Короче, если были среди присутствующих люди, симпатизирующие Генриху, то они считали нужным помалкивать. Среди моравских баронов царили патриархальные нравы, инакомыслящим могли расквасить нос, а то и хуже. От души проорав все свои претензии, заговорщики, в конце концов, пришли к соглашению, что сразу же, как маркграф испустит дух, они провозгласят властителем Ульриха. Когда же Генрих прискачет к телу отца, то его поставят уже перед свершившимся фактом. И пусть Корвин хоть лопнет от злости!
Естественно, что все эти разговоры были известны маркграфине, которая в ужасе склонилась над синеющим от удушья мужем.
- Подождите, дорогой,- плакала она,- не умирайте! Вы, Люксембурги, всегда славились выносливостью. Дождитесь нашего мальчика, я сердцем чувствую, что он уже в дороге. Держитесь, держитесь!
Естественно, что хотя Генрих и не присутствовал на заседании заговорщиков, он не обманывался на счет "любимого дядюшки". Поэтому, когда принц ворвался со своими людьми в ворота замка, он не пошел напрямую в спальню умирающего отца, а прокрался туда потайными ходами, внезапно возникнув перед родителями и епископом прямо из стены.
Шпильберг - резиденция моравских маркграфов славился своими потайными ходами, и, разумеется, Генрих в них прекрасно ориентировался - его в свое время ознакомил с этой государственной тайной отец.
- Генрих, мальчик мой,- кинулась ему на шею обливающаяся слезами мать, но сын решительно отстранив её, подошел к задыхающемуся на смертном ложе маркграфу.
- Я здесь, отец,- почтительно поцеловал он холодеющую руку,- я мчался, загоняя коней, чтобы не допустить междоусобицы в государстве, законно приняв власть из ваших рук!
- Генрих! - отец, в кои-то веки растянул дрожащие губы в улыбке.
Они никогда не были близки, мало того, не доверяли друг другу. Но сейчас все резко изменилось! Маркграфу явно хотелось сказать сыну что-то личное, как-то приласкать его перед вечной разлукой, но дела государства для подобных людей всегда важнее, чем родительская любовь.
В присутствии епископа и нескольких ближних дворян власть по всем правилам была передана Генриху. Маркграф поставил дрожащей рукой свою последнюю подпись на документе и испустил дух. Все находящиеся в комнате тут же были приведены к вассальной присяге, и Генрих вышел к дядюшке и недовольным баронам уже маркграфом.
Но оппозиция ещё не сказала своего последнего слова. В некоторых районах вспыхнули стихийные восстания, которые новому маркграфу с трудом удалось подавить. Генрих метался с отрядом рыцарей по стране, решая спорные вопросы - кого-то уговаривая, а кого-то запугивая, и наводил порядок в своем лене. Дядюшку, после упорного сопротивления, ему удалось упечь в монастырь.
И только в марте, когда более или менее утихли все недовольные, новый маркграф съездил в Буду и принял вассальную присягу.
И возвращаясь назад после такого изматывающего марафона, Генрих внезапно осознал, что на дворе весна - светит солнце, и из-под снега показалась первая трава, горько и волнующе пахнет набухшими почками. И его сердце громогласно, потоком бушующей крови напомнило о темно-синих глазах и золотистых кудрях единственной женщины, которая сумела покорить его сердце.
Все это тяжелое время ему было не до любви. Бывая в Шпильберге, он подчеркнуто посещал только спальню маркграфини, и пока двор лихорадило в догадках о том, кто станет фавориткой нового властителя, Генриха этот вопрос волновал мало. Всему свое время..., и вот это время, наконец-то, настало!
