходи! Ёнгхо скоро вернется, если он увидит…
— Ёнгхо? Оборотень? — Глаза Хонеши вспыхнули рубинами. Над каждым хвостом заискрились огоньки. — Он давно должен был раскусить, кто ты, но ты жива, разъезжаешь с ним на лошади. Почему?
Я чуть не зажала рот рукой, сдерживая панику. Как можно было проболтаться?!
— Госпожа?! — Натихэ прошла мимо переулка.
— Я не знаю, — пожала плечами, проводив девушку взглядом. Кажется, тетя почувствовала фальшь. Несколько мгновений она молчала, только восемь хвостов шевелились, точно змеи, тянулись ко мне, будто пытались с помощью огоньков осветить темнейшие закоулки моей души.
— Госпожа?! — не утихала подруга.
— Не ври мне, девочка, — прошептала Хонеши, прикасаясь к моему лицу. — Эта кричащая дура начинает меня раздражать.
Я сглотнула, ощутив, что оказалась прижатой к стене. Огоньки дрожали, из-за чего у меня начала кружиться голова.
— Он сказал, что я пахну ягодами и медом, — призналась, надеясь, что Хонеши наконец-то отпустит меня.
— Не запах кицунэ, а ягоды и мед? Так ты его избранница, — пробормотала тетя. — Кто бы мог подумать?! Вот это удача! Просто неслыханная, чудесная удача!! — повторяла Хонеши, хохоча. — О, девочка моя, ты настоящее сокровище! Значит, я не ошиблась тогда! Какое счастье, что я решила вытащить тебя!
— Вытащить меня?
Тетя скривилась.
— Не цепляйся к словам, Эми. Я никогда прежде ни о чем подобном не слышала. Даже подумать не могла, что такое реально — владелец меча и кицунэ! Ты должна его достать…
— Кого достать?
— Не кого, а что, — поправила меня Хонеши. — Меч. Ты только подумай: нам не придется бояться воды, городов и других оборотней, мы обретем бессмертие и силу, став такими же как они.
Послышался стук копыт, а ветер принес знакомый запах — Ёнгхо вернулся. Хвосты тети распушились, глаза вновь стали рубиновыми.
— Когда он заснет, бери меч, убивай оборотня и беги из гарнизона. У ручья уловишь аромат орешника. Иди на него. Я буду тебя ждать.
И Хонеши прыгнула в темноту. Я же сползла по стене и сидела, не в силах подняться.
— Эми! — Ёнгхо кинулся ко мне. — Я думал, что опоздал. Гин, отведи Эми в дом. Я попытаюсь ее поймать!
— Кого? — удивился мужчина, но генерал не ответил. Он собирался кинуться за Хонеши, но я успела схватить его за руку.
— Пожалуйста, не уходи! — попросила, чувствуя, как по щеке побежала слеза. Ёнгхо не долго колебался. Он подхватил меня на руки, отнес в комнату, положил на кровать, а сам устроился рядом.
— Я решил, что будет лучше, если ты уедешь в столицу, — сказал Ёнгхо, когда я успокоилась. — Там ты будешь в безопасности.
— В столицу? — усмехнулась, прикидывая, сколько могу встретить оборотней. — Еще скажи в императорский дворец.
— У его величества тебя точно никто не тронет, — на полном серьезе согласился Ёнгхо. Я хотела было возразить, но он закрыл мне рот поцелуем. И я не стала сопротивляться. — Все будет хорошо, Эми, — пробормотал генерал. — Обещаю, тебя я в обиду не дам.
Ёнгхо заснул. Я некоторое время ворочалась.
Было за полночь, когда я встала, желая посмотреть на звезды. Ступив на пол, чуть не задела, лежавший на полу меч. Я отпрыгнула от него, как от огня. Золотая птица поблескивала в лунном свете.
Вот она — мечта любой кицунэ! Мне достаточно протянуть руку, и я забуду про страхи. Меня окружат девять хвостов, и самому дракону придется попотеть, чтобы справиться со мной. А ведь я смогу умчаться в любую точку мира.
Ёнгхо перевернулся на бок. Не обязательно же убивать прежнего владельца? Но что тогда будет с ним? Ёнгхо улыбнулся во сне. Я улыбнулась в ответ и, оставив оружие нетронутым, подошла к окну.
