Безоговорочными лидерами по влиянию в силовой области являлись Кубинцы. Отлично чувствовали себя в Мапуту - индусы. Для иллюстрации масштабов помощи Мозамбику достаточно вернуться к 9-й Океанографической экспедиции. Она являлась безвозмездной помощью Мозамбику, и по окончании её работы, всё оборудование, снаряжение, техника, оружие останется в Мозамбике, а уже тогда это всё добро оценивалось в шестизначных цифрах в валюте. Это без учета затрат на обеспечение плавания Гидрографических судов и огромных, по меркам Союза, зарплат моряков и членов экспедиции. Назовём только одну цифру, которую негласно озвучил, второй помощник командира «Стрельца», он же финансист судна Николай Харченко. Сумма денежного довольствия команды, только в рублях не считая бонов, превысила 550 000 рублей. Матросу 1 класса Каминскому Егору в месяц начисляли 430 рублей и это без 90 рублей аттестата оставленного им беременной жене.
Однажды, в порту Мапуту к стенке, рядом со «Стрельцом встал сухогруз «Ольга Ульянова». Вся верхняя палуба заставлена контейнерами, а ночью из этих контейнеров вывели около дюжины боевых машин пехоты. Вот такая прямая военная помощь.
Сам президент Самора Машел с четырьмя классами образования и тремя годами обучения в семинарии, ну как Сталин, был большим затейником с хорошим чувством юмора и любителем антисоветских анекдотов. Которые с удовольствием рассказывал при встрече Американскому президенту Рейгану. Самора Машел являлся ещё тем путешественником, легче перечислить страны, в которых он не побывал. Мало того, что этот необразованный марксист опустил свою страну в беспробудную нищету, он ещё мнил себя персоной мирового значения. Побывав в Союзе, черная обезьяна-президент и маршал, возжелал, чтобы в Мапуту, его Советские товарищи построили – метро. Насилу его убедили, что и в Союзе метро есть только в городах-миллионниках. Раз нельзя метро, тогда Самора Машел предложил пойти на компромисс. Вместо метро - помочь построить в Мозамбике космический корабль и запустить в космос мозамбиканского космонавта. Звучит, как анекдот, только это не анекдот, а вполне реальная история. На минуточку, на тот момент в Мозамбике не было ни одного более-мене крупного завода или фабрики, за исключением спиртового завода в Бейре, но и об этом заводе предстоит отдельный разговор позже.
Страна была полностью аграрной, простите, на «пердячей тяге». Ладно бы выращивали сельхозкультуры, так нет, основной валютной культурой являлись, кокосовые орехи. К сведению, кокосы в Мозамбике, как и сосны или ели в России, растут везде и в массовом количестве, только их шишки не являются валютным товаром, но и это отдельный разговор.
После приобретения независимости Мозамбиком, в стране началась перманентная гражданская война. К сожалению, здесь без хорошей бутылки невозможно разобраться, поэтому кратко. В Мозамбике воевали, все и со всеми. Вооружённые формирования оппозиции, называемые правительством, бандформированиями, по численности превышали правительственную Армию на порядок. Создавались они не по политическому принципу, хотя были и такие, но немного, а по родоплеменному признаку. Значит, каждое племя имело свою армию. Эта армия подчинялась своему командиру или вождю. Почему они не свергли Самора Машела? Так эти бандиты больше воевали друг с другом, чем с правительственными войсками и договориться, им между собой, было нереально. Банды в плане боеспособности и военной подготовки, были - никакие. Просто вооружённая, в своей массе совершенно безграмотная толпа. Более-мене дисциплиной и зачатками боевой выучки обладали правительственные войска, но и они не горели желанием воевать. После нескольких месяцев работы в Мозамбике, Егор понял, чтобы навести в этой стране порядок, достаточно высадить Минский полк морской пехоты из Балтийска и через месяц в Мозамбике наступит тишь и благодать.
