Тут несколько факторов.
Ниту, конечно, жалко, и отомстить за нее хочется. Но хочется и за себя поквитаться, и себя обезопасить. Что-то мне подсказывает, если я заберу амулет Ниты, вся власть Демидовых над рудами и жилами кончится.
А снимется ли проклятие?
Вот это – вопрос. Я бы сильно не рассчитывала. Даже если бы Демидов женился на мне, я бы оттянула окончательный расчет очень ненадолго. Мне бы пришлось своих детей хоронить.
Родить-то я бы родила, и мне бы проклятие ничего не сделало, я маг земли. А вот малышам… или уже взрослым…
Запросто.
А все жадность человеческая. Неотразимое оружие в сочетании с человеческой глупостью.
- Сударыня?
Я посмотрела на Сидора Аполлоновича.
- Ваше благородие?
- Его высокоблагородие примет вас. Сейчас…
- Благодарю вас, Сидор Аполлонович. Вы оказали мне громадную услугу.
Я встала.
Рука в перчатке, словно невзначай сдвинула уголок бумаги на столе, показывая три десятки.
Это больше обычного процента за посредничество, но скупиться я не стану. Если что – и еще доплачу. Как гласит мой личный опыт – связи среди чиновников лишними не бывают.
Сидор Аполлонович понимающе посмотрел на икебану, улыбнулся мне и предложил руку. Растем в статусе.
Кабинет его высокопревосходительства Павла Модестовича был намного роскошнее.
Тут и шикарный стол, и кресла более удобные, и ваза напольная в углу стоит определенных денег. Я такую вазу видела у себя дома. То есть у княжны Марии.
Даже если это – эрзац, все равно определенных денег она стоит.
Сам Павел Модестович встал из-за стола. Не кланялся, конечно, приветствуя даму, даже голову не наклонил, но определенное уважение ко мне проявил.
Я склонила голову.
Может, и присела бы в поклоне, но с младенцем неудобно, так что пришлось одной рукой намекающее погладить Нила по головке. Мелкий мурлыкнул что-то непонятное и прижался поплотнее.
Тяжелый, хрюшка такая. Килограмма три-четыре точно есть… тренируй, Маруся, осанку.
Если Сидор Аполлонович больше всего походил на карликового лемура – тонкий, с большими глазами и трепетными пальцами, то хозяин этого кабинета напомнил мне коалу.
Симпатичный такой, плюшевый… вроде бы травоядный.
Если не вспоминать о том, что листья эвкалипта содержат синильную кислоту. Нам, людям, миллиграммов хватит, чтобы помереть, а мишка спокойно ее лопает. И когти там тоже есть.
И клыки.
А если коала решит подраться, то достанется всем окружающим, без разбора. И людям тоже.
- Ваше высокопревосходительство.
- Сударыня?
- Мария Петровна Синютина. Из мещан.
- Рад нашему знакомству. Итак, сударыня?
- Я хотела бы выкупить у города Туманную лощину. Это около пяти десятин земли, может, больше, - просто сказала я.
А чего вилять?
Сначала определим, что я хочу. Потом – что мне могут дать. А потом будет долго и упорно торговаться.
- Туманную лощину? Зачем вам это место, сударыня?
- Хочу там устроить ферму и торговать овощами, ваше высокопревосходительство, - я не стала скрывать. А чего крутить, лучше начать именно сейчас. И рекламу и продвижение на рынке.
- Вот как?
- Я недавно приехала в город, ваше высокопревосходительство. Продукты здесь более дороги, чем там, где я жила. Это потому, что они привозные. Местных - мало.
- Это верно. Земля у нас сплошной камень, сударыня. Не родит, что ты ни делай…
Комментировать этот факт я не стала. Мичурина на вас нет, Козлов.
- Возможно, у меня что-то получится, ваше высокопревосходительство. А может, и не получится.
- Не проще ли тогда взять землю в аренду, сударыня?
- Я предпочитаю играть своими игрушками, ваше высокопревосходительство. Не чужими.
- Хм… Можете называть меня попросту, Петр Модестович.
- Благодарю за разрешение, Петр Модестович.
- Располагаете ли вы начальным капиталом, сударыня?
- Я могу себе позволить выкупить эту землю, Петр Модестович.
- И вы в курсе ее истории?
- Безусловно.
