Перед ними стоял самый настоящий гном!
— Ох! — сказал он, и топорик выпал из его руки.
— Доброй охоты, — вежливо сказали девочки.
— Какая тут охота, — сварливо отозвался гном, — и чего вам, Неринга и Маринга, дома не сидится? Все по лесу шастаете да гномов ищете! Желания, видите ли, им исполняй!
— Вы знаете, как нас зовут? — удивилась Неринга.
— Конечно знаю! Теперь я все знаю, кто вы такие, как вас зовут и зачем вы сюда пришли!
— А вас как зовут? — спросила Маринга. — Ведь у гномов тоже должны быть имена.
— Тристан мое имя. Эх, стар я стал, да и насморк из-за дождя подхватил, иначе бы я ваш человеческий дух давно унюхал. И, похоже, спали вы, когда я из норы вылез, иначе я бы ваши человеческие мысли давно услышал. Ох, горе мне, горе!
Девочки переглянулись. Им показалось, что гном совсем не был рад их встретить.
— А почему вам горе? — спросила Неринга.
— А что, думаете, мне ваши желания даром обходятся? Если бы даром, стали бы мы, бедные гномы, прятаться от вас, людей! А так за каждое ваше глупое желание мне придется заплатить целым годом своей жизни.
— Не может быть! — воскликнула Неринга.
— Не может быть, — передразнил Тристан, — но теперь мне, старому бедному гному, деваться некуда, говорите свои три желания!
— Давай ты первая, — предложила Маринга.
Неринга задумалась. Конечно, ей очень хотелось новое красное платье. Но осенью приплывут викинги, мама выменяет у них материю на вкуснейшую копченую салаку, и зимой они вместе сошьют красивое платье, ведь старое уже давно износилось. А может, попросить чего другого? И вдруг она с поразительной ясностью поняла, что все у нее уже есть: самые лучшие папа и мама на свете, остров, на котором она живет, солнышко, лес, дюны и безбрежное синее море, в котором живет морской змей, умеющий танцевать такие прекрасные танцы. И самая лучшая подруга на свете! Что ей может дать этот маленький гном?
Пока Неринга раздумывала, седой гном жаловался на свою бедную жизнь:
— Эх, несчастный я, несчастный… Всю жизнь мне не везло. Родился я последним в большой семье, да еще и самым маленьким. Все пещеры в горах давно разобрали, и пришлось мне поселиться на этом острове, где не то что скалы, камешка днем с огнем не найдешь. Дети мои выросли и разбежались по свету, никто не захотел подержать меня, старика. Поговорить даже не с кем — одни людишки вокруг шастают, все им желания подавай! А ведь за каждое желание год жизни у меня отнимают — разве кто об этом думает? А сколько их осталось, годов-то…
Девочки переглянулись.
— Я решила не загадывать никаких желаний, — сказала Неринга и посмотрела на подругу, — у меня и так все есть. Так что давай ты.
— Я тоже решила не загадывать желаний, — ответила Маринга, — у меня тоже все есть. К тому же отец часто говорит — то, что досталось без труда, все равно не принесет счастья.
Гном не верил своим ушам. Он мял в руках свой красный колпак и ошалело смотрел на подруг.
— Во всей истории моего народа никогда не было случая, чтобы люди отказывались от желаний, — пробормотал он.
Неринга присела возле гнома и погладила его по голове. Маленький, ей по пояс, весь сморщенный и седой. Совсем один живет в этом темном лесу. Эх, бедняжка… Ей стало так жалко гнома, что девочка чуть не заплакала.
— К тому же это против правил… — пробормотал Тристан.
— А мы решили эти правила изменить, — твердо ответила Маринга.
Уже совсем стемнело. В лесу летали светлячки. Маринга поймала одного из них и посадила на руку. Света от светлячка было немного, но глаза уже привыкли к темноте, и дорогу можно было разглядеть.
— Дойдем до моря и пойдем домой, — сказала Маринга, — по песку светлее идти. Да и луна скоро поднимется.
Маленький Тристан, не шевелясь, смотрел им вслед. Первый раз в жизни бедному гному повезло.
