- Молодёжь вставать то будете. Снедать пора. Я приготовила. Люда бери сама. Мне на телятник, - сказала будущая теща из-за перегородки и вскоре хлопнула входная дверь.
- Выбирай красавица. Материальная или романтическая пища, – предложил Егор невесте и взял её грудь в свою руку. Теперь не таясь, девушка со стоном выдохнула, запрокинувшись, выпятила грудь, закрыв глаза. Егор взял её сосок в рот и стал щекотать языкам и потягивать нежно губами. Люда ещё сильнее застонала. Блаженно раскинувшись на кровати
- А что это вы тут делаете! – словно гром за спиной Егора раздался возглас Светки.
- Светка! Кыш! - Открыв глаза, крикнула сестра. Но девчушка никуда не собирался уходить, и стояла посреди комнаты, с любопытством наблюдая за ними.
- Прямо чёрт из табакерки – сказал Егор, прикрыв грудь Людмилы одеялом, - Люда надо вставать этот цыганёнок нам всё равно жизни не даст.
- Да не ласт. Пошла отсюда. Дай нам одеться, - Люда махнула на сестру рукой.
- Одевайтесь. Я вас разве держу, – не унималась вредина.
- Всё Светка сейчас получишь, вы меня вывела из себя – Люда откинула одеяло. Встала, поправляя задранную ночную рубашку: «Какое тело! С ума сойти! Оно будет принадлежать мне! Фантастика» - думал парень, смотря на девушку, пока она перелазила через него. Светка расправы естественно не стала дожидаться и умчалась на улицу, отлично понимая, что сестра практически нагишом по снегу за ней не побежит. Люда и не собиралась гоняться за этой дурёхой. Отлично зная повадки своей сестрёнки, она была уверена, скоро сама заявится.
- Почему вы с ней так не похожи? Ты белая, она как цыганёнок, черноволосая – спросил Егор, Люду одеваясь
- У неё другой отец.
- Понятно. Будем кушать? – дверь открылась. Вошла Светка.
- Садись кушать будем - позвала с раздражением в голосе сестру Люда. - Попросишь ты меня ещё привести тебе что-нибудь из Минска. Я тебе припомню это утро.
- А чего ты с ним целуешься? Он твои сиски трогает. Ты ему ещё не жена. Только невеста, - перешла в атаку младшая. Егор засмеялся.
- То же, мне контроль нравственности, - улыбаясь, ответила Людмила и неожиданно спросила сестру
- Тебе нравится Егор?
- Да нравится! Очень!
- Вот он скоро поедет в свою школу. Там знаешь как тяжело ему. Холодно, голодно. Служба у него тяжёлая. Помнишь, дядя Костик рассказывал, как он служил на флоте, - малая кивнула головой, Люда продолжала – ты не дала ему отдохнуть и насладится своей невестой. Кто ты скажи, после этого. Кому от этого хорошо? – Светка уже чуть не ревела.
- Простите меня. Я больше не буду.
- Всё девочки закончили этот разговор. Вот вернусь. Поженимся, и никто нам не помешает. Даже этот цыганёнок, – закончил разговор Егор. – Будем завтракать?
Сели за стол. Света повеселела. Егор и Люда с нежностью смотрели друг на друга. Скоро нужно было собираться в Минск.
В электричке Люда с Егором беседовали обо всём. Им было весело и хорошо вместе. Люда улыбаясь, сказала.
- Мать мне перед отъездом говорит: «Всю ночь не спала. Я слышала, как он к тебе в кровать прыгнул. Ну, думаю, испортит девку и уедет», - они рассмеялись.
Гордость интерната выпускник - моряк Каминский.
Ещё до Нового года Егор вечером, вырвал несколько часов и отправился на Новогоднюю елку в свою санаторно-лесную школу в Ждановичи. Его там встретили очень радушно. Учителя, искренне радовались его успехам. Ребята окружили бывшего выпускника в морской форме плотным кольцом. Вопросы сыпались как из миномёта. Ответить на все было не реально. Парни трогали суконку, гюйс. Малышей привлекала начищенная до блеска ременная бляха с якорем. Восьмиклассницы не сводили с него влюблённых глас. На помощь пришёл Владимир Павлович. Он предложил Егору, сказать несколько слов всей школе, и дал ему микрофон.
