- Да все в порядке с твоей любовью! Балбес! Ты ей что – показался?
- Я как раз лез на башню…
- А ее как раз убивали. Пирлен твердит всем о чудовище!
- И пусть твердит, кто ему поверит?
- Ему – никто. Но что ты будешь делать с Джинджер?
- Расскажу ей правду. И покажусь. Мам, она имеет право знать.
Леди Ирэна поглядела на сына. Вытерла слезинку. Уж сколько лет с того дня, а все равно… больно.
- Она… ты хочешь, чтобы она тебя ненавидела?
- Она не такая. Я уверен.
Леди Ирэна уверена не была, и положила себе поговорить с Джинджер. А потом спохватилась.
- Погоди-ка! Джин тебя видела?
- Да.
- А почему она нам об этом не сказала?
- Не сказала?
- С ее слов, она плащ на руках растянула, и Сэндер испугался, шарахнулся назад…
- Какая умничка!
Восхищения в голосе сына было многовато для симпатии. Леди вздохнула, коснулась жесткого гребня.
- Хочешь, я проведу тебя к ней? Отошлю Клари поспать…
Эдвард кивнул. И вдруг спросил, как в детстве, словно не был уже взрослым и достаточно жестким мужчиной.
- Мам… а если я на ней женюсь?
Леди Ирэна вспомнила глаза Джинджер, подумала пару минут…
- Я буду счастлива, сынок.
- Мама…
Леди Ирэна крепко обняла сына, понимая, что все, все бы отдала, чтобы он был счастлив. Но это не от нее зависело.
- Через пару часов, малыш. Обещаю.
Леди Дженет проплакала рядом с телом дочери около трех часов. А потом вышла к страже.
- Я хочу в храм. Помолиться.
Стражники переглянулись.
Ну… дело такое, да и леди Дженет известна, как верующая. Почему бы нет?
- А госпожа разрешит? – заикнулся, было, младший, но старший пригвоздил его взглядом.
- Дочь же!
- Спросите у нее, - предложила леди Дженет. – Я подожду.
Стражники не обратили внимания на пальцы леди, стиснувшие молитвенник. Или не придали значения. А зря…
Спрашивать они не стали, просто проводили леди Дженет в часовню, и оставили там.
На час.
Два часа.
Три часа…
Когда они догадались заглянуть внутрь, леди и след простыл. Потайные ходы – привилегия всех старых замков.
Джинджер проснулась после обеда – довольная и спокойная. Голова почти не болела, шишка потихоньку проходила, а рана заживет. Мамы рядом не было, зато у кровати сидела леди Нэйра.
То есть Ирэна Гервайн…
- Леди Ирэна?
- Проснулась? – прохладная ладонь легла девушке на лоб. – Как самочувствие?
- Неплохо…
- Почему ты никому не сказала про Эдварда? – вопрос был задан в лоб, не допуская уклончивых ответов. Джин насупилась.
- Это мое дело.
- Нет, девочка. Наше. Это мой сын… и ты видела, что с ним стало.
- Видела. – Джинджер улеглась чуть поудобнее. – Как это произошло?
Леди Нэйра прикрыла глаза – и заговорила.
Замок Кон’Ронг.
Трое детей, маленькая Кейт еще гулит в люльке, а вот двое старших уже вполне активны и топают по всему замку. И Тиана, и Эдвард…
Эдвард удивительно забавный, в штанишках из зеленого бархата и такой же курточке, зеленые глаза, зеленая лента вместо пояса, белая рубашка…
Он немножко косолапит, но это выглядит так умилительно…
Тиана в белом кружевном платьице тоже топает по замку…
Где можно найти детей?
Везде.
Когда они начинают ходить, спокойная жизнь кончается. Ты не успеваешь следить за ними, вытаскиваешь их из оружейной, из кухни, из корзины с картошкой, из подушки с перьями, из…
Проще сказать, откуда их не приходится вытаскивать.
Из кроваток.
Оттуда они отлично вылезают сами.
- Смешно сказать, я доверяла Дженни. Я верила, что мы можем стать подругами, или даже сестрами… - леди Ирэна смотрит в прошлое. Сейчас она не видит Джинджер, она перебирает свои воспоминания, ничуть не истлевшие от времени. Алмаз вообще не подвержен тлению, и стереть его тоже не получится, сколько не перебирай...
