Легко сказать – забыть… Когда мы ехали в машине, Слава был за рулем, Вика – с ним рядом, а мы с Кириллом сидели сзади, я держала его теплую ладонь, соединив наши пальцы в замок. Кир улыбался. Он был диковат до непривычных чувств, избегал привязанностей, жил, как проще. Однако все хотят любви. Или я сказочница, опять сочиняю? И Кириллу просто интересно в это поиграть?
– Почему ты снова собрала волосы?
Перед выходом из дома я скрутила их в тугой жгут, закрепив на затылке, к разочарованию Кирилла.
– Потому что гулять так неудобно, запутаются на ветру, в лицо будут лезть, тем более мы собрались подняться в горы.
На мне были спортивные штаны, кроссовки, футболка с удлиненным рукавом, чтобы не обгореть на солнце, еще кремом защитным намазалась – готова ко всему.
– Ну ладно, пусть твоя особая, скрытая красота будет только для меня, – Кирилл потрогал собранные волосы, мое тело в неприметной одежде, – так сказать, для личного показа.
– Ага, может, тебе еще приватный танец станцевать?
– А ты умеешь?
– Да нет, откуда? Просто пошутила.
– Милая стесняшка, ты покраснела! – Кирилл слегка потрепал меня за бока и приобнял. – А я бы посмотрел на твой танец. И техника тут не так важна, главное – чувственность, умение расслабиться и отдаться музыке, ритму. И мысленно – мужчине, для которого танцуешь. А с чувственностью у тебя все в порядке.
Кирилл склонился к моему уху, обдав шумным дыханием, слегка скользнув внутрь кончиком языка, поцеловал в шею, сочно, почти до засоса. Я ахнула, встрепенувшись, жар мигом опалил с ног до головы, от возбуждения все свело.
– Ты очень горячая, детка, – прошептал Кирилл. – Очень… В тебе огромный нераскрытый потенциал.
Кир погладил мое бедро с внутренней части. Прошелся двумя пальцами, поднимаясь все выше, мягко надавливая, щекоча, волнуя, между ног стало влажно. Я хлопнула его по руке.
– Хватит дразнить, – прошипела я, покосившись на Викин затылок: лишь бы не обернулась. – Не в машине.
– Стесняшка, – повторил Кирилл почти беззвучно, одними губами, и лукаво заулыбался. – Тебе ведь нравится самой.
Совру, если скажу, что нет. Физическая близость и ласки давались мне все проще. Тело забывало пережитую боль, страшный опыт, сейчас он не грозил. Кирилл меня не тронет, не ранит, с ним безопасно. Он будто чувствовал, что мне нужно, чередуя страстность и комфорт. Секс-психолог, я рассмеялась!
– Чего ты?
– Ничего, все хорошо! Просто отлично на самом деле.
Мы ехали по живописному предгорью, поднимаясь все выше, шины шуршали по каменистой дороге. Когда доехали, я первой выскочила из машины, вдохнув особенно вкусный, разреженный воздух полной грудью и осмотревшись.
– Ах! Какая красота!
Солнце светило ярко на бело-голубом небе, дул теплый сухой ветер, и вокруг колыхалось зеленое море деревьев, по холмам лоскутным одеялом стелились обширные луга и пахотные поля. А за спиной вздымались кряжистые горы, у самого подножия среди кустарника и колючек начиналась узкая тропа, змеилась вверх по довольно крутому склону.
Кир вышел, хлопнув дверью, и присвистнул.
– Лер, ты только не бойся, это проверенный маршрут.
– Да ерунда! – я была полна оптимизма.
Рядом встали Вика со Славой, держась за руки.
– Осилим подъем? – тот задумчиво поправил свою кепку, повернув козырьком назад.
– Конечно, лапуль, с тобой – хоть на вершину горы, – они быстро поцеловались, и Вика пошла первой.
Пружинящей походкой уверенно стала взбираться, я – следом. И вскоре ее обогнала, перепрыгивая с одного выступа на другой. Плевое дело! И полезная нагрузка, приятно размяться.
На извилистом повороте меня нагнал Кирилл.
– Лерочка, ты ли это? Уже не боишься?
– Я запомнила твои слова: никогда не пасуй перед жизнью, иди вперед, открыто и смело! И тогда все преодолеешь.
