Странная. Ей даже не нужно махать крыльями! Я освободила ее от нудного хлама действий, а ворона не довольна!
Я потянулась, отбрасывая назад спутанные влажные волосы, и поднялась. С прядей тут же застучало по траве: шлеп, кап, кап, шлеп.
Брезгливо поморщившись - ветер неприятно вздул черное тонкое платье - я подошла к взмахивающей крыльями птице и сжала ногтями ее тонкое нежное горло. Вокруг витал сладкий аромат тлена, горчинкой ощутимый на кончике языка. Не удержавшись, я слизала капельку крови, выступившую из глазницы вороны, и довольно улыбнулась.
- Такая хрупкая... такая ненужная жизнь, - пробормотала я и посильнее сжала горло птицы.
Та забилась, замахала крыльями, но мои ногти уже преодолели преграду перьев, ломая тонкие косточки. Звук прозвучал как самая сладкая мелодия для меня.
Хотелось пуститься в пляс, наслаждаясь своей властью в ласковых лоскутах подступающего с востока тумана, но я лишь улыбнулась.
- Жизнь уходит так быстро... Как капельки крови в землю. Красные бусинки на тонкой ниточке бытия... Красное марево... Красное...
Ворона не сопротивлялась. Из ее теперь безвольного тельца проще простого оказалось добыть пару капель густой крови. Мои губы окрасились алым, мои щеки расцветились ароматом дичи. Кровь попала в глаза, и весь мир вокруг стал цвета крови. Даже луна и туман.
- Крас-сиво! - прошипела я, отбрасывая от себя птицу и вновь опускаясь на землю. - Вкусно! Такая хорошая ночь.
Вдруг в кармане запиликал мобильный телефон. Противно. Натужно. Не вовремя. Я зло выхватила тонкую трубку в объятиях розового чехла, подняла с земли камень и твердой веткой пригвоздила вмиг умолкнувший пластик к стволу дерева, после чего опустилась обратно на землю.
Луна спряталась за облаками, оставив меня в дремотном алом море тумана. Я расслабленно перекатилась на бок, подперев щеку ладонью и неторопливы вылизывая из-под ногтей остатки вороньей крови и мышц.
Птицы, как десятки средневековых висельников, раскачивались на своих шнурках, осыпая меня мягкими изломанными перышками. Развеселенная этим, я подобрала самые крупные и вогнала себе под ногти, радуясь сладости боли.
- Теперь у меня мягкие длинные ногти... - хрипло поделилась я с туманом. - Красиво, правда?...
Довольно загоготав, я взяла мелкие перья и воткнула себе в волосы.
- Жаль, нет зеркала...
Ветер разметал туман, а луна расцветила серебристыми дорожками траву. Подвешенные птицы качнулись, как маятники, отсчитывая секунды. Десяток капель попал мне на лицо. Я пошевелила губами, наслаждаясь вкусом.
- Опять мир в этом пресном цвете! - раздражение накрыло меня с головой.
Кровь окрашивала глаза лишь на несколько минут.
Капли все реже стучали по траве: шлеп, шлеп, шлеп.
Я подхватила веточку с земли и, не раздумывая, ткнула себя в левый глаз. А затем и в правый.
Я больше не видела луны и тумана, зато весь мир вокруг окрасился в сочный темный цвет.
- Черная кровь темноты. Как красиво!
Растянув губы в улыбке, я поудобнее устроилась у корней дерева, слушая мелодию капель.
- Кап. Кап. Кап. Звяк. Бусинки секунд скользят то вниз, то вверх, все убыстряя бег... Сладкая колыбельная для меня... Значит пора спать... Сладких кровавых снов, птицы. Бесконечной красной ночи всем вам!
Автор: Кристина Полева
Жанры: сюрреализм
Солнце со сливками
Небо... Оно бросило меня. Навечно. Оно всегда было прекрасным. Оранжевое, яркое, горячее. Солнце поглощало в себя небо. Оно само было небом.
