- Ты грамотна?
- Да, господин. Маша учила.
- Отлично. Напиши своей сестре.
- Что написать?
Мужчина поморщился от ее тупости. И разъяснил, как маленькому ребенку.
- Напиши Маше, чтобы она приехала в Москву. Или тебя убьют.
Арина всхлипнула, она хотела бы упасть на колени, умолять, плакать, просить о пощаде, но ее остановила поднятая рука.
- Одно лишнее слово – и умрешь уже сегодня.
Этого оказалось достаточно. Мужчина ей не лгал, ни минуты не лгал.
- Я напишу, господин.
Писать она и так не слишком хорошо умела, а уж когда нервничаешь, когда…
Но коротенькая записка все же была нацарапана грифелем на листе. Тюремщик, приглашенный для помощи девушке, взял записку и с поклоном передал ее мужчине в кресле. Тот коснулся листка дорогой веленевой бумаги.
Брезгливо повертел в тонких пальцах, украшенных кольцами, на одном из них мелькнула выгравированная и залитая золотом голова животного – кажется, волк, прочитал.
- Что ж. Отведи ее обратно, Гурьян. И – принеси мне доказательство для ее сестры.
Последнего Арина не поняла.
Но тюремщик грубо ухватил ее за руку и потащил за собой.
Вниз и вниз… только не в камеру. Арина поняла, что ее привели в пыточную. Она знала, что не сможет сбежать, не сможет сопротивляться, но это было выше разума. Это инстинкты бросили ее вперед, потом назад, инстинкты заставили кричать и отбиваться, при виде стола с кольцами и ремнями, жаровни и столика, на котором холодной сталью поблескивали инструменты.
Удар кулаком бросил ее на пол, голова девушки ударилась о ножку стола – и в глазах вспыхнули звезды.
Второй удар довершил дело – Арина потеряла сознание.
Может быть, оно было и к лучшему.
Когда она очнулась, болела не только голова. Болела еще и левая рука, замотанная какой-то тряпкой. На руке у нее осталось только четыре пальца.
Игорь Никодимович поклонился со всем уважением.
- Ваше императорское величество…
- Что скажешь?
Императору было не до уважения. Он легко определил, что глава Приказа пришел не просто так, а с какой-то новостью. И может, не самой лучшей.
- Княжна Горская ранена, государь. Не опасно. Поправляется.
- Подробности?
Выслушав подробности, император призадумался. Пальцы рук гоняли пресс-папье по столу, легко, словно и не было оно сделано из здоровущего куска яшмы, и не весило едва ли пять фунтов.*
*- имеется в виду платино-иридиевый фунт 1890 года, изготовленный Д.И. Менделеевым, он же русский фунт торгового веса. 0.40951241 кг, прим. авт.
- Причины ссоры?
- Не было у Благовещенской никаких причин, государь.
- Вот как? А сам генерал-губернатор? Он мужчина видный и дамами не пренебрегает.
- Да где б они с княжной могли встретиться, ваше императорское величество? – искренне возмутился Романов. – Никак не могли! В Москве она только с мужем была.
- А до замужества?
- Государь, княжна отдала мне свой дневник. Там вся ее жизнь до замужества – никак она не могла с Благовещенским повстречаться.
- Значит, не ревность. Что тогда?
- Мой человек предположил помутнение рассудка под воздействием магии. К сожалению, проверить не получилось, государь.
- Почему?
- Нет условий. Государь, Березовский – город небольшой, и лаборатории там не слишком хорошо оснащены. Что смогли – сделали, а только где ж там полноценного мага возьмешь? Пока доехали, пока то да се…
Его величество медленно кивнул.
Магов не так много, на все не хватает. Это верно.
Львиную долю загребают армия и юрты, а что остается… да такие слабосилки, что и смотреть на них больно, и приспособить куда-то - страшно. И такие ценятся, конечно, но много ли они сделать могут? Не столько, сколько хотелось бы.
- Понятно. Ладно, княжну все равно вызывай сюда, как оправится.
- Благовещенского, ваше императорское величество?