– Ха, моя лучшая ученица.
Мы учили друг друга. И я храбро покоряла новые высоты. Там, где было опасно, Кирилл помогал подняться, и под конец, когда я совсем запыхалась, вытянул за руку на поросший травой склон. Мы забрались на плато.
Здесь никого не было, ребята поднимались не спеша и сильно отстали, вершина горы принадлежала только нам, как и все вокруг. Кирилл остался очень доволен.
– Обзор действительно отличный!
Отсюда было видно море: бескрайнюю синюю гладь, переходящую в небо, неспешно плывущие пышные облака. Я подошла к самому обрыву, заглядывая вниз.
– Ну куда? Совсем бесстрашная стала? – Кирилл обнял меня сзади, крепко оплетая руками. – Смотри не упади.
– С тобой не упаду.
Я облокотилась на него, и мы стояли в обнимку, любуясь красотой мира, его гармонией и порядком, и на душе было так легко! Вскоре к нам присоединись Слава и Вика, тоже принялись восторгаться, делать фотографии на память. Я не стала. Запоминала глазами, сердцем, то, что видела и чувствовала: свежесть воздуха с запахом горных трав, упругий ветер на лице, золотистую рябь едва заметных издали волн. Прекрасно…
Спускалась я уже неторопливо, в полном умиротворении. Мы погуляли и поездили по округе, добрались до небольшого городка у морской бухты и в ресторане у воды поели местной рыбы, которую пожарили при нас – очень вкусной! Как и другие блюда, закуски и салаты.
– Какой чудесный вышел отпуск, – Вика блаженно откинулась на стуле, когда все доели.
Слава поглаживал наполненный живот.
– Вышел еще не весь, осталось время, чтобы как следует развлечься и накупаться вдоволь.
Вернувшись домой, мы отправились на пляж. Прихватили мяч и покидали друг другу, стоя большим кругом. Было весело! Кир лихо подпрыгивал и ловил даже самые крутые броски. Сначала играл в футболке, пока не порвал под мышкой при резком движении, содрал ее со смехом, швырнув на песок. А мне стало как-то не смешно.
Такой горячий! Стройный и спортивный, загорелый красавец, а эти длинные ноги, сильные плечи и грудь с крутой татуировкой, соблазнительные косые мышцы над приспущенными шортами, рельефный пресс, о-о… Я таяла, как мороженое в жару, только на него глядя.
– Залюбовалась, детка? – Кир озорно подмигнул.
– Да просто переживаю, что ты обгоришь на солнце, – смущенно пробормотала я, наверняка краснея. – Хоть кремом защитным намажься.
– А, ерунда!
Наигравшись, мы отправились плавать, ныряли и резвились в воде. Перекусывали местными лакомствами от проходящих мимо торговцев и снова купались, пробыв на побережье почти до темноты.
Домой я шла абсолютно счастливая, но обессиленная. Даже лень было накинуть пляжную тунику – так и осталась в мокром купальнике, не вытираясь и наслаждаясь тем, как кожа приятно сохнет по пути от ласкового ветерка. А еще наслаждаясь жаркими взглядами Кирилла.
Поначалу они виделись мне слишком откровенными, сейчас я уже привыкла и поняла, что сама была очень зажатой, а Кирилл оказался вовсе не распущенным нахалом и пошляком. К концу отпуска я повидала много действительно похабных, сальных взглядов, когда озабоченные мужики смотрят на тебя просто как на кусок плоти. Кирилл смотрел не так, и его страстный, полный восхищения взор все же оставался уважительным и сам по себе являлся комплиментом. Кир был на них щедр.
– Ты такая красивая, детка, глаз не отвести, – он поймал меня в гостиной, придержав за талию, когда ребята поднялись к себе.
– Ты льстивый лис, – я с улыбкой обняла его за шею.
– Вовсе нет, чистую правду говорю!
Кирилл чуть поморщился, когда я тронула его плечи.
– Что такое? Больно?
– Немного.
Кожа на плечах была красной и горячей.
– Ну вот, ты на солнце обгорел, не послушал меня!
– Извини, в следующий раз буду слушать, – сказал Кирилл беззаботно.
