Повисла тишина. Бумага оставалась неровно заштрихованной.
- Может, нужно было закрасить более однородно? – с сомнением протянула Яна.
- Если бы им было нужно – их бы устроило и это. По-моему, они или передумали что-то рассказывать, или просто нам головы морочат!
- Но Олег и правда не взял трубку… позвоню еще раз!
Оля кивнула. Яна снова принялась звонить. Гудок шел за гудком – но ответа не было. После нескольких безуспешных попыток Яна отложила телефон.
- Утро вечера мудренее, - тускло проговорила она. – Мы, кажется, еще не ужинали…
- Ну да, - Оля вздохнула. – Ты уверена, что стоит так быстро сдаваться?
- Ну, духи ведь тебе сказали – звонить бесполезно. Или внушили… как бы то ни было – Олег и правда не отвечает. Я попробую позвонить позже – может, и будет какой-то смысл. Но забывать обо всем на свете и маниакально трезвонить – мне кажется, не лучшая тактика. К тому же ты представляешь, сколько пропущенных он увидит, когда возьмет-таки телефон в руки?!
- Ясно. Тогда, может, поужинаем? Нервы нервами, а еда по расписанию!
- Ай, ладно! Что делать-то еще?! Ты, кстати, что-то рассказать хотела, - вспомнила она. – Говоришь, гулять ходила?
- Ага. С товарищем особистом из тайной трансцендентной конторы. Пригласил на романтическую прогулку, а сам мозг выел мне чайной ложечкой, - Оля не удержалась от жалобы.
- Подлец. Мне уже любопытно – чего он от тебя хотел-то!
- Вот это – самое любопытное. Он хотел, чтобы я прекратила видеться с Федором, - она принялась пересказывать нынешний разговор.
Ужин рассказу не помешал – она продолжила говорить с набитым ртом. Яна только хмыкала удивленно и кивала.
- Словом, самое интересное – то, что он поведал тебе о трепетной дружбе покойной родственницы с нашим библиофилом, - резюмировала Яна, дослушав рассказ.
- Угум, - Оля покивала.
Забавно. Весь рассказ уместился десятка в полтора фраз, в то время как Павел таскал ее по улице довольно долго. А потом еще промывал ей мозги в кафе.
- Как говорят наши копирайтеры – сплошная вода, - посетовала она. – В сухом остатке – жалкие остатки.
- Чего? – вытаращилась подруга.
- Ну, разговоров было море. А в сухом остатке – жалкие остатки мысли и смысла.
- А! А я уж удивилась, что там у нас с водой, - Яна с облегчением вздохнула. – Ну да, так оно и бывает. Сплошные разговоры – а как начнешь вспоминать, о чем же речь шла, так понимаешь, что ни о чем по большому счету. Он, наверное, большой начальник там, у себя в конторе, этот Павел. Это у начальства обычно такая привычка – растекаться мыслями по древу. От исполнителей требуют четкости и лаконичности.
Оля рассмеялась. Не в бровь, а в глаз! Именно что, четко и по существу.
- Спросить бы у Федора – за что его так служба контроля не любит, - поделилась она соображением. – Но, боюсь, он меня в баню пошлет с такими вопросами…
- А с другой стороны – что ты теряешь? Спроси! – Яна пожала плечами.
- Ну, если только так…
Что она теряет? Оля задумалась, размешивая сахар в чае. Возможно, не она, а Федор потеряет терпение. Окончательно. Да, до сих пор он вполне успешно корчил из себя кавалера. Хотя как успешно – периодически срезался. А как он отреагирует на бестактный вопрос? Возможно – так же, как прежде, когда ему что-то не нравилось. А возможно – окончательно выйдет из себя.
- Минимум одна любопытная деталь есть, конечно, - заметила Яна. – Получается, твоя покойная прапра состояла вполне себе в дружеских отношениях с Федором. До тех пор, пока он по просьбе твоего отца не разыскал для нее ту книгу. После этого твой отец пропал, а прапра слегла и через полгода угасла. Дела.
