Мы не можем пустить процесс на самотёк, требуется жёсткий контроль со стороны короны. Отправить в северные земли Криста, сама понимаешь, невозможно. Отец тоже не может покидать столицу надолго. Так что дело ложится на мои плечи, любимая. И это уже не обсуждается.
Я судорожно вздохнула и пробежалась пальчиками по обнажённой груди боевика. В душе боролись два чувства – искренняя радость и не менее искреннее смятение.
Кирстен моё состояние, безусловно, заметил, но всё равно продолжил:
– Как понимаешь, в этих обстоятельствах женитьба на верилийской принцессе не то что нежелательна, просто невозможна. Поэтому я очень рад, что ты… остаёшься в Дурборе.
Это была провокация! Самая настоящая провокация, на которую я, вопреки подсказкам разума, купилась. Ноготки легко впились в обнаженную грудь принца, собственный голос напомнил шипение краснопузой гадюки:
– Кажется, мы уже обсуждали твои тиранские замашки, любимый. И пришли к выводу, что ты…
– А ещё там очень нестабильный магический фон, – перебил хитрец из рода Донтор. – И несколько магических аномалий.
Я шипеть перестала, застыла. А Кир перехватил руку, поцеловал ладонь и добавил:
– Мы сейчас ведём переговоры с Орденом, вероятнее всего, в новую землю отправится добрая половина всех дурборских магов. Но есть подозрения, что их будет недостаточно – мы ещё не знаем, насколько обширны те земли.
Дохлый тролль! Я… я тоже туда хочу!
– Ну и последнее…
Кир выпустил из захвата, соскользнул с кровати. Неспешно, с какой то особой ленцой, подхватил брошенный на кресло камзол, а спустя минуту в моих руках оказался увесистый свёрток бумаг. Младший принц их из внутреннего кармана вытащил.
– Разворачивай, – с улыбкой скомандовал он.
Я подчинилась.
Да, новая земля действительно оказалась сказкой, причём самой самой настоящей. Но золотоносные реки и россыпи рубинов под ногами, о которых поведал Кирстен – лишь малая и не самая значительная часть этого волшебства. То, что обнаружилось в свёртке, было стократ ценнее, по крайней мере для меня…
Эскизы! Эскизы, черновики чертежей и чёрно белые фотографические снимки горной местности…
– Замок будет стоять тут, – ткнув в один из уступов, сообщил брюнет. Потом поджал губы и добавил: – Ну если ты не против.
Воспитанной девушке в таких случаях следует улыбнуться и сдержанно поблагодарить, а я не выдержала, рассмеялась. Кирстен моего счастья не понял, истолковал всё по своему…
– Любимая, это только черновики, ничего ещё не решено. Если тебе не нравится, мы переделаем проект. Архитектор до весны в столице, и, если ты готова, могу вызвать его хоть сейчас.
Остатки моей выдержки (да, она у меня всё таки была!) рассыпались в пыль. Я отложила бумаги, подалась вперёд и обвила шею синеглазого боевика руками.
– Люблю тебя, – прошептала я. За что и получила. Один поцелуй, второй, третий… Прикосновение кончиком языка к нижней губе и новый поцелуй – на этот раз глубокий, дурманящий, бесконечно сладкий. И объятия на грани фола. Почему на грани? Да просто одно неосторожное движение, и утро продолжится, а кому то пора уходить. Вернее, бежать.
И мне бы отстраниться, напомнить младшему принцу, что мы не единственные обитатели дворца, но я не могла. Просто… у меня такой камень с души свалился, что словами не выразить.
Ведь Кирстен едва ли ни с самого начала знал, кто я такая. Неудивительно, что в мысли закралось подозрение – а вдруг его предложение встречаться было продиктовано корыстью? Что если теперь младший принц королевства Дурбор жестоко разочарован и только притворяется, будто всё хорошо?
– Но если Дурбору не нужна Верилия, – прервав поцелуй, выдохнула я. – Зачем вы вмешивались? Почему поддерживали Уйлима?
– Прежде всего для того, чтобы не вызывать подозрений у соседей и дурборской знати. Ведь есть только одна причина, чтобы не участвовать в делёжке власти – борьба за ещё большую власть.
