- Эти чары будут действовать не так уж долго, - предупредил Вэлтин, сбивая пыль со своей одежды. – Я смог закрепить бумажные талисманы, они мигом пропали из виду… тяжело заметить, но если эти люди решат устроить стирку…
Над талисманами, повторяющими внешность, Вэл трудился четыре дня, пытаясь вспомнить все детали придумки брата, но так и не нашел способ, как сохранить заклинание от внешних воздействий. Вряд ли брат тоже об этом задумывался, ведь изобрел чары исключительно для минутного розыгрыша. Теперь же его изобретение должно было послужить тем, кто еще остался от семьи, позволить добраться до соседнего городка и какое-то время пожить в безопасности.
- Быстрее, как бы нашу повозку не украли, - подгонял всех Арай. И даже помчался вперед, вне города уже не скрывая свою нечеловеческую скорость.
- Матушка, нужно закрепить талисман как следует, - идя чуть в стороне от госпожи Адэр, предупредил мальчик. – Талисман должен располагаться примерно там же, где и второй. Торговке я прикрепил полоску бумаги на подол юбки с внутренней стороны…
- Не волнуйся, - постаралась улыбнуться матушка. – Я закрепила свой булавкой.
Чары крепились на одежду, но копировали только лица людей, так что темные одежды госпожи Адэр не переменились на темно-синие и рыжие халаты торговки. Глядя в широкое обветренное и незнакомое лицо матери, Вэл гадал, какое на самом деле у него сейчас выражение. Женщина казалась спокойной и улыбчивой, но была ли она довольна им или только хотела это показать?
- Матушка…
- Матушка…
Эмилянь едва помнила мать. Та осталась в памяти печальным взором и ярким всполохом волос. Но видя перед собой хрупкую тоненькую женщину с красно-рыжими волосами, Ляна не сомневалась, что перед ней матушка. Девушка узнала и комнату, где на дорогих, но чуть потертых подушках восседала матушка. Здание, в котором жила родительница, заперли после ее смерти и не открывали. Никто не знал, что иногда Эмилянь пробиралась внутрь домика в дальней части резиденции. Еще ребенком она обнаружила, что в одной из стенок есть тайный лаз, и время от времени исследовала пыльные пустые комнатки.
Мебель из домика забрали, циновки тоже. Даже книги убрали со стеллажа. Лишь в большом коробе в угловой комнатушке хранились личные вещи матери: одежда, гребни, недорогие украшения.
Отец хотел отдать эти комнаты Ляне, но мачеха воспротивилась. Один вид этих комнат ее нервировал. Будь воля госпожи Гоам, она велела бы сжечь все до последнего клочка бумаги, до последней полоски ткани, но отец не позволил.
Эмилянь постоянно пыталась вспомнить то недолгое время, когда матушка была рядом, но даже в домике ничего не выходило. От того и болезненнее оказалось видеть хрупкую белокожую женщину в ало-черном одеянии.
- Огонек… - позвала матушка, улыбнулась и протянула руки. – Маленькая моя…
Ляна вздрогнула. И открыла глаза.
- Матушка?..
Голова кружилась, а тело странно раскачивало, как на волнах. Одежда прилипла к телу, пот пропитал волосы на затылке, стекал со лба по вискам. Щурясь, Эмилянь попыталась осмотреться.
Над ней виднелось небо. Чистое, бледно-голубое, в воздухе витала свежесть раннего утра. Покачивание не прекращалось ни на миг. Потратив последние силы на то, чтобы повернуть голову, Ляна увидела идущего рядом мастера Адэра. Она не сразу его признала из-за цвета волос, но память услужливо подбросила несколько ярких моментов ночного боя, во время которого маг и изменился.
«Это было вчера? – вяло подумала Эмилянь. – Или…»
Подсказок не было. Тело не слушалось, голова болела от одной лишь попытки думать. От раскачиваний Ляну начало подташнивать, к горлу подступила желчь, обжигая внутренности. Девушка невольно закашлялась, привлекая к себе внимание.