Ирэна знает, что красива, что любима, что скоро муж будет дома…
Она смеется, она болтает о пустяках с Дженни, она приглядывает за малышами…
Вот они все вместе обедают на лужайке перед замком. Лорд Лукас пока еще с ними, высокий мужчина, ставший только импозантнее с возрастом, с умилением смотрит на свое семейство, она разговаривают, смеются…
А потом на Ирэну нападает приступ сонливости. Но уходить в комнату?
Нет.
Она может прекрасно подремать и здесь, на солнышке, в шезлонге…
- Что было дальше? Я спала, но меня словно звал кто-то. Я ведь тоже Кон’Ронг, кровь-то одна. Я не дракон, и никогда им не стану, но в минуту опасности наследие предков пробуждается…
Поздно. Неотвратимо поздно. Открыть глаза, и увидеть, как с Драконьей башни летит зеленый лоскуток, отчаянно зовущий маму. Летит…
И ничего ты не можешь сделать.
Только кинуться вперед, разрывая путы сонного зелья, дико закричать… и увидеть над зубцом голову Дженет Фрумс, которая смотрит сверху на дело рук своих!!!
- Она была там. И именно она выкинула моего малыша с башни.
- Это…
- Джин, подумай сама, что детям там делать?
Тут и думать не стоило.
- Нечего.
- Вот именно. Если мой малыш оказался на башне, да еще вместе с Дженет, и в руке у него было вот это…
Браслет на запястье сдвигается в сторону, и Джин видит ленточку. Дорогую, белую, шелковую…
- Дженет в тот день надела белое платье. Когда она подняла моего малыша, чтобы выкинуть через парапет, он вцепился в нее, и ленточка осталась у него в руке.
Джинджер пробил морозный холод.
Вот как так можно?
Держать в руках маленькое существо, которое доверяет тебе целиком и полностью, и… вот так? Спокойно, рассудочно выкинуть его с башни?
- Почему вы не убили ее сразу?
- Я хотела…
- НЕЕЕЕЕТ! – дикий крик разрывает воздух. – ЭДВАРД!!!
Малыш поворачивается в воздухе, видит маму, которая опрометью бежит к замку, и…
Сколько длится падение с башни?
Недолго, но ему этого хватает с лихвой. Мальчик кричит от боли, разводит в стороны руки… и меняется!
Тельце покрывает чешуя, распахиваются крылышки. Небольшие, но их с лихвой хватает, чтобы вернуть ребенка в руки любящей матери. Не тот у него вес... они выдерживают.
И на Ирэну смотрит чудовищная драконья мордочка.
- Мама… не плачь, мама…
- Я испугалась. Мне было чуть больше, чем тебе, я просто была в ужасе. Только что я чуть не потеряла сына, а теперь он превратился в чудовище. Что бы ты сделала на моем месте?
- Спряталась, - Джинджер даже не раздумывала.
- Вот это я и сделала. Схватила Эдварда и опрометью ринулась наутек. Остановить меня было некому… не самый умный поступок, но я тогда была почти безумна. Я бежала до поселка, я же тут выросла, каждую тропинку знала… меня приютил старый рыбак. Барт Симар. Очень уважаемая семья в поселке, очень… характерная. Мою мать они знали, и меня любили, а отца на дух не переносили, и он в это не лез. Если Симары начнут воду мутить, Кон’Ронг мигом потеряет половину рыбаков, их ведь не удержишь. Покидают сети в лодки, семьи посадят – и к другим берегам. Я наткнулась на него случайно…
Как это – бежать сломя голову, с плачущим ребенком на руках, который, хоть и прекратился в чудовище, но остался ребенком, твоим ребенком, и плевать, что у него гребень, крылья и даже хвостик, зато – ЖИВ!!!
На последнем дыхании, с потерявшимися туфлями, со сбитыми в кровь ногами, лишь бы унести сына от убийцы?
Когда Ирэна вылетела на сарайчик, в котором Барт хранил лодку, она даже сначала не поняла, что это такое. И Барта не заметила. А вот мужчина увидел все. И поймал ее. Не дал наделать глупостей.
- Барт всегда был умным и рассудительным, да и море место такое, и Кон’Ронг… я и не знала, а оказалось, что в нас драконья кровь.
- Как так?
- Мой очень давний предок, Колин Торн женился на девушке-драконе. Откуда уж она взялась, никто не знает, но жили они счастливо, сына родили, двух дочек… старшая вышла замуж в королевскую семью. Младшая – за хозяина замка Кон’Ронг.
