Рассвет наполнял город привычным шумом, словно и не было еще одной неспокойной ночи. Ахет взглянул на часы: музей откроется через пару часов, надо собираться. Только бы его не закрыли из-за волнений в городе... Но выставочные залы работали под усиленной охраной военных. Пытаясь унять волнение, египтянин купил билет и, нигде не останавливаясь, сразу прошел в отдаленный зал с мумиями. За годы там ничего не изменилось, только в витрине Тиа теперь лежала крышка от ее гроба.
– Доброе утро, моя возлюбленная сестра, – произнес он, сдерживая нахлынувшие эмоции. – Все готово к твоему возвращению. Сегодня ночью я приду за тобой.
– Бабушка, а мумии могут ожить? – раздался детский голосок у него за спиной.
Ахет обернулся. Там стояла та самая смотрительница, с которой он разговаривал на этом самом месте десять лет назад, и держала за руку взволнованную девочку.
– Это ваша внучка? – улыбнулся принц.
– Да, – смутилась пожилая женщина. – Она первый раз здесь. Такая любопытная.
Ахет опустился на колени перед девочкой и шепнул ей на ушко:
– Иногда мумии могут оживать...
– Правда? – глаза ребенка распахнулись от удивления. – И он ходят по ночам и убивают людей?
– Нет, – мужчина потрепал ладонью по черным кудрям. – Они становятся живыми и живут среди людей.
– Откуда ты знаешь?
– Видишь за моей спиной мумию? – он кивнул головой. – Это моя сестра. Я хочу вернуть ее в этот мир, она так долго ждала этого... и я тоже.
– Ты мумия?
– Был ею...
– Молодой человек, не надо забивать ребенку голову всякими глупостями и нелепыми фантазиями! – воскликнула женщина.
– Бабушка! Это же так интересно! Только представь, если бы все они ожили!
– Не надо... – грустно произнес Ахет. – Каждому миру свое время... Им будет одиноко здесь, ведь те, кого они любили, остались в далеком прошлом...
– Пойдем! – смотрительница потянула внучку из зала. – Еще один сумасшедший...
– Прощай! – крикнула девочка.
– Прощай... – улыбнулся Ахет и вслед за ними покинул зал.
До вечера мужчина бродил по каирскому базару и мелким лавочкам. Он купил четыре масляные лампы, несколько браслетов в египетском стиле, золотые зажимы для косичек. Вернувшись в гостиницу, он сложил в бумажный пакет светильники и платье для Тиа, оделся в черное, произнес молитву Анубису и только тогда покинул номер.
Осторожно, стараясь никем не быть замеченным, Ахет пробрался ко второму входу в музей. Принц спрятался за углом здания: двое солдат с автоматами в руках стояли у двери. «В этот раз не будет жертв», – решил он, закрывая глаза, и в соседнем пустующем доме стали с треском лопаться стекла, их осколки, падая, разбивались об асфальт.
– Я проверю! – сказал один из охранявших.
– Только вдвоем! – ответил второй.
– А музей?
– Дверь надежная, витрины бронированные – ничего не будет. Да и кому нужен этот старый хлам?
Солдаты пробежали мимо затаившегося египтянина, который еще сильнее прижался к темной стене. Путь был свободен. Мужчина подошел ко входу, прошептал заклинание, и замки открылись. Он вошел, произнес еще несколько слов – дверь снова наглухо закрылась. Дежурные лампы тускло освещали коридоры. Ахет, прислушиваясь, шел в зал, где хранились мумии. Это было единственное помещение в музее, которое просто закрывали металлической решеткой. Отодвинув ее, египтянин зажег светильник и переступил через порог. Около витрины Тиа он расставил по углам остальные лампы.
– Да будет на все воля Анубиса! – произнес он, протягивая руку над бронированным стеклом.
Тихий шепот – оно покрылось множеством трещин. Щелчок?пальцами – разлетелось на осколки, которые, зависнув на мгновение в воздухе, бесшумно опустились на гранитный пол.
