— Бодрое утро! — окликнул Павел призрачного юношу и устремился в его сторону. — Тебя Юра зовут, да? Нам тут уже понарассказывали, что мы проиграли в турнире, повалились замертво, и одна девочка лечила нас. Не знаешь ее случайно? — Заметив легкий кивок головы, он продолжил: — Это хорошо! Скажи ей при встрече спасибо.
Каждое утро, проведенное на кладбище или в прошлой жизни, начиналось для Павла и Бориса с двадцатиминутной — ни больше, ни меньше! — зарядки. Наблюдав за скалистыми телами призрачных юношей, изнывал от зависти не только Юрий, а каждый обитатель кладбища, поскольку никто не смог приблизиться к подобной полноте мышц. Даже простые упражнения вроде разминки суставов вращательными движениями получались у них крайне изящно, но главное до мельчайших деталей правильно, как не могли, верно, многие мастера спорта: одно движение плавно перетекало в другое, как заученное годами, и всякая мышца натягивалась до своего предела, обещав в следующий раз повысить этот предел.
Разговор на том и закончился бы, но позади Павла возник Борис, все еще энергично сжимавший ручной эспандер. Всем видом светловолосый спортсмен желал показать, что на тот момент считался обладателем полезной вещи, которая меняла хозяина с незавидной быстротой.
— Да-да, она просто золото, — сказал он, подхватив последние слова товарища. На миг в его глазах чувствовалась досада из-за того, что собеседник не оказался той самой призрачной девушкой, и кисть взяла отдых. — Вот такая шишка на ноге была! Но мы это быстро вылечиваем упражнениями. Самая быстрая, а главное бесплатная таблетка от всех недугов. Хотя и жаль, что мы ни шиша не выиграли в драке.
— Возможно, будут еще турниры, — сказал Юрий, чтобы завершить разговор, и собрался развернуть туловище, но широкая ладонь Бориса мягко остановила его плечи.
— Постой, это же ты поразил всех на арене своими быстрыми победами, да?
— Да точно он. В общем… Мы тебя не только о девочке узнать кликнули. Мы с Борей поспорили, что ты сможешь или не сможешь сжать наш эспандер.
— Уж прости, но зуб даю, что не потянешь. Башка-то, может, у тебя и варит получше нашего, но по силе явно не ровня. Но Паша любит спорить со мной и твердо стоит на своем, говорит, мол, не может же даже слегка не сжать.
В тот момент Юрий чувствовал себя экспонатом выставки уродцев, чей внешний недостаток так сильно удивлял и веселил зрителей. Он поспешил отказаться участвовать в споре, чтобы не стать объектом насмешек на кладбище.
— Ты хотя б попробуй, — протестовал Павел. — Победишь — получишь листок из блокнота. Ай, ладно! Весь блокнот отдам — все равно мне не нужен. Ну как?
В глазах Юрия поселилось крепкое раздумье, затянувшееся на несколько утомительный срок — опозориться или приобрести ценную вещь. Как бы он ни старался сказать себе, что более неловкого случая в жизни, чем борьба на руках со школьными девочками, уже не представится, а блокнот может помочь в поиске амулетов, сердце отзывалось резвыми ударами, заставляв каждый раз обрывать речь на полуслове. Оглянувшись по сторонам, призрачный юноша выхватил черное, как смола, резиновое кольцо, чтобы быстро и без свидетелей покончить с неприятным делом.
— Давай научу правильно держать. Упри этот бублик в мышцы под большим пальцем и обхвати остальными, а потом сожми, как можешь сильно, чтобы костяшки побелели.
— Пашка, что ты с ним, как с маленьким, — засмеялся Борис. — Думаешь он эспандера никогда не видел?
— С маленьким или с большим, а от его техники зависит моя победа.