- Вот оно как…
- Да. Кон’Ронг, кровь дракона, хоть и разбавленная столетиями, но видимо, в минуту смертельной опасности… Эдвард не понял сам, но испугался за меня. Или мой страх передался ему, и он смог обернуться. Но он был малышом… и не смог ничего сделать, чтобы вернуться обратно. Просто не понимал – как. Не понимал, что с ним что-то не так, не мог понять… А потом стало поздно, слишком поздно.
В сарае было холодно, но Ирэна не мерзла. Барт сделал все для своей леди. Принес из дома одеяла, сколотил грубое ложе, даже игрушки для Эдварда достал Бог весть где…
И Ирэна сидела и ждала вестей.
Сначала она хотела вернуться в замок, разорвать своими руками Дженни Фрумс… отговорил тот же Барт. Принес известия из замка.
Оказывается, у Ирэны Гервайн было наследственное безумие. Она выкинула сына с башни и прыгнула вслед за ним. В море.
Да, наглость – первое оружие подлеца.
Дженет врала всем в глаза, а Ирэне нечего было ей противопоставить.
Допустим, она вернется в замок, даже не вцепится негодяйке в волосы с порога, но… и что?
Ленточка?
Не доказательство. Слова против слов, и кому поверят? Может быть, Ирэне. А может быть – и нет. Дженет Фрумс стала леди Кон’Ронг, и женой человека, который выносит приговоры. Поверит ли отец в такое?
Что-то подсказывало Ирэне, что если и поверит, то… вряд ли Дженет ждет что-то серьезное. Нет доказательств. А если предъявить Эдварда…
А этого сделать было и нельзя.
За несколько дней Ирэна тщательно осмотрела своего мальчика, все больше понимая, что не выдаст его за человека. Никак.
Чешуя, гребень, хвост, когти на верхних и нижних лапах… общие очертания человеческие, но это лишь пока не приглядываться.
Допустим, она покажет малыша…
Какая жизнь его ждет?
Рядом с ненавидящим его дедом, который и не защита, и не опора, рядом с убийцей, рядом с… нормальными людьми? Кем его будут считать? Монстром? Уродом?
Да.
Но что же тогда делать?
Подсказал тот же Барт.
- Барт был неглупым человеком, говорят, в молодости даже пиратствовал, вот он и присоветовал. Ждать мужа и уплывать с ним. Может, и надолго, лет на двадцать, чтобы малыш осильнел. Тогда в силе был мой отец, его шлюха… сейчас отца нет, а Дженет Фрумс… все поняли, что она из себя представляет. Да, наше возвращение чуть отложилось, но это как раз мелочи.
- А из-за чего?
- Мой муж заболел. Мы не смогли оставить его.
- А у вас есть еще дети?
Ирэна усмехнулась.
- Муж не захотел еще детей от… чудовища. Он не бросил нас, но и детей старался не допустить. Я не настаивала – Эдвард занимал все мое время и внимание.
И горечь в голосе. Вот ведь…
Не предательство, а все равно душа болит.
- Кошмар. Без родных, на чужбине, без денег…
- Мы не в землянке жили, - усмехнулась леди Ирэна. - У нас был свой дом, свое дело, у мужа несколько десятков кораблей…
- Откуда?
- Кон’Ронг. Ты же не думаешь, что я сбежала с пустыми руками?
О, нет. Так плохо о леди Ирэне Джинджер точно не думала.
- Перед отъездом я пришла в замок через потайной ход, выгребла все, что смогли унести четверо сильных мужчин, мы все погрузили на корабль и отплыли. Кстати, именно поэтому обеднел Кон’Ронг. Мой отец не умел зарабатывать и вкладывать деньги, а Дженни могла лишь клянчить и тратить.
- А почему вы сейчас этим ходом не воспользовались?
- Его завалило.
- Обидно… поэтому Эдвард и лез на башню? А крылья?
- Он может планировать, а не летать. Только сверху вниз. А его когти, как оказалось, отлично годятся, чтобы лазить по камню.
- Такие острые?
- Да. Это как инстинкт… не знаю, как лучше сказать. Там, где мы жили, Эдвард обожал лазить по горам.
