какая я нехорошая, а так же узнав интересную, но не слишком лестную подноготную всех родственников, которых, по всей видимости, должно было у меня быть в достатке, я отправилась на законный отдых в лес. Сейчас неважно было, кто и кем меня считал. Сил на гипнотическое воздействие ушло столько, что не было желания тратить оставшиеся на препирательства с пожилой парой.
Я вернулась ближе к ночи, когда магический резерв восстановился, как и мир и порядок в семье.
Петруха очнулся уже давно, вел себя сносно и признаков недомоганий по любой части не выказывал. Задав ему несколько наводящих вопросов, я успокоилась. Тронувшийся умом никогда не смог бы ответить ни на один из них.
И снова я оказалась желанной гостьей. Но сколько бы ни уговаривали старики остаться погостить (на деле же они все же опасались, что внучок их снова возьмется за бутылку), я отказалась, ограничившись скромным, на сей раз, ужином и забрав причитающиеся деньги. Хотя теперь пяти медяков показалось более чем недостаточно для подобной работы.
По дороге меня изловили сразу трое, стараясь уговорить заезжую колдунью сотворить очередное волшебство. Один даже предлагал несколько золотых за работу. Но, как бы ни заманчиво было предложение, ведь кошель со скромными деньгами остался на берегу с парой сыроежек в другом времени, я все же отказалась.
– Изгоните крыс из амбара, заплачу пять серебряников! – летело вслед. – А ежели они поселятся у соседа, отдам еще пять!
Рассмеявшись, я уже была готова согласиться, когда нога ступила в густой туман.
Молодой человек, на вид старше двадцати пяти. Одет в простую коричневую тунику, подпоясанную кожаным ремнем и плотные дорожные брюки, заправленные в черные сапоги. Он сидел верхом на белой лошадке, в ожидании команды топчущейся на месте. Но всадник не спешил двигаться, вглядываясь вдаль.
Из тени показалась высокая фигура в сером плаще, покрытом дорожной пылью. На лицо незнакомца спадала тень от надвинутого капюшона, мешая разглядеть его личность. Но так и было задумано, ведь никому не нужно знать, кто под ним скрывается. Незнакомец вскинул руки.
Молодой человек мягко натянул поводья, успокаивая животное. Лошадка нервно била копытами, взрывая землю. Единственным ее желанием было покинуть это место, но нельзя ослушаться хозяина.
Над головой незнакомца из воздуха сплетались тонкие золотистые нити, образовывая лассо и опускаясь в руки создателю.
Молодой человек улыбнулся. Несмотря на свой возраст, он выглядел куда старше. Глаза его словно повидали все беды этого мира, оставив на лице горестный отпечаток – шрам, рассекающий щеку. Давно затянувшееся, но не исчезнувшее напоминание о его происхождении. Он дотронулся до груди, где туника его источала слабое сияние, и прикрыл глаза.
Воздух посерел. Земля содрогнулась.
Незнакомец зажал золотую нить в руке, раскручивая лассо и направляя его на неподвижную цель.
Внезапный порыв ветра сдернул капюшон, заставив незнакомца на секунду потерять концентрацию. Лассо прошло мимо, едва задев концы взъерошенных каштановых волос погруженного в транс молодого человека.
Мужчина дернулся вперед, выходя на свет. В руке его снова виднелось магическое лассо.
Мир содрогнулся. Земля под ногами разверзлась, погребая деревья и стараясь поглотить подвернувшуюся на пути лошадь. Но лассо оказалось быстрее.
Воздух успокоился. Даже ветер стих, не смея потревожить собравшихся.
Молодой человек открыл глаза, смело взглянув в лицо опасности. Лассо не просто держало его. Оно парализовало тело полностью.
Земля стала прекрасной могилой для Избранного.
Небольшой пригорок с одной стороны оканчивался кромкой леса, с другой же уходил далеко в темноту. Ни намека на жизнь.
Из-за спертого и влажного воздуха одежда липла к телу. Дышать было тяжело, но дождь и не собирался начинаться.
