Именно так она выглядела в детстве, когда им приходилось улепётывать после какой-либо проделки. Отдышавшись, она бодро спросила:
– Что с пропавшими деньгами решили, как ты оправдался?
– А ты не видела, как он разомлел? Пришлось рассказать кто я такой, – ответил Грач.
– Значит, если бы они не заподозрили нас и не догнали, то нас бы схватили эти косматые в клетчатых юбках? – довольно-таки весело спросила Ленка.
– Да, но без этих косматых я не оправдался бы перед греками.
– О-о-о! – прогудела Ленка выражая удивление, как всё было запутанно.
– В последнее время у меня так часто: я выпутываюсь из одной опасности, путём попадания в другую.
– Ты ещё не выпутался из самой опасной ситуации – не достал ничего из моего списка, – с напускной угрозой произнесла Ленка.
Хоть это был и полушутливый упрёк, но самолюбие Грача он немного задел. Самоуверенно ухмыльнувшись Грач ответил:
– Не сомневайся, я выпутаюсь.
– Не сомневаюсь, – с добродушной ухмылкой ответила Ленка, с доверием глядя на Грача.
Через пару часов ходьбы ощущение опасности уменьшилось, и они непроизвольно начали замедлять шаг.
Грач сожалел, что вчера столько сил потратил неся два рюкзака, а теперь один из них бросил. Хорошо хоть проследил чтобы Юнис свой не скинул, а то остались бы на голодном пайке.
Лес становился всё дремучее, и никаких тропинок не было. Юнис осматриваясь, постоянно крутил головой, было видно, что он не понимает где они находятся. Беспомощно глядя на Грача он промямлил:
– Дорога к дому паромщика широкая и хорошо натоптанная, мы не могли её проскочить. Наверное, мы идём параллельно с ней.
– Может вернёмся и переспросим у Аристея? Надеюсь, что он там сейчас не сильно занят, – раздражённо спросил Грач.
Юнис даже съёжился, ожидая, что Грач будет ещё больше взвинчивать свою агрессию. Но Грач спокойно осмотрелся и разглядел среди деревьев возвышенность.
– Иди на горку, – скомандовал он Юнису, – и оттуда попытайся рассмотреть местность. Сразу предупреждаю – если из-за деревьев ничего не будет видно, тогда лезь на дерево пока не увидишь. Давай бегом! Когда вернёшься, перекусим.
Грач с Ленкой уселись под дерево и начали распаковывать вещмешок.
Юнис лез вверх по склону и ворчал – он не поверил, что его спутники те самые легендарные герои пророчества:
– Никакой она не ангел, а обычная красотка. Аристей что не видел, как она себя бесстыдно вела? И этот борзый авантюрист не может быть спасителем: в нём же нет ни человеколюбия, ни сочувствия к миру Бальдара. Это Аристею они могли врать, а я не такой наивный – сначала исчез их третий, а потом нас вдруг нашли люди Мелькатора. Я же всё понимаю: спасителем его назвали люди Мелькатора, а больше никаких подтверждений этому нет.
Холм был высоким, но он так густо зарос лесом, что Юнису всё-таки пришлось лезть на дерево. Зато взобравшись он увидел гору, и даже рассмотрел длинную борозду между кронами деревьев, которая змейкой вилась к горе – это была дорога. Они правильно шли к ней, только до неё было ещё далековато.
Приободрившись, Юнис торопливо спустился с дерева и вдруг оказался лицом к лицу с таинственным египтянином.
– Не кричи, мне ни к чему причинять тебе вред, – тихо проговорил египтянин и тут же, доверительно спросил: – Твои спутники тебе ведь чужие?
Напуганный Юнис утвердительно мотнул головой. Египтянин, строго глядя на него, начал озабочено говорить:
– Это хорошо. Наверное, ты не знаешь, что оказался в опасной компании? С ними ты заработаешь большие неприятности. – Египтянин сделал паузу, а потом заговорил уже с более жёстким тоном: – Проворный мятежник известный как Переводчик будет обязательно схвачен, для этого сюда присланы лучшие агенты Мелькатора. Ты готов оказаться у нас на пути?
– Мне это не надо, – боязливо ответил Юнис.