Ахет с трудом поднял крышку и закрыл ею гроб. Порезав пальцы об острый кусок стекла, он стал писать кровью на белой краске уже заученное наизусть заклинание. Когда последний иероглиф был начертан, опустился на колени и, скрестив на груди руки, произнес: «Тиа Мерэсанх, дочь владыки Обеих Земель, возлюбленная сестра, жрица богини Хатхор, приди в этот мир, освободившись от болезней. Да наполнится тело твое силой и вернется в него душа твоя, столько лет хранимая мной. Да уйдет из тебя смерть и войдет жизнь. Ибо смерть не есть умирание, а шаг к новой жизни!»
Мужчина скинул крышку, поднял осколок и принялся освобождать тело от оставшихся бинтов. Мумия открыла глаза, шевельнула пальцами. Он помог ей сесть. Сняв погребальные украшения, бросил их на пожелтевшую ткань и надел приготовленное платье.
– Все хорошо, – произнес принц на уже мертвом языке. – Иди ко мне, не бойся.
Он поднял сестру на руки, осторожно поставил на пол.
– Ты прекрасна... – снял витую заколку, распуская по плечам ее длинные волосы, заплетенные в косички.
Тиа безмолвно посмотрела на брата, провела рукой по его щеке, заправила черные с проседью волосы за ухо.
– Возьми то, что я забрал у тебя и бережно хранил все эти годы... – произнес Ахет и прильнул глубоким поцелуем к губам сестры.
С каждым мгновением он все сильнее ощущал опустошение внутри себя и нарастающую слабость. Он медленно оторвался от нежных губ, тяжело вздохнул.
– Ахет? – прошептала девушка, всматриваясь в лицо мужчины, так ласково обнимающего ее. – Ахет! Мой любимый Ахет!?
– Да, моя Тиа, это я! – его глаза наполнились слезами.?
– Я так скучала по тебе... – принцесса вздрогнула и, обмякнув, повисла на его руках.
Египтянин прислушался: сердце Тиа глухо билось, дыхание было слабым. Вместе с жизнью в ее тело вернулась и болезнь. Медлить было нельзя. Ахет снова поднял девушку на руки, прошептал еще одно заклинание: принесенные им вещи стали пылью, осколки вернулись на свои места, сплавляясь друг с другом, словно стекло и не разбивалось. На ощупь он выбрался из зала, закрыл за собой решетку. Около дежурного выхода прислушался – на улице было тихо. Медленно открыл дверь: охраны не было, их окровавленные тела лежали неподалеку. Из последних сил он бежал, прижимая к себе сестру, в сторону ближайшей больницы. Ни окрики, ни выстрелы военного патруля в воздух уже не могли остановить его.
– Пожалуйста, помогите... – принц разбудил задремавшую дежурную медсестру.
– Ее ранили? – спросонок засуетилась женщина.
– Нет, моя сестра очень больна. Сейчас есть лекарства, ее можно вылечить.
– Пойдемте в приемную, – она позвала его в кабинет. – Врач через несколько минут придет.
Ахет бережно положил девушку на кушетку, сел рядом. От напряжения кружилась голова, подступала тошнота к горлу, дрожали руки.
– Доброй ночи. Что тут у нас? – суровый на вид врач вошел в комнату и, не дожидаясь ответа, осмотрел Тиа.
Принц молча наблюдал за его действиями, стараясь не мешать, но и не дать причинить вред своей возлюбленной.
– Египетская малярия, начальная стадия, – удивленно произнес доктор. – Второй случай за мою практику. Первый раз я слишком поздно поставил правильный диагноз. Скоротечная и почти бессимптомная болезнь, от которой нашли лекарство лишь полвека назад. Для древнего мира она была равносильна чуме. Люди просто умирали от инфекции, живущей в одном из видов комаров. От человека к человеку она не передается, если только при переливании крови.
– Вы сможете помочь моей сестре? – из последних сил произнес египтянин. – Я щедро оплачу лечение...
– Я немедленно свяжусь с лабораторией. А пока ее определят в инфекционный изолятор, чтобы избежать лишних контактов и слухов тоже.
Ахет остался в палате сестры до утра. Тиа ввели вакцину, поставили капельницу. Только окончательно убедившись, что ее жизни ничего не угрожает, он направился в гостиницу, собрал необходимые вещи и деньги, заглянул на базар за свежими фруктами и душистыми розами. То и дело он слышал разговоры о ночном нападении на музей и таинственном исчезновении одной из мумий. Кто-то даже говорил о том, что грядет конец света и это его первый знак.