- Ребята! – не на шутку волнуясь, начал Егор – Пять лет назад я выпустился из нашей школы. Проучился я в ней с первого по восьмой класс. Считался тоже, как и вы, больным ребенком. Не отчаивайтесь ребята, вы все будете здоровыми. Согласитесь. Разве берут больных на флот. Наша школа, прекрасная школа и я признателен моим учителям и педагогам за их заботу обо мне. Спасибо вам! - в зале зааплодировали все дети. Егор продолжил – Верьте в себя ребята. Достигайте поставленных целей. Кода-то Владимир Павлович сказал нам: « Если один человек смог что-то сделать и чего-то добиться, то и другой сможет это повторить, только надо верить в себя и не боятся трудностей». Всегда в жизни я использую его совет, - теперь уже обращаясь к своему педагогу, стоявшему неподалёку, Егор завершил свою речь – Спасибо Вам Владимир Павлович от всего нашего восьмого класса, а также и от всех этих ребят. - Слова Егора потонули в аплодисментах и криках «Ура».
Как замысловато закручивается линия жизни. Пройдут десятилетия и Егор, учитель информационных технологий первой категории, войдёт в кабинет физики, бывшей его санаторно-лесной школы, а в тот момент интерната и будет преподавать информатику. В кабинете, в котором он, четыре года сам изучал физику. В кабинете, который стал для учеников Владимира Павловича мастерской, театром, лабораторий. В кабинете, где теперь он Егор Каминский, на месте своего великого учителя и педагога, даёт уроки таким же, когда-то, как и он ребятишкам. Вот это поворот, но это совсем другая история. Другая жизнь, можно сказать жизнь после жизни, а впереди ещё Лиепайская школа, море, океан, Африка и ещё три наполненных событиями жизни.
Новая любовь или затянувшаяся старая рана?
Все дни, которые он провёл с Людмилой Егор, не вспомнил о своей любимой Людочке. Похоже, рана зажила и больше не кровоточила. Только откуда знать этому бравому «мариману», что любовные раны не заживают некогда, и в самый неподходящий момент вновь открываются и кровоточат.
В очередной раз в его душе проснулась обида, на его любимую Людочку. Внезапно перед глазами встала знакомая до нестерпимой боли в груди картина. Людочка своим хрупким тельцем защищает от него этого Виталика, а в ушах звучат её слова: «Я стала привыкать к тебе» - и как выстрел в лоб – «Я не звала тебя. Уходи. Твоё место занято».
Теперь всё хорошо, он счастлив, рядом шикарная девушка, любит его до умопомрачения, да и как его не любить. Одна только форма чего стоит, и сам он не промах. Но что-то не так? Ему с ней хорошо, классно, престижно, а ощущение, что он выиграл в лотерею дорогой приз. Есть страсть, есть наслаждение, есть сумасшедшее желание ласкать её, овладеть ей, войти в неё, иметь её от заката до рассвета: «Поженимся, станет она женой и всё будет, хорошо» – успокаивал себя Егор.
Отпуск заканчивался. Настало время возвращаться в школу. Егора на вокзале провожала вся в слезах и соплях Людмила. Как он её не пытался успокоить и утешить нечего не помогало.
Пересадка в Риге. На перроне Егор встретил курсантов с их школы. До поезда на Лиепаю куча времени, несколько курсантов с Егором решили посмотреть Ригу. На тот момент Рига сильно отличалась от большинства городов Союза. Конечно, не совсем заграница, но уже и глухая совдепия, каким был его родной Минск. Ближе к вечеру зарулили в молодёжный бар. Цветомузыка, выпивка, сигареты, но главное это неприязненное отношения молодёжи к морской форме. Вокруг парней образовалось пустота. На них или не обращали внимания, или бросали явно враждебные взгляды: «Вот это да! Тут запросто нарвёмся на драку» - мелькнуло мысль у Егора. Ему запомнились лозунги на стенах в баре. «Не откладывай на завтра, что можно выпить сегодня» и особенно «Если знаешь, что нельзя, но очень хочется, то можно!». Для Минска такой плакат в баре чистой воды антисоветчина.
