Темное

Хольгер может и захотел еще больше вырваться, но сломанные конечности, боль, которую они приносили и ужас, парализовали его сильнее заклинания. Габриэль присел к нему и залез в его голову. Один охранник встал позади, освободившись от своего дела. Юноша услышал сквозь транс как за дверью кто-то спрашивает что случилось и просит войти, как ему молча отказывают, что пугает его еще сильней. Ничего, потерпят. В памяти Хольгера оказалось намного больше сведений. Габриэль походя узнал кто впустил эту троицу в монастырь, что этих людей использовали в темную не самые последние люди из Церкви. Увидел лица этих людей, узнал где они встречались с убийцами. А также то, что один из них прямо сейчас в Блауштадте, в гостинице, оставлен следить за успехом. В гостинице, про которую выяснил Хольгер, хотя заказчики это всячески пытались скрыть. недостаток опыта в подобных делах и неплохой опыт Хольгера и его команды этому помешали. Сейчас к ним будет спешить наблюдатель, чтобы сообщить о провале, потому действовать надо быстро. Лица это хорошо, но нужны имена. Габриэль не стал убивать последнего. Предоставил эту возможность охраннику, который технично сломал шею Хольгеру, а затем вместе с другим перевернули Людо и Яна на животы, чтобы дубинами раздробить им затылки еще сильнее, скрывая необычные раны. Габриэль знал с самого начала по аурам, что в комнате убийцы, им был дан приказ убить Габриэля и его охрану, если потребуется, но не трогать больше никого, особенно важных служителей, каковым несомненно был Рихтер. Обилие занавесов в комнате, а также дверь в смежную комнату и дверь из нее в коридор были отличными обстоятельствами, чтобы подождать необходимое время, и спрятаться в нужный момент максимально близко к жертве. Могло бы даже получиться тихо. Но не в случае с Габриэлем. Он отправил телепатический приказ, задул пару свечей, горящих голубым, и наконец вышел в коридор к обеспокоенным монахам, придав лицу испуганный вид.
       Сэмуэль почти удовлетворенным взором окидывал очищенные от грязи и дерьма разного сорта помещения, когда получил послание от Кооса благодаря кольцу под перчатками. Месснер был готов услышать и увидеть инструкции от Габриэля, потому прошептал заклинание, которому его научил маг и ознакомился с задачей и информацией. Со стороны это выглядело странно, он таращился в стену, двигая зрачками словно что-то читал или рассматривал, но его не мог видеть никто кроме охранников, а значит, считай, не видел никто. Месснер вздохнул и принялся раздеваться, складывая одежду на руки охраннику. Встал голыми ногами на грязный пол подвала, снял кольцо с пальца и дал его подержать другому охраннику.
       -Как я такое не люблю, - выдохнул Сэмуэль.
        Размялся, похрустел шеей и плечами, а затем стал уменьшаться и чернеть, пока на полу не оказался ворон. Охранник, державший кольцо, наклонился и протянул его ворону. Птица схватила его в клюв, целеустремленно пропрыгала до лестницы и выбралась на улицу по ступенькам, оставляя маленькие выбоины на некоторых ступеньках. Оказавшись под открытым небом ворон наконец взлетел. Колдуны для полетов использовали левитацию, ведьмы метлы, а он мог лететь сам, размахивая крыльями и наблюдая за местностью под ним, пока ветер шелестел в перьях. Восторг от этого он не испытывал, так как не любил высоту и эту форму. Месснер использовал полет как быстрый и удобный способ перемещаться, но всегда, когда было возможно, предпочитал ему свои конечности или лошадей. Он увидел в каком месте трущобы перерастают в более приличные дома, причем переход был такой резкий, что обеспеченные бюргеры наверняка могли любоваться осыпающимися фасадами и дырявыми крышами соседей прямо из своих окон. Увидел он также шпиль собора Святого Арнима и пристроившийся у основания здания монастырь, городскую ратушу и казармы стражи, приросшие к крепостной стене недалеко от ратуши или растущие из этой стены. Власть хотела, чтобы люди с оружием, которым она платит, были поближе. А почти перед прилетом на место, разглядывая запруженные телегами, всадниками и пешими прохожими улицы, Сэмуэль заметил пару любопытных картин. На одном перекрестке столкнулись обозы, и хозяева принялись ругаться, собрались зеваки, а на другом перекрестке группа всадников прокладывала себе через плебс дорогу в нужную им улицу, не жалея кнутов и розог. Видимо дворяне. Там зевак особо не было.