Джинджер не стала спрашивать, где они жили, как жили… Ясно же все и так. И горе матери, которой изуродовали ребенка, и жажда мести… на тридцать лет она забыла обо всем. Жила счастливо, насколько могла, делала все, чтобы… забыть?
- Нет.
- Нет?
- Забыть я не смогла. Никогда не смогла бы, но муж… оцени иронию, Джин. После случившегося с Эдвардом, он ударился в религию.
Джинджер фыркнула.
- Нарочно не придумаешь.
- Это не мешало ему вести дела, но с годами стало прогрессировать. Впрочем, там уже и я вошла в курс всего, и Эдвард начал принимать бразды правления… я любила Аллена. Очень любила. Но постепенно любовь ушла, и на ее место пришло желание отомстить.
- Думаю, оно никуда и не уходило.
- Просто спало.
- Ты понимаешь… это хорошо. Джин… я хочу попросить тебя о… милости.
Слова выталкивались с трудом сквозь стиснутое горло. Джин смотрела с удивлением.
- О чем?
- Мой сын… Эдвард полюбил тебя. Пожалуйста… я понимаю, что вы не сможете быть вместе, но хотя бы не обижай его. Прошу тебя…
И Джинджер с ужасом увидела слезы, бегущие по щекам пожилой женщины.
Несколько секунд она молчала, а потом…
- Леди Ирэна… а если я тоже его люблю?
Леди подняла голову.
- И? что ты хочешь мне сказать?
- Если Эдвард захочет… я останусь с ним.
- И будешь смотреть ему в глаза? В кровать с ним ложиться? Детей ему рожать?
Джинджер смутилась. Так далеко она не заходила.
- А он…
- Вполне здоровый молодой мужчина, просто… чешуйчатый на ощупь. Но поверь, женщины у него были.
- И не кричали от ужаса? – Джин стало откровенно интересно.
Леди Ирэна вздохнула.
- Ладно. Раз уж пошел такой откровенный разговор… что есть продажные женщины, ты знаешь.
- Да.
- А после дозы курительной дури – все равно, кто с тобой. Так и так на следующий день ничего не помнишь.
Джинджер кивнула. И ответила откровенностью на откровенность.
- Я не знаю… честно не знаю. Но уверена, что если просто уеду, даже не попробовав, то жалеть об этом буду всю оставшуюся жизнь.
Леди Ирэна поглядела в глаза девушке. Долго, серьезно…
Потом приняла какое-то решение, кивнула и поднялась со стула.
- Поговорите. А потом решишь, что тебе нужно.
Эдвард выглядел виноватым. Сел рядом на кровать, коснулся руки Джинджер.
Сегодня он был без перчаток, но его руки не казались Джинджер страшными. Тонкие пальцы, изящной лепки кисть, только и того, что руки покрыты мелкой серой чешуей, вовсе не холодной и не скользкой, а очень даже живой, шершавой и тепленькой.
Джинджер перевернула его руку, рассматривая ладонь.
- А здесь чешуя мельче.
- Да.
- Это ты спас Аликс тогда, на башне?
- Я, конечно. Спустил ее вниз… она дико испугалась, но я был не страшнее ее супруга. И не ругайся на подругу, она мне слово дала.
- Аликс знала. Леди Ирэна знала… ты следовал за нами, наблюдал, выжидал, и молчал.
Эдвард опустил глаза. Виноват, что тут скажешь? Но тогда его занимала лишь месть, полюбил он потом, потом…
А теперь месть разрушит его жизнь окончательно. Разве Джинджер простит?
Никогда.
- Джин… я не должен был…
- Спасать меня? Вот спасибо, - обиделась Джинджер. – И вообще, может, капюшон снимешь?
Сомнения было видно даже через ткань. Но потом…
При свете дня Эдвард вовсе не был страшным. Непривычным, необычным, но не страшным, нет. Или это Джинджер так казалось?
- Я не хотел, чтобы ты это видела.
- Ага. Ты просто хотел, чтобы я в тебя влюбилась, и уехала с разбитым сердцем, - припечатала Джин тоном жены с сорокалетним стажем.
- Влюбилась?
- Я тебе так скажу, ты не дракон, - Джин дула губы, старательно глядя в сторону окна.
- А… кто?
- Поросенок.
Эдвард оказался сообразительным, и дожидаться дальнейших сравнений не стал. Неважно, как его обозвали, главное, что в голосе любимой девушки не было ни упрека, ни страха, ни обиды. А остальное… надо выяснить.