К утру поезд прибыл в Лиепаю. Это был единственный случай, когда такая большая толпа моряков шла не строем. Шли молча, как обычные люди. Патрули не трогали их. Спустя полчаса отпускники стояли у ККП школы. Оставалось учиться 4 месяца, выпуск в мае.
Матрос 1 класса рулевой-сигнальщик.
Останемся верны
Мы всем своим друзьям
С кем были сведены
Мы на пути к морям.
Александр Викторов
Командир роты капитан 3 ранга Анатолий Иванович Винс - моряк от Бога.
За несколько дней жизнь школы вошла в свой обычный ритм. Пришло время рассказать о первом ротном Егора, капитане 3 ранга Анатолии Ивановиче Винсе. Ему было лет 35. Женат. О детях ничего курсантам известно не было. По национальности этнический немец. Настоящий русский морской офицер. Анатолий Иванович ротный от Бога. Его уважали все курсанты школы. Знали Винс, сказал, значит так и будет, и в этом курсанты убеждались не раз. До школы Анатолий Иванович служил на эскадренном миноносце командиром БЧ5, электромеханической боевой части корабля. Однажды, на дежурстве по школе, Анатолий Иванович поведал своему помощнику, а стоял помощником дежурного по школе, старшина 21 смены курсант Каминский, почему он оказался в этой школе. Вот история, рассказанная им Егору:
«Наш эсминец прибыл в Средиземное море на смену другого корабля, которому понадобился срочный ремонт. Недели через две, как мы заступили на боевую службу, случилась, беда. Средиземская. Жара в машине за сорок. Влажность, будто в парилке. Машинист-турбинист, от усталости и жары совсем осоловел. Решил передохнуть чуток, а чтобы не допустить перегрева подшипника положил руку на сальник. Решил если подшипник, будет греться выше 45 градусов, он почувствует. Не вышло у него. Руку он прилично ожог, а подшипник успел расплавиться. Приборы оно надёжнее. Турбина осела и от давления рванула. В крышке турбины пробило дыру с кулак. Полетели понятно и лопатки. Корабль лишился хода. Для корабля лишиться хода – это смерть. Первый же приличный шторм за несколько дней отправит его на дно. Речь встала уже не о боевом дежурстве, а экстренном спасении корабля и экипажа. Терять нельзя было ни часа. Спасателям и буксиру до нас четверо суток хода. Тогда с разрешения командира корабля я беру своих бойцов из БЧ-5. Вырезаем в палубе автогенами необходимых размеров отверстие. Поднимаем этот многотонный стальной массив на талях. Потом на талях поднимаем крышку турбины, тоже массой, не дай Бог. Добираемся до турбины. Снимаем сломанные лопатки. Благо их было повреждённых немного. Пока мой боец, отличный токарь, фрезеровщик и на наше счастье ещё и шлифовщик, на станках подгоняет лопатки из НЗ, я дуговой электросваркой завариваю дыру в крышке. Через двадцать часов ставим на место турбину, крышку, вырезанную палубу. Запускаем турбину! Чудо у корабля появился ход. Мы на ходу, а ещё через десть часов налетел шторм и мы сутки штормовали при семи балах. Турбина выдержала. Спасателей вернули. Мы ещё два месяца несли службу без происшествий. Вернулись в базу. Дыру, которую я заварил, просветили рентгеном. Оценили работу на «хорошо» даже переделывать не стали. Меня наградили Орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3 степени, бойца который лопатки делал медалью «За отвагу». Остальным отпуска, звания внеочередные. Через год я убыл в отпуск. У меня в БЧ была дисциплина на высоком уровне. Поддерживал её мой старшина. Прибыл из отпуска, а у меня ЧП. Годковщина в БЧ. Там была не годковщина, когда я разобрался. Мой старшина, с помощью кулака поставил на место одного с ним года призыва матроса-деда. Как раз он и пресекал эту самую годковщину. Я вступился за этого старшину. Мой орден не давал покоя самым бесполезным на флоте людям, замполитам. Вот они и затеяли разбор полётов. Мне неполное служебное, старшине трибунал. Понимаешь, Каминский, сорвался я, запил. Опять взыскание. Потом я забил на службу. Пошли залёт за залётом. Орденоносца выгонять нельзя, сам понимаешь, вот и всунули меня в эту школу. Печальную историю я тебе рассказал» - Егор молчал, но подумал про себя: «Винс образец настоящего морского офицера. В роте дисциплина железная. Старшины все на местах. Винс в курсе атмосферы в подразделении и держит руку на пульсе. Жаль его. Вот и служи, мать её, Родине», - а сам сказал вслух
- Товарищ командир, как же так, неужели нельзя разобраться было. Вы же реально герой.