- Господин…
- Арай, нужен привал, - услышала она голос мастера, прежде чем сознание уплыло в спасительный мрак.
Как и в прошлые несколько раз, мальчишка пришел в себя лишь на короткое мгновение. Но хотя бы заговорил. Адэр счел это добрым знаком, выныривая из размышлений.
- Там? – предложил дядюшка, указывая на видневшуюся впереди горку. Между камней пробивался ручей, со звоном стекая в каменное ложе, а оттуда юркой змейкой устремляясь в высокую сочную траву.
- Да, это место подойдет, - согласился маг и позволил Араю свернуть в сторону от тропы.
У нагромождения камней даян первым потянулся к ремням, которыми они закрепили Эмиля на натянутой между лошадьми подстилке.
- Давай я сам это сделаю, - спохватился дядюшка и попытался улыбнуться, но Вэлтин только качнул головой и продолжил расплетать ремни.
- Ты сам как? – осторожно спросил мертвец, посматривая на молодого человека. Он задавал этот вопрос с того самого момента, как Адэр очнулся посреди побоища.
- Я… хорошо, - ответил маг, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Он не был беспечен, сам то и дело отслеживал состояние тела, источников.
- Очень странно, - покачал головой дядюшка и вздохнул. Ему не требовался воздух, а потому поведение родственника о многом сказало даяну. Дядя переживал за него.
- Странно, - согласился мастер Адэр. – Но я в порядке.
Дядюшка скептически вздернул бровь, для чего ему пришлось приложить очень много усилий, и принялся стреноживать коней. Маг и сам понимал, что в произошедшем слишком много странностей, но пока никак не мог их объяснить.
Четыре дня назад он очнулся еще до рассвета, обнаружив себя среди горы трупов. Он стоял на коленях, тело задубело от неудобной позы, в голове шумело от опустошенных источников.
Еще до Города Трех Ветров даян основательно истратил свои силы, а в городе пришлось снова чаровать, частью применив темную энергию, которую живой человек может зачерпнуть только извне.
Маг часто черпал темную энергию, но обычно легко с этим справлялся, если светлой энергии жизни оказывалось достаточно много. Проходил день или два – и в источниках тьма просто растворялась без следа. Бывало, что светлой энергии оказывалось слишком мало и из-за тьмы она едва могла накопиться до нужного уровня за несколько недель. Тогда маг становился ходячей головной болью для окружающих, излучая эманации тьмы почти так же сильно, как настоящий темный источник. Но и с этим постепенно удавалось справиться.
Но в этот раз удача была не на стороне Вэла, его вздумали преследовать. Все годы с момента, когда маг решил время от времени странствовать по империи, подобное то и дело происходило. И в маленьких городках, и в столицах провинций, в уездах и в чистом поле постоянно находился кто-то, на кого не действовал императорский указ, кого бесило само существование темного даяна на земле. И надо же было такому случиться, что именно в этот раз его решили не запугать, а убить!
Будь даян даже святым небожителем, он не смог бы оправдать напавших людей за их проступок. Преданность хозяину и его приказам не должна стоять выше чести и совести. Лишь очень порочный в своих мыслях человек без сомнений возьмется убить невиновного. А потому маг не корил себя за смерти этих людей. Он даже был к ним милостив. В каком-то смысле.
В раздражении мастер едва ли мог сдержать тьму в своих жилах. Голодная и жадная, она ежедневно терзала его, требуя отпустить себя. И тем вечером Адэр не смог ее удержать. Его хватило лишь на то, чтобы позаботиться о безопасности Эмиля – мальчишка просто не перенес бы столкновение с выплеснутой за раз тьмой. Его бы расплющило от первой же волны.
Маг знал, как действует тьма. Она корежит человека изнутри, причиняет дикую боль, внушает страшнейшие видения. И медленно… Медленно съедает, как огромная голодная паучиха.
Смерть от меча или веревки для напавших была милостью и освобождением, которые маг подарил этим людям. Мастер не позволил тьме пытать их, доводя до безумия, забрал их последний вздох раньше.