Свои полеты в небе я помню и теперь. В небесной воде плыть само чудо, а берега облаков всегда мягко принимали мое иссушеное тело. Иссушеное той девчонкой-птицей, что раз повстречалась мне в полете. Маленькая, с буйными волосами и яркими глазками. Она смешно вертела головкой и подолгу ворковала о всевозможных небылицах. О том, что день невероятно долог, что звуки в нем слишком громкие, и двери хлопают пронзительно, что люди серые, вечно-голодные, а небо единственный ее друг: мерное, спокойное, ласковое.
Я не заметил, как она стала для меня единственным важным человеком во всем мире. Маленькая птичка с глазами-озерами.
Влюбиться... Я не знаю до сих пор, что это. Как объяснить это странное чувство? Это будто окунуться в другую душу, да так и пропасть там. Будто хлюпнуться в бутыль с молоком и жадно пить его, пытаясь спастись, но одновременно радуясь этому обстоятельству.
Нет, девочка с яркими глазами не была молоком, скорее, терпким кофе. А я жуть как не люблю кофе. Даже странно. Лишь вкус сливок. Да, он хорош. В ней был вкус сливок. Сладких, напоминающих о лете и ярком луге. А там, среди зеленой травы, желтые цветы, как солнце в небе, которое мы с птичкой любили.
Солнце... Дивная сила. Жаркая, страстная, но обожаемая. Солнце подтолкнуло меня к птичке с яркими глазами, небом связало нас.
Я любил ее воркование. Слушал часами, купаясь в глубоком голосе. Она плела кокон из слов, в котором я чувствовал себя ребенком. Тепло, сонно, красиво.
Она толкала меня острым кулачком, когда я проваливался в свое сонное небо, и, наморщив губки, что-то сердито бормотала...
Ее губы... Не могу забыть и по сей день. Их тоже коснулось солнце, сделав нежно-розовыми, как рассвет. Эти губы умели шептать ласковые слова, заставляя мои руки дрожать и сердце сжиматься. Однажды я попробовал их на вкус, и осознал, что мое кофе полнится не только сливками, но и привкусом клубники. Летней, спелой, сочной...
Я целовал исступленно, забыв о дыхании. Сжимал ее плечи, столь хрупкие, как у хрустальной статуэтки. Ей было больно, я знаю, но она не противилась, лишь пылко отвечала мне.
Оранжевое небо. Именно в тот день оно навсегда обратилось оранжевым цветом, поглотив нас без остатка.
Солнечные лучи скользили по лицу моей птички, раскрашивая узорами белую кожу, а мои губы следовали за их рисунками, слизывали солнечный сок с привкусом сливок и кофе.
Я улыбался. Возможно впервые в жизни был так счастлив. До самых темных закоулков души, куда прежде не мог добраться даже голос птички.
Шелковый халат, крыло облака, соскользнула с острых девичьих плечей и белым озером лег у ее маленьких ног. Я оттолкнул халат. Не люблю озера. Они пугают. Что-то есть в них необъяснимое. Такое же как в глазах моей птички. Ее глаза тоже озера, яркие, чистые. Именно потому я опасаюсь подолгу смотреть в них. Боюсь провалиться.
Птичка улыбнулась, напомнив мне о рассвете и я вновь позабыл обо всем, лишь только оранжевое небо осталось с нами.
Я целовал ее бархатное тело, погружаясь в дурманящую смесь солнца и сливок. И память размывалась, будто воспоминаний никогда и не было. Не существовало скрипящих дверей, что рассказывали страшные истории, холодного камня вечно молчащего камина, в пропасти которого обитали страшные существа. Не было безумного и смешного парня, который ступил не на ту дорожку и провалился в зыбучие пески времени...
Время... Дивная штука. Постоянно вращающиеся песочные часы, стеклянные колбы которых так напоминали грудь моей птички. Я целовал ее, надеясь покорить время, которое никогда не слушало меня, вечно избегало, и лишь только крало счастливые минуты.
Однажды я не выдержал и разбил эти часы, а с ними и миры, что существовали в песках. И свой мир. Маленький мирок, в котором никогда не было света. Только жар от раскаленного песка и духота. Но, если я надеялся вздохнуть, то ошибался. Песок унес и жизнь. Последнее дыхание. Жестокое, жаркое время. Оно было более бессердечным, чем мое солнце, ненасытным.