Спорить я не собиралась – что правда, то правда. Обладание новой землёй усилит Дурбор невероятно, даже в том случае, если месторождения золота и драгоценных камней окажутся не настолько богаты, насколько видится сейчас.
Зато теперь ясно, почему Вонгард столь легко отказался от намерений посадить на трон Верилии свою марионетку. Владыке Дурбора, видимо, вообще плевать было. Он просто дал принцам возможность попрактиковаться в политических интригах и почувствовать вкус победы! Впрочем, может быть, они в самом деле отца переиграли?
– Спасибо, любимый, – прошептала я. – Спасибо за папу…
Кир подарил какую то странноватую улыбку, легко коснулся губами губ и отстранился. Ну вот… Ну вот и он вспомнил о том, что пора расставаться.
– Вечером придёшь? – спросила тихо.
– Есть подозрение, что у нас будет повод встретиться раньше.
Боевик поймал мою руку и поднёс к губам в явном намерении поцеловать, но не сложилось. Нас прервал далёкий, но уверенный стук в дверь.
– Вента, – чувствуя, как сердце падает в желудок, выдохнула я.
Младший сын самого бессовестного короля на свете страдальчески закатил глаза и застонал.
О Создатели! Какое счастье, что в этот момент нас никто не видел! Потому что со стороны всё смотрелось крайне комично.
Лучший боевой маг дурборской академии и представитель королевского рода по совместительству ураганом носился по спальне, подбирая разбросанную вечером одежду. Надеть успел только штаны и домашние туфли…
Я – дочь Форана из рода Бьен, маг защитник высшей категории, и девушка, чьим воспитанием занимались лучшие из лучших учителя, в это время спешно поправляла постель, которая после всех ночных и утренних происшествий напоминала гнездо взбесившейся виверны. После с энтузиазмом поднятого по тревоге кадета впрыгивала в ночную сорочку и поправляла волосы. Впрочем, последнее без толку, на голове такое же гнездо, что и в постели, даже хуже.
Когда стук повторился – причём во второй раз он звучал куда более настойчиво, Кир подлетел и обнял.
– Люблю тебя! – выдохнул он и метнулся к окну. Тому самому, последнему, что к стене ближе.
С нижней щеколдой принц справился без труда, вторую открыл лишь после того, как запрыгнул на высокий подоконник. В процессе каким то чудом умудрился натянуть камзол, а вот рубашка была заткнута за пояс штанов.
Едва створка распахнулась, в спальню ворвался порыв ледяного ветра и пригоршня снежинок. Листки с чертежами и эскизами замка, которые в процессе сборов очутились на полу, жалобно зашелестели.
– Уже скучаю, – прошептала я.
Кир, как ни странно, услышал.
– Люблю тебя, мелкая, – обернувшись, сказал он. – Безумно, бесконечно люблю!
А где то очень далеко, на другом конце мира, снова забарабанили в дверь, и прозвучало визгливое:
– Эмелис! Эмелис, открой немедленно!
– Беги… – выдохнула Киру.
– Люблю, – ответил боевик и шагнул на карниз. Я же схватила халат и помчалась открывать Венте…
Думала в этот миг только об одном – как убедить старушку, что спала одна? Как доказать, что заперлась просто так, без умысла? И как объяснить, что стук в двери услышала далеко не сразу?
А вот когда отодвинула засов и разблокировала замок, на ум ещё один вопрос пришёл, вернее два: какова ширина карнизов? И нет ли на них наледи?..
К завтраку я вышла как положено – одетая, причёсанная, с вежливой улыбкой на губах. Госпожа Вента, которая уже сидела за столом и готовилась разделить со мной тяготы предписанной целителем диеты, встретила скептическим взглядом – моё решение нарушить постельный режим старушке явно не понравилось.
Я опустилась на стул, ровно напротив графини и тут же услышала:
– Эмелис, милая, ты бледна.
– Это пройдёт, – тихо парировала я.
Вента заломила бровь, но спорить не стала.
Омлет ели молча, фруктовый салат тоже. А вот когда прислуживавшая за столом Бетти разлила чай, хозяйка замка на озере не выдержала.