И тем больше был его ужас, когда, очнувшись, он обнаружил подле себя мальчишку. Тот сидел очень близко, почти вплотную, обхватив мага поперек тела и уткнувшись ему в плечо лбом. Ничего более кошмарного маг не видел последние семнадцать-восемнадцать лет, с той самой кровавой ночи в своем детстве.
- Эмиль? – со вздохом прошептал даян, касаясь плеча мальчишки и чувствуя, как по щеке скользит слеза. Тьма выморозила его настолько, что оставленная каплей дорожка обожгла огнем. – Эмиль?
Адэр боялся, что ощутит только холод под ладонью, что от его прикосновения юноша окончательно обмякнет и упадет, явив свое обескровленное лицо со следами страданий. Но ладонь мага будто окунули в расплавленный металл – слуга полыхал жарче, чем костер в ночи.
- Вэл… - окликнул потрясенного мага дядюшка. – Вэл?
Адэр повернул голову и всмотрелся в предрассветные сумерки. Живой мертвец полулежал на краю побоища, немного подергивая головой, но продолжая сжимать в руках оружие.
- Цел? – спросил даян, вновь переводя взгляд на Эмиля.
- Цел, - хрипло ответил Арай. – Ты…
- Я в порядке, - заверил мастер.
Это были их обычные реплики для подобных моментов. Прошли времена, когда Вэлтин по привычке задавал мертвецу неуместные вопросы, а дядюшка дотошно допрашивал мага.
- Нужно поймать лошадей, сжечь тела и уходить отсюда, - прохрипел мертвец, но остался лежать на земле.
Маг кивнул его словам, но тоже не двинулся с места. Он осторожно разжал пальцы мальчишки, высвобождая ткань своей одежды, и медленно отодвинул от себя слугу. Тот никак не отреагировал на происходящее, лишь слабо застонал, когда его голова коснулась земли.
- Что все это значит? – задался вопросом даян, укладывая Эмиля перед собой.
Шнуры с его наручей скользнули обратно и любовно обвили руки. Стоило вытащить и активировать один из талисманов – и над головой вспыхнул мягкий шар света, сплетенный из нескольких бледно-голубых нитей. Этот свет не позволял охватить картину побоища полностью, но давал возможность внимательно осмотреть мальчишку.
Эмиль казался чересчур бледным, но его кожа излучала жар, как при горячке, да и на лбу выступили бисеринки пота. Одежда немного промокла от пота, но гораздо больше влажных пятен оказалось на коленях и подоле одеяния – мальчишка перепачкался в крови. Не находя объяснений живучести слуги, даян склонился ниже и лишь после этого заметил деталь, не слишком явную из-за сумерек и голубоватого света. Волосы Эмиля, яркие, как пламя, потемнели до неказистого темно-каштанового оттенка. Будто огонь, подаривший прядям красно-рыжий цвет, потух.
- Вот как, - прошептал Адэр и взглянул на мальчишку иначе.
- Что с ним? – глухо спросил Арай, сумев таки подняться. – Он мертв?
Из-за концентрации темной энергии даже мертвец не мог ощутить фон силы в этом месте. Не удивительно, что дядюшка сделал неверный вывод.
- Жив, - сказал мастер, вытаскивая из кармана кусок ткани. – Без сознания, слаб. Но жив.
- Жив? – опешил Арай. – Но как?
- Оказывается, у него есть дар, - не без удивления в голосе ответил господин Адэр. – Он тоже даян.
- На самом деле? – еще больше удивился мертвец. – Надо же!
- Это объясняет устойчивость к эманациям тьмы, - кивнув собственным мыслям, сказал мастер и принялся стирать грязь с рук и одежды мальчишки.
Его стоило переодеть в сухое и чистое, но это могло подождать до следующего привала. А пока путникам предстояло убраться отсюда как можно быстрее, перед этим затерев следы о своем пребывании.
Пока Арай переносил тела в одну кучу, попутно обшаривая одежду убитых, - дядюшка не чурался чего-то подобного – даян отыскал несколько камней в траве и разместил их так, чтобы в круг попала вся земля, на которую попала кровь.
