- А могут?!
- Строго говоря – не могут. В институте никто знать-то не может, что он у меня. Они вообще, по-моему, не прочь залезть в квартиру, чтобы произвести свои замеры. Вот только это точно невозможно – квартира твоя частная собственность! А Олег до сих пор не вернулся, - прибавила она ни к селу ни к городу. Видно, не заметила, как повторяется.
- Думаешь, с ним что-то случилось?
- Не знаю, - Яна вздохнула. – Что он такого может рассказать, чего не рассказала я? Он-то вообще просто на подхвате. Одна надежда: меня же вернули! Значит, и его должны.
- Надо-таки будет потолковать как следует с духами, - Оля нахмурилась. – А то новая мода – они мне выдают стрекот сверчков!
- В смысле?! – поразилась подруга.
- Да я фигурально выражаясь, - девушка смутилась. – Не подают признаков жизни. Я их расспрашиваю – а они молчат. Хоть ты тресни!
- И что ты собираешься делать?
- А можно будет показатели им понизить, - мстительно заявила Оля. – Ну, что за ерунда? То молчат, когда к ним обращаются. Тебя вон с потрохами сдали. Не по-людски!
- Лишь бы они потом не обиделись по-людски, - вздохнула Яна. – И не отказались помогать вовсе!
- Ну, вот помогли они. И чем все кончилось?!
- Да сносно все кончилось, если так посмотреть. Вот отдохну немного, приду в себя. Олег вернется. Через месяц-другой мы обо всем этом и не вспомним!
Оля вздохнула. В словах Яны был резон. Вот только грызла досада на своеволие духов, к помощи которых она привыкла на удивление быстро.
Впрочем, ничего не попишешь.
И требовать с них объяснений не получится. Невзирая на все ее воинственные заявления. Наверняка снова отмалчиваться будут. Не станут ничего говорить, максимум – выдадут что-нибудь маловразумительное. Все придется выяснять самим. А показатели им понижать…
Нет, это она шандарахнула с досады. Обидятся да наврут с три короба – им-то что!
Да к тому же у нее еще есть книги Федора! Можно будет еще подумать, чего бы такого у него спросить. Может, у Яны идеи окажутся. Только не сегодня – вон она, вся вымотанная. Грузить ее сейчас своими новостями и вопросами не стоит. Это жестоко, в конце концов.
- Чего-то у тебя вид больно задумчивый, - заметила подруга.
- Ага, - Оля вяло кивнула. – У меня тут своих новостей ворох. Но я тебе лучше все завтра или послезавтра расскажу – у тебя вид замученный. Тебе выспаться как следует надо!
- Это да, - Яна зевнула. – Я, конечно, от любопытства теперь помру. Но сна меня это не лишит! На новости у меня сегодня и правда сил не осталось, - она рассмеялась.
Оля улыбнулась.
- Иди ложись! У тебя вид – обнять и плакать. Я со стола уберу – тут делов-то.
Яна фыркнула. Кивнула и потопала в комнату. Оля принялась убирать. Эх, завтра на работу! Ладно, вечером все расскажет. Лишь бы ее Федор не подкараулил и не стал требовать новых вопросов. А то она и придумать теперь не может – о чем его спрашивать. Хотя один-то вопрос остался… не придумает ничего нового – послушает, что он ей расскажет. Там в сундучке книг еще порядком, хватит на долгое продуктивное общение.
- Ольга! К начальству на ковер.
Оля озадаченно моргнула. Нет, ее не удивили командные нотки в голосе Евгении –секретарши Олега. Да, рявкнула – будто команду собаке отдала. Ну, так стервозный нрав тюнингованной блондинки был известен всему офису. И слова ей не скажи!
Девушка молча поднялась и потопала в кабинет шефа.
Грызла тревога. Нет, Евгения всегда разговаривала с ней, словно снисходила до кучки навоза под ногами. Она со всеми так разговаривала. Но формулировка «на ковер» ее напрягла. Противная шутка, или Олег действительно чем-то недоволен?