Иногда он даже сам себя недоуменно вопрошал, почему так прикипел душой к Стефании, и честно отвечал - потому, что её когда-то увели из-под самого его носа. Месть дону Мигелю стала для Генриха делом принципа - принципа божественного главенства над человеком ниже его по положению. Возможно, если бы девицу удалось совратить, Генрих давно бы уже забыл о златовласой красавице, но... нам особенно дорого только то, что недоступно! Мнимая смерть красавицы примирила его с утратой, но когда он узнал, что женщина все-таки жива, желание обладать ей вновь заполонило душу.
Итак, графиня де ла Верда не погибла, а уютно утроилась под одеялом фон Валленберга! Маркграф досадливо нахмурился - никому в этом мире нельзя доверять, даже профессиональным разбойникам и похитителям!
Но со времени получения известия прошло больше полугода, может, семья Стефании уже узнала о том, что она жива? Интересно, известно ли старому лису Збирайде о чудом спасшейся крестнице?
Выяснить это можно было несколькими способами. Во-первых, пригласить упрямого барона в Брно и прямо задать вопрос о Стефании. Но его неуместное любопытство могло вызвать нежелательные вопросы. Во-вторых, можно было отправиться в дом Збирайды самому, и незаметно расспросить о крестнице близких пану Ирджиху людей.
После недолгого раздумья Генрих решил пойти вторым путем.
Воспользовавшись первым же подвернувшимся поводом, маркграф объявил, что хочет поохотиться в угодьях своего верного вассала - барона Збирайды. Старший сын барона вне себя от счастья поспешил к отцу с радостной вестью, зато двор находился в состоянии полнейшего недоумения, пытаясь понять, что происходит. Время для охоты было выбрано явно неудачное, особенно для такого опытного охотника, как Генрих. Но государи не обязаны ни перед кем отчитываться, и в конце апреля маркграф появился во владениях Збирайды, не слишком обрадованного такой честью.
ЕЛЕНКА.
Когда старший сын Збирайды Тадеуш поведал отцу о чести принимать в гостях самого маркграфа, изумленного пана Ирджиха охватили противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад и горд, что Генрих решил почтить своим визитом его дом. Но с другой - все это было очень странно!
- Охота?- без обиняков высказал он сыновьям.- На кого, на юбки девок? Что, в Брно их недостаток или при дворе шлюхи вдруг перевелись? А на какого ещё зверя охотятся в это время года?
- Может, на уток?- нерешительно пробормотал Тадеуш.
Сыновья побаивались грозного родителя, и поэтому больше помалкивали в ответ на его резкие замечания. Вот и сейчас Збирайда вскипел от глупости отпрыска.
- Они после перелета едва живые, никакого мяса! Да и нет в моих угодьях крупных гнездовий. Для этого озера или плавни нужны! Не будет же маркграф по самое...,- тут он выразился весьма неприлично,- лазить по нашим непроходимым болотам? Что, приятнее занятия не нашлось?
Тадеуш вжал голову в плечи. У отца к нему и его жене Марженке было слишком много претензий, которые барон, не мудрствуя лукаво, высказывал прямо:
- Мне самому, что ли заняться твоей женой, чтобы она понесла, или ты сговоришься, с кем-нибудь из друзей, раз сам не мужчина?
- Отец!
- Что, отец? Где внуки, или ты ленишься взгромоздиться даже на свою жену? Перевелся род Збирайдов, не иначе! Карел с девками спит, а невесту до сих пор себе не выбрал, ты же...
Пока отец энергично перепирался со старшим сыном, младший задумчиво молчал.
Не сказать, чтобы его не устраивала бесплодность жены старшего брата. Это означало, что в дальнейшем можно было бы претендовать на его наследство.
Но, во-первых, брат и сам мог его пережить, а во-вторых, могла умереть стерва Марженка. И кто знает, может во втором браке брату повезет больше? Что же касается его женитьбы, то на какую достойную партию мог претендовать младший сын? А Карелу хотелось жениться хорошо, чтобы в дальнейшем, когда умрет отец, не оказаться ни с чем. Можно было бы попытать счастья при дворе того же Генриха, но барон любил младшего сына и не желал с ним расставаться, упорно сватая ему то одну, то другую девушку из соседских семей. Но Карел не спешил с женитьбой.
