За его спиной висела небольшая кожаная сумка, а за плечом мушкет. Через левое плечо был перекинут ремень с цилиндрическими пеналами из металла, в которых хранились бумажные патроны с заранее отмеренным для каждого выстрела количеством пороха. На правом плече на ремне держалась кожаная подушка, чтобы упирать в нее приклад мушкета. Мужчина месил грязь и мял мокрую траву своими черными ботфортами, чьи выступающие над коленями голенища были завязаны под ними, и прятал от промозглого ветра нос в высокий воротник. Между шляпой и воротником была видна лишь переносица с коротким горизонтальным шрамом и серые ледяные глаза, которые сияли как две полярные звезды. Мужчина внимательно смотрел по сторонам, аккуратно раздвигая ветви и кусты руками в тонких кожаных перчатках. Последовательно перебрасывал вес, делая новый шаг, словно проверял почву под ногами на твердость. Время от времени задерживал ногу над землей как будто замечал капкан или растяжку. Не шел по прямой, а вилял из стороны в сторону по одному ему видимой тропе. Впереди показалась хижина с двумя окнами, в одном из которых горел свет. Дверь оказалась с другой стороны, как он и хотел. Мужчина нашел небольшой ровный участок земли между камней, травы и сырых поломанных веток и присел на одно колено. Он одернул полу плаща, обнажив покоящийся в кобуре пистолет на левом бедре и, не отрывая взгляд от окна хижины, достал из за пояса корд и начертил под собой пентаграмму. Опустил глаза чтобы заключить ее в круг, снова поднял. Добавил между лучами пятиконечной звезды какие-то символы, снова проверил окно, так как это заняло больше времени чем черчение окружности. Описал вокруг получившегося рисунка еще три окружности, следующая больше предыдущей. Заполнил их символами и, спрятав корд обратно, вытер со лба пот. Затем намного спокойней снял мушкет и рюкзак. Правая рука держала мушкет на плече, а левая развернула рюкзак и нырнула в него. Мужчина достал левой рукой из рюкзака толстый металлический колокольчик размером с два мужских кулака и положил слева от себя, а затем молоток для забивания кольев, который поставил справа. Причем колокольчик и молоток оказались между символами второго круга, не задев их. Затем мужчина расстегнул воротник, вытащил из пенала на груди бумажный патрон, разорвал его зубами, отсыпал немного пороха на затравочную полку и высыпал остальное в ствол, запихав следом и бумагу. Вложил в ствол круглую пулю, сделанную из кости, на которой что-то было нацарапано и затерто чем-то красным, а затем выудил из рюкзака шомпол и утрамбовал пулю, импровизированный бумажный пыж и порох под ним в ствол. Припал к мушкету, положив левый локоть на колено и уперев приклад в подушку на правом плече. Стал ждать. Он был терпеливым охотником, потому умел ждать и не терял концентрацию ни на мгновенье.
Прошла четверть часа, и наконец-то в освещенном желтым грязным светом окне появился силуэт человека, который что-то делал под окном вероятно на столе. Мужчина задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Щелкнул ударно-кремниевый замок, воспламеняя порох на затравочной полке, и странная пуля пробила стекло аккурат в районе груди человеческого силуэта. Раздался дикий вопль, словно баньши взвыла, предвещая чью-то смерть, и из разбитого окна, разгоняя пороховой дым, окутавший стрелка, со страшной скоростью полетели одна за другой зеленые огненные стрелы. В пределах четвертой окружности они словно разбивались в воздухе о невидимую стену, осыпая все, что не находилось внутри внешнего круга, изумрудными искрами. Затем земля под внешним кругом превратилась в жидкую грязь и закипела, разрушая рисунок, и невидимая стена отодвинулась к третьему кругу. Искры теперь сыпались ближе, но стрелок спокойно сидел и заряжал мушкет новой костяной пулей, словно ничего не происходило. Едва земля под третьим кругом стала тоже превращаться в кашу, как поток стрел стал редеть, а затем они вовсе пробили стены хижины в нескольких направлениях, затем три вылетело из крыши и в чаще наступила тишина. Мужчина решил про себя, что лучше перестараться чем недооценить. А три внешних защитных круга и самый сильный внутренний – залог удачной охоты. Мужчина снял берендейку с пеналами, повесил мушкет за плечом, размотал ткань на язычке колокольчика, которая была нужна, чтобы не шумел в рюкзаке, и поднял его вместе с молотком с земли. Затем медленно пошел к хижине, забирая влево, чтобы оказаться не перед разбитым окном, а слева, где окон нет. Подойдя почти вплотную к стене, он широко развел руки в стороны, а затем что есть сил ударил молотком по колокольчику. Раздался оглушительный звон, от которого даже почему-то зарябило в воздухе, но больше ничего не произошло. Мужчина хмыкнул и, поставив все снова на землю, расстегнул плащ. Под ним оказался серый мундир, четыре открытые кобуры с пистолетами на груди по две с каждой стороны, две такие же кобуры на бедрах, а под сердцем наискось был прижат ремнями кожаный чехол со стальным распятием. Стрелок уронил рукоять молотка в петлю перед правой кобурой на бедре, а колокольчик повесил на крючок за левой. Затем вынул правой рукой корд, а левой распятие и направился к двери.