Скверное предчувствие не обмануло.
Олег тряс у Оли перед носом ее же макетами, которые она принесла ему накануне, и в крайнем раздражении орал. Девушка могла только недоуменно моргать – она тщетно силилась понять суть претензий. Олега это злило еще больше, и он принимался вопить громче.
Из кабинета Оля вышла спустя полчаса – красная, ошарашенная, со звоном в ушах, трясущимися ногами и кипой макетов в дрожащих руках. Макеты были исчерканы красным маркером, и она от души надеялась, что ей удастся разобраться в пометках Олега.
Идти к нему за уточнениями она была не в силах. Евгения одарила ее злорадным взглядом. Спасибо, что молча.
Хотя и без слов все было достаточно выразительно. Евгения и одним только взглядом умела обратить в ничтожество.
Вот только на секретаршу шефа Оле сейчас было наплевать с высокой колокольни. У нее сейчас попросту не было сил обращать на нее внимание. Она на негнущихся ногах добралась до своего рабочего места, свалила беспорядочно на стол макеты, свалилась на стул и позорным образом разревелась, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы.
На нее даже в шарашкиной конторе, из которой вышибли с треском, никогда так не орали! И за что – она так и не поняла.
И не в силах была заглянуть в эти четырежды клятые макеты, чтобы понять – что именно с ними не так.
Еще и кабинет общий, как назло. Десяток с лишним столов на единой площади, и все друг друга видят. А она ревет у всех на виду! Коллеги поглядывали с любопытством, шушукались – но никто к ней не подошел. Что, в общем, говорит о многом. Краем уха Оля уловила слова «выпить чаю». Все дружно снялись с мест и утопали на кухню.
Ее оставили одну. Вроде как успокоиться в одиночестве.
Ага, как же – такие все заботливые! Ушли пить чай, ее бросили реветь в одиночестве – будто она зачумленная. Убрались подальше, чтобы не видеть, как она ревет.
Запиликал телефон, и Оля машинально приняла вызов.
- Обеденный перерыв! – радостно сообщил ей голос Федора, заставив заморгать от удивления. – У вас тут интересное кафе неподалеку. Позволите составить вам компанию?
- Какой обед? У меня работа, - прогнусавила вкрай растерянная Оля.
- Ну, какая работа? – возмутился он. – Работа – не волк, в лес не убежит! Да и вообще: работа работой, а обед по расписанию! Я жду вас у входа.
И оборвал вызов. Оля недоуменно уставилась на дисплей телефона. У нее даже слезы высохли – так ее изумил этот звонок. И приглашение.
Потупив в темный экран с полминуты, она встрепенулась.
Вот насчет обеда он прав! Остальные вон утопали – и ее с собой не позвали. И правда, надо пообедать – а потом уж разбираться, чего там хотел от нее шеф. В конце концов, может, она и правда накосячила? И нужно не реветь, а срочно исправляться.
Глядишь – еще и на премию к концу месяца наработает. Ну, мечтать-то не вредно?
- Нет, ты представляешь? Предлагал шефа в жабу превратить!
- Флиртует, подлец, - хмыкнула Яна. – Корчит из себя романтического рыцаря. А что, тебе так не нравится идея увидеть шефа в виде жабы?
Оля укоризненно поглядела на подругу.
- Мне не нравится идея видеть, как флиртует подлец и библиофил Федя, - мрачно сообщила она.
- Ты уже это увидела, - развела руками та.
- Все-то шуточки, - вздохнула Оля. – А мне не нравится то, что происходит! Какого этот Федя ко мне вообще прицепился? По кафе водит, кофе поит. Предлагает решить проблему шефа радикальным путем…
- Это он к тебе прицепился, или ты к нему? С оригинальными вопросами.
- Ну, а кому еще вопросы задавать?! Этот хоть отвечает.
- А ты спрашивала у него, что он есть такое? – с любопытством осведомилась Яна. – Тебе ведь тетушка советовала!