Дела. По-другому и не скажешь.
- Помнится, Федор говорил, что не имеет отношения к исчезновению отца. Хоть и знает наверняка, что в живых его нет. Погиб еще тогда. Про Серену Павловну, боюсь, он скажет то же самое.
- И вообще, где гарантия, что он не врет!
- А никаких гарантий, - Оля сникла.
Никаких гарантий, что Федор говорит ей правду. Ей приходится верить на слово – а он еще и глумится. Так что настойчивый совет Ветрякова прекратить с ним видеться, вполне возможно, имеет смысл.
Но она же знала, что не последует этому совету? Да и Павел, скорее всего, это знал.
Тьфу! Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… детский сад! И шпионские игры, чтоб их. И еще это нелепое напутствие. Помнится, она тетушке пыталась скормить версию, что романтически заинтересовалась Федором – но та не впечатлилась.
А может, это она Ветрякову накапала?!
А зачем Ветряков это сболтнул, сажая ее в машину? Видимо, знал, что их разговор слышат… кто? Для кого предназначалось это напутствие на самом деле?
- Чего-то ты, мать, притихла, - заметила Яна. – Не иначе – чего-то гадкого надумала.
- Ну да, я ж этого не говорила, - Оля кивнула. И принялась пересказывать, что услышала от Павла напоследок, и свои соображения на этот счет.
- Подлые животные, - вздохнула подруга. – Что библиофил Федор, что этот комиссар. Я не возьмусь сказать, кто из них более подозрительный!
- Оба. Оба они чего-то хотят, и оба до противного подозрительные!
- Ладно, черт с ними со всеми, - заключила Яна. – Гадать можно долго, и ничего не нагадать. А у нас – вечер воскресенья! И о чем мы говорим, скажите на милость?
И правда. Завтра – понедельник, начало новой недели. У нее – работа, Яну, возможно, тоже вызовут. Отдых закончился, не начавшись.
- Может, кино какое-нибудь посмотрим?
- Это можно, - Яна энергично кивнула. – Только не про призраков! И не про шпионские заговоры…
- Понедельник – день тяжелый, - глубокомысленно изрек Денис, усаживаясь на ее стол.
Кажется, это становилось доброй традицией. Что ему – здесь сидится мягче, чем на стуле?!
- Чего в нем тяжелого? – рассеянно переспросила Оля.
- Да ну тебя! – отмахнулся парень. – Ты, по-моему, на работу, как на праздник, ходишь. И с таким видом невозмутимым сидела перед шефом – мол, нам море по колено! Аж стукнуть хочется. А заказ у нас, между прочим, не плюнуть и растереть! Вон, Наталья хмурится, и Вадим, копирайтер, сидит загруженный.
- По-моему, мы все на ближайшие две недели загруженные, - заметила Оля. – Каждый – своей частью работы.
Сама она раскладывала по столу распечатки. Как заявил шеф, вручая ей папку с изображениями – для вдохновения. Чтобы сообразила что-нибудь в духе и на тему, но только другого вида, оригинальнее и лучше. И не похоже на исходник!
Вот за две недели она и должна предоставить результат.
Запрос, конечно, феерический. Оля начинала понимать всех, кто когда-то не справился на ее месте. И даже начала задумываться – не зря ли она бросила экономический. У экономистов работа, может, и скучная – но ее результаты хотя бы измеряются конкретными цифрами.
Ладно. За неполный месяц ее не уволили – может, и теперь не уволят? Во всяком случае, первая зарплата должна упасть на карту раньше, чем они закончат этот заказ. И у шефа появится причина для недовольства новым кадром.
О – оптимизм, - заключила Оля.
Видимо, это заразно. Вон, весь офис в траур погрузился. Кто кофе хлебает, словно водку на поминках, кто таращится стеклянными глазами в монитор, кто с принтером ругается. Сразу видно – люди заняты делом!