Между отцом и старшим сыном, тем временем, зашел разговор уже о второй сестре - Еленке.
- Еленку срочно отправить в замок Лукаши под надзор сумасшедшей Анельки. Как бы она не блажила, но всегда сможет понять, что хочет мужчина от её внучки и глаз не спустит с ветреной девчонки! И в кого она только такая?
Братья затаенно улыбнулись. Они бы могли ответить на этот вопрос, но затрещины получать не хотелось. Действительно, если Стефка росла всеобщей любимицей, то её младшая сестра была сущим наказанием.
Елена была то же красавицей, но на другой лад, унаследовав черные буйные кудри своей матери и высокие венгерские скулы под раскосыми глазами красивого иссиня-черного цвета. Яркие полные губы ей достались от отца вместе с тонким выгнутым носиком. Была она пухленькой, дерзкой и весьма соблазнительной - никаких даже намеков на ангелоподобность старшей сестры в её возрасте. А уж характер!
Дерзкая, непослушная, своевольная... С ранних лет Еленка вела себя неподобающим образом для паненки высокого происхождения. В детстве её то и дело ругали за разорванные юбки и сбитые в кровь коленки, снимали с деревьев, вылавливали из воды, где она с деревенскими мальчишками ловила раков. Хеленка с боем мыла ей уши, расчесывала сваленные в колтун локоны, штопала вечно драные чулки.
Позже, едва Елена подросла, чтобы влезть без последствий на коня, она увлеклась охотой. Да так, что Збирайда сколько не ругался, ничего поделать не мог! В любую погоду - в жару и стужу, в дождь и снег, закутавшись в крестьянские овчины, и в окружении своры преданных собак носилась она по лесу от рассвета до заката, добывая зверье, но и страшно рискуя напороться на подраненного кабана, а то и на медведя.
- Ничего не боится,- жаловался Збирайда экономке,- совсем безумная! В её возрасте паненки шьют приданое, да мечтают о женихах, а эта..., вся в репьях, в грязи, пропахла лошадиным потом и псиной, тьфу! Пугало, а не девушка, и это при её-то красоте!
- Может, приохотить паненку к чтению,- мудро заметила Хеленка,- сейчас появилось столько книг, где описывается мир, рыцарские приключения! Мой отец недавно привез одну такую из Брно. Называется "Книга о разнообразии мира", написанная итальянским путешественником Марко Поло. Очень увлекательное и познавательное чтение. Еленка - умная девушка, она поймет, что в мире есть ещё немало интересного, помимо охоты на лис!
Збирайда к книгам относился с большим уважением, хотя никогда их не читал. Зачем? Он и так умный! Но если, прочитав какие-нибудь из них, Елена наконец-то повзрослеет, то он согласен развязать кошелек! Благо, печатные книги стоили значительно дешевле рукописных. До этого случая, в замке хранился только один единственный Часослов, да и тот был военной добычей, привезенной из похода то ли прадедом, то ли дедом барона, и, конечно же, Библия, составляющая наряду с облачением и чашей для причастия утварь местной часовни. По этим двум книгам учились читать по-чешски и по-латыни все поколения Збирайдов, в том числе и Елена.
Дело покупки книг было поручено Карелу, который в свое время без особых успехов закончил артистический факультет Пражского университета. Молодой человек съездил в Брно, посетил книжную лавку. Покрутил в руках несколько фолиантов, и выбрал те, которые посчитал интересными для девушки пятнадцати лет. Если бы Збирайда знал, чем обернется эта затея, он не только бы не дал денег на покупку книг, но приказал бы развести в своем дворе большой костер и спалить всю эту любовную ересь!