Как только призрачный юноша ощутил прохладу темной резины, в которой он видел свое боязливое отражение, сразу смирился с тем, что спустя несколько секунд последуют насмешки, а в будущем, верно, анекдоты про самого слабого призрака на кладбище. Он сжал веки, напряжением которых раздавил бы злосчастное кольцо, и представил руку удавом, что душил шею буйвола. Либо у хищника будет пища, либо его затопчут мощные копыта.
Момент истины!
— Хо-хо, — выдавил Павел радостным тоном, отчего Юрий мгновенно раскрыл глаза. — А ты, Борь, наговаривал на него.
Для призраков спортивных тряска тонкой ручонки Юрия, словно музыкальной струны, казалась если не смешной (хотя Борис не скрывал улыбки; всякий раз, когда он смотрел на немощное тело товарища, мысленно поражался, думав, что негоже мужчине выглядеть так тонко, непрочно и вяло), то забавной. Однако призрачному юноше это действие привнесло в мысли гордости.
Борис начал было протестовать, но замолк, бросив пустое дело, и ручной эспандер вновь сменил владельца.
— Вот, держи обещанный блокнот! И помни: нужно всегда тренировать свое тело. По твоему лицу видно было, что даже ты не ожидал такого результата, значит, подкачался на кладбище, а? В здоровом теле — здоровый дух!
Слова Павла настолько отвлекли Юрия от окружения, что он погряз в своих мыслях, уставившись во влажную землю тропы. Удивительным он считал, что за два дня на кладбище совершил больше подвигов, чем за всю прошлую жизнь. Многие из них заставили его использовать не только мыслительные, но и физические усилия, после чего каждая мышца тела болела. И после всего этого он еще жив, хотя некогда потерял сознание от легкой пробежки. Не это ли результат того, что он становится выносливее?
Когда Юрий закончил волнительные размышления, он увидел перед собой кладбищенские ворота, неизменный скрип которых все так же резал слух. На скамье слева неподвижным образом сидела Александра: руки сцеплены одна с другой, голова чуть наклонена, отчего волосы, спадавшие на плечи, ритмично поднимались и опускались — одним словом, спала. Призрачный юноша проникся тем, что она спозаранку готовится к своей работе, пусть и позволила себе расслабиться.
Вдруг позади послышались всхлипы, моментами переходившие в одиночные покрикивания, стоны. На тропе показался силуэт, чьи очертания увеличивались с каждым мигом. Призрачный юноша беспокойно озирался по сторонам, пугавшись разнообразия гранитных плит и каждого покоробленного древесного отростка. Спустя время открылись детали лица, которое показалось знакомым, хотя животный ужас извращал его.
— Школьный задохлик? — произнес он с дрожью в горле. Грубость в словах, вошедшая скорее в привычку, помогла узнать душевный портрет недруга из далекого детства. — Что ты тут делаешь? Что я тут делаю? Я умер?
— Да.
Не было ответа, почему голос сделался неожиданно твердым и походил на гром, утроив страх на лице несчастного, но останавливаться было уже поздно, и фарс продолжил набирать обороты. Юрий сделал несколько шагов, и видимая хромота, верно, вызвала в новичке волну воспоминаний. На плечо призрачного юноши упала неимоверно легкая рука, показавшаяся чугунной, и на некоторое время взгляды обоих пересеклись в тишине, прерывавшейся свистом ветра, скрипом ворот и тихим посапыванием проводника.
— Твое воображение выбрало эту внешность, потому что ты чувствуешь неизмеримую вину за содеянное с этим мальчиком в детстве. Итак, без каких-либо возражений посмею начать. Это есть чистилище, и здесь будет твой отбор. Вечное блаженство или болезненные муки. Свет или тьма. Рай или ад. Даже не пытайся убежать: это невозможно.
Для пущего эффекта Юрий достал из кармана новенький блокнот и, открыв его, пролистал несколько страниц.
— Итак, посмотрим на совершенные злодеяния. Так-так… Это не столь интересно. А вот это уже весомее: шестьдесят одна подножка этому мальчику, тридцать шесть снежков в спину, триста пятьдесят злостных подшучиваний и… порванная в клочья книга. Это достаточно серьезные поступки, чтобы предположить твое направление.