Денис – и тот расселся на ее столе и жалуется на жизнь. Тоже трудится парень. Вот куда ей приткнуть очередную распечатку? Как раз было бы для нее место – но на это место аккурат уселся уважаемый коллега.
- Денис, тебе чего, сидя на столе лучше креативится? – буркнула она.
- Злыдня, - он соскочил со стола. – Я тебя, между прочим, в кафе пригласить хотел.
- Понятно. Хотел, но перехотел.
Реплика осталась без ответа. Видимо, обиделся. Какое счастье! Оля положила на освободившееся место распечатку. Обвела критическим взглядом творение рук своих.
Неплохо, но чуть больше половины пачки осталось в руках. Картина неполная.
А ее стол – слишком маленький. На пол, что ли, перебраться? Интересно, сколько времени понадобится, чтобы остальные обитатели кабинета принялись возмущаться, что она захламила пол изображениями.
Ладно. Возмутятся – соберет.
Да и чего им возмущаться? Все заняты своими делами. Кому она нужна со своей возней? Денис – и тот ушел на свое место. Уткнулся в компьютер, сидит с нахмуренным лбом. А на полу можно и не особенно придвигать распечатки друг к другу. Между ними остается расстояние, и это позволяет разглядеть их лучше. Можно еще перекладывать листы, меняя их между собой местами.
Увлекшись, Оля перестала замечать, что происходит вокруг. И вздрогнула, когда в кабинете появился шеф.
- О, бардак истинного художника, - оценил тот.
- Я уберу! – вскинулась Оля.
- Потом-то, конечно, уберешь, - шефу, видимо, было безразлично. – Главное, чтобы результат был! Жду от тебя впечатляющей работы. А то уволю!
Блин! Мелькнула паническая мысль – какое счастье, что она оставила нынче кулон дома! Ей бы несдобровать, если б надумала проверить догадку, посетившую ее на прошлой неделе.
Нет, вот эти две недели придется погулять без защищающего ее украшения. В конце концов, что бы там ни говорил комиссар, а Федор во время их встреч пока не предпринимал попыток сотворить что-нибудь ужасное. А вот нарваться на головомойку от начальства, пока они все занимаются заказом, не хотелось.
Да и после – тоже. По крайней мере, до тех пор, пока заказ не примут.
Хотя потом будет еще один заказ, и еще. И вообще – она так думала еще во время прошлого проекта. Блин, а Федор отказался отвечать, почему дух кулона ведет себя так странно и нервирует начальника! И Павел тоже об этом ни словом не обмолвился. Хотя – этого она не спрашивала. Бравый комиссар вообще вечно на своей волне.
Может, самой пригласить его на свидание и озадачить вопросом?
Хотя не факт, что ответит. Скорее уж, начнет выносить мозг снова. И вообще, ей сейчас не до свиданий со свидетелями трансцендентных явлений. У нее работа!
Интересно, а приняли бы ее в службу контроля? Хотя что она там забыла? Едва ли им нужен штатный художник.
- Нет у тебя шансов, Дениска, - подала голос Валерия, напрочь игнорируя присутствие начальства. – Оля у нас – любимица шефа, так что ты остался за бортом!
- Не понял, - отмер Олег, все еще топтавшийся возле Оли.
- Чего, траур кончился? – буркнула та, раздосадованная.
- А по какому поводу у нас траур? – искренне изумилась Валерия.
- По поводу того, что понедельник – день тяжелый! – Оля вздохнула. – Все вон загруженные такие были после планерки. Аж жуть брала! Денис же только что жаловался. И на тебе – шуточки, как ни в чем не бывало.
- Ну, так я не жаловалась! - жизнерадостно отозвалась та.
- По-моему, у вас работы маловато. У всех! – заключил Олег. – Безделье и разложение.
- Бездельничают только эти две клуши, - подал голос один из копирайтеров. – Которая шутит и которая макулатуру раскидывает. Вот им можно накинуть!
Оля подняла взгляд. Но в последний момент решила смолчать. Не хватало еще в склоке увязнуть! Эдак и правда огребешь дополнительную работу. Оно ей надо?
