И голос! Какой у нее голос. Нежный. Нежный? Да ничего кроме этого определения он не может подобрать к ее голосу. Он выпил, встал, прошел в спальню. Снова лег в кровать. Выпитое, а что это было, он так в теперешнем настроении и не понял, благоприятно подействовало на него. Он быстро уснул.
А Марина, уже повернув на перекрестке в свою строну, забыла о благородном помощнике на дороге.
Муж с дочкой крепко спали. Они могли так. Что одного, что вторую, до назначенного утром часа не разбудит даже боевой рык царя зверей.
Она разделась, умылась и легла в супружескую кровать. Муж рядом даже не пошевелился.
***
Семь часов утра.
Надо вставать.
А не хочется.
Зная, что в это время его молодой заместитель уже на работе, Буянов набрал нужный номер.
— Шустов, мне с утра необходимо кое-чего сделать в администрации города. Я сейчас прямо туда. Ты там проведи без меня оперативку. Если что, я на телефоне. Все в штатном режиме.
Отбившись, Буянов отвернулся к стенке и снова уснул.
Муж, Александр, как обычно встал раньше Марины. Он уже принял утренние туалеты, заварил себе кофе, нарезал для себя же кучу бутербродов.
Марина, поднявшись с кровати, застала его жующим за обе щеки на кухне.
— Хай! — бросил он жене, активно пережевывая.
Она поморщилась. Терпеть не могла его однообразного "Хай" каждое утро! Хоть раз бы от протокола отошел. Кофе, бутерброды, набитые съестным обе щеки и сквозь недопроглоченную пищу одно и тоже надоевшее до противности приветствие. Букв ему что ли на нее жалко?
— Привет! Приятного...
Хотя и сама она уже давно часто отвечает ему также немногословно.
— Я снова сегодня поздно вернусь. Начальство приедет, а оно никогда не торопится домой, видно у нас здесь медом мазано.
— Погуще мажьте, может под утро так приезжать будешь.
"Даже не спросит, когда приехала вчера? Почему так поздно? Словно каждый день в это время возвращаюсь домой. Может ему все равно?"
Было серьезно обидно.
— Ну все, я пошел. До вечера!
Он на ходу притормозил, наклонился, чтобы поцеловать жену в щеку. Та невольно чуть отклонилась. Его чмоконье раздалось возле ее уха.
— Давай! Сладких медов с начальством!
Входная дверь хлопнула. Она вздохнула, зажгла газовую горелку, нужно подогреть чайник, присела на краешек стула за столом.
Неожиданно ей вспомнился вчерашний помощник. Марина невесело улыбнулась. Чувствовалось по тому вчера, как ему хотелось продолжить знакомство с ней. И зачем только нужно это?
Врал, конечно, что один – одинешенек, что не ждет его никто дома. Такие мужики долго одинокими не бывают. Не красавец первой свежести, но все равно пока еще хорош собой. И не слесарь-сантехник из управленческой компании. Или бизнесмен средний руки, или чиновник не из офисных блох.
Не ждет его никто? Как бы не так, милый дружок, уши лапшичкой девчонкам – несмышленкам пачкай. Таких, как он, на лету снайперши сбивают.
Она снова невесело улыбнулась.
Тоже небось кого-то из нужных ему лиц принимал. Медами их все ублажал. Марина еще раз грустно улыбнулась на этот раз со вздохом.
А почему она не дала ему номера своего телефона? Ни к чему не обязывающие знакомства иногда даже полезными бывают. Без какой бы то ни было близости можно было бы с ним пообщаться. Интересный все-таки мужчина. Сегодня немного таких.
Ну что теперь думать об этом? Вряд ли ночная дорога и проколотое колесо снова помогут им случайно встретиться. Другие варианты ей в голову не приходили.
Хотя...
Она опять улыбнулась, на этот раз гораздо веселее. Встала, выключила газ под чайником, заварила две чашки чая и пошла будить дочь.
***
Буянов проспал до девяти.
После ванны, оглядев с улыбкой печального мима на кухне пустой холодильник, он налил стакан холодного чая. Позавтракать можно будет и на ходу. Пунктов быстрого питания в городе немало понастроили. Есть они и по пути на работу.