- Спрашивала, - Оля снова вздохнула. – Заявил, что он – коллекционер редких изданий. Посоветовал прикупить витамины для памяти. Напенял за бестактность.
- И правда подлец, - заключила Яна.
- Он про отца странное рассказывал, - Оля вспомнила, что так и не рассказала подруге о разговоре в первый день открытия выставки. – Будто ту книгу, что он пытался стянуть у нас, он помогал достать отцу. А отца об этом попросила Серена Павловна – бывшая хозяйка квартиры.
- Твоя пра-пра?.. – Яна удивленно приподняла брови.
- Она самая, ага. История сама по себе странная, а тут еще и надпись та в книге! Будто эту книгу отцу подарили на добрую память…
- Так может, это ему Федор на добрую память и вручил?
- А он – Серене Павловне передарил? – Оля дернула плечами. – Только уже без надписи. Странная все это история, вообще.
- Да не то слово! Ты дальше слушай, - и Оля принялась пересказывать все – начиная от неудачного разговора с тетушкой и столкновения с Федором в галерее.
Яна только слушала, изумленно качая головой. Рассказ о паре критиков вызвал у нее возмущенное фырканье. На историю о встрече с комиссаром службы контроля она удивленно хмыкнула.
- А нынче, значит, он снова нарисовался, - заключила она.
- Ага. Когда я вообще не была к этому готова! И он весь такой благородный – не стал требовать с меня новых вопросов. Расспросил, утешил, поделился носовым платочком…
- Ты платочек-то ему вернула?! А то кто их всех знает – если уж у них визитки трансцендентные…
- Я тоже об этом подумала, - Оля вздохнула. – Так что платочек вернула сразу. Но сам факт!
- Да, факт примечательный, - протянула Яна. – Слушай, ты же еще будешь с ним встречаться? Он тебе предлагал ответить на вопрос о природе духов вообще. А ты еще расспроси его про того полтергейста, который тут перловку по стенам размазывал.
- Это ж дух Антонины Борисовны, - вяло отозвалась Оля. – А хотя, - она встрепенулась, озаренная новой идеей. – Да, я спрошу! Отличная идея.
- Вообще, мне кажется, он настырно втирается тебе в доверие.
Оля моргнула – слишком уж внезапно сменилось у Яны направление мысли. Потом вздохнула.
- Каким образом, интересно? В конце концов, закончатся книги – закончатся и условно легальные поводы нам с ним видеться.
- Ага. А задавать вопросы и получать на них ответы ты к тому времени привыкнешь, - хмыкнула подруга. – А Федя окажется так любезен, что согласится время от времени появляться на горизонте, чтобы разрешить какое-нибудь недоумение.
- И? Ты считаешь, он начнет врать? Так ему и сейчас ничто не мешает. Ну, а продолжит говорить правду – так и, - она смолкла, задумавшись. – Нет, ну я же не могу добровольно отказаться от ответов на вопросы! – воскликнула она.
- Не-не, я не намекаю на отказ от халявной инфы! – Яна замахала руками. – Просто это… ты как-то не забывай, что он нам все-таки не друг.
- Забудешь тут!
Оля смолкла. А ведь того гляди забудет! Эк он сегодня – и на обед пригласил, и слезки вытирал, и выслушал сочувственно. Вон, и от шефа защитить предлагал! Своеобразным способом, конечно. Но сам факт!
- Ничего я не забуду, - пробурчала Оля. – А вот всю информацию, какую смогу, я из него вытяну.
- Ладно-ладно, - Яна рассмеялась. – Я ж не отговариваю.
- А ты – так и сидишь пока дома, отстраненная от работы? – Оля спохватилась, что так и не расспросила подругу о ее делах. – И Олег не вернулся?
- Нашим звонила – не-а, не вернулся, - та мотнула головой, помрачнела. – Знаешь, мне даже пофиг, что меня отстранили. Но вот за него мне как-то тревожно.
