— Пока, Эс! Счастливого пути! Спасибо за всё, что ты сделал для нас с Мелисом!
Эстебан улыбнулся ей.
— Пока, Нелли! Я надеюсь, мы ещё встретимся!
Вскоре он вышел за калитку и растворился в людском водовороте.
Оставшимся было грустно. Долорес потихоньку вытерла слёзы, чтобы этого не заметила Нелли. Но Нелли не хотелось больше язвить и издеваться. Ей и самой будет не хватать Эстебана, такого доброжелательного, спокойного и уверенного в себе. Хотя, впрочем, с ними остаётся Фергюс. Нелли немедленно взбодрилась. Несмотря на взбучку, только что полученную от Фергюса, она была горячо привязана к нему. С ним были связаны тёплые воспоминания об их путешествии, когда они все ещё были вместе, и Круг Посвящённых был единым и замкнутым.
— Фергюс!
— Что?
— А если бы мама вернулась к нам, как ты думаешь, это возможно?
Фергюс таинственно улыбнулся, и сердце Нелли заколотилось. Мелис тоже замер.
— Ребята, я думаю, нам скоро следует ждать гостей.
— О! И кого же это? — в голосе Нелли прозвучало разочарование. — Надеюсь, не Каменных Псов, а то я их не люблю.
Все засмеялись.
— Нет, красавица, не их. Я их тоже не очень-то люблю. Даже больше — терпеть не могу. Просто ты спросила, а я тебе ответил.
— Так, значит, она вернётся?
— Потерпи совсем немного — сама увидишь!
Нелли, напевая что-то себе под нос, не очень мелодичное, но весьма жизнеутверждающее, ринулась в спальню девочек.
— Мелис! — крикнула она. — Помоги навести порядок, а то я ведь знаю, мне от мамы попадёт!
Юноша, не говоря ни слова, пошел за ней. Зато на красивом лице Долорес появилось лёгкое сомнение:
— Фергюс, как вы думаете, Эйлин, когда появится, будет проверять, насколько здесь чисто?
— Нет, красавица, я так не думаю, — Фергюс стал непривычно серьёзен. — Просто не хочу расстраивать Нелли. Это совсем не та Эйлин, которую мы все знали.
— А Мелис что? Он тоже верит, что вернётся та дама, с которой они прошли половину Сариссы?
— Нет, Долорес, Мелис мыслит куда более трезво, чем Нелл. Он пошёл за ней, потому что даже если бы она позвала его в пекло, он всё равно пошёл бы. Он тоже не хочет расстраивать её раньше времени. Любит он её, понимаешь?
Долорес вздохнула:
— Почему же, раз рядом с ней такой любящий человек, сама она смеётся над чувствами других?
— Ой, красавица, не разводи эту философию, что я могу тебе объяснить? Наверное, она очерствела за этот год. Шутка ли — пережить такое! Хотя вообще-то она и раньше не отличалась спокойствием и послушанием.
— Знаете, я думаю, что Нелли права. И госпожа Эйлин — прежняя или новая — вовсе не должна очутиться в свинарнике. Поэтому предлагаю, и даже настаиваю, чтобы вы двое тоже взялись за уборку, — заявила Дисси. — Иначе, Фергюс, я пожалуюсь на вас дедушке.
— Ну что, красавица Долорес, похоже, что мы влипли! — рассмеялся Фергюс. — Придётся тебе взяться за веник, а мне за тряпку. Кстати, домашняя работа — лучшее лекарство от сердечных недугов!
Примерно через час или полтора усердной работы домик просто заблестел (насколько это возможно для такой старенькой хибарки). Все весело перекликались где-то наверху. Эти голоса и услышала Саламандра, которая умудрилась материализоваться прямо в середине гостиной (она же — столовая).
— Да, это тебе не горная резиденция Братства, — негромко сказала она. — Здесь куда приятнее.
— Эй, кто там? — крикнул Мелис, перевесившись через хрупкие перильца лестницы.
Эйлин молча смотрела на него. Юноша тоже умолк и замер, будто загипнотизированный. Он навалился на перила всем телом, и Саламандра тихо предупредила:
— Выпрямись, Мелис. Эти перила не выдержат тебя.
