Он бы радовался. Если бы дело зависело только от Петера, его дочери были бы помолвлены еще в младенчестве и благополучно выданы замуж. Это Аделине было не угодить. Один хромой, второй кривой, третий недостаточно знатный… что ж теперь это останется на ее памяти.
А Анне безразлично, что бы сказала мать, увидев Бориса. Особенно такого, как сейчас. В водолазке на голое тело, с закатанными рукавами, в джинсах и кроссовках на босу ногу. Растрепанного, довольного по уши, и жарящего во дворе шашлыки.
- Смайлик – это аргумент, - подала голос Кира. – Но у меня есть заказ.
- Какой?
- Брат у меня есть. Хочу еще сестру.
- А я – еще брата, - подключился Гошка.
Анна только рот открыла. Вот такого она от детей точно не ожидала. Их не просто приняли, их…
- Дети, вы серьезно?
- Конечно! – Кира и была серьезна. – Я точно знаю, что вы меня будете воспитывать до старости. А так – будут у вас новые дети, а я спокойно буду учиться.
- На кого? – выдавил Борис, героически пытаясь не сорваться в громовой хохот.
- Я думаю, на врача, - серьезно ответила Кира.
- На врача? На какого?
- Кардиохирурга, пап.
- Интересный выбор. А почему?
- Без работы не останусь. И мед у нас в городе есть. И… Гошка рассказал.
– А если ты крови боишься?
- Папс!
Боря рассмеялся-таки и поднял руки.
- Кира, я заранее на все согласен! Учись! Будет у нас первый медик в роду. А Гошку тогда отдадим на экономический.
- Я вырасту и заработаю столько денег, чтобы всегда хватало, - подтвердил мальчик.
Анна улыбалась. Здесь и сейчас она была счастлива.
- Вот и решили, - подвел итог Боря. – Анюта, когда заявление подавать идем?
- А хотя бы и завтра! – решила Анна.
Лучше иметь и потерять, чем никогда не испытать. Это уж точно. Даже если тосковать будешь, даже если болеть будет, но в твоей жизни это – БЫЛО! Понимаете, было!
Настоящее.
Искреннее и искристое!
Даже если она уйдет… когда она уйдет, Борису будет, с чем сравнивать. И никогда он уже не попадется на пустой крючок.
И дети будут счастливы. А это вообще замечательно.
Кира потыкала в кнопки.
- Вот! Завтра, прием заявлений с девяти до двенадцати. Адрес ЗАГСа все знают?
- Знают, - кивнул Боря. – Анюта?
- Едем! – решила Анна. - И заявляемся.
Так говорить неправильно? И пусть! Зато очень тепло и уютно.
Ледяную вечность во дворцах Хеллы ее будут согревать эти воспоминания. Они – будут!
- Мау, - зевнул кот, показывая клыки.
Странные все-таки эти люди. Вот зачем тратить время на всякие глупости? Он-то давно понял, что они все – семья. А они чего-то говорят, говорят…
Пойти, что ли, поймать им крысу?
Пусть порадуются.
Владеющих ранцем,
Свисающим с плеч.
Русина, Звенигород
- Мои люди! Мои войска! Мои…
Не то, чтобы жом Пламенный сочувствовал Никону. Но наверное, это обидно. Когда тебя разбивают вдребезги, когда бежишь, что есть сил, когда бросаешь своих людей и прибываешь в Звенигород по железной дороге.
Ладно, Никон бросил не всех, часть. Но все же…
- Ты успокойся, Счастливый. Если ты орать будешь, ничего не изменится.
Никон выматерился.
- Что б ты понимал!
- Мы проиграли битву. Я понимаю. Но война еще не проиграна, о, нет!
- Мы не сможем удержать Валежного.
- Как знать, как знать…
- Никак, - отрезал Никон.
- У меня в руках столица.
- Это не помешает ему тебя повесить.
- Не рано ли ты сдался, атаман?
Никон махнул рукой.
- Пламенный, давай начистоту! Мне сейчас только с тобой по пути. Но это до твоей победы, потом ты меня сам сожрешь. А Валежный нас обоих схарчит, не подавится. И эта его… гадина!
Пламенный прищурился.
- Ты мне лучше расскажи, что там за история? С мужем императрицы?
- История, - выругался Никон. – Ты сам с ним поговори!
- С кем?