- И его тоже отзывай. И пусть жену с собой везет. Здесь посмотрят, глядишь, что и разберут. Генерал-губернатора я в Березовский назначу, а он пусть сдает дела. Посмотрим, к какому его месту приставить.
- Слушаюсь, государь. И еще одно… если это манипуляции с сознанием, это может быть только маг воды.
Его величество резко напрягся.
- Ты думаешь…
- Да, государь. Подозреваю, да.
- Тогда тем более – как можно скорее. Если змея зашевелилась, надо рубить.
Романов поклонился.
Да, если повезет, эту змею они раздавят. Главное, чтобы под каблуком не оказалась Лернейская гидра, весьма и весьма недовольная отдавленным хвостом.
Но и в этом случае… надо просто заготовить побольше горючих материалов. Монстры тоже смертны. Всем Приказом навалимся – дружно справимся. В этом Романов даже не сомневался.
Осталось через нескольких «кротов» слить информацию всем заинтересованным лицам – и запускать начало операции. Вот, как только княжна прибудет в Москву, так и начнем.
И не таких видали, а и тех давили.
Справимся.
Сергей Владимирович Демидов чувствовал себя крайне плохо.
Отвратительно он себя чувствовал. И весьма этому способствовали розыскные листы с его именем и описанием примет.
Его!
Как беглого каторжника!
По всей империи!
И что с этим делать прикажете? Вот вопрос…
С повинной являться? Ага, к Благовещенскому. И объяснять, что я-то хороший, просто свой интерес соблюсти хотел, а вот твоя супруга дура, а дочь померла, да и черт с ней…
Сколько у него при таком раскладе шансов дожить до… да какое – до суда? До камеры и то живым не доведут, Демидов и не сомневался.
Вот ведь нескладуха.
А что делать?
Объясниться так, чтобы его выслушали, чего тут непонятного. Объясниться с Благовещенским, чтобы сразу не убил, не пустил в ход оружие, не…
Задачка не из легких. Но Демидов кажется, знал, как с ней справиться. Для того с самыми доверенными людьми и пробирался вторую неделю по тайге, окольными тропами, подальше от дорог и людей. Для того сюда и шел.
И сейчас смотрел на сидящего перед ним человека. Дружелюбно так, со всем возможным радушием. Было той доброты не так, чтобы много, ну сами понимаете, после двух недель в тайге и вид будет, что у лешака, и характер подиспортится.
- Ты, Иван Федорович, не переживай, что ж мы, тати какие?
Судя по лицу управляющего – именно что тати. Только в лицо такое не скажешь. А хочется, хочется!
- Мы со всем уважением пришли, сам видишь, все живы, все целы. Только те двое, которые в нас стрелять вздумали, пострадали, ну так по дураку и наука. Будут знать, на кого хвост поднимать.
Иван Федорович прищурился. Управляющим он был давно, и должность свой отпечаток наложила. Характер у него был не сахар и не мед.
И если кто-то думает, что он перед всякой нечистью тут на пузе ползать станет…
Не дождетесь!
Убить его можно, а вот подчинить – нет! Разве что пытать, пытать долго, упорно, да и то – свой секрет имеется. Яд. И не из слабых, мигом человек уберется, даже понять ничего не успеет.
Мало ли кто?
Тут, конечно, не серебро-золото добывают, камни, да не драгоценные, а поделочные, а их просто так и не увезешь и не пристроишь, но и тут свои тонкости есть.
Да и подгадали еще, твари.
Подождали, пока половина обережных поедет обоз сопровождать – и нагрянули. Да не просто так, не в ночи, а Демидов со всей пафосностью приехал, его ж здесь каждая собака знает.
А уж как внутри ограды оказался, тут волчье рыло и вылезло. И оружие его люди достали, и на обережных наставили. А когда на тебя ружье смотрит, тут не попрыгаешь, не посопротивляешься.
Кто ж от него такой подлости ждал? Ишь ты, сволочи!
- И чего ж вам надо, гости дорогие? Если чайку с кофейком, так извиняйте – не могу разодолжить. Вчера как раз людей в город послал. Да вы, небось, и сами знаете.
Демидов разозлился, но вида не подал. Вместо этого улыбнулся еще добродушнее.