- Я как раз лез на башню…
- А ее как раз убивали. Пирлен твердит всем о чудовище!
- И пусть твердит, кто ему поверит?
- Ему – никто. Но что ты будешь делать с Джинджер?
- Расскажу ей правду. И покажусь. Мам, она имеет право знать.
Леди Ирэна поглядела на сына. Вытерла слезинку. Уж сколько лет с того дня, а все равно… больно.
- Она… ты хочешь, чтобы она тебя ненавидела?
- Она не такая. Я уверен.
Леди Ирэна уверена не была, и положила себе поговорить с Джинджер. А потом спохватилась.
- Погоди-ка! Джин тебя видела?
- Да.
- А почему она нам об этом не сказала?
- Не сказала?
- С ее слов, она плащ на руках растянула, и Сэндер испугался, шарахнулся назад…
- Какая умничка!
Восхищения в голосе сына было многовато для симпатии. Леди вздохнула, коснулась жесткого гребня.
- Хочешь, я проведу тебя к ней? Отошлю Клари поспать…
Эдвард кивнул. И вдруг спросил, как в детстве, словно не был уже взрослым и достаточно жестким мужчиной.
- Мам… а если я на ней женюсь?
Леди Ирэна вспомнила глаза Джинджер, подумала пару минут…
- Я буду счастлива, сынок.
- Мама…
Леди Ирэна крепко обняла сына, понимая, что все, все бы отдала, чтобы он был счастлив. Но это не от нее зависело.
- Через пару часов, малыш. Обещаю.
***
Леди Дженет проплакала рядом с телом дочери около трех часов. А потом вышла к страже.
- Я хочу в храм. Помолиться.
Стражники переглянулись.
Ну… дело такое, да и леди Дженет известна, как верующая. Почему бы нет?
- А госпожа разрешит? – заикнулся, было, младший, но старший пригвоздил его взглядом.
- Дочь же!
- Спросите у нее, - предложила леди Дженет. – Я подожду.
Стражники не обратили внимания на пальцы леди, стиснувшие молитвенник. Или не придали значения. А зря…
Спрашивать они не стали, просто проводили леди Дженет в часовню, и оставили там.
На час.
Два часа.
Три часа…
Когда они догадались заглянуть внутрь, леди и след простыл. Потайные ходы – привилегия всех старых замков.
Глава 16
Джинджер проснулась после обеда – довольная и спокойная. Голова почти не болела, шишка потихоньку проходила, а рана заживет. Мамы рядом не было, зато у кровати сидела леди Нэйра.
То есть Ирэна Гервайн…
- Леди Ирэна?
- Проснулась? – прохладная ладонь легла девушке на лоб. – Как самочувствие?
- Неплохо…
- Почему ты никому не сказала про Эдварда? – вопрос был задан в лоб, не допуская уклончивых ответов. Джин насупилась.
- Это мое дело.
- Нет, девочка. Наше. Это мой сын… и ты видела, что с ним стало.
- Видела. – Джинджер улеглась чуть поудобнее. – Как это произошло?
Леди Нэйра прикрыла глаза – и заговорила.
***
Замок Кон’Ронг.
Трое детей, маленькая Кейт еще гулит в люльке, а вот двое старших уже вполне активны и топают по всему замку. И Тиана, и Эдвард…
Эдвард удивительно забавный, в штанишках из зеленого бархата и такой же курточке, зеленые глаза, зеленая лента вместо пояса, белая рубашка…
Он немножко косолапит, но это выглядит так умилительно…
Тиана в белом кружевном платьице тоже топает по замку…
Где можно найти детей?
Везде.
Когда они начинают ходить, спокойная жизнь кончается. Ты не успеваешь следить за ними, вытаскиваешь их из оружейной, из кухни, из корзины с картошкой, из подушки с перьями, из…
Проще сказать, откуда их не приходится вытаскивать.
Из кроваток.
Оттуда они отлично вылезают сами.
- Смешно сказать, я доверяла Дженни. Я верила, что мы можем стать подругами, или даже сестрами… - леди Ирэна смотрит в прошлое. Сейчас она не видит Джинджер, она перебирает свои воспоминания, ничуть не истлевшие от времени. Алмаз вообще не подвержен тлению, и стереть его тоже не получится, сколько не перебирай...