- Н-да. Может, духов спросить? Про тебя они мне тогда сказали, что скоро вернешься. Правда, потом выдали звук сверчков…
- Ждем, - Яна пожала плечами. – Сидим на месте ровно и ждем. Что еще остается делать? Может, тебе и правда этот Федор чего интересного расскажет. Хотя интересно мне, в чем истинная причина его разговорчивости! Не от безысходности ведь он начал тебе все рассказывать. Не из опасения, что иначе ты книги его зажилишь.
- Ну, это-то ясно. Наверняка ждет, когда я бдительность потеряю, чтобы добраться-таки до той книги! – она помолчала. – Знаешь, меня во всей этой истории больше всего огорчает одно. Моя картина, кажется, зрителям не понравилась!
- Слушай, ну это же были мошенники вроде Федора. А никакие не критики! – возмутилась Яна.
- Тем не менее. Никто, кроме них, даже не обратил на нее внимания!
- Ну… это твоя первая выставка!
- Я больше всего боюсь, что и последняя, - Оля горько вздохнула. – И я всю жизнь буду малевать рекламные буклеты для кого-нибудь вроде моего нынешнего шефа. А он будет только орать. А потом меня вообще заменят тем, кто умеет в графические программы. Или вообще программой для рисования – знаешь, есть такие?
- Ты про нейросети? Они же рисуют ширпотреб!
- А зачем рекламщикам не ширпотреб? Ну, или кому-то вроде них.
- Н-да. Слушай, ну ты пытаешься заглядывать совсем уж в далекое будущее! Жалуешься, что та картина никому не понравилась. А ты новую нарисовала?!
- Картины пишут, а не рисуют…
Яна укоризненно покачала головой – мол, велика разница. А может, правда?..
Перед глазами стала картина: убегающий вниз горный склон, поросший ковылем. Внизу, на дне, клубится туман – не разглядишь, что там.
А ведь она больше недели не делала даже набросков!
Она выбралась из-за стола, потопала в комнату. Зря у нее, что ли, масляные краски лежат? Да и еще несколько холстов осталось. Как раз успеет сегодня натянуть один из них и сделать набросок пейзажа, который увидела в воображении. Может даже, основные цвета и штрихи набросает.
- Ну, совсем другое дело, - одобрительно кивнул шеф.
Оля хватанула ртом воздух, подавившись от возмущения. Да там же ничего не поменялось! После правок, которыми он вчера измалевал весь ее макет, тот остался практически таким же, как был.
Что за хрень? Или ее работа заключается на деле не в том, чтобы делать изображения, а в том, чтобы выслушивать вопли начальства?!
Из кабинета она вышла в растрепанных чувствах. Вроде и похвалили, а осадочек остался премерзкий.
- Чего, снова головомойка? – сочувственно осведомился Денис – один из креативщиков. – Вообще, это – не редкость, не обращай внимания. Обрастай кожей носорога! – жизнерадостно посоветовал он.
- Ага, непременно, - вяло отозвалась Оля. – Спасибо за совет…
- Чего он тебе наговорил-то? – парень присел на край ее стола.
- Да чего, - вяло буркнула она. – Похвалил, сказал – так держать. Одобрил он исправленную версию макета, - пояснила со вздохом.
- А! Правда одобрил, или сарказм?
- Да одобрил, сказал – все нормально.
- Чего вид тогда такой снулый? – хмыкнул он. – Радоваться должна!
- Должна – прощаю, - она снова вздохнула.
Хотела рассказать, как после многочисленных правок, полученных вчера с головомойкой, в макете ничего не поменялось. Но прикусила язык. Засомневалась, что стоит говорить об этом. Она ж не собирается жаловаться на самодурство шефа? В конце концов, силой ее здесь никто не держит – не рабыня на галерах. Сама устроилась – по рекомендации, между прочим. Сама и уволиться может.
«Съисть-то он съист, да хто ж ему даст?»
Угум, как тому слону из анекдота. Уволиться-то она может – только куда пойдет после этого? Снова в торговый центр – каким-нибудь разносчиком листовок?