Стоит вернуться к описанию самого Мапуту. Довольно современный, вполне европейский город заселили реальные гоминиды, на людей они были похожи только внешне. Сказать, что город погряз в грязи и отходах нельзя. Было относительно чисто, только негры притащили с собой из своих поселений домашний скот. На девятых этажах высоток, на балконах содержали коз и коров. Навоз запросто падал с высотки на улицу и проходить мимо этих домов было небезопасно.
Удивительная особенность Мапуту – это отсутствие урн и скамеек на улицах. В урнах, допустим, не было нужды, нищим мозамбиканцам нечего было выбрасывать, а вот чем не угодили скамейки, непонятно. Негры поступали просто: если надо посидеть, то они садились под деревом на улице прямо в подствольный круг отбитый бордюром. Жара. Общественного транспорта, допустим Егор, в городе ни разу не видел.
Женщины негритянки это отдельная тема. Нормальное состояние негритянки в Мозамбике, это перманентная беременность. Типичная картина – беременная негритянка, за спиной ребёнок возрастом полутора лет, на руках младенец, за юбку держатся ещё два ребёнка-погодка. Более того ребёнок за спиной сухой, несколько раз за день мать его снимет и он справляет нужду. Женщины главное вьючное животное по переноске тяжестей и самое удивительное они всё носят на голове, впрочем, негры мужчины, если им приходится, например, разгружать судно, тоже всё носят на головах. Егор с товарищами был свидетелем, как два негра вышли из магазина со средних размеров холодильником. У магазина их ждала, довольно молодая негритянка. Она присела. Негры взгромоздили ей на голову этот холодильник. Она встала и, виляя бедрами, так удерживая равновесие, пошла по улице. Мужчины, покуривая, двинулись за ней вслед.
В городе работали магазины, в основном небольшие, но вполне цивилизованные. Понятное дело товар был со всего мира, но не сказать, что его ассортимент поражал воображение советских моряков. Основным товаром, который имели возможность по деньгам и без проблем с таможней взять Егор и его товарищи, были отличные виниловые грампластинки. Егор, конечно, приобрёл несколько, как только смог обзавестись местной валютой. Купил пласты групп «Uriah Heep» и «Deep Purple», в Союзе такой диск на чёрном рынке шёл по 70 рублей, а в свободной продаже, их просто никогда и не было.
Отдельная тема - это пиво, на португальском «cerveja» моряки произносили «сырьежа». Надо признаться это мозамбиканское «сырьежа» было - отличным. Стоило оно от 10 до 50 метикал за пол-литровый бокал, а вот кусок курицы и две ложки варёного риса стоили от 100 до 200 метикал. Поэтому ребята обходились без закуски, чем сыскали уважение у аборигенов.
Незаконные валютные операции.
Необходимо внести ясность в торгово-валютный обмен. Официальный курс обмена 1 валютный рубль (бон) равнялся 50 метикалам. Следовательно, 1 деревянный рубль, равен 5 метикалам. Такой курс никуда не годился. Моряки со «Стрельца», чтобы легализировать свои предстоящие покупки получили по 250 метикал у второго помощника и на этом про официальные курсы и расчёты - забыли и забили на них. Теперь вступали в силу незаконные валютные операции, которыми занимались все, без исключения и в том числе и особист. Возвращаться в Союз с голой жопой не хотел никто, даже внук железного Феликса. Схема следующая.
На борту затаривались товаром – одеколон, мыло, так предусмотрительно запасённые в Балтийске, носки, трусы, рубашки, майки, короче любые тряпки пусть неновые, главное чистые и целые. На чистоте у африкосов был бзик. Они целыми днями стирали свои шмотки. Будут ходить в рванье и старье, но чистом. С этим товаром моряки идут на рынок. С рынка начинался любой выход в Мапуту. Далее вот такой диалог.
- Amigo! Ченч? – обращался моряк к негру, торгующему на рынке, не важно, чем этот негритос торговал.