– Сейчас принесу тебе заживляющую мазь, – я заспешила в комнату, взбежав по скрипучим ступенькам.
– Да не суетись, не надо.
– А кто только что обещал слушать? – я перегнулась через перила наверху лестницы, с укором глянув на него.
Кир ухмыльнулся.
– Слушаюсь, госпожа.
– Вот так-то!
В своей комнате я быстро схватила тюбик с лечебным кремом от солнечных ожогов, а еще в чемодане нашла дорожный набор с иголками и разноцветными нитками, чтобы зашить порванную футболку. Спустилась обратно в гостиную, но Кирилл уже ушел. В его спальне была приглашающе открыта дверь.
Я деликатно постучалась об деревянный косяк.
– Можно?
– Да входи ты, чудо.
Кирилл развешивал сырое пляжное полотенце на складной сушилке. Тут только я опомнилась, что на мне все еще мокрый купальник, надо бы переодеться, но я совсем не подумала, хотела скорее помочь.
– Вот крем, давай я тебя намажу.
– Да я могу сам.
– Как ты дотянешься до спины? Она тоже красная. А если сейчас не обработать, кожа высохнет и будет потом слезать лоскутами, как у змеи.
Кир брезгливо сморщил нос.
– Уговорила, мажь, – он глянул на тюбик в моих руках, на пластиковую коробочку с нитками. – А это что?
Хотела твою футболку потом зашить.
Он удивился и заулыбался.
– Мне приятна твоя забота, но уж это я точно могу сделать, к самостоятельности привык еще со времен студенческой общаги. Так и будешь стоять у порога?
Я прошла в комнату и захлопнула за собой дверь. Кир приподнял бровь.
– Что, открыть? Не любишь закрытого пространства?
– Да нет, все нормально. Если нормально тебе.
Что-то было в его голосе такое вопросительное, вкрадчивое… И до меня наконец дошло, что сейчас вечер, ребята у себя, а я в закрытой мужской спальне, стою перед Кириллом в одном купальнике, как в нижнем белье.
Я сухо сглотнула и огляделась. Спальня как спальня, моя почти такая же: светлые стены и небольшое окно, сейчас зашторенное, тусклая лампочка под потолком, тумбочка, шкаф, кровать… Так, Лера, о лишнем не думать, ты пришла сюда оказать помощь.
– А что такого? Я только намажу тебя кремом.
– Ну хорошо, – Кирилл повернулся спиной. – Весь в твоем распоряжении.
Я положила швейный набор на тумбочку и открыла крем, выдавив на ладошку.
– Он прохладный.
Но Кирилл слегка вздрогнул даже после предупреждения, когда я провела ладонями по его спине. Заскользила от поясницы и выше, поглаживая лопатки. Кир сдавленно втянул воздух.
– Так больно? – я приподнялась на носочки, пытаясь оценить масштабы поражения кожи, но было плохо видно в слабом желтоватом свете. А до плеч вообще не дотянуться: слишком высокий. – Ты не мог бы прилечь?
Кир глянул на меня вполоборота, сморгнув, и молча послушался. Лег в кровать на живот, я присела рядом, начав осмотр. Все было не так плохо, ожог несерьезный, и мазь должна помочь. Я принялась наносить ее на плечи, чутко касаясь подушечками пальцев. Кирилл снова вздрогнул.
– Немножко потерпи.
– Легко сказать…
– Что ты неженка такой! Я стараюсь быть аккуратной.
Кир хмыкнул.
– Можешь не так стараться, а то твои ласковые прикосновения уводят мысли не в ту степь.
Я замерла, приложив руки к его лопаткам, к тугим выпуклым мышцам ниже. Мои мысли тоже сворачивали не туда. Я прерывисто вздохнула и попыталась придать себе серьезности, как на врачебном приеме.
– Отлично проработанная мускулатура, – пробормотала я, чтобы хоть как-то отвлечься разговором. – Очень… эффектно смотрится и… ощущается. Так твердо.
Кир уткнулся лицом в подушку, просопев:
– Детка, лучше молчи.
– Хорошо.
Я погладила его в районе ребер, нанося новую порцию ароматного крема, ладони мягко скользили по бокам и спине, к выемке на пояснице с двумя красивыми ямочками. Я очертила их большими пальцами, надавив. Кир блаженно застонал.