– В котором часу ушёл Терри?
– Я не следила, но примерно через час после вас.
Губы старушки дрогнули в улыбке, в глубине глаз вспыхнул хитрый огонёк.
– А как вёл себя во время разговора?
– Ровно так, как обещал их высочество Кристон, – ответила я. И пояснила, чтобы сомнений не осталось: – Терри вёл себя прилично.
В этот раз улыбка графини была шире и радостнее.
– А прощения просил? – чуть подавшись вперёд, вопросила собеседница.
– Только этим и занимался, – вновь солгала я.
Вента удовлетворённо крякнула.
На какое то время гостиная погрузилась в молчание, а потом компаньонка отставила чашку с чаем, откинулась на спинку стула и заявила:
– Вот видишь, Эмелис, держать моего внука в узде – не так уж это и сложно.
Я тоже чашку отставила, сказала прямо:
– Госпожа Вента, Кир… ну то есть Терри, всё осознал. С местью пора заканчивать.
– В том, что он осознал, не сомневаюсь, а вот насчёт остального… – Старушка шумно вздохнула, глянула как на неразумное дитя. – Эмелис, милая, потерпи. Поверь опытной женщине – рано прощать Терри. Рано!
Логика графини была понятна, но… я видела тот карниз: ширина – пол ладони и слой льда толщиной в палец. А до следующего окна, которое, как поняла, относится к покоям Кира, добрый десяток шагов! И отсутствие трупа под окнами было единственным, что меня в данный момент успокаивало!
– Госпожа Вента, я бесконечно благодарна вам за участие, но позвольте нам самим разобраться. – Я вложила в эти слова всю вежливость, на какую только способна.
Брови королевской тёщи поползли вверх, хитрый огонёк, горевший в глубине глаз, потух.
– Госпожа Вента, я не шучу.
Старушка поджала губы и нахмурилась.
– Твоё бы упрямство, да в правильное русло, – выдержав ну о?очень долгую паузу, сказала компаньонка.
Меня эти слова не задели ни капли.
Ссориться с Вентой, конечно, не хотелось, но стоило представить, как Кирстен идёт по карнизу, сердце срывалось в пропасть. Ещё одной такой прогулки я не выдержу! И вообще…
– Госпожа Вента, я тоже не в восторге от поступка Ки… ну то есть Терри, но поймите, если нас разлучить, будет только хуже.
Старушка вопросительно заломила бровь, а я не постеснялась пояснить:
– Я очень по нему скучаю. И я не могу гарантировать, что, встретившись с ним на людях, сумею удержаться в рамках приличий.
– В данный момент ты являешься невестой Ридкарда из рода Неран, – тихо напомнила Вента.
– Не думаю, что меня это остановит.
Сказала, и с ужасом поняла, что говорю чистую правду. Помолвка с королём Верилии действительно не остановит, потому что рядом с Киром я банально теряю голову. Да я даже в академии от одного его взгляда пьянела, а теперь, когда между нами всё по настоящему…
– Лучше помогите нам, – выдохнула я.
Старушка нахмурилась и отрицательно качнула головой.
– Терри прощать рано. Пусть пому…
– Госпожа Вента! – Мой возмущённый возглас, кажется, на весь дворец прозвенел.
Хозяйка замка на озере поджала губы и одарила очень суровым взглядом.
Вот оно, то самое, за что магичек не любят. Девушка, воспитанная в светских традициях, никогда бы подобный тон себе не позволила. Да и настаивать на встречах с возлюбленным не стала. Я, разумеется, тоже могла промолчать, но тот карниз…
– Госпожа Вента, я не могу без него, понимаете?
– Молодость, – выдохнула графиня. – Молодость и глупость.
И совсем тихо, так что едва едва расслышала:
– Зато теперь точно знаю, что ты нашего мальчика любишь. А это, согласись, очень важно.
Что?!
Я раздражённо отбросила салфетку и, не выдержав, встала. Дохлый тролль, это что же? Проверка была?!
– Эмелис, милая, не злись, – сказала графиня смутившись. – Просто ты сбежала, даже не попытавшись объясниться. А когда поступают подобным образом, то… сомнения возникают сами собой.