Мелис сделал несколько шагов навстречу к ней.
— С кем ты разговариваешь? — послышался девичий голос сверху.
Второй голос ответил:
— Сам с собой, конечно. Почему бы не поговорить с хорошим человеком?
В ответ на это раздался дружный смех. На лестнице показались три девушки, за их спинами стоял Фергюс с дырявым пледом в руках.
Фергюс перестал смеяться первым. Саламандра поднялась на несколько ступенек.
— Пропусти меня, Мелис, — попросила она юношу.
Мелис беспрекословно повиновался. Девушки растерянно умолкли. Саламандра подошла к ним и внимательно посмотрела каждой в лицо. Её взгляд остановился на той, которая стояла посередине.
— Нелли? — не то спрашивала, не то утверждала она. — Я думала — ты другая…
Нелли тоже пристально вглядывалась в лицо той, которая считалась её матерью. Да, черты лица прежние. И глаза те же. И всё-таки что-то новое проглядывало в ней, что-то чужое. Прежняя Эйлин никогда не была такой. Какой? Наверное, такой отстранённой. Она — и не она. Та — и не та. Нелли прислушалась к себе, к своим чувствам. Она не испытывала никакой радости, никакого волнения, как тогда, когда Фергюс рассказал им об Эйлин. Её сердце ничего ей не говорило.
По-видимому, то же самое происходило с Саламандрой. Она тоже вглядывалась в Нелли, ожидая непонятно чего.
— Я помню, как ты унесла с лотка хурму, — вдруг сказала Эйлин. — Это было давно. Ты называла хурму яблоком. Я догнала тебя, но ты успела откусить кусочек. У меня едва хватило денег заплатить за эту хурму, такая она была большая…
— Это было давно, — прошептала Нелли. — Я была маленькая, я не помню, но ты рассказывала мне.
Глаза Эйлин потеплели, но Фергюсу показалось, что силуэт Саламандры стал словно более плотным, осязаемым.
— А ещё ты ходила в музыкальную школу, — продолжила Эйлин.
— Да, я же играю на скрипке! — Нелли хотела ближе придвинуться к Эйлин, но Мелис, застывший посреди лестницы, мешал ей пройти
— Слушай, отойди в сторону! — рассердилась Нелли. — Ты портишь такой момент!
— А ещё ты должна сказать, что он — тапок, — изрекла Эйлин.
Дисси и Долорес невольно засмеялись.
— Точно, мама, это же ты! — всхлипнула Нелли. — Да уйди же ты с дороги, тапок несчастный!
Первые слёзы, первые объятия… Никто и не думал, что Нелли способна так рыдать.
— Мы утонем в твоих слезах! — шутил Фергюс.
Нелли кивала, вытирала мокрое лицо, а потом снова принималась плакать. Она была искренне благодарна Долорес за то, что та не иронизировала в её адрес. Наконец Эйлин, похоже, поднадоели эти судорожные всхлипывания. Она подняла белую ладонь, немного подождала, а затем вытерла слёзы на щеках Нелли. Девушке показалось, что её кожа зашипела от прикосновения чего-то горячего, словно утюг. Она невольно вскрикнула, схватившись за лицо. Однако слёзы высохли, лицо осталось по-прежнему гладким и нежным, а вот плакать ей совершенно расхотелось.
— Ничего себе! — покачала головой Нелли.
Саламандра только улыбнулась в ответ.
Фергюс засуетился, принялся куда-то собираться. Никто не смог от него добиться толку, куда именно он идёт. А когда он покинул маленький домик, Саламандра сказала, что сегодня всех ждёт ещё одна встреча.
— Какая? С кем? — стали спрашивать молодые люди.
Эйлин спокойно ответила:
— Один человек спросил у меня сегодня, не могу ли я видеть будущее. Так вот, считайте, что в данной ситуации могу. Надо снести вниз ещё пару стульев или кресел. Давайте подготовимся к встрече.