– Спина ломит? Напрыгался.
Я разминала его позвоночник несильными, аккуратными движениями. Кирилл не ответил, лишь учащенно задышал.
– Могу сделать легкий массаж. Только надо сесть поудобней, – я забралась на него, усевшись на мокрые плавки, немного поерзала на упругих ягодицах. – Так не тяжело?
Кирилл промычал что-то нечленораздельное в подушку. Нет, а что он все время дразнится и издевается надо мной? В эту игру можно играть вдвоем. Я вытянула руки и проскользила по его спине снизу до самой шеи.
– А-а… – хрипло выдохнул Кирилл.
– Если неприятно или больно, я не буду.
– Приятно, можешь хоть шкуру сейчас с меня спустить.
Я коварно улыбнулась и продолжила. Кожу его старалась сильно не сжимать, наоборот, едва касалась порхающими, игривыми движениями, гладила и ласкала то там, то тут. Потом не выдержала и склонилась ниже, поцеловав его пылающие плечи, проделала дорожку из поцелуев до затылка. Кирилл застонал.
– О боже…
– Остановиться?
– Не останавливайся, я тебя прошу.
Я закусила губы. Вновь погладила его напряженную спину, потом свои ноги и живот, поднимаясь выше. Мне тоже страшно хотелось прикосновений, кожа зудела.
– А можно… Можно я сделаю другой массаж?
– Делай что хочешь, не спрашивай.
Он был такой соблазнительный… горячий, покорный. И хотелось зайти еще немного дальше в наших экспериментах.
– Только не оборачивайся.
Я с волнением развязала верхнюю часть купальника, кинув его рядом, и нанесла нежный крем на себя. Нагнулась и заскользила голой грудью по мужской спине.
– О господи!.. Гос… – Кирилл задохнулся, дернувшись подо мной, с силой вцепившись в покрывало, так что побелели кулаки.
Я сладко выдохнула и скользнула обратно, чувственно потираясь об него.
– Вот че-е-ерт! – прошипел Кирилл сквозь стиснутые зубы.
Полностью была с ним согласна, нас бросало из ада в рай и обратно, жар разливался по телу – огонь преисподней! Я падала в нее, цепляясь за сильные плечи, но удержаться оказалось невозможно.
– Перевернись, – Кир замер, напряженный, как отлитый из стали. – Только не смотри. Закрой глаза.
Когда я приподнялась на коленях, Кирилл перевернулся между моих ног. Он крепко зажмурился, и я еще прижала к глазам его руку.
– Не вздумай убирать.
– Да. Госпожа.
– Хороший мальчик.
– Пф-ф-ф…
Кирилл шумно выдохнул, запрокинув голову, кадык нервно дернулся, и я принялась его целовать, опускаясь ниже. Ощущая зарождающиеся гулкие вибрации в грудной клетке, откровенное мужское возбуждение и недвусмысленную твердость. Я сдвинулась Кириллу на живот, сокращающийся в спазмах.
– Я с тобой паралитиком стану, все время теперь трясет.
– Расслабься, – мой голос казался соблазнительным и низким, сама на себя не похожа, – сейчас только крем быстренько нанесу.
Я выдавила немного Кириллу на грудь и прижалась своей, как давно мечтала. Потерлась напряженными и чувствительными сосками, не сдержав томного стона, так приятно!
– Арг-гх-х! – Кирилл стиснул меня одной рукой, прижав к себе в мертвой хватке, пальцы вдавились в поясницу. – Плохая… девочка. Озорница.
– Ты сам предлагал с тобой тренироваться.
Кирилл с трудом продышался и разогнул непослушную руку, второй все еще прикрывая глаза.
– Тренируйся.
И я продолжила свои игры, распаляясь все больше и распаляя мужчину, оказавшегося в моей власти, но не желающего лишь подчиняться. Он тоже непрестанно оглаживал мою спину, плечи, пока я терлась об него, шептал мое имя.
– Лера… Лерочка… моя девочка! – вперемежку с возбужденными всхлипами, почти молящими.