- Брось старшина, ещё узнаешь, какая существует справедливость на флоте, – этот разговор состоялся до разжалования Егора за фуганок. Винс, как в воду смотрел, он хорошо знал особенности флотской службы.
- Товарищ командир. Вы бы рассказали курсантам, как несли службу в Средиземке и про взрыв турбины. Про орден. Полезно будет всем.
- И про взыскания, пьянки - тоже рассказать. Брось Каминский. Со мной всё кончено, - помолчал и спросил Егора – Знаешь, почему я тебя сразу отобрал в старшины. Ты, как и мой боец, тот который точил лопатки, тоже с завода. Правильные ребята с заводов приходят. Надёжные. Соображают. Вот и в тебе я не ошибся.
Егор задумался, а про себя решил: «Вот уж нет уважаемый Анатолий Иванович. Вашу историю узнают все курсанты, а там посмотрим, кончено с Вами или нет». Вскоре после этого дежурства Егор собрал старшин смен, командиров отделений которые пользовались авторитетом. Закрылись в Ленинской комнате.
- Слушай братва, что я вам расскажу о нашем командире, - Егор поведал историю Винса, а затем добавил – Все поняли? Делайте выводы. Дисциплина в роте должна быть железная. Винса не подставлять. Любого раздолбая грызть в серьёз. Доведите по-тихому до всех, чтобы понимали, почему мы их за пицунду и на кукан в случае нарушения дисциплины. Согласны? – все присутствующие согласились. Дисциплина в роте, теперь поддерживалась самими старшинами смен и сознательными курсантами, а таких подавляющее большинство.
Из недостатков Анатолия Ивановича была его слабость к алкоголю. Мужчина, он большой, атлетического телосложения в прошлом боксёр разрядник. Не редко оставаясь обеспечивающим, он злоупотреблял спиртным, а меру Анатолий Иванович не соблюдал. Не редко, очередной дежурный по роте разыскав, Егора, хватал его за рукав и тащил к канцелярии со словами:
- Каминский. Винс пьяный. Лежит на палубе, что делать?
- Во-первых, заткнуться. Во-вторых, стой на стрёме. В третьих затяни язык в жопу и некому не слова об этом.
- Добро! – Егор заходил в канцелярию. Затаскивал пьяного Винса на койку. Подкладывал ему под голову подушку и уходил. Наказав дневальному у тумбочки никого из курсантов не пускать в канцелярию. Если будут рваться старшины смен звать немедленно его. Никто не стуканул о пьянках Винса, понятное дело, в тесном коллективе такое не утаить.
Другая особенность в характере Винса это его любовь заводить стукачей. Как он их там и на чём вербовал, осталось тайной. Только Винс всегда был в курсе почти всех тайных дел в роте. Правда, старшин смен он не записывал в стукачи, не имело смысла. Они сами приходили с докладами на нарушителей, когда не могли своей властью наказать их. Делали они это открыто, как и полагается Дисциплинарным Уставом ВС СССР.
Ещё одна особенность характера Винса была известна только Егору.
Однажды Егор стоял помощником дежурного по школе, а дежурным естественно Винс. С КПП позвонили. Трубку, как и полагается, взял помощник дежурного.
- Помощник дежурного, старшина 21 смены курсант Каминский. Слушаю.
- Каминский. Здесь на КПП женщина. Просит доложить о ней дежурному.
- Жди, – Егор закрыл микрофон трубки ругой.
- Товарищ командир. К Вам женщина на КПП, - доложил он Винсу. Винс снял ключ с доски от конференц-зала на втором этаже учебного корпуса, отдал Егору со славами.