       Крупный черный ворон долетел до нужного дома и сел на самую толстую ветвь самого крупного дерева из тех, что росли вдоль узкого бульвара. Сел он ближе к стволу, но ветвь все равно заметно провисла и чуть хрустнула. Напротив дерева находился двухэтажный постоялый двор, ворон увидел в одном из окон суетливые движения. Там видимо поспешно собирались. К входу подъехали четыре всадника. Птица заметила как изменилось освещение и обернулась, чтобы увидеть тучи, медленно наползающие на город. Скоро они окажуться прямо над ним и закроют яркое солнце. Станет пасмурно, может пойдет дождь. Несколько птичек пролетели по улице почти касаясь голов прохожих. Низкий полет к дождю. Если бы он мог усмехнуться клювом, то сделал бы это. Сам он летел высоко, так как плохо ощущал эти погодные тонкости. Он все-таки не был птицей. Через несколько минут из гостиницы выбежали три человека и скрылись в конюшне, за ними поспешно вышли два других. Они были в церковных одеяниях, но без обозначений санов. Из конюшен вывели пять лошадей, клирики и три их пеших помощника забрались в седла. Одному помогли, так как он был тучный и видимо редко ездил верхом. После короткого разговора с теми четырьмя, что прибыли чуть раньше, процессия быстро двинулась по улице в сторону городских ворот. Сомнений не было, это те самые люди, про которых передал информацию Габриэль, и эти люди собирались покинуть Блауштадт. Сэмуэлю не нужно было гадать, как Коос добыл сведения и зрительные образы, такие вещи не достаются в устной беседе. Ворон аккуратно вспорхнул с ветви, но несмотря на эту предосторожность, она все равно сдалась и надломилась. Кавалькада уже была далеко, потому они не услышали, а вот гуляющие по бульвару задрали головы наверх. Если и увидели, как он отлетает от дерева, то, скорее всего, лишь слегка удивились и решили, что ветка была трухлявая, а ворон слишком для нее тучный. Блестит что-то правда в клюве, но вороны же как сороки, тащат блестящее, так ведь?
       Месснер меньше чем за минуту догнал конную группу и дальше парил над ними, лишь изредка поддерживая скорость и направление взмахами крыльев. Когда девятка всадников миновала развилку, и впереди на несколько километров перекрестков не предвиделось, ворон набрал скорость и обогнал их. Получив фору он приземлился между деревьев в небольшой, но густой рощице. Там уронил кольцо в траву, а сам принялся расти, приобретая человеческий облик и меняя черный цвет на вполне человеческий, а и перья на волосы. Таким образом в лесу в нескольких километрах от Блауштадта оказался обнаженный мужчина на теле которого бугрились мышцы. Угольные глаза сверкнули из под растрепанных смолистых волос до плеч в поисках кольца. Крепкие и ловкие пальцы выловили его из травы и одели на веточку, словно на палец невесты. Маги зачастую добивались красоты тела чарами, чтобы хорошо выглядеть без одежды, не поднимая в своей жизни ничего тяжелее книги или бутылки, Сэмуэль для этого не делал ничего, в этом была его природа, суть. Его оболочку распирало от силы, и потому он выглядел так, словно каждый день тратит несколько часов на тяжелые упражнения. По правде он лишь делал зарядку по утрам. Он подумал о том, что сделать дальше, перебрал несколько вариантов и, устав думать о том как бы выполнить задачу, но при этом не убить лишних, решил поступить, как и хотел изначально. Примитивно и грубо, довериться своим рефлексам и сообразительности. Через пятнадцать минут он услышал топот копыт. Всадники коней не жалели, видимо хотели хотя бы вначале максимально удалиться от города, чтобы потом привести животных в чувства и продолжить рысью. Они торопились, так как вполне реально осознавали опасность, некоторые слабонервные проверяли на месте ли мечи, болтающиеся на поясах, взглядом или мимолетным касанием, те, что поспокойней просто напряженно всматривались вперед и оглядывались по сторонам, вцепившись в поводья. Ни первых, ни вторых их действия не уберегут. Они не готовы к тому, что будет дальше. Из рощи выскочил бежевая широкоплечая кошка размером с лошадь. Из под верхней губы