— Но я же и хорошее делал.
Однако взгляд мнимого вершителя судеб остался неизменно твердым.
— Прости, прости, прости, — заикался призрачный юноша снова и снова на первой букве. После мольбы, не принесшей должного результата, он припал к худым ногам своего судьи. — Я был скотиной. Я хотел казаться лучше, хотел, чтобы меня уважали и считались, а он был таким слабым, беспомощным. Я молю вас! Я не хочу страданий…
— Юра, ты что делаешь? — зазвучал сонный голос Александры, чьи слова после каждого увеличивали высоту. — Ты с ума сошел?! Что ты ему наплел? Мне теперь полдня его успокаивать, что ли? Спасибо тебе большое!
Во взгляде призрачной девушки, пылавшем необузданным пламенем, читались будущие действия, какие страшили несмотря на запрет насилия. Она приобняла едва ли не задыхавшегося призрака, чьи щеки сделались влажными от слез, и стала поглаживать по голове, точно родного младенца. Некогда дерзкий мальчик, а ныне призрачный юноша вызывал непомерную жалость, отчего веселое чувство разыгранной сцены растворилось, как сахар в кипятке.
С раненным от собственной жестокости сердцем Юрий поспешно попятился и удалился от места происшествия, перекинув результат своей шалости на плечи проводника.
О бурлившем чувстве опасности каждый участок тела трубил уже долгое время, с тех пор как Юрий вышел на одну из троп, которая позволяла перейти к его могиле. Несколько раз он оборачивался и держался на расстоянии от проходивших мимо призраков, поглядывал за надгробия и деревья, окутанные молочной пеленой. Однако беда явилась в самый удобный для нее момент.
Как истинная шайка разбойников из детских книг, «Искатели» в составе десятка призраков, самых преданных Нику членов банды, одновременно выпрыгнули на дорожку из-за древесных стволов — удаче их засады благоволил туман — и стремительно смыкали круг. Хотя Юрий твердо знал, что они не смогут причинить ему боли, а впоследствии надеялся на это каждым уголком души, злостные от намеренного искажения лица не настраивали на приятный разговор.
Всем телом Ник источал дикую смесь эмоций: с одной стороны, виднелся восторг и малость извращенного уважения за проявленную накануне смелость, но редкие движения и грубые черты грязного лица выдавали крупицу унижения, какой в полной мере испытывает командир во время проигрыша.
— Ну удивил так удивил ты меня, Юрец! Поздравил по самое не хочу. И за твою выходку я очень советую вступить в нашу банду тихо и мирно и даже не зеленчаком, а блатным. Твоя башка нам пригодится: она у тебя реально варит. У нас братва, шансы и уже один амулет. А у твоих баб — ни хрена! И я реально не хочу выпытывать у тебя, каким раком ты уложил пятерых моих людей. Поэтому нам есть, про че потолковать…
Когда Юрий и Анжела пришли к могиле Сидни, незамедлительно позвали ее. Оказалось, она любила подолгу спать, едва ли не до полудня, поэтому ее восстание из могилы случилось в соответствующем антураже: растрепанные, как после урагана, волосы, красные полузакрытые глаза с сухой слизью в уголках, нерасторопность в движениях — всем видом она напоминала ожившего мертвеца. Чуть не оступившись по случаю каблука на обуви, призрачная девушка прошла, шатавшись, в сторону скамьи и обрушила на нее весь свой миниатюрный вес.
Впрочем, во время рассказа призрачного юноши Сидни оживлялась все больше, пока к концу не мыслила так же ясно и по-своему, как и ее товарищи.
После того как все замолчали, Юрий обнаружил особенность их команды: призрачные девушки не разговаривали друг с другом без его участия, если не брать в счет моменты бурных споров. Это не было странностью, поскольку они кардинально отличались друг от друга, как разнится внешний и внутренний вид сосны и березы. Обе направили подбородки вдаль, словно не замечав друг друга. Хотя, отмечалось, Сидни больше не отпускает в сторону Анжелы извечный взгляд, который безмолвно выражал настроение, но и та вставляла в разговор язвительное замечание не после каждой реплики.