Послышался приближающийся стук копыт.
Я спряталась в тени деревьев. Нельзя выдавать себя раньше времени. Они не должны догадаться. Он не должен узнать меня!
Казалось, должно было пройти всего пять лет, но сейчас ему с трудом можно было дать меньше тридцати. Михаэль вырос. Он всегда отличался высоким ростом и широкими плечами, и теперь это играло ему на руку. Поперек щеки красовался шрам от когда-то чуть не погубившего его камня.
Остановив лошадь, Михаэль всмотрелся вдаль. Лошадка нервно плясала на месте, словно перенимая тревогу хозяина, но молодой человек оставался спокоен. Лицо его казалось безучастным.
Никто бы не подумал, что вскоре он должен умереть.
Темная фигура появилась из тени деревьев. Шагов не было слышно. Без промедлений тут же руки его взметнулись вверх, а из-под капюшона послышались неразборчивые слова. Заклинание сплетало магические нити, идущие от самых кончиков пальцев, переплетающиеся и обретающие все более четкие очертания, в лассо.
Я не сразу поняла, что вместо того, чтобы думать о том, как помочь Михаэлю, заворожено слежу за манипуляциями его оппонента. Такой красоты мне еще не доводилось видеть, даже если это было смертельным оружием в руках умелого мага.
Михаэль улыбнулся и положил руку на пульсирующий под туникой кулон. Земля содрогнулась.
Значит, Избранный Землей уже знает о своих способностях и может реализовать что-то из арсенала. Что ж, не зря я спасала его из передряг.
Но сегодня сила Избранного не поможет ему.
Порыв ветра скинул капюшон с темной фигуры. На секунду он потерял концентрацию, и закинутое лассо прошло мимо цели, срезав лишь несколько каштановых волосинок.
Он был молод. Может лет двадцати-двадцати пяти. Но я узнала его сразу. Все то же надменное выражение на лице, но нет еще того безумия, которое появится позже.
Зная, что произойдет дальше, чувствуя усилившуюся вибрацию земли, я присела на корточки, всю себя отдавая на растерзание магии.
Земля между противниками разверзлась. Комья полетели в недра, увлекая за собой подвернувшиеся кусты и деревья.
Запахло сыростью.
Флориэль замахнулся и закинул лассо.
Лошадка под Михаэлем споткнулась, увлекая всадника вперед и едва не погребая в предоставленном им же могильнике.
Лассо сверкнуло в воздухе, не дойдя до цели.
Флориэль зашипел, ступая вперед, но не в силах преодолеть разделяющую их с заветной целью пропасть. Не найдя ничего лучше, воспользовавшись замешательством Избранного, маг поднял руки, сплетая новое лассо.
Добравшийся, наконец, до нужного места огонек попробовал на вкус предложенную ткань и с удовольствием расползся по ее поверхности, разгораясь все ярче.
Михаэль, совладав с перепуганной кобылой, поднялся на ноги и вновь взялся за кулон.
Земля ожила. Расщелина потянулась к опешившему магу.
Лассо исчезло сразу, едва жар добрался до нужной точки.
Плащ горел красиво, ярко, освещая округу. Вот только Флориэль не соизволил наслаждаться сим зрелищем. Выругавшись, маг сдернул с плеч плащ и исчез, оставив после себя лишь облачко пыли и догорающую на земле материю. Никакого уважения к искусству!
Долго еще Михаэль стоял на месте, глядя на вспыхнувшее из ниоткуда пламя, а после, подобрав поводья, проверил ноги споткнувшейся лошади и, вернувшись в седло, отправился восвояси.
Казалось, время перестало существовать.
Я была столь напугана, что не слышала биения сердца.
Это было то же видение, что я видела когда-то в Катарисе. Могло ли быть, что это тот самый момент, когда Флориэль и погубил последнего Избранного Богиней Земли, заполучив заветный кулон?