- Ченч! Amigo! – отвечал негр. Тогда моряк открывал дипломат и показывал свой товар. Негр внимательно изучал и на бумаге писал цену. Моряк писал свою цену, значительно больше. Через минуты две, приходили к консенсусу. Негр забирал товар, моряк получал наличку в метикалах.
Теперь познакомимся с новым обменным курсом. Флакон одеколона «Гвоздика», или другой цветочный, за 70 копеек в Союзе, на рынке в Мапуту уходил за 25 метикал. «Шипр» за 90 копеек – 35 метикал. Мыло туалетное душистое за 25 копеек – от 10 от 15 метикал. На хозяйственное мыло, которого у боцмана было с десяток ящиков, фиксированная цена - 5 метикал. Более тяжёлая ченчевая артиллерия: пачка стирального порошка 400 грамм за 1рубль 20 копеек – 100 метикал. Обычный советский электроутюг за 15 рублей – 1500 метикал! Болоньевая ветровка «Montanan», такую, Егор взял жене в Польше, торговалась за 2000 метикал.
Что можно было и за сколько купить в Мапуту? Виниловые диски отменного качества – 50 метикал, то есть 2 одеколона, в Союзе продать влет, за 70 рублей. Бусы ручной работы из ракушек каури – 100 метикал, в Минске, в комиссионке у Егора хотели взять за 250 рублей, проще 4 одеколона. Резные, ручной работы сандаловые две маски в Мапуту на рынке Егор выменял на старый, ещё его школьный из кожзаменителя портфель. В той же Минской комиссионке эти маски готовы были взять за 300 рублей. В магазине в Мапуту стоял отличный спальный гарнитур. Огромная двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки и два шкафа пенала и всё из монолитного – сандалового дерева с резьбой! Стоил такой гарнитур – пять советских утюгов по 15 рублей каждый. Купить то можно было, а вот привести нет. Кто бы ни решился на такой шаг, вернувшись в Союз, оказался бы в наручниках.
Так что брали моряки «Стрельца» в Мапуту: пластинки, маски сандаловые и пальмовые, украшения из ракушек каури, китайский отличный мазь-бальзам «Небесный храм» и разные безделушки ручной работы, а что ещё можно было взять в самой нищей стране в мире.
Для повседневного употребления покупали - сигареты и пиво. О пиве уже шла речь. Сигареты тоже были разные. Дорогие знаменитых брендов Marlboro, Camel, Winston покупали, но редко, больше для форса в Союзе, а вот местные чёрные сигарки тоненькие и крепкие, с необычным ароматом покупали всегда. Покупали бутылочки пластиковые с концентратом цитрусовых, в виде порошка. Разводили водой 1:5 и получали неплохой сок, но и это редко.
Отдельно строкой стоит рассказать о противозачаточных средствах. Трудно сказать, кто подкинул эту идею морякам, скорее всего девчонки из команды, но парни стали пачками скупать в аптеках, аптека на португальском «формация», внутриматочные спирали. Эти спирали имели приспособление, что-то вроде длинного шприца, позволяющее женщине самостоятельно вставить эту спираль. Производство Япония. Всё стерильно в аккуратной упаковке, типа одноразового шприца, но, право, тогда этих одноразовых шприцов никто из советских людей и в глаза не видел. Цена такой спирали - 25 метикал. Егор не стал тратиться на эту приблуду, а зря. По возвращении в Балтийск, эти шприц-спирали шли влёт. Первые недели после прихода, почти каждый вечер к трапу подходили женщины разных возрастных категорий и интересовались, у кого из моряков ещё есть эти спирали. По первому времени они шли по 15 рублей! Вот это бизнес. Более чем в 15 раз навар. Потом, когда их оставалось меньше, цена подскочила до 20 рублей за штуку. Самые дальновидные из парней шли в - кабак! Там знакомился с женщиной, пришедшей отдохнуть в ресторане, но это отдельная большая тема, и намекал ей, что он со «Стрельца» и у него есть эти шприц-спирали. Предлагал ей провести ночь с ним за эту спираль. Соглашались почти все. Если не для себя, то брали для подруги или родственницы. Как-бы расстроились эти дамы, узнав, что они отдались, как самые дешёвые шлюхи, за флакон цветочного одеколона.
