«Элиас?!» — ментальный вскрик Эльзы слегка оглушил. В глазах волчицы промелькнул свет надежды, которая, казалось, давно угасла.
«Да, Острые Зубки, это действительно я!» — мысленно ответил оборотень.
Он медленно подошел, позволив девочкам убедиться, что это действительно он. Их глаза были полны влаги, но они не теряли достоинства. Волчицы выскочили из-под защиты ветвей и прильнули худенькими телами к черной шкуре, прижимаясь к его груди. Элиас почувствовал, как напряжение последних дней наконец-то слегка отпускает. Он осторожно подошел к королеве, разглядывая ее. Она без сознания, но жива! Морда у волчицы Лоррентии бледная, но ее дыхание ровное, что вселило в него надежду.
«Вы большие молодцы, — произнес он ментально. — Теперь ваша очередь отдохнуть. Я скоро вернусь».
Оставив ненадолго Айлин и Эльзу с матерью в укрытии, Элиас вернулся на место сражения, чтобы забрать необходимые вещи. Он быстро нашел сумку королевы и притормозил возле одного из убитых воинов, примериваясь к размерам. Парень чувствовал, что перевоплощаться перед девочками будет неуместно, и поэтому обернулся в человека возле трупа, быстро нацепив его одежду, несмотря на холод и жесткий снег, обжигающий обнаженную кожу. Пять дней в образе зверя без поддержки луны выкачали из Элиаса почти всю магию. Его зубы стучали от мороза, но это не имело значения. Главное — защитить тех, кто ему дорог.
Элиас бегом вернулся к укрытию под елью, бросил сумку рядом с волчицами и выдохнул, чувствуя, как усталость медленно накатывает на него.
Пока девочки за спиной перекидывались и одевались, Элиас склонился над королевой, осторожно похлопывая ее по щекам, стараясь вызвать реакцию. Он прикоснулся к ее холодной лапе, пытаясь передать свое тепло, и прошептал ее имя, надеясь, что она услышит его. Пальцы подрагивали, когда он массировал виски волчицы, а ментальные окрики усиливали его отчаянные попытки вернуть ее в сознание.
Он закрыл глаза, сосредоточившись, и отправил зов: «Ваше величество! Королева! Лоррентия! Вернитесь к нам! Прошу! Вы нужны своим дочерям!»
Его посыл, полный отчаяния и надежды, разлетался в эфире. Мохнатое тело на густой подстилке сухих осыпавшихся иголок, дрогнуло и начало принимать человеческую форму. Элиас накинул на королеву ее шубу и помог ей принять вертикальное положение.
Густые ветви векового дерева, согнувшись под тяжестью снега, создавали надежное укрытие, скрывая от непрошеных гостей. Айлин и Эльза, обессиленные, но уже одетые, подобрались к ним, чтобы помочь матери. Затраченные в схватке силы и потеря крови от ран не позволили королеве залечить многочисленные укусы и несколько ровных порезов безжалостной стали клинков врага.
Около часа потребовалось на то, чтобы обработать раны пострадавшей королевы. Каждый раз, когда Элиас смотрел на девочек, его охватывало чувство гордости. Айлин, несмотря на слёзы, уверенно помогала парню обтирать выступающие капельки крови. Эльза, дрожа от холода, держала маму за руку, разговаривала с ней, чтобы отвлечь от лишней боли. В сумке королевы обнаружилась небольшая горелка с накопителем магии, и полчаса спустя, после того как Элиас вновь наведался к месту схватки, Лоррентия пила горячий настой из еловых иголок. Передав дочерям котелок, она тихо поблагодарила Элиаса, по-матерински проведя ладонью по впалой щеке молодого человека. Ее слабый голос, полный признания, согревал его сердце.