Мантия Торментира подметала булыжные мостовые Каса-дель-Соль. Советник успел отправить обратно в резиденцию Мастера карету, и теперь шагал по городу, в котором не был целый год. Ему был знаком этот город, он хорошо знал район, где можно было купить кое-что для волшебных зелий. Правда, это всё продавалось незаконно, но сегодня можно было не опасаться патруля Каменных Псов. Это патруль должен был остерегаться его, личного советника Верховного Мастера Братства Штейн.
Торментир криво усмехнулся. Он принял решение, и теперь ему недолго осталось быть советником Мастера. А здесь всё было так, как раньше. Покосившиеся двери лавчонок, грязные окна, чтобы никто не видел, какие сделки совершаются внутри. А уж лица хозяев этих лавочек! Если поставить этих людей в один ряд, то, пожалуй, получится изумительная коллекция мерзких типов всех мастей.
Эти отборные экземпляры низко кланялись ему, зазывая к себе. Они узнали его и теперь готовы были пресмыкаться перед одним из сильнейших людей этого мира. Наконец Торментир остановился перед одним особенно мрачным заведением. Лысый одноглазый старик гадко ухмыльнулся, распахивая дверь пошире перед дорогим гостем.
Ступеньки были осклизлые, полусгнившие. Торментир брезгливо приподнял край мантии.
— Стараетесь не запачкаться, господин советник? — насмешливо спросил старик.
Торментир бросил на него злобный взгляд, однако старик и ухом не повёл.
— Что угодно вашей милости сегодня? Есть чудный набор начинающего отравителя. Хотя, пожалуй, вам он уже не нужен. Какой же вы начинающий…
Эти слова, пожалуй, были лишними. В гневе Торментир выхватил волшебную палочку:
— Онемей!
Старик почувствовал, как его язык свернулся рулетом и отчаянно замычал, вытаращив единственный глаз. Торментир, более не церемонясь, втолкнул его в тёмное вонючее помещение.
— А теперь слушай молча, — рыкнул он. — Мне нужен корень расторопши…
Советник перечислил ещё кое-какие составляющие для волшебных эликсиров. Старик молча кивал, а затем исчез в задней комнате, в которую не допускались посторонние. Через пару минут он вынес оттуда всё, что требовалось, и разложил перед покупателем. Пока Торментир придирчиво осматривал то, что принес старый лавочник, тот снова замычал, указывая на свой рот.
Небрежно ткнув в его сторону палочкой, Торментир вернул ему дар речи.
— Ох, спасибо, господин советник! — заболтал мерзкий старикашка. — Уж простите меня, старого дурака. Позвольте предложить вам ещё кое-что…
— Очередной набор для начинающих чёрных магов? — не удержался Торментир. — Только какой же я начинающий…
— Нет, нет, ваша милость, что вы. Вот, глядите, — и старик вытащил из-под прилавка что-то сморщенное, красно-коричневое, меньше детского кулачка по размеру.
— Что это такое? — с отвращением спросил Торментир.
— О, ваша милость, это ценнейшая вещь! Это — сердце нерождённого младенца…
— Убери! — брезгливо скривившись, приказал Торментир, которого замутило от этого зрелища.
— Что, вы думаете, у Мастера вам это никогда не понадобится? Это сердце обладает мощным магическим зарядом…
Старый хрыч продолжал болтать, и Торментир решил забрать у него это «сердце», лишь бы только побыстрее покинуть это место.
— Ладно, упаковывай побыстрее, — перебил он разошедшегося продавца.
Тот радостно закивал и начал заворачивать в коричневый пергамент всё, что хотел приобрести вельможный посетитель.
Дорожный саквояж в руке Торментира изрядно потяжелел. Теперь можно было направиться в самый престижный квартал Каса-дель-Соль, где располагался особняк мэра Файра Айвори. Что он являл собою, Торментир уже хорошо знал. Они достаточно общались через магический хрустальный шар.
В принципе, уже год назад Торментир получил исчерпывающее представление об этом милейшем человеке, который ради поста мэра убил своего шурина. Мысли Торментира перескочили на болезненную для него тему. Внутренний голос услужливо подсказал, что сам господин советник ещё более милый человек — вся Сарисса с отвращением пересказывала друг другу, как он отравил свою собственную жену.