Стоит закончить тему рынка в Мапуту совсем уже удивительной историей и тем более невероятной для Африки. Организатором этой незаконной валютной операции, конечно, стал Егор Каминский.
К этому времени Егор переехал в каюту кино-фототехника Гарницкого Виктора Викторовича. Командование периодически переселяло моряков – это делалось с целью предупреждения конфликтов внутри команды, такое случается, когда люди долгое время находятся вместе в замкнутом пространстве. Виктор Викторович был интеллигентом до мозга костей. Невысокого роста, тридцати шести лет от роду, с двумя высшими образованиями, художественный и литературный институты, это тщедушный и совершенно рыжий мужчина. Как и все ленинградские интеллигенты, а его семья, жена и две дочки жили в Ленинграде, он смертельно боялся нарушить закон. Поэтому обратился к своему новому соседу по каюте Каминскому Егору с просьбой о помощи. Егор пообещал, что в очередное увольнение на берег, они с Гарницким пойдут вместе и Егор выведет Виктора Викторовича на своего агента-скупщика на рынке. Пришло время увольнения на берег, и тут выяснилось, что Гарницкий ничего не взял из Союза для ченча. Егор в отчаянье спросил его.
- Виктор Викторович, ну хоть что-то у Вас есть? Открывайте рундук, - Гарницкий открыл рундук с вещами. Егор, пошарил в нём, всё было, не то. Вдруг ему попалась зимняя заячья шапка-ушанка. То ли ради прикола, то ли, чтобы не обижать соседа он предложил ему:
- Это Вам тут не надо. В Союзе, новую купите. Берите хоть её, что же делать, если больше нечего взять.
- А тут-то она кому нужна? Это же Африка. Здесь всегда лето – засомневался Горницкий.
- Берём, Виктор Викторович, а там, на рынке видно будет, лучше иметь хоть что-то чем совсем ничего. Всё пошли, опоздаем на сход с борта, – и они ушли в город. То, что произошло на рынке, при попытке загнать эту ушанку не укладывается ни в какие законы и понятия.
Пошли вчетвером. Меньшим числом хождение не разрешалось. Егор, Горницкий, Вовка Шаврин и старшим группы инженер, парторг команды Николай Васильевич. Егор подошёл к своему постоянному скупщику товара, брал он много и давал хорошую цену. Егор сбросил по-быстрому свой товар, Вовки и Николая Васильевича, коммунисты тоже жить хотят красиво. Негр рассчитался как всегда быстро и не жадничал, и тогда Егор, просто на удачу, показал негру шапку-ушанку Горницкого.
- Amigo. How many? – Негр, увидев шапку замер. Потом схватив её обеими руками и издав какой-то то ли вопль то ли клич, уселся на стол среди товара, напялив шапку себе на голову и завязав тесёмки от ушей на подбородке. Это-то в сорокоградусную жару. Вокруг их стала собираться толпа негров. Они щёлкали языками, выражая восхищение, трогали шапку пальцами. Негр в шапке сидел, как падишах, полный гордости и достоинства. Советские моряки растерялись. Этот аттракцион им был совсем не нужен. Сейчас появится полиция и им мало не покажется, все эти незаконные валютные операции пресекались не только советским высшим командованием в Мапуту, но и мозамбиканской службой безопасности.
- Amigo! Мoney! - Егор дёрнул за руку негра. Тот даже не пошевелился. К Егору подбежал второй негр. Напарник этого придурка, сидящего в зимней шапке в такую жару.