Когда буря немного утихла, и девушки задремали, Элиас изо всех сил гнал сон, оставаясь настороже. Запах прежнего хозяина одежды сбивал обоняние. Он оперся спиной на шершавую поверхность ствола их импровизированного логова, обнимая руками колени и прислушиваясь к каждому звуку. Вокруг всё тихо, но это затишье, полное скрытой угрозы. Его мысли снова были тяжёлыми и мрачными.
Где же Северрин? Жив ли он?
А что, если Лиана действительно мертва? Эти вопросы терзали, вынуждая волка внутри поскуливать. Он вспомнил детские дни, когда они с братьями и принцессой бегали по полям, смеясь и радуясь жизни. Неужели всё это потеряно навсегда?
Элиас вглядывался в щель между веток, видя, как падают хлопья снега, заслоняя собой горизонт. В голове возник голос учителя: «Настоящий воин защищает тех, кто слабее, несмотря на страх». Эти слова звучали как клятва. Он дал себе обещание, что больше не позволит никому причинить им вред и доведет их до клана Северных. Звуки ночи, глухие завывания ветра лишь усиливали его решимость. Пусть даже он один против целого мира — он защитит их, чего бы это ему ни стоило.
Жестокость иногда лишь отражение добра,
Когда о добрый нрав все ноги вытирают,
В сердцах у добрых разгорается жара,
И пламя гнева всё добро в душе сжигает.
Эмили неспешно шла по заснеженной дорожке сада академии, ведущей к общежитию. Зимой рано темнело, и магические фонари по краям дорожки подсвечивали путь, создавая замысловатые тени у деревьев и заваленных снегом скамейках. Подмерзшие пальцы грелись в карманах плаща, а дыхание разбавляло морозный воздух облачками пара. Ворота академии остались позади, а мысли о Леониде, которого внезапно увел Элеррион, не покидали девушку. Ее сердце сжималось, когда она вспоминала встревоженное лицо попаданца, когда он разрывался между желанием остаться с ней и требованием преподавателя. Эмили в этот момент осознала, что ее эмоции к этому парню уже трансформировались в нечто большее, чем просто симпатия. При этом в ее подсознании ворочались и знакомые смутные сомнения. А стоит ли вообще связываться с кем-то, кто только недавно вошел в ее жизнь и принес с собой столько неопределенности?
Редкая неафишируемая способность Эмили считывать истинные эмоции любого живого существа была и проклятием, и благословением одновременно. Она столько раз спотыкалась на прокладывании троп в романтических лабиринтах, что уже несколько последних лет не смотрела на мужчин через розовые очки. Попробуйте построить взаимоотношения с кем-то, чьи истинные эмоции для вас словно открытая книга. Но именно благодаря этой способности ей позволили продолжить обучение и предложили подрабатывать в отделение МежМировой фауны, обещая дальнейшее трудоустройство. Слава Единой, животные и растения не имеют привычки скрывать свои настоящие мысли. А ведь Эмили считывала эмоции даже звериных сущностей — истинных зверей носителя.
Эмили вздохнула, подняв голову к звездам.
Волк внутри Леонида… он был насторожен и напряжен, его недоверие и агрессия к ней ощущались, как леденящий ветер в этот зимний вечер. В то же время она понимала, что понравилась самому Леониду — его эмоции были чистыми и искренними, но его звериная половинка не принимала ее. Это было больно осознавать, но она не раз имела дела с оборотнями и понимала, что это часть их природной сущности.
Эмили вошла в общежитие, приветливо кивая редким знакомым, которые попадались на пути. Поднявшись на второй этаж, она наконец-то добралась до своей комнаты. Прикрыв за собой дверь, девушка почувствовала, как усталость навалилась всей тяжестью. Сбросив плащ, она плюхнулась на покрывало кровати, всё еще размышляя о седовласом парнишке. О том, как легко они общались, о его странных шутках и непонятных обычаях, о внимательном взгляде голубых глаз, подчеркнутых белыми ресницами, в которых отражалась не по возрасту накопившаяся усталость. В ее глазах он был типичным представителем другого мира с традициями, которые она еще не могла до конца понять, но именно эта загадочность и непохожесть на собственный опыт усиливали ее заинтересованность и восхищение. Она улыбнулась, вспоминая, как тот извинялся, что не принес ей умерщвленные растения. Она и представить не могла, что такой обряд может быть столь важен для его мира.