Хотя – чего нет-то. Работа мечты, связанная с увлечением детства. Художник, а не кто-нибудь еще. Все, как хотела. И макулатуру она раскидывает не в руки равнодушным прохожим, а сама для себя. Во имя искусства, можно сказать!
Искусство, правда, на службе рекламы. Но совершенства в жизни нет!
Олег помаячил в молчании еще с минуту возле нее и наконец развернулся к выходу. Оля выдохнула. Неужели пронесло?! На какой-то момент ей показалось, что она переоценила тот факт, что оставила нынче кулон дома.
Н-да. Придется-таки смириться с мыслью, что оставлять его следует всегда. Безо всяких экспериментов над собой.
К слову. О чем она не спрашивала ни Федора, ни Павла – с чего кулон так действует на начальство? Это вообще намеренное вредительство, или просто у Олега повышенная чувствительность к трансцендентным предметам?
Хотя – вот она сама и ответила на вопрос. Аж двумя способами сразу! Какой из них верен – бог весть. Но принципиально ли это?
Она вернулась к распечаткам. На текущий момент задача – не искать причины странностей, а выполнять свою часть проекта. Что Федор, что Павел еще не единожды напомнят о себе – так что и беспокоиться о них смысла нет.
- Эм… это в рамках проекта – накидать дополнительной работы бездельникам?
- Оля, ну если не вы, то кто? – Олег дружелюбно улыбался.
Кто угодно, - хотелось ответить ей. Кому нечего делать! Любому бездельнику и разложенцу.
- Через две недели сдача заказа, - растерянно проговорила она.
- Через три, - уточнил шеф. – Две недели – это для вас для всех. А потом – неделя на согласование, подгонку, шлифовку и устранение косяков. И через три недели выставка. Неужели не справитесь?
- И правда. Если не я – то кто? – пробормотала девушка.
- Вот! Вот этот настрой мне нравится. Идите и работайте.
Прямо мессия во плоти. Встань и иди! – сказал он безногому. Оля с трудом подавила тяжелый вздох. Вздыхай, не вздыхай – а работать придется. Это ж работа мечты!
- Поняла, - она кивнула. – Иду работать!
- И выше нос! – крикнул в спину Олег. – Настрой бодрее, взгляд веселее!
Еще и издевается. Он бы еще скомандовал – левой-правой, шире шаг! Догоняй, зажигай, и жми во всю железку… хорошенькую задачу ей подогнали – оформить выставку! Надо выяснить, кто занимается организацией. Чтобы хоть как-то согласовать действия. Две недели ей определенно предстоят веселые. Даже три. Хоть и не трудоголик, а работать придется в течение рабочего дня ну очень старательно!
В кабинете встретили любопытные взгляды. Ну да – интересно же, зачем шеф вызывал!
Пришлось сделать морду кирпичом. Оля от души надеялась, что ей это удалось. Не хотелось жаловаться и любоваться старательно скрытым злорадством. Ну, или не слишком старательно скрытым.
И заказ, и выставка. Интересно, премию-то хоть большую выдадут?
Народ в офисе зашевелился спустя почти полчаса после окончания рабочего дня. Оля встряхнулась, услышав звуки отодвигающихся стульев и выключающихся компьютеров. День подошел к концу – а она и не заметила! Тоже пора собираться – не хватало задерживаться дольше всех.
Оля натянула пуховик, шапку и застыла перед зеркалом, разглядывая собственное отражение. Вспомнился вдруг беспардонный выпад Ветрякова по поводу ее внешнего вида. Как он там сказал – смесь бомжа и хиппи? Вот что он хотел этим сказать?!
Ничего необычного. Молодая девушка в теплом пуховике. По погоде. Не всем же по осенним улицам рассекать в маечке и небрежно накинутом на плечи свитерке! Ей, между прочим, холодно. Она, может, о здоровье своем заботится! Ей, может, еще рожать. Хотя здоровье ей и просто так, для себя, пригодится.