Закурил.
Подошел к окну.
Утреннее солнце разогнало вечернюю и ночную облачность. Глядеть через окно на веселый день было приятно.
Напомнил о себе телефон. Звонил Сурков. Главный инженер с работы. Этот без дела не тревожит. Надо брать трубку.
— Ты где? Долго еще тебе? Привет, кстати!
— Здорово, Петр! Задержаться нужно было немного. Что-то случилось?
— Ничего страшного нет. Кроме того, что Саркис приехал, тебя настойчиво искал. Чего ему ответить, я не знал.
— Я Шустову все еще рано утром объяснил, что и почем. Он в курсе.
— Я не знаю, кто в каком курсе. Адиманян злой как армянский дьявол. Приезжай, чем быстрее, тем лучше.
— Я скоро буду.
Евгений в один глоток вогнал в себя холодный чай. В пару минут оделся, вышел из дома. Вспомнил на ходу о вчерашнем видении, остановился, вернулся, подошел к тому углу дома. Осторожно выглянул из-за него. Тихо. Ничего не видно. Может и правда галлюцинации?
С какого такого... К врачу что ли на прием записаться? К какому специалисту только? К психиатру? Да к черту! Что-то не было пока желания обращаться к подобным врачам. Поживет дальше, увидит!
На работе не было ни Шустова, его заместителя по ремонту, ни Адиманяна. Встретил его тот же Сурков Петр Иванович.
Главный инженер сильно изменился за последнее время. Как внешне, так и внутренне. Он еще в прошлом веке заработал северный стаж и должен был через девять месяцев уйти на пенсию.
Оставаться работать, будучи пенсионером, он, по его словам, не желал.
И что тогда ему надо было? Плюнул бы на все, пережил оставшийся до заслуженного отдыха срок и уходил бы свободным от обязанности трудиться с чистой совестью. Ан, нет. Что-то тревожило его, что-то угнетало, что-то не давало ему спокойно завершать свою трудовую деятельность, что-то его сильно беспокоило по поводу дел на родном пока еще для него предприятии. Он вроде бы хотел о чем-то серьезном с ним, с директором завода, Буяновым Евгением Ивановичем поговорить, но что-то Суркова сдерживало, что-то ему мешало.
— Ты где шатаешься? Директор, при более высоком начальстве начальство не задерживается, опаздывает.
Они были знакомы много лет, и слова в разговорах наедине особенно друг для друга не выбирали.
—Так я же звонил... Кстати, а где Адиманян?
— Не знаю кого ты и о чем предупреждал. Уехал Саркис, с Шустовым уехал.
— Куда?
— В бывший филиал.
Предприятие, на которое уехал заместитель начальника Центрального Управления Адиманян вместе с его заместителем по ремонту Александром Шустовым было когда-то филиалом головного предприятия, которым руководил Буянов. Но решением сверху, того же Центрального Управление филиал был выведен в отдельное юридическое лицо, стал самостоятельным предприятием, к которому руководство завода по ремонту электрических машин, в том числе и Шустов, не имело никакого отношения. Почему серьезный чин из Центрального Управления забрал с собой его зама, Буянову было непонятно.
— И зачем?
— Что зачем?
— Зачем он с собой Шурика нашего забрал?
— Не знаю, может для консультации.
— Что, сам за полгода успел забыть все?
Еще шесть месяцев назад Адиманян здесь, на этом заводе занимал место, доставшееся теперь Шустову. Отсюда и шагнул вверх по ступенькам.
— Ну и хрен с ними. Приедет — расскажет. Что нового руководство привезло?
— А что оно привезти может, кроме неприятностей? Станки новые, оборудование? За пять лет одну линию поставили, которую мы потом полгода своими силами доводили до ума, стоимостью с весь завод. Новости хорошие привезло. Для тебя. Уезжаю я. Отдохнешь от моего старческого занудства.
— Куда это ты намылился?
— В командировку, в Сибирь.
— Так тебе же до пенсии...
— Вот-вот, как раз на все девять месяцев.
— Тебя что, на сибирячек потянуло?