– Тогда помоги мне обезвредить твоего спутника.
Выпучив глаза Юнис уставился на египтянина и тот поспешил его успокоить:
– Ничего особого тебе делать не придётся, просто добавишь ему в еду снотворное.
Несмотря на испуг Юнис не торопился безоговорочно повиноваться, он немного подумал и раздумчиво произнёс:
– Он мне конечно и самому не нравиться, но он заинтересован чтобы моё путешествие прошло быстро и безопасно.
Египтянин понял, что Юнис торгуется с ним и снисходительно улыбнувшись сказал:
– Как раз я и могу обеспечить тебе безопасность в пути. Вы идёте к Цепному мосту? Если я сейчас отправлю почтового голубя, то завтра, в первой половине дня за мной уже приедет колесница. Со мной ты доберёшься быстро и будешь в полной безопасности.
– Колесница? – удивился Юнис, – И что, прямо с лошадьми?
Юнис восхитился потому что наличие лошадей означало, что этот человек очень могущественный.
Жрец утвердительно мотнул головой и многозначительно добавил:
– Великолепная колесница, запряжённая двумя конями.
Немного опасливо Юнис протянул вперёд руку и задрав рукав показал свой браслет:
– Клянись на этом, что поможешь.
Египтянин прикоснулся к браслету и его вмиг охватило замешательство и шок от того что он ощутил чудесную силу предмета. Он даже несколько раз шатнулся, словно по нём проходил электрический ток. Придя в себя, египтянин немного ошеломлённо произнёс:
– Клянусь, что в обмен на твоё содействие я доставлю тебя в нужное место.
Юнис сразу стал заметно увереннее, а египтянин наоборот умерил своё высокомерие:
– Ты понимаешь, что я не рискну преступить клятву которую засвидетельствовало божество, – сказал египтянин, – но напоминаю, что за мной стоят силы, которые не допустят, чтобы их дурачили. Так что теперь, думаю, мы можем действовать не сомневаясь друг в друге.
Почти перебив египтянина, Юнис начал излагать свои условия:
– Мне не нужно к Цепному мосту, мне нужно пройти через этот лес в сторону гор на краю континента. Мы к вечеру должны были выйти на дорогу, по которой тут гоняют свои обозы контрабандисты, по этой дороге ты отвезёшь меня на своей колеснице в глубь леса.
Египтянин призадумался, потом подробно расспросил о дороге и по подсказкам Юниса на листке бумаги нарисовал карту-схему. Довольный тем, как всё складывается, египтянин озвучил свой план:
– Сегодня вы заночуете вблизи этой дороги и утром ты должен добавить ему в еду вот это, – египтянин показал флакон, – потом, чтобы подать мне сигнал, ты подожжёшь вот это, – он показал бумажную трубочку, похожую на петарду, – и мы найдём вашу стоянку.
Юнис немного опасался авантюры, но всё же утвердительно мотнул головой. Тогда египтянин протянул ему флакон и предупредил:
– Убери от него воду. Это важно – следи, чтобы после этого зелья он не получил ни капли воды. Иди.
Немного отойдя Юнис обернулся и увидел, что египтянин достал из-под балахона безжизненного голубя, сделал над ним какие-то манипуляции рукой и голубь начал оживать. На бумажке со схемой египтянин начал писать сообщение.
Оказавшись один и без давления, Юнис начал рассуждать над ситуацией и у него закралось сомнение: такого суперагента не могли прислать ради простого афериста, а вдруг его спутник действительно Спаситель. В это ещё мало верилось, но это уже не казалось абсурдным.
Когда Юнис вернулся, от Грача не скрылось, что он немного дёрганный.
– Ты что там такое увидел?
– Рассмотрел и гору, и дорогу, – стараясь казаться спокойным ответил Юнис.
– А почему тогда такой нервный?
– Далеко идти, я думал, что мы ближе, – неуверенно выдавил Юнис отговорку.
Грач укоризненно покачал головой и с лёгкой насмешкой начал говорить:
– Ты ведь не настолько слаб, чтобы так скулить. Ты достаточно крепкий парень и без проблем можешь двигать ножками хоть целый день. Пора бы уже повзрослеть и понять, что от нытья и жалоб тебе не станет легче, никто не будет тебе подтирать сопельки.