- Может, нужно было закрасить более однородно? – с сомнением протянула Яна.
- Если бы им было нужно – их бы устроило и это. По-моему, они или передумали что-то рассказывать, или просто нам головы морочат!
- Но Олег и правда не взял трубку… позвоню еще раз!
Оля кивнула. Яна снова принялась звонить. Гудок шел за гудком – но ответа не было. После нескольких безуспешных попыток Яна отложила телефон.
- Утро вечера мудренее, - тускло проговорила она. – Мы, кажется, еще не ужинали…
- Ну да, - Оля вздохнула. – Ты уверена, что стоит так быстро сдаваться?
- Ну, духи ведь тебе сказали – звонить бесполезно. Или внушили… как бы то ни было – Олег и правда не отвечает. Я попробую позвонить позже – может, и будет какой-то смысл. Но забывать обо всем на свете и маниакально трезвонить – мне кажется, не лучшая тактика. К тому же ты представляешь, сколько пропущенных он увидит, когда возьмет-таки телефон в руки?!
- Ясно. Тогда, может, поужинаем? Нервы нервами, а еда по расписанию!
- Ай, ладно! Что делать-то еще?! Ты, кстати, что-то рассказать хотела, - вспомнила она. – Говоришь, гулять ходила?
- Ага. С товарищем особистом из тайной трансцендентной конторы. Пригласил на романтическую прогулку, а сам мозг выел мне чайной ложечкой, - Оля не удержалась от жалобы.
- Подлец. Мне уже любопытно – чего он от тебя хотел-то!
- Вот это – самое любопытное. Он хотел, чтобы я прекратила видеться с Федором, - она принялась пересказывать нынешний разговор.
Ужин рассказу не помешал – она продолжила говорить с набитым ртом. Яна только хмыкала удивленно и кивала.
Глава 34
- Словом, самое интересное – то, что он поведал тебе о трепетной дружбе покойной родственницы с нашим библиофилом, - резюмировала Яна, дослушав рассказ.
- Угум, - Оля покивала.
Забавно. Весь рассказ уместился десятка в полтора фраз, в то время как Павел таскал ее по улице довольно долго. А потом еще промывал ей мозги в кафе.
- Как говорят наши копирайтеры – сплошная вода, - посетовала она. – В сухом остатке – жалкие остатки.
- Чего? – вытаращилась подруга.
- Ну, разговоров было море. А в сухом остатке – жалкие остатки мысли и смысла.
- А! А я уж удивилась, что там у нас с водой, - Яна с облегчением вздохнула. – Ну да, так оно и бывает. Сплошные разговоры – а как начнешь вспоминать, о чем же речь шла, так понимаешь, что ни о чем по большому счету. Он, наверное, большой начальник там, у себя в конторе, этот Павел. Это у начальства обычно такая привычка – растекаться мыслями по древу. От исполнителей требуют четкости и лаконичности.
Оля рассмеялась. Не в бровь, а в глаз! Именно что, четко и по существу.
- Спросить бы у Федора – за что его так служба контроля не любит, - поделилась она соображением. – Но, боюсь, он меня в баню пошлет с такими вопросами…
- А с другой стороны – что ты теряешь? Спроси! – Яна пожала плечами.
- Ну, если только так…
Что она теряет? Оля задумалась, размешивая сахар в чае. Возможно, не она, а Федор потеряет терпение. Окончательно. Да, до сих пор он вполне успешно корчил из себя кавалера. Хотя как успешно – периодически срезался. А как он отреагирует на бестактный вопрос? Возможно – так же, как прежде, когда ему что-то не нравилось. А возможно – окончательно выйдет из себя.
- Минимум одна любопытная деталь есть, конечно, - заметила Яна. – Получается, твоя покойная прапра состояла вполне себе в дружеских отношениях с Федором. До тех пор, пока он по просьбе твоего отца не разыскал для нее ту книгу. После этого твой отец пропал, а прапра слегла и через полгода угасла. Дела.