- Считаете, что справитесь с проклятьем?
- Уверена. Сегодня же схожу в храм, поговорю с батюшкой, молебны закажу…
Высокопревосходительство прищурилось.
Опытный чиновник прекрасно понимал, что у меня есть и другие карты в рукаве, но выкладывать я их не собиралась. Если каленым железом пытать не будут.
Церковь – и все тут.
Сомневаться в силе креста и молитвы? Здесь таких дураков нет, а то ведь и крестом по маковке могут отвесить.
- Вы немного неточно информированы. Там десять десятин, - Петр Модестович испытующе посмотрел на меня.
Десять десятин.
Почти одиннадцать гектаров.*
*- автор берет казенную десятину = 2400 квадратных саженей или 109,25 соток = 1,09 га. Использовалась до Октябрьской революции, прим. авт.
Много, конечно.
Но… под опытную делянку?
Как бы не пришлось еще докупать, уже не по такой цене…
- А цена за десятину, Петр Модестович?
- Семьдесят пять рублей, сударыня.
Мужчина хитро прищурился.
Я пожала плечами.
Андрей Васильевич мне с собой больше дал, если что. Но…
- Семьдесят пять рублей – это дорого. За землю с проклятием…
- Которое вы собираетесь снять.
- Я ведь, а не город.
Намек был понятен. Я выполняю вашу работу, извольте снизить цену? Петр Модестович пошевелил усами.
- Ладно. Допустим, шестьдесят пять рублей за десятину…
- Петр Модестович, здесь это цена хорошей плодородной земли, которую обрабатывают годами…
- Сударыня, это рядом с городом…
Торговались и рядились мы, как цыгане на ярмарке. Но я точно знала, сколько может стоить эта земля. Красная ей цена – тридцать – сорок рублей за десятину.
Сошлись на сорока пяти, ну и пусть его. Но четыреста пятьдесят – уже не семьсот пятьдесят. А мне еще людей нанимать, еще семена докупать…
Мне пообещали поговорить с генерал-губернатором… да, в ближайшее время. Сегодня или завтра. Послезавтра с утра я могу уже зайти за ответом.
Я не возражала. Раскланялась и ушла.
- Никогда не думал о таком!
Ваня поглощал мороженое большими глотками. Уже третью порцию. Я подумала, и заказала четвертую.
Сама я и с первой пока не управилась.
Сидела, ковыряла ложечкой в вазочке, хотя мороженое было выше всяких похвал. Думала.
Итак.
Земля – надеюсь, будет.
Семена.
Можно бы сегодня и отправиться за ними… хотя – нет. Сегодня мы идем к околоточному. А потом в церковь.
- Ты так спокойно с ними разговаривала…
Мне оставалось только вздохнуть.
Табель о рангах… то, что местные знают наизусть и свято соблюдают. Перед чем преклоняются. Но в меня-то это не вбито с рождения!
Как Марусе – мне плевать. Я и с царем договорюсь, только дайте поговорить.
Как княжне Марии - мне тоже плевать. Я выше многих и многих уже по рождению. И это чувствуется…
- Продадут ли нам эту лощинку?
- Ты сомневаешься? – Ваня внимательно смотрел на меня.
Я кивнула.
- Во-первых, она недалеко от города. Во-вторых, там хорошая земля. В-третьих, я мещанка. Не дворянка, у меня приоритета перед другими желающими нет.
- Кому нужна проклятая земля?
- Вот этим вопросом и зададутся многие, Ванечка. Очень многие.
- И что мы будем отвечать?
- Что крест и молитва сильнее любого проклятья.
- Это уже пробовали. Не раз пробовали…
Я махнула рукой.
- Дураки никогда не переводятся. И нас примут за еще одних идиотов, вот и все. Но когда что-то начнет получаться…
Ваня вздохнул.
- Маша, ты уверена, что мы ухватили кусок по зубам?
Я не была в этом уверена. Ни разу, ни полразика… Но есть ли альтернатива?
- Мы попробуем, Ваня. Иначе ведь и не узнаешь, если не попробуешь.
- Так-то да…
- Доедай мороженое. Нам надо в участок. И…
Я подумала минуту, подозвала официанта и распорядилась упаковать кое-что с собой. Участок же…
Хочешь, чтобы собаки тебя любили?
Прикармливай!