Я совсем его довела. Кирилл нащупал мое бедро, поднимаясь выше, заставляя меня трепетать в предвкушении. Я вновь привстала, позволяя себя гладить и мечтая ощутить его ласку, его пальцы, подбирающиеся все ближе к горячему и влажному центру. Кирилл вслепую сжал трусики, сдвигая, и что-то потекло по ноге.
– Почему ты снова собрала волосы?
Перед выходом из дома я скрутила их в тугой жгут, закрепив на затылке, к разочарованию Кирилла.
– Потому что гулять так неудобно, запутаются на ветру, в лицо будут лезть, тем более мы собрались подняться в горы.
На мне были спортивные штаны, кроссовки, футболка с удлиненным рукавом, чтобы не обгореть на солнце, еще кремом защитным намазалась – готова ко всему.
– Ну ладно, пусть твоя особая, скрытая красота будет только для меня, – Кирилл потрогал собранные волосы, мое тело в неприметной одежде, – так сказать, для личного показа.
– Ага, может, тебе еще приватный танец станцевать?
– А ты умеешь?
– Да нет, откуда? Просто пошутила.
– Милая стесняшка, ты покраснела! – Кирилл слегка потрепал меня за бока и приобнял. – А я бы посмотрел на твой танец. И техника тут не так важна, главное – чувственность, умение расслабиться и отдаться музыке, ритму. И мысленно – мужчине, для которого танцуешь. А с чувственностью у тебя все в порядке.
Кирилл склонился к моему уху, обдав шумным дыханием, слегка скользнув внутрь кончиком языка, поцеловал в шею, сочно, почти до засоса. Я ахнула, встрепенувшись, жар мигом опалил с ног до головы, от возбуждения все свело.
– Ты очень горячая, детка, – прошептал Кирилл. – Очень… В тебе огромный нераскрытый потенциал.
Кир погладил мое бедро с внутренней части. Прошелся двумя пальцами, поднимаясь все выше, мягко надавливая, щекоча, волнуя, между ног стало влажно. Я хлопнула его по руке.
– Хватит дразнить, – прошипела я, покосившись на Викин затылок: лишь бы не обернулась. – Не в машине.
– Стесняшка, – повторил Кирилл почти беззвучно, одними губами, и лукаво заулыбался. – Тебе ведь нравится самой.
Совру, если скажу, что нет. Физическая близость и ласки давались мне все проще. Тело забывало пережитую боль, страшный опыт, сейчас он не грозил. Кирилл меня не тронет, не ранит, с ним безопасно. Он будто чувствовал, что мне нужно, чередуя страстность и комфорт. Секс-психолог, я рассмеялась!
– Чего ты?
– Ничего, все хорошо! Просто отлично на самом деле.
Мы ехали по живописному предгорью, поднимаясь все выше, шины шуршали по каменистой дороге. Когда доехали, я первой выскочила из машины, вдохнув особенно вкусный, разреженный воздух полной грудью и осмотревшись.
– Ах! Какая красота!
Прода от 27.07
Солнце светило ярко на бело-голубом небе, дул теплый сухой ветер, и вокруг колыхалось зеленое море деревьев, по холмам лоскутным одеялом стелились обширные луга и пахотные поля. А за спиной вздымались кряжистые горы, у самого подножия среди кустарника и колючек начиналась узкая тропа, змеилась вверх по довольно крутому склону.
Кир вышел, хлопнув дверью, и присвистнул.
– Лер, ты только не бойся, это проверенный маршрут.
– Да ерунда! – я была полна оптимизма.
Рядом встали Вика со Славой, держась за руки.
– Осилим подъем? – тот задумчиво поправил свою кепку, повернув козырьком назад.
– Конечно, лапуль, с тобой – хоть на вершину горы, – они быстро поцеловались, и Вика пошла первой.
Пружинящей походкой уверенно стала взбираться, я – следом. И вскоре ее обогнала, перепрыгивая с одного выступа на другой. Плевое дело! И полезная нагрузка, приятно размяться.
На извилистом повороте меня нагнал Кирилл.
– Лерочка, ты ли это? Уже не боишься?
– Я запомнила твои слова: никогда не пасуй перед жизнью, иди вперед, открыто и смело! И тогда все преодолеешь.
– Ха, моя лучшая ученица.
Мы учили друг друга. И я храбро покоряла новые высоты. Там, где было опасно, Кирилл помогал подняться, и под конец, когда я совсем запыхалась, вытянул за руку на поросший травой склон. Мы забрались на плато.