«Небо, что делать?» — спросила мерцавшие звезды. Ответ напрашивался страшный, но только он мог разрешить ситуацию. Надо признаться во всем Ёнгхо, и будь, что будет!
Всю ночь я не спала — все пыталась надышаться свежим хвойным ветром, размышляя, когда и как лучше сказать, и представляя последствия.
Идея дождаться его пробуждения в образе лисицы, а затем обернуться — не понравилась. Еще зарубит спросонья, даже не выслушав. Эх, если бы в человечьем обличье появился хвост! Красивый, пушистый, глядишь, мишке бы он приглянулся и смягчил суровое сердце воина. Хотя… зачем я себя обманываю?!
Вдох, выдох… Ох, не надышаться мне перед завтрашним днем! А всего-то и надо сказать: «Ёнгхо, я кицунэ».
Лежавшая на столе птица шевельнулась от порыва. Какое решение примет Ёнгхо? Возможно, второго шанса не будет.
К рассвету я уже не могла лежать и собиралась подниматься, когда Ёнгхо неожиданно обнял меня и притянул к себе.
— Эми, все хорошо? Ты ночь не спала. Так испугалась?
Я кивнула.
— Не переживай, все будет хорошо. Сейчас позавтракаем и будем собирать тебя в дорогу.
— Нет!
— Эми, это не обсуждается. Просто прими как данность — ты едешь. Точка. Возражения не принимаются.
Я закатила глаза, откинулась на подушки и закрыла лицо руками.
— Эми? — Ёнгхо попытался убрать мои ладони. — Ты можешь внятно объяснить, почему не хочешь в столицу? Я обещаю, к твоему прошлому, происхождению и манерам никто не будет цепляться.
— Что если бы ты узнал обо мне очень-очень плохое?
— Хуже того, что ты была джинья?
Да и во много раз!
— Например?
Я молчала. Так и не дождавшись ответа, Ёнгхо встал.
— Вот как решишься, тогда и поговорим. А сейчас надо готовиться.
— Можно я хотя бы запущу змея? Пожалуйста, для меня это важно! — Ёнгхо колебался, а потому я сложила руки в молитвенном жесте и повторила: — Пожалуйста! В столице у меня не будет шанса! Да и что может случиться, когда ты рядом? А потом я все расскажу.
Не знаю какая именно, но одна из фраз убедила мужчину.
И вот после еды я взяла змея, Ёнгхо — бумагу и тушь. Но прежде чем уходить, я грустно посмотрела на подарки генерала. Скорее всего, они мне больше не понадобятся. Жалко. А что если он их выкинет?
— Натихэ! — позвала подругу. — Если я не вернусь с прогулки, все эти вещи твои. — И я для верности написала записку, мол, девушка ничего не украла, а взяла с разрешения хозяйки.
— Госпожа, вы все-таки решились? — пробормотала она.
Я кивнула, не вдаваясь в подробности на что именно решилась. Пусть лучше думает про побег. И не желая расплакаться, поспешила выйти из дома.
Луг встретил нас душистыми пряными ароматами. Я стояла среди цветов, зелени и не могла надышаться и наглядеться на синеву неба, на пушистые облака, на темный лес, белоснежные вершины гор. Меня переполняли счастье и тревога.
Я попробовала запустить змея, но тот отказывался подниматься. Одна попытка. Вторая. Третья.
— Не получается? — спросил подошедший Ёнгхо. Я разочарованно помотала головой. — Наверное, потому что ветра нет.
Ага! Всю ночь дул, а сейчас, как назло, ни одного дуновения!
— Вот бы ему так, — пробормотала, увидев вынырнувшую из-за облака птицу.
— Не расстраивайся, — усмехнулся Ёнгхо и протянул мне рисунок — я с парящим в небе змеем. — Однажды все получится.
От восторга сердце забилось часто-часто. Больше молчать нельзя.
— Ёнгхо, я… — «кицунэ» застряло. Пронзительный клекот орлана послышался за спиной. Я обернулась. Птица спикировала на меня. Она раскинула крылья и выпустила когти, которые вонзились в мои плечи. Я закричала и упала, а чья-то рука схватила меня за волосы и резко дернула.
— Кибом! — крикнул Ёнгхо, выхватывая меч. — Что ты творишь?
— Убиваю кицунэ, — равнодушно ответил незнакомец.
