Варвара думала, Устинья нарочно Михайлу привадила, а выходит-то наоборот, она его отвадить не может? Считай, весь разговор менять надобно? Хотя и то не беда.
- Михайла сестру использовал, чтобы ко мне подобраться. А может, и к царевичу.
- Стервец какой! А только сестре твоей с того не легче, любит она его.
- Любит, - Устя только вздохнула, – и домой ее отослать не поможет, там ее Михайла быстрее достанет. И на него ругайся, не ругайся, не услышит он, не послушает извернется да напакостит.
- А когда муж мой с ним поговорит, чтобы не кружил он голову боярышне?
- Даром не поговорит. Никогда боярин Раенский просто так ничего не сделает.
Варвара обидеться хотела, потом поняла, что и ей не поверят, рукой махнула.
- А при царе, боярышня, иначе и нельзя. Не то на шею сядут и погонять будут.
- Понимаю. А что боярин взамен пожелает?
- От тебя? Покамест ничего, боярышня. А вот когда ты за Феденьку замуж выйдешь…
- Нет.
- Боярышня? – Варвара аж удивилась такому ответу резкому.
- Я лучше сама с Федором поговорю, пусть придержит друга своего. А вот так, невесть что и кому должной быть… не пойдет.
Варвара едва ногой не топнула.
Вот же зараза… откуда вы беретесь-то, такие? И возраст небольшой, а характера – через край!
- Тогда… пусть это авансом будет? Для будущих хороших отношений?
Устя плечами пожала.
- Не уверена я, что поможет, а значит, и трудиться не стоит боярину.
- Как хочешь, боярышня. Сестру твою успокою я, мне ее просто жалко стало, маленькая она еще. А с Михайлой тогда сама разбирайся как знаешь.
Устя кивнула.
- Разберусь. Благодарствую, боярыня.
- Не стоит это благодарности.
Варвара развернулась, да и дверью хлопнула.
К себе возвращалась – кипела от гнева. Вот ведь зараза какая! Не уговоришь ее, не договоришься! Лишнего слова не вытянешь! Недаром же Платону она не нравится! И Любавушке! И… и самой Варваре тоже.
Варвара Раенская и себе сознаваться-то не желала, а только в Устинье она силу почуяла. Ту самую, проснувшуюся. И… испугалась.
Устинья бы и Федора скрутила, и их раздавить могла бы. Когда человек знает, что в любой миг твою жизнь оборвать может - это всей шкурой ощутить можно. Вот Варвара и почуяла.
И испугалась.
Близко она к Устинье не подойдет. И мужу закажет лишний раз…
А Любава?
Любава пусть сама разбирается! Она умная… наверное.
- Михайла сестру использовал, чтобы ко мне подобраться. А может, и к царевичу.
- Стервец какой! А только сестре твоей с того не легче, любит она его.
- Любит, - Устя только вздохнула, – и домой ее отослать не поможет, там ее Михайла быстрее достанет. И на него ругайся, не ругайся, не услышит он, не послушает извернется да напакостит.
- А когда муж мой с ним поговорит, чтобы не кружил он голову боярышне?
- Даром не поговорит. Никогда боярин Раенский просто так ничего не сделает.
Варвара обидеться хотела, потом поняла, что и ей не поверят, рукой махнула.
- А при царе, боярышня, иначе и нельзя. Не то на шею сядут и погонять будут.
- Понимаю. А что боярин взамен пожелает?
- От тебя? Покамест ничего, боярышня. А вот когда ты за Феденьку замуж выйдешь…
- Нет.
- Боярышня? – Варвара аж удивилась такому ответу резкому.
- Я лучше сама с Федором поговорю, пусть придержит друга своего. А вот так, невесть что и кому должной быть… не пойдет.
Варвара едва ногой не топнула.
Вот же зараза… откуда вы беретесь-то, такие? И возраст небольшой, а характера – через край!
- Тогда… пусть это авансом будет? Для будущих хороших отношений?
Устя плечами пожала.
- Не уверена я, что поможет, а значит, и трудиться не стоит боярину.
- Как хочешь, боярышня. Сестру твою успокою я, мне ее просто жалко стало, маленькая она еще. А с Михайлой тогда сама разбирайся как знаешь.
Устя кивнула.
- Разберусь. Благодарствую, боярыня.
- Не стоит это благодарности.
Варвара развернулась, да и дверью хлопнула.
К себе возвращалась – кипела от гнева. Вот ведь зараза какая! Не уговоришь ее, не договоришься! Лишнего слова не вытянешь! Недаром же Платону она не нравится! И Любавушке! И… и самой Варваре тоже.
Варвара Раенская и себе сознаваться-то не желала, а только в Устинье она силу почуяла. Ту самую, проснувшуюся. И… испугалась.
Устинья бы и Федора скрутила, и их раздавить могла бы. Когда человек знает, что в любой миг твою жизнь оборвать может - это всей шкурой ощутить можно. Вот Варвара и почуяла.
И испугалась.
Близко она к Устинье не подойдет. И мужу закажет лишний раз…
А Любава?
Любава пусть сама разбирается! Она умная… наверное.