Небо приняло меня, как теперь моя птичка... Я содрогнулся и невольно прокусил губу. Птичка с воркованием слизала кровь и ее рассветные губы обрели цвет заката.
-- Нет! -- крикнул кто-то во мне. -- Не хочу закат!
Я ударил ее, пытаясь стереть кровь. И птичка закричала, а ее озера едва не поглотили меня. Я с трудом удержался на краю, одновременно теряясь в реках упоения. Пески... они не желали покидать меня, тянули в нижнюю колбу, где я бы задохнулся, умер.
-- Не хочу закат. Птичка пожалей, -- обнял ее, ища успокоения, и она вновь ворковала, шептала об оранжевом небе.
Я вдыхал тягучий аромат солнечных сливок ее тела и водил пальцем по рисункам лучей на прекрасном лице. Губы вновь приобрели цвет рассвета.
-- Не смотри, -- просил, -- не люблю озера. Холодные. В них тонет солнце, даже песок оседает на дно... и не остается жизни. Я люблю жизнь. Люблю оранжевое небо... мою птичку... ее воркование.
Я впился в ее рассветные губы, пытаясь выпить до остатка силу нового дня. Птичка почему-то вскрикнула и оттолкнула меня. Песочные часы покачнулись и я сорвался в узкую пропасть. Песок забился в нос, глаза и я тер их, пытаясь защититься от едких крупинок.
Сюда не проникал даже свет солнца, пески все полонили, душили меня в своих минутах и годах. Порой я даже забывал голос моей птички, ее ласковый шепот. Но не мог зыбыть любимую, она сдерживала моего зверя, давала надежду выкарабкаться из безумного мира.
Когда буря взметала пески, я цеплялся в изголовье своей койки, и молил птичку защитить меня, вновь рассказать мне об оранжевом небе. И все ждал и ждал... когда песочные часы перевернутся...
Автор: Анна Гринь
Жанры: мистика, городское фэнтези
Она любила ночь
Она улыбнулась, оглядывая уже прикрытую сумраком улицу.
Как хорошо!
Свобода!
Глаза цвета холодной стали блеснули, наполняясь блеклым сиянием. Засветились. Белки налились красным.
Наконец-то!
Девушка набросила на плечи свитер, проверила на месте ли деньги и телефон. Оглянувшись, она окинула взглядом комнату. Ничего необычного. Простые стены, обои кое-где чуть отстали. Мебель, старенькая и продавленная, покрыта тонким слоем пыли.
- Пора, - напомнила она себе, потягиваясь всем телом. - Что-то я загостилась.
Она вышла, как и вошла, через дверь, хотя очень хотелось незадумываясь махнуть вниз с третьего этажа в подступающие сумерки.
- Пока, - она глянула на растянувшегося на постели парня и, будто он смотрел на нее, помахала рукой. - Не забывай меня. Звони.
На лестничной клетке она осмотрелась. Дом старый. Жильцов немного. За дверью напротив обитала старушка, уже шаркавшая в прихожую, привлеченная щелчком замка, желая узреть что-нибудь интересное. Девушка усмехнулась, выплюнула на ладонь кусочек жевательной резинки.
- Кина не буде - киншчик спиуся! - провозгласила она и залепила глазок.
Оценив свои труды, улыбнулась. Блеснули остренькие клыки, уже успевшие вытянутся.
- А, черт, уже? - девушка недовольно потрогала зубы. - Да, и вправду пора!
Она облокотилась на перила, всмотрелась сначала вверх, потом вниз, где хлопала полуприкрытая входная дверь. Никого не было.
Закрыв глаза, выдохнув воздух и замерев, осмотрелась еще раз. Все тихо. Никто в ближайшее время не появится.
Удовлетворенно кивнув, девушка покачалась с пятки на носок. Почти не прилагая усилий, вскочила на перила и прыгнула вниз.
- И зачем им этот лифт? - сама у себя спросила девушка, выходя из подъезда.
Хорошее местечко. Почти нет любопытных соседей, старушка не в счет. Вокруг пятиэтажки насажены липы. Отличное местечко для жизни.
Жаль парня. Такой хорошенький был. Он же не виноват, что она ему понравилась... Да и он ей.