— Можно? — спросила, прикасаясь кончиками пальцев к воздушному змею. Ёнгхо кивнул. Я представила, как буду бежать, а он будет парить высоко-высоко. — Ты умеешь его запускать?
— Нет.
— И что, никогда не пробовал?
Ёнгхо помотал головой.
— Я тоже. — Вздохнула, прижимая к груди разноцветную птицу. Сама не своя от счастья я подпрыгнула, обняла и поцеловала Ёнгхо.
— Эми, — пробормотал он.
— Спасибо!..
Как вдруг я заметила на противоположной стороне улицы пожилую женщину. Она пристально смотрела то ли на генерала, то ли на меня.
Подул легкий ветерок со стороны гор. Я поежилась не от холода, а от едва уловимого знакомого запаха. Ёнгхо тоже его поймал. Он изменился в лице, прижал меня к себе и стал озираться. Но Хонеши скрылась в переулке.
— Надо уходить, — прорычал оборотень.
Ёнгхо собирался посадить меня на лошадь, но птица помешала.
— Давай ее сюда, — приказал он, но я помотала головой. — Эми, его доставят в гарнизон. — Все будет хорошо.
Вновь подул ветер. Крылья птицы дернулись, а внутри меня пробудилось странное пугающее чувство. Наверное, так ощущают себя загнанные в угол звери, ожидающие неминуемой беды. Но почему? Даже рядом с мечом Ёнгхо такого не было.
Я огляделась — мирный городок, улыбающиеся люди, Хонеши и след простыл.
— Ёнгхо, точно все будет хорошо?
Он кивнул.
— Ты обещаешь?
— Конечно, — сказал мужчина, и уголки его губ дрогнули, пытаясь улыбнуться. — Я не дам тебя в обиду! И птица вернется к тебе, как и платья, и остальные вещи. Ну же, Эми? Что на тебя нашло?
— Сама не знаю.
И я отдала ему змея, который опустился в телегу, наполненную свертками.
Покидая Бэйчанг, я не могла отделаться от тревоги, хотя Ёнгхо прижимал меня к себе крепко, небо на горизонте было безмятежно розовым, ветер приносил пьянящие запахи луговых цветов, а где-то высоко-высоко раздавался клекот орлана.
Глава 7
— Госпожа, откуда все это? — спросила Натихэ. Она складывала платья и задержалась на розовом, рассматривая жемчужины на лифе.
— Ёнгхо, подарил, — ответила, прикасаясь к золотистым крыльям птицы. — Красиво, правда?
— Очень! Вот только мужчины никогда ничего не дарят просто так.
«Он не просто так, а потому что я его невеста», — подумала, откладывая змея на столик. Смогу ли я его запустить? Я уже ни в чем не уверена.
Встреча с Хонеши не шла из головы. Поймает ли ее Ёнгхо? Хоть тетя и была демоном, мне не хотелось, чтобы ей причинили вред. И почему она не ушла из Бэйчанга?!
— Госпожа? С вами все в порядке?
Натихэ имела право знать.
— Кажется, я видела Хонэши в городе.
Девушка вскрикнула и уронила платье.
— Она… Она узнала вас?
Я пожала плечами, и только сейчас заметила корзину с засахаренными фруктами и сверток рядом.
— Что это?
— Господин Гин просил передать вам, — пробормотала Натихэ. Я видела, что она пытается взять себя в руки, но те тряслись и отказывались подчиняться хозяйке.
Я развернула сверток. Внутри оказался шелковый платок, продетый в золотое кольцо с зеленым камешком. Здесь же была записка: «Я подарю тебе свою жизнь, если ты согласишься стать ее частью».
— Ой, как романтично, — прошептала Натихэ, присаживаясь рядом. — Но, госпожа, вы не можете принять кольцо!
— Знаю, — согласилась, представляя, как Ёнгхо поступит с Гином, когда разведает про подарок. Воображение нарисовало медведя, раздирающего несчастного. Хотя нет, генерал не из тех, кто любит мучать. Пожалуй, он просто, без затей и выдумок, отрубит ему голову. М-да… — Надо вернуть. В каком домике он проживает?
— Третий от домика с собачьей конурой.
Что ж, пока Ёнгхо ищет тетю, надо действовать.
— Натихэ, отвлеки, пожалуйста, караульного.
— Как?