- С Алексеевым!
Пламенный кивнул.
- Поговорю, если доверишь. А там и дальше посмотрим. Для умных людей дело всегда найдется, даже не сомневайся.
Никон горестно вздохнул.
Дело – найдется. И место найдется, и вообще…
Прощай, независимый Хормель. Если бы он говорил с Пламенным с позиции победителя, там шансы были. А здесь и сейчас…
Нет их.
Вообще нет.
Тоскливо.
Честно говоря, больше всего Тигру хотелось пристрелить Дмитрия. И порадоваться.
Хоть душу отведет!
Нет, ну какая сволочь!
Какая!
Зараза!
Его пустила?!
Приходишь ты в свои покои, а этот гад сидит за твоим столом, курит твою папиросу, пьет твой дубовик… хорошо хоть твою бабу не…
Утешало, что Яна сама кому угодно и что угодно оторвет. В том числе и этому типу. Но… но как же бесит!
- У меня тут что – проходной двор?
- А были сомнения?
Тигр скрипнул зубами.
- Убью, зараза!
- Как вы с невестой похожи, - невинно заметил Митя, вежливо убирая ноги со стола. – Она меня тоже постоянно убить обещает.
- С невестой?
Нет, ну так над Тигром еще никто не издевался.
- Письмецо пожалуйте прочитать, - Митя протянул Тигру два конверта. – Надеюсь, оцените по достоинству.
Тигр кивнул.
Два письма.
Одно запечатано печатью, известной каждому в Русине. Белый воск, падающий сокол.
Второе – та же печать плюс личный перстень Валежного. Тигр подумал, и начал с первого. Яна оказалась краткой.
Мой милый друг!
Понимаю, что так не делается, но рискну.
Я хочу сделать вам предложение руки и сердца. Моих. А заодно и моего приданого. Мои люди в курсе дела и не возражают.
Свадьбу предлагаю сыграть в Звенигороде, когда я туда приеду.
Человек, который доставит вам это письмо, достоин моего уважения. Но доверять до конца ему не советую. Его склонность к шуткам может сыграть дурную шутку с ним самим.
В качестве свадебного подарка хочу получить от вас ваше кольцо – то, которое я уже примеряла. Вы же получите мой перстень. Условия вам изложит мой друг.
С любовью.
Яна.
Тигр плюнул на этикеты и сам уселся на стол. Потер лоб.
М-да…
Все у них, не как у людей. Но…
- Она – всерьез?
- Ей понравились ваши последние покупки, - коротко ответил Митя. – Она оценила.
- И это… все?
- Не все. Она просила передать на словах, что любит, но это не главная причина ее решения. Она одна не поднимет ношу, которую ей передал отец. Возможно, с вами…
- Да и я сомневаюсь.
- Вот-вот. Все сомневаются, но выхода нет. Придется как-то действовать, - поддел Митя. Удостоился негодующего взгляда, и махнул рукой. – Больше она ничего не сказала. Обещала все остальное при встрече.
Тигр тяжко вздохнул и распечатал второе письмо.
Валежный был краток.
Жом Тигр!
Не стану лгать, мне не нравится решение ее императорского величества. Но я принимаю его, как единственно возможное в данной ситуации. Не хочу лить русинскую кровь.
Зато обещаю, что буду следить за вами. И не допущу подлости и предательства.
Среди моих людей не все согласны с Ее выбором. Но я разберусь с этим. Все наши предложения остаются в силе. Решать, кто из ваших соратников чего стоит, вы будете сами.
А.А. Валежный.
- Слов у меня нет, - почти пожаловался Тигр.
- У меня их тоже не было, - порадовал его в ответ Митя. – Не сомневайтесь, жом, визгу будет до колокольни.
На визг Тигру было плевать.
- Своих я проконтролирую. Насколько смогу. А вот люди Валежного…
- Если вы проживете в предложенном статусе хотя бы год – уже чудо будет, - хмыкнул Митя. – Слишком уж шикарная добыча.
Тигр скрипнул зубами.
Яну?!
Не отдаст!
А Русину тем более!
- Ты сюда только за этим пожаловал?
- А что?
- Если я тебя решу отослать обратно?
- Не уеду. Но полагаю, буду полезен в Звенигороде. Авось, узнаю, куда идет взрывчатка. На какие-такие цели?
- Узнавай, - согласился Тигр.