Я молчала. Просто молчала, потому что слов не было!
А вот это то самое, за что я ненавижу свет! Все лгут, по поводу и без!
– Прости, девочка, – вконец смутилась старушка. – Когда у тебя появятся собственные дети, ты меня поймёшь.
И столько всего в этих словах было, что я действительно злиться перестала.
Да, пожалуй, если бы речь шла о моём ребёнке… я бы, наверное, точно так же поступила.
– Терри ждёт под дверью твоих покоев, – сказала госпожа Вента. И уже не мне, горничной: – Бетти, поставь на стол ещё один прибор. Этот несносный мальчишка тоже будет пить чай.
– С чего вы взяли, что Кирстен под дверью? – вклинилась я.
Хозяйка замка на озере одарила робкой улыбкой разоблачённого плута и сказала:
– Я слишком хорошо знаю своего внука, Эмелис. И я уверена – он там.
А вот у меня уверенности не было. Тем не менее я отодвинула стул, вышла из за стола и направилась к двери.
Поворот ручки, рывок, и…
– Эмелис?
У Кирстена, в отличие от меня, ни компаньонок, ни воспитательниц не имелось, так что подпирать стену напротив двери моих покоев ему никто не запрещал. Более того – младший принц даже не пытался притворяться, что просто «шёл мимо» или остановился здесь, чтобы полюбоваться светлым мрамором пола и серыми камнями стен. Просто стоял и ждал! Точно зная, что рано или поздно кто нибудь да появится. Вот только увидеть именно меня явно не ожидал и заметно растерялся.
Я тоже растерялась, потому что… в общем, тоже не ожидала. Когда открывала дверь, сердце замерло в предвкушении, душа исполнилась надежд, но я всё равно не верила.
Увидев меня, боевик отлепился от стены, но приблизиться не решился. На лице отразилось беспокойство.
– Эмелис? – вновь позвал синеглазый.
Он был одет в светлый камзол, светлую же рубашку, а ещё причёсан и щетина покороче стала. Интересно, а позавтракать успел?
– Кирстен, я тебя задушу.
Брюнет сделал два шага вперёд, потом плюнул на приличия и подошёл вплотную.
– Что случилось? – хрипло спросил он.
Я тоже о приличиях позабыла – встала на цыпочки, обвила его шею руками и призналась:
– Я ужасно за тебя испугалась.
Пояснений Киру не требовалось…
– Любимая… – простонал он, притягивая ближе и зарываясь носом в мои волосы. – Да что мне сделается?
Что? Но я ведь уже сказала, что тебе сделается. Задушу! Сама! Вот этими самыми руками!
Из сладкого плена вырвал ворчливый голос госпожи Венты…
– Терри, Эмелис, я всё понимаю, но не могли бы вы обниматься в покоях, а не на пороге? Слуги, конечно, надёжны, но в этом крыле и придворные бывают, а им языки не свяжешь.
Младший принц заметно вздрогнул и поднял голову. И тут же услышал:
– Нет, Терри, ты не прощён. Но госпожа Эмелис устроила мне скандал, и теперь ты завтракаешь с нами.
Лица Венты я не видела, а вот Кирстен просиял.
– Кажется, ты только что приручила самого опасного зверя, – шепнул он. Потом легко подхватил на руки и внёс в гостиную.
Дверь за нами закрывала Бетти.
Желание Венты проверить возлюбленную внука было в принципе понятно, но… я обиделась, причём крепко. А графиня столь же крепко расстроилась по поводу моей обиды, что, впрочем, не мешало ей совершенно искренне злиться на Кира.
Да, в отношении Кира старушка не притворялась. Стоило младшему принцу оказаться рядом, в глазах моей компаньонки вспыхнули молнии, движения стали резче, тон строже. И колкости с языка посыпались, и шпилек графиня не жалела.
И только Кир ни на кого не обижался и не злился. Сидел, молча терпел замечания бабушки и с интересом наблюдал, как я игнорирую попытки графини помириться.