— Не знаю. Это же с ним ты ехала на лошади? Он, кажется, улыбался тебе…
— Госпожа! — возмутилась девушка. — А если другие служанки увидят, что я после заката флиртую с солдатом?! Позора не оберусь.
— Позора не оберемся, если меня увидят с Гином…
…И вот она, краснея, бледнея, подошла к мужчине и протянула ему поднос с бутербродами и кружкой.
— Я подумала, вдруг, вы голодны, — пробормотала Натихэ. — Пойдемте на скамью.
Караульный не заставил себя уговаривать и покорно последовал за девушкой. И когда он отвернулся, я выскочила на улицу, юркнула в тень. Дружок приподнял голову, собираясь зарычать, но я кинула ему солидный ломоть ветчины, и, не теряя ни мгновения, помчалась к Гину.
По счастью он сидел за столом у окна и при свете фонаря что-то писал. Я постучала в стекло.
— Вот, — я протянула мужчине кольцо, едва он выскочил на улицу. — Возьмите. Я не могу принять.
— Эми, — Гин огляделся и приобнял меня, — пойдем прогуляемся и поговорим.
Я же услышала смех солдата, которого веселило смущение Натихэ. Кажется, он стал позволять себе лишнего, но подруга героически терпела, ожидая моего возвращения.
— Уже поздно, — попыталась высвободиться из его рук. — Да и не прилично после заката гулять.
— Разве джинью волнуют приличия?
Небо, спасибо! Какой прекрасный повод поругаться!
— Вы мне теперь всю жизнь будете припоминать прошлое?! Чуть что — сразу джинья?! Как же я смогу доверять вам?
— Эми, извини, — опешил Гин.
— Не приближайтесь ко мне! — И я побежала вдоль стены обратно.
Дружок пронзительно завыл, залаял.
— Закрой пасть, псина! — рявкнул кто-то из соседнего дома. Я услышала, как упал камень, но Дружок не успокоился. Он хрипел, рычал, скалился.
Караульный оставил Натихэ и отправился посмотреть, что происходит. Я же юркнула в проход между домами, куда не доходил свет фонарей.
Дружок продолжал хрипеть. Казалось, он поставил цель либо сорваться с веревки, либо удавиться.
Я притаилась, выжидая удобного момента, когда уловила знакомый запах. Я обернулась. В нескольких шагах от меня в черноте плясали восемь огоньков. Они сплелись в женскую фигуру, поспешившую ко мне. Я же стояла, не в силах шелохнуться от ужаса.
— Эми, — прошептала Хонеши, дотрагиваясь до моего лица. — Девочка моя, неужели это ты?
И тетя обняла меня.
— Тебе надо уходить, — пробормотала, пытаясь справиться с эмоциями — страх появился из неоткуда.
Но Хонеши будто не слышала.
— Я так переживала! Боялась думать, что ты мертва. — Тетя обошла кругом, окидывая меня оценивающим взглядом. — Небо! Где ты нашла такую красивую девушку? Я не слышала про несчастные случаи в нашей окрестности.
— Эми?! — Гин остановился рядом с проходом, глянул растерянно и поспешил к караульному.
— Он меня не увидел?
— Маленькая иллюзия, — улыбнулась тетя.
— Прежде ты ими редко пользовалась вне дома.
— Хм, — усмехнулась Хонеши, позади которой раскрылся веер из черных хвостов.
«Восемь», — насчитала, чувствуя дрожь в коленях. Одному Небу известно, почему я не закричала. Сколько людей… Сколько?! А ведь раньше, будучи только лисой, я не осознавала этого до конца.
— Ты не ответила, а я хочу знать правду.
— Я не знаю, как получилось. Я смотрела на рисунок и, вдруг, стала человеком.
Хонеши прищурилась и скрестила руки на груди. Я видела по ее глазам, что она мне не поверила.
— Какой рисунок?
— На улице увидела. Он мне понравился, — соврала, не желая рассказывать о своих приключениях. — Мне очень захотелось стать похожей на нее.
Крики усилились. Дружок снова взвизгнул, снова заскулил от боли.
— Тетя, здесь не безопасно! Уходи!
— Я без тебя не пойду.
— Натихэ, где твоя госпожа? — послышался голос Гина.
Хонеши пристально посмотрела на меня, но ничего не сказала. Неужели догадалась о моей причастности к пожару? Дружок вновь пронзительно заскулил. От взгляда тети и от крика, полного боли, мне стало не по себе.