- Я в порядке, - заверил дядюшку Адэр, когда тот хмуро на него покосился. – Я смогу это сделать.
- Но ты только что… - начал было мертвец, но мастер его мигом перебил:
- Я на самом деле в порядке. Очень странно, но я не чувствую отравления тьмой.
Он на самом деле этого не ощущал, хотя и должен был. Всякий раз, когда он впускал в себя тьму или позволял ей покинуть тело, энергия смерти причиняла ему вред, из-за которого даян с трудом мог совладать со светлой энергией. Та порой просто не подчинялась.
Но в этот раз светлая энергия не только отозвалась, но и послушно заструилась по телу, изгоняя остатки холода. Тьму из крови будто выжгло огнем.
На каждом из камней маг собственной кровью начертил по одной из рун. Вместе они составляли примитивное, но очень мощное заклинание очищения. С его помощью можно было быстро избавиться ото всех следов и не позволить смерти переродить землю. Светлые маги презирали столь грубые методы, считая темных настоящими варварами, готовыми разрушить дом ради одной половицы. Но здесь и сейчас мастера не волновало чужое мнение.
- Я сам, - предупредил даян, заметив, что дядюшка собирается вынести Эмиля за пределы круга.
- Но… - только и вымолвил мертвец. Обычно племянник старался без самой крайней необходимости ни к кому не прикасаться.
Даян обогнул дядю, бережно подхватил юношу на руки и вышел за линию камней. Проверив периметр, мастер мягко повел пальцами, активируя заклинание, и велел:
- Найди коней.
Несколько следующих часов, пока небо светлело, а черный цикл сменялся белым, маг и мертвец потратили на заметание следов. Пока Арай искал лошадей, огненный дух с урчанием и довольным треском выжег довольно большой круг земли. Да так, что ни от людей, ни от павших лошадей не осталось даже костей.
Все это время маг не опускал Эмиля на землю, здраво полагая, что тому, захваченному в тиски горячкой, вряд ли пойдет на пользу лежание на холодной сырой земле. К тому же, пусть мальчишка совсем немного уступал Адэру в росте, но оказался легким, как прохудившийся мешок с зерном, и держать его оказалось не трудно.
Чужих коней путники стреножили, оставив в чистом поле. Ночи все еще бывали холодны, но за животных никто из них не переживал. А магу и его слуге требовались несколько дней, за которые в Длинном Ручье никто не узнает новостей. За это время путники собирались уйти как можно дальше, избегая проторенной дороги. Своих же коней осмотрели и накормили перед дорогой. И с тех пор едва давали отдых, пусть и пешком, но неуклонно двигаясь на север.
- Сюда, - позвал дядюшка, расстилая на земле лежак, и пожаловался: - Мы все дальше забираемся на север. Чем дальше, тем меньше шансов найти дерево для костра.
Даян не ответил. Порой он просто игнорировал реплики дядюшки, зная, что его ответ не требуется, Арай вполне может поддерживать беседу без чужого участия. Маг опустил Эмиля на подстилку и осторожно проверил его состояние, проведя над телом раскрытой ладонью. Юношу все еще время от времени терзал внутренний жар, но с каждым днем он становился все слабее. Этот жар не вредил телу, а потому Адэр не пытался его унять, просто наблюдал со стороны и поддерживал в юноше силы целебными травами.
- Как он? – спросил дядюшка Арай, расстилая лежак и для даяна.
- Лучше, - кивнул мастер. – Я никогда не сталкивался с чем-то подобным, но, похоже, все происходит правильно.
- Но этот парень уже четвертый день не приходит в себя! – напомнил Арай и нахмурился.
Магу это тоже казалось странным, но он решил просто еще немного подождать. Порывшись в карманах, он извлек пузырек с лекарственной настойкой и, приподняв Эмиля, влил немного ему в рот, заставив проглотить.
