Глава 1. Альпийская горка
- Здравствуй! – Трофим, выходя из лифта, нос к носу столкнулся с соседкой и машинально поздоровался с ней.
- Здравствуйте, - протянула та, невыносимо длинно растягивая гласные.
Отрешенный тон и расфокусированный взгляд насторожили его. Он вгляделся в лицо девчонки и, не удержавшись, выматерился.
В другое время мелкая язва непременно попеняла бы ему – стыдно, мол, взрослому человеку так выражаться при несовершеннолетней девочке. Но сейчас ей было плевать. Да и язык у нее не ворочался, чтоб выдавать сложные словесные конструкции.
Он ухватил ее за шкирку и поволок к своей квартире. Торопливо отомкнул замок, впихнул девчонку в тесную прихожую и захлопнул тяжелую дверь.
- Куда это, - кажется, она стала растягивать гласные еще дольше.
Куда это ты меня тащишь, педофил позорный? – вероятно, собиралась спросить она. Но, пока выговаривала первые два слова, напрочь забыла – зачем вообще открывала рот.
Похоже, препарат только-только начинал действовать.
Чтоб его! Что сегодня за день-то такой?! Мало ему было проблем – теперь еще и это. Он впихнул девчонку в комнатку, усадил на диван. И она тут же съехала, улегшись на подушку.
Вот и ладно. Пусть поспит! После альпийской горки она бы далеко и не ушла. Если вообще ушла бы куда-то дальше лифта. Внутрь, может, еще и села бы. А дальше – принялась бы кататься по этажам, завалившись в углу. И каталась бы так до самого возвращения сестры с работы.
Трофим направился на кухню, включил встроенный в стену кипятильник и тяжело плюхнулся на жесткую табуретку.
Истерически рассмеялся. Новый синтетический наркотик назвали альпийской горкой. Здесь, в городе, где никто отродясь не видел никаких альпийских горок, и даже не представлял, что это такое! В названии сатанинского препарата звучала злая ирония.
На рынок эту дрянь выпустили считанные недели назад. Трофим имел представление о его действии – в его отделении находилось несколько десятков жертв новинки.
И вот, пожалуйста – малолетняя соседка каким-то образом исхитрилась дорваться до этой пакости. Наверняка кто-то из приятелей угостил.
- Дура малолетняя! – выругался он, не сдержавшись.
Тут же оглянулся на дверь кухни – но соседка, разумеется, ничего из комнаты не слышала. Она сейчас видела разноцветные сны и наверняка была счастлива.
Кипятильник тихо звякнул, извещая, что готов исполнить любое желание хозяина – совсем, как джинн из старинной сказки.
Сильнее всего хотелось ткнуть одну из кнопок с типовыми алкогольными смесями – называть это безобразие коктейлями язык не поворачивался. Но Трофим надавил кнопку на панели с бульонами.
Синтетика – но поразительного качества. По показателям и составу чем-то даже лучше натурального мясного бульона.
Кипятильник загудел, и спустя десяток секунд из-за сдвинувшейся заслонки выскочил на подносе высокий толстостенный пенопластовый стакан. Трофим осторожно вынул его.
Техника в городе, конечно, допотопная. И вот это достижение межзвездной технологии резко контрастировало с большей частью всего, что Трофиму приходилось наблюдать последние три месяца.
Хотя – были ведь еще легендарные сети Перпетуум Энерджи, питавшие энергией целый город, и целый научный городок вокруг их источника – Спотов.
Он встряхнул головой. Поставил стакан перед собой на стол и осторожно, вращающим движением, снял крышку. Тут же повалил ароматный пар.
Трофим с наслаждением вдохнул запах свежего бульона со специями.
Нет, проблемы проблемами – а обед по расписанию! Пусть даже это не обед, а поздний ужин. И расписание безбожно сбито изматывающей работой днями напролет.