Здесь никого не было, ребята поднимались не спеша и сильно отстали, вершина горы принадлежала только нам, как и все вокруг. Кирилл остался очень доволен.
– Обзор действительно отличный!
Отсюда было видно море: бескрайнюю синюю гладь, переходящую в небо, неспешно плывущие пышные облака. Я подошла к самому обрыву, заглядывая вниз.
– Ну куда? Совсем бесстрашная стала? – Кирилл обнял меня сзади, крепко оплетая руками. – Смотри не упади.
– С тобой не упаду.
Я облокотилась на него, и мы стояли в обнимку, любуясь красотой мира, его гармонией и порядком, и на душе было так легко! Вскоре к нам присоединись Слава и Вика, тоже принялись восторгаться, делать фотографии на память. Я не стала. Запоминала глазами, сердцем, то, что видела и чувствовала: свежесть воздуха с запахом горных трав, упругий ветер на лице, золотистую рябь едва заметных издали волн. Прекрасно…
Спускалась я уже неторопливо, в полном умиротворении. Мы погуляли и поездили по округе, добрались до небольшого городка у морской бухты и в ресторане у воды поели местной рыбы, которую пожарили при нас – очень вкусной! Как и другие блюда, закуски и салаты.
– Какой чудесный вышел отпуск, – Вика блаженно откинулась на стуле, когда все доели.
Слава поглаживал наполненный живот.
– Вышел еще не весь, осталось время, чтобы как следует развлечься и накупаться вдоволь.
Вернувшись домой, мы отправились на пляж. Прихватили мяч и покидали друг другу, стоя большим кругом. Было весело! Кир лихо подпрыгивал и ловил даже самые крутые броски. Сначала играл в футболке, пока не порвал под мышкой при резком движении, содрал ее со смехом, швырнув на песок. А мне стало как-то не смешно.
Такой горячий! Стройный и спортивный, загорелый красавец, а эти длинные ноги, сильные плечи и грудь с крутой татуировкой, соблазнительные косые мышцы над приспущенными шортами, рельефный пресс, о-о… Я таяла, как мороженое в жару, только на него глядя.
– Залюбовалась, детка? – Кир озорно подмигнул.
– Да просто переживаю, что ты обгоришь на солнце, – смущенно пробормотала я, наверняка краснея. – Хоть кремом защитным намажься.
– А, ерунда!
Наигравшись, мы отправились плавать, ныряли и резвились в воде. Перекусывали местными лакомствами от проходящих мимо торговцев и снова купались, пробыв на побережье почти до темноты.
Домой я шла абсолютно счастливая, но обессиленная. Даже лень было накинуть пляжную тунику – так и осталась в мокром купальнике, не вытираясь и наслаждаясь тем, как кожа приятно сохнет по пути от ласкового ветерка. А еще наслаждаясь жаркими взглядами Кирилла.
Поначалу они виделись мне слишком откровенными, сейчас я уже привыкла и поняла, что сама была очень зажатой, а Кирилл оказался вовсе не распущенным нахалом и пошляком. К концу отпуска я повидала много действительно похабных, сальных взглядов, когда озабоченные мужики смотрят на тебя просто как на кусок плоти. Кирилл смотрел не так, и его страстный, полный восхищения взор все же оставался уважительным и сам по себе являлся комплиментом. Кир был на них щедр.
– Ты такая красивая, детка, глаз не отвести, – он поймал меня в гостиной, придержав за талию, когда ребята поднялись к себе.
– Ты льстивый лис, – я с улыбкой обняла его за шею.
– Вовсе нет, чистую правду говорю!
Кирилл чуть поморщился, когда я тронула его плечи.
– Что такое? Больно?
– Немного.
Кожа на плечах была красной и горячей.
– Ну вот, ты на солнце обгорел, не послушал меня!
– Извини, в следующий раз буду слушать, – сказал Кирилл беззаботно.
– Сейчас принесу тебе заживляющую мазь, – я заспешила в комнату, взбежав по скрипучим ступенькам.
– Да не суетись, не надо.
– А кто только что обещал слушать? – я перегнулась через перила наверху лестницы, с укором глянув на него.
