Гвинея. Порт Конакри.
Следующим портом стоянки «Стрельца» был определён порт Конакри в Гвинее. Подошли к побережью Гвинеи 7 ноября 1981 года. История умалчивает, почему Башун решил спустить промерный катер и на нём отправиться в порт. Боцкоманда и мотористы получили приказ спустить катер. Приказ есть приказ. Катер спустили на воду. Палыч механик, Егор и Володя составили команду катера. В него спустились Башун и Баринов. Отвалили от борта «Стрельца», запустив движок взяли курс на вход в порт Конакри. Идти предстояло прилично. Более восьми миль к тому же мимо группы островов. Командир и старпом при параде. В белых форменных рубашках с погонами, черные брюки и фуражки-аэродромы. Прошли с половину пути. На правом траверзе появились острова. Внезапно озабоченность стал выражать механик. Башун в свойственной ему манере, через губу, свысока, посмотрев на механика и спросил:
- Что ты дёргаешься?
- Катер рыскает и плохо слушается руля. Что-то не так, - и бросил через плечо матросам сидевшим на рубке моторного отсека:
- Каминский! Что-то не так с движком! – Егор рванул крышку отсека и офигел! Отсек был залит водой, ещё немного, и движок заглохнет! Егор бросился к помпе, которая была прикреплена на борту катера в моторном отсеке. Интенсивно, насколько хватало силы, работая помпой, Егор стал откачивать воду за борт. Качал, пока не начала неметь рука. Каминский обратился к Шаврину.
- Володя смени! – Шаврин сменил товарища, но он был физически слабее Егора. Вскоре Егор сменил Володю. Они так и менялись.
- Парни! Держитесь! - Кричал механик – Заглохнем если, пиздец нам. Снесёт на острова в лучшем случае, или на фиг в открытый океан, без воды пока нас найдут сдохнем,.
- Палыч! Мы откачиваем, но она поступает. Откуда не пойму – крикнул Егор и прыгнул в отсек – Палыч она горячая. Сильно горячая! Она, скорее всего из движка прёт! Палыч! Это охлаждение движка.
- Каминский, там пробка есть в поддоне, для слива воды. Если она открутилась, то воду гонит в отсек, – прокричал Палыч. Егор стал водить руками в горячей воде по дну отсека и пайолам. Пробки не было: «Если бы она полностью открутилась, мы уже давно заглохли бы. Значит, она просто ослабла». Проведя рукой по поддону двигателя, Каминский нащупал головку пробки – это был обычный болт. Закрутил её на место рукой и крикнул.
- Вовка ключ на четырнадцать! – Володя вмиг извлёк ключ из аварийного набора и подал товарищу. Егор затянул болт и вскоре они с Володей полностью откачали воду и даже протёрли отсек. Катер выровнялся и пошёл своим курсом. Примечательно, что ни Башун, ни Баринов, даже не попытались как-то помочь матросам. Они стояли на палубе и с явным презрением наблюдали, как подчинённые спасают их жопы от негритянских стрел.
Причалили к стенке. Башун и Баринов вылезли на берег и пошли по стенке к зданию администрации порта.
- Ну и суки же они! – не сдержался Каминский, Палыч и Володя утвердительно кивнули головами. Справедливости ради стоит сказать, что такого высокомерного офицера и при этом совершенно безграмотного моряка, Каминский больше никогда не встречал. Конечно, были разные перцы, но такого надменного не было.
На катер вернулись отцы-командиры. Отвалили от стенки. Вышли из порта, и встал вопрос: «Где «Стрелец»?». Палыч заглушил мотор и вопросительно уставился на Башуна. Башун попыхтев и поняв, что в этот раз не удастся, высокомерно задрав нос отмолчаться, принялся командовать.
- Палыч компас мне.
- С удовольствием товарищ командир, только где его взять, - ответил механик, Егор и Володя невольно хихикнули. Башун всё больше напоминал Егору героя его любимой детской книжки Виталия Коржикова, «Мореплавание Солнышкина», капитана Плавали-Знаем. Башун зыркнул на ребят. Вовка сразу сделал вид, что что-то ищет в моторном отсеке катера, а Каминского, пробила злость, и видимо взыграл шляхетский гонор, он уставился на Башуна с застывшей на лице ухмылкой. Катер продолжало сносить неизвестно куда. Башун наконец-то понял, надо действовать.