— Тетя, уходи! Ёнгхо скоро вернется, если он увидит…
— Ёнгхо? Оборотень? — Глаза Хонеши вспыхнули рубинами. Над каждым хвостом заискрились огоньки. — Он давно должен был раскусить, кто ты, но ты жива, разъезжаешь с ним на лошади. Почему?
Я чуть не зажала рот рукой, сдерживая панику. Как можно было проболтаться?!
— Госпожа?! — Натихэ прошла мимо переулка.
— Я не знаю, — пожала плечами, проводив девушку взглядом. Кажется, тетя почувствовала фальшь. Несколько мгновений она молчала, только восемь хвостов шевелились, точно змеи, тянулись ко мне, будто пытались с помощью огоньков осветить темнейшие закоулки моей души.
— Госпожа?! — не утихала подруга.
— Не ври мне, девочка, — прошептала Хонеши, прикасаясь к моему лицу. — Эта кричащая дура начинает меня раздражать.
Я сглотнула, ощутив, что оказалась прижатой к стене. Огоньки дрожали, из-за чего у меня начала кружиться голова.
— Он сказал, что я пахну ягодами и медом, — призналась, надеясь, что Хонеши наконец-то отпустит меня.
— Не запах кицунэ, а ягоды и мед? Так ты его избранница, — пробормотала тетя. — Кто бы мог подумать?! Вот это удача! Просто неслыханная, чудесная удача!! — повторяла Хонеши, хохоча. — О, девочка моя, ты настоящее сокровище! Значит, я не ошиблась тогда! Какое счастье, что я решила вытащить тебя!
— Вытащить меня?
Тетя скривилась.
— Не цепляйся к словам, Эми. Я никогда прежде ни о чем подобном не слышала. Даже подумать не могла, что такое реально — владелец меча и кицунэ! Ты должна его достать…
— Кого достать?
— Не кого, а что, — поправила меня Хонеши. — Меч. Ты только подумай: нам не придется бояться воды, городов и других оборотней, мы обретем бессмертие и силу, став такими же как они.
Послышался стук копыт, а ветер принес знакомый запах — Ёнгхо вернулся. Хвосты тети распушились, глаза вновь стали рубиновыми.
— Когда он заснет, бери меч, убивай оборотня и беги из гарнизона. У ручья уловишь аромат орешника. Иди на него. Я буду тебя ждать.
И Хонеши прыгнула в темноту. Я же сползла по стене и сидела, не в силах подняться.
— Эми! — Ёнгхо кинулся ко мне. — Я думал, что опоздал. Гин, отведи Эми в дом. Я попытаюсь ее поймать!
— Кого? — удивился мужчина, но генерал не ответил. Он собирался кинуться за Хонеши, но я успела схватить его за руку.
— Пожалуйста, не уходи! — попросила, чувствуя, как по щеке побежала слеза. Ёнгхо не долго колебался. Он подхватил меня на руки, отнес в комнату, положил на кровать, а сам устроился рядом.
— Я решил, что будет лучше, если ты уедешь в столицу, — сказал Ёнгхо, когда я успокоилась. — Там ты будешь в безопасности.
— В столицу? — усмехнулась, прикидывая, сколько могу встретить оборотней. — Еще скажи в императорский дворец.
— У его величества тебя точно никто не тронет, — на полном серьезе согласился Ёнгхо. Я хотела было возразить, но он закрыл мне рот поцелуем. И я не стала сопротивляться. — Все будет хорошо, Эми, — пробормотал генерал. — Обещаю, тебя я в обиду не дам.
Ёнгхо заснул. Я некоторое время ворочалась.
Было за полночь, когда я встала, желая посмотреть на звезды. Ступив на пол, чуть не задела, лежавший на полу меч. Я отпрыгнула от него, как от огня. Золотая птица поблескивала в лунном свете.
Вот она — мечта любой кицунэ! Мне достаточно протянуть руку, и я забуду про страхи. Меня окружат девять хвостов, и самому дракону придется попотеть, чтобы справиться со мной. А ведь я смогу умчаться в любую точку мира.
Ёнгхо перевернулся на бок. Не обязательно же убивать прежнего владельца? Но что тогда будет с ним? Ёнгхо улыбнулся во сне. Я улыбнулась в ответ и, оставив оружие нетронутым, подошла к окну.