- Amigo. Мoney – он протянул Егору деньги. Каминский даже не стал их считать, схватил метикалы и крикнул товарищам.
- Валим отсюда, пока полиция не появилась, - он стал пробираться к выходу сквозь толпу негров сбегающихся со всего рынка, посмотреть на чудо. За ним устремились Володя, Горницкий и парторг. Выйдя с рынка и пройдя несколько кварталов, думая, что они так собьют со следа полицию, будто-бы найти четырёх белых «советико» среди негров, для полиции составит проблему.
Однажды, в порту Мапуту к стенке, рядом со «Стрельцом встал сухогруз «Ольга Ульянова». Вся верхняя палуба заставлена контейнерами, а ночью из этих контейнеров вывели около дюжины боевых машин пехоты. Вот такая прямая военная помощь.
Сам президент Самора Машел с четырьмя классами образования и тремя годами обучения в семинарии, ну как Сталин, был большим затейником с хорошим чувством юмора и любителем антисоветских анекдотов. Которые с удовольствием рассказывал при встрече Американскому президенту Рейгану. Самора Машел являлся ещё тем путешественником, легче перечислить страны, в которых он не побывал. Мало того, что этот необразованный марксист опустил свою страну в беспробудную нищету, он ещё мнил себя персоной мирового значения. Побывав в Союзе, черная обезьяна-президент и маршал, возжелал, чтобы в Мапуту, его Советские товарищи построили – метро. Насилу его убедили, что и в Союзе метро есть только в городах-миллионниках. Раз нельзя метро, тогда Самора Машел предложил пойти на компромисс. Вместо метро - помочь построить в Мозамбике космический корабль и запустить в космос мозамбиканского космонавта. Звучит, как анекдот, только это не анекдот, а вполне реальная история. На минуточку, на тот момент в Мозамбике не было ни одного более-мене крупного завода или фабрики, за исключением спиртового завода в Бейре, но и об этом заводе предстоит отдельный разговор позже.
Страна была полностью аграрной, простите, на «пердячей тяге». Ладно бы выращивали сельхозкультуры, так нет, основной валютной культурой являлись, кокосовые орехи. К сведению, кокосы в Мозамбике, как и сосны или ели в России, растут везде и в массовом количестве, только их шишки не являются валютным товаром, но и это отдельный разговор.
После приобретения независимости Мозамбиком, в стране началась перманентная гражданская война. К сожалению, здесь без хорошей бутылки невозможно разобраться, поэтому кратко. В Мозамбике воевали, все и со всеми. Вооружённые формирования оппозиции, называемые правительством, бандформированиями, по численности превышали правительственную Армию на порядок. Создавались они не по политическому принципу, хотя были и такие, но немного, а по родоплеменному признаку. Значит, каждое племя имело свою армию. Эта армия подчинялась своему командиру или вождю. Почему они не свергли Самора Машела? Так эти бандиты больше воевали друг с другом, чем с правительственными войсками и договориться, им между собой, было нереально. Банды в плане боеспособности и военной подготовки, были - никакие. Просто вооружённая, в своей массе совершенно безграмотная толпа. Более-мене дисциплиной и зачатками боевой выучки обладали правительственные войска, но и они не горели желанием воевать. После нескольких месяцев работы в Мозамбике, Егор понял, чтобы навести в этой стране порядок, достаточно высадить Минский полк морской пехоты из Балтийска и через месяц в Мозамбике наступит тишь и благодать.
Стоит вернуться к описанию самого Мапуту. Довольно современный, вполне европейский город заселили реальные гоминиды, на людей они были похожи только внешне. Сказать, что город погряз в грязи и отходах нельзя. Было относительно чисто, только негры притащили с собой из своих поселений домашний скот. На девятых этажах высоток, на балконах содержали коз и коров. Навоз запросто падал с высотки на улицу и проходить мимо этих домов было небезопасно.