- Старпом достань ракетницы. Дадим несколько ракет, наши догадаются и ответят – Баринов даже не пошевелился.
- В чем дело, старший лейтенант? - взревел Башун.
- Нет ракетниц, они на судне остались, - промямлил Андрюша.
- Кто готовил катер? Кто ответственный за катер? – ревел «Плавали-Знаем».
- Боцман Беляков отвечает за катера – совсем убитым голосом ответил Андрюша, понимая, что боцман - его подчинённый. Егор ещё больше расплылся в улыбке. Катер сносило течением и отливом в океан.
- Тебе что, Каминский, смешно? – набросился на парня «Плавали-Знаем». Егор молчал и улыбался сидя на рубке моторного отсека. Катер продолжало сносить в океан.
- Товарищ командир! – обратился к Башуну Палыч, - Давайте уже, что-то делать пока нас на хер совсем не вынесло в океан, – Башун опять замолчал. Молчал и Андрюша. Егор и Вовка встали и подошли к Палычу, наполовину торчавшему из рубки катера.
- Слушай, Палыч. Шли сюда острова были по правому борту. Значит, назад естественно будут по левому. Шел ты на порт. Помнишь, какие были ориентиры? – спросил Каминский
- Да. Я брал на створный знак на молу и на большое здание в глубине.
- Ложись на обратный курс и выводи их в створы, значит, знак и здание. «Стрелец» где-то рядом. Он за горизонтом. Пройдём пару миль. Надеюсь, его увидим, - предложил Егор.
- Вариант! – Палыч завёл мотор. Развернул катер. Вышел в створы. Скомандовал Шаврину.
- Володя, держи створы. Будешь меня направлять, - Володя пошёл в корму катера
- Простите товарищ «страшный лейтенант», разрешите пройти – подколол Вовка стоящего на его пути Баринова. Усевшись на рубку моторного отсека Володя, держа ориентиры в створе, корректировал курс катера. Егор, залез на рубку катера, ухватился за мачту-антенну, чтобы не сыграть за борт от начинающейся качки, внимательно вглядывался в горизонт. Пошло с четверти часа. Неожиданно Егор закричал!
- Палыч! Лево тридцать! Вижу «Стрелец»! – все с облегчением выдохнули. Палыч взял курс на «Стрелец». Оставалось сорок минут хода. Егор достал пачку сигарет. Предложил Палычу, Вовке, сам закурил, при этом всем было хорошо известно, что курение на катере категорически запрещено. Трое моряков курили. Катер шёл к судну, домой. Отцы-командиры продолжали хранить гробовое молчание.
Подошли к борту «Стрельца» Подняли катер на борт. Закрепили. Спустились на палубу. Вскоре прозвучала боевая тревога. Судно пошло в порт Конакри. К вечеру отшвартовались лагом к стенке. Выставили усиленную вахту. Калягин на баке, Каминский у трапа, Шаврин на юте. Гвинея в прошлом Французская колония, а значит порядка там никакого, полная анархия и беспредел. В чем вскоре все и убедились.
На следующий день после обеда к Егору в каюту зашёл Володя.
- На доске объявлений вывесили приказ. Тебе, мне и Палычу строгие выговоры за курение на катере.
- Да иди ты! Здорово! Белякову случайно благодарность, за хорошее оснащение катера не объявили. Пошли, посмотрим, – оживился Егор. Пошли по коридору главной палубы к доске объявлений. На доске не было никакого объявления.
- Было же! Я сам читал. Вот пять минут не прошло. Пошёл за тобой. Мистика, - крутил головой удивлённый Володя.
- Пошли к Палычу, может он что-либо знает, он всё-таки комсостав, - предложил Каминский. Нашли механика. Рассказали, зачем к нему пришли. Он всё разъяснил.
- Приказ снял практически сразу особист. За границей запрещено объявлять взыскания, как по строевой, так и по партийной линии. Чтобы вы гаврики дёру не дали за кордон. Понятно? Поэтому по возвращении получим сполна и от души. Всё нам вспомнят. И сходню, утопленную и вчерашний вояж на катере. Сделают нас виновными, не на себя же им брать ответственность за своё раздолбайство.