Ночь оказалась холодной, дерево, на котором я разместилась, неудобным, а обдумывание дальнейших действий безуспешным.
Следующие несколько дней я жила на природе, питаясь ее скудными дарами и ожидая очередного видения, которое не спешило появляться. Спустя неделю, продрогшая и оголодавшая, я вынужденно вышла к людям. Во-первых, нужно было срочно сменить гардероб, не подходящий для нынешней погоды, во-вторых, хотелось попариться в баньке, промыв не тревожащую, но вполне способную вскоре начать рану (я, конечно, меняла повязку по возможности, благо трав в лесу предостаточно, но ничто не заменит полноценной обработки). Последним аргументом стало то, что в голову все чаще приходили опасения, что после предотвращения очередного покушения на жизнь Рожденного Землей, следующих может просто не предвидеться. А значит, возвращение домой остается под большим вопросом. И единственный, способный помочь в данной ситуации может находиться где угодно.
Астин мог просто не успеть рассказать всех прелестей поискового украшения, красующегося на моем запястье. Может и какая-то кнопка возврата в нем имеется.
Деревенька встретила меня настороженно. Даже учитывая то, что волосам предупредительно был возвращен родной цвет, а лицо выражало крайнюю доброжелательность.
Привечать незнакомку никто не стал. Единственная таверна на территории зазывала ароматными запахами, но тоже не горела желанием дать кров задарма. Хорошо хоть на тарелку супа монет, что отдали за излечение Петрухи старики, хватило.
Не добившись расположения местных, к ночи я намеревалась покинуть селение. Вот только путешествие на своих двоих могло пагубно сказаться на этих самых «двоих».
Едва солнце село, деревенские засобирались по домам. Загнав скот в амбары, детей по лавкам, а мужей на печи, женщины принялись за ужин, который не заставил себя долго ждать. Очень скоро из каждого дома доносились дивные ароматы, заставляющие бежать сломя голову особо голодающих. Мне же оставалось давиться завистью и захлебываться голодной слюной.
Дождавшись, пока свет в домах погаснет, я пробралась к единственной на селе конюшне.
Я была здесь днем, но даже не стала подходить, зная, что за бесплатно никто лошадь мне не даст. Зато на конюха насмотрелась вдоволь, и наведенный морок полностью копировал его обличие.
Подойдя к стойлам, я выбрала наиболее покладистое животное и тут же схватилась за седло.
– Кто здесь?
Мальчишка, лет десяти, потирая заспанные глаза, появился прямо за спиной.
– Чего так поздно, папа?
Голос мой никак не мог походить на мужской, поэтому я сделала так, как делал конюх днем, когда трое его сыновей особенно ему докучали.
Сдвинув брови и насупившись, я резко указала чужим пальцем на дверь.
Поджав губы, мальчик ретировался. Идеальное повиновение.
Вот только что будет, если дома он встретит отца?
Нужно было поторапливаться.
Покинув стойло, конь выглядел счастливым. Его явно не волновало, кто сидит на его спине, когда ветер развивает гриву, а впереди не видно ни зги.
Выйдя за пределы деревни, я тут же вернула прежнее обличие и пустила коня галопом. Следовало убраться как можно дальше, пока местные не подняли тревогу, обнаружив пропажу.
Выглянувшая луна не долго освещала нам путь и вскоре пришлось перейти на медленный шаг. Пустить магический шар для освещения казалось хорошей идеей только первое время, но после того, как на него начали слетаться все насекомые округи, магия ушла на второй план.
Каждый шорох казался подозрительным не только мне, но и коню, вздрагивающему и пугающему этим еще больше.
За деревьями виднелись очертания домов, а неширокая дорога вскоре вывела нас на наезженный тракт. Здесь пришлось выбирать направление.
Пройдя несколько часов, мы все же не рискнули двигаться дальше. Зайдя в лес и отыскав небольшую полянку, я стреножила коня, которого решено было назвать Своровски, разожгла костер и уже скоро уснула.