Торментир нахмурился, тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли подальше. Сейчас не стоит об этом думать. Дома вокруг стали куда добротнее, красивее и явно престижнее, чем в предыдущем квартале. Ещё немного…
Советник обратил внимание, что справа от него уже довольно давно тянется высокий забор в виде витой чугунной решётки. За этим забором видна ухоженная лужайка, аккуратно подстриженные кустарники, почти, правда, потерявшие листву. Похоже, он у цели. Калитка, а точнее, ворота были на запоре, но разве для мага существовали эти жалкие запоры и замки?
Ворота распахнулись, и советник зашагал по дорожке к дому, точнее — к особняку. Навстречу ему уже выбежал слуга. Наверное, сработало устройство тревожного звона. Такие устройства разработал Инженер. Их устанавливали многие богачи на Сариссе. И, разумеется, всех штатгальтеров обязали поставить это чудо техники у себя. Торментир усмехнулся. При желании ему ничего не стоило заставить умолкнуть «тревожный звон».
Слуга уже узнал того, кто приблизился к дому мэра.
— Прошу вас, господин советник! — он склонился перед Торментиром, указывая рукой на особняк.
С надменным видом советник проследовал в указанную дверь. Лорд Айвори принял его с подчёркнутым радушием и теплотой. Не уловить фальшь мог бы только слепоглухонемой.
— Как жаль, — без умолку болтал Файр, — что моя дочь — ну, вы её знаете, Долорес, — уехала к подруге. Она была бы счастлива видеть вас, милорд…
— Правда? — иронически спросил Торментир.
Файр не услышал иронии в его голосе (или не захотел услышать). Впрочем, сам Солус Торментир не участвовал в похищении Долорес из родного дома, которое произошло год назад. Это совершила Эйлин, пытаясь вызволить Мелиса из цепких лап новоиспечённого штатгальтера. Поэтому сам Файр мог и не питать личной неприязни к Торментиру. А мог и притвориться ради каких-то своих целей.
— Да, господин Торментир, думаю, что Долорес ещё будет иметь честь познакомиться с вами поближе, — лорд Айвори скроил какую-то подозрительно масляную мину.
— Ваш слуга возьмёт наконец у меня саквояж? — холодно осведомился Торментир, бесцеремонно прервав словесное извержение мэра.
— О, конечно, само собой разумеется!
Торментир хмыкнул. Наверное, это относилось к словам «само собой разумеется». Откуда ни возьмись, подбежал очередной лакей. Он принял из рук Торментира его вещи и удалился.
— Так, — лорд Айвори жизнерадостно потёр руки. — А теперь я предлагаю вам с дороги выпить и закусить. Если не возражаете, нам принесут по аперитиву, и мы с вами переместимся в столовую. А там, может, и Долорес появится…
— Не возражаю.
Сиятельному хозяину и его почётному гостю подали высокие бокалы, и теперь они неторопливо шли по дому, отпивая маленькие глоточки светлой маслянистой жидкости. Впрочем, маленькие глоточки делал Торментир. А вот бокал Айвори опорожнился более чем наполовину.
Уже подали обед, а Долорес всё не появлялась. Мэр и советник Мастера уже исчерпали все темы для разговора. Наконец Торментир поднялся из-за стола:
— Что ж, благодарю вас за гостеприимство. Верховный Мастер узнает, что на вас можно положиться. А сейчас я вас покину, хм, на какое-то время…
— Как? Вы уходите?
— Как вы понимаете, я выполняю поручение нашего Великого Мастера….
— О да! Да, конечно! Но, я надеюсь, вы вернётесь и переночуете у нас? Я велю приготовить лучшие комнаты…
Торментир вежливо приподнял уголки тонких губ, изображая понимающую улыбку. Внизу он забрал свой саквояж. Надежда подгоняла его. Мысленно он повторял адрес, данный ему Саламандрой.
Те, кто жил по указанному адресу, тоже на что-то надеялись. Сегодняшним вечером всю Сариссу объединяла надежда.
Эстебан улыбнулся ей.
— Пока, Нелли! Я надеюсь, мы ещё встретимся!
Вскоре он вышел за калитку и растворился в людском водовороте.
Оставшимся было грустно. Долорес потихоньку вытерла слёзы, чтобы этого не заметила Нелли. Но Нелли не хотелось больше язвить и издеваться. Ей и самой будет не хватать Эстебана, такого доброжелательного, спокойного и уверенного в себе. Хотя, впрочем, с ними остаётся Фергюс. Нелли немедленно взбодрилась. Несмотря на взбучку, только что полученную от Фергюса, она была горячо привязана к нему. С ним были связаны тёплые воспоминания об их путешествии, когда они все ещё были вместе, и Круг Посвящённых был единым и замкнутым.
— Фергюс!
— Что?
— А если бы мама вернулась к нам, как ты думаешь, это возможно?
Фергюс таинственно улыбнулся, и сердце Нелли заколотилось. Мелис тоже замер.
— Ребята, я думаю, нам скоро следует ждать гостей.
— О! И кого же это? — в голосе Нелли прозвучало разочарование. — Надеюсь, не Каменных Псов, а то я их не люблю.
Все засмеялись.
— Нет, красавица, не их. Я их тоже не очень-то люблю. Даже больше — терпеть не могу. Просто ты спросила, а я тебе ответил.
— Так, значит, она вернётся?
— Потерпи совсем немного — сама увидишь!
Нелли, напевая что-то себе под нос, не очень мелодичное, но весьма жизнеутверждающее, ринулась в спальню девочек.
— Мелис! — крикнула она. — Помоги навести порядок, а то я ведь знаю, мне от мамы попадёт!
Юноша, не говоря ни слова, пошел за ней. Зато на красивом лице Долорес появилось лёгкое сомнение:
— Фергюс, как вы думаете, Эйлин, когда появится, будет проверять, насколько здесь чисто?
— Нет, красавица, я так не думаю, — Фергюс стал непривычно серьёзен. — Просто не хочу расстраивать Нелли. Это совсем не та Эйлин, которую мы все знали.
— А Мелис что? Он тоже верит, что вернётся та дама, с которой они прошли половину Сариссы?
— Нет, Долорес, Мелис мыслит куда более трезво, чем Нелл. Он пошёл за ней, потому что даже если бы она позвала его в пекло, он всё равно пошёл бы. Он тоже не хочет расстраивать её раньше времени. Любит он её, понимаешь?
Долорес вздохнула:
— Почему же, раз рядом с ней такой любящий человек, сама она смеётся над чувствами других?
— Ой, красавица, не разводи эту философию, что я могу тебе объяснить? Наверное, она очерствела за этот год. Шутка ли — пережить такое! Хотя вообще-то она и раньше не отличалась спокойствием и послушанием.
— Знаете, я думаю, что Нелли права. И госпожа Эйлин — прежняя или новая — вовсе не должна очутиться в свинарнике. Поэтому предлагаю, и даже настаиваю, чтобы вы двое тоже взялись за уборку, — заявила Дисси. — Иначе, Фергюс, я пожалуюсь на вас дедушке.
— Ну что, красавица Долорес, похоже, что мы влипли! — рассмеялся Фергюс. — Придётся тебе взяться за веник, а мне за тряпку. Кстати, домашняя работа — лучшее лекарство от сердечных недугов!
Глава 158. Узнавание
Примерно через час или полтора усердной работы домик просто заблестел (насколько это возможно для такой старенькой хибарки). Все весело перекликались где-то наверху. Эти голоса и услышала Саламандра, которая умудрилась материализоваться прямо в середине гостиной (она же — столовая).
— Да, это тебе не горная резиденция Братства, — негромко сказала она. — Здесь куда приятнее.
— Эй, кто там? — крикнул Мелис, перевесившись через хрупкие перильца лестницы.
Эйлин молча смотрела на него. Юноша тоже умолк и замер, будто загипнотизированный. Он навалился на перила всем телом, и Саламандра тихо предупредила:
— Выпрямись, Мелис. Эти перила не выдержат тебя.
Мелис сделал несколько шагов навстречу к ней.
— С кем ты разговариваешь? — послышался девичий голос сверху.
Второй голос ответил:
— Сам с собой, конечно. Почему бы не поговорить с хорошим человеком?
В ответ на это раздался дружный смех. На лестнице показались три девушки, за их спинами стоял Фергюс с дырявым пледом в руках.
Фергюс перестал смеяться первым. Саламандра поднялась на несколько ступенек.
— Пропусти меня, Мелис, — попросила она юношу.
Мелис беспрекословно повиновался. Девушки растерянно умолкли. Саламандра подошла к ним и внимательно посмотрела каждой в лицо. Её взгляд остановился на той, которая стояла посередине.
— Нелли? — не то спрашивала, не то утверждала она. — Я думала — ты другая…
Нелли тоже пристально вглядывалась в лицо той, которая считалась её матерью. Да, черты лица прежние. И глаза те же. И всё-таки что-то новое проглядывало в ней, что-то чужое. Прежняя Эйлин никогда не была такой. Какой? Наверное, такой отстранённой. Она — и не она. Та — и не та. Нелли прислушалась к себе, к своим чувствам. Она не испытывала никакой радости, никакого волнения, как тогда, когда Фергюс рассказал им об Эйлин. Её сердце ничего ей не говорило.
По-видимому, то же самое происходило с Саламандрой. Она тоже вглядывалась в Нелли, ожидая непонятно чего.
— Я помню, как ты унесла с лотка хурму, — вдруг сказала Эйлин. — Это было давно. Ты называла хурму яблоком. Я догнала тебя, но ты успела откусить кусочек. У меня едва хватило денег заплатить за эту хурму, такая она была большая…
— Это было давно, — прошептала Нелли. — Я была маленькая, я не помню, но ты рассказывала мне.
Глаза Эйлин потеплели, но Фергюсу показалось, что силуэт Саламандры стал словно более плотным, осязаемым.
— А ещё ты ходила в музыкальную школу, — продолжила Эйлин.
— Да, я же играю на скрипке! — Нелли хотела ближе придвинуться к Эйлин, но Мелис, застывший посреди лестницы, мешал ей пройти
— Слушай, отойди в сторону! — рассердилась Нелли. — Ты портишь такой момент!
— А ещё ты должна сказать, что он — тапок, — изрекла Эйлин.
Дисси и Долорес невольно засмеялись.
— Точно, мама, это же ты! — всхлипнула Нелли. — Да уйди же ты с дороги, тапок несчастный!
Глава 159. "Подготовьтесь к новой встрече"
Первые слёзы, первые объятия… Никто и не думал, что Нелли способна так рыдать.
— Мы утонем в твоих слезах! — шутил Фергюс.
Нелли кивала, вытирала мокрое лицо, а потом снова принималась плакать. Она была искренне благодарна Долорес за то, что та не иронизировала в её адрес. Наконец Эйлин, похоже, поднадоели эти судорожные всхлипывания. Она подняла белую ладонь, немного подождала, а затем вытерла слёзы на щеках Нелли. Девушке показалось, что её кожа зашипела от прикосновения чего-то горячего, словно утюг. Она невольно вскрикнула, схватившись за лицо. Однако слёзы высохли, лицо осталось по-прежнему гладким и нежным, а вот плакать ей совершенно расхотелось.
— Ничего себе! — покачала головой Нелли.
Саламандра только улыбнулась в ответ.
Фергюс засуетился, принялся куда-то собираться. Никто не смог от него добиться толку, куда именно он идёт. А когда он покинул маленький домик, Саламандра сказала, что сегодня всех ждёт ещё одна встреча.
— Какая? С кем? — стали спрашивать молодые люди.
Эйлин спокойно ответила:
— Один человек спросил у меня сегодня, не могу ли я видеть будущее. Так вот, считайте, что в данной ситуации могу. Надо снести вниз ещё пару стульев или кресел. Давайте подготовимся к встрече.
Глава 160. Покупки Торментира
Мантия Торментира подметала булыжные мостовые Каса-дель-Соль. Советник успел отправить обратно в резиденцию Мастера карету, и теперь шагал по городу, в котором не был целый год. Ему был знаком этот город, он хорошо знал район, где можно было купить кое-что для волшебных зелий. Правда, это всё продавалось незаконно, но сегодня можно было не опасаться патруля Каменных Псов. Это патруль должен был остерегаться его, личного советника Верховного Мастера Братства Штейн.
Торментир криво усмехнулся. Он принял решение, и теперь ему недолго осталось быть советником Мастера. А здесь всё было так, как раньше. Покосившиеся двери лавчонок, грязные окна, чтобы никто не видел, какие сделки совершаются внутри. А уж лица хозяев этих лавочек! Если поставить этих людей в один ряд, то, пожалуй, получится изумительная коллекция мерзких типов всех мастей.
Эти отборные экземпляры низко кланялись ему, зазывая к себе. Они узнали его и теперь готовы были пресмыкаться перед одним из сильнейших людей этого мира. Наконец Торментир остановился перед одним особенно мрачным заведением. Лысый одноглазый старик гадко ухмыльнулся, распахивая дверь пошире перед дорогим гостем.
Ступеньки были осклизлые, полусгнившие. Торментир брезгливо приподнял край мантии.
— Стараетесь не запачкаться, господин советник? — насмешливо спросил старик.
Торментир бросил на него злобный взгляд, однако старик и ухом не повёл.
— Что угодно вашей милости сегодня? Есть чудный набор начинающего отравителя. Хотя, пожалуй, вам он уже не нужен. Какой же вы начинающий…
Эти слова, пожалуй, были лишними. В гневе Торментир выхватил волшебную палочку:
— Онемей!
Старик почувствовал, как его язык свернулся рулетом и отчаянно замычал, вытаращив единственный глаз. Торментир, более не церемонясь, втолкнул его в тёмное вонючее помещение.
— А теперь слушай молча, — рыкнул он. — Мне нужен корень расторопши…
Советник перечислил ещё кое-какие составляющие для волшебных эликсиров. Старик молча кивал, а затем исчез в задней комнате, в которую не допускались посторонние. Через пару минут он вынес оттуда всё, что требовалось, и разложил перед покупателем. Пока Торментир придирчиво осматривал то, что принес старый лавочник, тот снова замычал, указывая на свой рот.
Небрежно ткнув в его сторону палочкой, Торментир вернул ему дар речи.
— Ох, спасибо, господин советник! — заболтал мерзкий старикашка. — Уж простите меня, старого дурака. Позвольте предложить вам ещё кое-что…
— Очередной набор для начинающих чёрных магов? — не удержался Торментир. — Только какой же я начинающий…
— Нет, нет, ваша милость, что вы. Вот, глядите, — и старик вытащил из-под прилавка что-то сморщенное, красно-коричневое, меньше детского кулачка по размеру.
— Что это такое? — с отвращением спросил Торментир.
— О, ваша милость, это ценнейшая вещь! Это — сердце нерождённого младенца…
— Убери! — брезгливо скривившись, приказал Торментир, которого замутило от этого зрелища.
— Что, вы думаете, у Мастера вам это никогда не понадобится? Это сердце обладает мощным магическим зарядом…
Старый хрыч продолжал болтать, и Торментир решил забрать у него это «сердце», лишь бы только побыстрее покинуть это место.
— Ладно, упаковывай побыстрее, — перебил он разошедшегося продавца.
Тот радостно закивал и начал заворачивать в коричневый пергамент всё, что хотел приобрести вельможный посетитель.
Глава 161. То, что всех объединяет
Дорожный саквояж в руке Торментира изрядно потяжелел. Теперь можно было направиться в самый престижный квартал Каса-дель-Соль, где располагался особняк мэра Файра Айвори. Что он являл собою, Торментир уже хорошо знал. Они достаточно общались через магический хрустальный шар.
В принципе, уже год назад Торментир получил исчерпывающее представление об этом милейшем человеке, который ради поста мэра убил своего шурина. Мысли Торментира перескочили на болезненную для него тему. Внутренний голос услужливо подсказал, что сам господин советник ещё более милый человек — вся Сарисса с отвращением пересказывала друг другу, как он отравил свою собственную жену.
Торментир нахмурился, тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли подальше. Сейчас не стоит об этом думать. Дома вокруг стали куда добротнее, красивее и явно престижнее, чем в предыдущем квартале. Ещё немного…
Советник обратил внимание, что справа от него уже довольно давно тянется высокий забор в виде витой чугунной решётки. За этим забором видна ухоженная лужайка, аккуратно подстриженные кустарники, почти, правда, потерявшие листву. Похоже, он у цели. Калитка, а точнее, ворота были на запоре, но разве для мага существовали эти жалкие запоры и замки?
Ворота распахнулись, и советник зашагал по дорожке к дому, точнее — к особняку. Навстречу ему уже выбежал слуга. Наверное, сработало устройство тревожного звона. Такие устройства разработал Инженер. Их устанавливали многие богачи на Сариссе. И, разумеется, всех штатгальтеров обязали поставить это чудо техники у себя. Торментир усмехнулся. При желании ему ничего не стоило заставить умолкнуть «тревожный звон».
Слуга уже узнал того, кто приблизился к дому мэра.
— Прошу вас, господин советник! — он склонился перед Торментиром, указывая рукой на особняк.
С надменным видом советник проследовал в указанную дверь. Лорд Айвори принял его с подчёркнутым радушием и теплотой. Не уловить фальшь мог бы только слепоглухонемой.
— Как жаль, — без умолку болтал Файр, — что моя дочь — ну, вы её знаете, Долорес, — уехала к подруге. Она была бы счастлива видеть вас, милорд…
— Правда? — иронически спросил Торментир.
Файр не услышал иронии в его голосе (или не захотел услышать). Впрочем, сам Солус Торментир не участвовал в похищении Долорес из родного дома, которое произошло год назад. Это совершила Эйлин, пытаясь вызволить Мелиса из цепких лап новоиспечённого штатгальтера. Поэтому сам Файр мог и не питать личной неприязни к Торментиру. А мог и притвориться ради каких-то своих целей.
— Да, господин Торментир, думаю, что Долорес ещё будет иметь честь познакомиться с вами поближе, — лорд Айвори скроил какую-то подозрительно масляную мину.
— Ваш слуга возьмёт наконец у меня саквояж? — холодно осведомился Торментир, бесцеремонно прервав словесное извержение мэра.
— О, конечно, само собой разумеется!
Торментир хмыкнул. Наверное, это относилось к словам «само собой разумеется». Откуда ни возьмись, подбежал очередной лакей. Он принял из рук Торментира его вещи и удалился.
— Так, — лорд Айвори жизнерадостно потёр руки. — А теперь я предлагаю вам с дороги выпить и закусить. Если не возражаете, нам принесут по аперитиву, и мы с вами переместимся в столовую. А там, может, и Долорес появится…
— Не возражаю.
Сиятельному хозяину и его почётному гостю подали высокие бокалы, и теперь они неторопливо шли по дому, отпивая маленькие глоточки светлой маслянистой жидкости. Впрочем, маленькие глоточки делал Торментир. А вот бокал Айвори опорожнился более чем наполовину.
Уже подали обед, а Долорес всё не появлялась. Мэр и советник Мастера уже исчерпали все темы для разговора. Наконец Торментир поднялся из-за стола:
— Что ж, благодарю вас за гостеприимство. Верховный Мастер узнает, что на вас можно положиться. А сейчас я вас покину, хм, на какое-то время…
— Как? Вы уходите?
— Как вы понимаете, я выполняю поручение нашего Великого Мастера….
— О да! Да, конечно! Но, я надеюсь, вы вернётесь и переночуете у нас? Я велю приготовить лучшие комнаты…
Торментир вежливо приподнял уголки тонких губ, изображая понимающую улыбку. Внизу он забрал свой саквояж. Надежда подгоняла его. Мысленно он повторял адрес, данный ему Саламандрой.
Те, кто жил по указанному адресу, тоже на что-то надеялись. Сегодняшним вечером всю Сариссу объединяла надежда.