Елпифидор Семенович был на месте. Сидел, что-то читал, какие-то бумаги. Я постучалась в дверь и смело вошла внутрь.
- Мое почтение.
- Мария Петровна, день добрый. Какая неожиданность!
- А мы тут мимо проходили, - разулыбалась я. – Подумали, видите вы один, голодный…
Ароматы от сумки шли такие, что околоточный едва стол слюной не закапал. Я распорядилась упаковать с собой тушеное мясо, овощи, кусок пирога – нормальному мужчине пообедать.
Конечно, околоточный расцвел. И мою историю выслушал уже более спокойно.
Так и так, ехали, нашли ребенка… что делать дальше? Да, вот этого самого ребенка.
Чем мне понравился околоточный, у него вопрос «что делать» проблемы не вызвал. Это вам не русская, просто господи, антеллихенция. Тьфу!
Мужчина четко описал два варианта.
Есть Сиротский дом под патронажем баронессы Ахтырской. Дама она весьма строгая и порядок любит, так что проблем у ребенка там не будет. Можно его попробовать туда устроить.
Нет?
Это делает вам честь. Но тогда ребенка надо усыновлять.
Я покивала. Конечно, усыновлять. Я – могу это сделать?
Околоточный препятствий не видел. Чисто гипотетически, я – взрослая, совершеннолетняя, с определенным доходом, могу хоть пять сирот усыновить. Мужа у меня нет…
Одним словом – да.
Список документов? Вот, пожалуйста.
И документы, и куда пойти, и с кем поговорить. А лучше, начните вы, Мария Петровна, как раз с баронессы. Она дама строгая, но ради такого дела и примет вас, и содействие окажет…
Я подумала, и решила, что это не худший вариант. Начну. Как раз сегодня и начну. Куда ехать?
Да у нее собственный дом на Цветочной, 23.
Туда мы с Ваней и отправились.
Визитки!
Мне нужны визитки, определенно!
Дом баронессы мне весьма напомнил наш краеведческий музей. Два этажа, колонны, портик, хотя чего я удивляюсь? После революции столько аристократических домов национализировали…
Дворецкий, который нас встречал, выглядел ничуть не хуже его высокопревосходительства. Напыщенности столько же, одни усы с бакенбардами чего стоят.
Куда там Бэрримору в исполнении Адабашьяна!
- Чем могу быть полезен, сударыня?
- Прошу вас передать баронессе, что я хотела бы с ней побеседовать по вопросу усыновления ребенка. А также возможной помощи сиротскому приюту.
- Вы, сударыня…?
- Синютина, Мария Петровна. Из мещан.
- Я доложу госпоже. Прошу вас подождать.
Я послушно присела на указанный стул. Ваня опять встал за моей спиной.
Ждать пришлось не слишком долго, минут двадцать. Но дворецкий явно был недоволен.
- Прошу вас, сударыня. Госпожа баронесса примет вас.
- Благодарю, любезнейший, - не удержалась я.
Ответом был поклон.
Черт, опять княжна прорвалась. И выражение ее, и тон ее… молчать, холоп! Ты кому тут рожи корчишь, быдло?
Я еще раз цыкнула на себя, но – увы. Ругайся, не ругайся…
Происхождение у этого тела в крови и костях. Это все равно будет вылезать.
Госпожа баронесса оказалась высокой сухопарой дамой лет пятидесяти. Может, даже больше.
Серое платье, только материя на порядок дороже, а то и на два порядка. Дорогие украшения. Серебро и серый кошачий глаз, но тонкость работы искупает не самую высокую цену металла и камня.
- Ваша милость, - чуть поклонилась я.
- Сударыня…
Баронесса несколько минут рассматривала меня. Я молчала. Потом дама соизволила разлепить губы.
- Интересное приспособление.
- Оно предназначено для наиболее близкого и удобного контакта ребенка с матерью, ваша милость.
- Это – ваш ребенок?
- Нет, ваша милость. Я бы хотела усыновить этого малыша, если мне позволят.
Баронесса явно была удивлена. Я иллюзий не питала, меня согласились принять из любопытства. Вряд ли кто-то из мещанок мог бы набраться такой наглости – явиться к баронессе. Неудивительно, что дама заинтересовалась. Я даю пищу для сплетен.
А если я обнаглею слишком сильно, нас с Ваней просто вытолкают в шею. Надо пройти по очень узкой грани… Но – выбора нет.