После горячего душа, прогревшего до самых костей, она забралась под одеяло. Засыпая, Эмили пришла к выводу, что, несмотря на желания внутреннего волка Леонида, она готова бороться за их отношения. Она понимала, что этот открытый парень стоит того, чтобы рискнуть. Связать свою жизнь с Леонидом — это будет нелегко, но усталость от одиночества требовала риска. Эмили решила, что не позволит ни внутренним страхам, ни агрессивному волку диктовать, как и что она должна чувствовать.
Среди ночи Эмили резко проснулась от порыва ледяного ветра. Открытая половинка окна с треском ударилась в стену, и в комнату проник морозный воздух, вымещая тепло. Она поспешно поднялась, собираясь закрыть окно, как вдруг остановилась. В середине комнаты под лучами серповидной Малой Сестры стояла волчица с абсолютно белой шерстью на теле. Эмили почувствовала, как ее тело ту же напряглось, мышцы стали каменными, а сердце забилось, будто пытаясь вырваться из груди. Глаза волчицы светились в темноте, словно две ледяные звезды, и они определенно смотрели на Эмили с гневом и неприязнью.
Девушка замерла на месте, испытывая паническое желание сбежать, но она не позволила себе даже вздрогнуть. Волчица настоящая — это не иллюзия и не сон. Ее оскал был явным предупреждением. Эмили, считав эмоции зверя, мгновенно поняла, кто это и что происходит. Перед ней предстала Лиана, одногруппница Леонида.
«Интересно, почему у оборотня-брюнетки зверь альбинос?» — промелькнула в голове случайная мысль.
Волчица хмуро смотрела на нее, как на соперницу, и ее появление говорило само за себя — она явно жаждала, чтобы Эмили оставила Леонида в покое.
Но Эмили, привыкшая за несколько лет иметь дело с опасными существами всех пяти миров, не дрогнула. Она знала, что большинство хищников нагнетает страх на добычу перед атакой, но ее научили контролировать себя и не поддаваться. Девушка вспомнила, как в юности ей пришлось успокаивать обезумевшего вепря, который напал на лагерь переселенцев. Тогда ей удалось сохранить спокойствие, и именно этот опыт доказывал, что страх не должен диктовать условия.
Эмили смело подняла голову, и ее голос, несмотря на легкую дрожь, прозвучал твердо:
— Ну уж нет, подруга. Как понимаю, у тебя был шанс, а отступать я не собираюсь. Пусть Леонид сам решит, с кем ему быть. Не ты, не я. Это должен быть его выбор. И лично я готова его принять!
Волчица фыркнула, прищурив глаза. На мгновение ее оскал стал еще более угрожающим. Казалось, что она готова броситься в атаку, но… затем она успокоилась. Ее взгляд не смягчился, но гнев слегка потух. Лиана будто оценивала стойкость соперницы, и это испытание Эмили не собиралась провалить.
— Ты услышала меня? — добавила Эмили, не отводя взгляда. — Пусть Леонид решает сам!
Белая волчица замерла на мгновение, уважительно склонила голову, а затем развернулась и прыгнула в окно, исчезнув в морозной ночи так же внезапно, как и появилась.
Ноги Эмили подкосились, словно вся сила ушла из тела, и она рухнула на кровать, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, а в ушах звенело от волнения. Она чувствовала, как руки дрожали, и холодный пот проступил на лбу. Глаза были широко раскрыты, будто ожидали новой угрозы, а дыхание выходило прерывистыми глотками. Только спустя минут десять ее мышцы начали расслабляться, а напряжение отпустило, оставляя только усталость и внутреннюю пустоту.