Кир ухмыльнулся.
– Слушаюсь, госпожа.
– Вот так-то!
В своей комнате я быстро схватила тюбик с лечебным кремом от солнечных ожогов, а еще в чемодане нашла дорожный набор с иголками и разноцветными нитками, чтобы зашить порванную футболку. Спустилась обратно в гостиную, но Кирилл уже ушел. В его спальне была приглашающе открыта дверь.
Я деликатно постучалась об деревянный косяк.
– Можно?
– Да входи ты, чудо.
Кирилл развешивал сырое пляжное полотенце на складной сушилке. Тут только я опомнилась, что на мне все еще мокрый купальник, надо бы переодеться, но я совсем не подумала, хотела скорее помочь.
– Вот крем, давай я тебя намажу.
– Да я могу сам.
– Как ты дотянешься до спины? Она тоже красная. А если сейчас не обработать, кожа высохнет и будет потом слезать лоскутами, как у змеи.
Кир брезгливо сморщил нос.
– Уговорила, мажь, – он глянул на тюбик в моих руках, на пластиковую коробочку с нитками. – А это что?
Хотела твою футболку потом зашить.
Он удивился и заулыбался.
– Мне приятна твоя забота, но уж это я точно могу сделать, к самостоятельности привык еще со времен студенческой общаги. Так и будешь стоять у порога?
Я прошла в комнату и захлопнула за собой дверь. Кир приподнял бровь.
– Что, открыть? Не любишь закрытого пространства?
– Да нет, все нормально. Если нормально тебе.
Что-то было в его голосе такое вопросительное, вкрадчивое… И до меня наконец дошло, что сейчас вечер, ребята у себя, а я в закрытой мужской спальне, стою перед Кириллом в одном купальнике, как в нижнем белье.
Я сухо сглотнула и огляделась. Спальня как спальня, моя почти такая же: светлые стены и небольшое окно, сейчас зашторенное, тусклая лампочка под потолком, тумбочка, шкаф, кровать… Так, Лера, о лишнем не думать, ты пришла сюда оказать помощь.
– А что такого? Я только намажу тебя кремом.
– Ну хорошо, – Кирилл повернулся спиной. – Весь в твоем распоряжении.
Прода от 29.07
Я положила швейный набор на тумбочку и открыла крем, выдавив на ладошку.
– Он прохладный.
Но Кирилл слегка вздрогнул даже после предупреждения, когда я провела ладонями по его спине. Заскользила от поясницы и выше, поглаживая лопатки. Кир сдавленно втянул воздух.
– Так больно? – я приподнялась на носочки, пытаясь оценить масштабы поражения кожи, но было плохо видно в слабом желтоватом свете. А до плеч вообще не дотянуться: слишком высокий. – Ты не мог бы прилечь?
Кир глянул на меня вполоборота, сморгнув, и молча послушался. Лег в кровать на живот, я присела рядом, начав осмотр. Все было не так плохо, ожог несерьезный, и мазь должна помочь. Я принялась наносить ее на плечи, чутко касаясь подушечками пальцев. Кирилл снова вздрогнул.
– Немножко потерпи.
– Легко сказать…
– Что ты неженка такой! Я стараюсь быть аккуратной.
Кир хмыкнул.
– Можешь не так стараться, а то твои ласковые прикосновения уводят мысли не в ту степь.
Я замерла, приложив руки к его лопаткам, к тугим выпуклым мышцам ниже. Мои мысли тоже сворачивали не туда. Я прерывисто вздохнула и попыталась придать себе серьезности, как на врачебном приеме.
– Отлично проработанная мускулатура, – пробормотала я, чтобы хоть как-то отвлечься разговором. – Очень… эффектно смотрится и… ощущается. Так твердо.
Кир уткнулся лицом в подушку, просопев:
– Детка, лучше молчи.
– Хорошо.
Я погладила его в районе ребер, нанося новую порцию ароматного крема, ладони мягко скользили по бокам и спине, к выемке на пояснице с двумя красивыми ямочками. Я очертила их большими пальцами, надавив. Кир блаженно застонал.
– Спина ломит? Напрыгался.
Я разминала его позвоночник несильными, аккуратными движениями. Кирилл не ответил, лишь учащенно задышал.