Она оказалась заперта, но мощный пинок ноги выбил ее вовнутрь, оставив замок, обрамленный расщепленной древесиной, в коробке. Хороший замок плохой двери не товарищ. Мужчина осторожно перешагнул порог, после того как нацарапал кордом несколько проверяющих символов на половице и ничего не случилось, а затем стал красться к свету, льющемуся из левого прохода. Осторожно выглянул из за угла и увидел тело женщины в луже крови. Она лежала на боку, распущенные волосы разметались по полу, а безвольные руки лежали перед ее лицом словно она спала. В потолке и стенах были прожжены дыры, ее работа. Следы своей работы на стене напротив разбитого окна мужчина не нашел. Значит пуля не прошла на вылет как иногда бывает. Тем лучше. Бывает, что, пробив тело насквозь, она не успевает сделать свое дело как следует, а вот находясь внутри исполняет свое предназначение целиком и полностью. Мужчина встал в проходе и внимательно рассмотрел лужу крови поверх распятия, которым закрывался. И только когда решил, что ее столько сколько должно быть, шагнул внутрь. Он знал случай, когда его собрат попал навылет. И даже не в грудь, а в плечо что ли. Он взял колокольчик с молотком, тоже проверил в сознании ли она, так как его звон сводит таких как она с ума. Зашел в комнату с мушкетом наготове, чтобы сделать контрольный, а на то, что крови совсем не было внимания не обратил. А не было ее потому что перед тем как потерять сознание, она сделала обряд кровавого стража, и едва собрат вошел в комнату, демон крови, летающий без ног и способный проходить сквозь стены урод без глаз и кожи, которого не захочешь увидеть ни в одном ночном кошмаре, залетел со спины, впился зубами в горло, а лапами разорвал сердце и печень. Насытился так, что спустя две минуты из дистрофичной твари превратился в мускулистого ифрита, способного убить любого из собратьев по цеху убитого, как бы хорошо они не были подготовлены. Потому всем пришлось ретироваться до следующего раза.
В этот раз она не успела сделать ничего подобного, потому мужчина медленно подошел к телу, пинком перевернул на лопатки, убедившись, что пуля вошла ровно в центр груди. Затем нагнулся над тварью, ни на секунду не расслабляясь, и вырезал кордом на лбу символ рая. Ничего не произошло, потому мужчина вернул распятие в чехол, корд в ножны под плащом и потащил труп за волосы наружу. С чувством швырнул с крыльца босое тело в грязь, отряхнул руки в перчатках и пошел за рюкзаком и берендейкой. Вернувшись со своими вещами к трупу, он достал из рюкзака какой-то продолговатый предмет завернутый в промасленную ткань, развернул телескопический кол и одним щелчком удлинил его с обеих концов вдвое. Воткнул кол вертикально в землю, поднял труп, кривя лицо от презрения, и насадил спиной на него так, что верхний конец вышел между грудей, и труп выгнулся дугой. Ведьму можно было сжечь и лежащую на земле, но согласно правилам они сжигались так, чтобы не оставалось сомнений в том, кто это был и кто это сделал. Он достал из рюкзака огниво и ударил кремнием о кресало. Сноп искр попал на кол, и тот вспыхнул оранжево-желтым нормальным огнем. Если бы она провела много времени рядом с колом будучи живой, то огонь был бы голубой. Скоро загорелся труп чертовки. Мужчина снова зашел в хижину и вернулся со стулом. К этому моменту труп уже пылал. Он поджег стул от огня, и когда тот разгорелся как следует швырнул его в дверной проем. К тому моменту как хозяйка дома обуглилась, в хижине начался хороший пожар.