- Чайком мы и сами вас побаловать можем. А нужна мне госпожа Храмова.
- Ничем помочь не могу, - открестился Иван Федорович. – Госпожа сейчас в Березовском.
- Я знаю. А мне нужно, чтобы она сюда приехала.
- И зачем? – не скрыл язвительности управляющий. – О жизни побеседовать?
- Почти, почти… Ваша хозяйка мне нужна.
- Не буду ничего писать, - отрезал управляющий. – даже не надейтесь.
- А я надеяться не буду, - мурлыкнул Демидов. – Я уговаривать буду. Вам какая рука дороже – правая или левая?
- Пытать будете? Не посмеете.
Демидов наклонился через стол. И на миг Северинову показалось, что напротив сидит не человек.
Бешеная крыса.
Большая, больная, бешеная, готовая кинуться и вцепиться в горло. Да и кинется скоро…
- Позвольте, Иван Федорович, я вам кое-что объясню. Я в розыске. За мной по всей империи охотятся, чтобы схватить. И преступления, в котором меня обвиняют, я не совершал.
- Да неужели?
Вот не хотел управляющий язвить, но не удержался.
- Еще один звук – и выбитые зубы будешь собирать сломанными пальцами, - прошипел Демидов, окончательно обретая крысоподобность. – Единственный мой шанс оправдаться – это твоя хозяйка. Сам понимаешь, убивать я ее не буду, наоборот – беречь стану.
Управляющий не понимал и искренне сомневался.
- Поэтому сейчас ты сядешь и напишешь письмо. И вызовешь ее сюда. Что хочешь пиши. Что шахты затопило, что рудничный газ полыхнул, что тут болезнь загадочная объявилась… хотя нет, болезнь – она точно не приедет, что малахитовую глыбу в пятьсот пудов нашли… Ты меня понял?
Управляющий мрачно кивнул.
Понять-то понял, да вот писать не хотелось.
А хотя…
Изворотливая душа мигом нашла тот единственный вариант, который позволит и Марию известить, и себе жизнь сохранить.
- Вы понимаете, что написать-то я могу. Но не обязательно госпожа приедет.
- А ты напиши так, чтобы приехала. Постарайся.
- А чего мне стараться? Все равно убьете.
- Да зачем? – так искренне удивился Демидов, что управляющий ему поверил. Не слишком сильно, в рамках доверия к бешеной крысе. – Ты тогда мой человек будешь. Назад тебе дороги не станет. А я, когда на княжне женюсь, могу тебя и управляющим оставить.
- Вряд ли госпожа пойдет за вас.
- Пойдет, куда она денется, - заверил Демидов.
По мнению управляющего, такая уверенность была четким признаком душевного нездоровья. Но вслух он ничего не произнес, а вместо этого…
- Сергей Владимирович, так дело не пойдет. Я-то напишу, но где гарантии?
- Гарантии? – ухмыльнулся Демидов, понимая, что речь уже идет не о факте, а о торге. – И какие же гарантии ты хочешь?
Иван Федорович пожал плечами и изобразил пальцами универсальный для всех времен и народов знак «деньги». Самая лучшая гарантия.
Демидов задумался. Но…
В целом-то он ничего против не имел.
Жениться на княжне Горской, то есть госпоже Храмовой, он так и так собирался, все ее имущество должно стать его имуществом, а коли так – кто ж свои стулья об стенку ломает? Может, потом он этого прохвоста и уволит, но пока…
Пока подонок будет более полезен на своем месте.
Пока новый управляющий вникнет в дела, пока наладит добычу, пока приспособится, а ведь деньги нужны, очень нужны… свои-то дела в раздрае, и когда еще в норму придут.
Нет, ссориться без лишней нужды Демидов не собирался.
- Сколько?
Управляющий, не будь дурак, назвал сумму.
Демидов присвистнул и посоветовал умерить аппетит. Ибо прибить наглого негодяя ему проще, чем тратить такие деньги.
Управляющий посетовал на жестокость мира и чуточку сбавил цену.
Демидов заругался, но немного надбавил. Не прошло и двух часов, как мужчины пришли к соглашению. И по вопросу денег, и по вопросу их получения, и кому, и куда, и как это подтвердить. И сразу же будет господину Демидову письмо.