- Выбирай красавица. Материальная или романтическая пища, – предложил Егор невесте и взял её грудь в свою руку. Теперь не таясь, девушка со стоном выдохнула, запрокинувшись, выпятила грудь, закрыв глаза. Егор взял её сосок в рот и стал щекотать языкам и потягивать нежно губами. Люда ещё сильнее застонала. Блаженно раскинувшись на кровати
- А что это вы тут делаете! – словно гром за спиной Егора раздался возглас Светки.
- Светка! Кыш! - Открыв глаза, крикнула сестра. Но девчушка никуда не собирался уходить, и стояла посреди комнаты, с любопытством наблюдая за ними.
- Прямо чёрт из табакерки – сказал Егор, прикрыв грудь Людмилы одеялом, - Люда надо вставать этот цыганёнок нам всё равно жизни не даст.
- Да не ласт. Пошла отсюда. Дай нам одеться, - Люда махнула на сестру рукой.
- Одевайтесь. Я вас разве держу, – не унималась вредина.
- Всё Светка сейчас получишь, вы меня вывела из себя – Люда откинула одеяло. Встала, поправляя задранную ночную рубашку: «Какое тело! С ума сойти! Оно будет принадлежать мне! Фантастика» - думал парень, смотря на девушку, пока она перелазила через него. Светка расправы естественно не стала дожидаться и умчалась на улицу, отлично понимая, что сестра практически нагишом по снегу за ней не побежит. Люда и не собиралась гоняться за этой дурёхой. Отлично зная повадки своей сестрёнки, она была уверена, скоро сама заявится.
- Почему вы с ней так не похожи? Ты белая, она как цыганёнок, черноволосая – спросил Егор, Люду одеваясь
- У неё другой отец.
- Понятно. Будем кушать? – дверь открылась. Вошла Светка.
- Садись кушать будем - позвала с раздражением в голосе сестру Люда. - Попросишь ты меня ещё привести тебе что-нибудь из Минска. Я тебе припомню это утро.
- А чего ты с ним целуешься? Он твои сиски трогает. Ты ему ещё не жена. Только невеста, - перешла в атаку младшая. Егор засмеялся.
- То же, мне контроль нравственности, - улыбаясь, ответила Людмила и неожиданно спросила сестру
- Тебе нравится Егор?
- Да нравится! Очень!
- Вот он скоро поедет в свою школу. Там знаешь как тяжело ему. Холодно, голодно. Служба у него тяжёлая. Помнишь, дядя Костик рассказывал, как он служил на флоте, - малая кивнула головой, Люда продолжала – ты не дала ему отдохнуть и насладится своей невестой. Кто ты скажи, после этого. Кому от этого хорошо? – Светка уже чуть не ревела.
- Простите меня. Я больше не буду.
- Всё девочки закончили этот разговор. Вот вернусь. Поженимся, и никто нам не помешает. Даже этот цыганёнок, – закончил разговор Егор. – Будем завтракать?
Сели за стол. Света повеселела. Егор и Люда с нежностью смотрели друг на друга. Скоро нужно было собираться в Минск.
В электричке Люда с Егором беседовали обо всём. Им было весело и хорошо вместе. Люда улыбаясь, сказала.
- Мать мне перед отъездом говорит: «Всю ночь не спала. Я слышала, как он к тебе в кровать прыгнул. Ну, думаю, испортит девку и уедет», - они рассмеялись.
Гордость интерната выпускник - моряк Каминский.
Ещё до Нового года Егор вечером, вырвал несколько часов и отправился на Новогоднюю елку в свою санаторно-лесную школу в Ждановичи. Его там встретили очень радушно. Учителя, искренне радовались его успехам. Ребята окружили бывшего выпускника в морской форме плотным кольцом. Вопросы сыпались как из миномёта. Ответить на все было не реально. Парни трогали суконку, гюйс. Малышей привлекала начищенная до блеска ременная бляха с якорем. Восьмиклассницы не сводили с него влюблённых глас. На помощь пришёл Владимир Павлович. Он предложил Егору, сказать несколько слов всей школе, и дал ему микрофон.