Грач указал Юнису на разложенную еду, приглашая кушать и продолжал:
– Нам ещё долго вместе топать, так что давай, возьми себя в руки, и больше не выставляй напоказ свою слабость. Нытьём не получить того, чего добиваются решимостью.
Его нравоучения сердито прервала Ленка:
– Бу-бу-бу! – Передразнила она непонятную ей речь. – Что это за язык? О чём ты с ним говоришь? Знаешь, как неуютно, когда в твоей компании разговаривают на непонятном языке?!
– Я просто убеждал его быть более мужественным, – примирительно ответил Грач, – а то уже достал его вечный скулёж. Сейчас пришёл и ныл, что идти ещё очень далеко.
– Но сейчас он вовсе и не ныл, сейчас он мямлил потому что врал, и сочинял на ходу.
Грач вопросительно уставился на Ленку, и та начала пояснять:
– Ты слушаешь слова, а я слышу только с какими выражением он говорит – он что-то хочет скрыть.
– И что же? Если ты такая проницательная, то у тебя есть догадки?
– Он боится чего-то у себя за спиной, боится оглянуться, – задумчиво сказала Ленка.
Грач как бы невзначай передвинулся так чтобы сидеть лицом в сторону откуда пришёл Юнис.
– Прессануть его, расспросить, чего он испугался? – спросил Грач.
– Лучше делай вид, что ничего не происходит. Сейчас покушаем и ты скажешь, что пошёл в туалет, а сам сделай крюк и осторожно пробегись там, где он ходил.
Грач уважительно посмотрел на Ленку, а она довольная его одобрением, добавила:
– Вот если бы я могла говорить с ним, то раскусила в чём конкретно ложь. Пора тебе начать меня учить их языку. Да и раздражает меня, когда ничего не понимаю, что вокруг говорят.
Грач задумался.
– Я могу говорить с тобой только на языке, который ты понимаешь. Учить слова тебя должен Юнис, а я буду переводить что они значат.
Разговорившись между собой, они не заметили, что Юнис очень серьёзно воспринял проповедь Грача и задумчиво прошептал:
– Взять себя в руки… Решимость.
С аппетитом принявшись за еду все закончили разговоры.
После еды, как и договорились, Грач скрытно от Юниса поднялся на холм. Внимательно осматривая всё вокруг, он не видел там ничего подозрительного. Только Грач и не замечал, что его взгляд словно избегает одно место: обходит его стороной, или он вовсе прикрывает веки и открывает их лишь уже отвернув голову. В этом месте стоял египтянин и держал перед собой амулет – зеркальце в центре которого был искусно изготовлен человеческий глаз, а вместо глазного яблока в нём была большая жемчужина, от чего этот глаз был без зрачка и выглядел замутнённым. Использую какую-то магию египтянин отвёл от себя взгляд Грача, хотя это давалось ему не просто: он уже взмок от напряжения, его рука с амулетом дрожала, закатывая глаза, он, беззвучно шевеля губами, твердил какое-то заклятие. Что-то тревожное всё-таки не давало успокоиться Грачу, чувство, что он не видит всю картину, видит что-то краем глаза; и он вновь и вновь обводил всё вокруг взглядом и вновь пропускал из поля зрения египтянина.
Так ничего и не обнаружив, Грач нашёл подходящее дерево и взобрался на него чтобы самому осмотреть местность. «Да, и правда далековато» – подумал он, рассмотрев дорогу и гору.
Когда Грач вернулся Ленка радостно сообщила ему:
– А я уже знаю, как сказать: «Меня зовут Лена», – и старательно выговаривая только что выученные слова произнесла: – Я красотка Лена!
Грач посмеялся и объяснил ей, что она на самом деле произнесла. Ленка не сильно расстроилась:
– Да, нужна твоя помощь, а то я даже не представляю, что буду про себя говорить с помощью этого педагога.
Юнис понял, что речь идёт о его шалости и немного опасливо поглядывал на Грача, но, когда стало ясно, что всем весело, начал и сам неуверенно улыбаться. Ленка капризно потребовала у Грача:
– Придумай, как мне его подколоть – хочу отомстить.