- Так это Палыч ещё надо с такими командирами вернуться, - пошутил Егор.
К вечеру «Стрелец» покидал порт Конакри. При отливе борт опустился и стенка, пирса вся усеянная наглыми неграми оказалась чуть выше главной палубы судна. Готовясь к выходу, команда бегала по палубе, а сидевшие на уровне голов ребят на стенке негритосы, срывали с голов пилотки и убегали. Такое не повторится ни в одной африканской стране, где будет швартоваться на стоянку «Стрелец». Полностью развращённые французами чёрножопые обезьяны. «Стрелец» делал разворот, используя преимущество своего подруливающего устройства, расположенного в носовой части корпуса. Корма при этом была прибита к стенке. Внезапно на палубу прыгает негритёнок. Хватает обрез, прижав к себе, пытается вылезти обратно на стенку. Но без рук ему это не удается. К нему подбегают Каминский и Шаврин. Вырвать из его рук оцинкованный таз им не удалось. Негретёнок вцепился в него мёртвой хваткой. Упал на палубу и прижал обрез руками и ногами к телу. Егор и Володя схватили эту обезьяну и как мешок, вместе с обрезом раскачав, выбросили на стенку, а следовало бы за борт. Он упал на бетон, подпрыгнул от удара о стенку и зазвенел тазом. Затем вскочил и с победным кличем в окружении таких же, как он обезьян помчался по пирсу, размахивая своим трофеем. Наконец «Стрелец», оставив за кормой этот шалман, вышел в океан.
Вблизи Конакри стояли два Советских рыболовных морозильных трайлера типа «Супер Атлантик». Огромные, с высокими бортами, широкой и длинной, вроде туннеля, траловой палубой суда. Они по фрахту ловили рыбу для Гвинеи. «Стрелец» навёл дружеские связи с нашими рыбаками. Обменялись продуктами. «Стрелец» им крупы, консервы, они свежую рыбу. Привезли полный катер свежей и свежемороженой разной океанской рыбы. Егору и Володе рыбаки подарили два полных мешка, из-под спиртового батона, королевских креветок, живых, только из воды. Вышло килограмм пять. Володя и Егор несли их в каюту. Навстречу Маслов.
- Отлично! Креветки! Так давайте их на камбуз. Сегодня побалуем массово офицеров в кают-компании, - здесь Егора и прорвало. Всё накопилось и сходня в Бисау, и танкер, и катер в Конакри. Как в былые времена в угро, у Егора остекленели глаза и он спокойно, но с металлом в голосе ответил первому помощнику.
- Ваши офицеры, Иван Михайлович, порадуют себя сегодня массовой мастурбацией, а креветок нам подари рыбаки и есть мы их будем сами. Дай мне Володя креветки и пошли, - Маслов опешил и растерялся, он впервые видел такого Каминского и богатый жизненный опыт подсказал ему, что сейчас трогать этого матроса не стоит. Правильное принял решение старик. Каминский и сам за себя не отвечал, когда его накрывало такое состояние. Случится, могло, всё что угодно.
Каминский и Шаврин позвали остальных матросов, мотористов и электриков, бойцов с экспедиции. Взяли банку литровую на камбузе, всунули в неё кипятильник, который притащили электрики. Сварив креветок, угощали ребят. Креветки были действительно почти с ладошку. Конвейер работал безотказно. Креветку варили минуту не больше. Вылавливали ложкой и бросали следующую. В каюту пролез боцман Беляков.
- Что здесь происходит? Кто разрешил пользоваться кипятильником? Это нарушение пожарной и электробезопасности. Прекратить. Креветок сдать. Всем разойтись.
- Смотри, наш сраный дракончик зачирикал. Шёл бы ты отсюда, Беляков, на, куда надеюсь понял,– ответил Егор. В коридоре, возле своей каюты стоял Маслов и наблюдал за происходящим.
- Ты как разговариваешь со старшим. Я тебе…
- Ни хера ты мне не сделаешь, пока мы за кордоном, а до Союза ещё дожить надо, - в разговор вмешался Лёша Романовский.
- Шёл бы ты туда Беляков, куда тебя послали, или помочь, показать дорогу? Может всё-таки, сам найдёшь? – Лёха угрожающе поднялся. Следом, встали Калягин и Шаврин, встав за спиной у Лёхи. Беляков почти бегом умотал по коридору. Вдруг в коридоре раздался голос Маслова.