- Что ж. Присядьте, прошу вас. Мария Петровна?
- К вашим услугам, ваша милость.
- Расскажите мне, что привело вас в мой дом.
Я послушно уселась и принялась рассказывать. Историю я уже столько раз повторила, что та в зубах навязла.
Баронесса выслушала меня и кивнула.
- Я понимаю. Что ж, этому ребенку повезет обрести семью и маму. А что вы хотели мне предложить?
Я вздохнула.
- Я хочу выкупить у города Туманную лощину и устроить там нечто вроде огорода. Продукты нынче дороги… думаю, я могла бы поставлять часть выращенного в ваш сиротский дом. Разумеется, по ценам ниже рыночных.
Баронесса подняла брови.
- Туманную лощину? Возможно, вы не знаете ее историю, сударыня?
- Знаю, ваша милость.
- Тогда на что вы рассчитываете?
- Исключительно на силу креста и молитвы, ваша милость, - улыбнулась я краешком губ.
- Хм…
Баронесса встала, прошлась по комнате, подумала пару минут.
- Вы действительно мещанка, сударыня?
Я улыбнулась по-настоящему широко.
- Ваша милость, это сложный вопрос. Говорят, все мы произошли от Адама и Евы, а уж кем они были…
- Хм… Вы не похожи на мещанку.
Я молчала.
- Ваш брат похож, а вот вы – другого поля ягода.
Все равно молчу. Жду.
- Хорошо. Я помогу вам с усыновлением. Я посвятила свою жизнь спасению самых слабых и беззащитных, новорожденных детей. Если еще один обретет будущее, это неплохо. А что касается урожая… Вырастите хоть что-то в Туманной Лощине. Тогда и поговорим.
Я встала, понимая, что это – конец аудиенции.
- Ваша милость?
- Я буду ждать вас через два дня. Дмитрий!
В гостиной нарисовался новый персонаж. Молодой человек лет тридцати.
- Проводи молодых людей.
Молодые люди не возражали.
Я оставила Дмитрию все свои координаты, и мы с Ваней вышли из особняка.
- Куда теперь? – брат ждал еще каких-нибудь пакостей, но ошибся. Я от души потянулась.
- Домой, Ванечка. Домой.
Кушать, отдыхать, и – да. Стирать пеленки, ибо один младенец производит до нескольких килограмм органических удобрений в сутки.
Гадости начались дома.
Карп, твою рыбу об забор! Вот кого мне не хватало!
Не успела я зайти во двор!
Меня не было, Аришка ушла, а Петя…
- Где Петя?
Я поглядела на Ивана.
- Петька!
Долго звать не пришлось. Мальчишка вывернулся откуда-то из-за сарая, и бросился ко мне. В руках он крепко сжимал щенка.
- Маша. А это… а тут…
- Я все поняла, процедила я, разглядывая картину маслом. Ага, по бутерброду.
Во дворе накрыт стол.
За ним сидят Карп, во главе стола, моя мать рядом с ним и еще двое бугаев, таких же, как Карп. Жрут, пьют, бутыль самогона красноречиво свидетельствует, что градус веселья неуклонно повышается.
- Живо за околоточным, - прошипела я Пете.
Мальчишка с такой скоростью вылетел за ворота, словно за ним черти гнались.
- Дочка! Садись, выпей с нами! – обрадовалась мне мамаша.
Я сделала шаг вперед, распутывая слинг, чтобы можно было легко отдать Ване ребенка. Нил недовольно зашевелился, занервничал.
- Значит так, господа. Сейчас вы собираетесь и уходите отсюда. Или через несколько минут здесь будет околоточный. Господин Перелукин, вам прошлого раза было мало?
Карп медленно поднялся из-за стола.
Шаг, другой…
Мне надо бояться?
Он на это рассчитывает. А я – не боюсь. Ни капельки не страшно, почему-то.
- Что ж ты нас так не уважаешь, девочка? Даже выпить с нами не хочешь…
Громадная ладонь тянется ко мне…
- Не тронь мою сестру, гад!
Ваня становится предо мной.
Болван!
Я и ахнуть не успеваю, как Перелукин одним ударом сметает его с дороги. Брат отлетает в сторону, ударяется о стену сарая, корчится на земле… жив?