Неожиданно Елене понравилось чтение - у неё обнаружились острый и пытливый ум, прекрасная память и жажда знаний. Охота была отставлена в сторону, собаки и лошади временно забыты, и она углубилась в книги, пропахшие характерным духом куртуазности той эпохи - "Тристан и Изольда", "Роман о Розе", "Ланселот, или рыцарь телеги". Романтичные истории рассказывали о вечной любви, преданности, страсти, рыцарских турнирах, прекрасных дамах, королях и героях.
Отрываясь от увлекательных страниц, девушка теперь видела не милые пейзажи сельской жизни, а скучный и тоскливый мир, заполненный мычанием коров, запахом навоза, руганью крестного с приказчиками и вонью, варящегося на заднем дворе мыла. Какая тоска!
Поначалу барон не мог нарадоваться на крестницу. Елена оставила мальчишеские замашки, и в чистейшем чепце и опрятном платье сидела рядом с Хеленкой, старательно, хотя и не особенно результативно, учась шить. Вид у девушки стал задумчивым и мечтательным, а в прекрасных глазах светилось явственное ожидание грядущей любви и приключений. Она словно грезила наяву, мечтая о принцах, турнирах, подвигах и славе!
- Всё,- обрадовался, потирая руки, довольный Збирайда,- наконец-то, эта егоза стала на женщину похожа! Теперь можно её и замуж выдать, да сбросить с плеч эту докуку!
Но когда он пригласил в гости своего ближайшего соседа вместе с сыном на смотрины, то его матримониальные планы потерпели сокрушительное фиаско.
- Никогда! - топнула ногой упрямица. - Почему я должна выходить замуж за этого деревенщину? От него пахнет овцами и вид, как у тупого барана! Я хочу, как и Стефка поехать в Брно! Мне тоже хочется выйти замуж за графа!
Напоминать о потере обожаемой дочери Збирайде не стоило - тот мгновенно вышел из себя.
- Нет! Хватит с нас графов и принцев,- кричал он на насупившуюся девчонку,- ты выйдешь замуж за того, на кого я укажу, иначе не видать тебе приданого, как собственных ушей! Останешься в девках!
- Лучше так, чем быть женой свинопаса!- Елена никогда не лезла за словом в карман.
- Кто свинопас? Это Владек-то? На себя посмотри! Давно ли сама перестала быть похожей на грязную холопку? Парень крепкий, здоровый, и с головой у него, в отличие от тебя, все в порядке!
- Ну и женитесь на нем сами! Я хочу в Брно!
- Ты попадешь туда только после моей смерти!
- Тогда и Владек меня получит только в саване!
Збирайду чуть не разорвало от злости.
- Еленка такая же шлюха, как и её мать,- ревел он в гневе, обращаясь к экономке,- ну, чем ей Владек не понравился?!
Хеленка лежала на их общей кровати, и устало наблюдала за мечущимся по комнате бароном. Этот день был не из легких - варили мыло, проверяли оставшиеся после зимы припасы, да ещё она умудрилась сбегать в лес к своей прихворнувшей бабке. И вот теперь ещё Збирайда с Еленкой! После смерти Стефки у женщины в душе поселилась стойкая тоска, отравляющая все вокруг. Но жизнь продолжалась...
- Не по душе ей пан Владек, - легко перевела она дыхание,- такие вещи случаются! Она ещё столь юна, подберет себе жениха!
- Но только не в Брно! - отрезал пан Ирджи.,- Хватит с нас беды со Стефкой!
Хеленка страдальчески поморщилась. Она не хотела этого слушать, не хотела вспоминать. Слишком больно и тяжело!
- Еленка может найти свою любовь и в другом месте. Незачем торопиться!
Збирайда, в общем-то, был согласен с умницей Хеленкой, если бы не тайный страх, все это время неотступно терзающий его душу. Не смотря на все недоразумения и постоянные ссоры, он любил свою младшую дочь, поэтому боялся, что с ней то же что-нибудь случится, и он потеряет ещё и Елену, как потерял в свое время Стефку. Вот если бы удалось её выдать замуж, за какого-нибудь хорошего парня по соседству, то всегда можно было бы навестить дочь, или самому пригласить молодых в гости. Так нет, эта юная ослица упиралась, и не желала становиться счастливой, отвергая подходящих женихов!