Дела. По-другому и не скажешь.
- Помнится, Федор говорил, что не имеет отношения к исчезновению отца. Хоть и знает наверняка, что в живых его нет. Погиб еще тогда. Про Серену Павловну, боюсь, он скажет то же самое.
- И вообще, где гарантия, что он не врет!
- А никаких гарантий, - Оля сникла.
Никаких гарантий, что Федор говорит ей правду. Ей приходится верить на слово – а он еще и глумится. Так что настойчивый совет Ветрякова прекратить с ним видеться, вполне возможно, имеет смысл.
Но она же знала, что не последует этому совету? Да и Павел, скорее всего, это знал.
Тьфу! Ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… детский сад! И шпионские игры, чтоб их. И еще это нелепое напутствие. Помнится, она тетушке пыталась скормить версию, что романтически заинтересовалась Федором – но та не впечатлилась.
А может, это она Ветрякову накапала?!
А зачем Ветряков это сболтнул, сажая ее в машину? Видимо, знал, что их разговор слышат… кто? Для кого предназначалось это напутствие на самом деле?
- Чего-то ты, мать, притихла, - заметила Яна. – Не иначе – чего-то гадкого надумала.
- Ну да, я ж этого не говорила, - Оля кивнула. И принялась пересказывать, что услышала от Павла напоследок, и свои соображения на этот счет.
- Подлые животные, - вздохнула подруга. – Что библиофил Федор, что этот комиссар. Я не возьмусь сказать, кто из них более подозрительный!
- Оба. Оба они чего-то хотят, и оба до противного подозрительные!
- Ладно, черт с ними со всеми, - заключила Яна. – Гадать можно долго, и ничего не нагадать. А у нас – вечер воскресенья! И о чем мы говорим, скажите на милость?
И правда. Завтра – понедельник, начало новой недели. У нее – работа, Яну, возможно, тоже вызовут. Отдых закончился, не начавшись.
- Может, кино какое-нибудь посмотрим?
- Это можно, - Яна энергично кивнула. – Только не про призраков! И не про шпионские заговоры…
*** ***
- Понедельник – день тяжелый, - глубокомысленно изрек Денис, усаживаясь на ее стол.
Кажется, это становилось доброй традицией. Что ему – здесь сидится мягче, чем на стуле?!
- Чего в нем тяжелого? – рассеянно переспросила Оля.
- Да ну тебя! – отмахнулся парень. – Ты, по-моему, на работу, как на праздник, ходишь. И с таким видом невозмутимым сидела перед шефом – мол, нам море по колено! Аж стукнуть хочется. А заказ у нас, между прочим, не плюнуть и растереть! Вон, Наталья хмурится, и Вадим, копирайтер, сидит загруженный.
- По-моему, мы все на ближайшие две недели загруженные, - заметила Оля. – Каждый – своей частью работы.
Сама она раскладывала по столу распечатки. Как заявил шеф, вручая ей папку с изображениями – для вдохновения. Чтобы сообразила что-нибудь в духе и на тему, но только другого вида, оригинальнее и лучше. И не похоже на исходник!
Вот за две недели она и должна предоставить результат.
Запрос, конечно, феерический. Оля начинала понимать всех, кто когда-то не справился на ее месте. И даже начала задумываться – не зря ли она бросила экономический. У экономистов работа, может, и скучная – но ее результаты хотя бы измеряются конкретными цифрами.
Ладно. За неполный месяц ее не уволили – может, и теперь не уволят? Во всяком случае, первая зарплата должна упасть на карту раньше, чем они закончат этот заказ. И у шефа появится причина для недовольства новым кадром.
О – оптимизм, - заключила Оля.
Видимо, это заразно. Вон, весь офис в траур погрузился. Кто кофе хлебает, словно водку на поминках, кто таращится стеклянными глазами в монитор, кто с принтером ругается. Сразу видно – люди заняты делом!
Денис – и тот расселся на ее столе и жалуется на жизнь. Тоже трудится парень. Вот куда ей приткнуть очередную распечатку? Как раз было бы для нее место – но на это место аккурат уселся уважаемый коллега.