Молоденький совсем! Свеженький! Жаль только, что теперь он...ее не узнает при встрече. Да и не вспомнит, что с ним случилось. И не поймет, откуда у него два крошечных прокола на шее.
- Два прокола на память! - воодушевленно пропела девушка. - Два прокола. Ла-ла-ла!
Если ему повезет, он останется прежним. И не вспомнит ничего.
А если нет... Ну, что поделаешь. Судьба!
Девушка полуприкрыла веки, проходя мимо целующейся парочки. Сглотнула слюну.
- Всегда испытывала особую любовь к этим их страстям, - прошептала она, чувствуя как по коже пробегают "мурашки" предвкушения. Сладкого ожидания.
- В следующий раз, - все же решила она.
Уже стемнело. Небо было затянуто густыми облаками, через которые не проглядывали звезды.
- Ночь, - любовно протянула девушка. - Люблю ночь взаимной любовью. Люблю-люблю!
Она растворилась в темноте. Только случайно проходивший мимо мужчина заметил тень, не оставлявшую за собой ни звука шагов, ни шевеления воздуха.
По широкой мощеной дорожке она быстро дошла до автобусной остановки. Ждать долго не пришлось. В автобусе почти никого не было, только пара апатичного вида мужиков, да ярко раскрашенная девчонка в самом конце. Выбрав местечко у окна, девушка быстро воткнула в уши наушники и включила плеер.
- Хорошая выдалась ночь? - высоких худой парень, появившийся словно из воздуха, сел напротив.
Девушка прищурилась, рассматривая случайного собеседника. Она могла поклясться, что до этого его в автобусе не было. Вампирша оглянулась.
- Хорошая, - осторожно согласилась она.
Он улыбнулся, обнажив длинные, сверкнувшие в слабом свете клыки, откинул свисавшие на лицо пряди волос.
- У меня эта ночь тоже была удачной...
Они вышли на следующей остановке. Проходивший мимо человек увидел только с виду влюбленную парочку, страстно жмущуюся друг к другу...
Утром в парке на замызганной лавочке дворник нашел тело девушки. Она была зверски убита. Свернутая набок голова свисала с деревянных брусков, обнажая разорванное горло. Рядом с девушкой, пропитанный кровью, валялся клочок бумаги. На нем неровными буквами было записано всего три слова: "Она любила ночь"...
Автор: Кристина Полева
Жанры: городское фэнтези
Поезд чудака Мэтти
Люблю я это время! Не только потому что лето, даже скорее совсем не потому... За что любить последние дни августа, если они сулят скорую осень. Но все-таки есть и в этих днях особенное и неповторимое, за что я каждое лето с нетерпением жду прихода августа. Пусть за ним сентябрь с дождями, октябрь с умирающими листьями и ноябрь, предвестник снежного декабря, но ведь он обещает долгожданную, пусть часто и несбыточную встречу с чудаком Мэтти...
Как? Вы не слышали о Мэтти? Неужели такое может быть? О чудаке Мартиссе? Невозможно, просто невозможно. Это ведь одна из легенд. Моя любимая легенда.
Мартисс был ученым, гением, который пытался помочь нашему миру, но либо мир не понял его стремлений, либо мечты оказались сломлены действительностью, но Мэтти познал грусть и разочарование, когда еще не был готов к подобному, когда не осознал трудности и реалии мира, когда имел хрупкое сердце. Говорят, что-то в его сердце пошатнулось, либо он просто выпустил свои мечты наружу, не сковывая цепями. Запреты подействовали на Мартисса совсем наоборот, не стиснули в рамки, освободили и перевернули внутренний мир...
А потом родилась его легенда... Легенда человека-ребенка, что избрал детские мечты, а не холод, серость и озлобленность взрослой жизни. Используя свою гениальность, он создал одно из чудес мира, сказку и мечту. Летающий поезд. Поезд чудака Мэтти -- как называли его дети... либо безумца, как говорили взрослые. Не могли взрослые видеть поезд Мартисса, они были слишком зажаты, погружены в свои проблемы, давно разменяли мечты на глупые мелочные желания. Редко, кто помнил детские мечтания, редко, кто пытался исполнить их и оттого познавал разочарование, хотя мало людей понимали отчего сердца неспокойны, почему в них пустота.