В тот же день.
Дела закрутились. Оставалось дождаться результата.
Долгие дороги.
Когда лежишь – есть время подумать. Хорошо это или плохо?
Да кто ж его знает…
С одной стороны хорошо, позволяет упорядочить мысли, систематизировать информацию, обобщить ее и сделать выводы. Времени вечно не хватает, а сейчас его даже с избытком.
С другой стороны…
Какие-то выводы паршивые получаются. Крайне паршивые.
Я не говорю про мою рассаду – тут все замечательно. За шесть дней управились, и обобщили все, и систематизировали, можем продолжать исследования дальше.
И про теоретическую магию я тоже не говорю.
С этим вопросом мне еще работать и работать, но главное что?
Идея.
Поэтому Ване пришлось принести мне кучу тканей – от самой простой и грубой мешковины до шелка. Зашел в лавку, купил всего по чуть-чуть, а я уже принялась экспериментировать.
Как я убедилась на своем опыте, от ножа и пули никто не застрахован. И внутренности у меня точно такие же, как и у всех остальных. Подставлять их не хочется.
Больно, да и опасно.
Вывод?
Надо делать бронежилет. А поскольку носить его открыто я не смогу, надо делать его из самых обычных тканей. Магия прекрасно заменяет органический синтез, и кевларовые нити я получить могу. Остается их вплести в ткань.
Интересно, делали здесь нечто подобное? Или нет?
Благовещенский, которого я попытала на эту тему, посмотрел недоуменно, но ответил на вопрос. Оказывается, это из того, что всем известно.
Есть кольчуги, но их легко пробить. Пытались одно время или облегчить кольчугу, или вплести в ткань металлическую нить, но хорошего результата такие попытки не дали. Пришлось отказаться от данной идеи.
Есть щиты на основе стихий. Но пулю они не останавливают, так что неизвестно, что хуже, что лучше. В крайнем случае, остановят одну-две пули, а потом выдохнутся. Ну, разве что маг земли насыплет перед собой земляной вал, его пули может, и не пробьют. А толку?
За ним ведь не отсидишься. Весь бой не просидишь, не поможет.
А к тому же, пули тоже бывают заговоренные. На магов.
Все, как везде. Есть действие – есть и противодействие. Есть щит – есть копье.
Вывод?
Надо усиливать щит.
Так что Благовещенский, явившись в очередной раз, нашел в моей спальне картину а-ля мистер Холмс.
Я лежала в постели и из револьвера расстреливала стену. Вензель «Королева Виктория» не рисовала, сдалась мне та жаба в профиль, я и родного-то императора рисовать не стану. У меня цель другая.
Пробьет – не пробьет?
Что такое бронежилет?
Вариантов много. Но меня устроил самый простой – тот, в котором пуля просто не пробивает ткань. Неприятные ощущения?
Да черт с ними, синяк переживу.
Бронежилеты, насколько я помнила, бывают мягкие и твердые. Мягкие – кевлар, терлон и прочие арамидные волокна. Твердые – металлические нити. Там, кажется, титан, марганец, алюминий… насчет стали я не была уверена.
Вот что мне не получить, так это сверхвысокомодульный полиэтилен, из которого изготавливаются самые крутые жилеты. А вот второй вариант…
Формулу кевлара я помнила, но там ведь не один слой. А мне надо, чтобы одежда сидела на мне естественно, то есть бронежилета, как такового не будет. Только бронесорочка и бронепанталоны. Пусть смешно, зато попа цела будет.
Пододеть под платье и ходить дальше. Пусть хоть чем тыкают.
Но ткань должна быть естественной, и моя фигура в платье – тоже топорщиться не должна. А много слоев я не вплету.
Вывод?
Слоев должно быть два-три, от силы.
Слои должны быть расположены определенным образом. Так, чтобы пуля не входила в упор, а хотя бы теряла часть ударной силы, равно, как и нож, и любое другое лезвие. Кевлар можно разрезать. Но пробить его сложнее…
Значит волокна должны быть вплетены в ткань под определенным углом. А как это должно выглядеть?