кинжалами вниз торчали два толстых клыка. Таких не видели не то что в Фарнадии, но даже в джунглях Банги. Когда такие звери ходили по лесам и равнинам планеты, и названий то таких никто не знал. Двух задних всадников она с жутким рыком глубоко располосовала в прыжке острыми когтями и стянула под копыта лошадей. Третьего она сбила своим телом вместе с лошадью на обочину и с хрустом вонзила в вопящего человека клыки, переведя вопль в визг, а затем оборвав его. Поднявшаяся лошадь ускакала в лес. Всадники припустили своих лошадей, крича на них и просто от страха. Кошка побежала за ними стремительно набирая скорость, она была быстрее лошадей. Замыкающие два всадника, выхватили мечи, их лица исказила гримаса ужаса. Когда монстр с рычанием прыгнул снова на одного из них, тот замахнулся, но не успел ударить. Ему прокусили шею, спину и грудь за один раз, снесли с лошади и бросили перед ней. Лошадь дико заржав не раздавила тело всадника, а затормозила, вздымая пыль, и умчалась в лес. Второй всадник тоже не попал, и его постигла та же судьба, только прыгнула тварь не со спины, а сбоку. Один клирик отстал и остальные трое сбавили скорость, чтобы он их догнал, хотя явно не хотели этого делать. Лошади сходили с ума, ржали и дергались. Бежали от зверя скорее из страха, чем по воле хозяев.
       -В лес, может оторвемся! Тварь быстрее нас!
       Четверо оставшихся всадников, два из которых были клириками не без труда свернули с дороги в лес, надеясь, что там монстру будет труднее прыгать и маневрировать. Но они ошиблись. Кошка ринулась за ними, один из охраны не справился с лошадью, и та его сбросила, умчавшись в сторону. Зверь потратил несколько секунд, чтобы разорвать его когтями и с урчанием швырнуть истерзанное тело в ствол дерева. Когда он снова догнал остальных, то увидел арбалет в руке охранника, тот начал целиться. Монстр подгадал момент выстрела и увернулся от болта, скакнув в сторону. Стрелок чертыхнулся и убрал самострел, так как на подобной скорости его было не зарядить да и сам выстрел был весьма тяжелый и без уворотов. Кошка зашла по широкой дуге с фланга и прыгнула на оставшегося охранника, распоротый человек улетел в дерево, хрустнув при ударе. Один клирик обернулся и получил веткой в грудь, упав с лошади. А на вторую лошадь зверь прыгнул сзади, вонзив когти в бедра. Тяжелыми лапами придавил к земле, заставив ползти на передних. Лягнуть она его не могла, так как он навалился всем весом, уползти тоже, силы быстро покинули ее, и она остановилась, ржа от боли. Клирик спрыгнул с седла и попытался ударить зверя короткой булавой, но тот лишь выдернул когти из лошади и прыгнул в бок, сбив человека с ног. Затем подошел к ползущему и стонущему животному и вонзил клыки ему в шею, убив одним укусом. Обернулся и пошел к церковнику, который от удара выронил булаву и лишился воздуха. Тот пытался отползать, видя, что огромная кошка, чем-то похожая на тигра с картинок энциклопедии медленно приближается двигая лопатками вверх и вниз. С окровавленных жутких клыков капала слюна и кровь. Желтые глаза обещали смерть. Тигр подошел к бледному человеку, не знающему, что ему делать, и встал сбоку. Лапой без когтей перевернул его под всхлипы ожидающего смерти человека на живот, а затем аккуратно схватил зубами за плотную рясу, нащупав где одежда, а где уже кожа. Разумеется порвал ее, но схватил все равно крепко. Зверь понес его как игрушку к его спутнику, который уже сел, растирая ушибленную грудь. Увидев такую картину, он замер, забыв отнять руки от груди и во все глаза уставился на то, что видел перед собой. Монстр донес одного клирика до другого и положил на землю. Затем отошел и стал меняться прямо у обоих на глазах. Стал уменьшаться и приобретать человеческие черты. Исчезли клыки, шерсть, изменился череп, а лапы постепенно перетекли в руки и ноги. Вполне человеческие. В итоге перед ними оказался обнаженный мускулистый высокий мужчина с задумчивым взглядом. Мужчина вытер губы от крови, сплюнул и сказал им не громким и хриплым, будто все еще рычащим голосом:
       -Встать и идти за мной!