- Осталось совсем чуть-чуть, - поморщился даян, поболтав остатки и прислушавшись к звуку. – На пару дней. А здесь при всем желании не добыть новую порцию.
Над талисманами, повторяющими внешность, Вэл трудился четыре дня, пытаясь вспомнить все детали придумки брата, но так и не нашел способ, как сохранить заклинание от внешних воздействий. Вряд ли брат тоже об этом задумывался, ведь изобрел чары исключительно для минутного розыгрыша. Теперь же его изобретение должно было послужить тем, кто еще остался от семьи, позволить добраться до соседнего городка и какое-то время пожить в безопасности.
- Быстрее, как бы нашу повозку не украли, - подгонял всех Арай. И даже помчался вперед, вне города уже не скрывая свою нечеловеческую скорость.
- Матушка, нужно закрепить талисман как следует, - идя чуть в стороне от госпожи Адэр, предупредил мальчик. – Талисман должен располагаться примерно там же, где и второй. Торговке я прикрепил полоску бумаги на подол юбки с внутренней стороны…
- Не волнуйся, - постаралась улыбнуться матушка. – Я закрепила свой булавкой.
Чары крепились на одежду, но копировали только лица людей, так что темные одежды госпожи Адэр не переменились на темно-синие и рыжие халаты торговки. Глядя в широкое обветренное и незнакомое лицо матери, Вэл гадал, какое на самом деле у него сейчас выражение. Женщина казалась спокойной и улыбчивой, но была ли она довольна им или только хотела это показать?
- Матушка…
ГЛАВА 3
- Матушка…
Эмилянь едва помнила мать. Та осталась в памяти печальным взором и ярким всполохом волос. Но видя перед собой хрупкую тоненькую женщину с красно-рыжими волосами, Ляна не сомневалась, что перед ней матушка. Девушка узнала и комнату, где на дорогих, но чуть потертых подушках восседала матушка. Здание, в котором жила родительница, заперли после ее смерти и не открывали. Никто не знал, что иногда Эмилянь пробиралась внутрь домика в дальней части резиденции. Еще ребенком она обнаружила, что в одной из стенок есть тайный лаз, и время от времени исследовала пыльные пустые комнатки.
Мебель из домика забрали, циновки тоже. Даже книги убрали со стеллажа. Лишь в большом коробе в угловой комнатушке хранились личные вещи матери: одежда, гребни, недорогие украшения.
Отец хотел отдать эти комнаты Ляне, но мачеха воспротивилась. Один вид этих комнат ее нервировал. Будь воля госпожи Гоам, она велела бы сжечь все до последнего клочка бумаги, до последней полоски ткани, но отец не позволил.
Эмилянь постоянно пыталась вспомнить то недолгое время, когда матушка была рядом, но даже в домике ничего не выходило. От того и болезненнее оказалось видеть хрупкую белокожую женщину в ало-черном одеянии.
- Огонек… - позвала матушка, улыбнулась и протянула руки. – Маленькая моя…
Ляна вздрогнула. И открыла глаза.
- Матушка?..
Голова кружилась, а тело странно раскачивало, как на волнах. Одежда прилипла к телу, пот пропитал волосы на затылке, стекал со лба по вискам. Щурясь, Эмилянь попыталась осмотреться.
Над ней виднелось небо. Чистое, бледно-голубое, в воздухе витала свежесть раннего утра. Покачивание не прекращалось ни на миг. Потратив последние силы на то, чтобы повернуть голову, Ляна увидела идущего рядом мастера Адэра. Она не сразу его признала из-за цвета волос, но память услужливо подбросила несколько ярких моментов ночного боя, во время которого маг и изменился.
«Это было вчера? – вяло подумала Эмилянь. – Или…»
Подсказок не было. Тело не слушалось, голова болела от одной лишь попытки думать. От раскачиваний Ляну начало подташнивать, к горлу подступила желчь, обжигая внутренности. Девушка невольно закашлялась, привлекая к себе внимание.
- Господин…
- Арай, нужен привал, - услышала она голос мастера, прежде чем сознание уплыло в спасительный мрак.