Ниту, конечно, жалко, и отомстить за нее хочется. Но хочется и за себя поквитаться, и себя обезопасить. Что-то мне подсказывает, если я заберу амулет Ниты, вся власть Демидовых над рудами и жилами кончится.
А снимется ли проклятие?
Вот это – вопрос. Я бы сильно не рассчитывала. Даже если бы Демидов женился на мне, я бы оттянула окончательный расчет очень ненадолго. Мне бы пришлось своих детей хоронить.
Родить-то я бы родила, и мне бы проклятие ничего не сделало, я маг земли. А вот малышам… или уже взрослым…
Запросто.
А все жадность человеческая. Неотразимое оружие в сочетании с человеческой глупостью.
- Сударыня?
Я посмотрела на Сидора Аполлоновича.
- Ваше благородие?
- Его высокоблагородие примет вас. Сейчас…
- Благодарю вас, Сидор Аполлонович. Вы оказали мне громадную услугу.
Я встала.
Рука в перчатке, словно невзначай сдвинула уголок бумаги на столе, показывая три десятки.
Это больше обычного процента за посредничество, но скупиться я не стану. Если что – и еще доплачу. Как гласит мой личный опыт – связи среди чиновников лишними не бывают.
Сидор Аполлонович понимающе посмотрел на икебану, улыбнулся мне и предложил руку. Растем в статусе.
***
Кабинет его высокопревосходительства Павла Модестовича был намного роскошнее.
Тут и шикарный стол, и кресла более удобные, и ваза напольная в углу стоит определенных денег. Я такую вазу видела у себя дома. То есть у княжны Марии.
Даже если это – эрзац, все равно определенных денег она стоит.
Сам Павел Модестович встал из-за стола. Не кланялся, конечно, приветствуя даму, даже голову не наклонил, но определенное уважение ко мне проявил.
Я склонила голову.
Может, и присела бы в поклоне, но с младенцем неудобно, так что пришлось одной рукой намекающее погладить Нила по головке. Мелкий мурлыкнул что-то непонятное и прижался поплотнее.
Тяжелый, хрюшка такая. Килограмма три-четыре точно есть… тренируй, Маруся, осанку.
Если Сидор Аполлонович больше всего походил на карликового лемура – тонкий, с большими глазами и трепетными пальцами, то хозяин этого кабинета напомнил мне коалу.
Симпатичный такой, плюшевый… вроде бы травоядный.
Если не вспоминать о том, что листья эвкалипта содержат синильную кислоту. Нам, людям, миллиграммов хватит, чтобы помереть, а мишка спокойно ее лопает. И когти там тоже есть.
И клыки.
А если коала решит подраться, то достанется всем окружающим, без разбора. И людям тоже.
- Ваше высокопревосходительство.
- Сударыня?
- Мария Петровна Синютина. Из мещан.
- Рад нашему знакомству. Итак, сударыня?
- Я хотела бы выкупить у города Туманную лощину. Это около пяти десятин земли, может, больше, - просто сказала я.
А чего вилять?
Сначала определим, что я хочу. Потом – что мне могут дать. А потом будет долго и упорно торговаться.
- Туманную лощину? Зачем вам это место, сударыня?
- Хочу там устроить ферму и торговать овощами, ваше высокопревосходительство, - я не стала скрывать. А чего крутить, лучше начать именно сейчас. И рекламу и продвижение на рынке.
- Вот как?
- Я недавно приехала в город, ваше высокопревосходительство. Продукты здесь более дороги, чем там, где я жила. Это потому, что они привозные. Местных - мало.
- Это верно. Земля у нас сплошной камень, сударыня. Не родит, что ты ни делай…
Комментировать этот факт я не стала. Мичурина на вас нет, Козлов.
- Возможно, у меня что-то получится, ваше высокопревосходительство. А может, и не получится.
- Не проще ли тогда взять землю в аренду, сударыня?
- Я предпочитаю играть своими игрушками, ваше высокопревосходительство. Не чужими.
- Хм… Можете называть меня попросту, Петр Модестович.
- Благодарю за разрешение, Петр Модестович.
- Располагаете ли вы начальным капиталом, сударыня?
- Я могу себе позволить выкупить эту землю, Петр Модестович.
- И вы в курсе ее истории?
- Безусловно.
- Считаете, что справитесь с проклятьем?