— Эх… Эх! Очень-очень плохо, что вы вот так вот просто отдал амулет нашему закадычному врагу, самому вражескому из врагов. Нет-нет-нет, не думай плохо: я нисколечко ни в жизни не виню тебя. Но вот ты же мог положить амулет где-нибудь в другом месте и не подносить на блюдечке этому проклятому слизняку. Мог? Мог.
— Мы еще придумаем способ, как отобрать амулет. У нас огромное преимущество: я нашел сферу следующего. А подсказку я не положил обратно.
— О! Ты вообще молодчина! Они же никогда-никогда теперь не додумаются, как найти еще амулеты. Ты это хорошо придумал. Но все же для открытия тайника нам очень-очень нужны все амулеты и ни на один меньше.
— Помните, что было написано в дневнике, который мы читали в трактире?
— Так-так-так… Что никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не нужно искать амулеты? Вот поэтому я бы не очень верила тому мальчику или девочке, который так сказал.
— Нет, там что-то говорилось про то, как найти вторую часть амулета…
— О! Да! Я вспомнила. Там точно-преточно говорилось, что они его сначала били-били, потом поливали водой и сжигали в костре… Нам тоже нужно будет все это сделать? В таком же порядке? Где же мы найдем огонь? У меня нет спичек, а вот разжигать из палок никогда я не умела и уже не научусь.
— Здесь должны быть насечки, — вставила сквозь сомкнутые от раздражения зубы Анжела. Нервы ее находились на грани полной поломки, предвещавшей не иначе как эмоциональный взрыв. — Тот призрак зарисовал их и сложил символы в образ, по которому и нашел нужное место.
В тот же момент Юрий достал из кармана штанов выигранный блокнот и пояснил:
— А вот это очень нам поможет. Только бы еще карандаш или ручку найти. Не знаете у кого можно одолжить?
— На кладбище никто не захочет делиться, не получив взамен какой-либо вещи. Мое зеркальце сойдет для обмена — вот только нужно найти ту девочку, которая согласится на это.
Вдруг Сидни оживилась, неприлично сблизившись с товарищем, и сказала с привычной звонкостью:
— Ух ты! А это что у тебя в штанах? Как бы это… Не думаю, что ты не знаешь, но вдруг…
Со стороны Анжелы ощутился резкий выдох воздуха, который не только согрел, но и обжег руку. Юрий медленно склонил голову, знав, что ничего необычного внизу быть не должно, и со странным чувством уставился на ширинку штанов. Как и думал, он не заметил никаких изменений и перевел раскрасневшееся лицо на подругу.
С проворностью змеи Сидни набросилась на товарища, сунув пальцы в карманы штанов, отчего тот едва не отвергнул ее странные намерения. На мгновение подумалось, что Анжела не выдержит гнева и набросится на призрачную девушку, однако этого не случилось из-за нагрянувшего ошеломления.
— Вот! Юра, расскажи-ка нам, что у тебя в кармане делает ручка? И ты что, о ней совсем-совсем не знал? Ой, на ней еще и написано что-то смешное! Кре… ми… ми… Какое сложное слово. На это уйдет не одна жизнь…
По случаю неожиданности открытия призрачный юноша несколько грубо выхватил ручку из рук подруги, осмотрев название знакомого лекарственного препарата, невольно нажал на кнопку, после чего выскочил стержень. Он выдал короткий смех, отчего, увидев искреннее недоумение на лицах обеих подруг, пояснил:
— Я вор, каких мир еще не знает… Видимо, в больнице нечаянно взял, когда документ подписывал. Вот так, Александр Геннадиевич, вы настоящий врач: помогаете, даже когда далеко.