Я потянулась, отбрасывая назад спутанные влажные волосы, и поднялась. С прядей тут же застучало по траве: шлеп, кап, кап, шлеп.
Брезгливо поморщившись - ветер неприятно вздул черное тонкое платье - я подошла к взмахивающей крыльями птице и сжала ногтями ее тонкое нежное горло. Вокруг витал сладкий аромат тлена, горчинкой ощутимый на кончике языка. Не удержавшись, я слизала капельку крови, выступившую из глазницы вороны, и довольно улыбнулась.
- Такая хрупкая... такая ненужная жизнь, - пробормотала я и посильнее сжала горло птицы.
Та забилась, замахала крыльями, но мои ногти уже преодолели преграду перьев, ломая тонкие косточки. Звук прозвучал как самая сладкая мелодия для меня.
Хотелось пуститься в пляс, наслаждаясь своей властью в ласковых лоскутах подступающего с востока тумана, но я лишь улыбнулась.
- Жизнь уходит так быстро... Как капельки крови в землю. Красные бусинки на тонкой ниточке бытия... Красное марево... Красное...
Ворона не сопротивлялась. Из ее теперь безвольного тельца проще простого оказалось добыть пару капель густой крови. Мои губы окрасились алым, мои щеки расцветились ароматом дичи. Кровь попала в глаза, и весь мир вокруг стал цвета крови. Даже луна и туман.
- Крас-сиво! - прошипела я, отбрасывая от себя птицу и вновь опускаясь на землю. - Вкусно! Такая хорошая ночь.
Вдруг в кармане запиликал мобильный телефон. Противно. Натужно. Не вовремя. Я зло выхватила тонкую трубку в объятиях розового чехла, подняла с земли камень и твердой веткой пригвоздила вмиг умолкнувший пластик к стволу дерева, после чего опустилась обратно на землю.
Луна спряталась за облаками, оставив меня в дремотном алом море тумана. Я расслабленно перекатилась на бок, подперев щеку ладонью и неторопливы вылизывая из-под ногтей остатки вороньей крови и мышц.
Птицы, как десятки средневековых висельников, раскачивались на своих шнурках, осыпая меня мягкими изломанными перышками. Развеселенная этим, я подобрала самые крупные и вогнала себе под ногти, радуясь сладости боли.
- Теперь у меня мягкие длинные ногти... - хрипло поделилась я с туманом. - Красиво, правда?...
Довольно загоготав, я взяла мелкие перья и воткнула себе в волосы.
- Жаль, нет зеркала...
Ветер разметал туман, а луна расцветила серебристыми дорожками траву. Подвешенные птицы качнулись, как маятники, отсчитывая секунды. Десяток капель попал мне на лицо. Я пошевелила губами, наслаждаясь вкусом.
- Опять мир в этом пресном цвете! - раздражение накрыло меня с головой.
Кровь окрашивала глаза лишь на несколько минут.
Капли все реже стучали по траве: шлеп, шлеп, шлеп.
Я подхватила веточку с земли и, не раздумывая, ткнула себя в левый глаз. А затем и в правый.
Я больше не видела луны и тумана, зато весь мир вокруг окрасился в сочный темный цвет.
- Черная кровь темноты. Как красиво!
Растянув губы в улыбке, я поудобнее устроилась у корней дерева, слушая мелодию капель.
- Кап. Кап. Кап. Звяк. Бусинки секунд скользят то вниз, то вверх, все убыстряя бег... Сладкая колыбельная для меня... Значит пора спать... Сладких кровавых снов, птицы. Бесконечной красной ночи всем вам!
***
Автор: Кристина Полева
Жанры: сюрреализм
Солнце со сливками
Небо... Оно бросило меня. Навечно. Оно всегда было прекрасным. Оранжевое, яркое, горячее. Солнце поглощало в себя небо. Оно само было небом.
Свои полеты в небе я помню и теперь. В небесной воде плыть само чудо, а берега облаков всегда мягко принимали мое иссушеное тело. Иссушеное той девчонкой-птицей, что раз повстречалась мне в полете. Маленькая, с буйными волосами и яркими глазками. Она смешно вертела головкой и подолгу ворковала о всевозможных небылицах. О том, что день невероятно долог, что звуки в нем слишком громкие, и двери хлопают пронзительно, что люди серые, вечно-голодные, а небо единственный ее друг: мерное, спокойное, ласковое.