- Уверена. Сегодня же схожу в храм, поговорю с батюшкой, молебны закажу…
Высокопревосходительство прищурилось.
Опытный чиновник прекрасно понимал, что у меня есть и другие карты в рукаве, но выкладывать я их не собиралась. Если каленым железом пытать не будут.
Церковь – и все тут.
Сомневаться в силе креста и молитвы? Здесь таких дураков нет, а то ведь и крестом по маковке могут отвесить.
- Вы немного неточно информированы. Там десять десятин, - Петр Модестович испытующе посмотрел на меня.
Десять десятин.
Почти одиннадцать гектаров.*
*- автор берет казенную десятину = 2400 квадратных саженей или 109,25 соток = 1,09 га. Использовалась до Октябрьской революции, прим. авт.
Много, конечно.
Но… под опытную делянку?
Как бы не пришлось еще докупать, уже не по такой цене…
- А цена за десятину, Петр Модестович?
- Семьдесят пять рублей, сударыня.
Мужчина хитро прищурился.
Я пожала плечами.
Андрей Васильевич мне с собой больше дал, если что. Но…
- Семьдесят пять рублей – это дорого. За землю с проклятием…
- Которое вы собираетесь снять.
- Я ведь, а не город.
Намек был понятен. Я выполняю вашу работу, извольте снизить цену? Петр Модестович пошевелил усами.
- Ладно. Допустим, шестьдесят пять рублей за десятину…
- Петр Модестович, здесь это цена хорошей плодородной земли, которую обрабатывают годами…
- Сударыня, это рядом с городом…
Торговались и рядились мы, как цыгане на ярмарке. Но я точно знала, сколько может стоить эта земля. Красная ей цена – тридцать – сорок рублей за десятину.
Сошлись на сорока пяти, ну и пусть его. Но четыреста пятьдесят – уже не семьсот пятьдесят. А мне еще людей нанимать, еще семена докупать…
Мне пообещали поговорить с генерал-губернатором… да, в ближайшее время. Сегодня или завтра. Послезавтра с утра я могу уже зайти за ответом.
Я не возражала. Раскланялась и ушла.
***
- Никогда не думал о таком!
Ваня поглощал мороженое большими глотками. Уже третью порцию. Я подумала, и заказала четвертую.
Сама я и с первой пока не управилась.
Сидела, ковыряла ложечкой в вазочке, хотя мороженое было выше всяких похвал. Думала.
Итак.
Земля – надеюсь, будет.
Семена.
Можно бы сегодня и отправиться за ними… хотя – нет. Сегодня мы идем к околоточному. А потом в церковь.
- Ты так спокойно с ними разговаривала…
Мне оставалось только вздохнуть.
Табель о рангах… то, что местные знают наизусть и свято соблюдают. Перед чем преклоняются. Но в меня-то это не вбито с рождения!
Как Марусе – мне плевать. Я и с царем договорюсь, только дайте поговорить.
Как княжне Марии - мне тоже плевать. Я выше многих и многих уже по рождению. И это чувствуется…
- Продадут ли нам эту лощинку?
- Ты сомневаешься? – Ваня внимательно смотрел на меня.
Я кивнула.
- Во-первых, она недалеко от города. Во-вторых, там хорошая земля. В-третьих, я мещанка. Не дворянка, у меня приоритета перед другими желающими нет.
- Кому нужна проклятая земля?
- Вот этим вопросом и зададутся многие, Ванечка. Очень многие.
- И что мы будем отвечать?
- Что крест и молитва сильнее любого проклятья.
- Это уже пробовали. Не раз пробовали…
Я махнула рукой.
- Дураки никогда не переводятся. И нас примут за еще одних идиотов, вот и все. Но когда что-то начнет получаться…
Ваня вздохнул.
- Маша, ты уверена, что мы ухватили кусок по зубам?
Я не была в этом уверена. Ни разу, ни полразика… Но есть ли альтернатива?
- Мы попробуем, Ваня. Иначе ведь и не узнаешь, если не попробуешь.
- Так-то да…
- Доедай мороженое. Нам надо в участок. И…
Я подумала минуту, подозвала официанта и распорядилась упаковать кое-что с собой. Участок же…
Хочешь, чтобы собаки тебя любили?
Прикармливай!