Окно громким хлопком вновь напомнило о себе, и пришлось снова вставать. Она подошла и закрыла его на щеколду, чувствуя, как моральный дух постепенно возвращается к нормальному состоянию. Руки подрагивали, но на губах появилась легкая улыбка.
— Что ж, — тихо сказала она сама себе, — кажется, мы начали знакомство с соперницей с небольшого конфликта.
Она снова легла в постель, закрыв глаза. Сон теперь не желал приходить, но девушка была полна решимости. Она знала, что схватка за попаданца только началась, и что ее впереди ждет непростой путь. Но ради Леонида она готова на это.
Павел стоял на уже привычной точке наблюдения, в тени высокого дерева, неподалеку от каменной арки портала. Год назад его жена исчезла в одном из подобных магических явлений, и портал снова пропускал сквозь свое сияющее нутро попаданцев. С надеждой вглядываясь в лица пришлых, Павел искал среди них знакомые черты.
Местность вокруг межмировой прорехи стало уже не узнать. На месте долины, в центре которой возвышался портал, теперь бурлило строительство. Росли дома, часть из которых всё еще была не достроена, а вокруг возились как люди, так и представители прочих разумных существ, и каждый занимался своей задачей.
Попаданцы, которые год назад застряли в Алитая, активно использовали портал, чтобы вернуться или привести в этот мир своих родных и близких. По словам новых переселенцев, такие порталы открылись одновременно во многих мирах, но конкретно этот портал вел в Ноктандрию, землю драконов. По словам тех, кто на протяжении года забредал в долину, подобные порталы открылись во многих местах этого материка и каждый из них вел в определенное место. Зато каждый пришелец приносил с собой что-то новое, и в воздухе витала атмосфера перемен.
Все дни Павел занимался непрерывной работой и заботами. Каждое утро начиналось с очередного конфликта, который следовало уладить, или нового проекта, который требовалась обсудить. Павел улаживал споры о границах, находил решения для бытовых проблем и стал тем, кто объединял людей и существ, застрявших с ним в этом мире. И лишь по ночам благодаря тому, что для сна теперь требовалась всего пара часов, он мог заниматься самопознанием и саморазвитием. В тишине и покое Павел и его вторая сущность — дракон, вели длинные ментальные беседы. В этих разговорах человек узнавал многое как о родине ящера, так и о мире, в котором оказался. Он узнал, что все миры, из которых приходили люди и существа, находились на одной и той же планете. Что они всегда были отгорожены друг от друга непреодолимой магической завесой, возвышающейся в океанах от морского дна до самого неба. И только электродраконы были способны преодолевать эти барьеры. Теперь, когда последний из них утратил свою физическую сущность, эта возможность была похоронена.
Будучи биологом, Павел активно использовал свои знания для оказания медицинской помощи, что еще больше увеличило его авторитет среди переселенцев. Он углубился в изучение строения не только человеческих, но и иных организмов. Эти знания помогали ему не только лучше адаптироваться, но и помогать другим. Многие из его медицинских открытий были сделаны экспериментально, и Павел тщательно вел записи о каждом из них, понимая, что эти знания будут полезны в будущем. Он лечил раны, обучал переселенцев основам выживания в мире, где природа и магия тесно переплетались, а также изучал различные магические существа, стараясь понять их особенности и слабости.
За месяц до того, как портал снова неожиданно открылся, Павел и дракон пришли к важному соглашению относительно сердца, надежно укрытого от посторонних глаз в лабиринте пещер под долиной. Мистический орган, который продолжал жить отдельно от физической оболочки, вызывал у ученого неподдельное желание его изучить. Но исследования эти были полны затруднений. Приходилось тщательно скрывать ото всех визиты в каменную келью, а само сердце обладало зачатками собственной воли, часто противясь попыткам Павла понять его.