В дверь постучали.
- Кто там?
- Жом Тигр, жом Пламенный просил вас спуститься в тюрьму.
- Что, уже? – удивился Митя. – Вот чутье у человека…
Тигр показал ему кулак.
- Минуту.
Минута была потрачена на то, чтобы чиркнуть спичкой и тщательно спалить в пепельнице оба письма. Потом еще растереть пепел и выкинуть его в камин.
А вот теперь можно и идти.
Ромашкин?
Как влез, так пусть и выбирается! Не хватало еще с ним возиться!
Когда в камеру к генералу Алексееву заявился сам Пламенный, Илья даже голову не повернул в его сторону. Только на пол сплюнул.
Пламенного это не огорчило.
- Сидите-сидите, молодой человек. Не вставайте, сделайте одолжение. Илья, как же вам не стыдно врать людям?
- Пошел ты…
- Да я бы пошел. Не жалко. Но императрицу вы так за что оболгали?
Илья, который был в курсе раунда «Никон - Анна», ехидно рассмеялся. Он был не в курсе, что с врагами нельзя разговаривать.
Вообще нельзя. Никак.
Ни слова, ни жеста, ни звука – молчи. Не можешь молчать, так матерись, песни пой… да хоть что делай! Но не разговаривай с врагом! Иначе рано или поздно все выдашь. Враги ведь не обязательно идиоты…
Пламенный идиотом точно не был. Слово за словом он вытягивал из Алексеева историю его отношений с Анной. И все больше удивлялся.
Вот то, что рассказывал Илья, никак не могло быть о той женщине, которая сопровождала Тигра.
Скромная? Застенчивая? Боящаяся своей тени?
И чудовище, которое перестреляло половину нападавших, а потом совратило одного из лидеров Освобождения?
Знаете, тут надо либо шляпу снять, либо трусы надеть. А вместе оно никак не получается.
Пламенный плюнул на все, вызвал Тигра, и мужчины вцепились в Илью вдвоем. Теперь уже удивлялся и Тигр.
Под конец, плюнув, он принялся выспрашивать у Ильи о приметах на теле Анны. О родинках, о шрамиках…
Ладно. Шрамов у ее величества не было. Но родинки были. Илья проговорился. Те самые, судя по лицу Тигра. Но концы с концами решительно не вязались.
Расспросы продолжались больше четырех часов. Потом освобожденцы камеру покинули, а Илья остался. Уселся на одеяло в углу, обхватил голову руками.
Дураком он не был. И…
И взгляды Тигра тоже отлично заметил. И вопросы у него были… такие… он – ревновал? Анна что – с ЭТИМ!? Но такого просто не могло быть!
Потому что никогда не могло быть, вот и все!
Его хрупкая, нежная, любимая девочка не могла делить постель с освобожденцами. Не могла стрелять, словно снайпер. Не могла ругаться. Не могла… предать его. Бросить – не могла.
Или – могла?
Или – это НЕ ЕГО девочка?
Илья застонал. Вопросы просто взрывали измученный разум генерала. Может ли быть на месте Анны… кто-то другой? К примеру, незаконная дочь Петера? Или кузина, племянница… да мало ли бастардов наплодили Вороновы?
Теоретически – может.
Практически… Это нелогично! Невозможно, неправильно… ее бы опознали. Или это специально? Ради Русины?
Верить не хотелось. Думать не хотелось. Жить…
Жить тоже не хотелось. Но повеситься Алексееву не дали еще у Никона. Пришлось сидеть в камере и ждать – чего? Он и сам не знал.
Чего-то…
Маргоша?
Он и не вспомнил ни про жену, ни про ребенка. Словно и не было их…
- Тигр, ты сам уверен, что эта девка – императрица?
Тигр пожал плечами.
- Пламенный, я тебе что должен сказать? По морде сходство полное. По родинкам – тоже.
- Да, я заметил, как ты дергался.
Ну… дергался! И что?! Вообще бы Алексеева с радостью на части порвал! При одной мысли, что Илья… и его Яна!?
Тигру убивать хотелось! Всех!
Начать с Алексеева, закончить Пламенным! Чтобы рот не открывал, гад!
Яну?
А Яну отшлепать и запереть. И никому не показывать, пока… он что – рехнулся? И ему всерьез кажется идеальный вариант с босой, беременной женщиной и дома! На кухне?