- Строго говоря – не могут. В институте никто знать-то не может, что он у меня. Они вообще, по-моему, не прочь залезть в квартиру, чтобы произвести свои замеры. Вот только это точно невозможно – квартира твоя частная собственность! А Олег до сих пор не вернулся, - прибавила она ни к селу ни к городу. Видно, не заметила, как повторяется.
- Думаешь, с ним что-то случилось?
- Не знаю, - Яна вздохнула. – Что он такого может рассказать, чего не рассказала я? Он-то вообще просто на подхвате. Одна надежда: меня же вернули! Значит, и его должны.
- Надо-таки будет потолковать как следует с духами, - Оля нахмурилась. – А то новая мода – они мне выдают стрекот сверчков!
- В смысле?! – поразилась подруга.
- Да я фигурально выражаясь, - девушка смутилась. – Не подают признаков жизни. Я их расспрашиваю – а они молчат. Хоть ты тресни!
- И что ты собираешься делать?
- А можно будет показатели им понизить, - мстительно заявила Оля. – Ну, что за ерунда? То молчат, когда к ним обращаются. Тебя вон с потрохами сдали. Не по-людски!
- Лишь бы они потом не обиделись по-людски, - вздохнула Яна. – И не отказались помогать вовсе!
- Ну, вот помогли они. И чем все кончилось?!
- Да сносно все кончилось, если так посмотреть. Вот отдохну немного, приду в себя. Олег вернется. Через месяц-другой мы обо всем этом и не вспомним!
Оля вздохнула. В словах Яны был резон. Вот только грызла досада на своеволие духов, к помощи которых она привыкла на удивление быстро.
Впрочем, ничего не попишешь.
И требовать с них объяснений не получится. Невзирая на все ее воинственные заявления. Наверняка снова отмалчиваться будут. Не станут ничего говорить, максимум – выдадут что-нибудь маловразумительное. Все придется выяснять самим. А показатели им понижать…
Нет, это она шандарахнула с досады. Обидятся да наврут с три короба – им-то что!
Да к тому же у нее еще есть книги Федора! Можно будет еще подумать, чего бы такого у него спросить. Может, у Яны идеи окажутся. Только не сегодня – вон она, вся вымотанная. Грузить ее сейчас своими новостями и вопросами не стоит. Это жестоко, в конце концов.
- Чего-то у тебя вид больно задумчивый, - заметила подруга.
- Ага, - Оля вяло кивнула. – У меня тут своих новостей ворох. Но я тебе лучше все завтра или послезавтра расскажу – у тебя вид замученный. Тебе выспаться как следует надо!
- Это да, - Яна зевнула. – Я, конечно, от любопытства теперь помру. Но сна меня это не лишит! На новости у меня сегодня и правда сил не осталось, - она рассмеялась.
Оля улыбнулась.
- Иди ложись! У тебя вид – обнять и плакать. Я со стола уберу – тут делов-то.
Яна фыркнула. Кивнула и потопала в комнату. Оля принялась убирать. Эх, завтра на работу! Ладно, вечером все расскажет. Лишь бы ее Федор не подкараулил и не стал требовать новых вопросов. А то она и придумать теперь не может – о чем его спрашивать. Хотя один-то вопрос остался… не придумает ничего нового – послушает, что он ей расскажет. Там в сундучке книг еще порядком, хватит на долгое продуктивное общение.
*** ***
- Ольга! К начальству на ковер.
Оля озадаченно моргнула. Нет, ее не удивили командные нотки в голосе Евгении –секретарши Олега. Да, рявкнула – будто команду собаке отдала. Ну, так стервозный нрав тюнингованной блондинки был известен всему офису. И слова ей не скажи!
Девушка молча поднялась и потопала в кабинет шефа.
Грызла тревога. Нет, Евгения всегда разговаривала с ней, словно снисходила до кучки навоза под ногами. Она со всеми так разговаривала. Но формулировка «на ковер» ее напрягла. Противная шутка, или Олег действительно чем-то недоволен?