В это время в чаще напротив горящей хижины треснул сучок, заставив мужчину молниеносно выхватить пистолеты из кобур на бедрах и прицелиться в шатающуюся фигуру, которая пыталась, кряхтя, преодолеть заваленный лесным мусором пригорок, то и дело спотыкаясь.
-Не стреляйте, господин! – испуганно крикнул мужской голос.
-Кто ты такой? – негромко, но почему-то очень слышно спросил стрелок.
На свет от пожара вышел с поднятыми руками бледный полноватый мужчина в богатой, но грязной и рваной одежде.
-Меня зовут Иоганн Клец. Я торговец. Моих охранников убили, товар забрали и оставили в лесу умирать после того как поиздевались. Я два дня почти ничего не ел и совсем заблудился. Благо хоть воду нашел. Я просто шел на звук выстрела. Думал, раз охотники с мушкетами, то точно аристократы или богачи. А у таких всегда свита. Хотел вернуться с ними в безопасности на дорогу и все, господин. Прошу, не стреляйте!
Стрелок опустил пистолеты, но в кобуры не убрал.
-Я не аристократ и не богач, торговец.
-А кто вы, добрый господин?
Мужчина помолчал, думая отвечать ли этому странному незнакомцу. Убрал один пистолет в кобуру и поднял руку в перчатке, повернув ее тыльной стороной к пришельцу. Внимательно всмотрелся в его лицо. Незнакомец растерянно взглянул на его руку, и мужчина, увидев то, что его интересовало, ее опустил. Решил все же ответить, тоже представиться как положено, раз ему назвали имя и фамилию.
-Константин Вёргер, убийца ведьм.
Когда Вёргер дошел с торговцем до ближайшей таверны, по пути придирчиво допросив его и решив, что все сказанное им правда, солнце уже закатилось за горизонт, а дождь лил как из ведра уже пару часов. Хорошо, что он устроил пожар раньше. Константин еще у пылающей хижины ведьмы убрал берендейку в сумку, завернул мушкет в толстую ткань, чтобы не вызывать лишний интерес, и перекинул получившийся длинный сверток через плечо. В нем, благодаря бесформенности, могло быть что угодно от связки прутьев до холодного оружия или мушкета как в его случае. Таверна стояла у дороги в одиночестве, а позади простиралось разнотравное поле. Так как они находились во внутреннем кольце, она не была похожа на крепость. Жаль лишь, что территория внешнего кольца раз в десять больше внутреннего и живут люди в основном там. Там не встретишь обнесенных лишь частоколом деревень, из которых женщины относительно спокойно ходят стирать к реке, а мужчины в лес за дровами. Там каждая деревня или город – неприступная крепость внутри которой теплиться жизнь, а за пределами витает смерть, особенно по ночам. Там торговые караваны ходят только днем и больше похожи на армии. Там ночью даже закованные в латы рыцари боятся высунуть нос из за стен. И именно туда предстоит направится Константину вскоре, так как внутренне кольцо он и его собратья почти очистили от скверны, а во внешнем еще непаханное поле работы, которое ждет своих жнецов.
Константин вошел в таверну, придержав дверь для Иоганна. В зале было пусто. Столы и стулья ждали посетителей, под потолком висели довольно яркие обулоновые лампы со светящимися камнями внутри, которые загоняли тени в углы, а за стойкой протирал бутылку с вином хозяин, полный усатый мужчина с мягкими глазами, обрамленными морщинами. Вёргер, осматривая таверну подошел к хозяину.
-Доброй ночи, хозяин.
-Доброй, господа, - он поставил бутылку на полку позади себя к другим и спросил, оборачиваясь, - чего желаете?
-Поесть и быть может переночевать.