Он подозревал, что готовить Яна не умеет. Но даже мысль, что вот он приходит, и его ждут… босой, беременной… и со сковородкой.
Или с револьвером.
Или…
Мысль бодренько дорисовывала варианты, опуская хозяина с небес на землю. Яна явно не согласится на такое. А вот описанная Ильей Анна согласилась бы с радостным визгом. Но это…
Это как описать блюдо, к примеру котлеты. Но они бывают из мяса, а бывают из тыквы. Вот, Илья описывал тыквенные котлеты. Рохлю и размазню.
А у его женщины характер был.
Но внешне-то сходство полное! Даже если бы нашли двойника, но как ему приклеить родинки? Нет, нереально…
- Так твоя это баба – или нет?
Тигр решил не вилять. И так с портретом засыпался, чего уж там…
- Мне кажется – моя. Но я до конца не уверен.
- А если ты ей напишешь?
- Угу, так себе и представляю, что с этим письмом Валежный сделает, - огрызнулся Тигр.
- А вдруг девушка о тебе скучает? Грустит, тоскует…
- Оно и видно. Бредишь ты, что ли?
Пламенный потер лицо руками, и уже другим тоном поинтересовался:
- Выпить есть?
- Есть. Самогон.
- Налей…
Рюмку он хлопнул залпом. И поглядел на Тигра уже совершенно иначе.
- Думаешь, уцелеешь, если она Звенигород возьмет?
- Вряд ли, - пожал плечами Тигр.
- Врешь. Думаешь.
- Валежный не пощадит. А решает он.
- Это понятно…
- Пламенный, а ты что задумал? Зачем тебе взрывчатка?
- Это уж мое дело.
- Ты уверен? – Тигр прищурился так, что Пламенному даже страшно стало. Так, на минуту. Но сдаваться он не собирался.
- Я – уверен.
- Рассказать не хочешь?
- А ты не хочешь рассказать, что за делишки у вас с Ураганом?
Тигр едва не фыркнул.
- В обмен на твою откровенность.
- Слушаю?
- Хочу закупить зерна. Да ты и сам наверняка знаешь. Передохнем же с голоду!
- Если удержимся – не передохнем.
- А народу сколько перемрет?
- Наплевать, - коротко выразился Пламенный. – Но делай, если хочется. И чего таиться было?
Тигр слишком хорошо думать о соратнике не собирался.
- Примазаться собираешься?
Пламенный даже плечами не пожал.
- Останемся при власти – внесу свою долю. Так и быть. Нет? Пусть хоть все передохнут, если решили над собой эту тварь терпеть.
Тигр качнул головой.
Вот, здесь они и различаются. Для Пламенного, пусть рухнет мир, но торжествует правда. Для Тигра… пусть мир еще постоит. А с правдой потихоньку разберемся. А насчет твари…
- Пламенный, подумай. Может, проще договориться с Валежным? Я знаю, есть намеки. И наметки есть…
- Какие? – насторожился жом.
- Какие-какие… Валежный же не идиот. Понимает, что без большой крови столицу не взять. Зато императрица у него не жената. И готова милостиво всех прощать… ну, до определенного предела.
- В консорты метишь?
Тигр невежливо поводил рукой вокруг головы, намекая, что у Пламенного – того-с. Крыша едет, приколачивать пора. Ему можно, он не из благородных.
- Ты себе это как представляешь? Я жом, меня народ не примет. Максимум – в любовники. Но и так будет неплохо, сам знаешь про фаворитов, которые династии на этом самом вертели.
Пламенный сморщился, словно лимон укусил. Понимал, что в фавориты не пойдет. Не пройдет по определенным параметрам организма. Там стойкость нужна, выносливость, а у него есть проблемы и с тем, и с другим. Не складываются активная сексуальная жизнь с революционной. Тут или одно – или другое.
- А я женат. Кстати – благодаря тебе.
- Я тебя венчал, что ли?
- А кто Гульку из Русины вывез?
Тигр и не подумал смутиться.
- Хочешь убивать – убивай. Могу отдать приказ ребятам, они ее защищать не станут.
- Если я не знаю, где она сейчас?
- Я тоже не знаю, - «утешил» Тигр. – Когда напишут, обещаю рассказать.