Я не заметил, как она стала для меня единственным важным человеком во всем мире. Маленькая птичка с глазами-озерами.
Влюбиться... Я не знаю до сих пор, что это. Как объяснить это странное чувство? Это будто окунуться в другую душу, да так и пропасть там. Будто хлюпнуться в бутыль с молоком и жадно пить его, пытаясь спастись, но одновременно радуясь этому обстоятельству.
Нет, девочка с яркими глазами не была молоком, скорее, терпким кофе. А я жуть как не люблю кофе. Даже странно. Лишь вкус сливок. Да, он хорош. В ней был вкус сливок. Сладких, напоминающих о лете и ярком луге. А там, среди зеленой травы, желтые цветы, как солнце в небе, которое мы с птичкой любили.
Солнце... Дивная сила. Жаркая, страстная, но обожаемая. Солнце подтолкнуло меня к птичке с яркими глазами, небом связало нас.
Я любил ее воркование. Слушал часами, купаясь в глубоком голосе. Она плела кокон из слов, в котором я чувствовал себя ребенком. Тепло, сонно, красиво.
Она толкала меня острым кулачком, когда я проваливался в свое сонное небо, и, наморщив губки, что-то сердито бормотала...
Ее губы... Не могу забыть и по сей день. Их тоже коснулось солнце, сделав нежно-розовыми, как рассвет. Эти губы умели шептать ласковые слова, заставляя мои руки дрожать и сердце сжиматься. Однажды я попробовал их на вкус, и осознал, что мое кофе полнится не только сливками, но и привкусом клубники. Летней, спелой, сочной...
Я целовал исступленно, забыв о дыхании. Сжимал ее плечи, столь хрупкие, как у хрустальной статуэтки. Ей было больно, я знаю, но она не противилась, лишь пылко отвечала мне.
Оранжевое небо. Именно в тот день оно навсегда обратилось оранжевым цветом, поглотив нас без остатка.
Солнечные лучи скользили по лицу моей птички, раскрашивая узорами белую кожу, а мои губы следовали за их рисунками, слизывали солнечный сок с привкусом сливок и кофе.
Я улыбался. Возможно впервые в жизни был так счастлив. До самых темных закоулков души, куда прежде не мог добраться даже голос птички.
Шелковый халат, крыло облака, соскользнула с острых девичьих плечей и белым озером лег у ее маленьких ног. Я оттолкнул халат. Не люблю озера. Они пугают. Что-то есть в них необъяснимое. Такое же как в глазах моей птички. Ее глаза тоже озера, яркие, чистые. Именно потому я опасаюсь подолгу смотреть в них. Боюсь провалиться.
Птичка улыбнулась, напомнив мне о рассвете и я вновь позабыл обо всем, лишь только оранжевое небо осталось с нами.
Я целовал ее бархатное тело, погружаясь в дурманящую смесь солнца и сливок. И память размывалась, будто воспоминаний никогда и не было. Не существовало скрипящих дверей, что рассказывали страшные истории, холодного камня вечно молчащего камина, в пропасти которого обитали страшные существа. Не было безумного и смешного парня, который ступил не на ту дорожку и провалился в зыбучие пески времени...
Время... Дивная штука. Постоянно вращающиеся песочные часы, стеклянные колбы которых так напоминали грудь моей птички. Я целовал ее, надеясь покорить время, которое никогда не слушало меня, вечно избегало, и лишь только крало счастливые минуты.
Однажды я не выдержал и разбил эти часы, а с ними и миры, что существовали в песках. И свой мир. Маленький мирок, в котором никогда не было света. Только жар от раскаленного песка и духота. Но, если я надеялся вздохнуть, то ошибался. Песок унес и жизнь. Последнее дыхание. Жестокое, жаркое время. Оно было более бессердечным, чем мое солнце, ненасытным.
Небо приняло меня, как теперь моя птичка... Я содрогнулся и невольно прокусил губу. Птичка с воркованием слизала кровь и ее рассветные губы обрели цвет заката.