— Нет, поздновато для меня. Саркис обещал за выслугу лет к пенсии парашют хороший выдать, круглую сумму сулит.
— Бросаешь меня?
— Я? Ты сам давно меня послал! Говорил, не снимай меня с ремонта. Нет, оставил лишь инфраструктуру и эксплуатацию. Говорил, не ставь Адиманяна заместителем. Поставил. Говорил, рано еще Шустову так высоко забираться. Не послушал. Зачем я тебе? Бумажки в Управление писать. У тебя и так вон все специалисты и большинство руководителей только и делают, что бумаги пишут. Приказы, протоколы, письма, акты, справки. Твою же мать!
Сурков крепко выругался.
— Черт знает чем занимаемся. Прав был Дед. Развалят все, продадут и прожрут.
Дедом звали прошлого руководителя Центрального Управления, который в свое время попал в немилость у своего высшего руководства и был без лишних разговоров выдворен на пенсию полгода назад.
— Иди! Командуй! Там небось гора уже бумаг ждет, которые подписывать тебе нужно. А мне на неделю отгулы дали. На сборы. В следующий понедельник уеду. Может и забегу перед отъездом. А возможно и нет. На крайней случай — до свиданья!
Сурков протянул руку, Буянов ее крепко пожал.
Евгений смотрел в спину уходящему бывшему теперь главному инженеру. Думал. Он прав. Но не во всем. Адиманяну альтернативы не было, со стороны брать не разрешали. Шустов в то время показал себя неплохим руководителем, что и повлияло на его назначение. Правда были и другие на то причины, о которых не было желания или нельзя говорить было.
***
Октябрьские вечера длинные, тягучие, оттого может и казалось Буянову, что позднеосенние недели тянулись как летние месяцы. А скорее всего потому, что в одиночестве всегда время тянется сырой резиной.
Работа была такой же нудной и однообразной, и поменять что-то там не было возможности. А менять дома ничего не хотелось.
В субботу приехала Вера.
Зорким взглядом пробежалась по углам комнат, прошла на кухню. Усмехнулась, увидав в раковине несколько немытых чашек и тарелок. Присела за стол.
— Кофе будешь?
— Буду.
Евгений молча нагрел чайник, заварил две чашки быстрорастворимого кофе. Поставил на стол, достал сахарный песок.
— Ты же знаешь, я не люблю такой кофе.
— Ну разок-то можно. Знал бы, что ты приедешь, кофемашину заранее бы зарядил. Да увы, нечем. Для себя не покупаю зерновой, я не привередлив. Новости какие? Или предложения?
Вера брезгливо отхлебнула из своей чашки.
— И правда дрянь! Ну, за неимением лучшего... Ну не знаю, новость или предложение... В общем на развод надо нам подать.
— Замуж собралась?
— Какая тебе разница? И кроме того, давай не будем на весы все наше имущество взваливать, так разойдемся, без дележа, по обоюдному согласию. Мне квартира с мебелью в городе, тебе же все остальное. Дом, участок, мебель здешняя, машина.
Евгений, конечно же, ждал, что этот вопрос жена поднимет когда-нибудь. Если ни сегодня, значит завтра. И вот он, этот день. Но он сильно расстроился. Хотя ведь уже и не надеялся на то, что могло все счастливо завершиться.
Он закурил, хотя раньше не позволял себе при жене делать этого в доме. Встал, подошел с сигаретой к окну, открыл форточку.
— И кроватью не побрезгуешь в квартире?
— Какой же ты все-таки урод моральный! Говоришь так, будто я эту кровать грязью облила. Ну так что?
— А Димка знает?
— Всему свое время! Чего это ты о сыне вдруг вспомнил? Ну так я не поняла, ты что, против что ли?
Евгений выкинул окурок в форточку, чего так же себе прежде никогда не позволял. Жене каждая лишняя мелочь на газоне перед домом была больным ячменем на глазу. Она помешана на чистоте.
— Почему я должен быть против? Ты из тех, кто не прощает и не возвращается. Где и когда?
— Я тебе в понедельник позвоню. Но у меня к тебе просьба. Нам срочно нужны деньги. За неделю не разведешься, а деньги необходимы уже, можно сказать, завтра. Дай свое согласие до развода на продажу квартиры. А я у нотариуса расписку напишу, что больше не претендую ни на что.