Мужчины глядели друг на друга без малейшей приязни. Пламенный думал, что убил бы сволочь. Здесь и сейчас Тигр его предупреждал почти впрямую – не суетись. Выкинешь что – порву на клочья.
А Анне безразлично, что бы сказала мать, увидев Бориса. Особенно такого, как сейчас. В водолазке на голое тело, с закатанными рукавами, в джинсах и кроссовках на босу ногу. Растрепанного, довольного по уши, и жарящего во дворе шашлыки.
- Смайлик – это аргумент, - подала голос Кира. – Но у меня есть заказ.
- Какой?
- Брат у меня есть. Хочу еще сестру.
- А я – еще брата, - подключился Гошка.
Анна только рот открыла. Вот такого она от детей точно не ожидала. Их не просто приняли, их…
- Дети, вы серьезно?
- Конечно! – Кира и была серьезна. – Я точно знаю, что вы меня будете воспитывать до старости. А так – будут у вас новые дети, а я спокойно буду учиться.
- На кого? – выдавил Борис, героически пытаясь не сорваться в громовой хохот.
- Я думаю, на врача, - серьезно ответила Кира.
- На врача? На какого?
- Кардиохирурга, пап.
- Интересный выбор. А почему?
- Без работы не останусь. И мед у нас в городе есть. И… Гошка рассказал.
– А если ты крови боишься?
- Папс!
Боря рассмеялся-таки и поднял руки.
- Кира, я заранее на все согласен! Учись! Будет у нас первый медик в роду. А Гошку тогда отдадим на экономический.
- Я вырасту и заработаю столько денег, чтобы всегда хватало, - подтвердил мальчик.
Анна улыбалась. Здесь и сейчас она была счастлива.
- Вот и решили, - подвел итог Боря. – Анюта, когда заявление подавать идем?
- А хотя бы и завтра! – решила Анна.
Лучше иметь и потерять, чем никогда не испытать. Это уж точно. Даже если тосковать будешь, даже если болеть будет, но в твоей жизни это – БЫЛО! Понимаете, было!
Настоящее.
Искреннее и искристое!
Даже если она уйдет… когда она уйдет, Борису будет, с чем сравнивать. И никогда он уже не попадется на пустой крючок.
И дети будут счастливы. А это вообще замечательно.
Кира потыкала в кнопки.
- Вот! Завтра, прием заявлений с девяти до двенадцати. Адрес ЗАГСа все знают?
- Знают, - кивнул Боря. – Анюта?
- Едем! – решила Анна. - И заявляемся.
Так говорить неправильно? И пусть! Зато очень тепло и уютно.
Ледяную вечность во дворцах Хеллы ее будут согревать эти воспоминания. Они – будут!
- Мау, - зевнул кот, показывая клыки.
Странные все-таки эти люди. Вот зачем тратить время на всякие глупости? Он-то давно понял, что они все – семья. А они чего-то говорят, говорят…
Пойти, что ли, поймать им крысу?
Пусть порадуются.
Глава 10
Владеющих ранцем,
Свисающим с плеч.
Русина, Звенигород
- Мои люди! Мои войска! Мои…
Не то, чтобы жом Пламенный сочувствовал Никону. Но наверное, это обидно. Когда тебя разбивают вдребезги, когда бежишь, что есть сил, когда бросаешь своих людей и прибываешь в Звенигород по железной дороге.
Ладно, Никон бросил не всех, часть. Но все же…
- Ты успокойся, Счастливый. Если ты орать будешь, ничего не изменится.
Никон выматерился.
- Что б ты понимал!
- Мы проиграли битву. Я понимаю. Но война еще не проиграна, о, нет!
- Мы не сможем удержать Валежного.
- Как знать, как знать…
- Никак, - отрезал Никон.
- У меня в руках столица.
- Это не помешает ему тебя повесить.
- Не рано ли ты сдался, атаман?
Никон махнул рукой.
- Пламенный, давай начистоту! Мне сейчас только с тобой по пути. Но это до твоей победы, потом ты меня сам сожрешь. А Валежный нас обоих схарчит, не подавится. И эта его… гадина!
Пламенный прищурился.
- Ты мне лучше расскажи, что там за история? С мужем императрицы?
- История, - выругался Никон. – Ты сам с ним поговори!
- С кем?
- С Алексеевым!
Пламенный кивнул.
- Поговорю, если доверишь. А там и дальше посмотрим. Для умных людей дело всегда найдется, даже не сомневайся.