Когда допили чай, Вента непрозрачно намекнула, что кое кому пора уходить, но кое кто намёк проигнорировал. Пересел на диванчик, закинул ногу на ногу, и… продолжил ловить шпильки, вперемешку с гневными взглядами.
Я судорожно вздохнула и пробежалась пальчиками по обнажённой груди боевика. В душе боролись два чувства – искренняя радость и не менее искреннее смятение.
Кирстен моё состояние, безусловно, заметил, но всё равно продолжил:
– Как понимаешь, в этих обстоятельствах женитьба на верилийской принцессе не то что нежелательна, просто невозможна. Поэтому я очень рад, что ты… остаёшься в Дурборе.
Это была провокация! Самая настоящая провокация, на которую я, вопреки подсказкам разума, купилась. Ноготки легко впились в обнаженную грудь принца, собственный голос напомнил шипение краснопузой гадюки:
– Кажется, мы уже обсуждали твои тиранские замашки, любимый. И пришли к выводу, что ты…
– А ещё там очень нестабильный магический фон, – перебил хитрец из рода Донтор. – И несколько магических аномалий.
Я шипеть перестала, застыла. А Кир перехватил руку, поцеловал ладонь и добавил:
– Мы сейчас ведём переговоры с Орденом, вероятнее всего, в новую землю отправится добрая половина всех дурборских магов. Но есть подозрения, что их будет недостаточно – мы ещё не знаем, насколько обширны те земли.
Дохлый тролль! Я… я тоже туда хочу!
– Ну и последнее…
Кир выпустил из захвата, соскользнул с кровати. Неспешно, с какой то особой ленцой, подхватил брошенный на кресло камзол, а спустя минуту в моих руках оказался увесистый свёрток бумаг. Младший принц их из внутреннего кармана вытащил.
– Разворачивай, – с улыбкой скомандовал он.
Я подчинилась.
Да, новая земля действительно оказалась сказкой, причём самой самой настоящей. Но золотоносные реки и россыпи рубинов под ногами, о которых поведал Кирстен – лишь малая и не самая значительная часть этого волшебства. То, что обнаружилось в свёртке, было стократ ценнее, по крайней мере для меня…
Эскизы! Эскизы, черновики чертежей и чёрно белые фотографические снимки горной местности…
– Замок будет стоять тут, – ткнув в один из уступов, сообщил брюнет. Потом поджал губы и добавил: – Ну если ты не против.
Воспитанной девушке в таких случаях следует улыбнуться и сдержанно поблагодарить, а я не выдержала, рассмеялась. Кирстен моего счастья не понял, истолковал всё по своему…
– Любимая, это только черновики, ничего ещё не решено. Если тебе не нравится, мы переделаем проект. Архитектор до весны в столице, и, если ты готова, могу вызвать его хоть сейчас.
Остатки моей выдержки (да, она у меня всё таки была!) рассыпались в пыль. Я отложила бумаги, подалась вперёд и обвила шею синеглазого боевика руками.
– Люблю тебя, – прошептала я. За что и получила. Один поцелуй, второй, третий… Прикосновение кончиком языка к нижней губе и новый поцелуй – на этот раз глубокий, дурманящий, бесконечно сладкий. И объятия на грани фола. Почему на грани? Да просто одно неосторожное движение, и утро продолжится, а кому то пора уходить. Вернее, бежать.
И мне бы отстраниться, напомнить младшему принцу, что мы не единственные обитатели дворца, но я не могла. Просто… у меня такой камень с души свалился, что словами не выразить.
Ведь Кирстен едва ли ни с самого начала знал, кто я такая. Неудивительно, что в мысли закралось подозрение – а вдруг его предложение встречаться было продиктовано корыстью? Что если теперь младший принц королевства Дурбор жестоко разочарован и только притворяется, будто всё хорошо?
– Но если Дурбору не нужна Верилия, – прервав поцелуй, выдохнула я. – Зачем вы вмешивались? Почему поддерживали Уйлима?
– Прежде всего для того, чтобы не вызывать подозрений у соседей и дурборской знати. Ведь есть только одна причина, чтобы не участвовать в делёжке власти – борьба за ещё большую власть.