-- Нет! -- крикнул кто-то во мне. -- Не хочу закат!
Я ударил ее, пытаясь стереть кровь. И птичка закричала, а ее озера едва не поглотили меня. Я с трудом удержался на краю, одновременно теряясь в реках упоения. Пески... они не желали покидать меня, тянули в нижнюю колбу, где я бы задохнулся, умер.
-- Не хочу закат. Птичка пожалей, -- обнял ее, ища успокоения, и она вновь ворковала, шептала об оранжевом небе.
Я вдыхал тягучий аромат солнечных сливок ее тела и водил пальцем по рисункам лучей на прекрасном лице. Губы вновь приобрели цвет рассвета.
-- Не смотри, -- просил, -- не люблю озера. Холодные. В них тонет солнце, даже песок оседает на дно... и не остается жизни. Я люблю жизнь. Люблю оранжевое небо... мою птичку... ее воркование.
Я впился в ее рассветные губы, пытаясь выпить до остатка силу нового дня. Птичка почему-то вскрикнула и оттолкнула меня. Песочные часы покачнулись и я сорвался в узкую пропасть. Песок забился в нос, глаза и я тер их, пытаясь защититься от едких крупинок.
Сюда не проникал даже свет солнца, пески все полонили, душили меня в своих минутах и годах. Порой я даже забывал голос моей птички, ее ласковый шепот. Но не мог зыбыть любимую, она сдерживала моего зверя, давала надежду выкарабкаться из безумного мира.
Когда буря взметала пески, я цеплялся в изголовье своей койки, и молил птичку защитить меня, вновь рассказать мне об оранжевом небе. И все ждал и ждал... когда песочные часы перевернутся...
***
Автор: Анна Гринь
Жанры: мистика, городское фэнтези
Она любила ночь
Она улыбнулась, оглядывая уже прикрытую сумраком улицу.
Как хорошо!
Свобода!
Глаза цвета холодной стали блеснули, наполняясь блеклым сиянием. Засветились. Белки налились красным.
Наконец-то!
Девушка набросила на плечи свитер, проверила на месте ли деньги и телефон. Оглянувшись, она окинула взглядом комнату. Ничего необычного. Простые стены, обои кое-где чуть отстали. Мебель, старенькая и продавленная, покрыта тонким слоем пыли.
- Пора, - напомнила она себе, потягиваясь всем телом. - Что-то я загостилась.
Она вышла, как и вошла, через дверь, хотя очень хотелось незадумываясь махнуть вниз с третьего этажа в подступающие сумерки.
- Пока, - она глянула на растянувшегося на постели парня и, будто он смотрел на нее, помахала рукой. - Не забывай меня. Звони.
На лестничной клетке она осмотрелась. Дом старый. Жильцов немного. За дверью напротив обитала старушка, уже шаркавшая в прихожую, привлеченная щелчком замка, желая узреть что-нибудь интересное. Девушка усмехнулась, выплюнула на ладонь кусочек жевательной резинки.
- Кина не буде - киншчик спиуся! - провозгласила она и залепила глазок.
Оценив свои труды, улыбнулась. Блеснули остренькие клыки, уже успевшие вытянутся.
- А, черт, уже? - девушка недовольно потрогала зубы. - Да, и вправду пора!
Она облокотилась на перила, всмотрелась сначала вверх, потом вниз, где хлопала полуприкрытая входная дверь. Никого не было.
Закрыв глаза, выдохнув воздух и замерев, осмотрелась еще раз. Все тихо. Никто в ближайшее время не появится.
Удовлетворенно кивнув, девушка покачалась с пятки на носок. Почти не прилагая усилий, вскочила на перила и прыгнула вниз.
- И зачем им этот лифт? - сама у себя спросила девушка, выходя из подъезда.
Хорошее местечко. Почти нет любопытных соседей, старушка не в счет. Вокруг пятиэтажки насажены липы. Отличное местечко для жизни.
Жаль парня. Такой хорошенький был. Он же не виноват, что она ему понравилась... Да и он ей.