«Да, Острые Зубки, это действительно я!» — мысленно ответил оборотень.
Он медленно подошел, позволив девочкам убедиться, что это действительно он. Их глаза были полны влаги, но они не теряли достоинства. Волчицы выскочили из-под защиты ветвей и прильнули худенькими телами к черной шкуре, прижимаясь к его груди. Элиас почувствовал, как напряжение последних дней наконец-то слегка отпускает. Он осторожно подошел к королеве, разглядывая ее. Она без сознания, но жива! Морда у волчицы Лоррентии бледная, но ее дыхание ровное, что вселило в него надежду.
«Вы большие молодцы, — произнес он ментально. — Теперь ваша очередь отдохнуть. Я скоро вернусь».
Оставив ненадолго Айлин и Эльзу с матерью в укрытии, Элиас вернулся на место сражения, чтобы забрать необходимые вещи. Он быстро нашел сумку королевы и притормозил возле одного из убитых воинов, примериваясь к размерам. Парень чувствовал, что перевоплощаться перед девочками будет неуместно, и поэтому обернулся в человека возле трупа, быстро нацепив его одежду, несмотря на холод и жесткий снег, обжигающий обнаженную кожу. Пять дней в образе зверя без поддержки луны выкачали из Элиаса почти всю магию. Его зубы стучали от мороза, но это не имело значения. Главное — защитить тех, кто ему дорог.
Элиас бегом вернулся к укрытию под елью, бросил сумку рядом с волчицами и выдохнул, чувствуя, как усталость медленно накатывает на него.
Пока девочки за спиной перекидывались и одевались, Элиас склонился над королевой, осторожно похлопывая ее по щекам, стараясь вызвать реакцию. Он прикоснулся к ее холодной лапе, пытаясь передать свое тепло, и прошептал ее имя, надеясь, что она услышит его. Пальцы подрагивали, когда он массировал виски волчицы, а ментальные окрики усиливали его отчаянные попытки вернуть ее в сознание.
Он закрыл глаза, сосредоточившись, и отправил зов: «Ваше величество! Королева! Лоррентия! Вернитесь к нам! Прошу! Вы нужны своим дочерям!»
Его посыл, полный отчаяния и надежды, разлетался в эфире. Мохнатое тело на густой подстилке сухих осыпавшихся иголок, дрогнуло и начало принимать человеческую форму. Элиас накинул на королеву ее шубу и помог ей принять вертикальное положение.
Густые ветви векового дерева, согнувшись под тяжестью снега, создавали надежное укрытие, скрывая от непрошеных гостей. Айлин и Эльза, обессиленные, но уже одетые, подобрались к ним, чтобы помочь матери. Затраченные в схватке силы и потеря крови от ран не позволили королеве залечить многочисленные укусы и несколько ровных порезов безжалостной стали клинков врага.
Около часа потребовалось на то, чтобы обработать раны пострадавшей королевы. Каждый раз, когда Элиас смотрел на девочек, его охватывало чувство гордости. Айлин, несмотря на слёзы, уверенно помогала парню обтирать выступающие капельки крови. Эльза, дрожа от холода, держала маму за руку, разговаривала с ней, чтобы отвлечь от лишней боли. В сумке королевы обнаружилась небольшая горелка с накопителем магии, и полчаса спустя, после того как Элиас вновь наведался к месту схватки, Лоррентия пила горячий настой из еловых иголок. Передав дочерям котелок, она тихо поблагодарила Элиаса, по-матерински проведя ладонью по впалой щеке молодого человека. Ее слабый голос, полный признания, согревал его сердце.
Когда буря немного утихла, и девушки задремали, Элиас изо всех сил гнал сон, оставаясь настороже. Запах прежнего хозяина одежды сбивал обоняние. Он оперся спиной на шершавую поверхность ствола их импровизированного логова, обнимая руками колени и прислушиваясь к каждому звуку. Вокруг всё тихо, но это затишье, полное скрытой угрозы. Его мысли снова были тяжёлыми и мрачными.