Удивительная особенность Мапуту – это отсутствие урн и скамеек на улицах. В урнах, допустим, не было нужды, нищим мозамбиканцам нечего было выбрасывать, а вот чем не угодили скамейки, непонятно. Негры поступали просто: если надо посидеть, то они садились под деревом на улице прямо в подствольный круг отбитый бордюром. Жара. Общественного транспорта, допустим Егор, в городе ни разу не видел.
Женщины негритянки это отдельная тема. Нормальное состояние негритянки в Мозамбике, это перманентная беременность. Типичная картина – беременная негритянка, за спиной ребёнок возрастом полутора лет, на руках младенец, за юбку держатся ещё два ребёнка-погодка. Более того ребёнок за спиной сухой, несколько раз за день мать его снимет и он справляет нужду. Женщины главное вьючное животное по переноске тяжестей и самое удивительное они всё носят на голове, впрочем, негры мужчины, если им приходится, например, разгружать судно, тоже всё носят на головах. Егор с товарищами был свидетелем, как два негра вышли из магазина со средних размеров холодильником. У магазина их ждала, довольно молодая негритянка. Она присела. Негры взгромоздили ей на голову этот холодильник. Она встала и, виляя бедрами, так удерживая равновесие, пошла по улице. Мужчины, покуривая, двинулись за ней вслед.
В городе работали магазины, в основном небольшие, но вполне цивилизованные. Понятное дело товар был со всего мира, но не сказать, что его ассортимент поражал воображение советских моряков. Основным товаром, который имели возможность по деньгам и без проблем с таможней взять Егор и его товарищи, были отличные виниловые грампластинки. Егор, конечно, приобрёл несколько, как только смог обзавестись местной валютой. Купил пласты групп «Uriah Heep» и «Deep Purple», в Союзе такой диск на чёрном рынке шёл по 70 рублей, а в свободной продаже, их просто никогда и не было.
Отдельная тема - это пиво, на португальском «cerveja» моряки произносили «сырьежа». Надо признаться это мозамбиканское «сырьежа» было - отличным. Стоило оно от 10 до 50 метикал за пол-литровый бокал, а вот кусок курицы и две ложки варёного риса стоили от 100 до 200 метикал. Поэтому ребята обходились без закуски, чем сыскали уважение у аборигенов.
Незаконные валютные операции.
Необходимо внести ясность в торгово-валютный обмен. Официальный курс обмена 1 валютный рубль (бон) равнялся 50 метикалам. Следовательно, 1 деревянный рубль, равен 5 метикалам. Такой курс никуда не годился. Моряки со «Стрельца», чтобы легализировать свои предстоящие покупки получили по 250 метикал у второго помощника и на этом про официальные курсы и расчёты - забыли и забили на них. Теперь вступали в силу незаконные валютные операции, которыми занимались все, без исключения и в том числе и особист. Возвращаться в Союз с голой жопой не хотел никто, даже внук железного Феликса. Схема следующая.
На борту затаривались товаром – одеколон, мыло, так предусмотрительно запасённые в Балтийске, носки, трусы, рубашки, майки, короче любые тряпки пусть неновые, главное чистые и целые. На чистоте у африкосов был бзик. Они целыми днями стирали свои шмотки. Будут ходить в рванье и старье, но чистом. С этим товаром моряки идут на рынок. С рынка начинался любой выход в Мапуту. Далее вот такой диалог.
- Amigo! Ченч? – обращался моряк к негру, торгующему на рынке, не важно, чем этот негритос торговал.
- Ченч! Amigo! – отвечал негр. Тогда моряк открывал дипломат и показывал свой товар. Негр внимательно изучал и на бумаге писал цену. Моряк писал свою цену, значительно больше. Через минуты две, приходили к консенсусу. Негр забирал товар, моряк получал наличку в метикалах.