— Точно-точно нечаянно? Прямо-таки совсем нечаянно? — запищала Сидни тоном родителя, который уличил свое чадо во лжи о съеденном без спросу куске торта. — А может, ты племтокан?.. Подождите-ка… Млек… Нет! Что за день трудных слов?! Я же когда-то видела его…
Каждое утро, проведенное на кладбище или в прошлой жизни, начиналось для Павла и Бориса с двадцатиминутной — ни больше, ни меньше! — зарядки. Наблюдав за скалистыми телами призрачных юношей, изнывал от зависти не только Юрий, а каждый обитатель кладбища, поскольку никто не смог приблизиться к подобной полноте мышц. Даже простые упражнения вроде разминки суставов вращательными движениями получались у них крайне изящно, но главное до мельчайших деталей правильно, как не могли, верно, многие мастера спорта: одно движение плавно перетекало в другое, как заученное годами, и всякая мышца натягивалась до своего предела, обещав в следующий раз повысить этот предел.
Разговор на том и закончился бы, но позади Павла возник Борис, все еще энергично сжимавший ручной эспандер. Всем видом светловолосый спортсмен желал показать, что на тот момент считался обладателем полезной вещи, которая меняла хозяина с незавидной быстротой.
— Да-да, она просто золото, — сказал он, подхватив последние слова товарища. На миг в его глазах чувствовалась досада из-за того, что собеседник не оказался той самой призрачной девушкой, и кисть взяла отдых. — Вот такая шишка на ноге была! Но мы это быстро вылечиваем упражнениями. Самая быстрая, а главное бесплатная таблетка от всех недугов. Хотя и жаль, что мы ни шиша не выиграли в драке.
— Возможно, будут еще турниры, — сказал Юрий, чтобы завершить разговор, и собрался развернуть туловище, но широкая ладонь Бориса мягко остановила его плечи.
— Постой, это же ты поразил всех на арене своими быстрыми победами, да?
— Да точно он. В общем… Мы тебя не только о девочке узнать кликнули. Мы с Борей поспорили, что ты сможешь или не сможешь сжать наш эспандер.
— Уж прости, но зуб даю, что не потянешь. Башка-то, может, у тебя и варит получше нашего, но по силе явно не ровня. Но Паша любит спорить со мной и твердо стоит на своем, говорит, мол, не может же даже слегка не сжать.
В тот момент Юрий чувствовал себя экспонатом выставки уродцев, чей внешний недостаток так сильно удивлял и веселил зрителей. Он поспешил отказаться участвовать в споре, чтобы не стать объектом насмешек на кладбище.
— Ты хотя б попробуй, — протестовал Павел. — Победишь — получишь листок из блокнота. Ай, ладно! Весь блокнот отдам — все равно мне не нужен. Ну как?
В глазах Юрия поселилось крепкое раздумье, затянувшееся на несколько утомительный срок — опозориться или приобрести ценную вещь. Как бы он ни старался сказать себе, что более неловкого случая в жизни, чем борьба на руках со школьными девочками, уже не представится, а блокнот может помочь в поиске амулетов, сердце отзывалось резвыми ударами, заставляв каждый раз обрывать речь на полуслове. Оглянувшись по сторонам, призрачный юноша выхватил черное, как смола, резиновое кольцо, чтобы быстро и без свидетелей покончить с неприятным делом.
— Давай научу правильно держать. Упри этот бублик в мышцы под большим пальцем и обхвати остальными, а потом сожми, как можешь сильно, чтобы костяшки побелели.
— Пашка, что ты с ним, как с маленьким, — засмеялся Борис. — Думаешь он эспандера никогда не видел?
— С маленьким или с большим, а от его техники зависит моя победа.
Как только призрачный юноша ощутил прохладу темной резины, в которой он видел свое боязливое отражение, сразу смирился с тем, что спустя несколько секунд последуют насмешки, а в будущем, верно, анекдоты про самого слабого призрака на кладбище. Он сжал веки, напряжением которых раздавил бы злосчастное кольцо, и представил руку удавом, что душил шею буйвола. Либо у хищника будет пища, либо его затопчут мощные копыта.