Где же Северрин? Жив ли он?
А что, если Лиана действительно мертва? Эти вопросы терзали, вынуждая волка внутри поскуливать. Он вспомнил детские дни, когда они с братьями и принцессой бегали по полям, смеясь и радуясь жизни. Неужели всё это потеряно навсегда?
Элиас вглядывался в щель между веток, видя, как падают хлопья снега, заслоняя собой горизонт. В голове возник голос учителя: «Настоящий воин защищает тех, кто слабее, несмотря на страх». Эти слова звучали как клятва. Он дал себе обещание, что больше не позволит никому причинить им вред и доведет их до клана Северных. Звуки ночи, глухие завывания ветра лишь усиливали его решимость. Пусть даже он один против целого мира — он защитит их, чего бы это ему ни стоило.
Глава 10. Девушки могут всё, просто иногда стесняются...
Жестокость иногда лишь отражение добра,
Когда о добрый нрав все ноги вытирают,
В сердцах у добрых разгорается жара,
И пламя гнева всё добро в душе сжигает.
Эмили неспешно шла по заснеженной дорожке сада академии, ведущей к общежитию. Зимой рано темнело, и магические фонари по краям дорожки подсвечивали путь, создавая замысловатые тени у деревьев и заваленных снегом скамейках. Подмерзшие пальцы грелись в карманах плаща, а дыхание разбавляло морозный воздух облачками пара. Ворота академии остались позади, а мысли о Леониде, которого внезапно увел Элеррион, не покидали девушку. Ее сердце сжималось, когда она вспоминала встревоженное лицо попаданца, когда он разрывался между желанием остаться с ней и требованием преподавателя. Эмили в этот момент осознала, что ее эмоции к этому парню уже трансформировались в нечто большее, чем просто симпатия. При этом в ее подсознании ворочались и знакомые смутные сомнения. А стоит ли вообще связываться с кем-то, кто только недавно вошел в ее жизнь и принес с собой столько неопределенности?
Редкая неафишируемая способность Эмили считывать истинные эмоции любого живого существа была и проклятием, и благословением одновременно. Она столько раз спотыкалась на прокладывании троп в романтических лабиринтах, что уже несколько последних лет не смотрела на мужчин через розовые очки. Попробуйте построить взаимоотношения с кем-то, чьи истинные эмоции для вас словно открытая книга. Но именно благодаря этой способности ей позволили продолжить обучение и предложили подрабатывать в отделение МежМировой фауны, обещая дальнейшее трудоустройство. Слава Единой, животные и растения не имеют привычки скрывать свои настоящие мысли. А ведь Эмили считывала эмоции даже звериных сущностей — истинных зверей носителя.
Эмили вздохнула, подняв голову к звездам.
Волк внутри Леонида… он был насторожен и напряжен, его недоверие и агрессия к ней ощущались, как леденящий ветер в этот зимний вечер. В то же время она понимала, что понравилась самому Леониду — его эмоции были чистыми и искренними, но его звериная половинка не принимала ее. Это было больно осознавать, но она не раз имела дела с оборотнями и понимала, что это часть их природной сущности.
Эмили вошла в общежитие, приветливо кивая редким знакомым, которые попадались на пути. Поднявшись на второй этаж, она наконец-то добралась до своей комнаты. Прикрыв за собой дверь, девушка почувствовала, как усталость навалилась всей тяжестью. Сбросив плащ, она плюхнулась на покрывало кровати, всё еще размышляя о седовласом парнишке. О том, как легко они общались, о его странных шутках и непонятных обычаях, о внимательном взгляде голубых глаз, подчеркнутых белыми ресницами, в которых отражалась не по возрасту накопившаяся усталость. В ее глазах он был типичным представителем другого мира с традициями, которые она еще не могла до конца понять, но именно эта загадочность и непохожесть на собственный опыт усиливали ее заинтересованность и восхищение. Она улыбнулась, вспоминая, как тот извинялся, что не принес ей умерщвленные растения. Она и представить не могла, что такой обряд может быть столь важен для его мира.