       Он не стал дожидаться их реакции, а уверенно пошел по траве, демонстрируя обоим свои ягодицы. Обернулся для того, чтобы рявкнуть:
       -Подъем!
       Клирик с трудом поднялись, у одного все еще подкашивались ноги, и он обмочился, а другому было трудно после удара и падения. Поддерживая друг друга они пошли за странным голым человеком через лес. Понять где тракт уже было сложно, но мужчина словно видел к нему невидимую тропу, так как вскоре между деревьями показался просвет дороги.
       -Кто вы? - осмелился спросить тучный церковник, который упал с лошади сам.
       -Не твое дело. Если хотите жить идите за мной. Если не хотите, все равно идите, иначе я отнесу вас обоих куда мне надо как уже носил.
       Клирики промолчали и пошли за ним, шепотом общаясь друг с другом. Он им не запрещал. К нему они больше не обращались. Они, после недолгого вслушивания мужчины, пересекли дорогу, когда вышли к ней, чуть углубились, чтобы их было не видно с тракта и пошли вдоль него в сторону Блауштадта. Через полчаса они вышли на небольшое пространство между деревьев, где ждали конные люди в черных рясах и капюшонах, оставляющих на виду лишь подбородки и сжатые губы. На поясах у них были дубины и выглядели они еще более жутко, чем этот человек. Его нагота, манера разговора и то, что они в его обществе уже почти час почему-то сглаживало то, что этот колдун в облике зверя недавно убил всю их свиту. У них в поводу были три лошади, две из которых несколько нервничали в присутствии оборотня. Третья была огромная и широкая. Такими пользуются, чтобы возить тяжелые телеги и артиллерию. Один из всадников спешился, подошел к обнаженному мужчине и протянул ему кольцо и стопку чистой одежды. Тот надел кольцо, а затем принялся одеваться. Затем влез в седло тяжеловоза. Тот даже ухом не повел. Лишь ответил на поглаживания всадника. Один из конников протянул ему флягу с водой, тот прополоскал рот и выплюнул красноватую жидкость, а затем отпил. Другой всадник передал ему яблоко, тот вытер его в своих ладонях и скормил животному, потрепав того по шее. Клириков усадили на свободных лошадей, человек, отдавший кольцо и одежду колдуну, тоже забрался в седло, и группа тронулась по лесу вдоль тракта. Почти у самого Блауштадта на встречу выехала другая группа всадников похожая на ту, в которой ехали пленники. Там были также одетые молчаливые люди, а среди них молодой белокурый человек, одетый в дорожное платье, но все еще без труда узнаваемый.
       -Коос, - скривился клирик в порванной одежде, который нашел в себе силы для презрения, наконец поняв причинно следственную связь всех событий.
       -Добрый день, брат, - сказал Габриэль, улыбнувшись и сверкнув зелеными глазами.