Момент истины!
— Хо-хо, — выдавил Павел радостным тоном, отчего Юрий мгновенно раскрыл глаза. — А ты, Борь, наговаривал на него.
Для призраков спортивных тряска тонкой ручонки Юрия, словно музыкальной струны, казалась если не смешной (хотя Борис не скрывал улыбки; всякий раз, когда он смотрел на немощное тело товарища, мысленно поражался, думав, что негоже мужчине выглядеть так тонко, непрочно и вяло), то забавной. Однако призрачному юноше это действие привнесло в мысли гордости.
Борис начал было протестовать, но замолк, бросив пустое дело, и ручной эспандер вновь сменил владельца.
— Вот, держи обещанный блокнот! И помни: нужно всегда тренировать свое тело. По твоему лицу видно было, что даже ты не ожидал такого результата, значит, подкачался на кладбище, а? В здоровом теле — здоровый дух!
Слова Павла настолько отвлекли Юрия от окружения, что он погряз в своих мыслях, уставившись во влажную землю тропы. Удивительным он считал, что за два дня на кладбище совершил больше подвигов, чем за всю прошлую жизнь. Многие из них заставили его использовать не только мыслительные, но и физические усилия, после чего каждая мышца тела болела. И после всего этого он еще жив, хотя некогда потерял сознание от легкой пробежки. Не это ли результат того, что он становится выносливее?
Когда Юрий закончил волнительные размышления, он увидел перед собой кладбищенские ворота, неизменный скрип которых все так же резал слух. На скамье слева неподвижным образом сидела Александра: руки сцеплены одна с другой, голова чуть наклонена, отчего волосы, спадавшие на плечи, ритмично поднимались и опускались — одним словом, спала. Призрачный юноша проникся тем, что она спозаранку готовится к своей работе, пусть и позволила себе расслабиться.
Вдруг позади послышались всхлипы, моментами переходившие в одиночные покрикивания, стоны. На тропе показался силуэт, чьи очертания увеличивались с каждым мигом. Призрачный юноша беспокойно озирался по сторонам, пугавшись разнообразия гранитных плит и каждого покоробленного древесного отростка. Спустя время открылись детали лица, которое показалось знакомым, хотя животный ужас извращал его.
— Школьный задохлик? — произнес он с дрожью в горле. Грубость в словах, вошедшая скорее в привычку, помогла узнать душевный портрет недруга из далекого детства. — Что ты тут делаешь? Что я тут делаю? Я умер?
— Да.
Не было ответа, почему голос сделался неожиданно твердым и походил на гром, утроив страх на лице несчастного, но останавливаться было уже поздно, и фарс продолжил набирать обороты. Юрий сделал несколько шагов, и видимая хромота, верно, вызвала в новичке волну воспоминаний. На плечо призрачного юноши упала неимоверно легкая рука, показавшаяся чугунной, и на некоторое время взгляды обоих пересеклись в тишине, прерывавшейся свистом ветра, скрипом ворот и тихим посапыванием проводника.
— Твое воображение выбрало эту внешность, потому что ты чувствуешь неизмеримую вину за содеянное с этим мальчиком в детстве. Итак, без каких-либо возражений посмею начать. Это есть чистилище, и здесь будет твой отбор. Вечное блаженство или болезненные муки. Свет или тьма. Рай или ад. Даже не пытайся убежать: это невозможно.
Для пущего эффекта Юрий достал из кармана новенький блокнот и, открыв его, пролистал несколько страниц.
— Итак, посмотрим на совершенные злодеяния. Так-так… Это не столь интересно. А вот это уже весомее: шестьдесят одна подножка этому мальчику, тридцать шесть снежков в спину, триста пятьдесят злостных подшучиваний и… порванная в клочья книга. Это достаточно серьезные поступки, чтобы предположить твое направление.
— Но я же и хорошее делал.
Однако взгляд мнимого вершителя судеб остался неизменно твердым.