Теперь познакомимся с новым обменным курсом. Флакон одеколона «Гвоздика», или другой цветочный, за 70 копеек в Союзе, на рынке в Мапуту уходил за 25 метикал. «Шипр» за 90 копеек – 35 метикал. Мыло туалетное душистое за 25 копеек – от 10 от 15 метикал. На хозяйственное мыло, которого у боцмана было с десяток ящиков, фиксированная цена - 5 метикал. Более тяжёлая ченчевая артиллерия: пачка стирального порошка 400 грамм за 1рубль 20 копеек – 100 метикал. Обычный советский электроутюг за 15 рублей – 1500 метикал! Болоньевая ветровка «Montanan», такую, Егор взял жене в Польше, торговалась за 2000 метикал.
Что можно было и за сколько купить в Мапуту? Виниловые диски отменного качества – 50 метикал, то есть 2 одеколона, в Союзе продать влет, за 70 рублей. Бусы ручной работы из ракушек каури – 100 метикал, в Минске, в комиссионке у Егора хотели взять за 250 рублей, проще 4 одеколона. Резные, ручной работы сандаловые две маски в Мапуту на рынке Егор выменял на старый, ещё его школьный из кожзаменителя портфель. В той же Минской комиссионке эти маски готовы были взять за 300 рублей. В магазине в Мапуту стоял отличный спальный гарнитур. Огромная двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки и два шкафа пенала и всё из монолитного – сандалового дерева с резьбой! Стоил такой гарнитур – пять советских утюгов по 15 рублей каждый. Купить то можно было, а вот привести нет. Кто бы ни решился на такой шаг, вернувшись в Союз, оказался бы в наручниках.
Так что брали моряки «Стрельца» в Мапуту: пластинки, маски сандаловые и пальмовые, украшения из ракушек каури, китайский отличный мазь-бальзам «Небесный храм» и разные безделушки ручной работы, а что ещё можно было взять в самой нищей стране в мире.
Для повседневного употребления покупали - сигареты и пиво. О пиве уже шла речь. Сигареты тоже были разные. Дорогие знаменитых брендов Marlboro, Camel, Winston покупали, но редко, больше для форса в Союзе, а вот местные чёрные сигарки тоненькие и крепкие, с необычным ароматом покупали всегда. Покупали бутылочки пластиковые с концентратом цитрусовых, в виде порошка. Разводили водой 1:5 и получали неплохой сок, но и это редко.
Отдельно строкой стоит рассказать о противозачаточных средствах. Трудно сказать, кто подкинул эту идею морякам, скорее всего девчонки из команды, но парни стали пачками скупать в аптеках, аптека на португальском «формация», внутриматочные спирали. Эти спирали имели приспособление, что-то вроде длинного шприца, позволяющее женщине самостоятельно вставить эту спираль. Производство Япония. Всё стерильно в аккуратной упаковке, типа одноразового шприца, но, право, тогда этих одноразовых шприцов никто из советских людей и в глаза не видел. Цена такой спирали - 25 метикал. Егор не стал тратиться на эту приблуду, а зря. По возвращении в Балтийск, эти шприц-спирали шли влёт. Первые недели после прихода, почти каждый вечер к трапу подходили женщины разных возрастных категорий и интересовались, у кого из моряков ещё есть эти спирали. По первому времени они шли по 15 рублей! Вот это бизнес. Более чем в 15 раз навар. Потом, когда их оставалось меньше, цена подскочила до 20 рублей за штуку. Самые дальновидные из парней шли в - кабак! Там знакомился с женщиной, пришедшей отдохнуть в ресторане, но это отдельная большая тема, и намекал ей, что он со «Стрельца» и у него есть эти шприц-спирали. Предлагал ей провести ночь с ним за эту спираль. Соглашались почти все. Если не для себя, то брали для подруги или родственницы. Как-бы расстроились эти дамы, узнав, что они отдались, как самые дешёвые шлюхи, за флакон цветочного одеколона.
Стоит закончить тему рынка в Мапуту совсем уже удивительной историей и тем более невероятной для Африки. Организатором этой незаконной валютной операции, конечно, стал Егор Каминский.