ЗАКАТ
Как один прекрасный день пролетело лето. Лес раскрасился в свои яркие осенние краски. Золотые березы, красные рябины и разноцветные клены оживили древний сосновый бор. Пройдет немного времени, и полетят в жаркие земли бесконечные вереницы перелетных птиц — счастливая пора для каждого охотника. Чуть позже двинутся к берегу огромные стаи лосося на нерест в материковые реки — настоящий праздник для рыбаков. А когда закончится лососевая путина, приплывут на своих огромных драккарах грозные викинги за ежегодной данью и устроят грандиозное торжище. Впрочем, дань невелика, и остальную пойманную рыбу можно будет обменять на разные полезные вещи — железные крючки и топоры, блестящие монетки и красивую ткань на радость девочкам и их мамам. Неринге очень хотелось серебряную монетку с дырочкой — проденешь в нее веревочку, повесишь на шею — красота! Во время плавания за камнем к высоким берегам Рантау грозный викинг Берг подарил ей медную монетку, которой Неринга очень гордилась. Но та монетка потерялась. Отец и мама спрашивали: «Где ты могла ее потерять?» Эх, знала бы где — пошла бы и взяла. Сколько слез было пролито, вспомнить страшно. Когда викинги приплывут и начнется торжище, достанет Неринга из потайного места мешочек со своими находками — кусочками солнца и попытается сторговать монетку, хоть самую маленькую.
Однажды вечером, когда работы в поле были уже закончены, друзья пошли к морю. День выдался теплый и тихий. В последнее время Маринга и Берис очень сдружились. Да и сам Берис сильно изменился. Может быть, повзрослел, ведь уже прошел посвящение в рыбаки и начал наравне со взрослыми промышлять в море, а может, еще что… Кто поймет этих мальчишек.
Перейдя через авандюну, нашли свободное от острой травы место и расположились на нагретом песке. Солнце опускалось к горизонту, еще немного, и начнет разгораться закат. Неринга очень любила солнечные вечера, когда ласковые волны, лениво шурша, накатывали на прибрежный песок. А если повезет, можно и зеленый луч увидеть! Вот было бы здорово!
— Неринга, — сказал Налис, — ты хоть и мала ростом, но все-таки Великанша. Когда мы первые дни носили песок в корзинах, я ни за что не верил, что пролив удастся победить.
— Зачем же тогда ты мне помогал? — удивилась она.
— Решил тебя поддержать.
— Честно говоря, у меня тоже было желание все бросить. Особенно после тех случаев, когда волны уничтожали наши труды. Но хорошо, что так все закончилось. Без взрослых у нас все равно ничего бы не получилось.
— Теперь место, где раньше был пролив, люди называют Тропой Неринги, — сказал Налис, — вы представляете: вся коса — Тропа Ургула, а этот кусочек — Тропа Неринги. Я сам слышал!
Девочка засмущалась и покраснела. Все посмотрели вдоль берега — туда, где в море уходили темные полоски волнорезов. За лето море занесло песком пролив, да так, что вбитых в дно бревен уже не было видно. Теперь на этом месте стала подниматься авандюна. Чтобы еще лучше укрепить берег, дюну решили нарастить. Для этого втыкали в песок веточки потолще, а гибкие прутики вплетали между ними. Так получались низенькие заборчики, которыми задерживался песок. Когда пространство между заборчиками заполнялось, их строили заново. Работа для детей, которой те с огромным удовольствием занимались, ведь это не просто баловство, а важное дело, нужное всем людям. Авандюна понемногу росла, особенно после сухих ветреных дней. Никогда больше яростные штормовые волны не сумеют разделить остров и живущих на нем людей.
— Просто мы не с того начали, — сказал Берис, — надо было самим сделать волнорезы. Так ведь, Маринга?
— Я не знаю. Откуда маленькой глупой девчонке знать такие сложные вещи?
Она улыбнулась. Берис посмотрел ей в глаза — там играли веселые хитринки.
— Знаешь, Неринга, а ведь твой друг прав! — дети обернулись и увидели старого Малдина, опиравшегося на свою сучковатую палку. — Ты сделала то, на что не решался никто из взрослых. Поступок, действительно достойный настоящих великанов. Время, соленый ветер и морской песок сотрут из памяти людей то, что произошло на самом деле. Поверь мне, о тебе еще сложат легенды. Я это чувствую. Хотя, скорее всего, люди решат, что ты и в самом деле была огромной великаншей. Или еще что похлеще. Вот так, в подоле, и наносила песок на целый пролив.
Дети засмеялись.
— Бежим купаться! — закричал Налис.
— Кто первый до моря? — предложила Маринга. — Устроим соревнование?
— Какая хитрая, — засмеялся Берис, — ты же быстрая как молния! Кто тебя обгонит?
И они умчались.
Дед Малдин, тяжело кряхтя, присел на нагретый за день песок. Огромное солнце, даритель жизни и отец богов, мягко коснулось горизонта. Вечерний штиль превратил море в блестящее медное зеркало.
Над притихшим миром разгорался закат.