— Прости, прости, прости, — заикался призрачный юноша снова и снова на первой букве. После мольбы, не принесшей должного результата, он припал к худым ногам своего судьи. — Я был скотиной. Я хотел казаться лучше, хотел, чтобы меня уважали и считались, а он был таким слабым, беспомощным. Я молю вас! Я не хочу страданий…
— Юра, ты что делаешь? — зазвучал сонный голос Александры, чьи слова после каждого увеличивали высоту. — Ты с ума сошел?! Что ты ему наплел? Мне теперь полдня его успокаивать, что ли? Спасибо тебе большое!
Во взгляде призрачной девушки, пылавшем необузданным пламенем, читались будущие действия, какие страшили несмотря на запрет насилия. Она приобняла едва ли не задыхавшегося призрака, чьи щеки сделались влажными от слез, и стала поглаживать по голове, точно родного младенца. Некогда дерзкий мальчик, а ныне призрачный юноша вызывал непомерную жалость, отчего веселое чувство разыгранной сцены растворилось, как сахар в кипятке.
С раненным от собственной жестокости сердцем Юрий поспешно попятился и удалился от места происшествия, перекинув результат своей шалости на плечи проводника.
О бурлившем чувстве опасности каждый участок тела трубил уже долгое время, с тех пор как Юрий вышел на одну из троп, которая позволяла перейти к его могиле. Несколько раз он оборачивался и держался на расстоянии от проходивших мимо призраков, поглядывал за надгробия и деревья, окутанные молочной пеленой. Однако беда явилась в самый удобный для нее момент.
Как истинная шайка разбойников из детских книг, «Искатели» в составе десятка призраков, самых преданных Нику членов банды, одновременно выпрыгнули на дорожку из-за древесных стволов — удаче их засады благоволил туман — и стремительно смыкали круг. Хотя Юрий твердо знал, что они не смогут причинить ему боли, а впоследствии надеялся на это каждым уголком души, злостные от намеренного искажения лица не настраивали на приятный разговор.
Всем телом Ник источал дикую смесь эмоций: с одной стороны, виднелся восторг и малость извращенного уважения за проявленную накануне смелость, но редкие движения и грубые черты грязного лица выдавали крупицу унижения, какой в полной мере испытывает командир во время проигрыша.
— Ну удивил так удивил ты меня, Юрец! Поздравил по самое не хочу. И за твою выходку я очень советую вступить в нашу банду тихо и мирно и даже не зеленчаком, а блатным. Твоя башка нам пригодится: она у тебя реально варит. У нас братва, шансы и уже один амулет. А у твоих баб — ни хрена! И я реально не хочу выпытывать у тебя, каким раком ты уложил пятерых моих людей. Поэтому нам есть, про че потолковать…
Когда Юрий и Анжела пришли к могиле Сидни, незамедлительно позвали ее. Оказалось, она любила подолгу спать, едва ли не до полудня, поэтому ее восстание из могилы случилось в соответствующем антураже: растрепанные, как после урагана, волосы, красные полузакрытые глаза с сухой слизью в уголках, нерасторопность в движениях — всем видом она напоминала ожившего мертвеца. Чуть не оступившись по случаю каблука на обуви, призрачная девушка прошла, шатавшись, в сторону скамьи и обрушила на нее весь свой миниатюрный вес.
Впрочем, во время рассказа призрачного юноши Сидни оживлялась все больше, пока к концу не мыслила так же ясно и по-своему, как и ее товарищи.
После того как все замолчали, Юрий обнаружил особенность их команды: призрачные девушки не разговаривали друг с другом без его участия, если не брать в счет моменты бурных споров. Это не было странностью, поскольку они кардинально отличались друг от друга, как разнится внешний и внутренний вид сосны и березы. Обе направили подбородки вдаль, словно не замечав друг друга. Хотя, отмечалось, Сидни больше не отпускает в сторону Анжелы извечный взгляд, который безмолвно выражал настроение, но и та вставляла в разговор язвительное замечание не после каждой реплики.