- Ребята! – не на шутку волнуясь, начал Егор – Пять лет назад я выпустился из нашей школы. Проучился я в ней с первого по восьмой класс. Считался тоже, как и вы, больным ребенком. Не отчаивайтесь ребята, вы все будете здоровыми. Согласитесь. Разве берут больных на флот. Наша школа, прекрасная школа и я признателен моим учителям и педагогам за их заботу обо мне. Спасибо вам! - в зале зааплодировали все дети. Егор продолжил – Верьте в себя ребята. Достигайте поставленных целей. Кода-то Владимир Павлович сказал нам: « Если один человек смог что-то сделать и чего-то добиться, то и другой сможет это повторить, только надо верить в себя и не боятся трудностей». Всегда в жизни я использую его совет, - теперь уже обращаясь к своему педагогу, стоявшему неподалёку, Егор завершил свою речь – Спасибо Вам Владимир Павлович от всего нашего восьмого класса, а также и от всех этих ребят. - Слова Егора потонули в аплодисментах и криках «Ура».
Как замысловато закручивается линия жизни. Пройдут десятилетия и Егор, учитель информационных технологий первой категории, войдёт в кабинет физики, бывшей его санаторно-лесной школы, а в тот момент интерната и будет преподавать информатику. В кабинете, в котором он, четыре года сам изучал физику. В кабинете, который стал для учеников Владимира Павловича мастерской, театром, лабораторий. В кабинете, где теперь он Егор Каминский, на месте своего великого учителя и педагога, даёт уроки таким же, когда-то, как и он ребятишкам. Вот это поворот, но это совсем другая история. Другая жизнь, можно сказать жизнь после жизни, а впереди ещё Лиепайская школа, море, океан, Африка и ещё три наполненных событиями жизни.
Новая любовь или затянувшаяся старая рана?
Все дни, которые он провёл с Людмилой Егор, не вспомнил о своей любимой Людочке. Похоже, рана зажила и больше не кровоточила. Только откуда знать этому бравому «мариману», что любовные раны не заживают некогда, и в самый неподходящий момент вновь открываются и кровоточат.
В очередной раз в его душе проснулась обида, на его любимую Людочку. Внезапно перед глазами встала знакомая до нестерпимой боли в груди картина. Людочка своим хрупким тельцем защищает от него этого Виталика, а в ушах звучат её слова: «Я стала привыкать к тебе» - и как выстрел в лоб – «Я не звала тебя. Уходи. Твоё место занято».
Теперь всё хорошо, он счастлив, рядом шикарная девушка, любит его до умопомрачения, да и как его не любить. Одна только форма чего стоит, и сам он не промах. Но что-то не так? Ему с ней хорошо, классно, престижно, а ощущение, что он выиграл в лотерею дорогой приз. Есть страсть, есть наслаждение, есть сумасшедшее желание ласкать её, овладеть ей, войти в неё, иметь её от заката до рассвета: «Поженимся, станет она женой и всё будет, хорошо» – успокаивал себя Егор.
Отпуск заканчивался. Настало время возвращаться в школу. Егора на вокзале провожала вся в слезах и соплях Людмила. Как он её не пытался успокоить и утешить нечего не помогало.
Пересадка в Риге. На перроне Егор встретил курсантов с их школы. До поезда на Лиепаю куча времени, несколько курсантов с Егором решили посмотреть Ригу. На тот момент Рига сильно отличалась от большинства городов Союза. Конечно, не совсем заграница, но уже и глухая совдепия, каким был его родной Минск. Ближе к вечеру зарулили в молодёжный бар. Цветомузыка, выпивка, сигареты, но главное это неприязненное отношения молодёжи к морской форме. Вокруг парней образовалось пустота. На них или не обращали внимания, или бросали явно враждебные взгляды: «Вот это да! Тут запросто нарвёмся на драку» - мелькнуло мысль у Егора. Ему запомнились лозунги на стенах в баре. «Не откладывай на завтра, что можно выпить сегодня» и особенно «Если знаешь, что нельзя, но очень хочется, то можно!». Для Минска такой плакат в баре чистой воды антисоветчина.