– Могу сделать легкий массаж. Только надо сесть поудобней, – я забралась на него, усевшись на мокрые плавки, немного поерзала на упругих ягодицах. – Так не тяжело?
Кирилл промычал что-то нечленораздельное в подушку. Нет, а что он все время дразнится и издевается надо мной? В эту игру можно играть вдвоем. Я вытянула руки и проскользила по его спине снизу до самой шеи.
– А-а… – хрипло выдохнул Кирилл.
– Если неприятно или больно, я не буду.
– Приятно, можешь хоть шкуру сейчас с меня спустить.
Я коварно улыбнулась и продолжила. Кожу его старалась сильно не сжимать, наоборот, едва касалась порхающими, игривыми движениями, гладила и ласкала то там, то тут. Потом не выдержала и склонилась ниже, поцеловав его пылающие плечи, проделала дорожку из поцелуев до затылка. Кирилл застонал.
– О боже…
– Остановиться?
– Не останавливайся, я тебя прошу.
Я закусила губы. Вновь погладила его напряженную спину, потом свои ноги и живот, поднимаясь выше. Мне тоже страшно хотелось прикосновений, кожа зудела.
– А можно… Можно я сделаю другой массаж?
– Делай что хочешь, не спрашивай.
Он был такой соблазнительный… горячий, покорный. И хотелось зайти еще немного дальше в наших экспериментах.
– Только не оборачивайся.
Я с волнением развязала верхнюю часть купальника, кинув его рядом, и нанесла нежный крем на себя. Нагнулась и заскользила голой грудью по мужской спине.
– О господи!.. Гос… – Кирилл задохнулся, дернувшись подо мной, с силой вцепившись в покрывало, так что побелели кулаки.
Я сладко выдохнула и скользнула обратно, чувственно потираясь об него.
– Вот че-е-ерт! – прошипел Кирилл сквозь стиснутые зубы.
Полностью была с ним согласна, нас бросало из ада в рай и обратно, жар разливался по телу – огонь преисподней! Я падала в нее, цепляясь за сильные плечи, но удержаться оказалось невозможно.
– Перевернись, – Кир замер, напряженный, как отлитый из стали. – Только не смотри. Закрой глаза.
Когда я приподнялась на коленях, Кирилл перевернулся между моих ног. Он крепко зажмурился, и я еще прижала к глазам его руку.
– Не вздумай убирать.
– Да. Госпожа.
– Хороший мальчик.
– Пф-ф-ф…
Кирилл шумно выдохнул, запрокинув голову, кадык нервно дернулся, и я принялась его целовать, опускаясь ниже. Ощущая зарождающиеся гулкие вибрации в грудной клетке, откровенное мужское возбуждение и недвусмысленную твердость. Я сдвинулась Кириллу на живот, сокращающийся в спазмах.
– Я с тобой паралитиком стану, все время теперь трясет.
– Расслабься, – мой голос казался соблазнительным и низким, сама на себя не похожа, – сейчас только крем быстренько нанесу.
Я выдавила немного Кириллу на грудь и прижалась своей, как давно мечтала. Потерлась напряженными и чувствительными сосками, не сдержав томного стона, так приятно!
– Арг-гх-х! – Кирилл стиснул меня одной рукой, прижав к себе в мертвой хватке, пальцы вдавились в поясницу. – Плохая… девочка. Озорница.
– Ты сам предлагал с тобой тренироваться.
Кирилл с трудом продышался и разогнул непослушную руку, второй все еще прикрывая глаза.
– Тренируйся.
И я продолжила свои игры, распаляясь все больше и распаляя мужчину, оказавшегося в моей власти, но не желающего лишь подчиняться. Он тоже непрестанно оглаживал мою спину, плечи, пока я терлась об него, шептал мое имя.
– Лера… Лерочка… моя девочка! – вперемежку с возбужденными всхлипами, почти молящими.
Я совсем его довела. Кирилл нащупал мое бедро, поднимаясь выше, заставляя меня трепетать в предвкушении. Я вновь привстала, позволяя себя гладить и мечтая ощутить его ласку, его пальцы, подбирающиеся все ближе к горячему и влажному центру. Кирилл вслепую сжал трусики, сдвигая, и что-то потекло по ноге.