- Денис, тебе чего, сидя на столе лучше креативится? – буркнула она.
- Злыдня, - он соскочил со стола. – Я тебя, между прочим, в кафе пригласить хотел.
- Понятно. Хотел, но перехотел.
Реплика осталась без ответа. Видимо, обиделся. Какое счастье! Оля положила на освободившееся место распечатку. Обвела критическим взглядом творение рук своих.
Неплохо, но чуть больше половины пачки осталось в руках. Картина неполная.
А ее стол – слишком маленький. На пол, что ли, перебраться? Интересно, сколько времени понадобится, чтобы остальные обитатели кабинета принялись возмущаться, что она захламила пол изображениями.
Ладно. Возмутятся – соберет.
Да и чего им возмущаться? Все заняты своими делами. Кому она нужна со своей возней? Денис – и тот ушел на свое место. Уткнулся в компьютер, сидит с нахмуренным лбом. А на полу можно и не особенно придвигать распечатки друг к другу. Между ними остается расстояние, и это позволяет разглядеть их лучше. Можно еще перекладывать листы, меняя их между собой местами.
Увлекшись, Оля перестала замечать, что происходит вокруг. И вздрогнула, когда в кабинете появился шеф.
- О, бардак истинного художника, - оценил тот.
- Я уберу! – вскинулась Оля.
- Потом-то, конечно, уберешь, - шефу, видимо, было безразлично. – Главное, чтобы результат был! Жду от тебя впечатляющей работы. А то уволю!
Блин! Мелькнула паническая мысль – какое счастье, что она оставила нынче кулон дома! Ей бы несдобровать, если б надумала проверить догадку, посетившую ее на прошлой неделе.
Нет, вот эти две недели придется погулять без защищающего ее украшения. В конце концов, что бы там ни говорил комиссар, а Федор во время их встреч пока не предпринимал попыток сотворить что-нибудь ужасное. А вот нарваться на головомойку от начальства, пока они все занимаются заказом, не хотелось.
Да и после – тоже. По крайней мере, до тех пор, пока заказ не примут.
Хотя потом будет еще один заказ, и еще. И вообще – она так думала еще во время прошлого проекта. Блин, а Федор отказался отвечать, почему дух кулона ведет себя так странно и нервирует начальника! И Павел тоже об этом ни словом не обмолвился. Хотя – этого она не спрашивала. Бравый комиссар вообще вечно на своей волне.
Может, самой пригласить его на свидание и озадачить вопросом?
Хотя не факт, что ответит. Скорее уж, начнет выносить мозг снова. И вообще, ей сейчас не до свиданий со свидетелями трансцендентных явлений. У нее работа!
Интересно, а приняли бы ее в службу контроля? Хотя что она там забыла? Едва ли им нужен штатный художник.
- Нет у тебя шансов, Дениска, - подала голос Валерия, напрочь игнорируя присутствие начальства. – Оля у нас – любимица шефа, так что ты остался за бортом!
- Не понял, - отмер Олег, все еще топтавшийся возле Оли.
- Чего, траур кончился? – буркнула та, раздосадованная.
- А по какому поводу у нас траур? – искренне изумилась Валерия.
- По поводу того, что понедельник – день тяжелый! – Оля вздохнула. – Все вон загруженные такие были после планерки. Аж жуть брала! Денис же только что жаловался. И на тебе – шуточки, как ни в чем не бывало.
- Ну, так я не жаловалась! - жизнерадостно отозвалась та.
- По-моему, у вас работы маловато. У всех! – заключил Олег. – Безделье и разложение.
- Бездельничают только эти две клуши, - подал голос один из копирайтеров. – Которая шутит и которая макулатуру раскидывает. Вот им можно накинуть!
Оля подняла взгляд. Но в последний момент решила смолчать. Не хватало еще в склоке увязнуть! Эдак и правда огребешь дополнительную работу. Оно ей надо?