К утру поезд прибыл в Лиепаю. Это был единственный случай, когда такая большая толпа моряков шла не строем. Шли молча, как обычные люди. Патрули не трогали их. Спустя полчаса отпускники стояли у ККП школы. Оставалось учиться 4 месяца, выпуск в мае.
Глава третья.
Матрос 1 класса рулевой-сигнальщик.
Останемся верны
Мы всем своим друзьям
С кем были сведены
Мы на пути к морям.
Александр Викторов
Командир роты капитан 3 ранга Анатолий Иванович Винс - моряк от Бога.
За несколько дней жизнь школы вошла в свой обычный ритм. Пришло время рассказать о первом ротном Егора, капитане 3 ранга Анатолии Ивановиче Винсе. Ему было лет 35. Женат. О детях ничего курсантам известно не было. По национальности этнический немец. Настоящий русский морской офицер. Анатолий Иванович ротный от Бога. Его уважали все курсанты школы. Знали Винс, сказал, значит так и будет, и в этом курсанты убеждались не раз. До школы Анатолий Иванович служил на эскадренном миноносце командиром БЧ5, электромеханической боевой части корабля. Однажды, на дежурстве по школе, Анатолий Иванович поведал своему помощнику, а стоял помощником дежурного по школе, старшина 21 смены курсант Каминский, почему он оказался в этой школе. Вот история, рассказанная им Егору:
«Наш эсминец прибыл в Средиземное море на смену другого корабля, которому понадобился срочный ремонт. Недели через две, как мы заступили на боевую службу, случилась, беда. Средиземская. Жара в машине за сорок. Влажность, будто в парилке. Машинист-турбинист, от усталости и жары совсем осоловел. Решил передохнуть чуток, а чтобы не допустить перегрева подшипника положил руку на сальник. Решил если подшипник, будет греться выше 45 градусов, он почувствует. Не вышло у него. Руку он прилично ожог, а подшипник успел расплавиться. Приборы оно надёжнее. Турбина осела и от давления рванула. В крышке турбины пробило дыру с кулак. Полетели понятно и лопатки. Корабль лишился хода. Для корабля лишиться хода – это смерть. Первый же приличный шторм за несколько дней отправит его на дно. Речь встала уже не о боевом дежурстве, а экстренном спасении корабля и экипажа. Терять нельзя было ни часа. Спасателям и буксиру до нас четверо суток хода. Тогда с разрешения командира корабля я беру своих бойцов из БЧ-5. Вырезаем в палубе автогенами необходимых размеров отверстие. Поднимаем этот многотонный стальной массив на талях. Потом на талях поднимаем крышку турбины, тоже массой, не дай Бог. Добираемся до турбины. Снимаем сломанные лопатки. Благо их было повреждённых немного. Пока мой боец, отличный токарь, фрезеровщик и на наше счастье ещё и шлифовщик, на станках подгоняет лопатки из НЗ, я дуговой электросваркой завариваю дыру в крышке. Через двадцать часов ставим на место турбину, крышку, вырезанную палубу. Запускаем турбину! Чудо у корабля появился ход. Мы на ходу, а ещё через десть часов налетел шторм и мы сутки штормовали при семи балах. Турбина выдержала. Спасателей вернули. Мы ещё два месяца несли службу без происшествий. Вернулись в базу. Дыру, которую я заварил, просветили рентгеном. Оценили работу на «хорошо» даже переделывать не стали. Меня наградили Орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3 степени, бойца который лопатки делал медалью «За отвагу». Остальным отпуска, звания внеочередные. Через год я убыл в отпуск. У меня в БЧ была дисциплина на высоком уровне. Поддерживал её мой старшина. Прибыл из отпуска, а у меня ЧП. Годковщина в БЧ. Там была не годковщина, когда я разобрался. Мой старшина, с помощью кулака поставил на место одного с ним года призыва матроса-деда. Как раз он и пресекал эту самую годковщину. Я вступился за этого старшину. Мой орден не давал покоя самым бесполезным на флоте людям, замполитам. Вот они и затеяли разбор полётов. Мне неполное служебное, старшине трибунал. Понимаешь, Каминский, сорвался я, запил. Опять взыскание. Потом я забил на службу. Пошли залёт за залётом. Орденоносца выгонять нельзя, сам понимаешь, вот и всунули меня в эту школу. Печальную историю я тебе рассказал» - Егор молчал, но подумал про себя: «Винс образец настоящего морского офицера. В роте дисциплина железная. Старшины все на местах. Винс в курсе атмосферы в подразделении и держит руку на пульсе. Жаль его. Вот и служи, мать её, Родине», - а сам сказал вслух
- Товарищ командир, как же так, неужели нельзя разобраться было. Вы же реально герой.