***
Как и в прошлые несколько раз, мальчишка пришел в себя лишь на короткое мгновение. Но хотя бы заговорил. Адэр счел это добрым знаком, выныривая из размышлений.
- Там? – предложил дядюшка, указывая на видневшуюся впереди горку. Между камней пробивался ручей, со звоном стекая в каменное ложе, а оттуда юркой змейкой устремляясь в высокую сочную траву.
- Да, это место подойдет, - согласился маг и позволил Араю свернуть в сторону от тропы.
У нагромождения камней даян первым потянулся к ремням, которыми они закрепили Эмиля на натянутой между лошадьми подстилке.
- Давай я сам это сделаю, - спохватился дядюшка и попытался улыбнуться, но Вэлтин только качнул головой и продолжил расплетать ремни.
- Ты сам как? – осторожно спросил мертвец, посматривая на молодого человека. Он задавал этот вопрос с того самого момента, как Адэр очнулся посреди побоища.
- Я… хорошо, - ответил маг, внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Он не был беспечен, сам то и дело отслеживал состояние тела, источников.
- Очень странно, - покачал головой дядюшка и вздохнул. Ему не требовался воздух, а потому поведение родственника о многом сказало даяну. Дядя переживал за него.
- Странно, - согласился мастер Адэр. – Но я в порядке.
Дядюшка скептически вздернул бровь, для чего ему пришлось приложить очень много усилий, и принялся стреноживать коней. Маг и сам понимал, что в произошедшем слишком много странностей, но пока никак не мог их объяснить.
Четыре дня назад он очнулся еще до рассвета, обнаружив себя среди горы трупов. Он стоял на коленях, тело задубело от неудобной позы, в голове шумело от опустошенных источников.
Еще до Города Трех Ветров даян основательно истратил свои силы, а в городе пришлось снова чаровать, частью применив темную энергию, которую живой человек может зачерпнуть только извне.
Маг часто черпал темную энергию, но обычно легко с этим справлялся, если светлой энергии жизни оказывалось достаточно много. Проходил день или два – и в источниках тьма просто растворялась без следа. Бывало, что светлой энергии оказывалось слишком мало и из-за тьмы она едва могла накопиться до нужного уровня за несколько недель. Тогда маг становился ходячей головной болью для окружающих, излучая эманации тьмы почти так же сильно, как настоящий темный источник. Но и с этим постепенно удавалось справиться.
Но в этот раз удача была не на стороне Вэла, его вздумали преследовать. Все годы с момента, когда маг решил время от времени странствовать по империи, подобное то и дело происходило. И в маленьких городках, и в столицах провинций, в уездах и в чистом поле постоянно находился кто-то, на кого не действовал императорский указ, кого бесило само существование темного даяна на земле. И надо же было такому случиться, что именно в этот раз его решили не запугать, а убить!
Будь даян даже святым небожителем, он не смог бы оправдать напавших людей за их проступок. Преданность хозяину и его приказам не должна стоять выше чести и совести. Лишь очень порочный в своих мыслях человек без сомнений возьмется убить невиновного. А потому маг не корил себя за смерти этих людей. Он даже был к ним милостив. В каком-то смысле.
В раздражении мастер едва ли мог сдержать тьму в своих жилах. Голодная и жадная, она ежедневно терзала его, требуя отпустить себя. И тем вечером Адэр не смог ее удержать. Его хватило лишь на то, чтобы позаботиться о безопасности Эмиля – мальчишка просто не перенес бы столкновение с выплеснутой за раз тьмой. Его бы расплющило от первой же волны.
Маг знал, как действует тьма. Она корежит человека изнутри, причиняет дикую боль, внушает страшнейшие видения. И медленно… Медленно съедает, как огромная голодная паучиха.
Смерть от меча или веревки для напавших была милостью и освобождением, которые маг подарил этим людям. Мастер не позволил тьме пытать их, доводя до безумия, забрал их последний вздох раньше.