Ирэна знает, что красива, что любима, что скоро муж будет дома…
Она смеется, она болтает о пустяках с Дженни, она приглядывает за малышами…
Вот они все вместе обедают на лужайке перед замком. Лорд Лукас пока еще с ними, высокий мужчина, ставший только импозантнее с возрастом, с умилением смотрит на свое семейство, она разговаривают, смеются…
А потом на Ирэну нападает приступ сонливости. Но уходить в комнату?
Нет.
Она может прекрасно подремать и здесь, на солнышке, в шезлонге…
***
- Что было дальше? Я спала, но меня словно звал кто-то. Я ведь тоже Кон’Ронг, кровь-то одна. Я не дракон, и никогда им не стану, но в минуту опасности наследие предков пробуждается…
Поздно. Неотвратимо поздно. Открыть глаза, и увидеть, как с Драконьей башни летит зеленый лоскуток, отчаянно зовущий маму. Летит…
И ничего ты не можешь сделать.
Только кинуться вперед, разрывая путы сонного зелья, дико закричать… и увидеть над зубцом голову Дженет Фрумс, которая смотрит сверху на дело рук своих!!!
- Она была там. И именно она выкинула моего малыша с башни.
- Это…
- Джин, подумай сама, что детям там делать?
Тут и думать не стоило.
- Нечего.
- Вот именно. Если мой малыш оказался на башне, да еще вместе с Дженет, и в руке у него было вот это…
Браслет на запястье сдвигается в сторону, и Джин видит ленточку. Дорогую, белую, шелковую…
- Дженет в тот день надела белое платье. Когда она подняла моего малыша, чтобы выкинуть через парапет, он вцепился в нее, и ленточка осталась у него в руке.
Джинджер пробил морозный холод.
Вот как так можно?
Держать в руках маленькое существо, которое доверяет тебе целиком и полностью, и… вот так? Спокойно, рассудочно выкинуть его с башни?
- Почему вы не убили ее сразу?
- Я хотела…
- НЕЕЕЕЕТ! – дикий крик разрывает воздух. – ЭДВАРД!!!
Малыш поворачивается в воздухе, видит маму, которая опрометью бежит к замку, и…
Сколько длится падение с башни?
Недолго, но ему этого хватает с лихвой. Мальчик кричит от боли, разводит в стороны руки… и меняется!
Тельце покрывает чешуя, распахиваются крылышки. Небольшие, но их с лихвой хватает, чтобы вернуть ребенка в руки любящей матери. Не тот у него вес... они выдерживают.
И на Ирэну смотрит чудовищная драконья мордочка.
- Мама… не плачь, мама…
- Я испугалась. Мне было чуть больше, чем тебе, я просто была в ужасе. Только что я чуть не потеряла сына, а теперь он превратился в чудовище. Что бы ты сделала на моем месте?
- Спряталась, - Джинджер даже не раздумывала.
- Вот это я и сделала. Схватила Эдварда и опрометью ринулась наутек. Остановить меня было некому… не самый умный поступок, но я тогда была почти безумна. Я бежала до поселка, я же тут выросла, каждую тропинку знала… меня приютил старый рыбак. Барт Симар. Очень уважаемая семья в поселке, очень… характерная. Мою мать они знали, и меня любили, а отца на дух не переносили, и он в это не лез. Если Симары начнут воду мутить, Кон’Ронг мигом потеряет половину рыбаков, их ведь не удержишь. Покидают сети в лодки, семьи посадят – и к другим берегам. Я наткнулась на него случайно…
Как это – бежать сломя голову, с плачущим ребенком на руках, который, хоть и прекратился в чудовище, но остался ребенком, твоим ребенком, и плевать, что у него гребень, крылья и даже хвостик, зато – ЖИВ!!!
На последнем дыхании, с потерявшимися туфлями, со сбитыми в кровь ногами, лишь бы унести сына от убийцы?
Когда Ирэна вылетела на сарайчик, в котором Барт хранил лодку, она даже сначала не поняла, что это такое. И Барта не заметила. А вот мужчина увидел все. И поймал ее. Не дал наделать глупостей.
- Барт всегда был умным и рассудительным, да и море место такое, и Кон’Ронг… я и не знала, а оказалось, что в нас драконья кровь.
- Как так?
- Мой очень давний предок, Колин Торн женился на девушке-драконе. Откуда уж она взялась, никто не знает, но жили они счастливо, сына родили, двух дочек… старшая вышла замуж в королевскую семью. Младшая – за хозяина замка Кон’Ронг.