***
Елпифидор Семенович был на месте. Сидел, что-то читал, какие-то бумаги. Я постучалась в дверь и смело вошла внутрь.
- Мое почтение.
- Мария Петровна, день добрый. Какая неожиданность!
- А мы тут мимо проходили, - разулыбалась я. – Подумали, видите вы один, голодный…
Ароматы от сумки шли такие, что околоточный едва стол слюной не закапал. Я распорядилась упаковать с собой тушеное мясо, овощи, кусок пирога – нормальному мужчине пообедать.
Конечно, околоточный расцвел. И мою историю выслушал уже более спокойно.
Так и так, ехали, нашли ребенка… что делать дальше? Да, вот этого самого ребенка.
Чем мне понравился околоточный, у него вопрос «что делать» проблемы не вызвал. Это вам не русская, просто господи, антеллихенция. Тьфу!
Мужчина четко описал два варианта.
Есть Сиротский дом под патронажем баронессы Ахтырской. Дама она весьма строгая и порядок любит, так что проблем у ребенка там не будет. Можно его попробовать туда устроить.
Нет?
Это делает вам честь. Но тогда ребенка надо усыновлять.
Я покивала. Конечно, усыновлять. Я – могу это сделать?
Околоточный препятствий не видел. Чисто гипотетически, я – взрослая, совершеннолетняя, с определенным доходом, могу хоть пять сирот усыновить. Мужа у меня нет…
Одним словом – да.
Список документов? Вот, пожалуйста.
И документы, и куда пойти, и с кем поговорить. А лучше, начните вы, Мария Петровна, как раз с баронессы. Она дама строгая, но ради такого дела и примет вас, и содействие окажет…
Я подумала, и решила, что это не худший вариант. Начну. Как раз сегодня и начну. Куда ехать?
Да у нее собственный дом на Цветочной, 23.
Туда мы с Ваней и отправились.
***
Визитки!
Мне нужны визитки, определенно!
Дом баронессы мне весьма напомнил наш краеведческий музей. Два этажа, колонны, портик, хотя чего я удивляюсь? После революции столько аристократических домов национализировали…
Дворецкий, который нас встречал, выглядел ничуть не хуже его высокопревосходительства. Напыщенности столько же, одни усы с бакенбардами чего стоят.
Куда там Бэрримору в исполнении Адабашьяна!
- Чем могу быть полезен, сударыня?
- Прошу вас передать баронессе, что я хотела бы с ней побеседовать по вопросу усыновления ребенка. А также возможной помощи сиротскому приюту.
- Вы, сударыня…?
- Синютина, Мария Петровна. Из мещан.
- Я доложу госпоже. Прошу вас подождать.
Я послушно присела на указанный стул. Ваня опять встал за моей спиной.
Ждать пришлось не слишком долго, минут двадцать. Но дворецкий явно был недоволен.
- Прошу вас, сударыня. Госпожа баронесса примет вас.
- Благодарю, любезнейший, - не удержалась я.
Ответом был поклон.
Черт, опять княжна прорвалась. И выражение ее, и тон ее… молчать, холоп! Ты кому тут рожи корчишь, быдло?
Я еще раз цыкнула на себя, но – увы. Ругайся, не ругайся…
Происхождение у этого тела в крови и костях. Это все равно будет вылезать.
***
Госпожа баронесса оказалась высокой сухопарой дамой лет пятидесяти. Может, даже больше.
Серое платье, только материя на порядок дороже, а то и на два порядка. Дорогие украшения. Серебро и серый кошачий глаз, но тонкость работы искупает не самую высокую цену металла и камня.
- Ваша милость, - чуть поклонилась я.
- Сударыня…
Баронесса несколько минут рассматривала меня. Я молчала. Потом дама соизволила разлепить губы.
- Интересное приспособление.
- Оно предназначено для наиболее близкого и удобного контакта ребенка с матерью, ваша милость.
- Это – ваш ребенок?
- Нет, ваша милость. Я бы хотела усыновить этого малыша, если мне позволят.
Баронесса явно была удивлена. Я иллюзий не питала, меня согласились принять из любопытства. Вряд ли кто-то из мещанок мог бы набраться такой наглости – явиться к баронессе. Неудивительно, что дама заинтересовалась. Я даю пищу для сплетен.
А если я обнаглею слишком сильно, нас с Ваней просто вытолкают в шею. Надо пройти по очень узкой грани… Но – выбора нет.