Спорить я не собиралась – что правда, то правда. Обладание новой землёй усилит Дурбор невероятно, даже в том случае, если месторождения золота и драгоценных камней окажутся не настолько богаты, насколько видится сейчас.
Зато теперь ясно, почему Вонгард столь легко отказался от намерений посадить на трон Верилии свою марионетку. Владыке Дурбора, видимо, вообще плевать было. Он просто дал принцам возможность попрактиковаться в политических интригах и почувствовать вкус победы! Впрочем, может быть, они в самом деле отца переиграли?
– Спасибо, любимый, – прошептала я. – Спасибо за папу…
Кир подарил какую то странноватую улыбку, легко коснулся губами губ и отстранился. Ну вот… Ну вот и он вспомнил о том, что пора расставаться.
– Вечером придёшь? – спросила тихо.
– Есть подозрение, что у нас будет повод встретиться раньше.
Боевик поймал мою руку и поднёс к губам в явном намерении поцеловать, но не сложилось. Нас прервал далёкий, но уверенный стук в дверь.
– Вента, – чувствуя, как сердце падает в желудок, выдохнула я.
Младший сын самого бессовестного короля на свете страдальчески закатил глаза и застонал.
О Создатели! Какое счастье, что в этот момент нас никто не видел! Потому что со стороны всё смотрелось крайне комично.
Лучший боевой маг дурборской академии и представитель королевского рода по совместительству ураганом носился по спальне, подбирая разбросанную вечером одежду. Надеть успел только штаны и домашние туфли…
Я – дочь Форана из рода Бьен, маг защитник высшей категории, и девушка, чьим воспитанием занимались лучшие из лучших учителя, в это время спешно поправляла постель, которая после всех ночных и утренних происшествий напоминала гнездо взбесившейся виверны. После с энтузиазмом поднятого по тревоге кадета впрыгивала в ночную сорочку и поправляла волосы. Впрочем, последнее без толку, на голове такое же гнездо, что и в постели, даже хуже.
Когда стук повторился – причём во второй раз он звучал куда более настойчиво, Кир подлетел и обнял.
– Люблю тебя! – выдохнул он и метнулся к окну. Тому самому, последнему, что к стене ближе.
С нижней щеколдой принц справился без труда, вторую открыл лишь после того, как запрыгнул на высокий подоконник. В процессе каким то чудом умудрился натянуть камзол, а вот рубашка была заткнута за пояс штанов.
Едва створка распахнулась, в спальню ворвался порыв ледяного ветра и пригоршня снежинок. Листки с чертежами и эскизами замка, которые в процессе сборов очутились на полу, жалобно зашелестели.
– Уже скучаю, – прошептала я.
Кир, как ни странно, услышал.
– Люблю тебя, мелкая, – обернувшись, сказал он. – Безумно, бесконечно люблю!
А где то очень далеко, на другом конце мира, снова забарабанили в дверь, и прозвучало визгливое:
– Эмелис! Эмелис, открой немедленно!
– Беги… – выдохнула Киру.
– Люблю, – ответил боевик и шагнул на карниз. Я же схватила халат и помчалась открывать Венте…
Думала в этот миг только об одном – как убедить старушку, что спала одна? Как доказать, что заперлась просто так, без умысла? И как объяснить, что стук в двери услышала далеко не сразу?
А вот когда отодвинула засов и разблокировала замок, на ум ещё один вопрос пришёл, вернее два: какова ширина карнизов? И нет ли на них наледи?..
К завтраку я вышла как положено – одетая, причёсанная, с вежливой улыбкой на губах. Госпожа Вента, которая уже сидела за столом и готовилась разделить со мной тяготы предписанной целителем диеты, встретила скептическим взглядом – моё решение нарушить постельный режим старушке явно не понравилось.
Я опустилась на стул, ровно напротив графини и тут же услышала:
– Эмелис, милая, ты бледна.
– Это пройдёт, – тихо парировала я.
Вента заломила бровь, но спорить не стала.
Омлет ели молча, фруктовый салат тоже. А вот когда прислуживавшая за столом Бетти разлила чай, хозяйка замка на озере не выдержала.
– В котором часу ушёл Терри?
– Я не следила, но примерно через час после вас.