- Брось старшина, ещё узнаешь, какая существует справедливость на флоте, – этот разговор состоялся до разжалования Егора за фуганок. Винс, как в воду смотрел, он хорошо знал особенности флотской службы.
- Товарищ командир. Вы бы рассказали курсантам, как несли службу в Средиземке и про взрыв турбины. Про орден. Полезно будет всем.
- И про взыскания, пьянки - тоже рассказать. Брось Каминский. Со мной всё кончено, - помолчал и спросил Егора – Знаешь, почему я тебя сразу отобрал в старшины. Ты, как и мой боец, тот который точил лопатки, тоже с завода. Правильные ребята с заводов приходят. Надёжные. Соображают. Вот и в тебе я не ошибся.
Егор задумался, а про себя решил: «Вот уж нет уважаемый Анатолий Иванович. Вашу историю узнают все курсанты, а там посмотрим, кончено с Вами или нет». Вскоре после этого дежурства Егор собрал старшин смен, командиров отделений которые пользовались авторитетом. Закрылись в Ленинской комнате.
- Слушай братва, что я вам расскажу о нашем командире, - Егор поведал историю Винса, а затем добавил – Все поняли? Делайте выводы. Дисциплина в роте должна быть железная. Винса не подставлять. Любого раздолбая грызть в серьёз. Доведите по-тихому до всех, чтобы понимали, почему мы их за пицунду и на кукан в случае нарушения дисциплины. Согласны? – все присутствующие согласились. Дисциплина в роте, теперь поддерживалась самими старшинами смен и сознательными курсантами, а таких подавляющее большинство.
Из недостатков Анатолия Ивановича была его слабость к алкоголю. Мужчина, он большой, атлетического телосложения в прошлом боксёр разрядник. Не редко оставаясь обеспечивающим, он злоупотреблял спиртным, а меру Анатолий Иванович не соблюдал. Не редко, очередной дежурный по роте разыскав, Егора, хватал его за рукав и тащил к канцелярии со словами:
- Каминский. Винс пьяный. Лежит на палубе, что делать?
- Во-первых, заткнуться. Во-вторых, стой на стрёме. В третьих затяни язык в жопу и некому не слова об этом.
- Добро! – Егор заходил в канцелярию. Затаскивал пьяного Винса на койку. Подкладывал ему под голову подушку и уходил. Наказав дневальному у тумбочки никого из курсантов не пускать в канцелярию. Если будут рваться старшины смен звать немедленно его. Никто не стуканул о пьянках Винса, понятное дело, в тесном коллективе такое не утаить.
Другая особенность в характере Винса это его любовь заводить стукачей. Как он их там и на чём вербовал, осталось тайной. Только Винс всегда был в курсе почти всех тайных дел в роте. Правда, старшин смен он не записывал в стукачи, не имело смысла. Они сами приходили с докладами на нарушителей, когда не могли своей властью наказать их. Делали они это открыто, как и полагается Дисциплинарным Уставом ВС СССР.
Ещё одна особенность характера Винса была известна только Егору.
Однажды Егор стоял помощником дежурного по школе, а дежурным естественно Винс. С КПП позвонили. Трубку, как и полагается, взял помощник дежурного.
- Помощник дежурного, старшина 21 смены курсант Каминский. Слушаю.
- Каминский. Здесь на КПП женщина. Просит доложить о ней дежурному.
- Жди, – Егор закрыл микрофон трубки ругой.
- Товарищ командир. К Вам женщина на КПП, - доложил он Винсу. Винс снял ключ с доски от конференц-зала на втором этаже учебного корпуса, отдал Егору со славами.