Константин снял шляпу и, стряхнув с нее воду, аккуратно уронил на ближайший стол. Кивнул в знак благодарности и вытер протянутым через стойку полотенцем короткие как у солдата волосы и лоб с бровями, чтобы убрать влагу, от которой не защитила даже его широкая шляпа.
-Это можно, - он улыбнулся.
-Есть молоко? – спросил Вёргер, передавая полотенце Иоганну, чьи волосы были на порядок длинней убийцы ведьм, а потому куда более мокрыми.
Хозяин немного удивился.
-Молока нет. У меня нет коровы, а специально не покупаю у крестьян. Может пива или вина?
-Тогда воды. А тебе, торговец? Угощаю.
-Премного благодарен. Я бы выпил вина.
-Хорошо, - сказал хозяин, налил воду Вёргеру и стал откупоривать бутылку для Иоганна, которого Константин не стал называть по имени, так как узнав имя человека можно получить над ним власть, а ее нельзя давать сомнительным людям, к коим конечно же он причислил хозяина таверны.
-Есть постояльцы? – спросил Константин, приметив пустой камин в стене.
-Нет, сегодня никого, - прокряхтел хозяин.
-А много бывает?
Он наконец справился с бутылкой и поставил на стойку стакан для торговца, мельком взглянув на отпивающего воду Вёргера. Тому показалось, что смотрел хозяин на его руку.
-Когда как. Но скажем так, все комнаты одновременно я здесь никогда не сдавал.
Он снова улыбнулся и налил вина Иоганну.
-А что из съестного?
-Недавно сделал жаркое с зеленью.
-Подойдет. Положи порцию моему другу.
Хозяин кивнул и отвернулся к котлу за спиной. Иоганн выпил вино и спросил у Константина:
-А вы есть не будете, господин?
-Пока нет, - сказал он торговцу, а затем, чуть повысив голос, обратился снова к хозяину, - почему камин не горит?
-Не хватает света? Мне казалось, ламп достаточно, - ответил хозяин, накладывая еду в пиалу.
-Света хватает, мы с дождя, хотелось бы погреться.
-Я его обычно зажигаю, да вот сегодня балка потолочная в дровяном сарае прогнила от влаги, сами знаете, в этой стране дождь, кажется, идет все время. Крыша прохудилась и все нарубленные дрова залило. Отсырели. Может завтра просушу, если погода будет лучше.
Тарелка с жаркое оказалась перед Иоганном и тот стал торопливо есть, сев за ближайший стол.
-Вы морили голодом своего спутника? – спросил хозяин, улыбнувшись.
-Не я. Но он давно не ел. С камином ясно, а свечи есть? На днях сюда зайдет мой друг, хочу оставить ему письмо, но мне нечем расплавить сургуч.
-Нет, господин. Последняя вчера сгорела в моей комнате. Я все ждал странствующих торговцев, но похоже придется идти за ними самому в ближайшую деревню.
-В какую?
-Малые горки. Часа четыре пешком.
-Я слышал их недавно ведьма изводила. Младенцы исчезали. И не только там, - аккуратно сообщил Константин.
-Да, пока ее не подстрелил убийца ведьм, - кивнул нахмурившийся хозяин.
-Насмерть?
-Нет, вроде ушла куда-то в лес, может там и сдохла тварь, - сказал хозяин, сплюнув на пол.
-Может быть. Я пока не слышал, чтобы опять что-то началось.
-Надеюсь и не услышите.