«Небо, что делать?» — спросила мерцавшие звезды. Ответ напрашивался страшный, но только он мог разрешить ситуацию. Надо признаться во всем Ёнгхо, и будь, что будет!
Глава 8
Всю ночь я не спала — все пыталась надышаться свежим хвойным ветром, размышляя, когда и как лучше сказать, и представляя последствия.
Идея дождаться его пробуждения в образе лисицы, а затем обернуться — не понравилась. Еще зарубит спросонья, даже не выслушав. Эх, если бы в человечьем обличье появился хвост! Красивый, пушистый, глядишь, мишке бы он приглянулся и смягчил суровое сердце воина. Хотя… зачем я себя обманываю?!
Вдох, выдох… Ох, не надышаться мне перед завтрашним днем! А всего-то и надо сказать: «Ёнгхо, я кицунэ».
Лежавшая на столе птица шевельнулась от порыва. Какое решение примет Ёнгхо? Возможно, второго шанса не будет.
К рассвету я уже не могла лежать и собиралась подниматься, когда Ёнгхо неожиданно обнял меня и притянул к себе.
— Эми, все хорошо? Ты ночь не спала. Так испугалась?
Я кивнула.
— Не переживай, все будет хорошо. Сейчас позавтракаем и будем собирать тебя в дорогу.
— Нет!
— Эми, это не обсуждается. Просто прими как данность — ты едешь. Точка. Возражения не принимаются.
Я закатила глаза, откинулась на подушки и закрыла лицо руками.
— Эми? — Ёнгхо попытался убрать мои ладони. — Ты можешь внятно объяснить, почему не хочешь в столицу? Я обещаю, к твоему прошлому, происхождению и манерам никто не будет цепляться.
— Что если бы ты узнал обо мне очень-очень плохое?
— Хуже того, что ты была джинья?
Да и во много раз!
— Например?
Я молчала. Так и не дождавшись ответа, Ёнгхо встал.
— Вот как решишься, тогда и поговорим. А сейчас надо готовиться.
— Можно я хотя бы запущу змея? Пожалуйста, для меня это важно! — Ёнгхо колебался, а потому я сложила руки в молитвенном жесте и повторила: — Пожалуйста! В столице у меня не будет шанса! Да и что может случиться, когда ты рядом? А потом я все расскажу.
Не знаю какая именно, но одна из фраз убедила мужчину.
И вот после еды я взяла змея, Ёнгхо — бумагу и тушь. Но прежде чем уходить, я грустно посмотрела на подарки генерала. Скорее всего, они мне больше не понадобятся. Жалко. А что если он их выкинет?
— Натихэ! — позвала подругу. — Если я не вернусь с прогулки, все эти вещи твои. — И я для верности написала записку, мол, девушка ничего не украла, а взяла с разрешения хозяйки.
— Госпожа, вы все-таки решились? — пробормотала она.
Я кивнула, не вдаваясь в подробности на что именно решилась. Пусть лучше думает про побег. И не желая расплакаться, поспешила выйти из дома.
Луг встретил нас душистыми пряными ароматами. Я стояла среди цветов, зелени и не могла надышаться и наглядеться на синеву неба, на пушистые облака, на темный лес, белоснежные вершины гор. Меня переполняли счастье и тревога.
Я попробовала запустить змея, но тот отказывался подниматься. Одна попытка. Вторая. Третья.
— Не получается? — спросил подошедший Ёнгхо. Я разочарованно помотала головой. — Наверное, потому что ветра нет.
Ага! Всю ночь дул, а сейчас, как назло, ни одного дуновения!
— Вот бы ему так, — пробормотала, увидев вынырнувшую из-за облака птицу.
— Не расстраивайся, — усмехнулся Ёнгхо и протянул мне рисунок — я с парящим в небе змеем. — Однажды все получится.
От восторга сердце забилось часто-часто. Больше молчать нельзя.
— Ёнгхо, я… — «кицунэ» застряло. Пронзительный клекот орлана послышался за спиной. Я обернулась. Птица спикировала на меня. Она раскинула крылья и выпустила когти, которые вонзились в мои плечи. Я закричала и упала, а чья-то рука схватила меня за волосы и резко дернула.
— Кибом! — крикнул Ёнгхо, выхватывая меч. — Что ты творишь?
— Убиваю кицунэ, — равнодушно ответил незнакомец.