Никон горестно вздохнул.
Дело – найдется. И место найдется, и вообще…
Прощай, независимый Хормель. Если бы он говорил с Пламенным с позиции победителя, там шансы были. А здесь и сейчас…
Нет их.
Вообще нет.
Тоскливо.
***
Честно говоря, больше всего Тигру хотелось пристрелить Дмитрия. И порадоваться.
Хоть душу отведет!
Нет, ну какая сволочь!
Какая!
Зараза!
Его пустила?!
Приходишь ты в свои покои, а этот гад сидит за твоим столом, курит твою папиросу, пьет твой дубовик… хорошо хоть твою бабу не…
Утешало, что Яна сама кому угодно и что угодно оторвет. В том числе и этому типу. Но… но как же бесит!
- У меня тут что – проходной двор?
- А были сомнения?
Тигр скрипнул зубами.
- Убью, зараза!
- Как вы с невестой похожи, - невинно заметил Митя, вежливо убирая ноги со стола. – Она меня тоже постоянно убить обещает.
- С невестой?
Нет, ну так над Тигром еще никто не издевался.
- Письмецо пожалуйте прочитать, - Митя протянул Тигру два конверта. – Надеюсь, оцените по достоинству.
Тигр кивнул.
Два письма.
Одно запечатано печатью, известной каждому в Русине. Белый воск, падающий сокол.
Второе – та же печать плюс личный перстень Валежного. Тигр подумал, и начал с первого. Яна оказалась краткой.
Мой милый друг!
Понимаю, что так не делается, но рискну.
Я хочу сделать вам предложение руки и сердца. Моих. А заодно и моего приданого. Мои люди в курсе дела и не возражают.
Свадьбу предлагаю сыграть в Звенигороде, когда я туда приеду.
Человек, который доставит вам это письмо, достоин моего уважения. Но доверять до конца ему не советую. Его склонность к шуткам может сыграть дурную шутку с ним самим.
В качестве свадебного подарка хочу получить от вас ваше кольцо – то, которое я уже примеряла. Вы же получите мой перстень. Условия вам изложит мой друг.
С любовью.
Яна.
Тигр плюнул на этикеты и сам уселся на стол. Потер лоб.
М-да…
Все у них, не как у людей. Но…
- Она – всерьез?
- Ей понравились ваши последние покупки, - коротко ответил Митя. – Она оценила.
- И это… все?
- Не все. Она просила передать на словах, что любит, но это не главная причина ее решения. Она одна не поднимет ношу, которую ей передал отец. Возможно, с вами…
- Да и я сомневаюсь.
- Вот-вот. Все сомневаются, но выхода нет. Придется как-то действовать, - поддел Митя. Удостоился негодующего взгляда, и махнул рукой. – Больше она ничего не сказала. Обещала все остальное при встрече.
Тигр тяжко вздохнул и распечатал второе письмо.
Валежный был краток.
Жом Тигр!
Не стану лгать, мне не нравится решение ее императорского величества. Но я принимаю его, как единственно возможное в данной ситуации. Не хочу лить русинскую кровь.
Зато обещаю, что буду следить за вами. И не допущу подлости и предательства.
Среди моих людей не все согласны с Ее выбором. Но я разберусь с этим. Все наши предложения остаются в силе. Решать, кто из ваших соратников чего стоит, вы будете сами.
А.А. Валежный.
- Слов у меня нет, - почти пожаловался Тигр.
- У меня их тоже не было, - порадовал его в ответ Митя. – Не сомневайтесь, жом, визгу будет до колокольни.
На визг Тигру было плевать.
- Своих я проконтролирую. Насколько смогу. А вот люди Валежного…
- Если вы проживете в предложенном статусе хотя бы год – уже чудо будет, - хмыкнул Митя. – Слишком уж шикарная добыча.
Тигр скрипнул зубами.
Яну?!
Не отдаст!
А Русину тем более!
- Ты сюда только за этим пожаловал?
- А что?
- Если я тебя решу отослать обратно?
- Не уеду. Но полагаю, буду полезен в Звенигороде. Авось, узнаю, куда идет взрывчатка. На какие-такие цели?
- Узнавай, - согласился Тигр.
В дверь постучали.
- Кто там?
- Жом Тигр, жом Пламенный просил вас спуститься в тюрьму.