Константин кивнул, глядя в сторону, а затем посмотрел на хозяина и сказал:
Прошла четверть часа, и наконец-то в освещенном желтым грязным светом окне появился силуэт человека, который что-то делал под окном вероятно на столе. Мужчина задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Щелкнул ударно-кремниевый замок, воспламеняя порох на затравочной полке, и странная пуля пробила стекло аккурат в районе груди человеческого силуэта. Раздался дикий вопль, словно баньши взвыла, предвещая чью-то смерть, и из разбитого окна, разгоняя пороховой дым, окутавший стрелка, со страшной скоростью полетели одна за другой зеленые огненные стрелы. В пределах четвертой окружности они словно разбивались в воздухе о невидимую стену, осыпая все, что не находилось внутри внешнего круга, изумрудными искрами. Затем земля под внешним кругом превратилась в жидкую грязь и закипела, разрушая рисунок, и невидимая стена отодвинулась к третьему кругу. Искры теперь сыпались ближе, но стрелок спокойно сидел и заряжал мушкет новой костяной пулей, словно ничего не происходило. Едва земля под третьим кругом стала тоже превращаться в кашу, как поток стрел стал редеть, а затем они вовсе пробили стены хижины в нескольких направлениях, затем три вылетело из крыши и в чаще наступила тишина. Мужчина решил про себя, что лучше перестараться чем недооценить. А три внешних защитных круга и самый сильный внутренний – залог удачной охоты. Мужчина снял берендейку с пеналами, повесил мушкет за плечом, размотал ткань на язычке колокольчика, которая была нужна, чтобы не шумел в рюкзаке, и поднял его вместе с молотком с земли. Затем медленно пошел к хижине, забирая влево, чтобы оказаться не перед разбитым окном, а слева, где окон нет. Подойдя почти вплотную к стене, он широко развел руки в стороны, а затем что есть сил ударил молотком по колокольчику. Раздался оглушительный звон, от которого даже почему-то зарябило в воздухе, но больше ничего не произошло. Мужчина хмыкнул и, поставив все снова на землю, расстегнул плащ. Под ним оказался серый мундир, четыре открытые кобуры с пистолетами на груди по две с каждой стороны, две такие же кобуры на бедрах, а под сердцем наискось был прижат ремнями кожаный чехол со стальным распятием. Стрелок уронил рукоять молотка в петлю перед правой кобурой на бедре, а колокольчик повесил на крючок за левой. Затем вынул правой рукой корд, а левой распятие и направился к двери.
Она оказалась заперта, но мощный пинок ноги выбил ее вовнутрь, оставив замок, обрамленный расщепленной древесиной, в коробке. Хороший замок плохой двери не товарищ. Мужчина осторожно перешагнул порог, после того как нацарапал кордом несколько проверяющих символов на половице и ничего не случилось, а затем стал красться к свету, льющемуся из левого прохода. Осторожно выглянул из за угла и увидел тело женщины в луже крови. Она лежала на боку, распущенные волосы разметались по полу, а безвольные руки лежали перед ее лицом словно она спала. В потолке и стенах были прожжены дыры, ее работа. Следы своей работы на стене напротив разбитого окна мужчина не нашел. Значит пуля не прошла на вылет как иногда бывает. Тем лучше. Бывает, что, пробив тело насквозь, она не успевает сделать свое дело как следует, а вот находясь внутри исполняет свое предназначение целиком и полностью. Мужчина встал в проходе и внимательно рассмотрел лужу крови поверх распятия, которым закрывался. И только когда решил, что ее столько сколько должно быть, шагнул внутрь. Он знал случай, когда его собрат попал навылет. И даже не в грудь, а в плечо что ли. Он взял колокольчик с молотком, тоже проверил в сознании ли она, так как его звон сводит таких как она с ума. Зашел в комнату с мушкетом наготове, чтобы сделать контрольный, а на то, что крови совсем не было внимания не обратил. А не было ее потому что перед тем как потерять сознание, она сделала обряд кровавого стража, и едва собрат вошел в комнату, демон крови, летающий без ног и способный проходить сквозь стены урод без глаз и кожи, которого не захочешь увидеть ни в одном ночном кошмаре, залетел со спины, впился зубами в горло, а лапами разорвал сердце и печень. Насытился так, что спустя две минуты из дистрофичной твари превратился в мускулистого ифрита, способного убить любого из собратьев по цеху убитого, как бы хорошо они не были подготовлены. Потому всем пришлось ретироваться до следующего раза.