- Каминский! Зайди ко мне в каюту, - ребята переглянулись. Егор встал. Сделал рукой знак друзьям: «Спокойно» и направился к первому помощнику. Благо их каюты размещались в одном коридоре. Каюта была открыта, и он вошёл без стука.
- Закрой дверь, - сказал Маслов и продолжил.
– Ты не очень-то наглей. Да за границей мы тебе ничего сделать не можем, но вот придём в Мапуту и отправим тебя самолётом в Союз.
- Отлично! У меня жена на сносях позабочусь о ней. К тому же Иван Михайлович, неужели Вы, думаете, меня в Союзе не спросят компетентные органы, что случилось и почему у меня башню снесло. Вот я им и расскажу о горе флотоводцах. Как трап ловили, как на неподготовленном катере чуть в открытый океан не унесло, и кто эти безобразия покрывает. Думаю, Ваша участь после этого будет не лучше моей. Вам нужен этот скандал? Кто мне визу открывал? Вы – Иван Михайлович. Да и что мне можно инкриминировать, ничего я особого не совершил. Не отдал Вам креветок. Вам-то, самому не стыдно? Учтите, я Вас не боюсь, рецидивистов и убийцу брал и то не боялся, а Вы даже на шалупонь не тянете.
- Да ты как смеешь, блядь, со мной так разговаривать? – вспылил Маслов. Егору этого и только надо было. Он ведь провоцировал старого сталиниста. Опыт оперработы так просто не пропьёшь.
- Это я то, блядь? Я, Иван Михайлович советский моряк и комсомолец, а не блядь. Больше Ваши распоряжения выполнять, не намерен. За оскорбление подчинённого, да ещё за рубежом, думаю, Вам придётся ответить. Я же объявляю голодовку. Наверняка скоро вмешается особист, тогда и посмотрим, как карта ляжет, - Каминский вышел из каюты первого помощника и направился к себе. Ребята уже доели креветок и всё убрали. Спросили Егора, что да как. Он ничего им не сказал. Мяч был на поле Маслова, Егор ждал его хода. Прошло минут пятнадцать. В каюту Егора вошёл фото-кинотехник Гарницкий Виктор Викторович, об этом талантливом человеке предстоит отдельный большой рассказ.
- Тебя Маслов, сейчас просил зайти к нему, - сказал он Егору.
- Спасибо, Виктор Викторович, уже иду, - Каминский встал и пошёл по коридору к Маслову. Постучал. После, разрешения вошёл и без приглашения сел на диванчик за столик напротив Маслова, сидевшего в кресле. Молча смотрел на первого помощника. Маслов резко изменился.
- Ну, прости ты меня старого дурака. Прости, виноват. Весь седой я, не сдержался. Прости за то, что оскорбил тебя.
- Иван Михайлович. Я считаю, ничего не было. Никто ничего тут друг другу не наговорил и вопрос исчерпан. Согласны? – Егор встал. Встал и Маслов. Старик протянул парню руку. Егор пожал её. На этом и расстались.
Беляков больше не цеплялся к Егору, соблюдал субординацию до конца похода. С Масловым, также у Егора не было больше конфликтов на время всего похода. Весь разбор полётов отложили до возвращения в Союз.
Команды рыбаков и «Стрельца» решили провести волейбольный турнир в океане. Нет, это не бред. На траловой палубе одного из траулеров, натянули волейбольную сетку. Палубу разметили под волейбольную площадку. Только мяч пришлось привязать леской, чтобы не ловить его потом в океане.
Команда «Стрельца», прибыла на двух промерочных катерах на траулер. В команде офицеры и мичмана экспедиции, а также Баринов и сам Башун играл в её основном составе. Рыбаки разгромили военно-морских в трёх встречах в сухую. Возвращаясь на «Стрелец» Башун подвёл итог этого турнира: «Победил не тот, кто хорошо играет в волейбол, а тот, кто хорошо играет в волейбол привязанным мячом». Все на катере, засмеялись, согласившись с командиром. Смеялся и Егор, подумав при этом о Башуне: «Можешь же ты все-таки быть человеком, когда захочешь».