- Да, господин. Маша учила.
- Отлично. Напиши своей сестре.
- Что написать?
Мужчина поморщился от ее тупости. И разъяснил, как маленькому ребенку.
- Напиши Маше, чтобы она приехала в Москву. Или тебя убьют.
Арина всхлипнула, она хотела бы упасть на колени, умолять, плакать, просить о пощаде, но ее остановила поднятая рука.
- Одно лишнее слово – и умрешь уже сегодня.
Этого оказалось достаточно. Мужчина ей не лгал, ни минуты не лгал.
- Я напишу, господин.
Писать она и так не слишком хорошо умела, а уж когда нервничаешь, когда…
Но коротенькая записка все же была нацарапана грифелем на листе. Тюремщик, приглашенный для помощи девушке, взял записку и с поклоном передал ее мужчине в кресле. Тот коснулся листка дорогой веленевой бумаги.
Брезгливо повертел в тонких пальцах, украшенных кольцами, на одном из них мелькнула выгравированная и залитая золотом голова животного – кажется, волк, прочитал.
- Что ж. Отведи ее обратно, Гурьян. И – принеси мне доказательство для ее сестры.
Последнего Арина не поняла.
Но тюремщик грубо ухватил ее за руку и потащил за собой.
Вниз и вниз… только не в камеру. Арина поняла, что ее привели в пыточную. Она знала, что не сможет сбежать, не сможет сопротивляться, но это было выше разума. Это инстинкты бросили ее вперед, потом назад, инстинкты заставили кричать и отбиваться, при виде стола с кольцами и ремнями, жаровни и столика, на котором холодной сталью поблескивали инструменты.
Удар кулаком бросил ее на пол, голова девушки ударилась о ножку стола – и в глазах вспыхнули звезды.
Второй удар довершил дело – Арина потеряла сознание.
Может быть, оно было и к лучшему.
Когда она очнулась, болела не только голова. Болела еще и левая рука, замотанная какой-то тряпкой. На руке у нее осталось только четыре пальца.
***
Игорь Никодимович поклонился со всем уважением.
- Ваше императорское величество…
- Что скажешь?
Императору было не до уважения. Он легко определил, что глава Приказа пришел не просто так, а с какой-то новостью. И может, не самой лучшей.
- Княжна Горская ранена, государь. Не опасно. Поправляется.
- Подробности?
Выслушав подробности, император призадумался. Пальцы рук гоняли пресс-папье по столу, легко, словно и не было оно сделано из здоровущего куска яшмы, и не весило едва ли пять фунтов.*
*- имеется в виду платино-иридиевый фунт 1890 года, изготовленный Д.И. Менделеевым, он же русский фунт торгового веса. 0.40951241 кг, прим. авт.
- Причины ссоры?
- Не было у Благовещенской никаких причин, государь.
- Вот как? А сам генерал-губернатор? Он мужчина видный и дамами не пренебрегает.
- Да где б они с княжной могли встретиться, ваше императорское величество? – искренне возмутился Романов. – Никак не могли! В Москве она только с мужем была.
- А до замужества?
- Государь, княжна отдала мне свой дневник. Там вся ее жизнь до замужества – никак она не могла с Благовещенским повстречаться.
- Значит, не ревность. Что тогда?
- Мой человек предположил помутнение рассудка под воздействием магии. К сожалению, проверить не получилось, государь.
- Почему?
- Нет условий. Государь, Березовский – город небольшой, и лаборатории там не слишком хорошо оснащены. Что смогли – сделали, а только где ж там полноценного мага возьмешь? Пока доехали, пока то да се…
Его величество медленно кивнул.
Магов не так много, на все не хватает. Это верно.
Львиную долю загребают армия и юрты, а что остается… да такие слабосилки, что и смотреть на них больно, и приспособить куда-то - страшно. И такие ценятся, конечно, но много ли они сделать могут? Не столько, сколько хотелось бы.
- Понятно. Ладно, княжну все равно вызывай сюда, как оправится.
- Благовещенского, ваше императорское величество?
- И его тоже отзывай. И пусть жену с собой везет. Здесь посмотрят, глядишь, что и разберут. Генерал-губернатора я в Березовский назначу, а он пусть сдает дела. Посмотрим, к какому его месту приставить.