В животе заурчало – и чему удивляться: как с утра позавтракал, так больше во рту ни росинки маковой не было. Нынче, едва он приехал на работу, подвезли добрый десяток новых жертв альпийской горки. Все малолетние – от четырнадцати до семнадцати. И все, как нарочно, в совершенно неадекватном состоянии. Буйство, психоз – прямая противоположность состоянию благодушного овоща, в каком пребывали после употребления очередной дозы любители «горки».
Нынешнее пополнение отделения, где работал Трофим – либо жертвы передозировки, либо – в состоянии ломки.
Мало того, что вымотался. Мало сегодняшнего разговора с главврачом. Да что там разговора – безобразной ругани!
Теперь еще эта бестолковщина малолетняя. И ведь спрашивается – что ему за дело до безмозглой девчонки? Не она первая, не она последняя. Таких, как эти две сестры – его соседки – в городе сотни тысяч.
Вот только эти две сестры жили с ним на одной лестничной клетке. И уже не одну неделю были его соседками.
Трофим прекрасно помнил, как Ксения – старшая из сестер – помогала ему в первые дни, когда он только вселился сюда. Вероятно, он ей тогда тоже показался не слишком-то толковым и практичным парнем. Не мог сообразить, что делать с извещениями паспортной службы, не мог разобраться с банковскими картами. Да у него все вызывало затруднения – платежные терминалы, подключение связи, порядок работы муниципальных контор.
Он даже вот этим кипятильником – какие были встроены в стены на кухне любой квартиры – пользоваться не умел.
И Ксюша возилась с ним, как с маленьким. Трофим изумлялся порой ее терпению – он сам тогда впадал периодически в раздражение от самого себя.
А девушка раз за разом подробно все ему объясняла и показывала. И не удивлялась, почему взрослый мужчина соображает иной раз хуже, чем иной семилетний парнишка из этого же дома.
Трофим уверен был – терпение старшей соседки объясняется вовсе не тем, что сотрудники социальной службы попросили ее приглядывать за новым жильцом, который доставил им уйму проблем и хлопот. Просто у нее было доброе сердце. И теперь он считал себя обязанным отплатить ей за добро.
Вот только удастся ли?
Да, он врач, подтвердивший таки свою квалификацию сразу, как только появилась такая возможность. И трудится сейчас в муниципальном госпитале именно в наркологии. Но сумеет ли он вытянуть девочку-подростка, подсевшую на страшный синтетический наркотик? Опыт подсказывал, что шансы мизерны. Если они вообще есть.
Трофим запустил пятерню в отросшие волосы, придавая им вид вороньего гнезда. Давно он не ощущал себя настолько беспомощным.
Хотя кого он обманывает? Вот, не далее, как часа три-четыре назад ощущал.
Он вообще ощущал себя беспомощным последние месяца три с половиной – с тех пор, как очнулся на городской улице. Избитый и ослабший.
О первых двух неделях, пока приходил в себя после полученного сотрясения и травм, пока пытался адаптироваться – вовсе говорить не приходилось.
Звонок в дверь выдернул из невеселых раздумий. Не иначе – вернулась Ксюша и хватилась младшей сестры.
Трофим с тяжелым вздохом поставил на стол остывший бульон, который не допил и наполовину, и пошел открывать. Предстояло нелегкое объяснение.
Чего стоит один только факт, что мелочь дрыхнет без задних ног на его кровати!
*** ***
Ксения ворвалась в его квартиру, как фурия.
Нет, когда он только открыл ей, она робко топталась на пороге. Смущаясь, спросила – не видел ли он ее сестру.
Смущение точно ветром сдуло, когда он молча кивнул ей, чтоб зашла внутрь.
Затормозила она на пороге единственной комнатки в квартире, увидев спящую на небрежно застеленном диване сестру под теплым пледом. Трофим поразился – глаза его обычно спокойной миролюбивой соседки вспыхнули яростью. Как назло, его поразила странная молчаливость.
С ним такое и раньше случалось – чаще всего в моменты усталости или чрезмерной перегруженности. А в данный момент имелось и то, и другое.