К этому времени Егор переехал в каюту кино-фототехника Гарницкого Виктора Викторовича. Командование периодически переселяло моряков – это делалось с целью предупреждения конфликтов внутри команды, такое случается, когда люди долгое время находятся вместе в замкнутом пространстве. Виктор Викторович был интеллигентом до мозга костей. Невысокого роста, тридцати шести лет от роду, с двумя высшими образованиями, художественный и литературный институты, это тщедушный и совершенно рыжий мужчина. Как и все ленинградские интеллигенты, а его семья, жена и две дочки жили в Ленинграде, он смертельно боялся нарушить закон. Поэтому обратился к своему новому соседу по каюте Каминскому Егору с просьбой о помощи. Егор пообещал, что в очередное увольнение на берег, они с Гарницким пойдут вместе и Егор выведет Виктора Викторовича на своего агента-скупщика на рынке. Пришло время увольнения на берег, и тут выяснилось, что Гарницкий ничего не взял из Союза для ченча. Егор в отчаянье спросил его.
- Виктор Викторович, ну хоть что-то у Вас есть? Открывайте рундук, - Гарницкий открыл рундук с вещами. Егор, пошарил в нём, всё было, не то. Вдруг ему попалась зимняя заячья шапка-ушанка. То ли ради прикола, то ли, чтобы не обижать соседа он предложил ему:
- Это Вам тут не надо. В Союзе, новую купите. Берите хоть её, что же делать, если больше нечего взять.
- А тут-то она кому нужна? Это же Африка. Здесь всегда лето – засомневался Горницкий.
- Берём, Виктор Викторович, а там, на рынке видно будет, лучше иметь хоть что-то чем совсем ничего. Всё пошли, опоздаем на сход с борта, – и они ушли в город. То, что произошло на рынке, при попытке загнать эту ушанку не укладывается ни в какие законы и понятия.
Пошли вчетвером. Меньшим числом хождение не разрешалось. Егор, Горницкий, Вовка Шаврин и старшим группы инженер, парторг команды Николай Васильевич. Егор подошёл к своему постоянному скупщику товара, брал он много и давал хорошую цену. Егор сбросил по-быстрому свой товар, Вовки и Николая Васильевича, коммунисты тоже жить хотят красиво. Негр рассчитался как всегда быстро и не жадничал, и тогда Егор, просто на удачу, показал негру шапку-ушанку Горницкого.
- Amigo. How many? – Негр, увидев шапку замер. Потом схватив её обеими руками и издав какой-то то ли вопль то ли клич, уселся на стол среди товара, напялив шапку себе на голову и завязав тесёмки от ушей на подбородке. Это-то в сорокоградусную жару. Вокруг их стала собираться толпа негров. Они щёлкали языками, выражая восхищение, трогали шапку пальцами. Негр в шапке сидел, как падишах, полный гордости и достоинства. Советские моряки растерялись. Этот аттракцион им был совсем не нужен. Сейчас появится полиция и им мало не покажется, все эти незаконные валютные операции пресекались не только советским высшим командованием в Мапуту, но и мозамбиканской службой безопасности.
- Amigo! Мoney! - Егор дёрнул за руку негра. Тот даже не пошевелился. К Егору подбежал второй негр. Напарник этого придурка, сидящего в зимней шапке в такую жару.
- Amigo. Мoney – он протянул Егору деньги. Каминский даже не стал их считать, схватил метикалы и крикнул товарищам.
- Валим отсюда, пока полиция не появилась, - он стал пробираться к выходу сквозь толпу негров сбегающихся со всего рынка, посмотреть на чудо. За ним устремились Володя, Горницкий и парторг. Выйдя с рынка и пройдя несколько кварталов, думая, что они так собьют со следа полицию, будто-бы найти четырёх белых «советико» среди негров, для полиции составит проблему.