Губы старушки дрогнули в улыбке, в глубине глаз вспыхнул хитрый огонёк.
– А как вёл себя во время разговора?
– Ровно так, как обещал их высочество Кристон, – ответила я. И пояснила, чтобы сомнений не осталось: – Терри вёл себя прилично.
В этот раз улыбка графини была шире и радостнее.
– А прощения просил? – чуть подавшись вперёд, вопросила собеседница.
– Только этим и занимался, – вновь солгала я.
Вента удовлетворённо крякнула.
На какое то время гостиная погрузилась в молчание, а потом компаньонка отставила чашку с чаем, откинулась на спинку стула и заявила:
– Вот видишь, Эмелис, держать моего внука в узде – не так уж это и сложно.
Я тоже чашку отставила, сказала прямо:
– Госпожа Вента, Кир… ну то есть Терри, всё осознал. С местью пора заканчивать.
– В том, что он осознал, не сомневаюсь, а вот насчёт остального… – Старушка шумно вздохнула, глянула как на неразумное дитя. – Эмелис, милая, потерпи. Поверь опытной женщине – рано прощать Терри. Рано!
Логика графини была понятна, но… я видела тот карниз: ширина – пол ладони и слой льда толщиной в палец. А до следующего окна, которое, как поняла, относится к покоям Кира, добрый десяток шагов! И отсутствие трупа под окнами было единственным, что меня в данный момент успокаивало!
– Госпожа Вента, я бесконечно благодарна вам за участие, но позвольте нам самим разобраться. – Я вложила в эти слова всю вежливость, на какую только способна.
Брови королевской тёщи поползли вверх, хитрый огонёк, горевший в глубине глаз, потух.
– Госпожа Вента, я не шучу.
Старушка поджала губы и нахмурилась.
– Твоё бы упрямство, да в правильное русло, – выдержав ну о?очень долгую паузу, сказала компаньонка.
Меня эти слова не задели ни капли.
Ссориться с Вентой, конечно, не хотелось, но стоило представить, как Кирстен идёт по карнизу, сердце срывалось в пропасть. Ещё одной такой прогулки я не выдержу! И вообще…
– Госпожа Вента, я тоже не в восторге от поступка Ки… ну то есть Терри, но поймите, если нас разлучить, будет только хуже.
Старушка вопросительно заломила бровь, а я не постеснялась пояснить:
– Я очень по нему скучаю. И я не могу гарантировать, что, встретившись с ним на людях, сумею удержаться в рамках приличий.
– В данный момент ты являешься невестой Ридкарда из рода Неран, – тихо напомнила Вента.
– Не думаю, что меня это остановит.
Сказала, и с ужасом поняла, что говорю чистую правду. Помолвка с королём Верилии действительно не остановит, потому что рядом с Киром я банально теряю голову. Да я даже в академии от одного его взгляда пьянела, а теперь, когда между нами всё по настоящему…
– Лучше помогите нам, – выдохнула я.
Старушка нахмурилась и отрицательно качнула головой.
– Терри прощать рано. Пусть пому…
– Госпожа Вента! – Мой возмущённый возглас, кажется, на весь дворец прозвенел.
Хозяйка замка на озере поджала губы и одарила очень суровым взглядом.
Вот оно, то самое, за что магичек не любят. Девушка, воспитанная в светских традициях, никогда бы подобный тон себе не позволила. Да и настаивать на встречах с возлюбленным не стала. Я, разумеется, тоже могла промолчать, но тот карниз…
– Госпожа Вента, я не могу без него, понимаете?
– Молодость, – выдохнула графиня. – Молодость и глупость.
И совсем тихо, так что едва едва расслышала:
– Зато теперь точно знаю, что ты нашего мальчика любишь. А это, согласись, очень важно.
Что?!
Я раздражённо отбросила салфетку и, не выдержав, встала. Дохлый тролль, это что же? Проверка была?!
– Эмелис, милая, не злись, – сказала графиня смутившись. – Просто ты сбежала, даже не попытавшись объясниться. А когда поступают подобным образом, то… сомнения возникают сами собой.
Я молчала. Просто молчала, потому что слов не было!