Естественно, что все эти разговоры были известны маркграфине, которая в ужасе склонилась над синеющим от удушья мужем.
- Подождите, дорогой,- плакала она,- не умирайте! Вы, Люксембурги, всегда славились выносливостью. Дождитесь нашего мальчика, я сердцем чувствую, что он уже в дороге. Держитесь, держитесь!
Естественно, что хотя Генрих и не присутствовал на заседании заговорщиков, он не обманывался на счет "любимого дядюшки". Поэтому, когда принц ворвался со своими людьми в ворота замка, он не пошел напрямую в спальню умирающего отца, а прокрался туда потайными ходами, внезапно возникнув перед родителями и епископом прямо из стены.
Шпильберг - резиденция моравских маркграфов славился своими потайными ходами, и, разумеется, Генрих в них прекрасно ориентировался - его в свое время ознакомил с этой государственной тайной отец.
- Генрих, мальчик мой,- кинулась ему на шею обливающаяся слезами мать, но сын решительно отстранив её, подошел к задыхающемуся на смертном ложе маркграфу.
- Я здесь, отец,- почтительно поцеловал он холодеющую руку,- я мчался, загоняя коней, чтобы не допустить междоусобицы в государстве, законно приняв власть из ваших рук!
- Генрих! - отец, в кои-то веки растянул дрожащие губы в улыбке.
Они никогда не были близки, мало того, не доверяли друг другу. Но сейчас все резко изменилось! Маркграфу явно хотелось сказать сыну что-то личное, как-то приласкать его перед вечной разлукой, но дела государства для подобных людей всегда важнее, чем родительская любовь.
В присутствии епископа и нескольких ближних дворян власть по всем правилам была передана Генриху. Маркграф поставил дрожащей рукой свою последнюю подпись на документе и испустил дух. Все находящиеся в комнате тут же были приведены к вассальной присяге, и Генрих вышел к дядюшке и недовольным баронам уже маркграфом.
Но оппозиция ещё не сказала своего последнего слова. В некоторых районах вспыхнули стихийные восстания, которые новому маркграфу с трудом удалось подавить. Генрих метался с отрядом рыцарей по стране, решая спорные вопросы - кого-то уговаривая, а кого-то запугивая, и наводил порядок в своем лене. Дядюшку, после упорного сопротивления, ему удалось упечь в монастырь.
И только в марте, когда более или менее утихли все недовольные, новый маркграф съездил в Буду и принял вассальную присягу.
И возвращаясь назад после такого изматывающего марафона, Генрих внезапно осознал, что на дворе весна - светит солнце, и из-под снега показалась первая трава, горько и волнующе пахнет набухшими почками. И его сердце громогласно, потоком бушующей крови напомнило о темно-синих глазах и золотистых кудрях единственной женщины, которая сумела покорить его сердце.
Все это тяжелое время ему было не до любви. Бывая в Шпильберге, он подчеркнуто посещал только спальню маркграфини, и пока двор лихорадило в догадках о том, кто станет фавориткой нового властителя, Генриха этот вопрос волновал мало. Всему свое время..., и вот это время, наконец-то, настало!
Иногда он даже сам себя недоуменно вопрошал, почему так прикипел душой к Стефании, и честно отвечал - потому, что её когда-то увели из-под самого его носа. Месть дону Мигелю стала для Генриха делом принципа - принципа божественного главенства над человеком ниже его по положению. Возможно, если бы девицу удалось совратить, Генрих давно бы уже забыл о златовласой красавице, но... нам особенно дорого только то, что недоступно! Мнимая смерть красавицы примирила его с утратой, но когда он узнал, что женщина все-таки жива, желание обладать ей вновь заполонило душу.