- Слушаюсь, государь. И еще одно… если это манипуляции с сознанием, это может быть только маг воды.
Его величество резко напрягся.
- Ты думаешь…
- Да, государь. Подозреваю, да.
- Тогда тем более – как можно скорее. Если змея зашевелилась, надо рубить.
Романов поклонился.
Да, если повезет, эту змею они раздавят. Главное, чтобы под каблуком не оказалась Лернейская гидра, весьма и весьма недовольная отдавленным хвостом.
Но и в этом случае… надо просто заготовить побольше горючих материалов. Монстры тоже смертны. Всем Приказом навалимся – дружно справимся. В этом Романов даже не сомневался.
Осталось через нескольких «кротов» слить информацию всем заинтересованным лицам – и запускать начало операции. Вот, как только княжна прибудет в Москву, так и начнем.
И не таких видали, а и тех давили.
Справимся.
***
Сергей Владимирович Демидов чувствовал себя крайне плохо.
Отвратительно он себя чувствовал. И весьма этому способствовали розыскные листы с его именем и описанием примет.
Его!
Как беглого каторжника!
По всей империи!
И что с этим делать прикажете? Вот вопрос…
С повинной являться? Ага, к Благовещенскому. И объяснять, что я-то хороший, просто свой интерес соблюсти хотел, а вот твоя супруга дура, а дочь померла, да и черт с ней…
Сколько у него при таком раскладе шансов дожить до… да какое – до суда? До камеры и то живым не доведут, Демидов и не сомневался.
Вот ведь нескладуха.
А что делать?
Объясниться так, чтобы его выслушали, чего тут непонятного. Объясниться с Благовещенским, чтобы сразу не убил, не пустил в ход оружие, не…
Задачка не из легких. Но Демидов кажется, знал, как с ней справиться. Для того с самыми доверенными людьми и пробирался вторую неделю по тайге, окольными тропами, подальше от дорог и людей. Для того сюда и шел.
И сейчас смотрел на сидящего перед ним человека. Дружелюбно так, со всем возможным радушием. Было той доброты не так, чтобы много, ну сами понимаете, после двух недель в тайге и вид будет, что у лешака, и характер подиспортится.
- Ты, Иван Федорович, не переживай, что ж мы, тати какие?
Судя по лицу управляющего – именно что тати. Только в лицо такое не скажешь. А хочется, хочется!
- Мы со всем уважением пришли, сам видишь, все живы, все целы. Только те двое, которые в нас стрелять вздумали, пострадали, ну так по дураку и наука. Будут знать, на кого хвост поднимать.
Иван Федорович прищурился. Управляющим он был давно, и должность свой отпечаток наложила. Характер у него был не сахар и не мед.
И если кто-то думает, что он перед всякой нечистью тут на пузе ползать станет…
Не дождетесь!
Убить его можно, а вот подчинить – нет! Разве что пытать, пытать долго, упорно, да и то – свой секрет имеется. Яд. И не из слабых, мигом человек уберется, даже понять ничего не успеет.
Мало ли кто?
Тут, конечно, не серебро-золото добывают, камни, да не драгоценные, а поделочные, а их просто так и не увезешь и не пристроишь, но и тут свои тонкости есть.
Да и подгадали еще, твари.
Подождали, пока половина обережных поедет обоз сопровождать – и нагрянули. Да не просто так, не в ночи, а Демидов со всей пафосностью приехал, его ж здесь каждая собака знает.
А уж как внутри ограды оказался, тут волчье рыло и вылезло. И оружие его люди достали, и на обережных наставили. А когда на тебя ружье смотрит, тут не попрыгаешь, не посопротивляешься.
Кто ж от него такой подлости ждал? Ишь ты, сволочи!
- И чего ж вам надо, гости дорогие? Если чайку с кофейком, так извиняйте – не могу разодолжить. Вчера как раз людей в город послал. Да вы, небось, и сами знаете.
Демидов разозлился, но вида не подал. Вместо этого улыбнулся еще добродушнее.