После горячего душа, прогревшего до самых костей, она забралась под одеяло. Засыпая, Эмили пришла к выводу, что, несмотря на желания внутреннего волка Леонида, она готова бороться за их отношения. Она понимала, что этот открытый парень стоит того, чтобы рискнуть. Связать свою жизнь с Леонидом — это будет нелегко, но усталость от одиночества требовала риска. Эмили решила, что не позволит ни внутренним страхам, ни агрессивному волку диктовать, как и что она должна чувствовать.
Среди ночи Эмили резко проснулась от порыва ледяного ветра. Открытая половинка окна с треском ударилась в стену, и в комнату проник морозный воздух, вымещая тепло. Она поспешно поднялась, собираясь закрыть окно, как вдруг остановилась. В середине комнаты под лучами серповидной Малой Сестры стояла волчица с абсолютно белой шерстью на теле. Эмили почувствовала, как ее тело ту же напряглось, мышцы стали каменными, а сердце забилось, будто пытаясь вырваться из груди. Глаза волчицы светились в темноте, словно две ледяные звезды, и они определенно смотрели на Эмили с гневом и неприязнью.
Девушка замерла на месте, испытывая паническое желание сбежать, но она не позволила себе даже вздрогнуть. Волчица настоящая — это не иллюзия и не сон. Ее оскал был явным предупреждением. Эмили, считав эмоции зверя, мгновенно поняла, кто это и что происходит. Перед ней предстала Лиана, одногруппница Леонида.
«Интересно, почему у оборотня-брюнетки зверь альбинос?» — промелькнула в голове случайная мысль.
Волчица хмуро смотрела на нее, как на соперницу, и ее появление говорило само за себя — она явно жаждала, чтобы Эмили оставила Леонида в покое.
Но Эмили, привыкшая за несколько лет иметь дело с опасными существами всех пяти миров, не дрогнула. Она знала, что большинство хищников нагнетает страх на добычу перед атакой, но ее научили контролировать себя и не поддаваться. Девушка вспомнила, как в юности ей пришлось успокаивать обезумевшего вепря, который напал на лагерь переселенцев. Тогда ей удалось сохранить спокойствие, и именно этот опыт доказывал, что страх не должен диктовать условия.
Эмили смело подняла голову, и ее голос, несмотря на легкую дрожь, прозвучал твердо:
— Ну уж нет, подруга. Как понимаю, у тебя был шанс, а отступать я не собираюсь. Пусть Леонид сам решит, с кем ему быть. Не ты, не я. Это должен быть его выбор. И лично я готова его принять!
Волчица фыркнула, прищурив глаза. На мгновение ее оскал стал еще более угрожающим. Казалось, что она готова броситься в атаку, но… затем она успокоилась. Ее взгляд не смягчился, но гнев слегка потух. Лиана будто оценивала стойкость соперницы, и это испытание Эмили не собиралась провалить.
— Ты услышала меня? — добавила Эмили, не отводя взгляда. — Пусть Леонид решает сам!
Белая волчица замерла на мгновение, уважительно склонила голову, а затем развернулась и прыгнула в окно, исчезнув в морозной ночи так же внезапно, как и появилась.
Ноги Эмили подкосились, словно вся сила ушла из тела, и она рухнула на кровать, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось, а в ушах звенело от волнения. Она чувствовала, как руки дрожали, и холодный пот проступил на лбу. Глаза были широко раскрыты, будто ожидали новой угрозы, а дыхание выходило прерывистыми глотками. Только спустя минут десять ее мышцы начали расслабляться, а напряжение отпустило, оставляя только усталость и внутреннюю пустоту.