- Что, уже? – удивился Митя. – Вот чутье у человека…
Тигр показал ему кулак.
- Минуту.
Минута была потрачена на то, чтобы чиркнуть спичкой и тщательно спалить в пепельнице оба письма. Потом еще растереть пепел и выкинуть его в камин.
А вот теперь можно и идти.
Ромашкин?
Как влез, так пусть и выбирается! Не хватало еще с ним возиться!
***
Когда в камеру к генералу Алексееву заявился сам Пламенный, Илья даже голову не повернул в его сторону. Только на пол сплюнул.
Пламенного это не огорчило.
- Сидите-сидите, молодой человек. Не вставайте, сделайте одолжение. Илья, как же вам не стыдно врать людям?
- Пошел ты…
- Да я бы пошел. Не жалко. Но императрицу вы так за что оболгали?
Илья, который был в курсе раунда «Никон - Анна», ехидно рассмеялся. Он был не в курсе, что с врагами нельзя разговаривать.
Вообще нельзя. Никак.
Ни слова, ни жеста, ни звука – молчи. Не можешь молчать, так матерись, песни пой… да хоть что делай! Но не разговаривай с врагом! Иначе рано или поздно все выдашь. Враги ведь не обязательно идиоты…
Пламенный идиотом точно не был. Слово за словом он вытягивал из Алексеева историю его отношений с Анной. И все больше удивлялся.
Вот то, что рассказывал Илья, никак не могло быть о той женщине, которая сопровождала Тигра.
Скромная? Застенчивая? Боящаяся своей тени?
И чудовище, которое перестреляло половину нападавших, а потом совратило одного из лидеров Освобождения?
Знаете, тут надо либо шляпу снять, либо трусы надеть. А вместе оно никак не получается.
Пламенный плюнул на все, вызвал Тигра, и мужчины вцепились в Илью вдвоем. Теперь уже удивлялся и Тигр.
Под конец, плюнув, он принялся выспрашивать у Ильи о приметах на теле Анны. О родинках, о шрамиках…
Ладно. Шрамов у ее величества не было. Но родинки были. Илья проговорился. Те самые, судя по лицу Тигра. Но концы с концами решительно не вязались.
Расспросы продолжались больше четырех часов. Потом освобожденцы камеру покинули, а Илья остался. Уселся на одеяло в углу, обхватил голову руками.
Дураком он не был. И…
И взгляды Тигра тоже отлично заметил. И вопросы у него были… такие… он – ревновал? Анна что – с ЭТИМ!? Но такого просто не могло быть!
Потому что никогда не могло быть, вот и все!
Его хрупкая, нежная, любимая девочка не могла делить постель с освобожденцами. Не могла стрелять, словно снайпер. Не могла ругаться. Не могла… предать его. Бросить – не могла.
Или – могла?
Или – это НЕ ЕГО девочка?
Илья застонал. Вопросы просто взрывали измученный разум генерала. Может ли быть на месте Анны… кто-то другой? К примеру, незаконная дочь Петера? Или кузина, племянница… да мало ли бастардов наплодили Вороновы?
Теоретически – может.
Практически… Это нелогично! Невозможно, неправильно… ее бы опознали. Или это специально? Ради Русины?
Верить не хотелось. Думать не хотелось. Жить…
Жить тоже не хотелось. Но повеситься Алексееву не дали еще у Никона. Пришлось сидеть в камере и ждать – чего? Он и сам не знал.
Чего-то…
Маргоша?
Он и не вспомнил ни про жену, ни про ребенка. Словно и не было их…
***
- Тигр, ты сам уверен, что эта девка – императрица?
Тигр пожал плечами.
- Пламенный, я тебе что должен сказать? По морде сходство полное. По родинкам – тоже.
- Да, я заметил, как ты дергался.
Ну… дергался! И что?! Вообще бы Алексеева с радостью на части порвал! При одной мысли, что Илья… и его Яна!?
Тигру убивать хотелось! Всех!
Начать с Алексеева, закончить Пламенным! Чтобы рот не открывал, гад!
Яну?
А Яну отшлепать и запереть. И никому не показывать, пока… он что – рехнулся? И ему всерьез кажется идеальный вариант с босой, беременной женщиной и дома! На кухне?
Он подозревал, что готовить Яна не умеет. Но даже мысль, что вот он приходит, и его ждут… босой, беременной… и со сковородкой.