– А что тут выдумывать: научи его говорить по-русски «я красотка», а он пусть думает, что здоровается.
Ленка засмеялась так, что Грачу пришлось просить её быть тише, но она и сама успокоилась, заметив, как опасливо забегали глаза Юниса по сторонам. Деловито, по-хозяйски Ленка начала вытряхивать полотенце на котором они раскладывали еду, и обыденным тоном спросила:
– Ну, что там увидел?
– Гору, к которой нам надо, дорогу… Увидел, что идти далеко. Что-то ты перемудрила с подозрениями.
Ленка сердито уставилась на Грача.
– А ты осмотрел всё очень внимательно? – в словах Ленки слышалось недоверие. – Не поленился обойти всё? Не сделал всё это лишь бы как?
Грачу стало обидно.
– С чего такое сомнение во мне и такая уверенность в своей правоте? Ты что, не могла ошибиться?
Ленка ожесточённо восприняла замечание.
– Моя ошибка менее вероятна, чем твоё легкомыслие. Ты, как обычно, мог приложить не достаточно усилий и упустить что-нибудь важное.
Её упрёк задел Грача по-настоящему, и он, непроизвольно, тоже ожесточился.
– А почему это ты считаешь меня легкомысленным?
– А это не так? – Ленка уже завелась для типичной женской перебранки, – Ты никогда не пользуешься своим потенциалом: сидишь в своём ларьке, а мог бы подняться не хуже чем Муром. И сейчас у тебя есть какая-то мощная штука, которой ты разгромил целое войско, а мы как бродяги слоняемся по лесу.
– Ага, значит «карьера» как у Мурома для тебя образец?
Грач и сам разгорячился и не заметил, что из всего сказанного Ленкой его зацепило только упоминание Мурома.
– Завоёвывать себе место в жизни? Да – образец!
Юнис злорадно смотрел на то, как они гневно уставились друг на друга. Увидев его довольный взгляд Грач остыл и твердо сказал Ленке:
– Стоп! Я не буду с тобой ссориться.
– А что, мы сейчас открыли какую-то неприятную правду? – в запале Ленка восприняла его шаг к примирению как недостаток аргументов.
С заметным разочарованием Грач неохотно произнёс:
– Да, кое-какая правда о твоих предпочтениях открылась.
Ленка пришла в бешенство от намёка на то что в её мыслях прочно засел Муром. Она в сердцах, с силой швырнула сложенное уже полотенце на землю и демонстративно отвернулась от Грача.
Повисла тишина. Хотя обоим и хотелось продолжать сыпать претензии, в головах созревали и ярились новые остроумные выпады, но перепалку никто не возобновлял из принципа не заговаривать первым. В молчании они остывали, и у Грача всё более зрела горькая обида, а у Ленки начало наступать сожаление, что она наговорила лишнего.
Грач поднял брошенное Ленкой полотенце и молча начал упаковывать вещмешки. Нарочито тщательно всё сделав он уселся спиной к Ленке и сдавленно сказал:
– Ещё минут пять посидим и поднимаемся в путь.
Через пять минут тишины Грач неожиданно обратился к Юнису:
– Я подумал, а стоит ли нам выходить на дорогу, там ведь могут тоже быть люди Мелькатора. Если мы уже знаем где дорога, то можно идти недалеко от неё, но под прикрытием леса.
На Юниса явно накатила паника, и он в замешательстве, запинаясь начал подбирать слова, пока не выдавил:
– К дороге обязательно надо выйти! – и взяв себя в руки добавил: – Или, хотя бы, приблизиться к ней.
Грач даже не подал вид, что реакция Юниса была ему подозрительной, и равнодушно согласился:
– Хорошо. – И, изобразив бодрость, он добавил: – Ладно! Хочешь не хочешь надо вставать и снова в путь.
Ну вот теперь и Грач был уверен, что в поведении Юниса есть что-то подозрительное. Но подавить обиду было сложно: «Да даже если она права: зачем мне тыкать в глаза Мурома?»