Хотя – чего нет-то. Работа мечты, связанная с увлечением детства. Художник, а не кто-нибудь еще. Все, как хотела. И макулатуру она раскидывает не в руки равнодушным прохожим, а сама для себя. Во имя искусства, можно сказать!
Искусство, правда, на службе рекламы. Но совершенства в жизни нет!
Олег помаячил в молчании еще с минуту возле нее и наконец развернулся к выходу. Оля выдохнула. Неужели пронесло?! На какой-то момент ей показалось, что она переоценила тот факт, что оставила нынче кулон дома.
Н-да. Придется-таки смириться с мыслью, что оставлять его следует всегда. Безо всяких экспериментов над собой.
К слову. О чем она не спрашивала ни Федора, ни Павла – с чего кулон так действует на начальство? Это вообще намеренное вредительство, или просто у Олега повышенная чувствительность к трансцендентным предметам?
Хотя – вот она сама и ответила на вопрос. Аж двумя способами сразу! Какой из них верен – бог весть. Но принципиально ли это?
Она вернулась к распечаткам. На текущий момент задача – не искать причины странностей, а выполнять свою часть проекта. Что Федор, что Павел еще не единожды напомнят о себе – так что и беспокоиться о них смысла нет.
*** ***
- Эм… это в рамках проекта – накидать дополнительной работы бездельникам?
- Оля, ну если не вы, то кто? – Олег дружелюбно улыбался.
Кто угодно, - хотелось ответить ей. Кому нечего делать! Любому бездельнику и разложенцу.
- Через две недели сдача заказа, - растерянно проговорила она.
- Через три, - уточнил шеф. – Две недели – это для вас для всех. А потом – неделя на согласование, подгонку, шлифовку и устранение косяков. И через три недели выставка. Неужели не справитесь?
- И правда. Если не я – то кто? – пробормотала девушка.
- Вот! Вот этот настрой мне нравится. Идите и работайте.
Прямо мессия во плоти. Встань и иди! – сказал он безногому. Оля с трудом подавила тяжелый вздох. Вздыхай, не вздыхай – а работать придется. Это ж работа мечты!
- Поняла, - она кивнула. – Иду работать!
- И выше нос! – крикнул в спину Олег. – Настрой бодрее, взгляд веселее!
Еще и издевается. Он бы еще скомандовал – левой-правой, шире шаг! Догоняй, зажигай, и жми во всю железку… хорошенькую задачу ей подогнали – оформить выставку! Надо выяснить, кто занимается организацией. Чтобы хоть как-то согласовать действия. Две недели ей определенно предстоят веселые. Даже три. Хоть и не трудоголик, а работать придется в течение рабочего дня ну очень старательно!
В кабинете встретили любопытные взгляды. Ну да – интересно же, зачем шеф вызывал!
Пришлось сделать морду кирпичом. Оля от души надеялась, что ей это удалось. Не хотелось жаловаться и любоваться старательно скрытым злорадством. Ну, или не слишком старательно скрытым.
И заказ, и выставка. Интересно, премию-то хоть большую выдадут?
Народ в офисе зашевелился спустя почти полчаса после окончания рабочего дня. Оля встряхнулась, услышав звуки отодвигающихся стульев и выключающихся компьютеров. День подошел к концу – а она и не заметила! Тоже пора собираться – не хватало задерживаться дольше всех.
*** ***
Оля натянула пуховик, шапку и застыла перед зеркалом, разглядывая собственное отражение. Вспомнился вдруг беспардонный выпад Ветрякова по поводу ее внешнего вида. Как он там сказал – смесь бомжа и хиппи? Вот что он хотел этим сказать?!
Ничего необычного. Молодая девушка в теплом пуховике. По погоде. Не всем же по осенним улицам рассекать в маечке и небрежно накинутом на плечи свитерке! Ей, между прочим, холодно. Она, может, о здоровье своем заботится! Ей, может, еще рожать. Хотя здоровье ей и просто так, для себя, пригодится.