- Что ж. Присядьте, прошу вас. Мария Петровна?
- К вашим услугам, ваша милость.
- Расскажите мне, что привело вас в мой дом.
Я послушно уселась и принялась рассказывать. Историю я уже столько раз повторила, что та в зубах навязла.
Баронесса выслушала меня и кивнула.
- Я понимаю. Что ж, этому ребенку повезет обрести семью и маму. А что вы хотели мне предложить?
Я вздохнула.
- Я хочу выкупить у города Туманную лощину и устроить там нечто вроде огорода. Продукты нынче дороги… думаю, я могла бы поставлять часть выращенного в ваш сиротский дом. Разумеется, по ценам ниже рыночных.
Баронесса подняла брови.
- Туманную лощину? Возможно, вы не знаете ее историю, сударыня?
- Знаю, ваша милость.
- Тогда на что вы рассчитываете?
- Исключительно на силу креста и молитвы, ваша милость, - улыбнулась я краешком губ.
- Хм…
Баронесса встала, прошлась по комнате, подумала пару минут.
- Вы действительно мещанка, сударыня?
Я улыбнулась по-настоящему широко.
- Ваша милость, это сложный вопрос. Говорят, все мы произошли от Адама и Евы, а уж кем они были…
- Хм… Вы не похожи на мещанку.
Я молчала.
- Ваш брат похож, а вот вы – другого поля ягода.
Все равно молчу. Жду.
- Хорошо. Я помогу вам с усыновлением. Я посвятила свою жизнь спасению самых слабых и беззащитных, новорожденных детей. Если еще один обретет будущее, это неплохо. А что касается урожая… Вырастите хоть что-то в Туманной Лощине. Тогда и поговорим.
Я встала, понимая, что это – конец аудиенции.
- Ваша милость?
- Я буду ждать вас через два дня. Дмитрий!
В гостиной нарисовался новый персонаж. Молодой человек лет тридцати.
- Проводи молодых людей.
Молодые люди не возражали.
Я оставила Дмитрию все свои координаты, и мы с Ваней вышли из особняка.
- Куда теперь? – брат ждал еще каких-нибудь пакостей, но ошибся. Я от души потянулась.
- Домой, Ванечка. Домой.
Кушать, отдыхать, и – да. Стирать пеленки, ибо один младенец производит до нескольких килограмм органических удобрений в сутки.
***
Гадости начались дома.
Карп, твою рыбу об забор! Вот кого мне не хватало!
Не успела я зайти во двор!
Меня не было, Аришка ушла, а Петя…
- Где Петя?
Я поглядела на Ивана.
- Петька!
Долго звать не пришлось. Мальчишка вывернулся откуда-то из-за сарая, и бросился ко мне. В руках он крепко сжимал щенка.
- Маша. А это… а тут…
- Я все поняла, процедила я, разглядывая картину маслом. Ага, по бутерброду.
Во дворе накрыт стол.
За ним сидят Карп, во главе стола, моя мать рядом с ним и еще двое бугаев, таких же, как Карп. Жрут, пьют, бутыль самогона красноречиво свидетельствует, что градус веселья неуклонно повышается.
- Живо за околоточным, - прошипела я Пете.
Мальчишка с такой скоростью вылетел за ворота, словно за ним черти гнались.
- Дочка! Садись, выпей с нами! – обрадовалась мне мамаша.
Я сделала шаг вперед, распутывая слинг, чтобы можно было легко отдать Ване ребенка. Нил недовольно зашевелился, занервничал.
- Значит так, господа. Сейчас вы собираетесь и уходите отсюда. Или через несколько минут здесь будет околоточный. Господин Перелукин, вам прошлого раза было мало?
Карп медленно поднялся из-за стола.
Шаг, другой…
Мне надо бояться?
Он на это рассчитывает. А я – не боюсь. Ни капельки не страшно, почему-то.
- Что ж ты нас так не уважаешь, девочка? Даже выпить с нами не хочешь…
Громадная ладонь тянется ко мне…
- Не тронь мою сестру, гад!
Ваня становится предо мной.
Болван!
Я и ахнуть не успеваю, как Перелукин одним ударом сметает его с дороги. Брат отлетает в сторону, ударяется о стену сарая, корчится на земле… жив?