Солнца не было. Тучи закрыли его уже давно. Но на землю не упало ни одной капли. Духота стояла страшная.
У проезжающих мимо всадников я узнала, что выбрала верную дорогу.
Я все еще была в Солмении. И это не могло не радовать. Отыскать Астинезта в этом времени могло помочь лишь одно – маги. А их пруд пруди именно в Школе Магии.
До Сворчестра оказалось всего три для пути. Огорчало лишь отсутствие денег.
– А я все думала, что окончательно крыша поехала, – на второй день вынужденной голодовки я была готова припасть к земле и вместе со Своровски щипать травку. Но больше пугало другое. Даже в моменты полного спокойствия создавалось впечатление, что за нами кто-то идет. От самой деревни. Поначалу я боялась, что это хозяин коня решил вернуть законное имущество, но никак не может решиться, как попросить его обратно. Но в итоге списала все на нервы и перестала обращать на странные предчувствия внимание.
На выбранную для очередного привала поляну, залитую полуденным солнцем, вышел человек. Отряхнув дорожный плащ, он привязал коня к дереву и сел напротив, откинув капюшон.
– Ну здравствуй, красноволосая фея-крестная, – улыбнулся молодой человек.
– И тебе не хворать, Михаэль.
– Смотрю, матушкина одежа и по сей день на тебе. Приглянулась шибко?
– И рана не до конца зажила, можешь не проверять, – я приподняла рубаху, пока в ход не пошли известные методы. – Покорми меня, друг мой, пока я не пала смертью храбрых, но голодных.
Вяленое мясо пропало сразу. Краюшка хлеба продержалась чуть дольше. Сушеная рыбка осталась на десерт, но вот-вот готовилась исчезнуть в недрах бездонного желудка.
Михаэль увидел меня еще в деревне. Он остановился там после встречи в Флориэлем, дабы восстановить силы и собрать еды в дорогу, но задержался, и оказалось не зря. Даже несмотря на изменившийся цвет волос, девушка перед его глазами была ему знакома.
– Но выкрасть лошадь! – негодующе выдохнул Михаэль. – Нет, чтоб цыпленка или курицу.
– Так, все, я поняла, к чему ты клонишь, так что умолкни! – вспоминая нашу последнюю встречу, я слегка покраснела. Сама же еще недавно отчитывала его за подобное!
Ему было двадцать пять. Целых десять лет опасность не давала о себе знать, но все же появилась снова.
Но теперь передо мной сидел взрослый молодой человек, который не верил в россказни о добрых феях, а ждал четкого объяснения сложившейся ситуации. Вот только готов ли он услышать, что я прибыла из будущего для его спасения? Лично я не поверила бы, случись подобное.
Пообещав рассказать все вечером, в более удобной обстановке, я погрузилась в тяжкие думы.
Даже просто поесть горячей пищи и усесться на кровать, было блаженством, не доступным при отсутствии денег. Но вот крепко поспать, откинувшись на удобные, на первый взгляд, подушки не представилось возможным даже с появлением спонсора.
– Знаешь ли ты об Избранных Богами? – устроившись на кровати, чтобы в любой момент уснувшее тело оказалось в комфорте, начала я.
– Слышал, но мало и краем уха.
– А о причислении к одному из них никогда не задумывался? Каковы твои умения?
– Могу устроить небольшое землетрясение. Если постараться, то и вовсе сделать так, чтобы земля ушла из-под ног, – пожал плечами Михаэль, устроившись на стуле напротив. – Может я и не думал бы об этих Избранных, если бы не это.
Покопавшись в брошенной на пол сумке, молодой человек вытащил на свет смятый лист пергамента.
Я забрала протянутое письмо, создавая в воздухе шар света и вчитываясь в буквы. Почерк оказался мне знаком.
«Прошу вас почтить своим присутствием замок в Поссе. Мы почтем за честь узреть одного из Избранных Богами и окажем ему все почести.»
Женщина отложила перо, вчитываясь в несколько начертанных строк. Как же мало нужно для того, чтобы осуществить ее мечту.
Запечатав пергамент королевской печатью, женщина позвала слугу, передав, куда доставить послание. Она знала, что он рядом. Ей донесли.
Я вернулась ближе к ночи, когда магический резерв восстановился, как и мир и порядок в семье.
Петруха очнулся уже давно, вел себя сносно и признаков недомоганий по любой части не выказывал. Задав ему несколько наводящих вопросов, я успокоилась. Тронувшийся умом никогда не смог бы ответить ни на один из них.
И снова я оказалась желанной гостьей. Но сколько бы ни уговаривали старики остаться погостить (на деле же они все же опасались, что внучок их снова возьмется за бутылку), я отказалась, ограничившись скромным, на сей раз, ужином и забрав причитающиеся деньги. Хотя теперь пяти медяков показалось более чем недостаточно для подобной работы.
По дороге меня изловили сразу трое, стараясь уговорить заезжую колдунью сотворить очередное волшебство. Один даже предлагал несколько золотых за работу. Но, как бы ни заманчиво было предложение, ведь кошель со скромными деньгами остался на берегу с парой сыроежек в другом времени, я все же отказалась.
– Изгоните крыс из амбара, заплачу пять серебряников! – летело вслед. – А ежели они поселятся у соседа, отдам еще пять!
Рассмеявшись, я уже была готова согласиться, когда нога ступила в густой туман.
Молодой человек, на вид старше двадцати пяти. Одет в простую коричневую тунику, подпоясанную кожаным ремнем и плотные дорожные брюки, заправленные в черные сапоги. Он сидел верхом на белой лошадке, в ожидании команды топчущейся на месте. Но всадник не спешил двигаться, вглядываясь вдаль.
Из тени показалась высокая фигура в сером плаще, покрытом дорожной пылью. На лицо незнакомца спадала тень от надвинутого капюшона, мешая разглядеть его личность. Но так и было задумано, ведь никому не нужно знать, кто под ним скрывается. Незнакомец вскинул руки.
Молодой человек мягко натянул поводья, успокаивая животное. Лошадка нервно била копытами, взрывая землю. Единственным ее желанием было покинуть это место, но нельзя ослушаться хозяина.
Над головой незнакомца из воздуха сплетались тонкие золотистые нити, образовывая лассо и опускаясь в руки создателю.
Молодой человек улыбнулся. Несмотря на свой возраст, он выглядел куда старше. Глаза его словно повидали все беды этого мира, оставив на лице горестный отпечаток – шрам, рассекающий щеку. Давно затянувшееся, но не исчезнувшее напоминание о его происхождении. Он дотронулся до груди, где туника его источала слабое сияние, и прикрыл глаза.
Воздух посерел. Земля содрогнулась.
Незнакомец зажал золотую нить в руке, раскручивая лассо и направляя его на неподвижную цель.
Внезапный порыв ветра сдернул капюшон, заставив незнакомца на секунду потерять концентрацию. Лассо прошло мимо, едва задев концы взъерошенных каштановых волос погруженного в транс молодого человека.
Мужчина дернулся вперед, выходя на свет. В руке его снова виднелось магическое лассо.
Мир содрогнулся. Земля под ногами разверзлась, погребая деревья и стараясь поглотить подвернувшуюся на пути лошадь. Но лассо оказалось быстрее.
Воздух успокоился. Даже ветер стих, не смея потревожить собравшихся.
Молодой человек открыл глаза, смело взглянув в лицо опасности. Лассо не просто держало его. Оно парализовало тело полностью.
Земля стала прекрасной могилой для Избранного.
Небольшой пригорок с одной стороны оканчивался кромкой леса, с другой же уходил далеко в темноту. Ни намека на жизнь.
Из-за спертого и влажного воздуха одежда липла к телу. Дышать было тяжело, но дождь и не собирался начинаться.
Послышался приближающийся стук копыт.
Я спряталась в тени деревьев. Нельзя выдавать себя раньше времени. Они не должны догадаться. Он не должен узнать меня!
Казалось, должно было пройти всего пять лет, но сейчас ему с трудом можно было дать меньше тридцати. Михаэль вырос. Он всегда отличался высоким ростом и широкими плечами, и теперь это играло ему на руку. Поперек щеки красовался шрам от когда-то чуть не погубившего его камня.
Остановив лошадь, Михаэль всмотрелся вдаль. Лошадка нервно плясала на месте, словно перенимая тревогу хозяина, но молодой человек оставался спокоен. Лицо его казалось безучастным.
Никто бы не подумал, что вскоре он должен умереть.
Темная фигура появилась из тени деревьев. Шагов не было слышно. Без промедлений тут же руки его взметнулись вверх, а из-под капюшона послышались неразборчивые слова. Заклинание сплетало магические нити, идущие от самых кончиков пальцев, переплетающиеся и обретающие все более четкие очертания, в лассо.
Я не сразу поняла, что вместо того, чтобы думать о том, как помочь Михаэлю, заворожено слежу за манипуляциями его оппонента. Такой красоты мне еще не доводилось видеть, даже если это было смертельным оружием в руках умелого мага.
Михаэль улыбнулся и положил руку на пульсирующий под туникой кулон. Земля содрогнулась.
Значит, Избранный Землей уже знает о своих способностях и может реализовать что-то из арсенала. Что ж, не зря я спасала его из передряг.
Но сегодня сила Избранного не поможет ему.
Порыв ветра скинул капюшон с темной фигуры. На секунду он потерял концентрацию, и закинутое лассо прошло мимо цели, срезав лишь несколько каштановых волосинок.
Он был молод. Может лет двадцати-двадцати пяти. Но я узнала его сразу. Все то же надменное выражение на лице, но нет еще того безумия, которое появится позже.
Зная, что произойдет дальше, чувствуя усилившуюся вибрацию земли, я присела на корточки, всю себя отдавая на растерзание магии.
Земля между противниками разверзлась. Комья полетели в недра, увлекая за собой подвернувшиеся кусты и деревья.
Запахло сыростью.
Флориэль замахнулся и закинул лассо.
Лошадка под Михаэлем споткнулась, увлекая всадника вперед и едва не погребая в предоставленном им же могильнике.
Лассо сверкнуло в воздухе, не дойдя до цели.
Флориэль зашипел, ступая вперед, но не в силах преодолеть разделяющую их с заветной целью пропасть. Не найдя ничего лучше, воспользовавшись замешательством Избранного, маг поднял руки, сплетая новое лассо.
Добравшийся, наконец, до нужного места огонек попробовал на вкус предложенную ткань и с удовольствием расползся по ее поверхности, разгораясь все ярче.
Михаэль, совладав с перепуганной кобылой, поднялся на ноги и вновь взялся за кулон.
Земля ожила. Расщелина потянулась к опешившему магу.
Лассо исчезло сразу, едва жар добрался до нужной точки.
Плащ горел красиво, ярко, освещая округу. Вот только Флориэль не соизволил наслаждаться сим зрелищем. Выругавшись, маг сдернул с плеч плащ и исчез, оставив после себя лишь облачко пыли и догорающую на земле материю. Никакого уважения к искусству!
Долго еще Михаэль стоял на месте, глядя на вспыхнувшее из ниоткуда пламя, а после, подобрав поводья, проверил ноги споткнувшейся лошади и, вернувшись в седло, отправился восвояси.
Казалось, время перестало существовать.
Я была столь напугана, что не слышала биения сердца.
Это было то же видение, что я видела когда-то в Катарисе. Могло ли быть, что это тот самый момент, когда Флориэль и погубил последнего Избранного Богиней Земли, заполучив заветный кулон?
Ночь оказалась холодной, дерево, на котором я разместилась, неудобным, а обдумывание дальнейших действий безуспешным.
Следующие несколько дней я жила на природе, питаясь ее скудными дарами и ожидая очередного видения, которое не спешило появляться. Спустя неделю, продрогшая и оголодавшая, я вынужденно вышла к людям. Во-первых, нужно было срочно сменить гардероб, не подходящий для нынешней погоды, во-вторых, хотелось попариться в баньке, промыв не тревожащую, но вполне способную вскоре начать рану (я, конечно, меняла повязку по возможности, благо трав в лесу предостаточно, но ничто не заменит полноценной обработки). Последним аргументом стало то, что в голову все чаще приходили опасения, что после предотвращения очередного покушения на жизнь Рожденного Землей, следующих может просто не предвидеться. А значит, возвращение домой остается под большим вопросом. И единственный, способный помочь в данной ситуации может находиться где угодно.
Астин мог просто не успеть рассказать всех прелестей поискового украшения, красующегося на моем запястье. Может и какая-то кнопка возврата в нем имеется.
Деревенька встретила меня настороженно. Даже учитывая то, что волосам предупредительно был возвращен родной цвет, а лицо выражало крайнюю доброжелательность.
Привечать незнакомку никто не стал. Единственная таверна на территории зазывала ароматными запахами, но тоже не горела желанием дать кров задарма. Хорошо хоть на тарелку супа монет, что отдали за излечение Петрухи старики, хватило.
Не добившись расположения местных, к ночи я намеревалась покинуть селение. Вот только путешествие на своих двоих могло пагубно сказаться на этих самых «двоих».
Едва солнце село, деревенские засобирались по домам. Загнав скот в амбары, детей по лавкам, а мужей на печи, женщины принялись за ужин, который не заставил себя долго ждать. Очень скоро из каждого дома доносились дивные ароматы, заставляющие бежать сломя голову особо голодающих. Мне же оставалось давиться завистью и захлебываться голодной слюной.
Дождавшись, пока свет в домах погаснет, я пробралась к единственной на селе конюшне.
Я была здесь днем, но даже не стала подходить, зная, что за бесплатно никто лошадь мне не даст. Зато на конюха насмотрелась вдоволь, и наведенный морок полностью копировал его обличие.
Подойдя к стойлам, я выбрала наиболее покладистое животное и тут же схватилась за седло.
– Кто здесь?
Мальчишка, лет десяти, потирая заспанные глаза, появился прямо за спиной.
– Чего так поздно, папа?
Голос мой никак не мог походить на мужской, поэтому я сделала так, как делал конюх днем, когда трое его сыновей особенно ему докучали.
Сдвинув брови и насупившись, я резко указала чужим пальцем на дверь.
Поджав губы, мальчик ретировался. Идеальное повиновение.
Вот только что будет, если дома он встретит отца?
Нужно было поторапливаться.
Покинув стойло, конь выглядел счастливым. Его явно не волновало, кто сидит на его спине, когда ветер развивает гриву, а впереди не видно ни зги.
Выйдя за пределы деревни, я тут же вернула прежнее обличие и пустила коня галопом. Следовало убраться как можно дальше, пока местные не подняли тревогу, обнаружив пропажу.
Выглянувшая луна не долго освещала нам путь и вскоре пришлось перейти на медленный шаг. Пустить магический шар для освещения казалось хорошей идеей только первое время, но после того, как на него начали слетаться все насекомые округи, магия ушла на второй план.
Каждый шорох казался подозрительным не только мне, но и коню, вздрагивающему и пугающему этим еще больше.
За деревьями виднелись очертания домов, а неширокая дорога вскоре вывела нас на наезженный тракт. Здесь пришлось выбирать направление.
Пройдя несколько часов, мы все же не рискнули двигаться дальше. Зайдя в лес и отыскав небольшую полянку, я стреножила коня, которого решено было назвать Своровски, разожгла костер и уже скоро уснула.
Солнца не было. Тучи закрыли его уже давно. Но на землю не упало ни одной капли. Духота стояла страшная.
У проезжающих мимо всадников я узнала, что выбрала верную дорогу.
Я все еще была в Солмении. И это не могло не радовать. Отыскать Астинезта в этом времени могло помочь лишь одно – маги. А их пруд пруди именно в Школе Магии.
До Сворчестра оказалось всего три для пути. Огорчало лишь отсутствие денег.
– А я все думала, что окончательно крыша поехала, – на второй день вынужденной голодовки я была готова припасть к земле и вместе со Своровски щипать травку. Но больше пугало другое. Даже в моменты полного спокойствия создавалось впечатление, что за нами кто-то идет. От самой деревни. Поначалу я боялась, что это хозяин коня решил вернуть законное имущество, но никак не может решиться, как попросить его обратно. Но в итоге списала все на нервы и перестала обращать на странные предчувствия внимание.
На выбранную для очередного привала поляну, залитую полуденным солнцем, вышел человек. Отряхнув дорожный плащ, он привязал коня к дереву и сел напротив, откинув капюшон.
– Ну здравствуй, красноволосая фея-крестная, – улыбнулся молодой человек.
– И тебе не хворать, Михаэль.
– Смотрю, матушкина одежа и по сей день на тебе. Приглянулась шибко?
– И рана не до конца зажила, можешь не проверять, – я приподняла рубаху, пока в ход не пошли известные методы. – Покорми меня, друг мой, пока я не пала смертью храбрых, но голодных.
Вяленое мясо пропало сразу. Краюшка хлеба продержалась чуть дольше. Сушеная рыбка осталась на десерт, но вот-вот готовилась исчезнуть в недрах бездонного желудка.
Михаэль увидел меня еще в деревне. Он остановился там после встречи в Флориэлем, дабы восстановить силы и собрать еды в дорогу, но задержался, и оказалось не зря. Даже несмотря на изменившийся цвет волос, девушка перед его глазами была ему знакома.
– Но выкрасть лошадь! – негодующе выдохнул Михаэль. – Нет, чтоб цыпленка или курицу.
– Так, все, я поняла, к чему ты клонишь, так что умолкни! – вспоминая нашу последнюю встречу, я слегка покраснела. Сама же еще недавно отчитывала его за подобное!
Ему было двадцать пять. Целых десять лет опасность не давала о себе знать, но все же появилась снова.
Но теперь передо мной сидел взрослый молодой человек, который не верил в россказни о добрых феях, а ждал четкого объяснения сложившейся ситуации. Вот только готов ли он услышать, что я прибыла из будущего для его спасения? Лично я не поверила бы, случись подобное.
Пообещав рассказать все вечером, в более удобной обстановке, я погрузилась в тяжкие думы.
Даже просто поесть горячей пищи и усесться на кровать, было блаженством, не доступным при отсутствии денег. Но вот крепко поспать, откинувшись на удобные, на первый взгляд, подушки не представилось возможным даже с появлением спонсора.
– Знаешь ли ты об Избранных Богами? – устроившись на кровати, чтобы в любой момент уснувшее тело оказалось в комфорте, начала я.
– Слышал, но мало и краем уха.
– А о причислении к одному из них никогда не задумывался? Каковы твои умения?
– Могу устроить небольшое землетрясение. Если постараться, то и вовсе сделать так, чтобы земля ушла из-под ног, – пожал плечами Михаэль, устроившись на стуле напротив. – Может я и не думал бы об этих Избранных, если бы не это.
Покопавшись в брошенной на пол сумке, молодой человек вытащил на свет смятый лист пергамента.
Я забрала протянутое письмо, создавая в воздухе шар света и вчитываясь в буквы. Почерк оказался мне знаком.
«Прошу вас почтить своим присутствием замок в Поссе. Мы почтем за честь узреть одного из Избранных Богами и окажем ему все почести.»
Женщина отложила перо, вчитываясь в несколько начертанных строк. Как же мало нужно для того, чтобы осуществить ее мечту.
Запечатав пергамент королевской печатью, женщина позвала слугу, передав, куда доставить послание. Она знала, что он рядом. Ей донесли.