----- КОНЕЦ-----
— Ох! — сказал он, и топорик выпал из его руки.
— Доброй охоты, — вежливо сказали девочки.
— Какая тут охота, — сварливо отозвался гном, — и чего вам, Неринга и Маринга, дома не сидится? Все по лесу шастаете да гномов ищете! Желания, видите ли, им исполняй!
— Вы знаете, как нас зовут? — удивилась Неринга.
— Конечно знаю! Теперь я все знаю, кто вы такие, как вас зовут и зачем вы сюда пришли!
— А вас как зовут? — спросила Маринга. — Ведь у гномов тоже должны быть имена.
— Тристан мое имя. Эх, стар я стал, да и насморк из-за дождя подхватил, иначе бы я ваш человеческий дух давно унюхал. И, похоже, спали вы, когда я из норы вылез, иначе я бы ваши человеческие мысли давно услышал. Ох, горе мне, горе!
Девочки переглянулись. Им показалось, что гном совсем не был рад их встретить.
— А почему вам горе? — спросила Неринга.
— А что, думаете, мне ваши желания даром обходятся? Если бы даром, стали бы мы, бедные гномы, прятаться от вас, людей! А так за каждое ваше глупое желание мне придется заплатить целым годом своей жизни.
— Не может быть! — воскликнула Неринга.
— Не может быть, — передразнил Тристан, — но теперь мне, старому бедному гному, деваться некуда, говорите свои три желания!
— Давай ты первая, — предложила Маринга.
Неринга задумалась. Конечно, ей очень хотелось новое красное платье. Но осенью приплывут викинги, мама выменяет у них материю на вкуснейшую копченую салаку, и зимой они вместе сошьют красивое платье, ведь старое уже давно износилось. А может, попросить чего другого? И вдруг она с поразительной ясностью поняла, что все у нее уже есть: самые лучшие папа и мама на свете, остров, на котором она живет, солнышко, лес, дюны и безбрежное синее море, в котором живет морской змей, умеющий танцевать такие прекрасные танцы. И самая лучшая подруга на свете! Что ей может дать этот маленький гном?
Пока Неринга раздумывала, седой гном жаловался на свою бедную жизнь:
— Эх, несчастный я, несчастный… Всю жизнь мне не везло. Родился я последним в большой семье, да еще и самым маленьким. Все пещеры в горах давно разобрали, и пришлось мне поселиться на этом острове, где не то что скалы, камешка днем с огнем не найдешь. Дети мои выросли и разбежались по свету, никто не захотел подержать меня, старика. Поговорить даже не с кем — одни людишки вокруг шастают, все им желания подавай! А ведь за каждое желание год жизни у меня отнимают — разве кто об этом думает? А сколько их осталось, годов-то…
Девочки переглянулись.
— Я решила не загадывать никаких желаний, — сказала Неринга и посмотрела на подругу, — у меня и так все есть. Так что давай ты.
— Я тоже решила не загадывать желаний, — ответила Маринга, — у меня тоже все есть. К тому же отец часто говорит — то, что досталось без труда, все равно не принесет счастья.
Гном не верил своим ушам. Он мял в руках свой красный колпак и ошалело смотрел на подруг.
— Во всей истории моего народа никогда не было случая, чтобы люди отказывались от желаний, — пробормотал он.
Неринга присела возле гнома и погладила его по голове. Маленький, ей по пояс, весь сморщенный и седой. Совсем один живет в этом темном лесу. Эх, бедняжка… Ей стало так жалко гнома, что девочка чуть не заплакала.
— К тому же это против правил… — пробормотал Тристан.
— А мы решили эти правила изменить, — твердо ответила Маринга.
Уже совсем стемнело. В лесу летали светлячки. Маринга поймала одного из них и посадила на руку. Света от светлячка было немного, но глаза уже привыкли к темноте, и дорогу можно было разглядеть.
— Дойдем до моря и пойдем домой, — сказала Маринга, — по песку светлее идти. Да и луна скоро поднимется.
Маленький Тристан, не шевелясь, смотрел им вслед. Первый раз в жизни бедному гному повезло.