Благо, Ксюша не вцепилась когтями ему в лицо. Видимо, для начала решила дать возможность объясниться.
Трофим молча кивнул ей, указывая на диван – заставить себя говорить не мог. И сам подошел к спящей девчонке, уселся на край. Недоумевающая Ксения подошла – видимо, сообразила, что человек, совративший малолетнюю девочку, так себя вести не станет. Он осторожно оттянул веко спящей, взглянул на соседку. Та склонилась, вглядываясь.
- Я не понимаю, - шепнула она. – Что с Алей?!
- Видела, каким внутреннее веко стало? Понимаешь ведь, что у здорового человека оно выглядит иначе?
- Не понимаю, - повторила девушка беспомощно.
- Ксюш, у меня такие каждый день пачками в отделение попадают. Ну, еще не такие – Аля просто под дозой. Передоза пока нет, ломки – тоже, - он помолчал. – По-моему, это ее первый раз. Столкнулся с ней возле лифта, - вздохнул. – Решил не оставлять в таком виде – она бы там так и торчала.
- Алька не наркоманка! – шепотом выкрикнула Ксения.
- Да можешь не шептать – ничего она не слышит, - Трофим понурился. – Альпийская горка затормаживает надолго. Буквально вгоняет в анабиоз.
Он тут же пожалел о сказанном, увидев, как перекосилось от ужаса лицо девушки, при словах о страшном наркотике. Надо было хоть как-то подготовить ее… знал бы он еще, как положено сообщать скверные новости. И были бы силы на танцы с бубнами.
- Это же навсегда, - шепнула потерянно Ксения. – От альпийской горки не лечатся! И умирают меньше, чем за год…
- Не нагнетай! – Трофим строго сдвинул брови. – Во-первых, откуда мы знаем, сколько с ней живут! Она вышла на рынок несколько недель назад. То, что отдельные идиоты успели двинуть кони от передоза – ничего не значит! Во-вторых, пойдем-ка на кухню. Чаю выпьешь – на тебе лица нет. Тоже ведь только с работы – наверняка вымоталась.
Он поднялся, настойчиво ухватил ее за локоть. Спавшая Альбина вдруг распахнула глаза, села на диване.
- Ксюша?! – громко спросила она, растерянно хлопая ресницами.
Трофим обернулся. Аля широко распахнутыми глазами испуганно таращилась на сестру. Что ж, хоть и в таком состоянии – но еще боится, как бы та не прознала о ее «баловстве». Тоже неплохо – хоть какие-то человеческие чувства сохранились.
Не какие-то, а все они сохранились, - одернул он себя. Девочка просто оступилась. Она лишь раз попробовала эту гадость. А значит, вытащить ее еще можно – пусть и с трудом.
- Иди, иди на кухню, - шикнул он на Ксению и махнул рукой.
Та, неуверенно оглядываясь, потопала таки, куда сказано.
- Тихо, тихо, - Трофим похлопал девочку по плечу. – Ты чего, ложись! Выспалась, что ли?
- Ксения, - пролепетала Альбина. – Она, - девочка запнулась, не в силах сформулировать, что ее так напугало.
В глазах по-прежнему сохранялся страх. Но их снова затягивал туман.
- Укладывайся, - повторил Трофим, слегка толкнул в плечо. – Выспись сначала, потом – бегать будешь. Ксения на работе, звонила только что.
Аля рухнула обратно на подушку. Хотела что-то сказать, но сон затянул ее. Полминуты – и она снова мирно засопела.
Трофим тяжело вздохнул. Поднялся и потопал на кухню. Благо, буря миновала. Осталось отпоить Ксюшу чаем – мало ей, что устает на работе, теперь еще с сестрой проблемы.
Та успела сообразить им обоим по кружке горячего чая и теперь сидела, глядя неподвижно в столешницу. Вид у нее был бледный, темная кожа приобрела сероватый оттенок, лоб пересекли вертикальные складки. Вымоталась. А ведь совсем молодая девчонка – ей лет двадцать.