- Чайком мы и сами вас побаловать можем. А нужна мне госпожа Храмова.
- Ничем помочь не могу, - открестился Иван Федорович. – Госпожа сейчас в Березовском.
- Я знаю. А мне нужно, чтобы она сюда приехала.
- И зачем? – не скрыл язвительности управляющий. – О жизни побеседовать?
- Почти, почти… Ваша хозяйка мне нужна.
- Не буду ничего писать, - отрезал управляющий. – даже не надейтесь.
- А я надеяться не буду, - мурлыкнул Демидов. – Я уговаривать буду. Вам какая рука дороже – правая или левая?
- Пытать будете? Не посмеете.
Демидов наклонился через стол. И на миг Северинову показалось, что напротив сидит не человек.
Бешеная крыса.
Большая, больная, бешеная, готовая кинуться и вцепиться в горло. Да и кинется скоро…
- Позвольте, Иван Федорович, я вам кое-что объясню. Я в розыске. За мной по всей империи охотятся, чтобы схватить. И преступления, в котором меня обвиняют, я не совершал.
- Да неужели?
Вот не хотел управляющий язвить, но не удержался.
- Еще один звук – и выбитые зубы будешь собирать сломанными пальцами, - прошипел Демидов, окончательно обретая крысоподобность. – Единственный мой шанс оправдаться – это твоя хозяйка. Сам понимаешь, убивать я ее не буду, наоборот – беречь стану.
Управляющий не понимал и искренне сомневался.
- Поэтому сейчас ты сядешь и напишешь письмо. И вызовешь ее сюда. Что хочешь пиши. Что шахты затопило, что рудничный газ полыхнул, что тут болезнь загадочная объявилась… хотя нет, болезнь – она точно не приедет, что малахитовую глыбу в пятьсот пудов нашли… Ты меня понял?
Управляющий мрачно кивнул.
Понять-то понял, да вот писать не хотелось.
А хотя…
Изворотливая душа мигом нашла тот единственный вариант, который позволит и Марию известить, и себе жизнь сохранить.
- Вы понимаете, что написать-то я могу. Но не обязательно госпожа приедет.
- А ты напиши так, чтобы приехала. Постарайся.
- А чего мне стараться? Все равно убьете.
- Да зачем? – так искренне удивился Демидов, что управляющий ему поверил. Не слишком сильно, в рамках доверия к бешеной крысе. – Ты тогда мой человек будешь. Назад тебе дороги не станет. А я, когда на княжне женюсь, могу тебя и управляющим оставить.
- Вряд ли госпожа пойдет за вас.
- Пойдет, куда она денется, - заверил Демидов.
По мнению управляющего, такая уверенность была четким признаком душевного нездоровья. Но вслух он ничего не произнес, а вместо этого…
- Сергей Владимирович, так дело не пойдет. Я-то напишу, но где гарантии?
- Гарантии? – ухмыльнулся Демидов, понимая, что речь уже идет не о факте, а о торге. – И какие же гарантии ты хочешь?
Иван Федорович пожал плечами и изобразил пальцами универсальный для всех времен и народов знак «деньги». Самая лучшая гарантия.
Демидов задумался. Но…
В целом-то он ничего против не имел.
Жениться на княжне Горской, то есть госпоже Храмовой, он так и так собирался, все ее имущество должно стать его имуществом, а коли так – кто ж свои стулья об стенку ломает? Может, потом он этого прохвоста и уволит, но пока…
Пока подонок будет более полезен на своем месте.
Пока новый управляющий вникнет в дела, пока наладит добычу, пока приспособится, а ведь деньги нужны, очень нужны… свои-то дела в раздрае, и когда еще в норму придут.
Нет, ссориться без лишней нужды Демидов не собирался.
- Сколько?
Управляющий, не будь дурак, назвал сумму.
Демидов присвистнул и посоветовал умерить аппетит. Ибо прибить наглого негодяя ему проще, чем тратить такие деньги.
Управляющий посетовал на жестокость мира и чуточку сбавил цену.
Демидов заругался, но немного надбавил. Не прошло и двух часов, как мужчины пришли к соглашению. И по вопросу денег, и по вопросу их получения, и кому, и куда, и как это подтвердить. И сразу же будет господину Демидову письмо.