Принцесса еще спала, когда он вернулся в палату, сел рядом на кровать, нежно сжал ладонями ее руку. Она ничуть не изменилась – осталась все такой же двадцатилетней хрупкой девушкой. Тиа открыла глаза и пристально посмотрела на мужчину, очень напоминавшего ее брата: знакомые черты, только вокруг глаз были мелкие морщинки и в черных длинных волосах было столько белоснежных прядей.
– Ахет? – с надеждой произнесла он.
– Да, моя возлюбленная Тиа, – ответил он, касаясь губами ее руки. – У нас это получилось...
– У тебя... – поправила она. – Сколько лет ты был без меня?
– Жизни – целых пятнадцать, а так – больше трех тысячелетий... Все это время я бессмысленно существовал без тебя.
Девушка испуганно посмотрела на брата.
– Тебе ведь тридцать пять? Уже взрослый... Никогда не представляла тебя таким!
– Правда? Если бы не безумное желание Рамсеса избавиться от меня, я бы не проспал столько веков. Это было и к лучшему – в наше время я бы не излечил тебя... Лекарство нашли совсем недавно. Я так боялся, что не смогу вернуть тебя.
– Что будет с нами?
– Будем жить, как и все. У меня есть неплохое жилье, сбережения – работал, пока искал крышку от твоего гроба...
– Искал?
– Да... Тебя нашли на полтора века раньше, чем я проснулся... Хотел защитить, а вышло только хуже. Ты оказалась в музее, крышка попала к коллекционеру. Десять лет искал ее по всему миру...
– Мой Ахет! – девушка, прижавшись к брату, расплакалась. – Ахет...
– Каждый день мечтал о нашей встрече... Я скучал, безумно скучал! – мужчина уже не мог сдерживать бушующие внутри эмоции. – Я не расстался бы с тобой даже после смерти!
– Я тебя... – Тиа запнулась. – Я не могу...
– Наш Египет давно покоится под песками, наш язык забыт, наша вера стала мифом, а жизнь – прошлым, – вздохнул принц. – Мы словно родились заново в этом мире, свободные от клятв и предрассудков. И я скажу это первым – люблю тебя! Люблю уже не как сестру, а как возлюбленную, с которой хочу прожить в законном браке до конца своих дней.
И, как подтверждение его слов, лепестки роз мгновенно превратились в порхающих бабочек.
– Мне нужно подумать... – смутилась девушка, понимая, что и сама любит Ахета гораздо больше, чем брата. – А пока я расчешу тебя, совсем стал лохматым.
Мужчина высыпал на одеяло украшения, достал расческу, сел поближе к сестре. Проворные пальцы сплетали пряди в тугие косички. Им обоим казалось, что они в своей комнате в храме, а не в больничной палате.
– Вот теперь передо мной любимый брат, – улыбнулась Тиа, защелкивая последнюю заколку. – Только осталось подвести глаза.
– Когда приедем домой... А теперь я хочу заплести тебя.
И уже Ахет расплетал, расчесывал и заново сплетал волосы сестры в сложную прическу, которая украшала головы жриц Хатхор. Брат и сестра еще долго разговаривали. Он рассказывал о новом мире, а она слушала и любовалась так возмужавшим Ахетом, пока врач по просьбе медсестры под вечер не вытолкал его из палаты, сославшись на то, что больной нужен отдых и длительный сон.
Через две недели Тиа выписали из больницы. Тщательное обследование подтвердило ее полное исцеление. Покинув клинику, Ахет предложил сестре прогуляться до каирского музея. Прохожие невольно задерживали взгляд на такой красивой паре в необыкновенной одежде. Однажды принц оказался на показе коллекции в египетском стиле одного из известнейших французских модельеров. Только тонкий белый лен, расписанный вручную и отделанный золотыми нитями. Изысканная одежда так запала в его душу, что он заказал наряды для себя и сестры. Почти четыре года они провисели в шкафу до этого знаменательного дня.
– Здесь все такое знакомое... – удивленно произнесла принцесса, осматривая зал, в котором провела столько лет.
– Да, – мужчина обнял ее. – Это был твой дом. Так долго...
– Это же твое имя!? – Тиа остановилась около гроба с мумией и еще раз пристально посмотрела на брата. – Объясни мне...
– Гроб мой, только сейчас там другой человек...
– Ты убил и его?
Ахет смущенно улыбнулся, на щеках заиграл румянец.
– Он был по уши влюблен в тебя, а еще хотел стать музейным экспонатом... Просто осуществил его заветные желания. Но я так благодарен ему за нашу жизнь. А я ведь даже имени его не спросил…
– Ты же знаешь, что так поступать нельзя! – возмутилась Тиа и с упреком посмотрела на брата. – Верни его в мир живых!
– Даже если очень хотел – не смог бы этого сделать. Нужно заклинание на пробуждение, а его нет.
– Так придумай, как ты сделал со мной.
– Я знал твое имя, а его мне не известно, – Ахет пожал плечами. – Я не знаю, кто он и откуда. Прости… Здесь я бессилен.
– Раз так, то хочу отблагодарить его за смелость и самопожертвование, – девушка сняла с запястья бирюзовый браслет с выточенным на нем своим именем и протянула его брату. – Ты поможешь?
Египтянин вытянул руку над мумией и разжал пальцы. Украшение вопреки всем законам природы стало медленно падать, прошло сквозь стекло, будто это была вода, и плавно легло на забинтованную руку. Ткань, словно зыбучие пески, поглотила браслет, который обхватил иссохшее запястье незнакомца.
– Спасибо, – Тиа, прижавшись к брату, посмотрела на витрину, где стоял ее гроб с остатками бинтов и погребальными драгоценностями. – Пойдем. Не хочу снова вернуться туда.
– Погуляем по городу?
Тиа кивнула в знак согласия.
Египет погружался в долгожданную вечернюю прохладу, когда они вышли на берег Нила. Это место Ахетмаатра никогда не смог бы забыть: здесь он судорожно писал на песке иероглифы, пытаясь вспомнить заклинание, здесь тосковал о прошлом, здесь его встретил человек, который научил жить новой жизнью. Мужчина посмотрел на прячущееся за пирамидами солнце.
– Я люблю тебя... – он смущенно улыбнулся сестре.
– И я тебя тоже... Поцелуй меня, как тогда в храме...
Принц вздрогнул от услышанного.
– Что? Я же убью тебя!
– Пусть и так... Но так хочу снова почувствовать тепло и нежность твоих губ... Их обжигающее пламя и смертельный холод… Ничто не сравнится с этим!
– Воля твоя, но знай, я не оставлю тебя одну даже в том мире... – на его ресницах заблестели слезы.
Ласково обняв сестру, Ахет коснулся ее губ робким поцелуем и закрыл глаза. Тиа обвила руками его за шею, сильнее прижимаясь к любимому. Так долго он еще никого не целовал – не мог остановиться от таких знакомых и в то же время новых ощущений. Сердце бешено колотилось и рвалось из груди от желания вперемешку со страхом, воздуха не хватало... Он, разорвав поцелуй, напряженно вздохнул, не в силах открыть глаза, ожидая увидеть в своих объятиях мертвую сестру.
– Поцелуй еще так... – тихий шепот прозвучал в теплом вечернем воздухе.
– Тиа! – мужчина удивленно смотрел на все еще живую девушку. – Я не могу понять...
Принцесса отступила назад, сорвала с куста распускающийся бутон, вдохнула его терпкий аромат.
– Я хочу бабочку! – попросила она, протягивая цветок.
– Не могу... – египтянин с удивлением взял его в руки. – В моих мыслях нет ни одного заклинания, и сказать тоже ничего не получается... Что со мной?
– Анубис освободил тебя от своего дара. Ты исполнил предназначение, данное свыше. Теперь ты такой же смертный, как и я...
– Моя Тиа! – он подхватил сестру на руки и закружил. – Моя единственная Тиа! Я свободен!
Девушка радостно засмеялась, сильнее прижалась к брату, такому родному и любимому. Они еще долго стояли на берегу Нила и самозабвенно целовались в лучах заходящего солнца под звонкие трели цикад в зарослях тростника.