Некоторое время все шли молча. Но Грач всё более остывал и хотел подтолкнуть Ленку начать разговор первой. Раздразнить её было просто, стоило только начать болтать с Юнисом:
– Что с пропавшими деньгами решили, как ты оправдался?
– А ты не видела, как он разомлел? Пришлось рассказать кто я такой, – ответил Грач.
– Значит, если бы они не заподозрили нас и не догнали, то нас бы схватили эти косматые в клетчатых юбках? – довольно-таки весело спросила Ленка.
– Да, но без этих косматых я не оправдался бы перед греками.
– О-о-о! – прогудела Ленка выражая удивление, как всё было запутанно.
– В последнее время у меня так часто: я выпутываюсь из одной опасности, путём попадания в другую.
– Ты ещё не выпутался из самой опасной ситуации – не достал ничего из моего списка, – с напускной угрозой произнесла Ленка.
Хоть это был и полушутливый упрёк, но самолюбие Грача он немного задел. Самоуверенно ухмыльнувшись Грач ответил:
– Не сомневайся, я выпутаюсь.
– Не сомневаюсь, – с добродушной ухмылкой ответила Ленка, с доверием глядя на Грача.
Через пару часов ходьбы ощущение опасности уменьшилось, и они непроизвольно начали замедлять шаг.
Грач сожалел, что вчера столько сил потратил неся два рюкзака, а теперь один из них бросил. Хорошо хоть проследил чтобы Юнис свой не скинул, а то остались бы на голодном пайке.
Лес становился всё дремучее, и никаких тропинок не было. Юнис осматриваясь, постоянно крутил головой, было видно, что он не понимает где они находятся. Беспомощно глядя на Грача он промямлил:
– Дорога к дому паромщика широкая и хорошо натоптанная, мы не могли её проскочить. Наверное, мы идём параллельно с ней.
– Может вернёмся и переспросим у Аристея? Надеюсь, что он там сейчас не сильно занят, – раздражённо спросил Грач.
Юнис даже съёжился, ожидая, что Грач будет ещё больше взвинчивать свою агрессию. Но Грач спокойно осмотрелся и разглядел среди деревьев возвышенность.
– Иди на горку, – скомандовал он Юнису, – и оттуда попытайся рассмотреть местность. Сразу предупреждаю – если из-за деревьев ничего не будет видно, тогда лезь на дерево пока не увидишь. Давай бегом! Когда вернёшься, перекусим.
Грач с Ленкой уселись под дерево и начали распаковывать вещмешок.
Юнис лез вверх по склону и ворчал – он не поверил, что его спутники те самые легендарные герои пророчества:
– Никакой она не ангел, а обычная красотка. Аристей что не видел, как она себя бесстыдно вела? И этот борзый авантюрист не может быть спасителем: в нём же нет ни человеколюбия, ни сочувствия к миру Бальдара. Это Аристею они могли врать, а я не такой наивный – сначала исчез их третий, а потом нас вдруг нашли люди Мелькатора. Я же всё понимаю: спасителем его назвали люди Мелькатора, а больше никаких подтверждений этому нет.
Холм был высоким, но он так густо зарос лесом, что Юнису всё-таки пришлось лезть на дерево. Зато взобравшись он увидел гору, и даже рассмотрел длинную борозду между кронами деревьев, которая змейкой вилась к горе – это была дорога. Они правильно шли к ней, только до неё было ещё далековато.
Приободрившись, Юнис торопливо спустился с дерева и вдруг оказался лицом к лицу с таинственным египтянином.
– Не кричи, мне ни к чему причинять тебе вред, – тихо проговорил египтянин и тут же, доверительно спросил: – Твои спутники тебе ведь чужие?
Напуганный Юнис утвердительно мотнул головой. Египтянин, строго глядя на него, начал озабочено говорить:
– Это хорошо. Наверное, ты не знаешь, что оказался в опасной компании? С ними ты заработаешь большие неприятности. – Египтянин сделал паузу, а потом заговорил уже с более жёстким тоном: – Проворный мятежник известный как Переводчик будет обязательно схвачен, для этого сюда присланы лучшие агенты Мелькатора. Ты готов оказаться у нас на пути?
– Мне это не надо, – боязливо ответил Юнис.
– Тогда помоги мне обезвредить твоего спутника.
Выпучив глаза Юнис уставился на египтянина и тот поспешил его успокоить:
– Ничего особого тебе делать не придётся, просто добавишь ему в еду снотворное.
Несмотря на испуг Юнис не торопился безоговорочно повиноваться, он немного подумал и раздумчиво произнёс:
– Он мне конечно и самому не нравиться, но он заинтересован чтобы моё путешествие прошло быстро и безопасно.
Египтянин понял, что Юнис торгуется с ним и снисходительно улыбнувшись сказал:
– Как раз я и могу обеспечить тебе безопасность в пути. Вы идёте к Цепному мосту? Если я сейчас отправлю почтового голубя, то завтра, в первой половине дня за мной уже приедет колесница. Со мной ты доберёшься быстро и будешь в полной безопасности.
– Колесница? – удивился Юнис, – И что, прямо с лошадьми?
Юнис восхитился потому что наличие лошадей означало, что этот человек очень могущественный.
Жрец утвердительно мотнул головой и многозначительно добавил:
– Великолепная колесница, запряжённая двумя конями.
Немного опасливо Юнис протянул вперёд руку и задрав рукав показал свой браслет:
– Клянись на этом, что поможешь.
Египтянин прикоснулся к браслету и его вмиг охватило замешательство и шок от того что он ощутил чудесную силу предмета. Он даже несколько раз шатнулся, словно по нём проходил электрический ток. Придя в себя, египтянин немного ошеломлённо произнёс:
– Клянусь, что в обмен на твоё содействие я доставлю тебя в нужное место.
Юнис сразу стал заметно увереннее, а египтянин наоборот умерил своё высокомерие:
– Ты понимаешь, что я не рискну преступить клятву которую засвидетельствовало божество, – сказал египтянин, – но напоминаю, что за мной стоят силы, которые не допустят, чтобы их дурачили. Так что теперь, думаю, мы можем действовать не сомневаясь друг в друге.
Почти перебив египтянина, Юнис начал излагать свои условия:
– Мне не нужно к Цепному мосту, мне нужно пройти через этот лес в сторону гор на краю континента. Мы к вечеру должны были выйти на дорогу, по которой тут гоняют свои обозы контрабандисты, по этой дороге ты отвезёшь меня на своей колеснице в глубь леса.
Египтянин призадумался, потом подробно расспросил о дороге и по подсказкам Юниса на листке бумаги нарисовал карту-схему. Довольный тем, как всё складывается, египтянин озвучил свой план:
– Сегодня вы заночуете вблизи этой дороги и утром ты должен добавить ему в еду вот это, – египтянин показал флакон, – потом, чтобы подать мне сигнал, ты подожжёшь вот это, – он показал бумажную трубочку, похожую на петарду, – и мы найдём вашу стоянку.
Юнис немного опасался авантюры, но всё же утвердительно мотнул головой. Тогда египтянин протянул ему флакон и предупредил:
– Убери от него воду. Это важно – следи, чтобы после этого зелья он не получил ни капли воды. Иди.
Немного отойдя Юнис обернулся и увидел, что египтянин достал из-под балахона безжизненного голубя, сделал над ним какие-то манипуляции рукой и голубь начал оживать. На бумажке со схемой египтянин начал писать сообщение.
Оказавшись один и без давления, Юнис начал рассуждать над ситуацией и у него закралось сомнение: такого суперагента не могли прислать ради простого афериста, а вдруг его спутник действительно Спаситель. В это ещё мало верилось, но это уже не казалось абсурдным.
Когда Юнис вернулся, от Грача не скрылось, что он немного дёрганный.
– Ты что там такое увидел?
– Рассмотрел и гору, и дорогу, – стараясь казаться спокойным ответил Юнис.
– А почему тогда такой нервный?
– Далеко идти, я думал, что мы ближе, – неуверенно выдавил Юнис отговорку.
Грач укоризненно покачал головой и с лёгкой насмешкой начал говорить:
– Ты ведь не настолько слаб, чтобы так скулить. Ты достаточно крепкий парень и без проблем можешь двигать ножками хоть целый день. Пора бы уже повзрослеть и понять, что от нытья и жалоб тебе не станет легче, никто не будет тебе подтирать сопельки.
Грач указал Юнису на разложенную еду, приглашая кушать и продолжал:
– Нам ещё долго вместе топать, так что давай, возьми себя в руки, и больше не выставляй напоказ свою слабость. Нытьём не получить того, чего добиваются решимостью.
Его нравоучения сердито прервала Ленка:
– Бу-бу-бу! – Передразнила она непонятную ей речь. – Что это за язык? О чём ты с ним говоришь? Знаешь, как неуютно, когда в твоей компании разговаривают на непонятном языке?!
– Я просто убеждал его быть более мужественным, – примирительно ответил Грач, – а то уже достал его вечный скулёж. Сейчас пришёл и ныл, что идти ещё очень далеко.
– Но сейчас он вовсе и не ныл, сейчас он мямлил потому что врал, и сочинял на ходу.
Грач вопросительно уставился на Ленку, и та начала пояснять:
– Ты слушаешь слова, а я слышу только с какими выражением он говорит – он что-то хочет скрыть.
– И что же? Если ты такая проницательная, то у тебя есть догадки?
– Он боится чего-то у себя за спиной, боится оглянуться, – задумчиво сказала Ленка.
Грач как бы невзначай передвинулся так чтобы сидеть лицом в сторону откуда пришёл Юнис.
– Прессануть его, расспросить, чего он испугался? – спросил Грач.
– Лучше делай вид, что ничего не происходит. Сейчас покушаем и ты скажешь, что пошёл в туалет, а сам сделай крюк и осторожно пробегись там, где он ходил.
Грач уважительно посмотрел на Ленку, а она довольная его одобрением, добавила:
– Вот если бы я могла говорить с ним, то раскусила в чём конкретно ложь. Пора тебе начать меня учить их языку. Да и раздражает меня, когда ничего не понимаю, что вокруг говорят.
Грач задумался.
– Я могу говорить с тобой только на языке, который ты понимаешь. Учить слова тебя должен Юнис, а я буду переводить что они значат.
Разговорившись между собой, они не заметили, что Юнис очень серьёзно воспринял проповедь Грача и задумчиво прошептал:
– Взять себя в руки… Решимость.
С аппетитом принявшись за еду все закончили разговоры.
После еды, как и договорились, Грач скрытно от Юниса поднялся на холм. Внимательно осматривая всё вокруг, он не видел там ничего подозрительного. Только Грач и не замечал, что его взгляд словно избегает одно место: обходит его стороной, или он вовсе прикрывает веки и открывает их лишь уже отвернув голову. В этом месте стоял египтянин и держал перед собой амулет – зеркальце в центре которого был искусно изготовлен человеческий глаз, а вместо глазного яблока в нём была большая жемчужина, от чего этот глаз был без зрачка и выглядел замутнённым. Использую какую-то магию египтянин отвёл от себя взгляд Грача, хотя это давалось ему не просто: он уже взмок от напряжения, его рука с амулетом дрожала, закатывая глаза, он, беззвучно шевеля губами, твердил какое-то заклятие. Что-то тревожное всё-таки не давало успокоиться Грачу, чувство, что он не видит всю картину, видит что-то краем глаза; и он вновь и вновь обводил всё вокруг взглядом и вновь пропускал из поля зрения египтянина.
Так ничего и не обнаружив, Грач нашёл подходящее дерево и взобрался на него чтобы самому осмотреть местность. «Да, и правда далековато» – подумал он, рассмотрев дорогу и гору.
Когда Грач вернулся Ленка радостно сообщила ему:
– А я уже знаю, как сказать: «Меня зовут Лена», – и старательно выговаривая только что выученные слова произнесла: – Я красотка Лена!
Грач посмеялся и объяснил ей, что она на самом деле произнесла. Ленка не сильно расстроилась:
– Да, нужна твоя помощь, а то я даже не представляю, что буду про себя говорить с помощью этого педагога.
Юнис понял, что речь идёт о его шалости и немного опасливо поглядывал на Грача, но, когда стало ясно, что всем весело, начал и сам неуверенно улыбаться. Ленка капризно потребовала у Грача:
– Придумай, как мне его подколоть – хочу отомстить.