Скверное предчувствие не обмануло.
Олег тряс у Оли перед носом ее же макетами, которые она принесла ему накануне, и в крайнем раздражении орал. Девушка могла только недоуменно моргать – она тщетно силилась понять суть претензий. Олега это злило еще больше, и он принимался вопить громче.
Из кабинета Оля вышла спустя полчаса – красная, ошарашенная, со звоном в ушах, трясущимися ногами и кипой макетов в дрожащих руках. Макеты были исчерканы красным маркером, и она от души надеялась, что ей удастся разобраться в пометках Олега.
Идти к нему за уточнениями она была не в силах. Евгения одарила ее злорадным взглядом. Спасибо, что молча.
Хотя и без слов все было достаточно выразительно. Евгения и одним только взглядом умела обратить в ничтожество.
Вот только на секретаршу шефа Оле сейчас было наплевать с высокой колокольни. У нее сейчас попросту не было сил обращать на нее внимание. Она на негнущихся ногах добралась до своего рабочего места, свалила беспорядочно на стол макеты, свалилась на стул и позорным образом разревелась, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы.
На нее даже в шарашкиной конторе, из которой вышибли с треском, никогда так не орали! И за что – она так и не поняла.
И не в силах была заглянуть в эти четырежды клятые макеты, чтобы понять – что именно с ними не так.
Еще и кабинет общий, как назло. Десяток с лишним столов на единой площади, и все друг друга видят. А она ревет у всех на виду! Коллеги поглядывали с любопытством, шушукались – но никто к ней не подошел. Что, в общем, говорит о многом. Краем уха Оля уловила слова «выпить чаю». Все дружно снялись с мест и утопали на кухню.
Ее оставили одну. Вроде как успокоиться в одиночестве.
Ага, как же – такие все заботливые! Ушли пить чай, ее бросили реветь в одиночестве – будто она зачумленная. Убрались подальше, чтобы не видеть, как она ревет.
Запиликал телефон, и Оля машинально приняла вызов.
- Обеденный перерыв! – радостно сообщил ей голос Федора, заставив заморгать от удивления. – У вас тут интересное кафе неподалеку. Позволите составить вам компанию?
- Какой обед? У меня работа, - прогнусавила вкрай растерянная Оля.
- Ну, какая работа? – возмутился он. – Работа – не волк, в лес не убежит! Да и вообще: работа работой, а обед по расписанию! Я жду вас у входа.
И оборвал вызов. Оля недоуменно уставилась на дисплей телефона. У нее даже слезы высохли – так ее изумил этот звонок. И приглашение.
Потупив в темный экран с полминуты, она встрепенулась.
Вот насчет обеда он прав! Остальные вон утопали – и ее с собой не позвали. И правда, надо пообедать – а потом уж разбираться, чего там хотел от нее шеф. В конце концов, может, она и правда накосячила? И нужно не реветь, а срочно исправляться.
Глядишь – еще и на премию к концу месяца наработает. Ну, мечтать-то не вредно?
Глава 30
- Нет, ты представляешь? Предлагал шефа в жабу превратить!
- Флиртует, подлец, - хмыкнула Яна. – Корчит из себя романтического рыцаря. А что, тебе так не нравится идея увидеть шефа в виде жабы?
Оля укоризненно поглядела на подругу.
- Мне не нравится идея видеть, как флиртует подлец и библиофил Федя, - мрачно сообщила она.
- Ты уже это увидела, - развела руками та.
- Все-то шуточки, - вздохнула Оля. – А мне не нравится то, что происходит! Какого этот Федя ко мне вообще прицепился? По кафе водит, кофе поит. Предлагает решить проблему шефа радикальным путем…
- Это он к тебе прицепился, или ты к нему? С оригинальными вопросами.
- Ну, а кому еще вопросы задавать?! Этот хоть отвечает.
- А ты спрашивала у него, что он есть такое? – с любопытством осведомилась Яна. – Тебе ведь тетушка советовала!