Глава двадцать третья
ЗАКАТ
Как один прекрасный день пролетело лето. Лес раскрасился в свои яркие осенние краски. Золотые березы, красные рябины и разноцветные клены оживили древний сосновый бор. Пройдет немного времени, и полетят в жаркие земли бесконечные вереницы перелетных птиц — счастливая пора для каждого охотника. Чуть позже двинутся к берегу огромные стаи лосося на нерест в материковые реки — настоящий праздник для рыбаков. А когда закончится лососевая путина, приплывут на своих огромных драккарах грозные викинги за ежегодной данью и устроят грандиозное торжище. Впрочем, дань невелика, и остальную пойманную рыбу можно будет обменять на разные полезные вещи — железные крючки и топоры, блестящие монетки и красивую ткань на радость девочкам и их мамам. Неринге очень хотелось серебряную монетку с дырочкой — проденешь в нее веревочку, повесишь на шею — красота! Во время плавания за камнем к высоким берегам Рантау грозный викинг Берг подарил ей медную монетку, которой Неринга очень гордилась. Но та монетка потерялась. Отец и мама спрашивали: «Где ты могла ее потерять?» Эх, знала бы где — пошла бы и взяла. Сколько слез было пролито, вспомнить страшно. Когда викинги приплывут и начнется торжище, достанет Неринга из потайного места мешочек со своими находками — кусочками солнца и попытается сторговать монетку, хоть самую маленькую.
Однажды вечером, когда работы в поле были уже закончены, друзья пошли к морю. День выдался теплый и тихий. В последнее время Маринга и Берис очень сдружились. Да и сам Берис сильно изменился. Может быть, повзрослел, ведь уже прошел посвящение в рыбаки и начал наравне со взрослыми промышлять в море, а может, еще что… Кто поймет этих мальчишек.
Перейдя через авандюну, нашли свободное от острой травы место и расположились на нагретом песке. Солнце опускалось к горизонту, еще немного, и начнет разгораться закат. Неринга очень любила солнечные вечера, когда ласковые волны, лениво шурша, накатывали на прибрежный песок. А если повезет, можно и зеленый луч увидеть! Вот было бы здорово!
— Неринга, — сказал Налис, — ты хоть и мала ростом, но все-таки Великанша. Когда мы первые дни носили песок в корзинах, я ни за что не верил, что пролив удастся победить.
— Зачем же тогда ты мне помогал? — удивилась она.
— Решил тебя поддержать.
— Честно говоря, у меня тоже было желание все бросить. Особенно после тех случаев, когда волны уничтожали наши труды. Но хорошо, что так все закончилось. Без взрослых у нас все равно ничего бы не получилось.
— Теперь место, где раньше был пролив, люди называют Тропой Неринги, — сказал Налис, — вы представляете: вся коса — Тропа Ургула, а этот кусочек — Тропа Неринги. Я сам слышал!
Девочка засмущалась и покраснела. Все посмотрели вдоль берега — туда, где в море уходили темные полоски волнорезов. За лето море занесло песком пролив, да так, что вбитых в дно бревен уже не было видно. Теперь на этом месте стала подниматься авандюна. Чтобы еще лучше укрепить берег, дюну решили нарастить. Для этого втыкали в песок веточки потолще, а гибкие прутики вплетали между ними. Так получались низенькие заборчики, которыми задерживался песок. Когда пространство между заборчиками заполнялось, их строили заново. Работа для детей, которой те с огромным удовольствием занимались, ведь это не просто баловство, а важное дело, нужное всем людям. Авандюна понемногу росла, особенно после сухих ветреных дней. Никогда больше яростные штормовые волны не сумеют разделить остров и живущих на нем людей.
— Просто мы не с того начали, — сказал Берис, — надо было самим сделать волнорезы. Так ведь, Маринга?
— Я не знаю. Откуда маленькой глупой девчонке знать такие сложные вещи?
Она улыбнулась. Берис посмотрел ей в глаза — там играли веселые хитринки.
— Знаешь, Неринга, а ведь твой друг прав! — дети обернулись и увидели старого Малдина, опиравшегося на свою сучковатую палку. — Ты сделала то, на что не решался никто из взрослых. Поступок, действительно достойный настоящих великанов. Время, соленый ветер и морской песок сотрут из памяти людей то, что произошло на самом деле. Поверь мне, о тебе еще сложат легенды. Я это чувствую. Хотя, скорее всего, люди решат, что ты и в самом деле была огромной великаншей. Или еще что похлеще. Вот так, в подоле, и наносила песок на целый пролив.
Дети засмеялись.
— Бежим купаться! — закричал Налис.
— Кто первый до моря? — предложила Маринга. — Устроим соревнование?
— Какая хитрая, — засмеялся Берис, — ты же быстрая как молния! Кто тебя обгонит?
И они умчались.
Дед Малдин, тяжело кряхтя, присел на нагретый за день песок. Огромное солнце, даритель жизни и отец богов, мягко коснулось горизонта. Вечерний штиль превратил море в блестящее медное зеркало.
Над притихшим миром разгорался закат.
----- КОНЕЦ-----