И тем больше был его ужас, когда, очнувшись, он обнаружил подле себя мальчишку. Тот сидел очень близко, почти вплотную, обхватив мага поперек тела и уткнувшись ему в плечо лбом. Ничего более кошмарного маг не видел последние семнадцать-восемнадцать лет, с той самой кровавой ночи в своем детстве.
- Эмиль? – со вздохом прошептал даян, касаясь плеча мальчишки и чувствуя, как по щеке скользит слеза. Тьма выморозила его настолько, что оставленная каплей дорожка обожгла огнем. – Эмиль?
Адэр боялся, что ощутит только холод под ладонью, что от его прикосновения юноша окончательно обмякнет и упадет, явив свое обескровленное лицо со следами страданий. Но ладонь мага будто окунули в расплавленный металл – слуга полыхал жарче, чем костер в ночи.
- Вэл… - окликнул потрясенного мага дядюшка. – Вэл?
Адэр повернул голову и всмотрелся в предрассветные сумерки. Живой мертвец полулежал на краю побоища, немного подергивая головой, но продолжая сжимать в руках оружие.
- Цел? – спросил даян, вновь переводя взгляд на Эмиля.
- Цел, - хрипло ответил Арай. – Ты…
- Я в порядке, - заверил мастер.
Это были их обычные реплики для подобных моментов. Прошли времена, когда Вэлтин по привычке задавал мертвецу неуместные вопросы, а дядюшка дотошно допрашивал мага.
- Нужно поймать лошадей, сжечь тела и уходить отсюда, - прохрипел мертвец, но остался лежать на земле.
Маг кивнул его словам, но тоже не двинулся с места. Он осторожно разжал пальцы мальчишки, высвобождая ткань своей одежды, и медленно отодвинул от себя слугу. Тот никак не отреагировал на происходящее, лишь слабо застонал, когда его голова коснулась земли.
- Что все это значит? – задался вопросом даян, укладывая Эмиля перед собой.
Шнуры с его наручей скользнули обратно и любовно обвили руки. Стоило вытащить и активировать один из талисманов – и над головой вспыхнул мягкий шар света, сплетенный из нескольких бледно-голубых нитей. Этот свет не позволял охватить картину побоища полностью, но давал возможность внимательно осмотреть мальчишку.
Эмиль казался чересчур бледным, но его кожа излучала жар, как при горячке, да и на лбу выступили бисеринки пота. Одежда немного промокла от пота, но гораздо больше влажных пятен оказалось на коленях и подоле одеяния – мальчишка перепачкался в крови. Не находя объяснений живучести слуги, даян склонился ниже и лишь после этого заметил деталь, не слишком явную из-за сумерек и голубоватого света. Волосы Эмиля, яркие, как пламя, потемнели до неказистого темно-каштанового оттенка. Будто огонь, подаривший прядям красно-рыжий цвет, потух.
- Вот как, - прошептал Адэр и взглянул на мальчишку иначе.
- Что с ним? – глухо спросил Арай, сумев таки подняться. – Он мертв?
Из-за концентрации темной энергии даже мертвец не мог ощутить фон силы в этом месте. Не удивительно, что дядюшка сделал неверный вывод.
- Жив, - сказал мастер, вытаскивая из кармана кусок ткани. – Без сознания, слаб. Но жив.
- Жив? – опешил Арай. – Но как?
- Оказывается, у него есть дар, - не без удивления в голосе ответил господин Адэр. – Он тоже даян.
- На самом деле? – еще больше удивился мертвец. – Надо же!
- Это объясняет устойчивость к эманациям тьмы, - кивнув собственным мыслям, сказал мастер и принялся стирать грязь с рук и одежды мальчишки.
Его стоило переодеть в сухое и чистое, но это могло подождать до следующего привала. А пока путникам предстояло убраться отсюда как можно быстрее, перед этим затерев следы о своем пребывании.
Пока Арай переносил тела в одну кучу, попутно обшаривая одежду убитых, - дядюшка не чурался чего-то подобного – даян отыскал несколько камней в траве и разместил их так, чтобы в круг попала вся земля, на которую попала кровь.