- Спрашивала, - Оля снова вздохнула. – Заявил, что он – коллекционер редких изданий. Посоветовал прикупить витамины для памяти. Напенял за бестактность.
- И правда подлец, - заключила Яна.
- Он про отца странное рассказывал, - Оля вспомнила, что так и не рассказала подруге о разговоре в первый день открытия выставки. – Будто ту книгу, что он пытался стянуть у нас, он помогал достать отцу. А отца об этом попросила Серена Павловна – бывшая хозяйка квартиры.
- Твоя пра-пра?.. – Яна удивленно приподняла брови.
- Она самая, ага. История сама по себе странная, а тут еще и надпись та в книге! Будто эту книгу отцу подарили на добрую память…
- Так может, это ему Федор на добрую память и вручил?
- А он – Серене Павловне передарил? – Оля дернула плечами. – Только уже без надписи. Странная все это история, вообще.
- Да не то слово! Ты дальше слушай, - и Оля принялась пересказывать все – начиная от неудачного разговора с тетушкой и столкновения с Федором в галерее.
Яна только слушала, изумленно качая головой. Рассказ о паре критиков вызвал у нее возмущенное фырканье. На историю о встрече с комиссаром службы контроля она удивленно хмыкнула.
- А нынче, значит, он снова нарисовался, - заключила она.
- Ага. Когда я вообще не была к этому готова! И он весь такой благородный – не стал требовать с меня новых вопросов. Расспросил, утешил, поделился носовым платочком…
- Ты платочек-то ему вернула?! А то кто их всех знает – если уж у них визитки трансцендентные…
- Я тоже об этом подумала, - Оля вздохнула. – Так что платочек вернула сразу. Но сам факт!
- Да, факт примечательный, - протянула Яна. – Слушай, ты же еще будешь с ним встречаться? Он тебе предлагал ответить на вопрос о природе духов вообще. А ты еще расспроси его про того полтергейста, который тут перловку по стенам размазывал.
- Это ж дух Антонины Борисовны, - вяло отозвалась Оля. – А хотя, - она встрепенулась, озаренная новой идеей. – Да, я спрошу! Отличная идея.
- Вообще, мне кажется, он настырно втирается тебе в доверие.
Оля моргнула – слишком уж внезапно сменилось у Яны направление мысли. Потом вздохнула.
- Каким образом, интересно? В конце концов, закончатся книги – закончатся и условно легальные поводы нам с ним видеться.
- Ага. А задавать вопросы и получать на них ответы ты к тому времени привыкнешь, - хмыкнула подруга. – А Федя окажется так любезен, что согласится время от времени появляться на горизонте, чтобы разрешить какое-нибудь недоумение.
- И? Ты считаешь, он начнет врать? Так ему и сейчас ничто не мешает. Ну, а продолжит говорить правду – так и, - она смолкла, задумавшись. – Нет, ну я же не могу добровольно отказаться от ответов на вопросы! – воскликнула она.
- Не-не, я не намекаю на отказ от халявной инфы! – Яна замахала руками. – Просто это… ты как-то не забывай, что он нам все-таки не друг.
- Забудешь тут!
Оля смолкла. А ведь того гляди забудет! Эк он сегодня – и на обед пригласил, и слезки вытирал, и выслушал сочувственно. Вон, и от шефа защитить предлагал! Своеобразным способом, конечно. Но сам факт!
- Ничего я не забуду, - пробурчала Оля. – А вот всю информацию, какую смогу, я из него вытяну.
- Ладно-ладно, - Яна рассмеялась. – Я ж не отговариваю.
- А ты – так и сидишь пока дома, отстраненная от работы? – Оля спохватилась, что так и не расспросила подругу о ее делах. – И Олег не вернулся?
- Нашим звонила – не-а, не вернулся, - та мотнула головой, помрачнела. – Знаешь, мне даже пофиг, что меня отстранили. Но вот за него мне как-то тревожно.