В этот раз она не успела сделать ничего подобного, потому мужчина медленно подошел к телу, пинком перевернул на лопатки, убедившись, что пуля вошла ровно в центр груди. Затем нагнулся над тварью, ни на секунду не расслабляясь, и вырезал кордом на лбу символ рая. Ничего не произошло, потому мужчина вернул распятие в чехол, корд в ножны под плащом и потащил труп за волосы наружу. С чувством швырнул с крыльца босое тело в грязь, отряхнул руки в перчатках и пошел за рюкзаком и берендейкой. Вернувшись со своими вещами к трупу, он достал из рюкзака какой-то продолговатый предмет завернутый в промасленную ткань, развернул телескопический кол и одним щелчком удлинил его с обеих концов вдвое. Воткнул кол вертикально в землю, поднял труп, кривя лицо от презрения, и насадил спиной на него так, что верхний конец вышел между грудей, и труп выгнулся дугой. Ведьму можно было сжечь и лежащую на земле, но согласно правилам они сжигались так, чтобы не оставалось сомнений в том, кто это был и кто это сделал. Он достал из рюкзака огниво и ударил кремнием о кресало. Сноп искр попал на кол, и тот вспыхнул оранжево-желтым нормальным огнем. Если бы она провела много времени рядом с колом будучи живой, то огонь был бы голубой. Скоро загорелся труп чертовки. Мужчина снова зашел в хижину и вернулся со стулом. К этому моменту труп уже пылал. Он поджег стул от огня, и когда тот разгорелся как следует швырнул его в дверной проем. К тому моменту как хозяйка дома обуглилась, в хижине начался хороший пожар.
В это время в чаще напротив горящей хижины треснул сучок, заставив мужчину молниеносно выхватить пистолеты из кобур на бедрах и прицелиться в шатающуюся фигуру, которая пыталась, кряхтя, преодолеть заваленный лесным мусором пригорок, то и дело спотыкаясь.
-Не стреляйте, господин! – испуганно крикнул мужской голос.
-Кто ты такой? – негромко, но почему-то очень слышно спросил стрелок.
На свет от пожара вышел с поднятыми руками бледный полноватый мужчина в богатой, но грязной и рваной одежде.
-Меня зовут Иоганн Клец. Я торговец. Моих охранников убили, товар забрали и оставили в лесу умирать после того как поиздевались. Я два дня почти ничего не ел и совсем заблудился. Благо хоть воду нашел. Я просто шел на звук выстрела. Думал, раз охотники с мушкетами, то точно аристократы или богачи. А у таких всегда свита. Хотел вернуться с ними в безопасности на дорогу и все, господин. Прошу, не стреляйте!
Стрелок опустил пистолеты, но в кобуры не убрал.
-Я не аристократ и не богач, торговец.
-А кто вы, добрый господин?
Мужчина помолчал, думая отвечать ли этому странному незнакомцу. Убрал один пистолет в кобуру и поднял руку в перчатке, повернув ее тыльной стороной к пришельцу. Внимательно всмотрелся в его лицо. Незнакомец растерянно взглянул на его руку, и мужчина, увидев то, что его интересовало, ее опустил. Решил все же ответить, тоже представиться как положено, раз ему назвали имя и фамилию.
-Константин Вёргер, убийца ведьм.
***
Когда Вёргер дошел с торговцем до ближайшей таверны, по пути придирчиво допросив его и решив, что все сказанное им правда, солнце уже закатилось за горизонт, а дождь лил как из ведра уже пару часов. Хорошо, что он устроил пожар раньше. Константин еще у пылающей хижины ведьмы убрал берендейку в сумку, завернул мушкет в толстую ткань, чтобы не вызывать лишний интерес, и перекинул получившийся длинный сверток через плечо. В нем, благодаря бесформенности, могло быть что угодно от связки прутьев до холодного оружия или мушкета как в его случае. Таверна стояла у дороги в одиночестве, а позади простиралось разнотравное поле. Так как они находились во внутреннем кольце, она не была похожа на крепость. Жаль лишь, что территория внешнего кольца раз в десять больше внутреннего и живут люди в основном там. Там не встретишь обнесенных лишь частоколом деревень, из которых женщины относительно спокойно ходят стирать к реке, а мужчины в лес за дровами. Там каждая деревня или город – неприступная крепость внутри которой теплиться жизнь, а за пределами витает смерть, особенно по ночам. Там торговые караваны ходят только днем и больше похожи на армии. Там ночью даже закованные в латы рыцари боятся высунуть нос из за стен. И именно туда предстоит направится Константину вскоре, так как внутренне кольцо он и его собратья почти очистили от скверны, а во внешнем еще непаханное поле работы, которое ждет своих жнецов.