— Как скажешь. Кофе плохой, может рюмочку коньячка? Теперь вряд ли когда вместе выпить получится.
Жена отставила недопитый кофе.
— Давай! На посошок!
Она вдруг вроде как весело рассмеялась.
Вера выпила. Ее ждало такси. Она уехала, а Буянов стал тупо наполнять дальше себя алкоголем.
***
Утро было, как и погода скверным. На душе муторно, плохо, раскалывалась голова, болел желудок.
За окном дул холодный ветер, таская за собой из стороны в сторону крупные хлопья мокрого снега.
Выпив почти полулитровую бутылку минеральной воды, Буянов снова тяжело рухнул в кровать.
Зазвонил телефон. Отвечать совсем, кто бы там ни был, не хотелось, но Евгений пересилил себя, ответил. На другом конце был Степан. Тот самый знакомый автоспециалист.
— Иванович! Слышь. Женщина та приехала.
— Какая еще женщина?
— Та, которая с колесом.
— Странные к тебе Степан женщины ездят. С колесами. Ты подальше держись от таких женщин. Не к добру они.
— Евгений Иванович, чего ты не поймешь никак. Помнишь, ночью приезжал с ней, я вам покрышку менял. Ты меня просил тогда, мол, приедет если она еще, то тебе обязательно позвонить. Приехала она сегодня с утра. Нужно кое-чего малость похимичить с ее машиной.
Голова разом просветлела. Ночная дорога, мерзкая погода, машина на обочине. Хрупкая изящная фигурка.
— Стоп, Степан! Марина?! Серьезная у нее поломка?
— Да не поломка даже. Так, ерунда. Максимум двадцать минут.
— Значит так, как хочешь уговори ее на час. Нет, скажи, что работа серьезная, два часа не меньше.
— Два часа? Ну ты, барин, и задачу ставишь! За два часа одному не управиться, тут помощник нужен.
Степан хохотнул в трубку.
— Как хочешь, но уговори. Вечным должником твоим буду.
— Попробую, конечно, но женщина она неглупая и решительная, от меня может к другому уехать.
— Прокляну, Степан!
— Попробую.
Степан отбился.
Который там час?
Прыжком с кровати и бегом из спальни.
Полная струя горячей воды в ванну.
Теперь на кухню. Вогнал, хотя не лезло после минеральной воды, бутылку кефира в себя и полную столовую ложку меда.
До автомастерской Степана от его дома ехать со светофорами не больше получаса. Значит те же полчаса ему максимум на ванну и на сборы. Вчерашние злоупотребления алкоголем и сегодняшняя бутылка кефира не очень хорошо для водителя за рулем. Последствия могут быть весьма плачевными. Но местные стражи порядка на дорогах, видимо, знали его и его машину. Не останавливали уже года три, а то может быть и четыре. Наверное, у него в их кругу была хорошая репутация.
Да и хрен с ними с правами! Есть служебная. Хотя... Задержат, и двух часов мало будет. Не успеет.
Ерунда! Оторвется, бросит машину и убежит.
Что-то мальчишеское проснулось в Буянове, то, чего он не испытывал уже более десятка лет.
Минут пять полежать, расслабиться. Раза три почистить зубы. Раза два помыть голову и идеально выскоблить всю кожу на лице, которая всегда легко подавалась бритью. С водными процедурами успевает.
А что надеть? Повседневное было уже не свежим. А джинсы, а водолазка зачем? Эта одежда на все случаи жизни. Туалетная вода, туалетная вода, туалетная вода. Ее бы не забыть.
Тьфу ты! А вот причесаться почти забыл!
Ого!
Еще армейские навыки не улетучились из него, график выдерживался.
От дома автомеханика до центральных улиц города с его магазинами и другими заведениями, где можно как-то убить время, было не близко. Поэтому в гараже Степана, приспособленного под автосервис, в углу был отделен пластиковыми панелями и окнами небольшой закуток для ожидающих окончания ремонта. Там увидел ее и узнал в ней ночную знакомую Буянов, влетевший в гараж.