Окно громким хлопком вновь напомнило о себе, и пришлось снова вставать. Она подошла и закрыла его на щеколду, чувствуя, как моральный дух постепенно возвращается к нормальному состоянию. Руки подрагивали, но на губах появилась легкая улыбка.
— Что ж, — тихо сказала она сама себе, — кажется, мы начали знакомство с соперницей с небольшого конфликта.
Она снова легла в постель, закрыв глаза. Сон теперь не желал приходить, но девушка была полна решимости. Она знала, что схватка за попаданца только началась, и что ее впереди ждет непростой путь. Но ради Леонида она готова на это.
***
Павел стоял на уже привычной точке наблюдения, в тени высокого дерева, неподалеку от каменной арки портала. Год назад его жена исчезла в одном из подобных магических явлений, и портал снова пропускал сквозь свое сияющее нутро попаданцев. С надеждой вглядываясь в лица пришлых, Павел искал среди них знакомые черты.
Местность вокруг межмировой прорехи стало уже не узнать. На месте долины, в центре которой возвышался портал, теперь бурлило строительство. Росли дома, часть из которых всё еще была не достроена, а вокруг возились как люди, так и представители прочих разумных существ, и каждый занимался своей задачей.
Попаданцы, которые год назад застряли в Алитая, активно использовали портал, чтобы вернуться или привести в этот мир своих родных и близких. По словам новых переселенцев, такие порталы открылись одновременно во многих мирах, но конкретно этот портал вел в Ноктандрию, землю драконов. По словам тех, кто на протяжении года забредал в долину, подобные порталы открылись во многих местах этого материка и каждый из них вел в определенное место. Зато каждый пришелец приносил с собой что-то новое, и в воздухе витала атмосфера перемен.
Все дни Павел занимался непрерывной работой и заботами. Каждое утро начиналось с очередного конфликта, который следовало уладить, или нового проекта, который требовалась обсудить. Павел улаживал споры о границах, находил решения для бытовых проблем и стал тем, кто объединял людей и существ, застрявших с ним в этом мире. И лишь по ночам благодаря тому, что для сна теперь требовалась всего пара часов, он мог заниматься самопознанием и саморазвитием. В тишине и покое Павел и его вторая сущность — дракон, вели длинные ментальные беседы. В этих разговорах человек узнавал многое как о родине ящера, так и о мире, в котором оказался. Он узнал, что все миры, из которых приходили люди и существа, находились на одной и той же планете. Что они всегда были отгорожены друг от друга непреодолимой магической завесой, возвышающейся в океанах от морского дна до самого неба. И только электродраконы были способны преодолевать эти барьеры. Теперь, когда последний из них утратил свою физическую сущность, эта возможность была похоронена.
Будучи биологом, Павел активно использовал свои знания для оказания медицинской помощи, что еще больше увеличило его авторитет среди переселенцев. Он углубился в изучение строения не только человеческих, но и иных организмов. Эти знания помогали ему не только лучше адаптироваться, но и помогать другим. Многие из его медицинских открытий были сделаны экспериментально, и Павел тщательно вел записи о каждом из них, понимая, что эти знания будут полезны в будущем. Он лечил раны, обучал переселенцев основам выживания в мире, где природа и магия тесно переплетались, а также изучал различные магические существа, стараясь понять их особенности и слабости.
За месяц до того, как портал снова неожиданно открылся, Павел и дракон пришли к важному соглашению относительно сердца, надежно укрытого от посторонних глаз в лабиринте пещер под долиной. Мистический орган, который продолжал жить отдельно от физической оболочки, вызывал у ученого неподдельное желание его изучить. Но исследования эти были полны затруднений. Приходилось тщательно скрывать ото всех визиты в каменную келью, а само сердце обладало зачатками собственной воли, часто противясь попыткам Павла понять его.