Константин вошел в таверну, придержав дверь для Иоганна. В зале было пусто. Столы и стулья ждали посетителей, под потолком висели довольно яркие обулоновые лампы со светящимися камнями внутри, которые загоняли тени в углы, а за стойкой протирал бутылку с вином хозяин, полный усатый мужчина с мягкими глазами, обрамленными морщинами. Вёргер, осматривая таверну подошел к хозяину.
-Доброй ночи, хозяин.
-Доброй, господа, - он поставил бутылку на полку позади себя к другим и спросил, оборачиваясь, - чего желаете?
-Поесть и быть может переночевать.
Константин снял шляпу и, стряхнув с нее воду, аккуратно уронил на ближайший стол. Кивнул в знак благодарности и вытер протянутым через стойку полотенцем короткие как у солдата волосы и лоб с бровями, чтобы убрать влагу, от которой не защитила даже его широкая шляпа.
-Это можно, - он улыбнулся.
-Есть молоко? – спросил Вёргер, передавая полотенце Иоганну, чьи волосы были на порядок длинней убийцы ведьм, а потому куда более мокрыми.
Хозяин немного удивился.
-Молока нет. У меня нет коровы, а специально не покупаю у крестьян. Может пива или вина?
-Тогда воды. А тебе, торговец? Угощаю.
-Премного благодарен. Я бы выпил вина.
-Хорошо, - сказал хозяин, налил воду Вёргеру и стал откупоривать бутылку для Иоганна, которого Константин не стал называть по имени, так как узнав имя человека можно получить над ним власть, а ее нельзя давать сомнительным людям, к коим конечно же он причислил хозяина таверны.
-Есть постояльцы? – спросил Константин, приметив пустой камин в стене.
-Нет, сегодня никого, - прокряхтел хозяин.
-А много бывает?
Он наконец справился с бутылкой и поставил на стойку стакан для торговца, мельком взглянув на отпивающего воду Вёргера. Тому показалось, что смотрел хозяин на его руку.
-Когда как. Но скажем так, все комнаты одновременно я здесь никогда не сдавал.
Он снова улыбнулся и налил вина Иоганну.
-А что из съестного?
-Недавно сделал жаркое с зеленью.
-Подойдет. Положи порцию моему другу.
Хозяин кивнул и отвернулся к котлу за спиной. Иоганн выпил вино и спросил у Константина:
-А вы есть не будете, господин?
-Пока нет, - сказал он торговцу, а затем, чуть повысив голос, обратился снова к хозяину, - почему камин не горит?
-Не хватает света? Мне казалось, ламп достаточно, - ответил хозяин, накладывая еду в пиалу.
-Света хватает, мы с дождя, хотелось бы погреться.
-Я его обычно зажигаю, да вот сегодня балка потолочная в дровяном сарае прогнила от влаги, сами знаете, в этой стране дождь, кажется, идет все время. Крыша прохудилась и все нарубленные дрова залило. Отсырели. Может завтра просушу, если погода будет лучше.
Тарелка с жаркое оказалась перед Иоганном и тот стал торопливо есть, сев за ближайший стол.
-Вы морили голодом своего спутника? – спросил хозяин, улыбнувшись.
-Не я. Но он давно не ел. С камином ясно, а свечи есть? На днях сюда зайдет мой друг, хочу оставить ему письмо, но мне нечем расплавить сургуч.
-Нет, господин. Последняя вчера сгорела в моей комнате. Я все ждал странствующих торговцев, но похоже придется идти за ними самому в ближайшую деревню.
-В какую?
-Малые горки. Часа четыре пешком.
-Я слышал их недавно ведьма изводила. Младенцы исчезали. И не только там, - аккуратно сообщил Константин.
-Да, пока ее не подстрелил убийца ведьм, - кивнул нахмурившийся хозяин.
-Насмерть?
-Нет, вроде ушла куда-то в лес, может там и сдохла тварь, - сказал хозяин, сплюнув на пол.
-Может быть. Я пока не слышал, чтобы опять что-то началось.
-Надеюсь и не услышите.
Константин кивнул, глядя в сторону, а затем посмотрел на хозяина и сказал:
