Голова чудовища была совсем рядом, Грач на расстоянии вытянутой руки видел её бугристую глянцевую кожу и огромный бесстрастный глаз.
Глаз жабы резко повернулся и уставился на Грача. Грач тут же сорвался с места и бросился бежать по коридорам едва разбирая дорогу. Сзади слышалось как волочится огромное тело, ворочая и выбивая из кладки тяжёлые камни. Грач выскочил из руин, дальше было чистое поле, оказалось, что дворец был на окраине леса. Паника заставляла бежать дальше, но Грач сохранил самообладание. Он подумал, что на открытом пространстве у него меньше шансов убежать от огромного существа, чем в узких коридорах, и остался у стены, готовясь снова спрятаться в руинах. Жабы не было ни видно, ни слышно, и он отдышался.
«Так, светоч даёт силы!» – вспомнил Грач и с надеждой посмотрел на руки, ожидая, что сможет вызвать какие-нибудь молнии или огонь. «Только как пользоваться этими силами?» – напряжённо думал Грач. Он поднял руку вверх, как это делали командиры ангелов перед ларьком, надеясь, что появиться подсказка, но ничего не происходило и не было никаких новых чувств. «Давай же, работай, факирский ты реквизит!» – начал злиться Грач, пытаясь напрячь какие-то экстрасенсорные способности, хотя не имел понятия какие. «Надо было начинать расспросы ангела с того, как управлять светочем». Грач вдруг осознал, что он остался один в непонятном ему мире. Стало тревожно. И ещё вдруг возникла мысль: а что, если светоч вообще не работает в Хаосе, тут же нет власти Бога.
Осознание этого лишь на секунду ошеломило его, но именно в это мгновение он прозевал откуда перед ним появились люди.
По виду это был сброд из разных эпох. А присмотревшись, Грач понял, что все они из разных русских эпох: казаки, стрельцы, какие-то солдаты в зелёных кафтанах и шляпах-треуголках времён Петра Первого. Впереди всех стоял советский солдат в форме времён Великой Отечественной Войны и танкистском шлеме, в руках у него был топорик, с длинной рукоятью, и он пользовался им как посохом.
– А где второй? Мы вас двоих видели, — спросил тот, что был похож на танкиста.
Грач без сомнения сказал, как всё было:
– Его жаба съела.
– Чего?! – старший аж скривился, посчитав, что Грач нагло издевается над ним.
Из руин вышли два революционных матроса в бескозырках, только вместо привычных винтовок у них были короткие копья. Один из них, сплюнув, сказал:
– Второго нигде не нашли. Может быть показалось?
Грача стукнули несколько раз, не очень усердно, больше для того, чтобы показать, что он должен подчиниться.
– О, мужики, подождите! – возмутился Грач, – Вы чего, беспредельничаете? У меня с вами не может быть никаких проблемных вопросов, я тут случайно оказался.
– О, земляк! – обрадовался подоспевший матрос и ещё раз лениво ударил Грача. – Как ты говорил Танкист: земляка отлупить всё равно что на родине побывать?
– Да, Перо, так и говорил, – сердито подтвердил солдат в советской форме, – когда тебя лупил.
Матрос обиженно замолчал и нервно обыскал Грача. Карманы были пусты, тогда он заглянул за шиворот, сильно оттянув кофту, видимо, рассчитывая, что на шее будет цепочка и крестик, но Грач их не носил.
– С нами пойдёшь! Расскажешь кто ты и откуда! — сказал танкист.
Раздосадованный матрос грубо толкнул Грача, принуждая идти. «Что-то этот светоч не вызвал у них священного трепета. Какая-то бесполезная штука» – подумалось Грачу.
Они немного обогнули край леса и вошли в военный палаточный лагерь. Люди самой разной наружности, рас и даже эпох, кучковались по землячествам у своих палаток, шатров и юрт. Грач успел рассмотреть индусов, африканцев, азиатов, европейцев. В ком-то можно было угадать римлян и греков из античности, в ком-то варваров и рыцарей из средневековья, и массу тех, кому он не мог подобрать определения. «Как в моих детских играх с солдатиками, все в куче: индейцы, ковбои, викинги, пираты, египтяне» – подумал Грач, глядя на разношёрстный лагерь. Воины неспешно занимались своими делами: чинили одежду и доспехи, готовили оружие. Вместе с воинами у палаток крутилось довольно много женщин, создавая суету, потому что мужики непременно обращали внимание на них и грязно обхаживали.
Чтобы как-то поправить ситуацию, Грач попробовал заговорить со старшим:
– Если что, то ни к каким боевым действиям я не имею отношения.
– Земляк, рот закрой, – только и ответил танкист, даже не глянув на Грача.
Грача привели к каменному зданию, ветхому и видимо заброшенному одновременно с дворцом.
Здесь, в отличии от лагеря, было ощущение порядка: люди активно занимались хозяйственными делами, а главное, работали плотники, делая здание пригодным к жизни.
Грача подвели ко входу в подвал. Из глубины слышались душераздирающие крики боли. Танкист приказал матросам отвести пленного в камеру и Грачу стало жутко от предчувствия того что ожидает его в этом подземелье. До сих пор он думал, что у него просто неприятности, с ним поговорят, расспросят и отпустят. Но теперь стало понятно, как он серьёзно влип.
Конвоиры сильно толкнули Грача в спину:
– Шевелись!
Чтобы не полететь кубарем по ступеням, Грачу пришлось сделать шаги вниз, в темноту. В глубине тускло мерцал свет от факела, немного освещая лестницу. С каждым шагом становилось холоднее, из глубины потянуло затхлым воздухом и удушливыми запахами гниения. Грач бессознательно остановился и упёрся, готовясь сопротивляться. Матросы разом выругались и собирались пихнуть его, но вдруг свет внизу загородили какие-то фигуры. Конвоиры замерли, а потом живо попятились назад, прихватив за шиворот Грача. Спотыкаясь, они выскочил обратно во двор.
Оказалось, что они уступали дорогу кому-то важному начальнику. Матросы шёпотом сообщили тем, кто оставался наверху:
– Инквизитор.
Все застыли, уставившись на вход в подземелье.
Начальник вышел неспешно. Его вид полностью соответствовал тому, какой страх он нагнал своим прозвищем: суровое лицо и мрачная чёрная одежда. Немного щурясь от света, он протянул руку назад и молодой человек в очках, который шёл за ним, подал ему широкополую шляпу. Второй помощник быстро наклонился к его сапогам и стёр с них капли крови. Укрыв глаза от света, Инквизитор надменно осмотрел отряд.
Старший, тот, что был в форме танкиста, доложил:
– Поймали одного дерзкого, прямо возле лагеря.
– Вы мне не дерзкого ищите, а наивного, и с ним должен быть ангел, – раздражённо сказал начальник.
Он осмотрел Грача и спросил:
– Что ты знаешь о наивном новичке и ангеле, которые должны сюда прийти?
Грач перепугался, потому что уже понял – речь идёт о нём, но нашёл в себе силы изобразить непонимание.
– Ничего.
Инквизитор зло прищурился и заговорил с показной жёсткостью:
– Когда тебе начнут медленно ломать кости, твоя память проясниться так, что ты мне про своё младенчество всё расскажешь. – Он выдержал небольшую паузу и продолжил милостивым тоном: – Или всё-таки сам напряжёшься, пошевелишь мозгами, и что-нибудь припомнишь?
А Грач уже сообразил, что если нужного им новичка называют наивным, то в данный момент репутация дерзкого спасает его и значит лучше казаться понаглее.
– Я своими костями дорожу больше, чем информацией о незнакомцах, так что если бы что-то знал, то рассказал.
Инквизитор прервал Грача, выпалив резко, совсем с другой интонацией, как будто смачно выругался:
– Дерзкий и болтливый!
– Дерзкий я в меру, а когда надо могу помолчать, – почти промямлил Грач, уже думая, как бы не перестараться с наглостью.
Инквизитор очень удивился.
– Ты из Германии?
Грач отрицательно помотал головой. Это ещё больше впечатлило Инквизитора, и он задумчиво сказал:
– Хорошо говоришь на немецком языке. А своего диалекта я вообще давненько не слышал.
Грач сообразил, что это проявилось свойство светоча, о котором успел рассказать ангел – понимать и разговаривать на всех языках. Языковые барьеры стёрлись настолько, что он сам не понимает, когда переходит на другой язык.
– У меня талант – очень легко осваиваю любой язык.
– Много языков знаешь?
– Из тех, на которых говорят в окрестности – все, – Грач быстро соображал и давал убедительные ответы.
Очкастый помощник, наклонился к Инквизитору и прошептал:
– В пыточной и так заняты все камеры, а завтра ещё надо освободить место под новый станок. Там этот герой явно не нужен, а вот хороший переводчик будет полезен.
Инквизитор и сам это понимал. Но гораздо больше на его решение повлияла возникшая ностальгия по родному языку.
– Займите по хозяйству этого прохвоста, я завтра проверю какие языки он знает, – приказал Инквизитор, а про себя подумал, что если поток пленных уменьшится, то можно будет взяться и за этого дерзкого.
Когда Инквизитор ушёл, Танкист пошутил:
– Ну, а если ты не знаешь так много как хвалился, то советую за ночь выучить побольше языков. Если ты зря похвастался, то тебе твой язык нарежут на побольше лоскутков.
Как положено, все посмеялись над шуткой начальника. Танкист громко позвал кого-то:
– Самвел! Иди сюда, прими помощника!
Отозвался крепкий мужик, роста среднего, но широкий в плечах и с мускулистыми руками. Он подошёл к Грачу.
– Этот?!
Танкист подтвердил, а все вокруг захихикали.
Здоровяк достал из ножен длинный кинжал и начал вертеть им прямо перед носом Грача, грозно приговаривая:
– Со мной не шути, и не выпендривайся, я терпеть не буду.
Все начали смеяться громче, а Грач не понимал причины смеха. Танкист, тоже хихикая, сказал:
– Не знаю, как ты его будешь понимать! Его, с этим акцентом, никто не понимает, но ты смотри не вздумай ослушаться!
Танкист веселился, представляя, как тяжело придётся Грачу, а Грач на удивление, слышал речь Самвела чисто и без всякого акцента.
Самвел махнул рукой, показывая идти за ним. Грач с облегчением посмотрел на вход в подземелье, подумав: «Пронесло», и поспешил за своим новым начальником. На ходу Самвел начал снова объяснять:
– Сбежать не пытайся, охрана везде, тут же сам Инквизитор живёт, всё равно через них не пройти, поймают, бить будут, может даже покалечат. Оно тебе надо?
Самвел руководил ремонтом в доме – целая артель столяров обустраивала новые комнаты для Инквизитора. С инструментами Грач обращаться умел и без проблем начал помогать опытным рабочим настилать крышу.
Самвел и правда был грозным начальником: следил, чтобы работа шла в быстром темпе и раздавал тумаки направо и налево. Работники плохо понимали его речь, и это часто выводило Самвела из себя. Один рабочий, получив несколько ударов, не смог стерпеть унижения и злобно глянув на обидчика сжал в руке топор. Заметив это, Самвел ещё больше разозлился и начал бить его с остервенением: выбил из руки топор, загнал пинками в угол и успокоился только когда бедолага беззащитно свернулся в клубок, смиренно защищаясь от ударов. К Грачу Самвел присматривался особо пристально, чтобы в случае чего сразу приструнить новичка. Но сообразительный и рукастый Грач почти не давал повода. Вскоре Самвел даже начал симпатизировать ему и видя, что Грач хорошо понимает его речь, начал много разговаривать не по делу.
Самвел тяжело подбирал слова и вдруг Грача осенило:
– А почему ты не говоришь со мной на своём языке?
Самвел с сомнением посмотрел на Грача и осторожно произнёс:
– Откуда тебе знать армянский язык?
– Да был у меня друг армянин, он научил.
Самвел расцвёл от радости, и Грач понял, что сейчас ответил ему на армянском языке. Самвела прорвало, он без устали начал болтать с Грачом.
– Дорогой мой, как хорошо, что ты тут оказался, мне не с кем даже поговорить. Никак я этот общий язык выучить не могу.
Самвел много расспрашивал о нормальном мире, ведь он там никогда не был, он родился здесь, в Хаосе. С упоением Самвел рассказывал о своём детстве в армянской деревне на каком-то далёком континенте. Его отец очень переживал, что в Хаосе слабая вера в Бога и отправился проповедовать, а его прихватил с собой. Проповеди отца вызывали у людей только раздражение и на одном из континентов его убили, а Самвел так и не может вернутся домой, в родную деревню.
Рассказав свою жизнь, Самвел даже перешёл к общечеловеческим вопросам и изложил свои мысли о Боге и вселенной.
– Хаос мерзкое место, потому что здесь нет веры в Бога. Нет церквей и пасторов. Говорят, что по континентам ходит некий проповедник, который наставляет христиан и обращает в веру язычников, но он один, этого мало. Я бы тоже проповедовал, как мой отец, но не имею дара красноречия, да меня вообще никто не понимает. Кроме тебя.
Вдруг Самвел спохватился что забыл за разговорами о чём-то важном, подскочил и велел Грачу идти с ним. Они пришли в какое-то подобие кухни. Самвел потребовал еды для своей бригады, но повар, такой же здоровый мужик, как и Самвел, равнодушно отвечал, что на его рабочих ничего не готовили. Самвел не сдался и всё-таки добился чтобы ему дали несколько лепёшек. А Грач всё больше убеждался, что этот Самвел, на первый взгляд, свирепый горец, а на самом деле не такой уж и плохой человек.
Когда они проходили через лагерь Самвел перестал болтать и принял суровый вид. Без его болтовни Грач услышал о чём говорят люди, и составил представление о том, что происходит. Он попал в лагерь захватчиков, которые вторглись в эти земли бальдарманов. Один город эта армия уже заняла, но после этого внезапно наступление было остановлено. Командующего все называют Инквизитор, и реже генерал Франц. Все недоумевают: почему Инквизитор не торопиться исполнять приказ самого Мелькатора, который послал эту армию. Вместо этого они по приказу Инквизитора прочёсывают окрестности, хватают всех подряд и тащат в пыточные камеры, обустроенные в подвалах. Поговаривали, что Инквизитор выпытывает некое пророчество, полученное недавно бальдарманами.
Самвел разделил хлеб поровну между всеми рабочими. Сам он сел кушать рядом с Грачом и продолжил болтать обо всём подряд:
– С тобой что-то неладно: ты не глупый, оборотистый, но почему-то не достиг хорошего положения. Хотя это может быть из-за того, что ты малахольный.
Неожиданно на стройку пришёл Танкист со своими матросами и сказал, что Инквизитор велел привести к нему дерзкого пленного. Ничего хорошего Грач от этого не ждал, да и Самвел как-то с сожалением посмотрел на него, как будто прощаясь.
Танкист привёл Грача в уже готовую часть дома. Командующий ужинал за обильно накрытым столом, а Грача поставили в нескольких шагах от него, так, чтобы его хорошо освещал факел. Грач приготовился к допросу. В лагере и на стройке он успел услышать несколько историй о том, как кто оказался в Хаосе и составил примерно представление, как вообще сюда попадают. По их примерам Грач подготовил и свою историю, которую уже опробовал на Самвеле: «Не вовремя к соседям зашёл, когда они какой-то магией занимались».
Инквизитор оказался изрядно пьян. Растягивая слова, он начал отвлечённый разговор:
– Новые люди попадая сюда рассказывают какие чудеса изобретены в мире: смертоносное оружие, летающие машины, печи без дров. Но никто не может повторить этого здесь. Потому что первое, что они пытаются сделать, это алкоголь.
Инквизитор наливал себе что-то в кружку из кувшина.
– Я скучаю по родине. Вот у тебя, где родина?
– В России.
– Знаю, здесь много людей из России. Когда я жил на земле твоя родина была провинцией Татарии, а теперь говорят выросла в империю больше самой Татарии.
Глаз жабы резко повернулся и уставился на Грача. Грач тут же сорвался с места и бросился бежать по коридорам едва разбирая дорогу. Сзади слышалось как волочится огромное тело, ворочая и выбивая из кладки тяжёлые камни. Грач выскочил из руин, дальше было чистое поле, оказалось, что дворец был на окраине леса. Паника заставляла бежать дальше, но Грач сохранил самообладание. Он подумал, что на открытом пространстве у него меньше шансов убежать от огромного существа, чем в узких коридорах, и остался у стены, готовясь снова спрятаться в руинах. Жабы не было ни видно, ни слышно, и он отдышался.
«Так, светоч даёт силы!» – вспомнил Грач и с надеждой посмотрел на руки, ожидая, что сможет вызвать какие-нибудь молнии или огонь. «Только как пользоваться этими силами?» – напряжённо думал Грач. Он поднял руку вверх, как это делали командиры ангелов перед ларьком, надеясь, что появиться подсказка, но ничего не происходило и не было никаких новых чувств. «Давай же, работай, факирский ты реквизит!» – начал злиться Грач, пытаясь напрячь какие-то экстрасенсорные способности, хотя не имел понятия какие. «Надо было начинать расспросы ангела с того, как управлять светочем». Грач вдруг осознал, что он остался один в непонятном ему мире. Стало тревожно. И ещё вдруг возникла мысль: а что, если светоч вообще не работает в Хаосе, тут же нет власти Бога.
Осознание этого лишь на секунду ошеломило его, но именно в это мгновение он прозевал откуда перед ним появились люди.
По виду это был сброд из разных эпох. А присмотревшись, Грач понял, что все они из разных русских эпох: казаки, стрельцы, какие-то солдаты в зелёных кафтанах и шляпах-треуголках времён Петра Первого. Впереди всех стоял советский солдат в форме времён Великой Отечественной Войны и танкистском шлеме, в руках у него был топорик, с длинной рукоятью, и он пользовался им как посохом.
– А где второй? Мы вас двоих видели, — спросил тот, что был похож на танкиста.
Грач без сомнения сказал, как всё было:
– Его жаба съела.
– Чего?! – старший аж скривился, посчитав, что Грач нагло издевается над ним.
Из руин вышли два революционных матроса в бескозырках, только вместо привычных винтовок у них были короткие копья. Один из них, сплюнув, сказал:
– Второго нигде не нашли. Может быть показалось?
Грача стукнули несколько раз, не очень усердно, больше для того, чтобы показать, что он должен подчиниться.
– О, мужики, подождите! – возмутился Грач, – Вы чего, беспредельничаете? У меня с вами не может быть никаких проблемных вопросов, я тут случайно оказался.
– О, земляк! – обрадовался подоспевший матрос и ещё раз лениво ударил Грача. – Как ты говорил Танкист: земляка отлупить всё равно что на родине побывать?
– Да, Перо, так и говорил, – сердито подтвердил солдат в советской форме, – когда тебя лупил.
Матрос обиженно замолчал и нервно обыскал Грача. Карманы были пусты, тогда он заглянул за шиворот, сильно оттянув кофту, видимо, рассчитывая, что на шее будет цепочка и крестик, но Грач их не носил.
– С нами пойдёшь! Расскажешь кто ты и откуда! — сказал танкист.
Раздосадованный матрос грубо толкнул Грача, принуждая идти. «Что-то этот светоч не вызвал у них священного трепета. Какая-то бесполезная штука» – подумалось Грачу.
Они немного обогнули край леса и вошли в военный палаточный лагерь. Люди самой разной наружности, рас и даже эпох, кучковались по землячествам у своих палаток, шатров и юрт. Грач успел рассмотреть индусов, африканцев, азиатов, европейцев. В ком-то можно было угадать римлян и греков из античности, в ком-то варваров и рыцарей из средневековья, и массу тех, кому он не мог подобрать определения. «Как в моих детских играх с солдатиками, все в куче: индейцы, ковбои, викинги, пираты, египтяне» – подумал Грач, глядя на разношёрстный лагерь. Воины неспешно занимались своими делами: чинили одежду и доспехи, готовили оружие. Вместе с воинами у палаток крутилось довольно много женщин, создавая суету, потому что мужики непременно обращали внимание на них и грязно обхаживали.
Чтобы как-то поправить ситуацию, Грач попробовал заговорить со старшим:
– Если что, то ни к каким боевым действиям я не имею отношения.
– Земляк, рот закрой, – только и ответил танкист, даже не глянув на Грача.
Грача привели к каменному зданию, ветхому и видимо заброшенному одновременно с дворцом.
Здесь, в отличии от лагеря, было ощущение порядка: люди активно занимались хозяйственными делами, а главное, работали плотники, делая здание пригодным к жизни.
Грача подвели ко входу в подвал. Из глубины слышались душераздирающие крики боли. Танкист приказал матросам отвести пленного в камеру и Грачу стало жутко от предчувствия того что ожидает его в этом подземелье. До сих пор он думал, что у него просто неприятности, с ним поговорят, расспросят и отпустят. Но теперь стало понятно, как он серьёзно влип.
Конвоиры сильно толкнули Грача в спину:
– Шевелись!
Чтобы не полететь кубарем по ступеням, Грачу пришлось сделать шаги вниз, в темноту. В глубине тускло мерцал свет от факела, немного освещая лестницу. С каждым шагом становилось холоднее, из глубины потянуло затхлым воздухом и удушливыми запахами гниения. Грач бессознательно остановился и упёрся, готовясь сопротивляться. Матросы разом выругались и собирались пихнуть его, но вдруг свет внизу загородили какие-то фигуры. Конвоиры замерли, а потом живо попятились назад, прихватив за шиворот Грача. Спотыкаясь, они выскочил обратно во двор.
Оказалось, что они уступали дорогу кому-то важному начальнику. Матросы шёпотом сообщили тем, кто оставался наверху:
– Инквизитор.
Все застыли, уставившись на вход в подземелье.
Начальник вышел неспешно. Его вид полностью соответствовал тому, какой страх он нагнал своим прозвищем: суровое лицо и мрачная чёрная одежда. Немного щурясь от света, он протянул руку назад и молодой человек в очках, который шёл за ним, подал ему широкополую шляпу. Второй помощник быстро наклонился к его сапогам и стёр с них капли крови. Укрыв глаза от света, Инквизитор надменно осмотрел отряд.
Старший, тот, что был в форме танкиста, доложил:
– Поймали одного дерзкого, прямо возле лагеря.
– Вы мне не дерзкого ищите, а наивного, и с ним должен быть ангел, – раздражённо сказал начальник.
Он осмотрел Грача и спросил:
– Что ты знаешь о наивном новичке и ангеле, которые должны сюда прийти?
Грач перепугался, потому что уже понял – речь идёт о нём, но нашёл в себе силы изобразить непонимание.
– Ничего.
Инквизитор зло прищурился и заговорил с показной жёсткостью:
– Когда тебе начнут медленно ломать кости, твоя память проясниться так, что ты мне про своё младенчество всё расскажешь. – Он выдержал небольшую паузу и продолжил милостивым тоном: – Или всё-таки сам напряжёшься, пошевелишь мозгами, и что-нибудь припомнишь?
А Грач уже сообразил, что если нужного им новичка называют наивным, то в данный момент репутация дерзкого спасает его и значит лучше казаться понаглее.
– Я своими костями дорожу больше, чем информацией о незнакомцах, так что если бы что-то знал, то рассказал.
Инквизитор прервал Грача, выпалив резко, совсем с другой интонацией, как будто смачно выругался:
– Дерзкий и болтливый!
– Дерзкий я в меру, а когда надо могу помолчать, – почти промямлил Грач, уже думая, как бы не перестараться с наглостью.
Инквизитор очень удивился.
– Ты из Германии?
Грач отрицательно помотал головой. Это ещё больше впечатлило Инквизитора, и он задумчиво сказал:
– Хорошо говоришь на немецком языке. А своего диалекта я вообще давненько не слышал.
Грач сообразил, что это проявилось свойство светоча, о котором успел рассказать ангел – понимать и разговаривать на всех языках. Языковые барьеры стёрлись настолько, что он сам не понимает, когда переходит на другой язык.
– У меня талант – очень легко осваиваю любой язык.
– Много языков знаешь?
– Из тех, на которых говорят в окрестности – все, – Грач быстро соображал и давал убедительные ответы.
Очкастый помощник, наклонился к Инквизитору и прошептал:
– В пыточной и так заняты все камеры, а завтра ещё надо освободить место под новый станок. Там этот герой явно не нужен, а вот хороший переводчик будет полезен.
Инквизитор и сам это понимал. Но гораздо больше на его решение повлияла возникшая ностальгия по родному языку.
– Займите по хозяйству этого прохвоста, я завтра проверю какие языки он знает, – приказал Инквизитор, а про себя подумал, что если поток пленных уменьшится, то можно будет взяться и за этого дерзкого.
Когда Инквизитор ушёл, Танкист пошутил:
– Ну, а если ты не знаешь так много как хвалился, то советую за ночь выучить побольше языков. Если ты зря похвастался, то тебе твой язык нарежут на побольше лоскутков.
Как положено, все посмеялись над шуткой начальника. Танкист громко позвал кого-то:
– Самвел! Иди сюда, прими помощника!
Отозвался крепкий мужик, роста среднего, но широкий в плечах и с мускулистыми руками. Он подошёл к Грачу.
– Этот?!
Танкист подтвердил, а все вокруг захихикали.
Здоровяк достал из ножен длинный кинжал и начал вертеть им прямо перед носом Грача, грозно приговаривая:
– Со мной не шути, и не выпендривайся, я терпеть не буду.
Все начали смеяться громче, а Грач не понимал причины смеха. Танкист, тоже хихикая, сказал:
– Не знаю, как ты его будешь понимать! Его, с этим акцентом, никто не понимает, но ты смотри не вздумай ослушаться!
Танкист веселился, представляя, как тяжело придётся Грачу, а Грач на удивление, слышал речь Самвела чисто и без всякого акцента.
Самвел махнул рукой, показывая идти за ним. Грач с облегчением посмотрел на вход в подземелье, подумав: «Пронесло», и поспешил за своим новым начальником. На ходу Самвел начал снова объяснять:
– Сбежать не пытайся, охрана везде, тут же сам Инквизитор живёт, всё равно через них не пройти, поймают, бить будут, может даже покалечат. Оно тебе надо?
Самвел руководил ремонтом в доме – целая артель столяров обустраивала новые комнаты для Инквизитора. С инструментами Грач обращаться умел и без проблем начал помогать опытным рабочим настилать крышу.
Самвел и правда был грозным начальником: следил, чтобы работа шла в быстром темпе и раздавал тумаки направо и налево. Работники плохо понимали его речь, и это часто выводило Самвела из себя. Один рабочий, получив несколько ударов, не смог стерпеть унижения и злобно глянув на обидчика сжал в руке топор. Заметив это, Самвел ещё больше разозлился и начал бить его с остервенением: выбил из руки топор, загнал пинками в угол и успокоился только когда бедолага беззащитно свернулся в клубок, смиренно защищаясь от ударов. К Грачу Самвел присматривался особо пристально, чтобы в случае чего сразу приструнить новичка. Но сообразительный и рукастый Грач почти не давал повода. Вскоре Самвел даже начал симпатизировать ему и видя, что Грач хорошо понимает его речь, начал много разговаривать не по делу.
Самвел тяжело подбирал слова и вдруг Грача осенило:
– А почему ты не говоришь со мной на своём языке?
Самвел с сомнением посмотрел на Грача и осторожно произнёс:
– Откуда тебе знать армянский язык?
– Да был у меня друг армянин, он научил.
Самвел расцвёл от радости, и Грач понял, что сейчас ответил ему на армянском языке. Самвела прорвало, он без устали начал болтать с Грачом.
– Дорогой мой, как хорошо, что ты тут оказался, мне не с кем даже поговорить. Никак я этот общий язык выучить не могу.
Самвел много расспрашивал о нормальном мире, ведь он там никогда не был, он родился здесь, в Хаосе. С упоением Самвел рассказывал о своём детстве в армянской деревне на каком-то далёком континенте. Его отец очень переживал, что в Хаосе слабая вера в Бога и отправился проповедовать, а его прихватил с собой. Проповеди отца вызывали у людей только раздражение и на одном из континентов его убили, а Самвел так и не может вернутся домой, в родную деревню.
Рассказав свою жизнь, Самвел даже перешёл к общечеловеческим вопросам и изложил свои мысли о Боге и вселенной.
– Хаос мерзкое место, потому что здесь нет веры в Бога. Нет церквей и пасторов. Говорят, что по континентам ходит некий проповедник, который наставляет христиан и обращает в веру язычников, но он один, этого мало. Я бы тоже проповедовал, как мой отец, но не имею дара красноречия, да меня вообще никто не понимает. Кроме тебя.
Вдруг Самвел спохватился что забыл за разговорами о чём-то важном, подскочил и велел Грачу идти с ним. Они пришли в какое-то подобие кухни. Самвел потребовал еды для своей бригады, но повар, такой же здоровый мужик, как и Самвел, равнодушно отвечал, что на его рабочих ничего не готовили. Самвел не сдался и всё-таки добился чтобы ему дали несколько лепёшек. А Грач всё больше убеждался, что этот Самвел, на первый взгляд, свирепый горец, а на самом деле не такой уж и плохой человек.
Когда они проходили через лагерь Самвел перестал болтать и принял суровый вид. Без его болтовни Грач услышал о чём говорят люди, и составил представление о том, что происходит. Он попал в лагерь захватчиков, которые вторглись в эти земли бальдарманов. Один город эта армия уже заняла, но после этого внезапно наступление было остановлено. Командующего все называют Инквизитор, и реже генерал Франц. Все недоумевают: почему Инквизитор не торопиться исполнять приказ самого Мелькатора, который послал эту армию. Вместо этого они по приказу Инквизитора прочёсывают окрестности, хватают всех подряд и тащат в пыточные камеры, обустроенные в подвалах. Поговаривали, что Инквизитор выпытывает некое пророчество, полученное недавно бальдарманами.
Самвел разделил хлеб поровну между всеми рабочими. Сам он сел кушать рядом с Грачом и продолжил болтать обо всём подряд:
– С тобой что-то неладно: ты не глупый, оборотистый, но почему-то не достиг хорошего положения. Хотя это может быть из-за того, что ты малахольный.
Неожиданно на стройку пришёл Танкист со своими матросами и сказал, что Инквизитор велел привести к нему дерзкого пленного. Ничего хорошего Грач от этого не ждал, да и Самвел как-то с сожалением посмотрел на него, как будто прощаясь.
Танкист привёл Грача в уже готовую часть дома. Командующий ужинал за обильно накрытым столом, а Грача поставили в нескольких шагах от него, так, чтобы его хорошо освещал факел. Грач приготовился к допросу. В лагере и на стройке он успел услышать несколько историй о том, как кто оказался в Хаосе и составил примерно представление, как вообще сюда попадают. По их примерам Грач подготовил и свою историю, которую уже опробовал на Самвеле: «Не вовремя к соседям зашёл, когда они какой-то магией занимались».
Инквизитор оказался изрядно пьян. Растягивая слова, он начал отвлечённый разговор:
– Новые люди попадая сюда рассказывают какие чудеса изобретены в мире: смертоносное оружие, летающие машины, печи без дров. Но никто не может повторить этого здесь. Потому что первое, что они пытаются сделать, это алкоголь.
Инквизитор наливал себе что-то в кружку из кувшина.
– Я скучаю по родине. Вот у тебя, где родина?
– В России.
– Знаю, здесь много людей из России. Когда я жил на земле твоя родина была провинцией Татарии, а теперь говорят выросла в империю больше самой Татарии.