Итак, графиня де ла Верда не погибла, а уютно утроилась под одеялом фон Валленберга! Маркграф досадливо нахмурился - никому в этом мире нельзя доверять, даже профессиональным разбойникам и похитителям!
Но со времени получения известия прошло больше полугода, может, семья Стефании уже узнала о том, что она жива? Интересно, известно ли старому лису Збирайде о чудом спасшейся крестнице?
Выяснить это можно было несколькими способами. Во-первых, пригласить упрямого барона в Брно и прямо задать вопрос о Стефании. Но его неуместное любопытство могло вызвать нежелательные вопросы. Во-вторых, можно было отправиться в дом Збирайды самому, и незаметно расспросить о крестнице близких пану Ирджиху людей.
После недолгого раздумья Генрих решил пойти вторым путем.
Воспользовавшись первым же подвернувшимся поводом, маркграф объявил, что хочет поохотиться в угодьях своего верного вассала - барона Збирайды. Старший сын барона вне себя от счастья поспешил к отцу с радостной вестью, зато двор находился в состоянии полнейшего недоумения, пытаясь понять, что происходит. Время для охоты было выбрано явно неудачное, особенно для такого опытного охотника, как Генрих. Но государи не обязаны ни перед кем отчитываться, и в конце апреля маркграф появился во владениях Збирайды, не слишком обрадованного такой честью.
ЕЛЕНКА.
Когда старший сын Збирайды Тадеуш поведал отцу о чести принимать в гостях самого маркграфа, изумленного пана Ирджиха охватили противоречивые чувства. С одной стороны, он был рад и горд, что Генрих решил почтить своим визитом его дом. Но с другой - все это было очень странно!
- Охота?- без обиняков высказал он сыновьям.- На кого, на юбки девок? Что, в Брно их недостаток или при дворе шлюхи вдруг перевелись? А на какого ещё зверя охотятся в это время года?
- Может, на уток?- нерешительно пробормотал Тадеуш.
Сыновья побаивались грозного родителя, и поэтому больше помалкивали в ответ на его резкие замечания. Вот и сейчас Збирайда вскипел от глупости отпрыска.
- Они после перелета едва живые, никакого мяса! Да и нет в моих угодьях крупных гнездовий. Для этого озера или плавни нужны! Не будет же маркграф по самое...,- тут он выразился весьма неприлично,- лазить по нашим непроходимым болотам? Что, приятнее занятия не нашлось?
Тадеуш вжал голову в плечи. У отца к нему и его жене Марженке было слишком много претензий, которые барон, не мудрствуя лукаво, высказывал прямо:
- Мне самому, что ли заняться твоей женой, чтобы она понесла, или ты сговоришься, с кем-нибудь из друзей, раз сам не мужчина?
- Отец!
- Что, отец? Где внуки, или ты ленишься взгромоздиться даже на свою жену? Перевелся род Збирайдов, не иначе! Карел с девками спит, а невесту до сих пор себе не выбрал, ты же...
Пока отец энергично перепирался со старшим сыном, младший задумчиво молчал.
Не сказать, чтобы его не устраивала бесплодность жены старшего брата. Это означало, что в дальнейшем можно было бы претендовать на его наследство.
Но, во-первых, брат и сам мог его пережить, а во-вторых, могла умереть стерва Марженка. И кто знает, может во втором браке брату повезет больше? Что же касается его женитьбы, то на какую достойную партию мог претендовать младший сын? А Карелу хотелось жениться хорошо, чтобы в дальнейшем, когда умрет отец, не оказаться ни с чем. Можно было бы попытать счастья при дворе того же Генриха, но барон любил младшего сына и не желал с ним расставаться, упорно сватая ему то одну, то другую девушку из соседских семей. Но Карел не спешил с женитьбой.
Между отцом и старшим сыном, тем временем, зашел разговор уже о второй сестре - Еленке.