А вот это то самое, за что я ненавижу свет! Все лгут, по поводу и без!
– Прости, девочка, – вконец смутилась старушка. – Когда у тебя появятся собственные дети, ты меня поймёшь.
И столько всего в этих словах было, что я действительно злиться перестала.
Да, пожалуй, если бы речь шла о моём ребёнке… я бы, наверное, точно так же поступила.
– Терри ждёт под дверью твоих покоев, – сказала госпожа Вента. И уже не мне, горничной: – Бетти, поставь на стол ещё один прибор. Этот несносный мальчишка тоже будет пить чай.
– С чего вы взяли, что Кирстен под дверью? – вклинилась я.
Хозяйка замка на озере одарила робкой улыбкой разоблачённого плута и сказала:
– Я слишком хорошо знаю своего внука, Эмелис. И я уверена – он там.
А вот у меня уверенности не было. Тем не менее я отодвинула стул, вышла из за стола и направилась к двери.
Поворот ручки, рывок, и…
– Эмелис?
У Кирстена, в отличие от меня, ни компаньонок, ни воспитательниц не имелось, так что подпирать стену напротив двери моих покоев ему никто не запрещал. Более того – младший принц даже не пытался притворяться, что просто «шёл мимо» или остановился здесь, чтобы полюбоваться светлым мрамором пола и серыми камнями стен. Просто стоял и ждал! Точно зная, что рано или поздно кто нибудь да появится. Вот только увидеть именно меня явно не ожидал и заметно растерялся.
Я тоже растерялась, потому что… в общем, тоже не ожидала. Когда открывала дверь, сердце замерло в предвкушении, душа исполнилась надежд, но я всё равно не верила.
Увидев меня, боевик отлепился от стены, но приблизиться не решился. На лице отразилось беспокойство.
– Эмелис? – вновь позвал синеглазый.
Он был одет в светлый камзол, светлую же рубашку, а ещё причёсан и щетина покороче стала. Интересно, а позавтракать успел?
– Кирстен, я тебя задушу.
Брюнет сделал два шага вперёд, потом плюнул на приличия и подошёл вплотную.
– Что случилось? – хрипло спросил он.
Я тоже о приличиях позабыла – встала на цыпочки, обвила его шею руками и призналась:
– Я ужасно за тебя испугалась.
Пояснений Киру не требовалось…
– Любимая… – простонал он, притягивая ближе и зарываясь носом в мои волосы. – Да что мне сделается?
Что? Но я ведь уже сказала, что тебе сделается. Задушу! Сама! Вот этими самыми руками!
Из сладкого плена вырвал ворчливый голос госпожи Венты…
– Терри, Эмелис, я всё понимаю, но не могли бы вы обниматься в покоях, а не на пороге? Слуги, конечно, надёжны, но в этом крыле и придворные бывают, а им языки не свяжешь.
Младший принц заметно вздрогнул и поднял голову. И тут же услышал:
– Нет, Терри, ты не прощён. Но госпожа Эмелис устроила мне скандал, и теперь ты завтракаешь с нами.
Лица Венты я не видела, а вот Кирстен просиял.
– Кажется, ты только что приручила самого опасного зверя, – шепнул он. Потом легко подхватил на руки и внёс в гостиную.
Дверь за нами закрывала Бетти.
Желание Венты проверить возлюбленную внука было в принципе понятно, но… я обиделась, причём крепко. А графиня столь же крепко расстроилась по поводу моей обиды, что, впрочем, не мешало ей совершенно искренне злиться на Кира.
Да, в отношении Кира старушка не притворялась. Стоило младшему принцу оказаться рядом, в глазах моей компаньонки вспыхнули молнии, движения стали резче, тон строже. И колкости с языка посыпались, и шпилек графиня не жалела.
И только Кир ни на кого не обижался и не злился. Сидел, молча терпел замечания бабушки и с интересом наблюдал, как я игнорирую попытки графини помириться.
Когда допили чай, Вента непрозрачно намекнула, что кое кому пора уходить, но кое кто намёк проигнорировал. Пересел на диванчик, закинул ногу на ногу, и… продолжил ловить шпильки, вперемешку с гневными взглядами.