– А что тут выдумывать: научи его говорить по-русски «я красотка», а он пусть думает, что здоровается.
Ленка засмеялась так, что Грачу пришлось просить её быть тише, но она и сама успокоилась, заметив, как опасливо забегали глаза Юниса по сторонам. Деловито, по-хозяйски Ленка начала вытряхивать полотенце на котором они раскладывали еду, и обыденным тоном спросила:
– Ну, что там увидел?
– Гору, к которой нам надо, дорогу… Увидел, что идти далеко. Что-то ты перемудрила с подозрениями.
Ленка сердито уставилась на Грача.
– А ты осмотрел всё очень внимательно? – в словах Ленки слышалось недоверие. – Не поленился обойти всё? Не сделал всё это лишь бы как?
Грачу стало обидно.
– С чего такое сомнение во мне и такая уверенность в своей правоте? Ты что, не могла ошибиться?
Ленка ожесточённо восприняла замечание.
– Моя ошибка менее вероятна, чем твоё легкомыслие. Ты, как обычно, мог приложить не достаточно усилий и упустить что-нибудь важное.
Её упрёк задел Грача по-настоящему, и он, непроизвольно, тоже ожесточился.
– А почему это ты считаешь меня легкомысленным?
– А это не так? – Ленка уже завелась для типичной женской перебранки, – Ты никогда не пользуешься своим потенциалом: сидишь в своём ларьке, а мог бы подняться не хуже чем Муром. И сейчас у тебя есть какая-то мощная штука, которой ты разгромил целое войско, а мы как бродяги слоняемся по лесу.
– Ага, значит «карьера» как у Мурома для тебя образец?
Грач и сам разгорячился и не заметил, что из всего сказанного Ленкой его зацепило только упоминание Мурома.
– Завоёвывать себе место в жизни? Да – образец!
Юнис злорадно смотрел на то, как они гневно уставились друг на друга. Увидев его довольный взгляд Грач остыл и твердо сказал Ленке:
– Стоп! Я не буду с тобой ссориться.
– А что, мы сейчас открыли какую-то неприятную правду? – в запале Ленка восприняла его шаг к примирению как недостаток аргументов.
С заметным разочарованием Грач неохотно произнёс:
– Да, кое-какая правда о твоих предпочтениях открылась.
Ленка пришла в бешенство от намёка на то что в её мыслях прочно засел Муром. Она в сердцах, с силой швырнула сложенное уже полотенце на землю и демонстративно отвернулась от Грача.
Повисла тишина. Хотя обоим и хотелось продолжать сыпать претензии, в головах созревали и ярились новые остроумные выпады, но перепалку никто не возобновлял из принципа не заговаривать первым. В молчании они остывали, и у Грача всё более зрела горькая обида, а у Ленки начало наступать сожаление, что она наговорила лишнего.
Грач поднял брошенное Ленкой полотенце и молча начал упаковывать вещмешки. Нарочито тщательно всё сделав он уселся спиной к Ленке и сдавленно сказал:
– Ещё минут пять посидим и поднимаемся в путь.
Через пять минут тишины Грач неожиданно обратился к Юнису:
– Я подумал, а стоит ли нам выходить на дорогу, там ведь могут тоже быть люди Мелькатора. Если мы уже знаем где дорога, то можно идти недалеко от неё, но под прикрытием леса.
На Юниса явно накатила паника, и он в замешательстве, запинаясь начал подбирать слова, пока не выдавил:
– К дороге обязательно надо выйти! – и взяв себя в руки добавил: – Или, хотя бы, приблизиться к ней.
Грач даже не подал вид, что реакция Юниса была ему подозрительной, и равнодушно согласился:
– Хорошо. – И, изобразив бодрость, он добавил: – Ладно! Хочешь не хочешь надо вставать и снова в путь.
Ну вот теперь и Грач был уверен, что в поведении Юниса есть что-то подозрительное. Но подавить обиду было сложно: «Да даже если она права: зачем мне тыкать в глаза Мурома?»
Некоторое время все шли молча. Но Грач всё более остывал и хотел подтолкнуть Ленку начать разговор первой. Раздразнить её было просто, стоило только начать болтать с Юнисом:
