Камней нужно много — шириной стену решили сделать почти в три шага, а со стороны моря еще и укрепить самыми большими глыбами: такая должна выдержать любой шторм. Людей охватил азарт — все понимали, что надо закончить постройку до первого урагана. Впрочем, лето только начиналось, штормов в ближайшее время не предвиделось, а к осени пролив окончательно затянет песком.
Каждое утро Курайт, отец Неринги, отправлялся за камнем. Путь пролегал мимо Росау — большого острова, на котором расположилось селение грозных викингов. Девочке очень хотелось посмотреть на другие острова и таинственный материковый берег, где было много камней, а из высокого обрыва добывали голубую глину. А если подняться на самый верх, попадешь в сказочную страну Рантау, где растут священные дубовые рощи и живут могущественные жрецы. Поэтому Неринга каждый вечер упрашивала отца взять ее с собой, но тот все отнекивался, ссылаясь на то, что лодка на обратном пути и так сильно перегружена.
Однажды вечером Неринга неудачно наступила в воде на скользкий камень и сильно подвернула ногу. К утру ступня посинела и распухла, да так сильно, что и на ногу не ступить. Курайт отправился за жрецом. Вскоре пришел Ронкор вместе с сыном — толстым противным Ланком.
— Как жизнь, Неринга? — поздоровался жрец.
— Нога болит. Опять ей не повезло.
— Та же самая? Которую щука укусила?
— Ну да, — грустно ответила девочка, — от зубов щуки на ноге остались шрамы, и теперь они совсем страшные. Какая-то эта нога несчастливая.
— Ну, давай посмотрим.
Аккуратно ощупав больную ногу, жрец сказал:
— Да, шрамы некрасивые.
— Совсем некрасивые, — согласилась Неринга.
— Пацана бы они украсили, но не тебя.
— Что же делать?
— Вначале вылечим ногу, а зимой избавимся от шрамов — дело это непростое, нужны особые травы, но я их за лето соберу и высушу.
— Вот было бы здорово!
— А теперь пошевели пальцами.
Неринга пошевелила.
— Больно?
— Так нет.
— Теперь подними ступню вверх. Больно?
— Не очень.
— Теперь вверх-вниз.
— Теперь больно!
— Хорошо, — сказал жрец, — теперь в стороны. Аккуратно, будет больнее.
Неринга подвигала распухшей ступней вправо-влево. Нога двигалась, но сильно болела.
— Очень хорошо, — сказал Ронкор.
— Что же хорошего, если нога распухла, посинела и болит? — удивилась Неринга.
— Хорошо, что не сломана, — ответил жрец. И, обращаясь больше к Ланку, стал объяснять: — Кости не сломаны, суставы целые. Кости соединяются между собой связками. От неудачного положения стопы и резкого рывка часть связок порвалась, кровь вышла наружу, отсюда опухоль и боль. Это нормально.
Неринга вздохнула.
— Теперь ты, — сказал Ронкор, обращаясь к сыну, — садись и аккуратно ощупай ногу.
Ланк сел на чурбак, взял ногу Неринги и стал рассматривать.
— Посмотрел?
— Да.
— Теперь аккуратно ощупывай, как я тебя учил. Через опухоль почувствуй кости, все должно быть, как на здоровой ноге.
Ланк продолжал мять ногу, но девочке казалось, что он не проверяет кости, а просто старается сделать побольнее. Наблюдая за действиями сына, Ронкор грустно качал головой.
— Ай! — вскрикнула Неринга, когда Ланк надавил особенно сильно.
— Дай сюда, — жрец аккуратно придержал поврежденную ногу и отвесил сыну такого подзатыльника, что тот отлетел к самой двери, — жди на улице!
Как ошпаренный Ланк выскочил наружу. Жрец грустно вздохнул и виновато посмотрел на Курайта.
— Боюсь, не получится из сына знахаря, — печально сказал он, — совсем нет Дара.
Неринга отметила про себя, что слово «дар» жрец произнес как-то по-особенному, с уважением.
Положив ступню себе на колени, Ронкор достал из сумы глиняную бутылочку, вытащил деревянную пробку, налил в ладонь немного остро пахнущей травами коричневой жидкости и стал аккуратно растирать больную ногу. При этом он закрыл глаза и бормотал про себя какие-то непонятные заклинания. Неринга прислушалась, но слов так и не смогла разобрать. Боль сразу уменьшилась. После этого жрец достал немного сухого бледно-зеленого мха и аккуратно скрученную полоску хорошо выделанной гусиной кожи. Опустив моток в миску с теплой водой, он подождал, пока кожа размокнет. Следующим делом он обложил мягким мхом распухшую ступню, а сверху аккуратно, но плотно обмотал мокрой кожей.
Запах трав распространился по землянке и разбудил Мурысю, крепко спавшую после сытного обеда. За последнее время наглая кошка настолько располнела, что Неринга посматривала на нее с опаской — как бы та не лопнула. Увидев в землянке Ронкора, Мурыся с поразительной для ее большого и толстого живота легкостью соскочила с тюфяка и принялась тереться о его ноги. Естественно, при этом отчаянно мяукала — бессовестно врала, жалуясь дорогому гостю, как ее морят голодом жестокие и бессердечные хозяева. Однако жреца ей убедить почему-то не удалось.
— А ну брысь!
И, получив хорошего шлепка, обиженная выскочила на улицу.
Закончив возиться с поврежденной ступней, Ронкор аккуратно положил ее на тюфяк.
— На ногу не наступать, — сказал он, поднимаясь.
— А как же ходить? — удивилась Неринга.
— Никак, — отрезал жрец, — и водой не мочить. Скоро гусиная кожа высохнет и ступня станет неподвижной. Это поможет твоей ноге быстро поправиться.
— Ну вот… — обиженно протянула девочка.
— Ничего не есть, — продолжал жрец, не обращая никакого внимания на ее недовольный вид, — можно пить только воду. Третьего дня приду на закате.
— А как же работа? — испугалась Неринга.
— Обойдутся без тебя, — он вдруг ласково улыбнулся девочке и погладил ее по голове, — свою часть ты уже сделала, Великанша!
Жрец вышел, отец и мать пошли его проводить. Девочка лежала на мягком тюфяке, пахнущем свежей травой, и грустно смотрела в низкий потолок. Как обидно — все работают, а тут приходится сидеть дома, когда в деревне происходит такое интересное. И все это из-за несчастливой ноги… Настроение у нее окончательно испортилось.
Проводив жреца, отец вернулся и аккуратно присел у ее ложа.
— Знаешь, что я подумал, — хитро улыбаясь, сказал он, — работать ты все равно не сможешь, а сидеть дома, когда все заняты делом, грустно. Возьму-ка я тебя с собой за камнем!
— Ура! — радостно закричала Неринга.
Все ее печали тут же развеялись как дым.
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
На следующее утро, едва солнечный диск показался над заливом, отец взял Нерингу на руки и направился к морскому берегу. Аккуратно посадив девочку на переднюю банку, он отвязал лодку и столкнул ее в воду. Много других лодок тоже уходило от берега, некоторые уже скрывались за горизонтом. Курайт поднял парус, и они тронулись в путь.
Песчаный берег медленно проплывал мимо. А вот и следующий остров, покрытый лесом, — здесь люди не жили. Деревья подступали к самой воде, из густой чащи доносилось радостное пение птиц. Легкий ветерок надувал парус, и лодка бесшумно скользила мимо лесного берега. Местами появлялись вырубки, заросшие малиной. Неринга хотела сказать, что неплохо было бы приплыть сюда за ягодами, но отец прижал палец к губам, призывая к тишине, и указал рукой вперед. Вскоре берег резко свернул, деревья отступили, и показалась длинная песчаная отмель. А на отмели, у самой воды, расположились три черно-серых тюленя, их продолговатые тела четко выделялись на светлом песке. Животные спали, они не пошевелились даже тогда, когда лодка прошла буквально в рядом с ними.
— Э-ге-гей! — закричал Курайт.
Тюлени вскочили и, неуклюже перебирая ластами по песку, бросились в море. На берегу они выглядели очень смешными и медленными, но в воде были стремительны как молнии.
— Э-ге-гей! — подражая отцу, во всю силу закричала Неринга и помахала тюленям рукой.
Следующий остров представлял собой почти сплошные дюны, поросшие светло-зеленой травой с длинными и острыми стеблями. На третьем или четвертом острове — Неринга уже сбилась со счета — находилось рыбацкое поселение. Чтобы поздороваться с рыбаками, отец пристал к берегу.
— Удачной рыбалки!
— Удачной рыбалки, Курайт! За камнем?
— Конечно.
— А это кто? Твоя дочь?
— Да, Неринга.
— Это та самая Великанша?
— Она самая.
Тут же прибежали вездесущие мальчишки и даже несколько девочек. Они перешептывались между собой и внимательно рассматривали Нерингу, как будто не верили своим глазам.
— Что-то не похожа она на Великаншу, — говорили они.
— Да, маловата будет.
— Может, это не она?
Ребятня стала оглядываться по сторонам. Слух о том, что на лодке приплыла Великанша, быстро распространился по деревне. Пока Курайт обсуждал с рыбаками текущие дела, половина поселка высыпала на берег.
— А где Великанша? — удивленно спрашивали дети у своих отцов.
— Так вот она, — один из рыбаков показал на Нерингу.
Дети засмеялись:
— Вот так Великанша! Ха-ха-ха!
— А ну цыц! — грозно сказал старый рыбак. — Вам до нее еще расти и расти!
И все посмотрели на Нерингу с уважением. Смеяться больше никто не посмел.
— Великанша, иди к нам! — вскоре закричали они.
— У нее нога болит, — пояснил Курайт, — так что в другой раз!
Неринга помахала им рукой. На «Великаншу» она больше не обижалась.
Одна из девочек, постарше остальных, самая высокая и очень похожая на противную Эльзу, побежала через авандюну к поселку и вскоре вернулась, неся в руках небольшой мешочек. Подойдя к Неринге, она протянула мешочек и с доброй улыбкой сказала:
— Возьми от меня в подарок, Великанша!
Неринга внимательно посмотрела на нее. Поначалу ей показалось — какое удивительное сходство со злюкой Эльзой. Только глаза сияют весельем и волосы, длиной до пояса, не белые, а золотые. Вот кто истинная первая красавица! Неринга заглянула внутрь и увидела несколько прекрасно сделанных и ярко раскрашенных деревянных кукол. А самое интересное — на всех куклах была самая настоящая, аккуратно сшитая из лоскутков одежда и даже волосы! Ничего подобного в их деревне никто не делал! Подумав о том, что хозяйке эти куклы, наверное, очень дороги, она протянула мешочек назад со словами:
— Спасибо большое, но я не могу это взять!
— Почему? — удивилась высокая девочка. — Разве они тебе не понравились?
— Очень понравились, — призналась Неринга, — а как же ты? Наверное, это твои любимые куклы.
Эта удивительно красивая девочка вдруг залилась веселым серебристым смехом:
— Я себе еще сделаю! Бери, или я обижусь!
Не веря своему счастью, Неринга крепко держала мешочек обеими руками, словно боясь, что он выпорхнет из рук и улетит, как лесная голубица.
— Мне нечего дать в ответ, — грустно сказала она.
— Не переживай, — ответила красавица и крепко обняла ее, — подрастешь, приплывай к нам на остров, я научу тебя делать такие же красивые куклы! И даже лучше!
Но пришла пора двигаться в путь. Лодка отплыла от берега, и Курайт поднял парус. Неринга долго махала рукой высокой и доброй красавице с сияющими глазами и золотыми волосами. «Ах, я глупая, — вдруг подумала она, — так и не догадалась спросить, как же ее зовут».
Дальше потянулись небольшие низкие острова, поросшие густым лесом. Иногда к воде выходили косули и олени, настороженно рассматривая проплывающих мимо людей своими большими блестящими глазами. Неринга думала о необычной девочке, подарившей ей такие великолепные куклы. Кого она ей напомнила? Нет, не злюку Эльзу, при более внимательном рассмотрении различия были очень заметны. Так кого? Такая высокая, золотые волосы и сияющие глаза…
И вдруг она вспомнила и закричала от радости:
— Ургульда!
— Что ты говоришь? — не понял отец.
— Папа, эта девочка, что подарила мне куклы! Она похожа на Ургульду! Только размером с обычную девочку!
— Ты права, дочь, — согласился Курайт, — очень похожа.
— А может, она еще вырастет и станет великаншей?
Отец ласково улыбнулся и ничего не ответил. Неринга достала из мешочка свои новые куклы и начала играть с ними.
Миновав несколько небольших островов, разделенных узкими проливами, лодка вышла в пролив пошире, на противоположной стороне которого виднелся крупный остров — Росау. Впереди и сзади плыли другие рыбацкие лодки. На выходе из пролива в море стоял на якоре большой корабль.
ВИКИНГИ
— Драккар викингов, — сказал отец.
Из проходивших мимо рыбацких лодок кораблю махали руками. Вскоре лодка отца поравнялась с драккаром. Неринга с удивлением рассматривала огромный корабль, с носа которого на длинной шее выступала вырезанная из дерева голова какого-то неведомого чудища. Выпученные глаза смотрели в море, из хищно приоткрытого рта торчали загнутые вовнутрь здоровенные зубы.
— Курайт! — громовым голосом заорал один из викингов, огромного роста, несмотря на жаркий день, одетый в косматые шкуры. Грудь его украшали круглые блестящие бляхи, а голову — страшный рогатый шлем. — Подойди поближе!
Отец спустил парус и взялся за весла. Вскоре лодка пристала к борту драккара, упершись в повешенные на борту круглые деревянные щиты, обитые стальными пластинами.
— Пусть боги будут благосклонны к тебе, уважаемый Берг, — сказал отец.
— А тебе удачной рыбалки, Курайт!
К борту драккара подошли еще несколько викингов, высоких, как горы.
— Твоя дочка? — спросил Берг.
— Неринга.
— Великанша?
— Она самая.
— Красавица! У меня растут трое пацанов. Как подрастешь — приедем свататься.
Все засмеялись. Подошедшие воины внимательно смотрели на нее, и Неринге вдруг стало не по себе. Викинги были одеты в медвежьи и волчьи шкуры, на головах блестящие шлемы. Вот кто настоящие великаны, а не она — маленькая испуганная девчонка.
— Ну-ка, Великанша, лезь сюда, — сказал Берг и протянул огромные ручищи, — поближе на тебя посмотрю да обниму покрепче!
Неринге очень захотелось побывать на настоящем драккаре. Даже страх перед грозными воинами в звериных шкурах куда-то пропал. Из всех детей их деревни только Берису удалось побывать в селении викингов и на их огромных кораблях, чем тот очень гордился.
— Нельзя, Берг, — ответил отец, — она повредила ногу, не может ходить.
— Ерунда, до свадьбы заживет! — захохотал викинг.
— Папа, ну пожалуйста! — попросила Неринга. — Потерплю. Я очень хочу посмотреть корабль!
— Курайт, — поддержал Берг девочку, — не упрямься, разреши дочке! На руках понесем!
Отец улыбнулся:
— Только аккуратно!
Огромные руки нежно подняли Нерингу из лодки. Сбросив шлем, Берг как пушинку подкинул девочку над головой и посадил на плечи. Чтобы не упасть, она крепко ухватила викинга за шею, и они отправились рассматривать огромный корабль.
Нос и корма драккара были приподняты, так что образовывали небольшие ровные площадки, крытые плотно пригнанными друг к другу досками. На нижний настил можно было спуститься по трем ступенькам. Вдоль драккара протянулся проход, слева и справа от которого располагались скамьи гребцов, на некоторых из них сидели викинги, с удивлением рассматривающие Нерингу. Возле каждой скамьи были укреплены выдолбленные из дерева бочонки, из которых торчали копья, стрелы и рукоятки мечей, рядом в специальных держателях находились большие луки со снятыми тетивами. Посередине судна стояла высокая мачта, парус был свернут и привязан к спущенной рее, развернутой вдоль драккара. Часть настила оказалась снятой, под ним виднелись какие-то бочки и ящики.
— Нравится? — спросил Берг.
— Очень, — согласилась Неринга, — какая огромная лодка!
Каждое утро Курайт, отец Неринги, отправлялся за камнем. Путь пролегал мимо Росау — большого острова, на котором расположилось селение грозных викингов. Девочке очень хотелось посмотреть на другие острова и таинственный материковый берег, где было много камней, а из высокого обрыва добывали голубую глину. А если подняться на самый верх, попадешь в сказочную страну Рантау, где растут священные дубовые рощи и живут могущественные жрецы. Поэтому Неринга каждый вечер упрашивала отца взять ее с собой, но тот все отнекивался, ссылаясь на то, что лодка на обратном пути и так сильно перегружена.
Однажды вечером Неринга неудачно наступила в воде на скользкий камень и сильно подвернула ногу. К утру ступня посинела и распухла, да так сильно, что и на ногу не ступить. Курайт отправился за жрецом. Вскоре пришел Ронкор вместе с сыном — толстым противным Ланком.
— Как жизнь, Неринга? — поздоровался жрец.
— Нога болит. Опять ей не повезло.
— Та же самая? Которую щука укусила?
— Ну да, — грустно ответила девочка, — от зубов щуки на ноге остались шрамы, и теперь они совсем страшные. Какая-то эта нога несчастливая.
— Ну, давай посмотрим.
Аккуратно ощупав больную ногу, жрец сказал:
— Да, шрамы некрасивые.
— Совсем некрасивые, — согласилась Неринга.
— Пацана бы они украсили, но не тебя.
— Что же делать?
— Вначале вылечим ногу, а зимой избавимся от шрамов — дело это непростое, нужны особые травы, но я их за лето соберу и высушу.
— Вот было бы здорово!
— А теперь пошевели пальцами.
Неринга пошевелила.
— Больно?
— Так нет.
— Теперь подними ступню вверх. Больно?
— Не очень.
— Теперь вверх-вниз.
— Теперь больно!
— Хорошо, — сказал жрец, — теперь в стороны. Аккуратно, будет больнее.
Неринга подвигала распухшей ступней вправо-влево. Нога двигалась, но сильно болела.
— Очень хорошо, — сказал Ронкор.
— Что же хорошего, если нога распухла, посинела и болит? — удивилась Неринга.
— Хорошо, что не сломана, — ответил жрец. И, обращаясь больше к Ланку, стал объяснять: — Кости не сломаны, суставы целые. Кости соединяются между собой связками. От неудачного положения стопы и резкого рывка часть связок порвалась, кровь вышла наружу, отсюда опухоль и боль. Это нормально.
Неринга вздохнула.
— Теперь ты, — сказал Ронкор, обращаясь к сыну, — садись и аккуратно ощупай ногу.
Ланк сел на чурбак, взял ногу Неринги и стал рассматривать.
— Посмотрел?
— Да.
— Теперь аккуратно ощупывай, как я тебя учил. Через опухоль почувствуй кости, все должно быть, как на здоровой ноге.
Ланк продолжал мять ногу, но девочке казалось, что он не проверяет кости, а просто старается сделать побольнее. Наблюдая за действиями сына, Ронкор грустно качал головой.
— Ай! — вскрикнула Неринга, когда Ланк надавил особенно сильно.
— Дай сюда, — жрец аккуратно придержал поврежденную ногу и отвесил сыну такого подзатыльника, что тот отлетел к самой двери, — жди на улице!
Как ошпаренный Ланк выскочил наружу. Жрец грустно вздохнул и виновато посмотрел на Курайта.
— Боюсь, не получится из сына знахаря, — печально сказал он, — совсем нет Дара.
Неринга отметила про себя, что слово «дар» жрец произнес как-то по-особенному, с уважением.
Положив ступню себе на колени, Ронкор достал из сумы глиняную бутылочку, вытащил деревянную пробку, налил в ладонь немного остро пахнущей травами коричневой жидкости и стал аккуратно растирать больную ногу. При этом он закрыл глаза и бормотал про себя какие-то непонятные заклинания. Неринга прислушалась, но слов так и не смогла разобрать. Боль сразу уменьшилась. После этого жрец достал немного сухого бледно-зеленого мха и аккуратно скрученную полоску хорошо выделанной гусиной кожи. Опустив моток в миску с теплой водой, он подождал, пока кожа размокнет. Следующим делом он обложил мягким мхом распухшую ступню, а сверху аккуратно, но плотно обмотал мокрой кожей.
Запах трав распространился по землянке и разбудил Мурысю, крепко спавшую после сытного обеда. За последнее время наглая кошка настолько располнела, что Неринга посматривала на нее с опаской — как бы та не лопнула. Увидев в землянке Ронкора, Мурыся с поразительной для ее большого и толстого живота легкостью соскочила с тюфяка и принялась тереться о его ноги. Естественно, при этом отчаянно мяукала — бессовестно врала, жалуясь дорогому гостю, как ее морят голодом жестокие и бессердечные хозяева. Однако жреца ей убедить почему-то не удалось.
— А ну брысь!
И, получив хорошего шлепка, обиженная выскочила на улицу.
Закончив возиться с поврежденной ступней, Ронкор аккуратно положил ее на тюфяк.
— На ногу не наступать, — сказал он, поднимаясь.
— А как же ходить? — удивилась Неринга.
— Никак, — отрезал жрец, — и водой не мочить. Скоро гусиная кожа высохнет и ступня станет неподвижной. Это поможет твоей ноге быстро поправиться.
— Ну вот… — обиженно протянула девочка.
— Ничего не есть, — продолжал жрец, не обращая никакого внимания на ее недовольный вид, — можно пить только воду. Третьего дня приду на закате.
— А как же работа? — испугалась Неринга.
— Обойдутся без тебя, — он вдруг ласково улыбнулся девочке и погладил ее по голове, — свою часть ты уже сделала, Великанша!
Жрец вышел, отец и мать пошли его проводить. Девочка лежала на мягком тюфяке, пахнущем свежей травой, и грустно смотрела в низкий потолок. Как обидно — все работают, а тут приходится сидеть дома, когда в деревне происходит такое интересное. И все это из-за несчастливой ноги… Настроение у нее окончательно испортилось.
Проводив жреца, отец вернулся и аккуратно присел у ее ложа.
— Знаешь, что я подумал, — хитро улыбаясь, сказал он, — работать ты все равно не сможешь, а сидеть дома, когда все заняты делом, грустно. Возьму-ка я тебя с собой за камнем!
— Ура! — радостно закричала Неринга.
Все ее печали тут же развеялись как дым.
Глава тринадцатая
ПЕРВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
На следующее утро, едва солнечный диск показался над заливом, отец взял Нерингу на руки и направился к морскому берегу. Аккуратно посадив девочку на переднюю банку, он отвязал лодку и столкнул ее в воду. Много других лодок тоже уходило от берега, некоторые уже скрывались за горизонтом. Курайт поднял парус, и они тронулись в путь.
Песчаный берег медленно проплывал мимо. А вот и следующий остров, покрытый лесом, — здесь люди не жили. Деревья подступали к самой воде, из густой чащи доносилось радостное пение птиц. Легкий ветерок надувал парус, и лодка бесшумно скользила мимо лесного берега. Местами появлялись вырубки, заросшие малиной. Неринга хотела сказать, что неплохо было бы приплыть сюда за ягодами, но отец прижал палец к губам, призывая к тишине, и указал рукой вперед. Вскоре берег резко свернул, деревья отступили, и показалась длинная песчаная отмель. А на отмели, у самой воды, расположились три черно-серых тюленя, их продолговатые тела четко выделялись на светлом песке. Животные спали, они не пошевелились даже тогда, когда лодка прошла буквально в рядом с ними.
— Э-ге-гей! — закричал Курайт.
Тюлени вскочили и, неуклюже перебирая ластами по песку, бросились в море. На берегу они выглядели очень смешными и медленными, но в воде были стремительны как молнии.
— Э-ге-гей! — подражая отцу, во всю силу закричала Неринга и помахала тюленям рукой.
Следующий остров представлял собой почти сплошные дюны, поросшие светло-зеленой травой с длинными и острыми стеблями. На третьем или четвертом острове — Неринга уже сбилась со счета — находилось рыбацкое поселение. Чтобы поздороваться с рыбаками, отец пристал к берегу.
— Удачной рыбалки!
— Удачной рыбалки, Курайт! За камнем?
— Конечно.
— А это кто? Твоя дочь?
— Да, Неринга.
— Это та самая Великанша?
— Она самая.
Тут же прибежали вездесущие мальчишки и даже несколько девочек. Они перешептывались между собой и внимательно рассматривали Нерингу, как будто не верили своим глазам.
— Что-то не похожа она на Великаншу, — говорили они.
— Да, маловата будет.
— Может, это не она?
Ребятня стала оглядываться по сторонам. Слух о том, что на лодке приплыла Великанша, быстро распространился по деревне. Пока Курайт обсуждал с рыбаками текущие дела, половина поселка высыпала на берег.
— А где Великанша? — удивленно спрашивали дети у своих отцов.
— Так вот она, — один из рыбаков показал на Нерингу.
Дети засмеялись:
— Вот так Великанша! Ха-ха-ха!
— А ну цыц! — грозно сказал старый рыбак. — Вам до нее еще расти и расти!
И все посмотрели на Нерингу с уважением. Смеяться больше никто не посмел.
— Великанша, иди к нам! — вскоре закричали они.
— У нее нога болит, — пояснил Курайт, — так что в другой раз!
Неринга помахала им рукой. На «Великаншу» она больше не обижалась.
Одна из девочек, постарше остальных, самая высокая и очень похожая на противную Эльзу, побежала через авандюну к поселку и вскоре вернулась, неся в руках небольшой мешочек. Подойдя к Неринге, она протянула мешочек и с доброй улыбкой сказала:
— Возьми от меня в подарок, Великанша!
Неринга внимательно посмотрела на нее. Поначалу ей показалось — какое удивительное сходство со злюкой Эльзой. Только глаза сияют весельем и волосы, длиной до пояса, не белые, а золотые. Вот кто истинная первая красавица! Неринга заглянула внутрь и увидела несколько прекрасно сделанных и ярко раскрашенных деревянных кукол. А самое интересное — на всех куклах была самая настоящая, аккуратно сшитая из лоскутков одежда и даже волосы! Ничего подобного в их деревне никто не делал! Подумав о том, что хозяйке эти куклы, наверное, очень дороги, она протянула мешочек назад со словами:
— Спасибо большое, но я не могу это взять!
— Почему? — удивилась высокая девочка. — Разве они тебе не понравились?
— Очень понравились, — призналась Неринга, — а как же ты? Наверное, это твои любимые куклы.
Эта удивительно красивая девочка вдруг залилась веселым серебристым смехом:
— Я себе еще сделаю! Бери, или я обижусь!
Не веря своему счастью, Неринга крепко держала мешочек обеими руками, словно боясь, что он выпорхнет из рук и улетит, как лесная голубица.
— Мне нечего дать в ответ, — грустно сказала она.
— Не переживай, — ответила красавица и крепко обняла ее, — подрастешь, приплывай к нам на остров, я научу тебя делать такие же красивые куклы! И даже лучше!
Но пришла пора двигаться в путь. Лодка отплыла от берега, и Курайт поднял парус. Неринга долго махала рукой высокой и доброй красавице с сияющими глазами и золотыми волосами. «Ах, я глупая, — вдруг подумала она, — так и не догадалась спросить, как же ее зовут».
Дальше потянулись небольшие низкие острова, поросшие густым лесом. Иногда к воде выходили косули и олени, настороженно рассматривая проплывающих мимо людей своими большими блестящими глазами. Неринга думала о необычной девочке, подарившей ей такие великолепные куклы. Кого она ей напомнила? Нет, не злюку Эльзу, при более внимательном рассмотрении различия были очень заметны. Так кого? Такая высокая, золотые волосы и сияющие глаза…
И вдруг она вспомнила и закричала от радости:
— Ургульда!
— Что ты говоришь? — не понял отец.
— Папа, эта девочка, что подарила мне куклы! Она похожа на Ургульду! Только размером с обычную девочку!
— Ты права, дочь, — согласился Курайт, — очень похожа.
— А может, она еще вырастет и станет великаншей?
Отец ласково улыбнулся и ничего не ответил. Неринга достала из мешочка свои новые куклы и начала играть с ними.
Миновав несколько небольших островов, разделенных узкими проливами, лодка вышла в пролив пошире, на противоположной стороне которого виднелся крупный остров — Росау. Впереди и сзади плыли другие рыбацкие лодки. На выходе из пролива в море стоял на якоре большой корабль.
Глава четырнадцатая
ВИКИНГИ
— Драккар викингов, — сказал отец.
Из проходивших мимо рыбацких лодок кораблю махали руками. Вскоре лодка отца поравнялась с драккаром. Неринга с удивлением рассматривала огромный корабль, с носа которого на длинной шее выступала вырезанная из дерева голова какого-то неведомого чудища. Выпученные глаза смотрели в море, из хищно приоткрытого рта торчали загнутые вовнутрь здоровенные зубы.
— Курайт! — громовым голосом заорал один из викингов, огромного роста, несмотря на жаркий день, одетый в косматые шкуры. Грудь его украшали круглые блестящие бляхи, а голову — страшный рогатый шлем. — Подойди поближе!
Отец спустил парус и взялся за весла. Вскоре лодка пристала к борту драккара, упершись в повешенные на борту круглые деревянные щиты, обитые стальными пластинами.
— Пусть боги будут благосклонны к тебе, уважаемый Берг, — сказал отец.
— А тебе удачной рыбалки, Курайт!
К борту драккара подошли еще несколько викингов, высоких, как горы.
— Твоя дочка? — спросил Берг.
— Неринга.
— Великанша?
— Она самая.
— Красавица! У меня растут трое пацанов. Как подрастешь — приедем свататься.
Все засмеялись. Подошедшие воины внимательно смотрели на нее, и Неринге вдруг стало не по себе. Викинги были одеты в медвежьи и волчьи шкуры, на головах блестящие шлемы. Вот кто настоящие великаны, а не она — маленькая испуганная девчонка.
— Ну-ка, Великанша, лезь сюда, — сказал Берг и протянул огромные ручищи, — поближе на тебя посмотрю да обниму покрепче!
Неринге очень захотелось побывать на настоящем драккаре. Даже страх перед грозными воинами в звериных шкурах куда-то пропал. Из всех детей их деревни только Берису удалось побывать в селении викингов и на их огромных кораблях, чем тот очень гордился.
— Нельзя, Берг, — ответил отец, — она повредила ногу, не может ходить.
— Ерунда, до свадьбы заживет! — захохотал викинг.
— Папа, ну пожалуйста! — попросила Неринга. — Потерплю. Я очень хочу посмотреть корабль!
— Курайт, — поддержал Берг девочку, — не упрямься, разреши дочке! На руках понесем!
Отец улыбнулся:
— Только аккуратно!
Огромные руки нежно подняли Нерингу из лодки. Сбросив шлем, Берг как пушинку подкинул девочку над головой и посадил на плечи. Чтобы не упасть, она крепко ухватила викинга за шею, и они отправились рассматривать огромный корабль.
Нос и корма драккара были приподняты, так что образовывали небольшие ровные площадки, крытые плотно пригнанными друг к другу досками. На нижний настил можно было спуститься по трем ступенькам. Вдоль драккара протянулся проход, слева и справа от которого располагались скамьи гребцов, на некоторых из них сидели викинги, с удивлением рассматривающие Нерингу. Возле каждой скамьи были укреплены выдолбленные из дерева бочонки, из которых торчали копья, стрелы и рукоятки мечей, рядом в специальных держателях находились большие луки со снятыми тетивами. Посередине судна стояла высокая мачта, парус был свернут и привязан к спущенной рее, развернутой вдоль драккара. Часть настила оказалась снятой, под ним виднелись какие-то бочки и ящики.
— Нравится? — спросил Берг.
— Очень, — согласилась Неринга, — какая огромная лодка!