- Еленку срочно отправить в замок Лукаши под надзор сумасшедшей Анельки. Как бы она не блажила, но всегда сможет понять, что хочет мужчина от её внучки и глаз не спустит с ветреной девчонки! И в кого она только такая?
Братья затаенно улыбнулись. Они бы могли ответить на этот вопрос, но затрещины получать не хотелось. Действительно, если Стефка росла всеобщей любимицей, то её младшая сестра была сущим наказанием.
Елена была то же красавицей, но на другой лад, унаследовав черные буйные кудри своей матери и высокие венгерские скулы под раскосыми глазами красивого иссиня-черного цвета. Яркие полные губы ей достались от отца вместе с тонким выгнутым носиком. Была она пухленькой, дерзкой и весьма соблазнительной - никаких даже намеков на ангелоподобность старшей сестры в её возрасте. А уж характер!
Дерзкая, непослушная, своевольная... С ранних лет Еленка вела себя неподобающим образом для паненки высокого происхождения. В детстве её то и дело ругали за разорванные юбки и сбитые в кровь коленки, снимали с деревьев, вылавливали из воды, где она с деревенскими мальчишками ловила раков. Хеленка с боем мыла ей уши, расчесывала сваленные в колтун локоны, штопала вечно драные чулки.
Позже, едва Елена подросла, чтобы влезть без последствий на коня, она увлеклась охотой. Да так, что Збирайда сколько не ругался, ничего поделать не мог! В любую погоду - в жару и стужу, в дождь и снег, закутавшись в крестьянские овчины, и в окружении своры преданных собак носилась она по лесу от рассвета до заката, добывая зверье, но и страшно рискуя напороться на подраненного кабана, а то и на медведя.
- Ничего не боится,- жаловался Збирайда экономке,- совсем безумная! В её возрасте паненки шьют приданое, да мечтают о женихах, а эта..., вся в репьях, в грязи, пропахла лошадиным потом и псиной, тьфу! Пугало, а не девушка, и это при её-то красоте!
- Может, приохотить паненку к чтению,- мудро заметила Хеленка,- сейчас появилось столько книг, где описывается мир, рыцарские приключения! Мой отец недавно привез одну такую из Брно. Называется "Книга о разнообразии мира", написанная итальянским путешественником Марко Поло. Очень увлекательное и познавательное чтение. Еленка - умная девушка, она поймет, что в мире есть ещё немало интересного, помимо охоты на лис!
Збирайда к книгам относился с большим уважением, хотя никогда их не читал. Зачем? Он и так умный! Но если, прочитав какие-нибудь из них, Елена наконец-то повзрослеет, то он согласен развязать кошелек! Благо, печатные книги стоили значительно дешевле рукописных. До этого случая, в замке хранился только один единственный Часослов, да и тот был военной добычей, привезенной из похода то ли прадедом, то ли дедом барона, и, конечно же, Библия, составляющая наряду с облачением и чашей для причастия утварь местной часовни. По этим двум книгам учились читать по-чешски и по-латыни все поколения Збирайдов, в том числе и Елена.
Дело покупки книг было поручено Карелу, который в свое время без особых успехов закончил артистический факультет Пражского университета. Молодой человек съездил в Брно, посетил книжную лавку. Покрутил в руках несколько фолиантов, и выбрал те, которые посчитал интересными для девушки пятнадцати лет. Если бы Збирайда знал, чем обернется эта затея, он не только бы не дал денег на покупку книг, но приказал бы развести в своем дворе большой костер и спалить всю эту любовную ересь!
Неожиданно Елене понравилось чтение - у неё обнаружились острый и пытливый ум, прекрасная память и жажда знаний. Охота была отставлена в сторону, собаки и лошади временно забыты, и она углубилась в книги, пропахшие характерным духом куртуазности той эпохи - "Тристан и Изольда", "Роман о Розе", "Ланселот, или рыцарь телеги". Романтичные истории рассказывали о вечной любви, преданности, страсти, рыцарских турнирах, прекрасных дамах, королях и героях.