Молоденький совсем! Свеженький! Жаль только, что теперь он...ее не узнает при встрече. Да и не вспомнит, что с ним случилось. И не поймет, откуда у него два крошечных прокола на шее.
- Два прокола на память! - воодушевленно пропела девушка. - Два прокола. Ла-ла-ла!
Если ему повезет, он останется прежним. И не вспомнит ничего.
А если нет... Ну, что поделаешь. Судьба!
Девушка полуприкрыла веки, проходя мимо целующейся парочки. Сглотнула слюну.
- Всегда испытывала особую любовь к этим их страстям, - прошептала она, чувствуя как по коже пробегают "мурашки" предвкушения. Сладкого ожидания.
- В следующий раз, - все же решила она.
Уже стемнело. Небо было затянуто густыми облаками, через которые не проглядывали звезды.
- Ночь, - любовно протянула девушка. - Люблю ночь взаимной любовью. Люблю-люблю!
Она растворилась в темноте. Только случайно проходивший мимо мужчина заметил тень, не оставлявшую за собой ни звука шагов, ни шевеления воздуха.
По широкой мощеной дорожке она быстро дошла до автобусной остановки. Ждать долго не пришлось. В автобусе почти никого не было, только пара апатичного вида мужиков, да ярко раскрашенная девчонка в самом конце. Выбрав местечко у окна, девушка быстро воткнула в уши наушники и включила плеер.
- Хорошая выдалась ночь? - высоких худой парень, появившийся словно из воздуха, сел напротив.
Девушка прищурилась, рассматривая случайного собеседника. Она могла поклясться, что до этого его в автобусе не было. Вампирша оглянулась.
- Хорошая, - осторожно согласилась она.
Он улыбнулся, обнажив длинные, сверкнувшие в слабом свете клыки, откинул свисавшие на лицо пряди волос.
- У меня эта ночь тоже была удачной...
Они вышли на следующей остановке. Проходивший мимо человек увидел только с виду влюбленную парочку, страстно жмущуюся друг к другу...
Утром в парке на замызганной лавочке дворник нашел тело девушки. Она была зверски убита. Свернутая набок голова свисала с деревянных брусков, обнажая разорванное горло. Рядом с девушкой, пропитанный кровью, валялся клочок бумаги. На нем неровными буквами было записано всего три слова: "Она любила ночь"...
***
Автор: Кристина Полева
Жанры: городское фэнтези
Поезд чудака Мэтти
Люблю я это время! Не только потому что лето, даже скорее совсем не потому... За что любить последние дни августа, если они сулят скорую осень. Но все-таки есть и в этих днях особенное и неповторимое, за что я каждое лето с нетерпением жду прихода августа. Пусть за ним сентябрь с дождями, октябрь с умирающими листьями и ноябрь, предвестник снежного декабря, но ведь он обещает долгожданную, пусть часто и несбыточную встречу с чудаком Мэтти...
Как? Вы не слышали о Мэтти? Неужели такое может быть? О чудаке Мартиссе? Невозможно, просто невозможно. Это ведь одна из легенд. Моя любимая легенда.
Мартисс был ученым, гением, который пытался помочь нашему миру, но либо мир не понял его стремлений, либо мечты оказались сломлены действительностью, но Мэтти познал грусть и разочарование, когда еще не был готов к подобному, когда не осознал трудности и реалии мира, когда имел хрупкое сердце. Говорят, что-то в его сердце пошатнулось, либо он просто выпустил свои мечты наружу, не сковывая цепями. Запреты подействовали на Мартисса совсем наоборот, не стиснули в рамки, освободили и перевернули внутренний мир...
А потом родилась его легенда... Легенда человека-ребенка, что избрал детские мечты, а не холод, серость и озлобленность взрослой жизни. Используя свою гениальность, он создал одно из чудес мира, сказку и мечту. Летающий поезд. Поезд чудака Мэтти -- как называли его дети... либо безумца, как говорили взрослые. Не могли взрослые видеть поезд Мартисса, они были слишком зажаты, погружены в свои проблемы, давно разменяли мечты на глупые мелочные желания. Редко, кто помнил детские мечтания, редко, кто пытался исполнить их и оттого познавал разочарование, хотя мало людей понимали отчего сердца неспокойны, почему в них пустота.