- Вот оно как…
- Да. Кон’Ронг, кровь дракона, хоть и разбавленная столетиями, но видимо, в минуту смертельной опасности… Эдвард не понял сам, но испугался за меня. Или мой страх передался ему, и он смог обернуться. Но он был малышом… и не смог ничего сделать, чтобы вернуться обратно. Просто не понимал – как. Не понимал, что с ним что-то не так, не мог понять… А потом стало поздно, слишком поздно.
В сарае было холодно, но Ирэна не мерзла. Барт сделал все для своей леди. Принес из дома одеяла, сколотил грубое ложе, даже игрушки для Эдварда достал Бог весть где…
И Ирэна сидела и ждала вестей.
Сначала она хотела вернуться в замок, разорвать своими руками Дженни Фрумс… отговорил тот же Барт. Принес известия из замка.
Оказывается, у Ирэны Гервайн было наследственное безумие. Она выкинула сына с башни и прыгнула вслед за ним. В море.
Да, наглость – первое оружие подлеца.
Дженет врала всем в глаза, а Ирэне нечего было ей противопоставить.
Допустим, она вернется в замок, даже не вцепится негодяйке в волосы с порога, но… и что?
Ленточка?
Не доказательство. Слова против слов, и кому поверят? Может быть, Ирэне. А может быть – и нет. Дженет Фрумс стала леди Кон’Ронг, и женой человека, который выносит приговоры. Поверит ли отец в такое?
Что-то подсказывало Ирэне, что если и поверит, то… вряд ли Дженет ждет что-то серьезное. Нет доказательств. А если предъявить Эдварда…
А этого сделать было и нельзя.
За несколько дней Ирэна тщательно осмотрела своего мальчика, все больше понимая, что не выдаст его за человека. Никак.
Чешуя, гребень, хвост, когти на верхних и нижних лапах… общие очертания человеческие, но это лишь пока не приглядываться.
Допустим, она покажет малыша…
Какая жизнь его ждет?
Рядом с ненавидящим его дедом, который и не защита, и не опора, рядом с убийцей, рядом с… нормальными людьми? Кем его будут считать? Монстром? Уродом?
Да.
Но что же тогда делать?
Подсказал тот же Барт.
- Барт был неглупым человеком, говорят, в молодости даже пиратствовал, вот он и присоветовал. Ждать мужа и уплывать с ним. Может, и надолго, лет на двадцать, чтобы малыш осильнел. Тогда в силе был мой отец, его шлюха… сейчас отца нет, а Дженет Фрумс… все поняли, что она из себя представляет. Да, наше возвращение чуть отложилось, но это как раз мелочи.
- А из-за чего?
- Мой муж заболел. Мы не смогли оставить его.
- А у вас есть еще дети?
Ирэна усмехнулась.
- Муж не захотел еще детей от… чудовища. Он не бросил нас, но и детей старался не допустить. Я не настаивала – Эдвард занимал все мое время и внимание.
И горечь в голосе. Вот ведь…
Не предательство, а все равно душа болит.
- Кошмар. Без родных, на чужбине, без денег…
- Мы не в землянке жили, - усмехнулась леди Ирэна. - У нас был свой дом, свое дело, у мужа несколько десятков кораблей…
- Откуда?
- Кон’Ронг. Ты же не думаешь, что я сбежала с пустыми руками?
О, нет. Так плохо о леди Ирэне Джинджер точно не думала.
- Перед отъездом я пришла в замок через потайной ход, выгребла все, что смогли унести четверо сильных мужчин, мы все погрузили на корабль и отплыли. Кстати, именно поэтому обеднел Кон’Ронг. Мой отец не умел зарабатывать и вкладывать деньги, а Дженни могла лишь клянчить и тратить.
- А почему вы сейчас этим ходом не воспользовались?
- Его завалило.
- Обидно… поэтому Эдвард и лез на башню? А крылья?
- Он может планировать, а не летать. Только сверху вниз. А его когти, как оказалось, отлично годятся, чтобы лазить по камню.
- Такие острые?
- Да. Это как инстинкт… не знаю, как лучше сказать. Там, где мы жили, Эдвард обожал лазить по горам.
Джинджер не стала спрашивать, где они жили, как жили… Ясно же все и так. И горе матери, которой изуродовали ребенка, и жажда мести… на тридцать лет она забыла обо всем. Жила счастливо, насколько могла, делала все, чтобы… забыть?