- Я в порядке, - заверил дядюшку Адэр, когда тот хмуро на него покосился. – Я смогу это сделать.
- Но ты только что… - начал было мертвец, но мастер его мигом перебил:
- Я на самом деле в порядке. Очень странно, но я не чувствую отравления тьмой.
Он на самом деле этого не ощущал, хотя и должен был. Всякий раз, когда он впускал в себя тьму или позволял ей покинуть тело, энергия смерти причиняла ему вред, из-за которого даян с трудом мог совладать со светлой энергией. Та порой просто не подчинялась.
Но в этот раз светлая энергия не только отозвалась, но и послушно заструилась по телу, изгоняя остатки холода. Тьму из крови будто выжгло огнем.
На каждом из камней маг собственной кровью начертил по одной из рун. Вместе они составляли примитивное, но очень мощное заклинание очищения. С его помощью можно было быстро избавиться ото всех следов и не позволить смерти переродить землю. Светлые маги презирали столь грубые методы, считая темных настоящими варварами, готовыми разрушить дом ради одной половицы. Но здесь и сейчас мастера не волновало чужое мнение.
- Я сам, - предупредил даян, заметив, что дядюшка собирается вынести Эмиля за пределы круга.
- Но… - только и вымолвил мертвец. Обычно племянник старался без самой крайней необходимости ни к кому не прикасаться.
Даян обогнул дядю, бережно подхватил юношу на руки и вышел за линию камней. Проверив периметр, мастер мягко повел пальцами, активируя заклинание, и велел:
- Найди коней.
Несколько следующих часов, пока небо светлело, а черный цикл сменялся белым, маг и мертвец потратили на заметание следов. Пока Арай искал лошадей, огненный дух с урчанием и довольным треском выжег довольно большой круг земли. Да так, что ни от людей, ни от павших лошадей не осталось даже костей.
Все это время маг не опускал Эмиля на землю, здраво полагая, что тому, захваченному в тиски горячкой, вряд ли пойдет на пользу лежание на холодной сырой земле. К тому же, пусть мальчишка совсем немного уступал Адэру в росте, но оказался легким, как прохудившийся мешок с зерном, и держать его оказалось не трудно.
Чужих коней путники стреножили, оставив в чистом поле. Ночи все еще бывали холодны, но за животных никто из них не переживал. А магу и его слуге требовались несколько дней, за которые в Длинном Ручье никто не узнает новостей. За это время путники собирались уйти как можно дальше, избегая проторенной дороги. Своих же коней осмотрели и накормили перед дорогой. И с тех пор едва давали отдых, пусть и пешком, но неуклонно двигаясь на север.
- Сюда, - позвал дядюшка, расстилая на земле лежак, и пожаловался: - Мы все дальше забираемся на север. Чем дальше, тем меньше шансов найти дерево для костра.
Даян не ответил. Порой он просто игнорировал реплики дядюшки, зная, что его ответ не требуется, Арай вполне может поддерживать беседу без чужого участия. Маг опустил Эмиля на подстилку и осторожно проверил его состояние, проведя над телом раскрытой ладонью. Юношу все еще время от времени терзал внутренний жар, но с каждым днем он становился все слабее. Этот жар не вредил телу, а потому Адэр не пытался его унять, просто наблюдал со стороны и поддерживал в юноше силы целебными травами.
- Как он? – спросил дядюшка Арай, расстилая лежак и для даяна.
- Лучше, - кивнул мастер. – Я никогда не сталкивался с чем-то подобным, но, похоже, все происходит правильно.
- Но этот парень уже четвертый день не приходит в себя! – напомнил Арай и нахмурился.
Магу это тоже казалось странным, но он решил просто еще немного подождать. Порывшись в карманах, он извлек пузырек с лекарственной настойкой и, приподняв Эмиля, влил немного ему в рот, заставив проглотить.
- Осталось совсем чуть-чуть, - поморщился даян, поболтав остатки и прислушавшись к звуку. – На пару дней. А здесь при всем желании не добыть новую порцию.