- Н-да. Может, духов спросить? Про тебя они мне тогда сказали, что скоро вернешься. Правда, потом выдали звук сверчков…
- Ждем, - Яна пожала плечами. – Сидим на месте ровно и ждем. Что еще остается делать? Может, тебе и правда этот Федор чего интересного расскажет. Хотя интересно мне, в чем истинная причина его разговорчивости! Не от безысходности ведь он начал тебе все рассказывать. Не из опасения, что иначе ты книги его зажилишь.
- Ну, это-то ясно. Наверняка ждет, когда я бдительность потеряю, чтобы добраться-таки до той книги! – она помолчала. – Знаешь, меня во всей этой истории больше всего огорчает одно. Моя картина, кажется, зрителям не понравилась!
- Слушай, ну это же были мошенники вроде Федора. А никакие не критики! – возмутилась Яна.
- Тем не менее. Никто, кроме них, даже не обратил на нее внимания!
- Ну… это твоя первая выставка!
- Я больше всего боюсь, что и последняя, - Оля горько вздохнула. – И я всю жизнь буду малевать рекламные буклеты для кого-нибудь вроде моего нынешнего шефа. А он будет только орать. А потом меня вообще заменят тем, кто умеет в графические программы. Или вообще программой для рисования – знаешь, есть такие?
- Ты про нейросети? Они же рисуют ширпотреб!
- А зачем рекламщикам не ширпотреб? Ну, или кому-то вроде них.
- Н-да. Слушай, ну ты пытаешься заглядывать совсем уж в далекое будущее! Жалуешься, что та картина никому не понравилась. А ты новую нарисовала?!
- Картины пишут, а не рисуют…
Яна укоризненно покачала головой – мол, велика разница. А может, правда?..
Перед глазами стала картина: убегающий вниз горный склон, поросший ковылем. Внизу, на дне, клубится туман – не разглядишь, что там.
А ведь она больше недели не делала даже набросков!
Она выбралась из-за стола, потопала в комнату. Зря у нее, что ли, масляные краски лежат? Да и еще несколько холстов осталось. Как раз успеет сегодня натянуть один из них и сделать набросок пейзажа, который увидела в воображении. Может даже, основные цвета и штрихи набросает.
*** ***
- Ну, совсем другое дело, - одобрительно кивнул шеф.
Оля хватанула ртом воздух, подавившись от возмущения. Да там же ничего не поменялось! После правок, которыми он вчера измалевал весь ее макет, тот остался практически таким же, как был.
Что за хрень? Или ее работа заключается на деле не в том, чтобы делать изображения, а в том, чтобы выслушивать вопли начальства?!
Из кабинета она вышла в растрепанных чувствах. Вроде и похвалили, а осадочек остался премерзкий.
- Чего, снова головомойка? – сочувственно осведомился Денис – один из креативщиков. – Вообще, это – не редкость, не обращай внимания. Обрастай кожей носорога! – жизнерадостно посоветовал он.
- Ага, непременно, - вяло отозвалась Оля. – Спасибо за совет…
- Чего он тебе наговорил-то? – парень присел на край ее стола.
- Да чего, - вяло буркнула она. – Похвалил, сказал – так держать. Одобрил он исправленную версию макета, - пояснила со вздохом.
- А! Правда одобрил, или сарказм?
- Да одобрил, сказал – все нормально.
- Чего вид тогда такой снулый? – хмыкнул он. – Радоваться должна!
- Должна – прощаю, - она снова вздохнула.
Хотела рассказать, как после многочисленных правок, полученных вчера с головомойкой, в макете ничего не поменялось. Но прикусила язык. Засомневалась, что стоит говорить об этом. Она ж не собирается жаловаться на самодурство шефа? В конце концов, силой ее здесь никто не держит – не рабыня на галерах. Сама устроилась – по рекомендации, между прочим. Сама и уволиться может.
«Съисть-то он съист, да хто ж ему даст?»
Угум, как тому слону из анекдота. Уволиться-то она может – только куда пойдет после этого? Снова в торговый центр – каким-нибудь разносчиком листовок?