- Нет.
- Нет?
- Забыть я не смогла. Никогда не смогла бы, но муж… оцени иронию, Джин. После случившегося с Эдвардом, он ударился в религию.
Джинджер фыркнула.
- Нарочно не придумаешь.
- Это не мешало ему вести дела, но с годами стало прогрессировать. Впрочем, там уже и я вошла в курс всего, и Эдвард начал принимать бразды правления… я любила Аллена. Очень любила. Но постепенно любовь ушла, и на ее место пришло желание отомстить.
- Думаю, оно никуда и не уходило.
- Просто спало.
- Ты понимаешь… это хорошо. Джин… я хочу попросить тебя о… милости.
Слова выталкивались с трудом сквозь стиснутое горло. Джин смотрела с удивлением.
- О чем?
- Мой сын… Эдвард полюбил тебя. Пожалуйста… я понимаю, что вы не сможете быть вместе, но хотя бы не обижай его. Прошу тебя…
И Джинджер с ужасом увидела слезы, бегущие по щекам пожилой женщины.
Несколько секунд она молчала, а потом…
- Леди Ирэна… а если я тоже его люблю?
Леди подняла голову.
- И? что ты хочешь мне сказать?
- Если Эдвард захочет… я останусь с ним.
- И будешь смотреть ему в глаза? В кровать с ним ложиться? Детей ему рожать?
Джинджер смутилась. Так далеко она не заходила.
- А он…
- Вполне здоровый молодой мужчина, просто… чешуйчатый на ощупь. Но поверь, женщины у него были.
- И не кричали от ужаса? – Джин стало откровенно интересно.
Леди Ирэна вздохнула.
- Ладно. Раз уж пошел такой откровенный разговор… что есть продажные женщины, ты знаешь.
- Да.
- А после дозы курительной дури – все равно, кто с тобой. Так и так на следующий день ничего не помнишь.
Джинджер кивнула. И ответила откровенностью на откровенность.
- Я не знаю… честно не знаю. Но уверена, что если просто уеду, даже не попробовав, то жалеть об этом буду всю оставшуюся жизнь.
Леди Ирэна поглядела в глаза девушке. Долго, серьезно…
Потом приняла какое-то решение, кивнула и поднялась со стула.
- Поговорите. А потом решишь, что тебе нужно.
***
Эдвард выглядел виноватым. Сел рядом на кровать, коснулся руки Джинджер.
Сегодня он был без перчаток, но его руки не казались Джинджер страшными. Тонкие пальцы, изящной лепки кисть, только и того, что руки покрыты мелкой серой чешуей, вовсе не холодной и не скользкой, а очень даже живой, шершавой и тепленькой.
Джинджер перевернула его руку, рассматривая ладонь.
- А здесь чешуя мельче.
- Да.
- Это ты спас Аликс тогда, на башне?
- Я, конечно. Спустил ее вниз… она дико испугалась, но я был не страшнее ее супруга. И не ругайся на подругу, она мне слово дала.
- Аликс знала. Леди Ирэна знала… ты следовал за нами, наблюдал, выжидал, и молчал.
Эдвард опустил глаза. Виноват, что тут скажешь? Но тогда его занимала лишь месть, полюбил он потом, потом…
А теперь месть разрушит его жизнь окончательно. Разве Джинджер простит?
Никогда.
- Джин… я не должен был…
- Спасать меня? Вот спасибо, - обиделась Джинджер. – И вообще, может, капюшон снимешь?
Сомнения было видно даже через ткань. Но потом…
При свете дня Эдвард вовсе не был страшным. Непривычным, необычным, но не страшным, нет. Или это Джинджер так казалось?
- Я не хотел, чтобы ты это видела.
- Ага. Ты просто хотел, чтобы я в тебя влюбилась, и уехала с разбитым сердцем, - припечатала Джин тоном жены с сорокалетним стажем.
- Влюбилась?
- Я тебе так скажу, ты не дракон, - Джин дула губы, старательно глядя в сторону окна.
- А… кто?
- Поросенок.
Эдвард оказался сообразительным, и дожидаться дальнейших сравнений не стал. Неважно, как его обозвали, главное, что в голосе любимой девушки не было ни упрека, ни страха, ни обиды. А остальное… надо выяснить.