В тот же день.
Дела закрутились. Оставалось дождаться результата.
Глава 12
Долгие дороги.
Когда лежишь – есть время подумать. Хорошо это или плохо?
Да кто ж его знает…
С одной стороны хорошо, позволяет упорядочить мысли, систематизировать информацию, обобщить ее и сделать выводы. Времени вечно не хватает, а сейчас его даже с избытком.
С другой стороны…
Какие-то выводы паршивые получаются. Крайне паршивые.
Я не говорю про мою рассаду – тут все замечательно. За шесть дней управились, и обобщили все, и систематизировали, можем продолжать исследования дальше.
И про теоретическую магию я тоже не говорю.
С этим вопросом мне еще работать и работать, но главное что?
Идея.
Поэтому Ване пришлось принести мне кучу тканей – от самой простой и грубой мешковины до шелка. Зашел в лавку, купил всего по чуть-чуть, а я уже принялась экспериментировать.
Как я убедилась на своем опыте, от ножа и пули никто не застрахован. И внутренности у меня точно такие же, как и у всех остальных. Подставлять их не хочется.
Больно, да и опасно.
Вывод?
Надо делать бронежилет. А поскольку носить его открыто я не смогу, надо делать его из самых обычных тканей. Магия прекрасно заменяет органический синтез, и кевларовые нити я получить могу. Остается их вплести в ткань.
Интересно, делали здесь нечто подобное? Или нет?
Благовещенский, которого я попытала на эту тему, посмотрел недоуменно, но ответил на вопрос. Оказывается, это из того, что всем известно.
Есть кольчуги, но их легко пробить. Пытались одно время или облегчить кольчугу, или вплести в ткань металлическую нить, но хорошего результата такие попытки не дали. Пришлось отказаться от данной идеи.
Есть щиты на основе стихий. Но пулю они не останавливают, так что неизвестно, что хуже, что лучше. В крайнем случае, остановят одну-две пули, а потом выдохнутся. Ну, разве что маг земли насыплет перед собой земляной вал, его пули может, и не пробьют. А толку?
За ним ведь не отсидишься. Весь бой не просидишь, не поможет.
А к тому же, пули тоже бывают заговоренные. На магов.
Все, как везде. Есть действие – есть и противодействие. Есть щит – есть копье.
Вывод?
Надо усиливать щит.
Так что Благовещенский, явившись в очередной раз, нашел в моей спальне картину а-ля мистер Холмс.
Я лежала в постели и из револьвера расстреливала стену. Вензель «Королева Виктория» не рисовала, сдалась мне та жаба в профиль, я и родного-то императора рисовать не стану. У меня цель другая.
Пробьет – не пробьет?
Что такое бронежилет?
Вариантов много. Но меня устроил самый простой – тот, в котором пуля просто не пробивает ткань. Неприятные ощущения?
Да черт с ними, синяк переживу.
Бронежилеты, насколько я помнила, бывают мягкие и твердые. Мягкие – кевлар, терлон и прочие арамидные волокна. Твердые – металлические нити. Там, кажется, титан, марганец, алюминий… насчет стали я не была уверена.
Вот что мне не получить, так это сверхвысокомодульный полиэтилен, из которого изготавливаются самые крутые жилеты. А вот второй вариант…
Формулу кевлара я помнила, но там ведь не один слой. А мне надо, чтобы одежда сидела на мне естественно, то есть бронежилета, как такового не будет. Только бронесорочка и бронепанталоны. Пусть смешно, зато попа цела будет.
Пододеть под платье и ходить дальше. Пусть хоть чем тыкают.
Но ткань должна быть естественной, и моя фигура в платье – тоже топорщиться не должна. А много слоев я не вплету.
Вывод?
Слоев должно быть два-три, от силы.
Слои должны быть расположены определенным образом. Так, чтобы пуля не входила в упор, а хотя бы теряла часть ударной силы, равно, как и нож, и любое другое лезвие. Кевлар можно разрезать. Но пробить его сложнее…
Значит волокна должны быть вплетены в ткань под определенным углом. А как это должно выглядеть?