Или с револьвером.
Или…
Мысль бодренько дорисовывала варианты, опуская хозяина с небес на землю. Яна явно не согласится на такое. А вот описанная Ильей Анна согласилась бы с радостным визгом. Но это…
Это как описать блюдо, к примеру котлеты. Но они бывают из мяса, а бывают из тыквы. Вот, Илья описывал тыквенные котлеты. Рохлю и размазню.
А у его женщины характер был.
Но внешне-то сходство полное! Даже если бы нашли двойника, но как ему приклеить родинки? Нет, нереально…
- Так твоя это баба – или нет?
Тигр решил не вилять. И так с портретом засыпался, чего уж там…
- Мне кажется – моя. Но я до конца не уверен.
- А если ты ей напишешь?
- Угу, так себе и представляю, что с этим письмом Валежный сделает, - огрызнулся Тигр.
- А вдруг девушка о тебе скучает? Грустит, тоскует…
- Оно и видно. Бредишь ты, что ли?
Пламенный потер лицо руками, и уже другим тоном поинтересовался:
- Выпить есть?
- Есть. Самогон.
- Налей…
Рюмку он хлопнул залпом. И поглядел на Тигра уже совершенно иначе.
- Думаешь, уцелеешь, если она Звенигород возьмет?
- Вряд ли, - пожал плечами Тигр.
- Врешь. Думаешь.
- Валежный не пощадит. А решает он.
- Это понятно…
- Пламенный, а ты что задумал? Зачем тебе взрывчатка?
- Это уж мое дело.
- Ты уверен? – Тигр прищурился так, что Пламенному даже страшно стало. Так, на минуту. Но сдаваться он не собирался.
- Я – уверен.
- Рассказать не хочешь?
- А ты не хочешь рассказать, что за делишки у вас с Ураганом?
Тигр едва не фыркнул.
- В обмен на твою откровенность.
- Слушаю?
- Хочу закупить зерна. Да ты и сам наверняка знаешь. Передохнем же с голоду!
- Если удержимся – не передохнем.
- А народу сколько перемрет?
- Наплевать, - коротко выразился Пламенный. – Но делай, если хочется. И чего таиться было?
Тигр слишком хорошо думать о соратнике не собирался.
- Примазаться собираешься?
Пламенный даже плечами не пожал.
- Останемся при власти – внесу свою долю. Так и быть. Нет? Пусть хоть все передохнут, если решили над собой эту тварь терпеть.
Тигр качнул головой.
Вот, здесь они и различаются. Для Пламенного, пусть рухнет мир, но торжествует правда. Для Тигра… пусть мир еще постоит. А с правдой потихоньку разберемся. А насчет твари…
- Пламенный, подумай. Может, проще договориться с Валежным? Я знаю, есть намеки. И наметки есть…
- Какие? – насторожился жом.
- Какие-какие… Валежный же не идиот. Понимает, что без большой крови столицу не взять. Зато императрица у него не жената. И готова милостиво всех прощать… ну, до определенного предела.
- В консорты метишь?
Тигр невежливо поводил рукой вокруг головы, намекая, что у Пламенного – того-с. Крыша едет, приколачивать пора. Ему можно, он не из благородных.
- Ты себе это как представляешь? Я жом, меня народ не примет. Максимум – в любовники. Но и так будет неплохо, сам знаешь про фаворитов, которые династии на этом самом вертели.
Пламенный сморщился, словно лимон укусил. Понимал, что в фавориты не пойдет. Не пройдет по определенным параметрам организма. Там стойкость нужна, выносливость, а у него есть проблемы и с тем, и с другим. Не складываются активная сексуальная жизнь с революционной. Тут или одно – или другое.
- А я женат. Кстати – благодаря тебе.
- Я тебя венчал, что ли?
- А кто Гульку из Русины вывез?
Тигр и не подумал смутиться.
- Хочешь убивать – убивай. Могу отдать приказ ребятам, они ее защищать не станут.
- Если я не знаю, где она сейчас?
- Я тоже не знаю, - «утешил» Тигр. – Когда напишут, обещаю рассказать.
Мужчины глядели друг на друга без малейшей приязни. Пламенный думал, что убил бы сволочь. Здесь и сейчас Тигр его предупреждал почти впрямую – не суетись. Выкинешь что – порву на клочья.