Отрываясь от увлекательных страниц, девушка теперь видела не милые пейзажи сельской жизни, а скучный и тоскливый мир, заполненный мычанием коров, запахом навоза, руганью крестного с приказчиками и вонью, варящегося на заднем дворе мыла. Какая тоска!
Поначалу барон не мог нарадоваться на крестницу. Елена оставила мальчишеские замашки, и в чистейшем чепце и опрятном платье сидела рядом с Хеленкой, старательно, хотя и не особенно результативно, учась шить. Вид у девушки стал задумчивым и мечтательным, а в прекрасных глазах светилось явственное ожидание грядущей любви и приключений. Она словно грезила наяву, мечтая о принцах, турнирах, подвигах и славе!
- Всё,- обрадовался, потирая руки, довольный Збирайда,- наконец-то, эта егоза стала на женщину похожа! Теперь можно её и замуж выдать, да сбросить с плеч эту докуку!
Но когда он пригласил в гости своего ближайшего соседа вместе с сыном на смотрины, то его матримониальные планы потерпели сокрушительное фиаско.
- Никогда! - топнула ногой упрямица. - Почему я должна выходить замуж за этого деревенщину? От него пахнет овцами и вид, как у тупого барана! Я хочу, как и Стефка поехать в Брно! Мне тоже хочется выйти замуж за графа!
Напоминать о потере обожаемой дочери Збирайде не стоило - тот мгновенно вышел из себя.
- Нет! Хватит с нас графов и принцев,- кричал он на насупившуюся девчонку,- ты выйдешь замуж за того, на кого я укажу, иначе не видать тебе приданого, как собственных ушей! Останешься в девках!
- Лучше так, чем быть женой свинопаса!- Елена никогда не лезла за словом в карман.
- Кто свинопас? Это Владек-то? На себя посмотри! Давно ли сама перестала быть похожей на грязную холопку? Парень крепкий, здоровый, и с головой у него, в отличие от тебя, все в порядке!
- Ну и женитесь на нем сами! Я хочу в Брно!
- Ты попадешь туда только после моей смерти!
- Тогда и Владек меня получит только в саване!
Збирайду чуть не разорвало от злости.
- Еленка такая же шлюха, как и её мать,- ревел он в гневе, обращаясь к экономке,- ну, чем ей Владек не понравился?!
Хеленка лежала на их общей кровати, и устало наблюдала за мечущимся по комнате бароном. Этот день был не из легких - варили мыло, проверяли оставшиеся после зимы припасы, да ещё она умудрилась сбегать в лес к своей прихворнувшей бабке. И вот теперь ещё Збирайда с Еленкой! После смерти Стефки у женщины в душе поселилась стойкая тоска, отравляющая все вокруг. Но жизнь продолжалась...
- Не по душе ей пан Владек, - легко перевела она дыхание,- такие вещи случаются! Она ещё столь юна, подберет себе жениха!
- Но только не в Брно! - отрезал пан Ирджи.,- Хватит с нас беды со Стефкой!
Хеленка страдальчески поморщилась. Она не хотела этого слушать, не хотела вспоминать. Слишком больно и тяжело!
- Еленка может найти свою любовь и в другом месте. Незачем торопиться!
Збирайда, в общем-то, был согласен с умницей Хеленкой, если бы не тайный страх, все это время неотступно терзающий его душу. Не смотря на все недоразумения и постоянные ссоры, он любил свою младшую дочь, поэтому боялся, что с ней то же что-нибудь случится, и он потеряет ещё и Елену, как потерял в свое время Стефку. Вот если бы удалось её выдать замуж, за какого-нибудь хорошего парня по соседству, то всегда можно было бы навестить дочь, или самому пригласить молодых в гости. Так нет, эта юная ослица упиралась, и не желала становиться счастливой, отвергая подходящих женихов!