Не зря сами жители называют свой город проклятым. Трофим представить не мог, чтобы такая жизнь, как у его соседок, считалась нормальной. А здесь так живет большинство.
Рабочее большинство – и он в том числе. Правда, он – врач, это дает кое-какие преимущества.
Ксения не торопилась начать разговор. Аккуратно отпила чай из кружки – хотя ей хотелось засыпать соседа вопросами. Но она молчала – сдерживалась. Он тоже уселся за стол, отпил глоток, собираясь с мыслями.
И к чаю ничего нет, как назло. Не ждал он нынче гостей! Он вообще никого и ничего не ждал – хотел только добраться до кровати и упасть. Но в планы вкрались коррективы. С планами такое вообще слишком часто происходит. Хотя Ксении, судя по лицу, не до еды и не до чая. Она из-за сестры нервничает. И это мягко сказано!
- На сегодня пусть у меня остается, - проговорил наконец, откашлявшись. – Ей выспаться надо. Утром попробую с ней поговорить. Я – человек посторонний, может, скажет, что ее гложет. Просто так за наркоту не хватаются.
И смолк. Собственные слова прозвучали жалко.
- Не хочется тебя напрягать своими проблемами, - отозвалась понуро Ксения.
- Не выдумывай! – Трофим сдвинул брови. – Вспомни, сколько ты сама со мной возилась! Вы обе с Алей. Я ж тогда после травмы был как младенец беспомощный. Все, на что хватило социальщиков – организовать мне съем этой квартиры и помочь с восстановлением лицензии. И это еще много! Я ж, - он махнул рукой.
- А ты так ничего и не вспомнил? – она внимательно на него поглядела.
- Что? – он недоуменно уставился на девушку. – Тьфу ты! – встряхнул головой, поняв, что она говорит о его амнезии. – Нет, Ксюш, - покачал головой. – Когда мне? В больнице последние недели завал. Знаешь, мне все чаще кажется, что я всю жизнь прожил здесь, в этом доме. Проработал в своем отделении.
Для его соседок лучше такой вариант. Как и для всех остальных.
- Но это же ненормально! – возмутилась девушка. – У тебя наверняка были родные, друзья.
- Если бы был кто-то – наверняка объявились бы, - он покачал головой. – Моя физиономия хорошо в новостях тогда помелькала, - усмехнулся. – Было бы кому узнать меня – могли заметить, - примолк, отхлебнул еще чая.
Спохватился, вспомнив про бульон, сунул стакан в отделение для подогрева. Надо все-таки поесть нормально – хотя бы раз за день, перед сном.
Интересно, Ксения нарочно перевела разговор на его проблемы, чтобы отвлечься от новости о сестре? Или это рассеянность после тяжелого рабочего дня и только что пережитого стресса?
- Не думай дурного прежде времени, - посоветовал он, понимая, насколько нелепо это звучит. – Я попробую поговорить завтра с Алей.
- Подожди, как ты с ней поговоришь? – Ксения нахмурилась. – А работа?
- Тьфу ты! – он с досадой плюнул. – Забыл, - выудил телефон, набрал номер. – Михаил, я завтра буду с обеда, - без предисловий с ходу заявил он. – Простите, что так поздно звоню, - прибавил виновато. – У меня тут, - он замялся – на что сослаться: на внезапные обстоятельства или неважное самочувствие.
- Вы что, пьяны?! – возмутился коллега.
- Я пьян, - решительно подтвердил Трофим. – В дребодан!
Ксюша, хоть и пыталась прожечь его укоризненным взглядом, не удержалась – фыркнула сдавленно. Он слабо улыбнулся ей, кивнул успокаивающе. А что ему терять? Работа собачья, персонал из муниципального госпиталя бежал так, что пятки сверкали. Так что никто его не уволит. И даже наказывать за единичный прогул не станут. Скорее всего.
- Стихами заговорили, - неприязненно протянул Михаил. – Тром, что за неологизмы? Что еще за дребодан – как вы ухитрились так допиться?!