— Эх… Эх! Очень-очень плохо, что вы вот так вот просто отдал амулет нашему закадычному врагу, самому вражескому из врагов. Нет-нет-нет, не думай плохо: я нисколечко ни в жизни не виню тебя. Но вот ты же мог положить амулет где-нибудь в другом месте и не подносить на блюдечке этому проклятому слизняку. Мог? Мог.
— Мы еще придумаем способ, как отобрать амулет. У нас огромное преимущество: я нашел сферу следующего. А подсказку я не положил обратно.
— О! Ты вообще молодчина! Они же никогда-никогда теперь не додумаются, как найти еще амулеты. Ты это хорошо придумал. Но все же для открытия тайника нам очень-очень нужны все амулеты и ни на один меньше.
— Помните, что было написано в дневнике, который мы читали в трактире?
— Так-так-так… Что никогда, ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не нужно искать амулеты? Вот поэтому я бы не очень верила тому мальчику или девочке, который так сказал.
— Нет, там что-то говорилось про то, как найти вторую часть амулета…
— О! Да! Я вспомнила. Там точно-преточно говорилось, что они его сначала били-били, потом поливали водой и сжигали в костре… Нам тоже нужно будет все это сделать? В таком же порядке? Где же мы найдем огонь? У меня нет спичек, а вот разжигать из палок никогда я не умела и уже не научусь.
— Здесь должны быть насечки, — вставила сквозь сомкнутые от раздражения зубы Анжела. Нервы ее находились на грани полной поломки, предвещавшей не иначе как эмоциональный взрыв. — Тот призрак зарисовал их и сложил символы в образ, по которому и нашел нужное место.
В тот же момент Юрий достал из кармана штанов выигранный блокнот и пояснил:
— А вот это очень нам поможет. Только бы еще карандаш или ручку найти. Не знаете у кого можно одолжить?
— На кладбище никто не захочет делиться, не получив взамен какой-либо вещи. Мое зеркальце сойдет для обмена — вот только нужно найти ту девочку, которая согласится на это.
Вдруг Сидни оживилась, неприлично сблизившись с товарищем, и сказала с привычной звонкостью:
— Ух ты! А это что у тебя в штанах? Как бы это… Не думаю, что ты не знаешь, но вдруг…
Со стороны Анжелы ощутился резкий выдох воздуха, который не только согрел, но и обжег руку. Юрий медленно склонил голову, знав, что ничего необычного внизу быть не должно, и со странным чувством уставился на ширинку штанов. Как и думал, он не заметил никаких изменений и перевел раскрасневшееся лицо на подругу.
С проворностью змеи Сидни набросилась на товарища, сунув пальцы в карманы штанов, отчего тот едва не отвергнул ее странные намерения. На мгновение подумалось, что Анжела не выдержит гнева и набросится на призрачную девушку, однако этого не случилось из-за нагрянувшего ошеломления.
— Вот! Юра, расскажи-ка нам, что у тебя в кармане делает ручка? И ты что, о ней совсем-совсем не знал? Ой, на ней еще и написано что-то смешное! Кре… ми… ми… Какое сложное слово. На это уйдет не одна жизнь…
По случаю неожиданности открытия призрачный юноша несколько грубо выхватил ручку из рук подруги, осмотрев название знакомого лекарственного препарата, невольно нажал на кнопку, после чего выскочил стержень. Он выдал короткий смех, отчего, увидев искреннее недоумение на лицах обеих подруг, пояснил:
— Я вор, каких мир еще не знает… Видимо, в больнице нечаянно взял, когда документ подписывал. Вот так, Александр Геннадиевич, вы настоящий врач: помогаете, даже когда далеко.
— Точно-точно нечаянно? Прямо-таки совсем нечаянно? — запищала Сидни тоном родителя, который уличил свое чадо во лжи о съеденном без спросу куске торта. — А может, ты племтокан?.. Подождите-ка… Млек… Нет! Что за день трудных слов?! Я же когда-то видела его…
